Способы противодействия манипулированию

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 44Следующая ⇒

Технологические манипуляции с использованием приборов и наркотиков, предотвратить значительно сложнее – в данном случае, одной технологии должна противостоять другая технология, сводящая на нет результаты применения первой.

Воздействие человека (без использования приборов) с целью манипулирования предотвратить легче. При определённых навыках легко видно, когда человек пытается вами манипулировать, поскольку он производит вполне определённые действия для этого. Он ловит ваш взгляд, определённым образом строит свои фразы, принимает ту же позу, что и вы, подстраивает свой тон и манеру разговора под ваши, касается вас в одном и том же месте несколько раз и т.п. Эти признаки хорошо описаны в литературе по НЛП.

Не всегда манипулирование другим человеком носит отрицательный характер. Например, влюблённые явно манипулируют друг другом, чтобы склонить партнёра заняться сексом, к обоюдному удовольствию. Или мать манипулирует ребёнком, чтобы привить его характеру определённые положительные черты…

Противодействие ритуалам общества, особенно в части законов, чревато юридическими последствиями. Хотя часто после очередной революции то, что считалось незаконным, становится законным, и наоборот. Тем не менее, всегда найдутся люди, которые считают и иногда справедливо, что общество развивается не в правильном направлении. Они пытаются изменить его, чаще безрезультатно, в силу большой инерции, присущей всем ритуалам и догмам общества. Однако, в настоящее время у многих учёных уже сложилось определённое мнение о социальных догмах, законах верования в них людей, и на основе этого создано не мало инструментов манипулирования обществом, начиная с предвыборных технологий и заканчивая технологией «оранжевых революций». Как далеко современный инструментарий манипулирования массовым сознанием ушёл от манипуляций первосвященников племени на заре нашей цивилизации, знают только создатели этих современных технологий.

Противодействие же магическим ритуалам основывается на применении ритуалов противодействия из той же или иной магии. Эффективность такого противодействия зависит от уровня личной силы человека, от его умения использовать энергию своего подсознания.

Подробно это всё рассматривается в многочисленных монографиях и в современных работах других учёных. Ясно, что часть таких методик строго засекречена и используется только спецслужбами. Иногда данным, по сути простым, методикам специально придаётся шарм мистики и излишней сложности, чтобы не сделать их общеупотребимыми и доступными.

Естественный язык как система манипулирования

Если вам встретится человек, который утверждает, что никогда не манипулировал другими людьми или им не манипулировали, – плюньте ему на нос и понаблюдайте, желательно издалека, на его предсказуемую реакцию… Действительно, мы постоянно манипулируем друг другом, а язык, на котором мы с вами общаемся, – это самый мощный инструмент такого манипулирования, изобретённый Природой.

Слово есть символ (маркер) объекта, а значит, оно взаимодействует с ассоциативной матрицей в памяти человека, извлекая оттуда соответствующий образ или группу ассоциативных образов. Это, в свою очередь, вызывает ряд вполне определённых физико-химических реакций в мозге и в целом в организме человека.

Слово является, в то же время, самостоятельным объектом и, как всякий объект, напрямую взаимодействует с подсознанием человека. Это приводит к возникновению неосознаваемых человеком реакций, также как человек не осознаёт воздействия на него невидимого глазу облучения.

Например, основная задача мантр воздействовать именно на подсознание. Стихи также частично или полностью являются пищей подсознания, поскольку призваны вызвать вполне определённый ассоциативный ряд образов. Возможно у каждого человека это свой ряд ассоциаций, но общее настроение, тем не менее, задаётся структурными особенностями стихов. Здесь уместно вспомнить идею о вторичных языках, обозначенную пунктирно в работах Э.Эриксона и его последователей. Вторичный язык – это как бы зашифрованная для сознания информация, содержащаяся в тексте сообщения. Эта информация может не иметь ничего общего с прямым смыслом сообщения, а может дополнять или усиливать его. Например, фраза «Водку пить – одно удовольствие» содержит «троянские» (скрытые) слова: КУПИ (водКУПИть) и ДНО (оДНО). Дело в том, что сознание человека, скорее всего, пропустит «троянские слова» мимо, что никогда не сделает подсознание. Замеченные подсознанием слова также включаются в орбиту ассоциативного поиска, и даже с большим приоритетом, поскольку процессы на уровне подсознания эволюционно закрепились как более важные для выживания субъекта. В силу этого информация, введённая непосредственно в подсознание в виде команды, имеет силу прямого приказа, который с большой долей вероятности будет исполнен. Поэтому использование вторичных языков в цивилизованных странах запрещено в рекламе товаров и услуг. Основная идея вторичного языка – в создании случайно или осмысленно особой структуры в тексте, вызывающей (дополнительно к прямому смыслу текста) последовательность ассоциаций с некоторым множеством объектов. Например, все подчёркнутые в тексте слова представляют собой такого рода гиперструктуру текста и будут вносить семантический шум в момент чтения этого текста. В стихах задание ритма с помощью рифм (а также за счёт чередования по определённой схеме ударных и безударных слогов) акцентирует структуру из рифмованных слов, что превращает стих в гипертекст (текст, имеющий несколько параллельных сообщений, задаваемых вторичными языками). Если, помимо прямых рифм, имеются скрытые – это ещё более усиливает семантическую наполненность текста. Собственно, вся прелесть стихов заключается в том, что они являются гипертекстами и несут, помимо явно осознаваемой информации, скрытую, но воздействующую на подсознание информацию. Это совсем не умаляет их ценность, скорее вызывает восторг – как это гениальные поэты, руководствуясь только своей интуицией, создали такие гипертексты. Вторичный язык может иметь в основе не только язык слов, но и любой произвольный язык. Вспомните 25 кадр в телепрограммах. Кстати, кадр не обязательно должен быть 25-ым. Даже стробоскопный показ с периодом 0.51 секунды параллельной телеинформации воздействует на сознание значительно сильнее, чем обычный показ.

