Вербализация концепта страх в русском языке
Введение.
Эмоциональная языковая картина отражает определенный способ концептуализации действительности и определяется как совокупность эмоциональных представлений, эмоциональных понятий, эмоциональных концептов, при вербализации которых формируются сложные смысловые образования, обладающие определенной структурой.
Как известно, свойственный языку способ концептуализации действительности универсален и национально специфичен одновременно, что проявляется и при оязыковлении эмоций. Особенность эмоциональной картины мира отражается в ее связи с человеком и с его оценкой в процессе познания действительности.
Работа посвящена исследованию языковых особенностей создания и выражения страха и его функции в организации художественного текста (на материале фразеологизмов и пословично-поговорочных текстов).
Актуальность темы обусловлена тем, что проблема страха является одной из важнейших в отечественной культуре, а также недостаточностью разработки понятия «страх», наличием разнообразных мнений среди исследователей. Большинство работ, посвящённых данной проблеме, носят фрагментарный характер.
Попытки создания идеографического словаря, или тезауруса, в котором был бы приведён максимально полный перечень слов и выражений эмоции страха, имели ряд недостатков. В частности, так и не были разработаны универсальные семантические критерии для классификации имеющегося материала, отсутствовали экспликации употребления и сочетаемости слов и выражений.
|
|
|
Описания отдельных языковых или речевых особенностей выражения страха оказываются недостаточными ввиду отсутствия опоры на общее лексико-семантическое поле страха.
Выводы же о том, что языковое представление эмоций является отчасти универсальным, отчасти национально-специфическим, зачастую делаются на достаточно малом корпусе данных и носят самый общий характер.
Большинство исследователей констатируют отсутствие однозначных дефиниций понятий, обозначающих страх, что ведёт к смешению страха с другими понятиями, их подмене, затрудняет дифференцирование видов страха.
Научную новизну выполненного исследования мы усматриваем в том, что в диссертации проведен комплексный анализ лингвистических средств (лексических и фразеологических) вербального отражения страха; установлены базовая смысловая структура концепта, синтагматические связи номинантов исследуемого концепта; изучена специфика паремиологической интерпретации страха в русском языке.
Тема работы предполагает постановку следующей цели: провести структурно-семантический анализ языковых единиц, выражающих состояние страха.
|
|
|
В соответствии с поставленной целью обозначим задачи проводимого исследования:
1. выделить и охарактеризовать языковые единицы, передающие чувство страха;
2. рассмотреть лексические и языковые особенности выражения страха;
3. выделить и проанализировать грамматические компоненты в способах создания состояния страха.
Объект проводимого исследования — фразеологизмы, пословицы и поговорки.
Предмет научного исследования составляет концепт страха в русских устойчивых выражениях.
Основной метод, используемый в работе, — метод научного описания, реализованный в приёмах классификации и систематизации языкового материала. Исследование особенностей функционирования лексики и грамматики, обозначающих и передающих страх, даёт возможность ответить на вопросы, что передаётся словом, какие языковые средства использует говорящий для передачи своего отношения к предмету и объекту речи, какие взгляды и представления скрываются за языком.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в процессе преподавания дисциплин «Современный русский язык», «Филологический анализ текста».
|
|
|
Практическая ценность работы состоит в том, что выводы дипломной, выработанные теоретические положения, содержащийся в ней языковой материал могут быть использованы при чтении лекций и проведении семинарских занятий по курсам общего языкознания, культурологии, в спецкурсах по лингвокультурологии, эмотивной лингвистике, лингвоконцептологии; спецкурсах, посвященных проблемам изучения родного языка. Кроме того, практический языковой материал может быть полезен в практике преподавания русского языка как иностранного.
Во введении обосновывается актуальность исследования, определяется цель и основные задачи работы, ее теоретическая и практическая значимость, указываются методы исследования.
В первой главе рассматривается эмоциональный концепт «страха» в русской языковой картине мира, а также проводится анализ вербализация концепта страх в русском языке.
Во второй главе рассматриваетсяконцептуализация эмоции «страх» во фразеологических единицах и паремиях, а также анализируется специфика образной составляющей фразеологических выражений со значением «страх»
В заключении представлены основные теоретические и практические результаты дипломной работы; очерчены возможные перспективы последующих исследований из использования материала избранной тематики.
|
|
|
Структура работы: исследование состоит из введения, двух глав с четырьмя подглавами, заключения, а также списка использованной литературы.
