Сталин представлял, какой зубной скрежет стоял в подземных бункерах германских штабов.
***
Сталин знал – Франция и Англия для Гитлера его ближайшая задача. Брест-Литовский договор тоже стоял в воображении бесноватого, но перед тем как захватить земли на Востоке, Гитлеру необходимо было обезопасить себя от смертельного врага – Франции. Читаем у Гитлера: «Политику завоевания новых земель в Европе Германия может вести только в союзе с Англией против России, но и наоборот: политику завоевания колоний и усиления своей мировой торговли Германия может вести только с Россией против Англии».
Вот вторая причина любви Сталина к книге «Mein kampf» и её автору. Сталин знал, Франция для Гитлера не просто главный враг, а враг смертельный. Теперь по сценарию чётко прослеживалось: если Гитлер освободит страну от смертельно – экономического рабства, от Версальского договора и будет претендовать на Эльзас и Лотарингию, которых его лишил выше упомянутый договор, то немедленно в дело ввяжется Британия не одна же Франция навязала Германии позор Версаля, а в союзе с Англией. Отсюда следует, что немецкая военная машина, ввязавшись в войну с Англией и Францией, автоматически втянет в конфликт и другие союзные страны, а это уже означает, что вопрос о Востоке отпадает.
Но случилось не так. Пушки бабахнули столь молниеносно, что никто не успел сообразить. А что собственно произошло?
Десятого мая 1940 года Германия вторглась в Бельгию и одним броском достигла границ Франции через Арденские горы, минуя линию «Мажено». Вторжение было столь стремительное, что уже двадцать первого мая было оккупировано сорок английских, французских и бельгийских дивизий, а двадцать второго июня 1940 года, французский маршал Питен подписал капитуляцию.
|
|
|
Двумя неделями раньше, пока немецкая армия входила в Париж, и завершала окружение союзников, маршал Советского Союза С.К. Тимошенко направил в Киевский и Одесский военные округа директиву о создании Южного фронта войск под командованием Георгия Константиновича Жукова. Общая численность войск Южного фронта составляла четыреста шестьдесят тысяч бойцов и командиров, двенадцать тысяч орудий, три тысячи танков, две тысяч самолётов. Сосредоточив такую мощь на границе с Румынией, Сталин потребовал возвращения Северной Буковины и Бессарабии. Южный фронт Жукова готов был сокрушить Румынию, но воевать летом 1940 года не пришлось. Правители Румынии были свидетелями блистательных побед Красной армии в Финляндии и давали себе ясный отчёт, что Сталину лучше уступить без боя. Стороны согласились и в конце июня румынские войска отошли, а войска Жукова вошли в названные районы Румынии.
Вот тут Сталин упустил из вида одну важную деталь. Буквально полгода назад, получив предупреждение от Чемберлена об уничтожении нефтеносных районов Кавказа, он для себя не отметил, как сам невольно применил к Германии подобную угрозу, подойдя к нефти Румынии, негласному сырьевому придатку немецкого государства и никелю Финляндии, тоже считавшемуся сырьевым ресурсом Германии. Именно тогда Сталин как картёжный игрок выдал себя неуловимой мимикой, но Гитлер угадал его нетерпение и уже двадцать первого июля 1940 года, пока в узком кругу, но уже заговорил о «русской проблеме». Двадцать девятого июля генерал-полковник Ф. Гальдер поручил начальнику штаба восемнадцато1 армии генерал-майору Э. Марксу подготовить наброски плана войны против СССР. Это были самые первые эскизы военной операции. Первоначально план имел другое кодовое название – не «Барбаросса», а «Фриц».
|
|
|
– Со Сталинской стороны это был уже перебор.
