Б. Диагностические возможности
В процессе диагностики личностных «идентификаций» и «идентичности» личности необходимо четко определить несколько ключевых моментов.
Во‑первых, необходимо выяснить, насколько жесткими являются личностные «идентификации», а также насколько велика способность пациента рассматривать свою «идентичность» в качестве своеобразной условности. Как правило, лучшие показатели в этом смысле демонстрируют молодые люди, кроме того, мужчины в этом смысле более «лояльны», нежели женщины.
Во‑вторых, необходимо диагностировать те личностные «идентификации», которые очевидно не соответствуют фактической «идентичности» пациента. Иными словами, следует определить то, в каких содержательных моментах пациент не сознает свою «идентичность», покрывая ее той или иной «идентификацией».[472] Верификация фактической «идентичности» представляется принципиальным моментом, поскольку всякий «симптом», будь то невротические сердечные приступы или страх заражения, появляется как раз в этом зазоре между «идентификацией» и «идентичностью».
В‑третьих, необходимо определить, насколько сильно влияние личностных «идентификаций» на социальное поведение пациента. Зачастую эти «идентификации» не вполне осознаются, но могут быть весьма и весьма дезадаптивными.[473] В этом случае тот «идеал», с которым неосознанно сверяет свои поступки пациент, должен быть выявлен и определен в качестве такового, иначе необходимых изменений вряд ли приходится ожидать. С другой стороны, такие «идентификации» могут быть и откровенно ложными, поскольку пациент может «идентифицировать» себя с образами, которые или невозможны, или в действии отнюдь не так хороши, как может показаться при «внешнем осмотре».[474]
|
|
|
В‑четвертых, необходимо выяснить, существуют ли «патологические союзы» между дезадаптивными формами «идентичности» и «идентификаций», которые, как правило, выявляются в форме определенных симптомов или синдромов.[475] Сложность этой ситуации состоит не только в том, что пациент «думает неверно», но и в том, что эти свои «субъективации» он переводит в соответствующие «практики», то есть делает их «техниками» себя, превращая соответствующие социальные отношения (например, врач – больной) в своеобразный ритуал, который важен такому пациенту как факт, тогда как фактический результат подобных отношений не сильно его интересует.
В‑пятых, следует определить те динамические стереотипы «схемы» социального поведения индивида («идентичность»), которые приводят его к существенной дезадаптации. К числу таковых могут относиться, например, я‑отождествленные роли, которые по тем или иным причинам не могут отыгрываться вообще или в прежнем виде, то есть «устарели».[476] Актуализация этих я‑отождествленных ролей сталкивается с отсутствием комплементарного ответа, то есть необходимого визави для обеспечения полноценных я‑отождествленных отношений; возникающая в этих случаях фрустрация автоматически ведет к дезадаптации.
|
|
|
В‑шестых, необходимо определить, условно говоря, процентное соотношение я‑отождествленных и я‑неотождествленных ролей в «повседневной практике» данного пациента. Наличие большого числа последних свидетельствует в первую очередь о том, что пациент занимается множеством вопросов, решением которых тяготится. Большое количество первых – я‑отождествленных – свидетельствует о малой пластичности пациента при решении социальных вопросов. И та и другая ситуация неблагоприятна, однако по‑разному: в первом случае пациент сам создает себе множество «проблем» – тяготится своими социальными «играми», несмотря на то что в эти «игры» ввязывается и их поддерживает;[477] во втором случае страдает его социальная адаптивность.
Наконец, в‑седьмых, целесообразно определить, каково качество используемых пациентом его я‑отождествленных и я‑неотождествленных ролей. В этом случае психотерапевту не следует давать оценки (положительной или отрицательной) действиям пациента, однако ему необходимо выяснить, насколько та или иная роль адекватна и целесообразна в соответствующих отношениях.[478] Кроме того, здесь же определяется то неблагоприятное влияние, которое может оказывать одна ролевая позиция на другую.[479]
|
|
|
Зачастую неадаптивная конфигурация структуры личности (или отдельных ее элементов) становится ключевой «проблемой» пациента. Его неспособность дистанцироваться от своих собственных ролевых позиций, модифицировать их должным образом (в том случае, если они изначально сложились в дезадаптивном варианте или же стали таковыми вследствие изменившихся обстоятельств) может приводить к разного рода психическим расстройствам пограничного уровня889. Неслучайно данный психический механизм лег в основу патогенетической психотерапии В.Н. Мясищева и личностно‑ориентированной (реконструктивной) психотерапии Б.Д. Карвасарского, Г.Л. Исуриной, В.А. Ташлыкова890.
