Концептуализация эмоции «страх» во фразеологических единицах и паремиях

Тезис о том, что концепт не обязательно может обозначаться однословно, а выражается еще и сочетанием слов, является аксоматичным. По этой причине, получение полной информации об особенностях функционирования синонимичных единиц в речи возможно в рамках когнитивного подхода, позволяющего выделить стоящие за языковыми формами когнитивные структуры презентации знаний, дающего возможность представить языковую и концептуальную картины мира [3, с. 87].

Само по себе, слово обобщено, что приводит к его совпадению с различного рода устойчивыми сочетаниями слов - семантически и функционально. Тем не менее, семантическое своеобразие в значении и выполняемые функции такого рода сочетаний относительно рода, не могут не быть внесены различным оформлением и выражением соотносимого со словом значения. Особенно ярко, функционально - стилистическое своеобразие этих вторичных единиц, обнаруживается в случаях их синонимичности слову.

Фразеологическое значение, то есть значение фразеологических единиц как устойчивых словесных комплексов с полным или частичным переосмыслением компонентов, занимает особое место среди семантических категорий. И по сей день, среди лингвистов не утихают дискуссии насчёт различного толкования фразеологического значения, а также насчёт решения вопроса о соотношении фразеологического и лексического значения.

В ходе нашего исследования, следует отметить, что единицами номинации являются и слово, и фразеологизм. Данные явления выражают понятия, в виде которых мышление отражает объективную реальность. Несмотря на это, то, что в подавляющем большинстве случаев ФЕ именуют фрагменты действительности, уже названные однажды, так что за их референтом уже закреплен определенный признак - мы можем назвать особенностью ФЕ как номинативных единиц.

Именно поэтому ФЕ считаются знаками вторичной номинации, функция которых заключается не столько в именовании, сколько в передаче образной информации об означаемом. Имея образное, характеристическое значение, фразеологизм коннотативно определяет, дополняет предикат. Из этого следует, что в отличии от слова, фразеологизм выполняет одну семантическую функцию, хотя и делает это по-другому [26, с. 107-108].

Исследователь данного вопроса, Т.З. Черданцева утверждает, что «фразеологическое значение отличается от лексического, но, однажды возникнув, фразеологическое значение включается в систему и подчиняется тем же законам, что и значение слова» [1, с. 67] .

Из вышесказанного мы делаем вывод, что номинационное поле концептов эмоций расширяется за счет фразеологических единиц языка с помощью коннотативной информации, которая формирует его периферию, в том числе и синонимическую.

Слово, которое представляет собой диалектическое единство звуковой оболочки и закрепленного за ней лексического значения, может быть сопоставлено и противопоставлено фразеологизму.

Целесообразным является такое сопоставление и противопоставление основной единицы лексики и основной единицы фразеологии, так как оно позволяет выделить как сходство, так и различие сложных по своей природе лингвистических единиц: «Слово может быть противопоставлено фразеологизму как цельнооформленная языковая единица единице раздельнооформленной, при этом, однако, обе эти языковые единицы характеризуются наличием целостного значения (или значений), то есть значения, которое относится ко всему слову или всему фразеологизму как одной языковой единице» [53, с. 141].

Данное сопоставление может быть возможным и на основе сравнения содержания. В отличие от отдельно взятого слова, фразеологизм обладает коннотативным содержанием, что делает его единицу семантической, но более сложной.

Идентичными являются компоненты лексического и фразеологического значений. Данные значения представляют собой сложную структуру, которая состоит из нескольких взаимосвязанных и взаимообусловленных компонентов, отражающих действительность в семантике слова или фразеологизма.

Понятие «фразеологическое значение», по некоторой аналогии с понятием "лексическое значение" может быть в самом общем виде определено как социально закрепленное за тем или иным фразеологизмом содержание.

Сопоставляя фразеологизмы различных языков, мы нередко сталкиваемся с разноязычными ФЕ, которые обладают предельно близкими значениями. Это находит отражение в способах их семанимации.