Глава 1.
1.1. Эмоциональный концепт страх в русской языковой картине мира
Внимание к человеческому фактору в языке является примечательной чертой лингвистических исследований нашего времени. Данное исследовательское направление проявляется и в изучении слов со значением элементов психической жизни человека - эмоциональных состояний и переживаний, желаний, настроений, ощущений, и т.д., совокупность которых в значительной степени основывается на различных образных представлениях, метафоре.
Проблема внутреннего мира человека не являлась популярной у лингвистов до недавнего времени, но занимала умы исследователей других наук - психиатров, философов, поэтов.
Интерес к группе, обозначающих эмоции, слов намечается еще в работах таких видных отечественных языковедов, как Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, В.В. Красных, Н.А. Красавский, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, В. И. Шаховский.
Первые попытки системного лексикографического описания эмоциональной лексики появляются приблизительно с 60-70-х годов ХХ века, с возникновением современной лингвистической семантики.
Затрагивая данную проблему, стоит уделить внимание анализу эмоционального концепта "страх" в русской языковой картине мира, который и будет являться предметом нашего исследования.
Одно из центральных мест в языковой картине мира занимает вопрос эмоций как специфической формы человеческого отношения к миру. На пути исследователя в описании эмоциональных концептов, стоит ряд трудностей. Это подтверждается тем фактом, что одной из наиболее сложно организованных систем человека являются эмоции.
Сами эмоции, как известно, недоступны непосредственному человеческому наблюдению [4, с. 67]. Это обстоятельство делает их схожими с другим внутренним состояниям человека, например, ментальным.
Тем не менее, эмоциональные состояния, в отличие от ментальных состояний, которые вербализуются достаточно легко, перевести в слова значительно сложнее. Дать прямое лексикографическое толкование слову, которое означает эмоцию - почти невозможно.
Дифференциация аффектов, по замечанию, усложняется также тем, что самоанализ и осознание своего психического состояния происходит только спустя промежуток времени, когда с помощью интеллекта постигается причина, предмет эмоции, суть объективного отношения к предмету, который вызывает эту эмоциональную реакцию.
Дифференциация эмоции протекает в стадии зарождения или в стадии остывания, а в своем апогее разнородные аффекты сближаются, «подобно тому, как ярко пылающее пламя слепит нас всегда одинаково, а загорающийся огонек или угасание огня многокрасочно и богато оттенками".
Отсюда следует такая особенность, как синкретизм исконной семантики, свойственной словам, обозначающим эмоции, сравн, к примеру, значения др.-исл. harmr ‘печаль’, ‘горе, боль’; греч. στυγός ‘ужас’, ‘отвращение’, ‘холод’ [1, с. 63].
В жизни человека, эмоция страха не всегда играет отрицательную роль. Прежде всего, среди функций, которые выполняет страх, выделяют адаптивную, или социальную [2, с. 29]. В том, что страх мобилизует силы человека для активной деятельности, моделирует силы человека, помогает предупреждать возможные ошибки и уменьшает риск стать жертвой обстоятельств, защищает, так как является очень сильной мотивацией для поиска безопасной среды обитания - и заключается её суть.
Более сложную структуру и более богатое содержание, чем можно предположить, исходя из классической точки зрения на эмоции, имеют эмоциональные концепты. Это объясняется тем, что обычный язык, используемый нами, когда говорим об эмоциях, может быть важным инструментом для обнаружения структуры и содержания эмоциональных концептов.
Описывая состояние страха, писатели часто прибегают к сложным комплексам наименований как психических, так и физиологических признаков:
Все тихо – страх его объемлет, По нем текут и жар и хлад (Пушкин);
В животе у него перекатывало, под сердцем веяло холодом, само сердце стучало и замирало от страха перед неизвестностью (Чехов);
Эмоцией большой силы, оказывающей заметное воздействие на восприятие, мышление и поведение человека, о чём свидетельствует семантика соответствующей лексемы: ‘состояние сильной тревоги, беспокойства, душевного смятения в связи с грозящей или возможной опасностью’ [3, с. 32], является страх.
Мы можем сделать вывод, что страх – это неприятное чувство, возникающее в ситуации, когда человек воспринимает или представляет нечто, что ощущает как что-то опасное для себя. В большой степени, данное состояние может даже привести к смерти, сравн.: умирать от страха, испугаться до смерти.