В этом свете, природа ассоциативных связей, возникающих в сознании и подсознании человека в ответ на предъявленный образ (знак), представляет собой особый интерес. Рассмотрим это на примере аудиального образа.

Природные звуки подразделяются на стихийные, отражающие активность природных явлений (ветра, водопада, молнии, дождя и т.д.), и индуцируемые живыми организмами звуки, сопровождающие перемещение людей и животных и их иную естественную активность.

Структурированный аудиальный образ, целенаправленно созданный каким-либо субъектом, подразделяется в основном на речь, музыку, песню и иные, смоделированные субъектом звуковые «солитоны» (целенаправленно модулируемые сигналы типа сирены, телефонного звонка и т.п.).

Воздействие речи на сознание и подсознание человека основывается на порождаемых речью ассоциативных образах. Такого рода ассоциативные связи имеют как индивидуальные корни, так и социальные. К индивидуальным особенностям восприятия звука речи относятся биологические особенности восприятия различных звуковых частот и обертонов. Каждый на собственном примере убеждался, что голос некоторых наших знакомых (как правило, противоположного пола) оказывает на нас фактически магическое воздействие, независимо от смысла того, что они нам говорят. Далее, поскольку каждый из нас имеет собственный жизненный опыт, включающий индивидуальный контекст восприятия того или иного звукового образа, у нас образовался различный внутренний контекст реагирования на этот образ. Здесь важно отметить законы, по которым звуковой образ, впервые услышанный человеком, внедряется в его ассоциативную матрицу. Основное правило состоит в том, что при наличии внутреннего и внешнего положительного контекста (особенно при наличии сильных положительных эмоций), внедряемый образ также приобретает общий положительный оттенок в сознании и подсознании человека. Как говорят психологи, звуковой образ становится «якорем» или «маркером» для положительных ощущений и событий, т.е. образ превращается в знак события, а значит, для него будут работать все правила, действующие при формировании знаков. Для отрицательных событий звуковой образ может стать якорем именно этих событий. Правда, необходимо учесть физическую природу воздействия звукового образа, например, пожарная сирена навряд ли сможет стать знаком положительного события, происходящего параллельно. Это будет зависеть от соотношения интенсивности воздействия на человека звука и воздействия прочих условий окружающей среды.

Ассоциативные связи социальной природы, порождаемые услышанными словами, образуются на основе смыслового значения этих слов. Смысл слов мы усваиваем в процессе общения с другими людьми, обучаясь языку в школе и читая литературу. Социальный аспект языка – это собственно плоскость развития языка как средства общения. Подразумевается, что в этой плоскости все слова понимаются людьми достаточно однозначно. Однако, прожив два-три десятка лет, человек убеждается, что одни и те же слова мы все понимаем совсем не одинаково. Причина в том, что учёные определили как «индивидуальные особенности человеческого восприятия», которые привносят в текст вторичный смысл, иногда полностью подавляющий основной смысл сообщения (с точки зрения говорящего). Множество человеческих судеб разбилось о скалы Жизни только потому, что они верили в то, что другие люди понимают слова так же, как и они сами. И это происходит до сих пор, хотя уже имеется масса литературы, обучающая как можно понять другого человека и как ему передать то, что ты хочешь, чтобы он понял. Иллюзии живучи и мы их постоянно порождаем сами, сознательно или бессознательно.