Таким образом, например, при определении семантического наполнения средствами русского языка русской ФЕ дрожать, как осиновый лист может присутствовать существительное страх. Вопрос о скрытых компонентах значения рассматриваемых ФЕ, становится, при этом актуальным.

Необходимо отметить, что значения данных разноязычных ФЕ обладают идентичным понятийным содержанием, то есть располагают идентичной денотативной соотнесенностью, обозначая состояние сильного страха. Образная мотивировка этих значений совершенно аналогична: яркое проявление конотативного компонента в структуре ФЕ стимулируется фразеологическим образом (сравнением с дрожащим листом).

Мнение Ю.П. Солодуба, выделяющего коннотативный компонент в качестве основного, в то время как для лексического значения он является факультативным, является довольно убедительным.

Так, отличие лексических значений от фразеологических заключается в определенной специфике их роли в составе их значений, а не в наборе компонентов [53, с. 142].

В подтверждение вышесказанному, при сопоставлении синонимичных слов и ФЕ стоит ожидать, что фразеологизмы будут дополнять значения слов-синонимов по таким параметрам, как интенсивность проявления признака, эмоциональная характеристика, оценка.

В центре внимания фразеологов всегда наблюдалась семантика идиом, однако, в настоящее время появились новые подходы к проблеме толкования фразеологического значения, которые заставляют искать новые критерии и параметры наиболее точной передачи особенностей каждой зоны фразеологических значений.

Ученый В.Н. Телия описывает, в одной из своих последних работ, семантику идиом в рамках когнитивной парадигмы, которая соотносит значение языкового знака не с миром, но через фреймы - особым образом организованные блоки знаний об обозначаемом. [15, с. 263]

Исследователь обращает особое внимание на понятие «гештальт-структура», которое включает в себя обозначение редуцированного образа, соотносимого не с самим обозначаемым, а с неким его подобием, что дает основание для его рассмотрения в качестве квазиденотата.

Ассоциативно - образное основание выступает в идиомах в роли гештальт-структуры. Вторичные языковые значения, которые сохраняют образную мотивацию, диффузны по когнитивному аспекту и синкретичны по значению, так как в их типовом представлении взаимодействуют две, еще не слившиеся друг с другом, системы признаков.

По данной причине значения, которые создаются образно, не задают классов, но при этом диффузное содержание метафоры указывает одновременно на все известное о денотате. Образная гештальт-структура, в идиомах, представляет собой не отдельную сущность, а ситуацию. Из этого следует, что в типовом представлении и в понятиях, которые им соответствуют, проявляется усиленная многомерность, которая включает в себя взаимодействие знаний о каждом объекте, участвующем в данной ситуации, и которая обязательно должна учитываться их диспозиция в целом.

Исследования нашего времени имеют ориентацию на «...зафиксированную в языке обыденную, наивную картину мира» [29, с. 52].

В отличие от слов, идиоматика прямо отражает когнитивную деятельность членов языкового коллектива, которая основана на наивном представлении о мире носителей языка, на их отношении друг к другу, к тому, что происходит с ними в этом мире.

Однако, по мнению Д. О. Добровольского и его коллег, если ставится задача отразить наивную картину мира, то традиционные дефиниции тезауруса не могут использоваться для репрезентации лексических единиц и, в особенности ФЕ. Это объясняется тем, что идиомы создаются для отражения естественной картины мира, а не результатов научных изысканий.

Ученые обращаются, в поисках адекватных дескрипторов, к идее семантических прототипов, согласно которой основанием для отнесения некой сущности к определенной категории служат не их дистинктивные признаки, а отношения сходства. Данный подход предполагает, что идиомам, во всех необходимых случаях, будут приписаны не один, а несколько дескрипторов, но не по количеству сем, а по количеству семантических прототипов, которые лежат в их основе [29, с. 54].

В том, что в большинстве случаев для ФЕ характерно наличие более или менее живой внутренней формы, и состоит специфика их толкования. Из этого следует, что при описании их значения наряду с прочими компонентами плана содержания нужно не забывать и об образной составляющей.

