ОТЧЕТ  ИЗОБРЕТАТЕЛЯ) - текст взят из издания 1994 г

1.1. ПРЕДВАРЕНИЕ: «ТЕЛЕСКОП ИНТУИЦИИ».

 

  Читатель, возможно, слышал о «Яйце Колум­ба»,— легенде, где на простом примере ярко показана суть творческого решения в отличие от стандартного подхода.*  В технике человечество далеко продвинулись со времен Колумба.  Но что касается понимания интуиции, этой основы всех открытий, то здесь до практического её использования еще далеко. В самом деле, понимание интуиции сводилось к отнесению ее к явлениям сверхъестественным: «Искра Божья», «Дар Божий», «Божественное провидение» и т. п. Заметим, что этими определениями пользовались как атеисты, так и верую­щие. Крупнейшее экспериментальное открытие, глядя в свой те­лескоп, сделал Г. Га­лилей. Однако, с 1610 г, когда он наблюдал фазы Венеры, доказав тем самым вращение Земли вокруг Солнца, почти триста лет не признавалась  очевидная ошибочность старой, птоломеевской системы.  

Сколько же времени потребуется на признание возможности объективного исследования интуиции…  Да и возможен ли для изучения интуиции особый «телескоп» - т.е. прибор, в который можно было бы взглянуть наэто таинственное, ускользающее от науки явление? Таким «телескопом» оказался наш метод «включенного наблюдателя».  

_____________________

^*)По легенде, Колумб на своем чествовании ответил завистникам, ко­торые утверждали, что открыть Америку посильно каждому: «А всякий ли поставит яйцо на острый конец?» После того, как никто не сумел этого сделать, Колумб надбил конец вареного яйца и поставил его. Ему заме­тили, что так-то может сделать каждый, на что он ответил: «Да, если сперва посмотрит, как это делает другой!»

 

С многолетними наблюдениями изобретателя была ознакомлена к.б.н. Л.П. Павлова. Такие удачи ведь тоже бывают! И вот тут оказалось, что удивительные факты, полученные изобретателем, могут быть научно объяснены на основе концепции доминанты  А.А. Ухтомского с привлечением  новых сведений о доминантных механизмах работы мозга человека, о чем речь пойдет ниже.

Пора, читатель, взглянуть на наш «телескоп для интуиции». И главное на ре­зультаты его применения.  В той или иной степени интуицией располагает каждый человек. И такое несоответствие, при котором имеющееся в каждом субъекте явление оказы­вается пока малодоступным для науки, потребует подробнее остановиться на различных взглядах творческих людей на интуицию, но далее, в главе 4. Пока что  нам кажется уместным привести мысли известных писателей. Так Л.В. Успенский пишет: «Эта видимая (и, конечно, мнимая) беспричинность твор­ческих озарений, еще не разгаданная нами, вызвала к жизни древнее представление: поэт творит не сам; он только посред­ник между людьми и высшими силами, переводчик с языка богов на язык человеческий. Он подчинен «вдохновению», вну­шению свыше. Для многих наследников А.С. Пушкина теория  «боговдохновенности» была призвана объяснить чудо творческих озарений. Удивляться нечему: и сегодня мы еще не имеем точной науки, именуемой «Психологией художественного творчества» и се­годня бессильны проанализировать достаточно убедительно этот своеобразный процесс». А писателем …Гончаровым приведены следующие соображения: «Лица (персонажи) не дают покоя, при­стают, позируют в сценах, я слышу отрывки их разговоров,— и мне часто казалось, прости господи, что это я не выдумываю, а что это носится в воздухе около меня, и мне надо только смотреть и вдумываться...

А вот яркий образ из стихотворения А. К. Толстого:

Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель. Вечно носились они над землею, незримые оку.

По этой мысли и гетевский Фауст не создан автором, но «с образом сходен предвечным», и звуки похоронного марша Бетховена «рыдали всегда в беспредельном пространстве», пока он, глухой для земных звуков, не подслушал эти надмирные стоны...». Что же видит Л. В. Успенский причиной этих мистических явлений?  Несовершенство восприятия и памяти художников. Читаем у него: «Сеть творческой памяти оказывается... явно несостоятель­ной, так много «рыбы» ускользает в ее ячейки...».  

Что же дает наш «телескоп для интуиции»? Это некий «инструмент» для выявления времен­ной картины работы интуиции,  без которого это яв­ление скрыто несовершенством человеческой памяти твор­ца. Этот  «телескоп» раскрыл объективную картину творческих актов в их естественной последователь­ности. Коснем­ся вопроса конструкции нашего «телескопа для интуиции». Он состоит из двух узлов: «наблюдае­мого объекта» - т.е. творящего субъекта и «включенного наблюдателя». К сожалению, «притирка» этих узлов в конкретном нашем случае потребовала более шести лет специальной работы, прежде чем «включенный наблюдатель» был готов к функционированию.

Важная особенность применения нашего «телескопа для интуиции» в том, что накапливать наблюдения о ходе изобретательской деятельности следует длительно, фактически годы с помощью ежедневных кратких записей особого типа, отражающих не внешние процедуры по решению задачи, а эмоциональную, субъективно-чувственную оценку состояний «образа» задачи и своего отношения к нему. Приведем здесь хотя бы две из таких  наших записей: « 24.4.81. Все встало на место … И никаких тебе схем, все в чувственной форме. И на фоне этого схемы не просто бедны, а ничтожны». Далее: «28.5.81. Что-то хотел… вот что: схемы, схемы схем… Сложить картину одна ущербность будет, хотя и можно наверное. Но насколько сложнее».

 В главе 3 эти дневниковые записи будут раскрыты в определенном контексте. Потребовалось ежедневное  проведение таких кратких записей в течение 6 лет, и затем год для анализа материала по каждой решаемой задаче. В на­шем случае лишь через восемь лет накопления материала и его осмысления была получена парадоксальная  картина наблюдаемого творческого процесса.