В целом исторический контекст возникновения языка показывает, что язык, в конечном счёте, и создавался как инструмент манипулирования внешним миром и, в первую очередь, другими людьми. Действительно, основная функция языка – донести до слушателя (читателя) ту мысль и то настроение, которые мы вложили в это сообщение. Мы ожидаем, что нас так и поймут, т.е. мы ожидаем, что изменим поведение или как минимум эмоциональное состояние людей в нужную нам сторону. Целью этих манипуляций может быть: получить сочувствие слушателя или довести до него определённую информацию, чтобы подтолкнуть к определённому действию и т.п.

Сила воздействия слов (манипуляция) усиливается соответствующими жестами и мимикой, тоном голоса, ритуалом, а в телевидении – соответствующим видеорядом.

Психотронная природа знака

Любое слово состоит из элементов – знаков, имеющих звуковое и графическое представление. Оба эти представления находятся в соответствии между собой, но это соответствие не является строгим. Например, под ударением или без ударения буква может читаться (звучать) по-разному, т.е. одно и тоже написание знака представлено несколькими вариантами звучания этого знака. Для некоторых звуков верно и обратное. Особенно, это явление распространено в английском языке.

Вы, конечно же, понимаете, что различные знаки несут в себе различное количество информации. Например, только номер дома не позволит найти конкретного человека, проживающего в этом доме. Указание улицы повышает шансы его найти. А добавление названия города и номера квартиры фактически однозначно определяют его местожительство.

Меру тождества знака и конкретного объекта в науке принято называть уровнем абстракции. Поэтому в дальнейшем мы будем говорить, что один знак является более абстрактным, чем другой, если этот знак предоставляет нам меньше информации о том, что он описывает. В нашем примере название улицы – более абстрактное понятие, чем полный адрес по отношению к месту проживания конкретного человека.

Слова «знак», «знакомый», «значение», «знание» имеют общий смысл или, как говорят специалисты, общую семантику. Действительно, «знакомый» это тот человек, которого мы «знаем», это тот человек, о котором у нас есть представление – «знание». А знание – это совокупность признаков («знаков», «значений» атрибутов) данного человека.

Все слова в нашем языке (и не только в нашем) обладают определённым уровнем абстракции, т.е. несут то или иное количество информации об окружающем нас мире. Жест часто может заменить или дополнить слово, не говоря уже о языке глухонемых. Взгляд иногда может дать больше информации о человеке, чем его рассказ о себе. Из НЛП мы знаем, например, что когда человек лжёт, он сначала вспоминает реальное событие, затем конструирует соответствующую ситуацию и помещает её в оперативную память, что практически всегда автоматически отражается в быстрых движениях глаз (для «правши»: смотрит влево-вверх, затем вправо-вверх, через мгновение влево-вверх и, наконец, в глаза собеседнику) – в народе говорят «глаза бегают».

При определённом навыке и знаниях о соотношении внешних и внутренних маркеров поведения человека достаточно просто определить не только лжёт человек или говорит правду, но и то, о чём он в данное время думает, точнее основной вектор его мыслей (это изучает наука «бихевиоризм»).

Всякий знак отражает объективную информацию о том, с чем он связан, с той или иной степенью достоверности, т.е. отражает в той или иной мере абстрактную модель фрагмента, окружающего нас мира. Обычно в слове фиксируются несколько основных признаков соответствующего объекта. Например, слово trafic (фр.) – торговля, оно же означает «движение», т.е. в семантике французского слова «торговля» закрепился основной признак древнего торгового люда – их передвижение по городам и странам со своими товарами (нечто вроде перекрестного опыления). Или слово transe (фр.) – транс, оно же означает и страх, ужас, которые, в свою очередь, несут в себе главный признак страха – дрожание (transir – дрожать; фр.). Или, скажем, слово tete (фр.) – голова. Какой признак «головы» можно взять за основу, чтобы описать её другими словами? Например, голова – это «то, что находится на теле сверху». Действительно, слово tete имеет также значение «вершина», «шляпка». Можно также предположить, что один из основных признаков головы – это то, что там, как утверждают учёные, располагается «ум». И, к нашему «удивлению», мы обнаруживаем, что слово tete имеет значение «ум», «рассудок». Аналогично и в русском языке, например, фраза «Ну, ты и голова!» означает «Ну, ты и умный!».

Мы хорошо знаем, что некоторые животные, птицы и насекомые имеют вполне определённый «язык» общения. Стандартный набор знаков такого языка – это «предупреждение об опасности», «призыв брачного партнера», «выражение удовольствия», «гнев» и другие такого же плана, достаточно простые по своей природе знаки, которые позволяют наладить простейшие коммуникации (общение) особей одного вида.