Сема интенсивности, свойственная значению лексемы страх, выявляется также в употреблении рассматриваемого имени существительного в функции наречия со значением «ужасно, весьма, очень».[4, с. 337].
Между значением слова и его сочетаемостью существует всесторонняя зависимость: семантика слова обусловливает его сочетаемостные возможности, а сочетаемость является формальным средством выражения значения.
Среди языковых выражений, содержащих в своем составе названия эмоций, выделяются, с одной стороны, симптоматические выражения, описывающие физиологическую (как правило, непосредственно наблюдаемую) реакцию человека на эмоциональное состояние: покраснеть от смущения, скривиться от отвращения и пр.; с другой стороны, метафорические выражения, отражающие не реально наблюдаемую реакцию на эмоциональное состояние, а осмысление этого состояния, его оценку говорящим: горе обрушивается на кого-либо, гнев душит и пр.
Рассмотренные симптоматические выражения с компонентом страх позволяют сделать вывод о том, что данное эмоциональное состояние характеризуется интенсивностью проявления и способно воздействовать на различные виды деятельности человека, что находит соответствующее выражение в особенностях сочетаемости рассматриваемой лексемы.
Страх влечёт за собой изменения внешности человека: лицо побледнело от страха, перекосило от страха, поседеть от страха, волосы дыбом встали. Страх закономерно описывается и как состояние внутренней дрожи: трепетать / дрожать / содрогаться от страха; сравн. также значение фразеологического оборота поджилки трясутся «о том, кто испытывает сильный страх»: Храбрится [Морковкин], а у самого поджилки трясутся, мурашками спину так и осыпает, только что вспомнит про здоровенный кулак и непомерную силу Алексея (Мельников-Печерский) [7, с. 329].
Страх оказывает влияние на мышление, рассудок:
обезуметь от страха, себя не помнить от страха,
потерять рассудок / рассудок помутился от страха.
Страх способен воздействовать на проявления речевой деятельности:
язык отнялся от страха,
онеметь / лишиться дара речи от страха,
голос дрожит от страха.
Страх ограничивает двигательную активность человека:
ноги отнялись от страха,
ноги подгибаются / стали ватными от страха,
прирасти к земле от страха.
Соматические выражения, описывающие проявления страха, свидетельствуют о том, что в этом состоянии человек, как правило, стремится прекратить воздействие на себя нежелательного фактора и поэтому готов спрятаться, сжаться, съёжиться и т. п.: втягивать голову в плечи, закрывать глаза руками; сравн.:
– Держись покрепче и лошадей придерживай, я сейчас выстрелю… Возница только охнул в ответ и втянул голову в плечи (Булгаков);
Сходная мотивация лежит в основе фразеологизма поджать хвост ‘испугавшись последствий своих действий, поступков, своего поведения и т. п., стать более осторожным, осмотрительным [8, с. 201].
Наибольший интерес представляют метафорические выражения с компонентом страх, отражающие особенности концептуализации рассматриваемого эмоционально-психического состояния носителями языка. Это подтверждается тем, что качество эмоционального переживания изображается в языке преимущественно метафорически.
В проведенном исследовании было предложено понятие «телесная метафора души», которое позволяет идентифицировать эмоции на основе сходства симптоматики определённых физиологических и эмоциональных состояний. Это приводит к выводу, что в толкование вводится компонент: душа человека чувствует нечто подобное тому, что ощущает его тело, когда человек находится в определённом физическом состоянии [12, с. 63].
Наблюдения над языковым материалом свидетельствуют, что образ страха базируется на представлениях, связанных с холодом:
страх леденит кровь,
мурашки пробегают по телу,
кровь в жилах стынет от страха.
Также весьма показательно в этом отношении значений украинского фразеологического оборота нагнати холоду «напугать, внушить страх» [8, c.12].
Метафора страх – внутренний холод с точки зрения физиологии может объясняться тем, что состояние страха сопровождается снижением тонуса мускулатуры, частоты сердцебиения, кровяного давления, оттоком крови от конечностей, что приводит к эффекту похолодания, замерзания. Реакция души на страх очень сходна с реакцией тела на холод:
Вокруг них бушевала зимняя вьюга мстительного севера, и люди падали тысячами, оцепененные страхом и холодом (Белинский).