Основным своим противником Гитлер пока считал не Советский Союз, а Англию. Шестнадцатого июля 1940 года он подписал директиву номер шестнадцать о подготовке операции по высадке германских войск в Великобританию. Операция имела кодовое название «Морской лев». Подготовку десантных войск намечалось закончить к пятнадцатому августа, а саму операцию провести в сентябре. Параллельно хлопотам у пролива Ла-Манш, в июне-июле СССР провёл ряд мероприятий на своих западных границах. Были захвачены страны Прибалтики: Литва, Латвия, Эстония, а также Белоруссия, Северная Буковина и Бессарабия. Всё это было не случайно, Сталин выходил на контактный рубеж. И Гитлер поднял вопрос о русской проблеме.
|
|
|
– Летом 1940 года перед Сталиным лежало четыре пути: три правельных и один гибельный.
Первый правильный путь – нанести удар по Бессарабии. Пока Гитлер сокрушал Англию и Францию на континенте, не мешкая идти дальше до нефтяных промыслов Плоешти. Там у пролива Ла-Манш находились все лучшие генералы Рейха, танки самолёты, тяжёлая артиллерия, а на границе с Союзом 10 пехотных дивизий и ни одного танка или тяжёлого орудия. Для его танков и самолётов, что воевали с Британией, нужен был бензин, а румынская бочка была бы уже закупорена. Сам собой возникал вопрос.
Как воевать?
Везти бензин из Саудовской Аравии через Средиземное море? Не реально. «Суэц» взят англичанами. Вокруг Африки? Смешно. Германии оставался тогда один путь – перейти к обороне без господства в воздухе. Война в таком случае закончилась бы в 1941 году. Тут были опасения, что Англия смогла бы высадить десант и вернуть Францию. Но после разгрома 1940 года она совершила такой подвиг после того, как основательно зализала полученные раны, случилось это в 1944 году.
|
|
|
Второй путь был более рискованным, но сулил ещё больший выигрыш. В июне – июле 1940 года Сталину следовало вообще ничего не делать. Надо было просто ждать. Ждать совсем недолго. После разгрома Франции Гитлер должен был нанести удар по Британии. Риск для Сталина заключался в том, что после разгрома Франции, Британия и Германия могли заключить мир. В этом случае Сталин оставался бы один на один с Германией. Если бы Гитлер как и планировал, высадил свои войска на оловянном острове, тогда задача «освобождения» Европы предельно упрощалась. После нанесения Жуковым удара по Румынии, Красная армия начала бы свои «освободительные» походы в Европу, а лучших Германских войск на континенте нет, они в «Туманном Альбионе» и вернуть их оттуда не представляется возможным.
В этом случае Вторая мировая война закончилась в том же 1940 году победой СССР и установлением во всей Европе коммунистического режима.
– О третьем пути мы расскажем несколько позднее, а вот четвёртый путь был гибельным.
В июне 1940 года Южный фронт Жукова захватил Бессарабию, Северную Буковину и остановился в ста восьмидесяти километрах от нефтеносных районов Плоешти. Гитлер мгновенно встрепенулся, вот тут он понял, что Сталин ещё в августе 1939 года, при подписании «Пакта о ненападении» вёл игру со своими козырями и что весь этот пакт это ни что иное, как мышеловка.
Д.И. Волкогонов – генерал-лейтенант, историк, первый кому разрешили работать во всех секретных архивах, нашёл один прелюбопытный документ, который преспокойно лежал в Историко-архивном мемориальном центре Генерального штаба. Назывался он, «Соображения по плану стратегического развёртывания Вооружённых сил Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками».
Документ был адресован товарищу Сталину. На пятнадцати страницах текста «Соображения» рассказывается о плане внезапного нападения на Германию.
«В настоящее время Германия… вместе с союзниками может выставить против СССР двести сорок дивизий».
Предлагалось:
«Упредить противника в развёртывании вооружённых сил и атаковать… Стратегической целью действий войск поставить разгром главных сил немецкой армии… и выход к тридцатому дню операции на фронт Остроленка – Оломуц…
Для того, чтобы обеспечить выполнения изложенного выше замысла необходимо:
1. Произвести скрытое отмобилизование войск под видом сборов офицеров запаса.
2. Под видом выхода из лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе.
3. Скрыто сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдельных округов и тут же начать развёртывать авиационный тыл…».
Главный удар должен нанести Юго-Западный фронт в направлении Краков-Катовицы. Целью этого удара было отрезать Германию от её южных союзников (Италии, Венгрии и Румынии).