Обратим, например, внимание на язык пчёл, на так называемый «язык танца». Основное назначение «танца пчелы» – показать другим пчёлам, куда нужно лететь за мёдом и сколько его там. Человек бы в этом случае показал направление, рассказал, нарисовал бы план. У пчелы меньше возможностей для передачи информации, но для этой цели достаточно, ведь она тоже может нарисовать план, правда, в воздухе: «танец» пчелы – и есть этот план. Пчела повторяет в воздухе свой путь к мёду в определённом масштабе и с определённой степенью достоверности (мы тоже, как правило, пренебрегаем деталями, изображая дорогу к определённому месту). Этот план, представленный пчелой подругам по «бизнесу», в совокупности с умением пчёл отыскивать источник мёда, позволяет им отправиться на поиски мёда и найти его. Итак, здесь «знаком» является «танец», а то, к чему этот знак относится в реальности – это «дорога к мёду». В данном случае ЗНАК – это МОДЕЛЬ реального явления (движения пчелы к мёду).

Каким образом формируется модель? Строя модель предмета, мы специально упрощаем или игнорируем некоторые детали этого предмета, например, размер, материал, из которого изготовлен предмет. Модель в этом смысле копирует некоторые внешние или внутренние особенности предмета в том или ином масштабе. Одна из целей построения модели объекта – понять природу его функционирования. То, что животные могут моделировать и понимают модели, также давно известно. Волк, например, устремляется наперерез пути своей жертвы, когда это возможно, а не гонится тупо по пятам. Т.е. он моделирует движение своей жертвы и оценивает, где она будет через какое-то время, если будет бежать в том же направлении. Это очень важная особенность моделирования – изучение и предсказание поведения объекта.

Выше мы рассмотрели, пожалуй, одну из важнейших сторон возникновения знака. Знак какой-либо деятельности чаще всего предстает пред нами в форме «свёрнутой» деятельности. Такое сворачивание происходит постепенно, как правило, в течение нескольких поколений. В человеческом обществе это явление особенно заметно на примере различного рода ритуалов: знакомства, прощания, венчания, и т.п. Изменённая таким образом деятельность становится символом, она сохраняет своё основное предназначение, но упрощается и превращается в знак, символизирующий это предназначение. Например, мало кто помнит, откуда пришел к нам обычай надевать на невесту фату в день свадьбы, однако это не мешает фате быть символом непорочности невесты, а кольцу символизировать вечность любви (вспомните песню: «Любовь – кольцо, а у кольца начала нет и нет конца...»).

Другой аспект возникновения знака лежит в сфере необходимости донести до другого человека информацию об отсутствующем здесь и сейчас предмете. Мы посылаем своей любимой букет цветов как знак нашей любви. Мы подробно пересказываем разговор с соседом, чтобы собеседник получил ту же информацию, что мы получили от этого соседа. Мы, например, можем нарисовать то, что мы видели, и показать своему другу. И это описание предмета с помощью рисунка – пожалуй, самый древний и универсальный способ передачи информации об отсутствующем здесь и сейчас предмете или явлении. В наше время это место рисунка занял фотоснимок. Язык как универсальное средство передачи и хранения информации – более позднее изобретение цивилизации, чем рисунок. Как возникали письменные символы языка и как они превратились в буквы или современные иероглифы – сейчас доподлинно известно. По крайней мере, очевидно, что на заре человеческой истории символом в языке служила картинка, схематично изображающая предметы окружающего мира. А далее мы имеем аналогичный вышеописанному процесс сворачивания рисунка в знак, в символ, за счёт отбрасывания несущественных для этого рисунка деталей. Рассказ обо всех тонкостях возникновения современных письменных символов языка – это отдельная, объёмная и почти фантастическая история. Сейчас нам важно только заметить, что природа возникновения знаков языка практически такая же, как и природа возникновения всех прочих знаков – постепенное отчуждение (в процессе эволюции) формы знака от конкретного объекта ему соответствующего. Устный язык имеет свою систему знаков – совокупность звуков. У нас нет причины считать, что звуковая система знаков развивалась по другим законам, а это значит, что существовали реальные природные звуки, которые поначалу просто копировались людьми в целях передачи сущности того явления, которое сопровождалось этим звуком. Известно, например, что индейцы использовали крик птиц для передачи информации о передвижении воинов враждующего племени. Аналогично обстоит дело с другими народами и племенами древности. Менялся колорит (другие птицы, другие животные), но смысл коммуникации оставался один и тот же: человек не мог не использовать те средства общения, которые эволюция уже апробировала на животных и птицах. Например, ритуальные состязания и так называемые брачные игры мы повсеместно наблюдаем в животном мире, и человек, как часть животного мира, использует похожие ритуалы, и, чем дальше вглубь веков, тем они ближе к ритуалам животных.