Связь эмоционального состояния страха с представлениями о холоде и, соответственно, физическими ощущениями оцепенения, застывания, по-видимому, очень глубока. Это подтверждается, в частности, тем, что русское слово страх этимологически связано с лит. strégti «цепенеть, коченеть» [9, с. 23].
Семантика слова страх формировалась, по-видимому, в направлении от синкретичного значения «холод» как явления природы и физиологически определяемого болезненного состояния тела к более определённому, узкому – ‘эмоциональное переживание, аффект, сопровождающийся ощущениями холода, оцепенения’.
Этимологический материал индоевропейских языков свидетельствует о том, что значения «холод» и «связывание, сжимание, сдавление» являются родственными: греч. κρύος «холод» по происхождению связано с и.-е. ger- «сжимать, гнуть», русск. мороз - с и.-е. mer- ‘связывать’ [11, с. 24].
Таким образом, холод ассоциируется с пассивностью, отсутствием положительных эмоционально-волевых проявлений, в частности – желания, стремления, сравн. значение выражения с прохладцей (делать что-либо) – «без большого усердия, вяло». Поэтому представляется закономерным, что негативное эмоциональное состояние страха описывается в языке как состояние оцепенения, неподвижности: застыть от страха, страх сковал, страх приковал его к месту.
Страх может описываться в языке как живое существо, враждебное человеку, которое обладает властью над ним, подвергает его насилию: страх берет, нападает на человека, охватывает его, душит, парализует; человек борется со страхом, может победить в себе страх или поддаться страху, быть во власти страха [22, с. 566].
Он (страх) управляет им всегда, он подчинил его, как раба (Вайнеры).
Рассматривая языковое поведение существительного страх в составе подобных метафорических выражений, Виноградов считает, что за ними стоит единый мотивирующий образ: страх мыслится в виде «некоего враждебного существа, подобного гигантскому членистоногому или спруту, снабжённому жалом с парализующим веществом» [15, с. 146].
Метафорические образы, лежащие в основе описания эмоций, составляют очень весомую часть языкового сознания говорящих. Спецификой русского языкового сознания является обозначение реакции человека в ситуации переживания эмоции посредством концептов душа / сердце, которые традиционно рассматриваются как место, где локализуются эмоции, и поэтому крайне чувствительны к происходящему с человеком. В ситуации грозящей или воображаемой опасности душа / сердце могут перемещаться из нормального положения в самую дальнюю часть человеческого тела, находя временное убежище в пятках: душа в пятки ушла, сердце в пятки ушло от страха «кого-либо охватывает сильный страх»:
И думать позабыли, что у них дочь в опасности. Я их тоже, со своей стороны, уверяю, что ничего, дескать, а у самого душа в пятки уходит (Тургенев).
Сравн. также сердце опустилось / оборвалось от страха «кого-либо неожиданно охватывает испуг, отчаяние, тревога»:
Вдруг раздался страшный треск… Мною овладел страх… Сердце упало, холод пробежал по всему телу (Станюкович).
Итак, концепт страх вызывает к жизни целый ряд ярких образов, представляющих данное эмоциональное состояние. Как отмечает Воробьев, чем богаче образная структура чувства, тем шире и разнообразнее набор обслуживающих его название предикатов [16, с. 102]. При этом образы, которые используются для описания страха, не являются произвольными, поскольку они мотивированы физиологией человека, соотносятся с его чувственным опытом.
Вербализация концепта страх в русском языке
Одной из доминантных эмоций человека, наряду с радостью и разочарованием, является страх.
Если взглянуть на историю данного эмоционального явления, то выяснится, что он был присущ еще первобытному человеку: страх перед необъяснимыми явлениями природы, страх будущего, страх преодоления трудностей, страх за свою жизнь и жизнь окружающих людей, страх нападения - все эти примеры являются подтверждением того, что эмоция «Страх» - одна из доминантных эмоций, носящая универсальный характер [24, с. 69].
Во все времена, интерес к проблеме страха учёных, остаётся закономерным. В мире человеческих переживаний, страх — явление распространённое. Насчитывается множество лингвистических исследований, которые посвящены проблематике применения терминов, обозначающих состояние страха.