Коротко рассмотрев «телескоп для интуиции», познакомимся с результа­тами его применения. Первоначально способ «включенного наблюдателя» в виде особых ежедневных записей был использован нами для явления более кратковременного, чем процесс интуи­ции - для «поимки» моментов озарения. А то, что разрешающая способ­ность нашего способа  оказалась достаточной и для фиксации более сложного процесса - интуиции,— факт неожиданный и для самого изобретателя, он полностью обнаружил себя лишь годы спустя. Вначале сосредоточимся на явлении «озарения». Если «озарение» есть один из способов проникновения в поле сознания субъекта появившегося ре­шения задачи, то к этому следует добавить: внезапного проникновения. Из всех существующих способов проникновения решения в поле сознания (с ними читатель познакомится в других главах) озарение наиболее впечатляюще, эффектно. В са­мом деле, вот мучился человек, а решения не было, и вдруг, да еще откуда-то, свалилось решение,— «оза­рило». И при этом неважно, в воде ли плескался творец, в ци­линдре ли с тросточкой садится в дилижанс, озарение выстреливает себе! Да, озарение внезапно и удивительно, но... недостаточно... для диалога с  интуицией. Сам возглас: «Эврика!»,  которым и заканчивается трудное решение, но не раскрывается сам процесс — результат еще недостаточной куль­туры мышления. Ну, по крайней мере, недостаточной внима­тельности к состоянию проблемы творческого поиска. С именами тех, кто пользовался более развитыми способами мышления, мы еще встре­тимся в гл.4. - Гёте, Пуанкаре, Пастернак, Гельмгольц и др.

А теперь познакомимся с ос­новными явлениями, представляющими наш главный интерес – исследования интуиции. Таких все­го два, да и то — условно два, на самом деле одно сложное проявление процесса творчества, которое разделено на два просто для удобства повест­вования. Следует отметить, что оба эти явления выявлены в такой обширной тематической «загрузке» изобретателя, которую можно назвать предельно допус­тимой. Допустимой потому, что не ухудшила здоровье, напротив, способствуя значительному повышению творческой продуктивности, одновременно снимала воздействие отрицательных факторов жизни изобретателя - разного рода дистрессов, наличие которых отмечается в представленных схемах.   

Основные наши выводы относятся к качественным и ко­личественным показателям решений в «системе многотемья» (тематическом объеме задач)

. Качественный показатель работы интуиции.  Наша практика показала, что задача, нерешаемая логическим путем, попав в уже сформированный субъектом «садок» образов-щурят», со временем «обречена» на ре­шение. Более того, на полное решение в пределах доступной субъекту информации, независимо от сложности задачи. Типы решаемых нами задач приведены на схеме рис……

Количественные показатели работы интуиции. Творческая продуктивностьрассматривается нами на двух ступенях повышения напряженности изобретательской работы в сравнении с периодом работы в ситуации субъективно-комфортной тематической нагрузкой. Ступень первая: напряженность не предельно допустимая. Наблюдаемая средняя продуктивность (число решенных задач) при этом оказалась в 5,5 раза выше тако­вой в сравнении с периодом субъективно комфортным по   тематической загрузке. Ступень вто­рая: напряженность предельно допусти­мая. Наблюдаемая средняя продуктивность была в 11—12 раз выше тако­вой на первой ступени напряженности! А если подсчитать отдельно продуктивность только по принципиальным решениям, она выросла более чем в 60 раз в сравнении с периодом обычной ненапряженной, субъективно-комфортной работы и сравнительно небольшой тематической нагрузки.

Следует отметить, что и в период не предельной тематической на­грузки субъект отличался разносторонними творческими поисками, которые можно признать небезуспеш­ными. Так, в техническом типе задач в этот период он имел авторские свидетельства на изобретения в шести классах — высших классификационных единицах, что уже само по себе явление неординарное. Поэтому шестиде­сятикратное увеличение продуктивности получено в сравнении с ак­тивной творческой работой, но при меньшей напряженности. Внесенное уточнение ставит под сомнение приводимые дан­ные. «Этого не может быть»,— должен сказать сведущий чи­татель. И сведущий читатель будет прав в своем утвержде­нии, что этого не может быть, имея сведения о низком качестве интуитивных решений, будучи не знаком с нашей «системой многотемья».  Полученная нами высочайшая продуктивность – это результат напряженной работы в «системе многотемья». На основе материала, представленного в главе 2 книги, вдумчивый чита­тель сможет обнаружить научные доказательства полученного нами парадоксального факта.

Так вот, 11-кратное повышение продуктивности на предельно допустимой ступени напряженности — величина, усредненная по данным многих месяцев работы. Если же взять выборочно периоды короче, как показано на рисунках …., то в них будет наблюдаться картина и вовсе удивительная. Вот, например, есть схема решений последовательно 22 дней. В этом, блоке 13 решений, подлежащих фиксации. Решения распределены по 8 дням так, что количество дней с одним ре­шением— 4, с двумя решениями — 3, с тремя решениями— 1.  Да, с четырьмя решениями в день работать нам не пришлось, не было такого в практике нашего творца, надо, видимо, ждать, когда другие будут давать по четыре, по пять ре­шений в день на основе «системы многотемья».  А вот три решения — это факт в данном выбранном блоке. Да посмотрите сами, но уже на другую блок-схему, что дана в главе 5 — там три решения в день уже норма: на десять дней десять решений, которые распреде­ляются так, что по одному решению — 2 дня, по два — 1 день, а по три — 2 дня. Да, кстати для нас, в этой блок-схеме уже реали­зовано пожелание «ни дня без решения».