Как мы видим, происхождение звуков также оказывается не случайным, а обусловлено реальными связями с окружающим нас миром. «Материальное представление» знака может быть различно и сильно отличаться от моделируемого объекта. В знаке остаются только самые важные, характерные черты этого объекта. Причём эта самая «важность» определялась субъективно в рамках того или иного социума. Естественно, что звук может отражать информацию не только о другом звуке, но и о самых различных предметах окружающего мира. Но также очевидно, что проще передать звуковую сущность предмета через его звуковые характеристики. Например, в слове «вьюга» слышится завывание ветра, а в слове «гром» – грохотание грома (вспомним также слова «громкость», «гам», «гомон», «грохот», «гавкать», «гудеть», «гул»). Произнесите слово «люблю» и ваши губы на слоге «лю» вытянутся в трубочку, как при поцелуе… А ведь это только остатки в современном языке от тех реальных связей с окружающим миром, что были повсеместны в древних языках.

Не будет большим допущением признать за факт, что смысл определённого набора звуков эволюционно закреплялся в сознании человека как своего рода образ определённой деятельности или предмета. Этот факт подтверждается анализом индоевропейского праязыка и самой логикой развития знаков.

Здесь мы подошли к очень важному аспекту языка. Мои компьютерные исследования языка современными методами структурного анализа подтвердили тот факт, что определённый смысл имеет не только интегральный звуковой образ, соответствующий слову или предложению, но и отдельный звук в этом слове. Звук, обладающий своей собственной семантикой, мы будем называть «звукобуквой[1]», при условии, что этот звук не делится ни на какие другие звуки, обладающие собственной семантикой.

Смысл набора звуков строится из индивидуальных смысловых единиц, входящих в него звуков, по вполне определённым простым правилам, похожим на те, по которым собирается смысл предложения из смыслов, входящих в него слов. Самое интересное в этом то, что функциональный смысл отдельного звука оказался практически один и тот же для различных языков. Это принципиально переворачивает наше прежнее представление о языке: слово оказалось не просто произвольной «биркой» предмета, оно всегда описывает определённое качество предмета, которое мы всегда можем узнать только за счёт анализа составляющих это слово звуков. Правда, это качество предмета описывается в достаточно абстрактной форме. Конкретизация осуществляется в зависимости от контекста соседних слов.

Качество предмета, задаваемое конкретной буквой в слове, соответствующему данному предмету, также описывается в абстрактной функциональной форме. Например, мы вне контекста не можем сказать, что конкретно описывает буква «м», функциональный смысл которой сводится к «фиксации пограничного внутреннего состояния». Но в слове «яма» мы уже видим, что речь идёт об обособленности внутреннего объекта, зафиксированного и отделённого от окружения пограничным сооружением (эта конкретизация получена с использованием семантических функций «я» и «а»). Но даже в этом случае, мы не можем с уверенностью сказать идёт ли речь о горе ([яма] – гора; яп.) или об яме (рус.). Структурная семантика, входящих в это слово звуков, говорит лишь о том, что объект, попав в «яму», окажется внутри неё и отделён от окружения. Фактически мы можем оказаться в любом углублении, в том числе и в пещере, внутри горы. А ведь во многих языках название «горы» происходит от её качества иметь пещеры, в которых можно укрыться от непогоды.

Используя аналогию из математики, можно сказать, что слово является функцией от смысла входящих в него звукобукв, точно также как предложение зависит от смысла слов, в него входящих. Эта функция отражает взаимоотношение между объектом (соответствующим данному слову) и другим произвольным объектом или явлением. В нашем примере, «яма» – есть функция от двух объектов (параметров) «ямы» и «человека» (или «зверя» или «машины» или других объектов, которые, как говорят математики, представляют собой параметризованное множество). Если нам известна конкретная семантика одного из объектов, семантическая функция позволяет понять смысл второго объекта по отношению к первому.