Интенсивность и специфика переживания страха, в зависимости от характера угрозы, варьирует в достаточно широком диапазоне оттенков: опасение, боязнь, испуг, ужас. Состояние, которое возникает при условии, если источник опасности не осознан, называется тревогой.
Страх функционально служит предупреждением о предстоящей опасности, позволяет сосредоточить внимание на её источнике, побуждает искать пути её избегания [38, с. 94].
Именно во фразеологических единицах заключена совокупность мнений и оценок, которые выработаны народом как лингвокультурной общностью. Данные комплексные номинации в достаточной мере отражают специфику познавательного опыта социума, особенно его картины мира.
Фразеологическое значение занимает особое место среди семантических категорий, то есть значение фразеологических единиц как устойчивых словесных комплексов с полным или частичным переосмыслением компонентов.
В состав единиц номинации входят и слово и фразеологизм. Они выражают понятия, в виде которых мышление отражает объективную реальность.
Знаками вторичной номинации считаются фразеологические единицы, так как их функция заключается не столько в именовании, сколько в передаче образной информации об обозначаемом.
Фразеологизмы, имея образное, характеристическое значение, коннотативно определяют предикат, дополняют значение слов-синонимов по таким параметрам, как интенсивность проявления признака, эмоциональная характеристика, оценка.
Тем не менее, взяв во внимание работы отечественных и зарубежных лингвокультурологов, а также подвергнув их анализу, можно сделать вывод о высокой роли этноспецифического в эмоции страха [42, с. 102].
Социальные и культурные аспекты жизнедеятельности людей находят своё отражение в психическом плане. Исследователи, много лет изучавшие данную проблему, выявили наличие специфической концептуальной эмотивной базы, находящей свое отражение через вербальный и авербальный контексты.
Данные выводы легли в основу новой области лингвистического анализа, получившей название «концептология эмоций». Выявление особенностей овладения и материализации эмоций в языковом сознании, послужило предметом данной дисциплины.
Стоит обратить внимание на стойкий интерес ученых к понятию концепт, а также на тот факт, что однозначного толкования этого понятия на сегодняшний день не существует.
Толчок к развитию огромного количества лингвистических исследований, которые базируются на соотнесении и анализе различных концептов и выявлении основных их закономерностей, дан именно разнообразием во взглядах, касательно основных характеристик концепта.
Одним из определяющих требований к культурному явлению «концепт», по мнению многочисленных исследователей, является выделение в его структуре неких этимологических и исторических признаков (диахронический слой), и актуальных или же новых характеристик (синхронический слой) [50, с. 19].
Не вызывает сомнений тот факт, что "страх" является концептом. Это объяснено тем, что в его структуре мы можем выделить все три слоя. Чрезвычайно сложным процессом представляется процесс концептуализации эмоций.
При подвержении концепта «Страх» анализу, было выяснено, что в русской языковой картине мира важную роль приобретает семантический или лингвокогнитивный анализ, позволяющий рассмотреть языковые проекции, эмоциональную оценку ситуации и ее компонентов.
С каких времён берут начало устные краткие изречения, наделённые особым смыслом, называемые пословицами, сказать трудно. Однако можно предположить, что их этимология уходит корнями в глубокую древность, во времена язычества и раннего христианства.
Предположение, что первые пословицы были изображены на стенах, кажется вполне возможным. Пословицы и поговорки стали для людей, которые не имели знаний в области грамматики, своеобразной формой сохранения и передачи своих наблюдений, своего жизненного опыта последующим поколениям.
Не до конца восприняв смысл пословицы, как правило, считаешь её неправильной, полагаешь, что она придумана для шутки или искажена. Тем не менее, пословица не возникает из чьего-то умысла, а вынуждается силой обстоятельств, как крик, который невольно срывается с души.
Пословицы и поговорки, прочно войдя в лексику человека, делают речь выразительной и образной, благодаря краткости и меткости изложения. Данный жанр народного творчества будет востребован всегда, так как он является отражением социально-исторического опыта народа [52, с. 18].
То обстоятельство, что изречения употребляются в живой разговорной речи и является причиной употребления терминов «пословица» и «поговорка». В данных изречениях наиболее выделяют коллективность и устойчивость. Итог длительных и внимательных наблюдений над жизнью передаётся в сжатом виде пословиц и поговорок.