Мы еще не рассматривали вопрос о том, всегда ли нужна такая продуктивность изобретательских решений — этот вопрос нас поджидает, но приведенного, будем надеяться, достаточно для убеждения даже наиболее сведущего читателя не только в том, что наблюдаемая продуктивность существует, но и в том, что для увеличе­ния продуктивности есть весьма значительные резервы. Считая, что мы расправились со всеми сомнениями по пер­вому основному моменту, можем приступить ко второму ос­новному моменту. И начнем с вопроса: а что же дает такую фантастическую продуктивность? В ответе и заложен этот второй момент - механизм образно-аналитического мышления в «системе многотемья». И сразу появляются два вопроса: что это такое с научной точки зрения (см.гл.3), и в каких условиях формируется? Попробуем в общих чертах ответить на эти два вопроса, что, несомненно, будет нелегко для читателя до знакомства с последующими главами. Но вначале ответим на третий вопрос, который тоже «витает в воздухе»: а зачем это самое образно-аналитическое мышление с его возможностями?

Оказывается, что показанная нами высокая продуктивность необходима для сложнейшей проблематики напряженного изобретательства, которой занимался наш творец. Однако эффект от повышенной напряженности  в обычной профессиональной работы, как известно, наблюдается в условиях соревнования и конкуренции, что бывает чревато утратой здоровья вне оптимального режима труда и отдыха. В трудовой практике обычно использует, и даже должна использовать известные алгоритмы, превращающиеся в автоматизмы действий. Если же она их недостаточно использует, то это значит, что профессионалы «не на месте» — не соответ­ствуют выполняемой работе, примерно, в 99% случаев. Дело в том, что из известных 50 тысяч специально­стей не более одного процента работ испытывают сложности в алгоритмизации, а в этом одном проценте лишь считанные единицы не алгоритмизируемы в принципе.  Для одного процента работ, которые не обеспечены алго­ритмом, требуется аппарат решений образно-аналитического мышления. Вот зачем нужно и в практике труда это образно-ана­литическое мышление.

Что же это за процесс с точки зрения науки (см. также гл.3).  Образно-аналитиче­ское мышление есть мозговой аппарат создания образов предметов и оперирования этими образами. Вот «где собака зарыта» во вскрытом нами механизме продук­тивности: это создание образов-картин и оперирование ими на уровне визуального рассмотрения внешнего предмета. Следует отметить, что в гл. 3 приведены ЭЭГ данные Л.П. Павловой о различных режимах работы головного мозга, в том числе и образно-аналитического, обеспечивающего нестандартные, эвристические решения. Наш второй вопрос, откуда оно взялось у нашего творца это образно-аналитическое мышление, ведь это не есть просто источник решений типа «рога изобилия», само оно явилось продуктом этих решений. Продуктивное образно-аналитическое мышление образовалось у нашего творца в процессе решения задач в условиях предельной нагрузки субъекта («многотемья») и предельной же напряженности субъекта.

Вот, собственно, и все, что нам хотелось бы сообщить чита­телю перед его отбытием в Духовный Космос посредством «те­лескопа» для интуиции.  Мы, люди, начинаемся там — в мире высоких интенсивностей и напряжений. Не будем бояться пе­регрузок, к ним привыкаем и идем дальше. Счастливого старта, читатель!

Дерзайте ныне ободренны

Раденьем вашим показать,

Что может собственных Платонов,

И быстрых разумом Ньютонов

Российская земля рождать          /М.В. Ломоносов/

 

1.2. ПАРАДОКСЫ ТВОРЧЕСКОГО ПРОЦЕССА

Познакомив читателя с фактами высокой продуктивности изобретательского творчества, теперь попробуем снять «груз странности».

Пока что мы не сможем убедительно показать, что именно образно-аналитическое мышление обеспечивает практически безграничную познава­тельную возможность и фантастическую продуктивность в «системе многотемья». Этот парадокс ¹ будет снят в дальнейшем, когда позже станут понятными читателю и аппарат создания образов-картин, и аппарат оперирования этими образами-картинами. Когда мы увидим раз­ницу между этими аппаратами и примитивным бытовым об­разным мышлением. Попробуем разобраться в парадоксах более простого уровня.

Вначале подробнее познакомимся с самим материалом. Наш «телескоп» включает материал 1978—1982 гг., который является фиксированной деятельностью изобретателя. Фик­сация проводилась методом «включенного наблюдателя». Что это за годы? По условиям деятельности изобретателя это «сказоч­ные» годы — так им оцениваются условия. А «ска­зочность» заключалась в том, что субъект самостоятельно принимал решения по принятым темам  в условиях предоставленных институтом мастерской. Однако для анализа мы возьмем лишь 1980—1981 годы. Почему лишь эти два года? Дело в том, что 1978—1979 годы по средней продуктивности не представляют для нас интереса по продуктивности. Период же 1980—1981 гг. представляет особую ценность — на него приходится  высочайшая продуктив­ность  изобретателя. И именно  в эти годы наблюдалось основное парадоксальное явление, кото­рое можно обозначить  «парадоксом телеги»: чем больше «грузишь» (т.е. больше тематический объем), тем легче везти, больше продуктивность решений.

Этот период имеет еще один внезапно возникший  фактор перегрузки -  то, что вторгается в твои планы, и не может быть уничтожено или обойдено. Дополнительная перегрузка создалась особыми' обстоятельствами: изобретатель сильно повредил себе позвоночник, подняв тяжелый груз, и обречен был или отказаться на время от своих замыслов до выздоровления, или действовать, но уже на фоне сильнейшей боли  (остеохондроза) и крайнего затруднения передвижения.  Поскольку тече­ние этой болезни длительное, а времени у изобретателя по условиям контракта не было, он предпочел не лежать, а двигаться, работать! В результате борьбы еще и с другими стресс-факторами и появился весь­ма ценный материал. Следует особо отметить, что «охотник за озарением» ни разу не был побежден стресс-факторами (кратко стр-фак), не дал развиться депрессивному исхо­ду в стресс-ситуациях.