Например, если взять за основу ваше имя, а вторым параметром естественно указать слово «человек», мы получим на основе структурной семантики, какие качества человека ваше имя отражает. Вы ведь знаете, что раньше имена давались в соответствии с тем или иным реальным качеством: «Ястребиный Коготь», «Соколиный Глаз», «Тигран». Действительно, есть мнение, что назначенное человеку имя определяет в той или иной мере его судьбу (наряду с другими факторами). Для этого есть реальные основания. Недаром ведь пословица утверждает, что «если человека всё время звать птичкой, то очень скоро он запоёт, а если свиньёй, то он скоро захрюкает». С точки зрения психологии это объясняется достаточно просто – то, как люди воспринимают человека, во многом формирует его мнение о себе. Имя, в этом смысле, настраивает людей на определённый образ человека. Согласитесь, вы изначально по-разному отнесетесь к людям (которых вы до того не знали) с именами «Веня Финтифлюшкин» и «Егор Строев». Практически каждый из нас имел в детстве кличку и познал на себе её влияние. Недаром русичи старались называть своих сыновей такими благозвучными именами, как Ратибор (побеждающий в ратном бою), Переслав (высоко славный человек), Святослав (святой и славный человек). Недаром христианские каноны рекомендуют называть человека именем святого, который прожил достойную жизнь (за что его и канонизировали), в надежде на то, что названные так люди также будут жить достойно.

Структурная семантика, в основе которой лежит смысл звука в зависимости от его места в слове, даёт еще один повод задуматься над тем, какие имена мы даём своим детям. Выяснилось, что существует связь конкретного звука с процессами в головном мозге, а это, скорее всего, означает, что смысл звуков заложен эволюцией в наш мозг на генетическом уровне. Механизм этого пока ещё недостаточно изучен, хотя сама связь такого рода практически ни у кого не вызывает сомнения. Что из этого следует? Например, для имён известно, что реакция головного мозга человека на произнесение его имени является одной из максимальных по интенсивности. Значит влияние имени на функционирование мозга достаточно велико. Теперь представьте, что за эту верёвочку (имя) вас постоянно дёргают. Вероятно, вы согласитесь, что совсем не безразлично, как эта верёвочка устроена, какие ассоциации она вызывает в вашем подсознании и в подсознании окружающих людей. Имя стимулирует вас, или наоборот подавляет, или оно нейтрально по своей природе? Вы это хотите знать? Вы хотите узнать, почему предмет назван так, а не иначе? Вы хотите узнать, почему «работает» заговор или аутотренинг, как их можно использовать, и как составлять СВОИ собстВЕнные заговоРЫ (ВЕРЫ)? Если это вас интересует или вы просто хотите понять природу родного языка, на котором с детства говорите – вы на ВЕРНОМ ПУТИ.

Вас ждет уникальное и увлекательное ПУТЕШЕСТВИЕ В МИР СЛОВ.

Квантовый смысл знака

Знак представляет собой ограниченный в пространстве и времени квант информации, который посылает нам окружающая нас Реальность. Это её моментальный снимок, запечатлённый нашими органами чувств. Это лишь часть, фрагмент знаний об окружающем нас мире, поэтому мы не можем определить точное значение знака. К тому же знак меняется со временем, а также зависит от качества нашего восприятия, ограничен его рамками.

Этот квант информации (знак) является лишь фазой существования некоего волнового объекта в поле нашего восприятия. Но знаки, выстраиваясь в цепочку, образуют определённую информационную волну, приносящую нам смысл (семантику) изменений в окружающей нас действительности. Именно такие «стоячие волны» в пространстве и лежат в основе образования стереотипов нашего восприятия.

Как и в квантовой физике, где невозможно точно определить одновременно местоположение частицы и её скорость, так и в лингвистике невозможно точно определить смысл отдельного знака вне слова и предложения. Однако физикам это не мешает изучать свойства (смысл) элементарных частиц отдельно от волновых процессов – не помешает и нам. Но необходимо помнить, что только одновременное изучение квантовой природы знака с позиции статистических (корпускулярных) свойств и с позиции волновых свойств знака, определяющих его поведение в потоке знаков – даст нам полное представление о природе, о сущности знака и языка в целом.

Природа символа

Символ представляет собой традиционное толкование (интерпретацию) того или иного знака или их совокупности. Например, символ власти – это скипетр, корона, трон, богатство и ряд иных признаков, которыми традиция наделила соответствующий образ. По этим своего рода эталонным для восприятия признакам (знакам) мы можем определить, имеем мы дело с властью или же нет.

Символ в виде буквы или цифры несёт в себе структурную семантику (смысл), указывающую на правила его использования в языке. Однако тысячелетия развития языка привели к тому, что люди утратили знание конкретного смысла языковых символов. Это произошло естественным путём в силу постоянно действующего процесса упрощения символа, отдаляющего его от реального прообраза. Но это не повод думать, что сейчас не осталось никакой связи между абстрактным языковым символом и конкретным признаком реального объекта, который в своё время привёл к появлению данного символа в языке.

Научные исследования показывают, что различные символы и звуки им соответствующие по-разному влияют на физиологию человека. Эта тема достойна, чтобы рассмотреть её чуть подробнее.