Нередко, пословица включает в себя совет или поучение: если боишься — не говори, если сказал — не бойся; не бойся медлить, бойся остановиться. Воспитательная ценность пословиц, выражающаяся в верных оценках поступков людей, в осмеянии отрицательных качеств, очень велика.
Смысл пословицы всегда имеет два плана: включает в себя одновременно прямой план содержания высказывания, который точно соответствует значению, образующих его, слов, и иносказательный план содержания высказывания. Соотношение пословицы с различными жизненными ситуациями возможно благодаря её широкой семантике [52, с. 20].
Краткое изречение в форме законченного предложения, нередко назидательного характера, имеющее только буквальный план, называют поговоркой. Она похожа на пословицу, однако отличается от неё краткостью. Именно конкретную типизированную ситуацию отражает поговорка. Пословицы и поговорки используются в речи каждого современного человека, несмотря на перемены в мировоззрении, образе жизни и самом языке.
В силу чётко выраженной рационально-эмоциональной квалификации эмоций, пословично-поговорочный материал признан культорологически информационным.
Фразеологические единицы, несмотря на относительную сложность семантики, все-таки являются речевыми штампами и дают довольное общее описание эмоций.
По этой причине для описания разнообразных эмоциональных состояний и отношений, часто сложных, неоднозначных (к таким относится удивление, страх, восторг и другие), в тексте вместе с эмотивными фразеологическими единицами (ЭФЕ) используются и другие языковые средства, в основном лексические, раскрывающие, конкретизирующие, дополняющие содержание фразеологического оборота.
Концентрируясь на ЭФЕ, которые репрезентируют состояние страха в русском языке, важно отметить, что нередко используются усилительные частицы (аж, буквально, всё, даже, просто, прямо и др.) и местоимения (весь, самый, такой), выполняющие экспрессивную функцию: «буквально похолодел от ужаса; весь ужас заключался в...; аж сердце ушло в пятки; прям мороз по коже».
Употребление фразеологизма в художественном тексте часто сочетается с указанием причины эмоции. Огромное большинство примеров такой конкретизации значения относится к фразеологизмам, которые номинируют неопределенные эмоции. Анализируя и разбирая русские фразеологизмы, репрезентирующие состояние страха, важно отметить, что ядерным компонентом практически любой ФЕ является корневое слово «страх».
По причине, что страх является физиологической эмоцией окультуризованной в языке, фразеологические обороты русского языка часто носят конкретизированный характер [53, с. 140]: в них фигурируют слова и выражения, которые относятся к физиологической стороне жизнедеятельности человека («сердце упало», «ноги подкосились», «мороз по коже»).
Приведем примеры некоторых фразеологических единиц, репрезентирующих состояние страха в русском языке:
Страх обуяет, и растеряешься.
Со страху, со страстей, ноги подкосились.
Страх на тараканьих ножках бродит, олицетворенье робкого, пугливого, труса.
Под страхом ноги хрупки.
Слепой страх напал на всех, панический.
У страха глаза велики (да ничего не видят).
На всяку беду страха не напасешься.
Держать кого-л. в страхе, под страхом, в полной покорности.
Принять что-л. на свой страх, на свой ответ, на свою голову.
Отдать что-л. на страх, на чью-л. ответственность или ручательство.
Как осиновый лист дрожать — дрожать от страха.
Мороз по коже — возникает неприятное ощущение от страха
Мурашки забегали по спине — ощущение озноба от сильного страха, волнения.
Небо с овчинку кажется — стало тяжело, не по себе от страха, ужаса.
Ни жив, ни мертв — сильно испуган, замер от страха, ужаса.
Сердце упало (оборвалость) — неожиданно охватил испуг, страх, тревога.
Язык отнялся (прилип) — внезапно потерял способность говорить от удивления, страха.
Нельзя не отметить, что в корневом (ядерном) элементе фразеологизмов, которые репризентуют страх в русском языке, ядром становится глагол: (держать, отдать, выпрыгнуть, и др.)
Исходя из вышесказанного, необходимо сделать вывод, что метафоры и фразеологические единицы со значением ‘страх’, которые составляют ядро концепта языка, основываются преимущественно на номинациях частей тела человека, которые, в свою очередь, подвергаются воздействию чувства страха.
В большинстве своём, в пословицах и поговорках, ядерными компонентами которых является репрезентанты исследуемого концепта, упор делается на эмоционально-коннотативном значении слов. Это связано с тем, что основной задачей данных образований служит привлечение внимания слушателя.