Поэтому название стресс-ситуация (стр-сит)у нас весьма условно: его правильнее заменить ситуацией сдерживания стр-фак, и ситуацией бегства от стр-фак, и ситуацией борьбы со стр-фак с помощью напряженного творчества.  Теперь о том, почему для анализа не взят наш материал 1982 года. Дело в том, что именно в 1982 году у изобретателя появилось понима­ние развивающегося у него мыслительного аппарата и стало возможным сознательное его применение. А это, как можно предполо­жить, способно  допустить погрешность в чистоте материала по интуиции, пусть и ненарочитую. Принятый к анализу период 1980 – 1981 г. содержит ряд наблюдений  «озарения».

^{________________________________}

¹ Парадокс — в дословном переводе с греческого — неожиданный, странный.

Проблема охватывала все известные роды деятельности, которые условно объединены в пять ти­пов.¹   Наиболее представительный тип — технический, пробле­матика которого включает тринадцать классов (круп­ных систем единиц) и состоит из весьма сложных тем-задач. Состоявшиеся  решения оценивались по трех­балльной системе: «рядовые», «важные», «принципиальные». Поскольку точность оценки имеет принципиальное значение, остановимся на этом вопросе.

Точность оценки конкретного решения зависит от трех моментов: от степени охвата всей рассматриваемой картины проблем, от неизменности критериев, и от возможности невольной ошибки. Значительный качест­венный разброс тематики (пять типов) не давал оснований для введения общих критериев, известных, скажем, в пределах одного типа, например, технического. Как, скажем, сравнивать иные «озарения» с нашим двигателем шагающего типа?

Выработка общих критериев затруднительна для разного типа задач. К тому же — по пяти типам разбросаны 22 задачи-темы... А где взять специалиста-оценщика, который владел бы таким массивом тем, а как состыковать ряд специалистов, лишь частично владеющих массивом тем проблематики нашего изобретателя — эти вопросы в реальные сроки не имеют решения. Поэтому в качестве критериев в оценке решений была взята значи­мость решения в развитии данной темы и её сложность. При этом важно знать, что лишь сам субъект располагал нужной информацией. Практи­чески в оценке решений по перечисленным выше трем типам сложности именно важные решения дик­товали сжатые сроки проведения работ, а третий тип — принципиальные решения - отсутствие ана­литической картины. Тогда как первый тип - рядовых решений — предварительное освежение в памяти массива материала. Разумеется, что гарантировать абсолютную точность оценки нельзя, но при том, что все темы для субъекта были значимы, ошибки в оценке носят системный характер. Последнее обстоятельство, субъективная одно значимость тем-задач имеет решающий характер, мы уделим этому специальное внимание во второй части книги, подробно рас­сматривая явление «многотемника». А сейчас лишь отметим, что без субъектив­ной одно значимости тем массив задач по пяти типам решаться просто не может. По крайней мере, в условиях стресс-факторов. Записи, составляющие материал, велись методом «включен­ного наблюдателя» и содержат деятельности субъекта за рабочий день в хронологическом порядке.²

  Помимо этого записи содержат описания ситуаций и собственного состояния «охот­ника за озарением» — все это требовалось для тонкого анализа в случае поимки озарения. Эти описания, особенно собствен­ного состояния, имеют для анализа решающее значение: они позволяют не только выявлять действующие стресс-факторы, но и их источники. Для анализа представляют интерес следующие источники стр-фак: состояние здоровья, усталость (степень работоспособ­ности), семья, организационные реалии текущие и базовые (например, ситуация с производством), стратегические и так­тические построения. По материалам мы можем составить для каждого дня ана­литическую схему по всем перечисленным параметрам.

 ________________________1.Деление всех видов деятельности на пять типов носит условный ха­рактер, возможна иная классификация иная классифи­кация.

² Записи материала велись в интервале рабочего дня, а не суточного времени, поэтому отметка времени, например, 25³² — явление обычное: оно не требует перехода в другое субъективное время, хотя объективно не­верно. Включенному наблюдателю так было удобнее вести записи,— без перехода в другие сутки. Мы оставим записи без из­менений.

 

 

По­пробуем это показать на примере хотя бы одного дня. Для этого вначале сведем все интересующие нас характеристики в таблицу условных обозначений. В приведенных на рис. 1 условных обозначениях характе­ристик употребление группы «возможности» следует рассмат­ривать как недостаточность данного элемента, в отличие от других факторов, наличие которых на схемах предполагает именно наличие, а не недостаток; стар-фак отмечен на том элементе любой группы, на который он воздействует, а оценка сложности задачи применяется в двухбалльной систе­ме: принципиальные (пр), важные (в).

Рис.1…. Надо вставить...

 

А теперь на базе условных обозначений рис. 1 представим схему работы одного дня «охотника», например, 19.11.80 г., рис. 2.

Рис.2…..

Мы не будем анализировать схему дня, приведенную на рис. 2 . Но отметим, что материал, посвященный этому дню, содержит несколько страниц дневникового текста, представляет явный выиг­рыш схемы для проведения анализа. Реальные процессы решения протекают на протяжении ряда дней. А в массиве дней уже излишне обозначение временных интервалов, которые необхо­димы в более детальной схеме дня, как на рис. 2. Поэтому обобщенная схема массива уже не имеет временных интерва­лов. И это позволяет не вязнуть в деталях и просто визуально, например, дать сопоставительный анализ двух массивов. Для общего анализа такое сопоставление массивов просто необходимо. Посмотрим, например, что может дать визуальное сопоставление массивов, принадлежащих к разным ситуациям деятельности. Перед нами рис. 3, ко­торый включает два таких ряда задач.