Существующая вокруг человека аура из всевозможных физических полей, которую экстрасенсы обычно называют «биополем», имеет и акустическую составляющую. Правда экстрасенсы считают, что в «биополе» входят неизвестные науки поля. Вероятность этого конечно же существует, хотя, на мой взгляд, реально именно интегральный эффект взаимодействия всех полей и является этим «неизвестным» полем.

То, что поля взаимодействуют между собой и это называется в физике резонансом, мы знаем из школьного курса физики. То, что ультразвук и инфразвук вызывают физические изменения в живых организмах, также известно достаточно давно. Остается сделать один небольшой шаг и понять, какие иные звуковые солитоны вызывают какие последствия для человека, и, в конечном итоге, какие ассоциации порождаются этим воздействием в нервных структурах и в особенности в головном мозге. Доктор медицинских наук Мосолов Александр Николаевич (г.Новосибирск) занимался исследованием воздействия акустических волн на живой организм еще в начале 80-х ХХ-го столетия. Представляют интерес его опыты с эмбрионами. Было показано, что ооцит (оплодотворённая яйцеклетка) продуцирует вокруг себя акустическое поле (я думаю, остальные физические поля также присутствуют) и клетки, появляющиеся при делении ооцита, жёстко «вгоняются» в резонансные узлы этого поля. Получается, что суть работы генов при создании копии организма не только в том, что они содержат цепочки ДНК и РНК, управляющие химическими реакциями в организме, но и в том, что они продуцируют полевую матрицу, по «образу и подобию» которой воссоздаётся целостный организм. ДНК работает просто ретранслятором, приёмо-передатчиком определённого спектра излучения. Мне жаль, что эти работы не получили должного развития в современной науке. Роль резонансно-волновой составляющей в процессе эволюции сложно переоценить. Вспомним, например, всемирно известную теорию С.Грофа о «перинатальных матрицах»: жизнь человека (в том числе особенности его психики) детерминируется контекстом его внутриутробного развития и особенностями самого процесса рождения. Резонансно-волновое взаимодействие плода с организмом матери, наряду с химическими и прочими составляющими этого процесса, определяет и формирует физическую и энергетическую структуру растущего плода. Мы начинаем воспитывать и «формировать» человека только после его появления на свет, когда физические и энергетические основы его организма, как это ни парадоксально, уже сформированы. Приходится переучивать и лечить маленького человечка и не всегда это заканчивается удачно. Кстати, идею Грофа гармонично дополняет теория «архетипов» в изложении А.Подводного. Архетип можно представить в форме «постнатальной матрицы», т.е. в виде комплекса инструкций, управляющих подсознательной деятельностью человека через множество модальных фильтров. Архетип, инициируясь в сознании и подсознании человека, жёстко детерминирует поведение человека. Единственное слабое место в определении «архетипа» – это неизвестная точно природа его возникновения. Пока это скорее описательная, статистическая модель.

В Институте компьютерных психотехнологий РАЕН был поставлен ряд опытов, аналогичных по воздействию «25 кадру», но в сфере акустики. Испытуемым предъявлялась звуковая информация (например, цифры) в зашумленном виде, когда сознание не способно выделить эту зашифрованную информацию из сигнала. Однако, как и ожидалось, подсознание достаточно стабильно справляется с распознаванием звукового образа, так же как оно успевает воспринять и запомнить «25 кадр». Этой же группой учёных был поставлен ряд других интересных экспериментов, суть которых – создание определённой поведенческой установки для группы людей так, чтобы они этого не заметили (не осознали). Эти эксперименты, как ни печально, также увенчались успехом.

Ещё несколько интересных фактов из области акустики. Эффект Кирлиана легко моделируется: при прохождении ультразвука через жидкость, она приобретает ультрафиолетовое сияние. Данное свечение (излучение) естественно несёт информацию о структуре воды, об её особенностях. Помножим это на количество воды и жидкости в живом организме и получим при желании «фотографию ауры» человека или животного. Ещё один опыт, если в цилиндр с водой поместить резиновый и свинцовый шары, и поместить цилиндр на вибростенд – свинцовый шар всплывёт, а резиновый потонет. Чем не явление «антигравитации»? Или другой опыт из той же серии: на металлический стержень надевается шайба (чуть больше по диаметру, чем стержень) и помещается всё это на вибростенд – шайба поднимается и парит на некоторой высоте от основания. По-видимому, гравитация тоже имеет резонансно-волновую природу.