Некое название, которое выводится из концептуальной структуры закреплено за каждой мотивированной идиомой. Принимая во внимание вышесказанное, мы уже способны определить фразеологическое значение в общем виде как сущностное свойство языкового знака соотноситься через мышление человека с миром в целом, с его отдельными реалиями.

Возможность рассмотрения в пределах одной лексической парадигмы, лексических и фразеологических синонимов, требует освещения некоторых особенностей их синонимических отношений:

 

- Синонимический ряд, в случае синонимичности фразеологизма слову, включает в себя различные типы значений - это приводит к тому, что обозначение понятия сопровождается ярко выраженной эмоциональностью и стилистической окрашенностью. При всем своеобразии значений фразеологизмов, характер их не отличается от взаимоотношения лексических синонимов ни по форме, ни по семантическим и стилистическим функциям.

- В большинстве случаев ФЕ уточняет общее со словом понятие, раскрывает его стороны, признаки; такое сочетание синонимов в одном предложении не обходится без ярко выраженной экспрессии;

- Фразеологические синонимы часто отображают некие стороны действительности, не переданные лексической синонимией. Данные обороты однословной замене - не поддаются;

- В том, что ФЕ нередко содержат в своей смысловой структуре признак интенсивности, заключается еще одно отличие.

 

В нашем исследовании нами была предпринята попытка распределить выделенные фразеологические единицы со значением «страх» по группам, которые представлены следующими лексическими единицами, упомянутыми нами ранее: волнение, опасение, испуг, тревога, ужас, малодушие.

При распределении всех ФЕ со значением «страх» оказалось возможным отнести некоторые из них одновременно к различным состояниям, в зависимости от глагольных компонентов, входящих в их состав. Глагол в данном случае исполняет роль своеобразного «маркера» интенсивности эмоции. Так, например, «душа ушла в пятки» и «душа уходит в пятки», где глагол совершенного вида «ушла» свидетельствует об уже наступившем чувстве сильного страха или ужаса, а компонент уходит характеризует состояние человека в преддверии ожидаемого / возможного события: волнение, опасение, тревогу.

В данной ситуации мы и можем говорить о производных, обладающих одинаковым или близким словообразовательным значением, выражающимся в них при помощи их вариантов. Их называют словообразовательными фразеологическими синонимами. Главным образом такого рода синонимия затрагивает глагольный компонент ФЕ. Это объясняется тем, что к синонимии склонны, прежде всего, слова с понятийным, но не предметным значением.

Доказанным в лингвистике нашего времени считается то, что большую роль в формировании синонимических рядов играет внутренняя форма слова. Не является тайной, что внутренняя форма у синонимов заметно активнее, чем у слов, их не имеющих.

Используя внутреннюю форму как выразительное средство, как функциональную ценность, синонимы замедляют забвение образа, который лежит в основе наименования.

В зависимости от способа выражения нового значения внутренняя форма также может быть различной.

Внутренней формой при словопроизводстве, в том числе и синонимическом, является значение производящего слова; в новом слове оно преобразуется в отношение, мотивирующий признак, который выполняет роль смыслового знака функционального значения, формирующегося в практике общения (ср. Волосы зашевелились / встали дыбом, Как осиновый лист трястись / дрожать, Мурашки ползают / бегают, Мороз по коже пробегает / подирает).

Внутренняя форма определяется либо как образная, либо как определительная. К примеру, с одной стороны «поджилки трясутся» с другой «встал, как вкопанный». Вследствие этого, новое название получается через отношение к другому или другим названиям, и сами эти отношения могут быть различны, такие как: образные представления значения, фрагменты его описания и частичного определения.

Современное языкознание традиционно рассматривает фразеологические единицы языка в нескольких направлениях: описание картины мира в рамках лингвострановедческого или культурологического подходов к языковому материалу, изучение языковых единиц как научных или ненаучные интерпретаций реалий могут быть отмечены как наиболее распространенные.

Между различными культурами существуют черты сходства и различия. Выявление разных типов языковых единиц: с одной стороны, слова и выражения, которые отражают специфику носителей языка, и универсальные для всего человечества единицы, с другой предполагают культурологический подход к языку.