«Соображения» снабжены подробными картами и схемами. Документ разработан и подписан от руки, чернилами, генерал-майором Василевским, заместителем генерального штаба. Поправки внесены его первым заместителем генерал-лейтенантом Ватутиным. Оставлено место для подписей начальника генштаба Жукова и наркома обороны Тимошенко.
Две последние подписи отсутствовали, но это не означало, что документ не попал на стол Сталина. Просто это был рукописный черновик, подлинник, скорее всего, был, уничтожен во время регулярных чисток архивов, ибо документ, свидетельствующий о планах наступления на Германию, не должен был сохраниться.
– Подобная работа руководителей генерального штаба не могла разрабатываться в обход Сталина.
Так Германия оказалась в безвыходной ситуации. Срочным образом немецкие войска стали перебрасываться к границе СССР. Советский Союз стал заниматься тем же, то есть группировать войска на своих границах. Весь вопрос стал во времени, кто начнёт раньше. Собственно Гитлер и без того понимал, что, начав боевые действия, он будет разбит, и торопился, чтобы хоть в чём-то заиметь превосходство, а там, как говаривал Наполеон, война ход покажет.
Вот тут должен был вступить в силу третий путь событий. Пока ещё не было переброски советских войск, следовало встать на западных рубежах и затаиться. Кроме того, ввести в игру все средства оповещения за железными дорогами противника. И когда большая часть сил противника была бы сконцентрирована на границе с Россией, немедленно без объявления войны, всеми имеющимися средствами ударить по ещё не развернувшимся частям противника и одновременно захватить румынскую нефть.
Этот путь был самый трудный, но и самый хитрый в дальнейшей политике Сталина. Он давал полное оправдание в вопросе культивации коммунизма.
Многие скажут:
– Хорошо задним числом рассуждать.
На что ответим:
– Так ведь у Иосифа Виссарионович был немалый штат советников. Одно Политбюро чего стоило.
Противники вновь будут негодовать:
– Да что это за Политбюро, всё время в рот генсеку смотрело.
Они будут правы, но мы возразим.
– Не враг советников дал, сам кадры ковал[71].
***
– Так что же происходило в Кремле, в ночь, когда Гитлер напал на СССР?
Первым, кто приподнял краешек покрова тайн, был Никита Сергеевич Хрущёв. Отставной советский лидер, надиктовав свои воспоминания, изобразил Сталина как человека, полностью потерявшего самообладание и пребывавшего, мягко говоря, в состоянии страха, смятении и шока.
С лёгкой руки хрущёвской команды, тоже засевшей за мемуары, в общественном сознании утвердился стереотип, согласно которому Сталин в панике скрылся на даче и беспробудно пьянствовал там до тридцатого июня, не принимая никакие решения и даже не давая о себе знать.
В пику Никите Сергеевичу Г.К. Жуков пишет более реально, но с небольшим уклоном собственной фантазии. По его данным в ночь на двадцать второе июня 1941 года всем работникам генерального штаба и наркома обороны было приказано оставаться на своих местах. Жуков вместе со своим заместителем Ватутиным под утро находился в служебном кабинете наркома обороны Тимошенко.
В три часа ночи по ВЧ, прямо Жукову, игнорируя наркома обороны, позвонил командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский и доложил о приближении со стороны моря большого количества неизвестных самолётов. В три часа тридцать минут позвонил начальник штаба Западного округа генерал Климовских: немецкие самолёты бомбят города Белоруссии. Через три минуты аналогичный звонок из Киева, через четыре минуты из Вильнюса.
Тимошенко приказал Жукову звонить Сталину. «Звоню, читаем у маршала: «К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны».
– Кто говорит?
– Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
– Что? Сейчас?! – изумился начальник охраны. – товарищ Сталин спит.
– Будите немедленно, немцы бомбят наши города. Несколько мгновений длилось молчание, наконец, в трубке ответили:
– Подождите.
Минуты через три к аппарату подошёл Сталин.
Я доложил обстановку и попросил разрешения начать ответные боевые действия. И.В. Сталин молчит. Слышу лишь его дыхание.