 

Рис. 3. Сопоставительные ряды деятельностей при различных условиях: рис. За — в «сказочных» условиях без видимых помех, январь 80 г., рис. 36—в «сказочных» условиях при наличии стр-фак., 1981 год. Расшифровка обозначений на рис. 1

 

Рис. За — массив с монотон­ным набором задач-тем, насыщенный по типу задач 1. Субъект, нахо­дясь в своих «сказочных» условиях, крепок, здоров и насытил свое время всем, что посчитал нужным. Из 23 дней более-ме­нее свободны два. Бросается в глаза «запустение» в пятом типе, который является средоточием интересов «охотника»: именно там находится «озарение». Но как насыщен первый тип! Ни­чего удивительного, поскольку он и есть «капкан» для «оза­рения». Теперь посмотрим на продуктивность: два «важных» ре­шения всего за пять десятков дней (приведенный ряд входит в больший отрезок времени, состоящий из 52 дней). Субъект должен радовать­ся своей счастливой жизни, хотя «озарение» еще и не поймано,— впереди еще три года «сказочных» условий: продуктив­ность прекрасна! В самом деле, по сравнению с этой жизнью в «сказочных» условиях продуктивность была ниже в 6 раз! (на два «важных» решения приходилось по 250 дней!) Но вот также 22 дня, рис. 3б. Условия те же, «сказочные», но к ним прибавились стр.-сит. - от травмы позвоночника. Видим, что изменен тематический набор при резком снижении физических возможностей изобретателя. Видим, что насыщен тип задач V — почти в полном наборе, и это лишь год спустя от ряда тем на рис. 3. Но самое интересное для нас в том, что «сказочное» время (по рис. 3 а) вне стр-сит. дало только два решения «важных», а при наличии стр-сит. в том же временном диапазоне было семь «важ­ных» решений, но кроме них шесть «принципиальных» решений. Продуктивность несравненная! Но и непонятная...

Да, сопоставление рядов на рис. За и 3б задает массу вопросов. Но ответы на них не получаются простым визуальным обозре­нием рядов. Здесь нужны другие, специальные аналитические схемы: мы увидим правильность этого утверждения при визуальном обозрении всего временного интервала, который проанализируем позже. А пока обратим внимание на некое обстоятельство, наблюдаемое на рис. 3б: из пяти векторов стр-фак., выпавших на долю задач типа 1, лишь однажды этот вектор нейтрали­зуется в том же типе! Но и там он блокируется в стадии раз­вития (день 16.III). Остальные стр-фак. «уничтожаются» в других типах задач. Мы уже видели это явление  по рис. 2, что дает право утверждать, что явле­ние имеет не случайный характер.

А теперь мы можем приступить к анализу всего материала. Нам предстоит провести анализ решений 728 дней. Условия работы в мастерской не изменялись, но собственно «сказочных» было лишь 52 дня, в самом начале ряда, остальные же прихо­дятся на период  физического недомогания изобретателя различной интен­сивности. При этом период в 530 дней характеризуется наличием  58 стресс-ситуаций (стр-сит). Из них 34 стр-сит с адаптированными и 24 с не­адаптированными субъективными трудностями. В обработку вошли 169 решений с оценкой «важные» и 26 решений — «принципиальные». В качестве контроля у нас будут 52 дня без субъек­тивных трудностей, т.е. стр-сит. Представим схему для визуального обозрения ряда в хронологическом порядке че­реды дней. Эту череду дней на оси абсцисс разобьем на участ­ки-зоны, которые отличаются друг от друга различием в усло­виях работы. При этом особо выделим зоны, в которых состоя­ния субъекта не адаптированы к стр-фак, подчеркнем соответствующие зоны под осью абсцисс. А по оси ординат откладываем удель­ную загрузку по темам — в количестве задач в рабочий день (суммарно по всем типам). Тогда массив в 728 дней можно представить на рис. 4а.

Рис.4….

 По рис. 4а нельзя прийти мы только видим, что весьма велика тематическая загрузка субъ­екта, при этом загрузка была большей в «нормальный» период его здоровья, чем в длинный период болезни в тех же условиях работы. Попробуем, не изменяя ось абсцисс, дать на оси ординат картину не удельной загрузки, как на рис. 4а, а удельной про­дуктивности  на рис. 46. Отделение решений «важных» от «прин­ципиальных» вызвано тем обстоятельством, что эти решения не сводимы друг к другу посредством каких-либо коэффици­ентов: у них отличия качественные, а не количественные. Вот, читатель, мы и вышли на «парадокс телеги»: в зоне стр-сит (рис. 4б) имеется 12-ти кратное увеличение продуктивности по сравнению со «сказочными» условиями 52 –х ­дневного интервала — контроля.

¹ «Охотник за озарением» применил термин «щуренок», имея ввиду активную тему-задачу. Образ щуренка — молодой щуки наиболее соот­ветствовал состоянию активной темы-задачи в тематическом объеме — «садке», который насыщен агрессивными и вечно «голодными щурятами».

 

 

А если мы сравним рис. 4а и 4б, то увидим, что наиболее насыщенный контрольный учас­ток из 52 дней дает наименьшую отдачу. Как же развязать эти парадоксы? Мы можем предполо­жить, что происхождение их обязано просто каким-то иным механизмам решения задач в массиве стр-сит в сравнении с контролем. И к этому предположению нас подталкивают два соображения. Первое из них — минимальная отдача конт­рольного участка, который максимально насыщен тематиче­ски. Ведь логично было бы ожидать продуктивности, которая соответствовала бы насыщенности — на это, собственно гово­ря, и рассчитывал «охотник за озарением», развивая вереницу сложных технических тем. Почему же логически обоснованное ожидание не оправдалось, если оно исходило из практического опыта, не потому ли, что здесь мы имеем дело с иными меха­низмами мышления? Второе из них — то, что читатель навер­няка отметил, обозревая ряды на рис. 3. А именно, как это можно справиться с такой массой тем-задач? Читатель еще не знает, что многотемник должен уметь оперировать всем тематическим массивом, всем «садком» в целом и каждым «щурен­ком», задачей-темой.¹