Исследователи придерживаются мнения о наличии промежуточной лексической группы, включающей в себя слова со слабо выраженными культурно-специфическими характеристиками [38, с. 205].

Менталитет языка в значительной мере определяется языковой формой, строем языка, системой категорий. Исследователи используют лингвострановедческий подход для выявления особенностей функционирования отдельных лексем в том или ином языке, отмечая при этом этноспецифические, социально-групповые и индивидуальные черты языка конкретного человека.

Лингвокультурологические исследования возможны как в рамках одного языка, так и в сопоставительном аспекте двух или более языков. Первый подход предполагает построение на дедуктивной модели культурно - значимых отношений, второй же заключается в контрастивном анализе национально-специфичных языковых единиц в сравниваемых лингвокультурах. Ряд исследователей указывают на недостаточно достоверные и точные данные, полученные в процессе такого исследования по причине недостаточного освещения всех значений языковых единиц [29, с. 156]

Такими типами номинаций, как прямые, вторичные и косвенные типы номинаций, оформляется любая концептосфера. Преимущественно вторичной номинацией, которая являет собой процесс и результат оценочного переосмысления уже существующих языковых сущностей, знаково оформлена эмоциональная концептосфера.

По той причине, что целью данного исследования является рассмотрение семантико-синонимических отношений единиц со значением «страх» на различных языковых уровнях (парадигматическом и синтагматическом), мы не способны не упомянуть об их реализации в составе фразеологических выражений (далее ФЕ).

Анализ метафорических описаний семантики номинантов эмоций позволяет увидеть оценочное и образно - ассоциативное осмысление концепта носителями того или иного языка, установить те существенные добавления, или приращенные смыслы, которые сформировались как результат наблюдения разума за психической жизнью человека.

Единого определения ФЕ языка, как известно, до настоящего времени не существует. В нашей научной работе мы будем придерживаться более широкого понимания ФЕ, которые можно рассматривать как «особые коммуникативно-прагматические единицы, которые эмоционально и эмоциогенно отражающие концептуализацию мира человеком, как лексически неделимые, устойчивые в своем составе и структуре, целостные по значению словосочетания» (Розенталь, Теленкова, 2000: 589).

На основе вышесказанного следует, что анализ ФЕ будет направлен как на рассмотрении идиоматических выражений, так и на анализе паремиологических единиц языка.

Ряд фразеологических единиц, которые по разному выражают один и тот же концепт продолжают своё существование в языке, что даёт основание считать, что мы всякий раз имеем дело не с тождественным самому себе концептом, а с разными концептуальными вариантами и, соответственно, с разными семантическими структурами.

Так, к примеру, отличие страха, от которого в жилах стынет кровь, от страха, от которого дрожат колени - очевидно. Этот доказывается тем фактом, что наличие во фразеологических единствах сложной семантики, совмещает в себе этимологическое и вещественное значение. Фиксируется высокая плотность синонимичности вербальной эмоциоконцептосферы, несомненно, свидетельствующей о психологической, культурной значимости эмоций для человека содержании фразеологизма по сравнению с ролью внутренней формы в содержании слова, более существенная роль этимологического элемента позволяет говорящему в процессе общения уточнить выражение понятия, и соотнести выбранный фразеологизм со стилем всего высказывания, оценивая его.

Устойчивые, клишированные речевые высказывания, которые наиболее рельефно демонстрируют самобытность, оригинальность языкового мышления того или иного языкового общества, оказываются в поле зрения современных фразеологов [47, с. 86]. В первую очередь, среди них к числу наиболее перспективных в плане поиска специфических черт принято относить фразеологизмы и паремиологические единицы языка. Это объясняется тем, что эти комплексные номинации достаточно эксплицитно отражают саму специфику познавательного опыта социума, особенно его мировидения.

Значительную роль в выявлении национально-культурных особенностей, играют фразеологические единицы, поскольку фраземные знаки обозначают самостоятельные духовные ценности, которые созданы народом в языке на протяжении его истории.