Суждение об универсальности и доминантности этой эмоции подтверждается разнообразием разновидностей страха.
Несмотря на это, с другой стороны, имея опору на выводы различных зарубежных и отечественных исследователей можно утверждать о существовании этноспецифических сторон эмоции страха, т.е. черт присущих только данному народу.
Данное утверждение доказывается наличием у конкретного социума присущей только ему национальной картины мира.
В русском языковом сознании страх представляет собой нечто враждебное человеку, не зависящее от его воли и желания[11, с. 61]. Стоит заострить внимание на религиозной стороне семантики концепта, играющей в русском языке особую роль, благодаря православной религии и ее постулатам.
Упоминая о главных репрезентантах данного концепта в русском языке, стоит выделить широкий спектр компонентов, служащих синонимами ядерному компоненту «страх»: волнение, боязнь, трепет, испуг, ужас и производные от них глаголы - бояться, страшиться, опасаться и т.д.
Преимущественно сенсорная оценка отличает пословично-поговорочный фонд русского языка, что объясняется особенностями менталитета русского человека, пропускающего всё через сердце и душу. Большую роль в исследовании данного вопроса играет книга В.И. Даля «Пословицы русского народа». В ней собраны русские народные пословицы которые отражают отношение русского человека к жизни.
«Сборник пословиц — свод народной опытной премудрости и суемудрия, это стоны и вздохи, плач и рыдания, это цвет народного ума, это житейская народная правда…» [3, с. 11].
По пословицам в сборнике видится негативная оценка страха:
бояться смерти — на свете не жить;
на всякую беду страха не напасёшься;
сробел — пропал;
не смигни, так и не страшно;
кому что думается, тот того и боится.
В пословицах положительно оценивается смелость, говорится о том, что смелого ждёт счастливая судьба, он оказывается ловчее и удачливее:
кто смел, тот и на коня сел;
смелому горох хлебать, а несмелому и щей не видать;
смелость города берёт;
от смелого смерть бежит;
смелый там найдёт, где робкий потеряет;
смелым счастье помогает;
кто идёт вперёд, того страх не берёт.
А трусливый человек оказывается неудачником:
на трусливого много собак;
напуган — наполовину побит;
за одного смелого семь несмелых дают, да и то не берут.
Трусость осуждается, а трус, как правило, сравнивается с зайцем: труслив, как заяц; бегать ему, как зайцу, приложив уши; трусливому зайке и пенёк — волк. В пословицах своей тени боится; трус и таракана принимает за великана трусость явно преувеличивается, имеется в виду человек, который всего боится и постоянно.
В пословицах говорится и о том, что бояться — делать себе хуже, потому что никакой пользы страх не приносит, а то, что должно произойти, всё равно произойдёт: хуже, когда боишься: лиха не минешь, а только надрожишься.
Нужно не бояться, а смотреть страху в глаза. В состоянии страха человек меняется, он испытывает неприятные ощущения, пословицы показывают, что случается с человеком от страха, обозначая внешнее или внутреннее проявление эмоции:
со страху все позвоночники пересчитал;
весь белый стал;
побледнел от страха;
трясётся, как осиновый лист;
со страха дух захватило;
сердце ёкнуло;
от страха ни жив ни мёртв;
чуть не умер от страха.
Но сила человеческого страха такова, что может не только умертвить, но и оживить:
один со страху помер, другой ожил.
Человек, который не переживает по каждому поводу и мало чего боится, называет себя человеком не робкого десятка.
Много в словаре Даля пословиц с упоминанием светлых и тёмных сил. Страх есть грех, бояться грешно, поэтому человек должен уповать во всём на Бога и ничего не бояться: смелым Бог владеет; никого не бойся, только Бога бойся; что будет, то будет, а будет то, что Бог даст. О человеке, который сильно чего-то боится, говорят: боится, как чёрт ладана, то есть так, как чёрт боится Бога и всего, что связано с Ним.
Таким образом, страх может быть охарактеризован многообразием форм своего существования и проявления. Принимая во внимание социальную и личностную значимость, а так же доминантность исследуемой эмоции, стоит отметить, что спектр средств вербализации феномена страха в составе фразеологических единиц чрезвычайно разнообразен и отличается специфической лексикой и синтаксисом.
Глава 2.
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 793; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!