Позднее читатель узнает, что существует такая опера­ция у «многотемника» — «парад алле», когда он в доли секунды «обозревает» и весь «садок» тем и все его содержимое. В доли се­кунды. Это вне опыта читателя? Согласимся, что это вне повседневного опыта. Но «парад  алле» — повседневность «многотемника». Механизм этой операции можно представить, но ясно, что он вне обычной повседневности не многотемника. Два высказанных соображения оправдывают наше пред­положение о том, что механизмы мышления в зоне стр-сит име­ют иной характер, чем мы привыкли пользоваться в будничной повседневности. Но тогда как же мы можем раскрывать парадок­сы, если не знаем механизмов, которые их порождают? Второй парадокс, несоответствия загрузки и продуктивно­сти, названный нами «парадоксом дороги» станет ясным, но не сразу: для этого нужно прочитать также главы 2,3 написанные психофизиологом, и дойти до материала изобретателя в гл.4,5.

 А вот  «парадокс телеги», можно рассмотреть здесь, хотя его решение вовсе не просто, и в помощь дана научная интерпретация в главе 2. Пока же займемся «па­радоксом телеги» с точки зрения изобретателя. Используем подсказку, которую нам дает рис. 4б, найдем «виновника» - наличие стресс-ситуаций  (стр-сит). Рассмотрим зоны со стр-сит., но отдельно в неадап­тированном  и в адаптированном состояниях изобретателя. При этом учтем следующие источники стр-сит под влиянием разных стр-фак: состояние главных работ по типу задач 1, усталость, состояние здоровья субъекта и семья. К этим источникам стр-сит придется добавить еще один, смешанный: одновременно от «усталости» и от состояния работ по типу I. Приняв эти источники, проследим, на что направлена продуктивность субъекта, т. е. в ка­ком типе задач наблюдаются решения (здесь надо учиты­вать «важные», и «принципиальные» решения). Для этого напротив каждого источника стр-фак. построим «карманы» для «сбора» решений. Эти «карманы» должны быть для «сбо­ра» решений по разным типам задач: I, II - IV, V типам. Те­перь нам остается провести концентрические окружности, которые разделим на секторы по выбранным источникам стр-фак. И для каждого сектора стр-фак. выделить сектор «карманов» для «сбора» решений по трем типам задач. Полу­ченные данные представлены на рис. 5, где на 5а— стр-сит. в неадаптированном состоянии, а на 5б — в адаптированном состоянии. Даже при беглом взгляде картина совершенно алогична с позиций так называемого здравого смысла. Наиболее опре­деленно это видно по реакциям субъекта от источника стр-фак. «усталость»: прямо-таки взмах «важных» и «прин­ципиальных» решений!

Но оставим обыденные представления и попробуем разобраться в детерминированности реакций субъекта. Вот на рис. 5а, стр-фак. в типе задач I. Реакция субъекта - всего 7 решений: в ти­пе задач I - 3, в типах II—IV, 9 решений — в типе V. Что же это такое!  Целых 7 адекватных решений при стр-фак. против 12 «неадекватных»? Субъект в основном «уходил» от ис­точника стр-фак.! Как уходил? Да он просто переключался на другие темы. И в большей части на другие типы задач. А теперь посмотрим, как обстоит дело в си­туации адаптированности — рис. 5б.  Да, решений поменьше: по «важным» 5 решений, т.е.  в три раза меньше продуктивность по «важным» по сравнению с неадаптированным состоянием на рис. 5а. Видимо это можно понять как способ нейтрализации стр-фак. с минимальны­ми потерями, меньшими напряжениями. Здесь просле­живается иная тактика, поскольку субъект ею обладает в боль­шей степени, чем в неадаптированной ситуации: он сразу по­кидает «поле боя», не напрягается, как в состоянии не адаптированном на рис. 5а. Проявляется способ более экономной борьбы со стр-сит, чем в неадаптированном состоянии.

Если сказанное верно, то мы сможем понять и алогичную картину со стр-фак. «усталость»? Попробуем. Толь­ко начнем не в лоб, а посмотрим на «ахиллесову пяту» субъ­екта. Мы ее легко видим: нулевая продуктивность. Что же обнаруживается? Нулевая продуктивность для неадаптиро­ванного состояния — при стр-фак. «семья», а для адаптированноro — при стр-фак «здоровье».

Рис. 5. Продуктивность стресс-ситуаций (стр.-сит.) в зависимости от стресс-факторов. Системой концентрических окружностей показан весь ряд испытанных объектом стр-сит. Внутреннее кольцо разделено на секторы, каждый из которых соответствует действовавшему стресс-фактору (тип I и т. д.). Во втором кольце величиной сектора показано количество стр-сит. и указан процент от общего их числа. Внешнее кольцо в пределах каждого сектора имеет несколько участков, которые соответствуют типу решаемых задач: без штриховки — типу I, с редкой штриховкой — типам II—IV, с частой штрихов­кой—типу V. Дуговые размеры участков соответствуют их относительным величинам в пределах каждого сектора.  Радиусами даны величины удельной загрузки в рассматриваемые периоды (масштаб см. на рис. 18). Стрелки, направленные от внешнего кольца, соответствуют найденным решениям: короткие — «важные» решения, длинные — «принципиальные». Каждая стрелка со­ответствует одному решению в соответствии с участком определенного типа задач: а) стр-сит., до адаптации; б) то же в адаптированном состоянии.