Данные духовные ценности сохраняются и передаются из поколения в поколение фразеологическими средствами. Большой объем «свернутой» культурно-маркированной информации, представляется фразеологическими номинациями, поскольку он актуализирует социально более релевантные явления на определенном этапе развития общества. Исследователь Б.М. Гаспарова утверждает, что «именно коммуникативные фрагменты являются первичными в процессе нашего обращения с языком..., а не отдельные слова в составе этих выражений...» [23, с. 124].

Языковая среда человеческой жизнедеятельности является важнейшим средством в образовании ФЕ, что делает необходимым их рассмотрение не только с позиций непосредственно смыслового наполнения, но и с точки зрения мотивационных оснований их семантики.

Культурологически информационным признан пословично - поговорочный материал, в силу четко выраженной в нем рационально - эмоциональной квалификации эмоций. Паремии рассматриваются многими лингвистами как своеобразные микротексты [39, с. 23] по причине наличия в них важнейших формальных и содержательных признаков текста.

Изучение фразеологического фонда нескольких языков в сопоставительном аспекте представляет возможным получить достоверную информацию об отношении к тому или иному факту действительности у представителей различных лингвокультур.

В физиопсихологии экспериментально установлено принципиальное совпадение соматического оформления переживаемых эмоций у людей разных этносов [4, с. 306]. Причина наличия в разных языках содержательно и часто структурно эквивалентных устойчивых выражений, заключается в данном факте.

Паремиологические единицы со значением «страх» русского языка, по мнению учёных, пронизаны идеей психической действенности. Человек поддается управлению эмоции «страх», что и вызывает негативное к ней отношение: обороты «Небо с овчинку кажется» и «У страха глаза велики» в русском языке говорят о некотором преувеличении опасности человеком, когда он видит ее во всем и принимает излишние меры предосторожности. Данное современное их значение связано с инстинктивно широко раскрытыми глазами при сильном испуге

Положительные стороны осмотрительного поведения и способности предвидеть возможную опасность с целью ее недопущения иллюстрирует паремия «Береженого Бог бережет».

В то же время, оказавшись в затруднительном, безвыходном положении, столкнувшись с опасностью, следует проявлять мужество, силу характера, трусость же порицается: Волков бояться - в лес не ходить, (букв. Оставаться хладнокровным перед лицом опасности).

Обзор эмоциональных концептов, вербализованных в паремиях русского языка, позволяет говорить об их сенсорном и утилитарном характере. Причем, пословично-поговорочный фонд русского языка отличает преимущественно сенсорная оценка, что объясняется особенностями менталитета русского человека, его способностью «пропускать» все через сердце, душу: Сердце / душа ушла в пятки.

Обращение к онтологии ФЕ позволяет утверждать, что каждый фразеологизм рождается «на пересечении нескольких информационных «полей». Целый пласт ФЕ можно представить как тезаурус окультуренной информации - сведений о мире, составляющих представление о нем в рамках одной культуры.

Таким образом, фразеологическая единица - это «след, отпечаток материальной культуры носителя» [3, с. 52], отражающий действительность через переносное значение некоторых слов, привычные метафоры, сравнения, свободные сочетания и другие лексические коннотации. Такое своеобразное восприятие окружающего и представляет собой фразеологическую картину мира, ассоциативно закрепленную в сознании этноса [45, с. 65]

Анализ паремиологического фонда русского языка позволил нам выявить некоторые лингвокультурологические особенности рассматриваемых ФЕ со значением «страх» и спецификуего проявления. Так, состояние человека, стоящего на пороге трудностей, характеризует в русском языке сравнение: Как гвоздь на панихиду; убегать от опасности в русском языке означает «Сматывать удочки», образное представление страха в русской пословице «Не так страшен черт как его малюют», период опасностей, трудностей сравнивается у русских с положением «На лезвии ножа».

Очевидно, что отображение реалий окружающего мира носит творческий характер и строится с учетом реальных связей в том или ином этносе, истории и мифологии страны, ее географического положения. Именно эти факторы объясняют дифференциальную характеристику, казалось бы, универсальной эмоции в сравниваемых языках.

 

---

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 279; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!