– Вы меня поняли?
Опять молчание.
Наконец И.В. Сталин спросил:
– Где нарком?
– Говорит по ВЧ с Киевским округом.
– Приезжайте с Поскребышевым в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы вызвал всех членов Политбюро».
Теперь в качестве «лирического» отступления, вообразим такую ситуацию. Сидит генерал-майор – командир дивизии и полковник – его начальник штаба. В дивизии ЧП. Надо докладывать командующему армией, который в звании генерал-лейтенанта. Кто должен снять трубку? Правильно: старший по должности. Увы, такова регламентация армейского устава. И вот командир дивизии приказывает начальнику штаба: давай-ка дружок, докладывай вышестоящему командиру ты!
Так не бывает, возразят знатоки военной субординации. Полковник возьмётся за телефон в единственном случае: если он в данный момент является старшим военачальником. Запамятовал Георгий Константинович? Не было, у кого уточнить? Тимошенко скончался в 1970 году, а первые «Воспоминания и размышления» вышли в 1969 году. Конечно, писались они раньше. Что ж спишем это пока (условно спишем, мы ещё вернёмся к воспоминаниям Георгия Победоносца) на человеческий фактор. Незавидная роль, знаете ли, разбудить среди ночи диктатора и сообщить ему, что началась война. Тимошенко не осмелился, Жукову приказал.
Но вот у Серго Гегечкори – сына Берии свой взгляд на неточности. По его мнению, и Сталин не спал, и Поскребышеву не пришлось обзванивать членов Политбюро:
– Все они, включая моего отца, – говорил Серго Лаврентьевич, – давно находились в Кремле. Разумеется, не ложился спать в ту ночь и Сталин. Почему-то нигде не пишут, кто первый сообщил ему о начале войны. А между тем, информацию Сталин получил не только от генштаба…
Намёк ясен, в каком свете будет выглядеть руководитель спецслужбы, если глава государства получит сообщение о начале войны не от разведки, которая должна знать всё и вся, а от военных? Бывшие генштабисты в штыки восприняли роль грозного ведомства, которому Жуков отвёл незаслуженно мало места.
Но Георгий Константинович, будучи заносчивым человеком, не был лишён здравого рассудка и прекрасно понимал, что читатель сам прекрасно разберётся, что к чему. Ну, кто, скажите, поверит, что Жуков мог вспомнить никому не известного полковника Брежнева? Но ведь написано… Да не могла просто выйти в свет книга без упоминаний о генеральном секретаре. Уступая в малом Георгий выигрывал в большем. Может он, отошёл от истины, не замечая фигуры Берии в угоду тогдашней конъюнктуре?
А вот, что рассказал Молотов писателю Стаднюку, работающему над книгой «Война»:
– 22 июня 1941 года между двумя и тремя часами ночи на моей даче раздался телефонный звонок. Германского посла графа фон Шуленберга. Он просил срочно принять его для вручения важного документа. Не трудно было догадаться, что речь идёт о меморандуме Гитлера об объявлении войны. Я ответил послу, что буду ждать его в наркомате иностранных дел и сообщил Сталину о разговоре с Шуленбергом. Сталин ответил:
– Езжай в Москву, но прими немецкого посла только после того как военные нам доложат, что вторжение началось… Я тоже еду и собираю Политбюро. Будем ждать тебя…
Я так и поступил.
– А как же тогда относиться к мемуарам Жукова? – спросил писатель у Молотова. – Маршал пишет, что он, получив известие о начале военных действий, с трудом заставил охранников Сталина разбудить его…
– Я тоже размышлял над этим, – сказал Молотов. – Полагаю, что дежурный не доложил ему (Жукову), что Сталин уехал. Не полагалось… Он, переключил телефон на Кремль, и Сталин не сказал ему, что он не на даче, а у себя в кабинете. Но вы об этом не пишите. Обнародовать такие сведения нельзя. Они наделают много шума за рубежом. Буржуазные писатели могут завопить, что никакого внезапного нападения не было, а была объявлена война, как положено по международным нормам.
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 517; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!