 

Ключ к пониманию этих «слабых мест» субъекта дает именно то, что они разные для разных состояний! Смотрите: нет решений при стр-фак. «семья» на 5а, но пять решений на 5б; нет решений на «здоровье» на 5 б, но 8 решений  на 5а. И какие эти решения, восемь на «здо­ровье» на  5а — по всем типам задач! Субъект попросту «убегал» от болезни, продолжая напряженную творческую работу, не имея возможность заняться своим здо­ровьем! Он мог заниматься источником этого стр-фак. А в адаптированном состоянии он им занимался, причем он занимался только этим источником стр-фак. Этого на рис.. 5б не видно, поскольку мы не рассматриваем «темы» борьбы субъекта со своей тяжелой болезни (тяжелой формой остеохондроза), а на самом деле таковая была, чему доказательство победа субъекта в борьбе с этим стр-фак при том, что внешне он делал все для того, чтобы сделаться неизлечимым инвалидом. Следовательно, по «здоровью» разность реакций субъекта на этот стр-факт. на 5а и 5б говорит о том, что заниматься этой темой можно было лишь в состоянии владения обстановкой, адаптированном.

А что там с «семьей»? Пусто, нет решений на 5а, так ведь это же ре­зультат вообще потери активности — это действитель­но «слабое место». Что ж, можно понять: полная зависимость при немощном физическом состоянии. А доказательство тому — наличие продуктивности при мало­мальском овладении ситуацией — рис. 5б. Ну, а как же со стр-факт. «усталость»?  Скорострельность продуктивности вопреки всякой логике — что это? Да еще ско­рострельность «принципиальными» решениями на 5а? Так ведь все просто,  если ощущение усталости возникает от переутомления в дан­ный момент, т. е. от данного набора тем. В пользу этого говорит и приводившийся ранее фрагмент, в котором субъект столкнулся со стопором во всем обозримом тематиче­ском поле. Но опять-таки в данный момент он-таки нашел темы для переключения, которые были работоспособными, и расстался с «усталостью». Если понимать «усталость» именно так, как переутомление от сиюминутно данного набора деятельностей, тогда картина будет вполне понятна. Если более внимательно присмотреться к результативности по стр-сит. «усталость», то увидим нечто интересное. А именно, продуктивность не касается тематики типа I. И это на обоих рисунках 5а и 5б, во всех состояниях. Можно предположить, что утом­ление вызывалось в основном усилиями по типу I задач. Этому противоречит сектор смешанного стр-фак., «усталость» плюс «тип I» на рис. 5б, но не объясняется ли это полным отсутствием продуктивности по типу I при одноимен­ном стр-фак?  При этом «пулеметная дробь» решений по этому смешанному типу стр-фак. на рис. 5а вовсе не противоречит такому объяснению на рис.5б, поскольку здесь может быть тот же прием «взятия быка за рога», который мы наблюдали в секторе «здоровье» 5а. Есть такой грех у изобретателя— неразумность поступков, недостаточная взвешенность их. Но искать оптимум по продуктивности во время борьбы со стр-фак., да еще когда задача одна,— и вовсе не продуктивность,— а остаться бы живым... В этой ситуации грех простим.

Надеюсь, читатель, что «парадокс телеги» нам удалось показать. Действительно, здесь необычный механизм мыслитель­ной деятельности. Но тогда нам следует приступить к рассмот­рению этого механизма.  Что мы можем сказать о нем уже сейчас? Как видим на рис. 5, этот механизм существует при значительном насыщении тематиче­ского объема – условно «садка»  во всех типах решаемых задач.  Далее, работа «многотемника» при указанных выше условиях напряженности отличается переключе­нием с темы на тему — при этом-то и наблюдается фантасти­ческая продуктивность. А теперь мы можем сказать уже что-то и без рисунков. А именно то, что переключение с темы на тему, если это не «порхание бабочки», лишенное продуктивности, возможно лишь при активном состоянии всех «щурят» - проблем «садка».

Читатель, конечно же, хотя бы отчасти понимает представленную картину. Но... парадокс есть парадокс: от понимания до снятия сомне­ний расстояние большое. Впрочем, переключения  в решении задач -  это понятно. Но вот убеди­тельно ли при этом увеличение продуктивности? Ведь повсе­дневный опыт работы - сосредоточение на одной задаче. Да, к сожалению, это повседневный опыт. Не «многотемника». Поэтому нам придется сделать экскурс в область психофизиологии в главе 2, чтобы снять сомнения повседневности. Пос­ле такого экскурса, надеемся, можно будет считать «парадокс телеги» решенным.

   Читателю понятно, что при желании он может стать «многотемником».  Интересно признание математика Пуанкаре, ставшего открывателем силою упорного труда: «В этих случаях присутствуешь при своей собственной бес­сознательной работе, которая стала частично ощутимой для сверхвозбужденного сознания и которая не изменила из-за этого своей природы. При этом начинаешь смутно различать два механизма или, если угодно, два метода работы этих двух «я», о которых писал А.Пуанкаре .¹ Конечно, чтобы встать над эмпиризмом, мы должны научиться вести диалог с собственным подсознанием и акту­ально действующих, и готовых к таким действиям, и лишь на­рождающихся образов в «садке щурят» - тематическом объеме изобретателя.

Этим мы могли бы завершить данную главу. Могли бы, не будь у нас опасения за главное практи­ческое следствие нашего исследования, что каждый желающий мо­жет овладеть «многотемьем». Это опасение возникает из-за того, что при рассмотрении не элитарности «охотника за озарением» мы могли невольно зародить у неко­торой части читателей сомнение в правоте своих утвержде­ний. И в самом деле, если это обычный человек - инженер В.И. Лобачев, то, как же он смог провести такое необычное исследование, не есть ли все это достижение «высокого таланта», опыт кото­рого «простому смертному» недоступен? При таком подходе наши опасения тем большие, чем упорнее мы доказываем не ­элитарность «охотника за озарением», поскольку в повествовании нет от­вета на вопрос: «А как это произошло?». Действительно, ответ на этот вопрос не заменяется просто ссылкой на особый жизненный путь и детство нашего изобретателя.