Итак, в процессе диагностического исследования пациента необходимо определить состояние «идентичности» («схема») и «идентификации» («картина») пациента, а также их отношение друг с другом. Разница между тем, как человек представляет себя в качестве субъекта межличностных отношений (вербальное описание я‑отождествленных и я‑неотождествленных ролей), и тем, как он фактически ведет себя (я‑отождествленные и я‑неотождествленные отношения данного пациента), – есть основной диагностический полигон психотерапевта.
|
|
|
Неудовлетворенность своими я‑отождествленными и я‑неотождествленными отношениями (фактическое, наличное поведение индивида) при наличии «объясняющих» и сглаживающих внутренний конфликт «индентификаций» создает своего рода патовую ситуацию: формально все благополучно, а на деле – неудовлетворенность, выраженный «психологический дискомфорт», наличие невротических симптомов и т. п. В этом случае простейший и наиболее эффективный диагностический прием психотерапевта состоит в следующем: он говорит с пациентом, игнорируя (словно бы не замечая) его личностные «идентификации», с позиции его «идентичности», то есть озвучивает позиции его фактического, наличного поведения (систем действительных отношений пациента и его динамических стереотипов, обеспечивающих соответствующие реакции). Подобный ход приводит к фрустрации личностных «идентификаций», проявлению фактической «идентичности» и обеспечению последней соответствующей структурой означающих[480]891.
Таким образом, с одной стороны, устраняется разрыв между «картиной» и «схемой» пациента, что позволяет последнему осуществлять продуктивную деятельность после отказа от несоответствующих его «идентичности» «идентификаций»; с другой стороны, создаются вербальные эквиваленты личностной «идентичности» пациента, что позволяет ему влиять на динамические стереотипы собственного социального поведения. Психотерапевт же с помощью этой стратегии убеждается в правильности своих предположений относительно «идентичности» пациента. «Идентичность» пациента может казаться неприглядной, но это лишь «морально‑нравственная» оценка его поведения, что для психотерапевта, по крайней мере на этом этапе работы, не является значимой категорией. При этом достижение любых, в том числе и «высоких» целей, требует принятия фактической действительности в том виде, в котором она сформировалась при вживании человека в социальную среду – детскую и последующую социализацию.
В любом случае психотерапия нацелена на то, чтобы улучшить качество жизни пациента через приведение в соответствие его «идентификаций» его «идентичности»; однако, с другой стороны, поведение пациента не будет адаптивным, если оно неадекватно обстоятельствам его социальной среды, а потому для действительного улучшения качества жизни человека у него самого возникает потребность организоваться таким образом, чтобы эта адекватность была обеспечена. Последнее может быть осуществлено без ущерба для качества жизни человека только при выполнении первого условия, то есть через это «согласие с самим собой» (соответствие личностным «идентификациям» личностной «идентичности») и «сознательное», «рациональное», «прагматичное» выстраивание своего наличного поведения таким образом, чтобы итоговый результат обеспечивал максимальную степень адаптации.
Таким образом, формируется положение, при котором пациент осуществляет поведение в отношении поведения, а на этапе диагностического анализа отмечается то, насколько данная позиция субъекта поведения свойственна пациенту, а также сферы, где ее нет вовсе. При этом необходимо точно определить, за счет каких инструментов пациент достигает своей нынешней социальной адаптации, поскольку зачастую она достигается за счет и в ущерб его субъективному качеству жизни. Так, эксплуатация я‑неотождествленных ролей – в целом, тактика, вполне адекватная реалиям социального существования, – может оказаться чрезвычайно эмоционально тягостной для пациента, и происходит это в тех случаях, когда пациент вынужден использовать те или иные я‑неотождествленные роли, чтобы скрыть имеющийся у него зазор между «идентификациями» и «идентичностью».
Такой – суррогатный – вариант решения «внутренних проблем» сам по себе есть «проблема», а использование я‑неотождествленных ролей должно соответствовать их адаптивной цели – достижению желаемых результатов (при невозможности достижения их в структуре я‑отождествленных отношений, но не с целью улаживания конфликта между «идентичностью» и «идентификаций»). Соответственно, если подобные «конфликты» диагностируются психотерапевтом, они должны быть озвучены, а пациент должен быть поставлен в известность относительного того, как он использует свои адаптивные механизмы психического для собственной же дезадаптации, скрывая наличествующие «проблемы» новыми, дополнительными. Психотерапевт предлагает пациенту решение первых, «проблемы» же второго рода отпадают в этом случае сами собой.
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 167; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!