Придется завершить повествование раскрытием всех об­стоятельств, которые и готовили изобретателя В.И. Лобачева. По существу дела - это тот слу­чай, когда обстоятельства могут выступать в качестве «соавто­ров» будущего изобретателя. Да, читатель, были соавторы, общее название которым — «обстоятельства». Раскроем имя соавторов «охотника за оза­рением».

Будучи рядовым инженером и не имея ни материального капитала, ни сановных покровителей, сам изобретатель не мог обеспечить нужного объема огромных материальных затрат для решения технических задач. Фактически общие за­траты составили более миллиона долларов. Все просто: да, рядовой инженер, но изобретатель вовсе не рядовой, именно на этой базе состоялся альянс: изобретатель предложил весьма сложную разработку (на рис. 1 — тема «К.Щ», самоходный, четырехзвенный, ломающийся в плане мост), это предложение было принято и созданы «сказочные» условия для работы. Следует учесть, что при возможном провале изобретатель «потерял бы голову»: его соавтор-заказчик был весьма и весьма жестким. Однако наша «охота за озарением» была сама по себе результатом творческого содружества задолго до предоставления заказчиком «сказоч­ных» условий. Давайте окинем взглядом жизненные этапы нашего творческого со­дружества с макросредой. Действие первое. Макросреда наносит сильнейший удар по мальчику, уничтожив его отца. Реакция: мальчик начал готовить из себя борца. Результат: развился молодой борец с необходимыми волевыми качествами: так, за эпизодом выжигания на коже руки: «Это — воля?». Далее юноша работает в забое угольной шахты — «для про­верки себя»).

¹ А. Пуанкаре. Математическое творчество. Цит. по книге: Ж- Адамар. Исследование психологии процесса изобретений в области математики. М„ 1970, с. 145,

 

Действие второе. Макросреда жизни в СССР предлагает идеи коренных задач человека и общества. Реакция: юноша увлекается решением этих задач. Действие третье. Макросреда дала нашему борцу возможность выбирать для учебы по его усмотрению кафедры институтов, библиотеки, подкрепляя мотив стать инженером. Действие третье. Инженер-изобретатель намечает план «охоты за озарением». Макросреда, хотя и не знающая об этом плане, предоставляет успешному изобретателю необходимый контакт с 22-мя производствами, 19 из которых — крупнейшие в стране, и мастерскую на 3 года. Производства обеспечили необходимые для работы затраты – это был период обозначенный нами как «сказочные» условия. Наш борец, теперь уже «охотник за озарением», напряженно работая в «системе многотемья», преодолевает барьеры стресс-факторов, резко повышая свою творческую производительность, как показано выше. Изобретатель открывает метод «включенного наблюдателя». Далее возникает твор­ческий контакт с к.б.н. Л.П.Павловой, и изобретатель встречается с еще одной макросредой - университетской наукой по изучению доминантных механизмов работы мозга человека..

Резюмируем сказанное: соз­дание человека – борца, плюс идеи и условия для изобретательства, рабочий контакт с заказчиками и учеными. В целом все эти условия неразделимы. У чи­тателя возникают сомнения по представленной общей картине влияния макросреды? При этом, что саму данную книгу написал дуэт, состоящий из «многотемника» и представителя науки?  Каждый участник нашей книги ведет свою партию, но в общей партитуре основной проблематики. Мы рассмотрели конкретную историю формирования творческого мышления и показали, как удалось провести сложней­шее исследование реального творческого процесса. Без соавторства, неразрывного единства с Макросре­дой, имя которой было советское общество, данное исследова­ние процесса творчества не могло иметь место.

Пока что перечислим хотя бы основные, подлежащие дальнейшему научному объяснению с позиций доминанты «парадоксы» изобретательского творчества, представленные в Гл. I.

1. Полезность интенсивных рабочих нагрузок - «парадокс телеги» в период творческого поиска объясняется на основе закона «подкрепления» рабочей доминанты по А.А. Ухтомскому.

2. Высокая  продуктивность решения новых задач в «системе многотемья» раскрывается на основе «усвоения ритма» по А.А. Ухтомскому, сорезонанса между нейрональными ансамблями при формировании « интегрального образа». Так происходит взаимо обогащение в тематическом объеме задач («многотемья»).

3. Положительный эффект влияния «стресс-факторов» на творческую продуктивность объясняется законом «подкрепления» доминирующих центров дополнительными эмоциональными воздействиями. При этом отсутствие у нашего изобретателя дисстрессов, ухудшающих здоровье объясняется сопряженным торможением областей мозга, на которые воздействуют данные стресс-факторы, со стороны имеющейся сильной доминанты - решения задачи.

4. Полезность использования приема Гёте - своевременного «отбра­ сывания» успешно решаемой задачи, способствующего решению другой задачи из тематического объема - «садка щурят» нашего изобретателя, объясняется взаимодействием доминант мозга на основе следовых процессов (следовой экзальтации)  до этого не решаемой задачи.

5. Предвидение озарений находит объяснение в представлении А.А. Ухтомского о «дальней рецепции», понимаемой как проявление интуиции - формирования предвосхищения грядущего события на основе интегрального образа действительности.

6. Воспитание в себе доминанты «включенного наблюдателя» — в организации творческого процесса раскрывается как процесс формирования доминанты личности по А.А. Ухтомскому.

7.        Роль образно-аналитического мышления в интуиции доказывается выявлением особых, «эвристических» режимов работы мозга на основе системного анализа электроэнцефалограммы у людей с творческим потенциалом.    

Читатель сможет критически оценить попытку авторов «свести концы с концами» в последнем параграфе главы 2 по приведенным схемам доминантных механизмов работы мозга в «системе многотемья». Научная истина нелегко дается для понимания. Ппредлагая свой проект мы, конечно, не рассчитываем полностью исчерпать тему творчества – это только начало пути.

 

---

Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 70; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!