Известно также, что все функциональные системы в организме человека, начиная от ядра клетки и до функциональных органов в его теле, излучают в определённом диапазоне акустические и иные волны. Например, колебание клеток при митозе (делении) 10⁹ герц. Ядрышко в клетке пульсирует, колеблется, задавая ритм всей клетке. Если таких клеток в организме примерно 10 ¹³ – представляете, какой мощный осциллятор из нас получится, если мы заставим все клетки колебаться в одном ритме?! Когерентное излучение – основа работы любого лазера... и основа успеха любого гипнолога.

Идея психотронных техник лежит в плоскости резонансно-волнового воздействия на организм человека с целью получить наперёд заданную реакцию. Это не обязательно акустический канал, подойдет любое излучение, если мы можем предсказать результаты его использования. В декабре 1997 в Японии разразился громкий скандал, связанный с одной из компьютерных игр: примерно у 10 000 детей «поехала крыша» (эписиндром) только потому, что на экране были красные вспышки определённой формы и с определённой частотой пульсации. А сколько подобных сцен в других играх и мультиках, где совершенно случайно резонанс не достиг порогового значения? Вы уверены, что воздействия нет, если мы не видим ярко выраженных последствий этого воздействия? Очевидно, что наиболее сильно это воздействие скажется на людях с ослабленной психикой, которые казалось бы после безобидного мультика идут убивать соседскую кошку или делать больно самому соседу...

Теперь несколько слов о музыке.

Известно, что Моцарт не переносил флейту, вплоть до тошноты. Родители переориентировали его на струнные инструменты, и всё пошло успешно. Оверченко писал, что не может физически переносить музыку Вагнера. А.Н. Мосолов утверждает, что четыре дирижера умерли от остановки сердца при исполнении оперы Вагнера.

Музыку (ритм) используют шаманы для достижения состояния изменённого сознания. В Индии ткачи «слагали» свой узор под музыку, руководствуясь ассоциациями, которые она вызывает. В индийской йоге каждому человеческому органу сопоставляется свой звук.

Впрочем, зачем так далеко ходить, достаточно попасть на концерт какого-нибудь рок- (поп-) ансамбля и понаблюдать за поведением детей. То, что большая часть подростков находится во время концерта в состоянии изменённого сознания, видно невооружённым взглядом. Наше поколение также «ловило кайф» под музыку «Битлз» и других похожих ансамблей. Однако технические возможности в то время были беднее, а значит, и воздействие – более слабым. Врач-исследователь Н.К. Игнатьев (Новосибирск, Институт Космической медицины), рассказывая о своей работе, упомянул интересный факт. К нему привели пациента с эписиндромом. Через несколько сеансов работы с пациентом удалось добиться значительного улучшения. Однако примерно через месяц пациент вновь был доставлен с тем же диагнозом. Выяснилось, что перед этим он, по его словам, «ничего такого не делал, только побывал на дискотеке»... Чтобы обезопасить себя от случайного воздействия «разрушающей» музыки, необходимо разработать структурную семантику для языка музыки, это не так и уж сложно, как может показаться. Есть масса стереотипных мелодий и парафраз, которые известны всем профессиональным композиторам. Используя эти самые музыкальные «слова» и «фразы», композитор программирует ожидаемый эффект воздействия на публику. Однако, как и обычному языку, музыкальному языку также необходимо обучаться, изучать его синтаксис и семантику. Когда человек не понимает музыку, принято связывать это с отсутствием музыкального слуха. Хотя причина чаще в другом – в отсутствии элементарной музыкальной грамоты. Никому не приходит в голову требовать от человека, чтобы он понимал иностранный язык, предварительно не изучив его. Однако в музыке это считается необязательным. Не потому ли большая часть «хитов» укладывается в три аккорда? Не потому ли мы с удивлением смотрим на немногочисленную публику, посещающую концерты классической музыки?

Однако есть один интересный момент: звук (и музыка в частности) так или иначе воздействует на наше сознание и подсознание (не зависимо от того, понимаем мы музыкальный язык или нет), вопрос лишь в том, какое воздействие он оказывает и можно ли этим целенаправленно управлять. Наше знание языка музыки помогло бы нам управлять своим восприятием мелодии, образами, которые она порождает. Однако остаётся целый пласт в восприятии мелодии, который основан на общих механизмах физического воздействия звука на организм человека, в той или иной мере независимо от нашего осознания природы этого воздействия. Поясним это на примере медитативной музыки. Обратим ваше внимание на две составляющие этой музыки. Первая – это «космическая музыка», как правило, это «не живая», синтезированная музыка, не имеющая прототипа в реальной жизни. Вторая – «живая» музыка леса, воды, птиц. Оптимально в медитативной музыке их сочетание. Синтезированная музыка не может найти аналог в сознании человека и, следовательно, не может быть понята. По законам восприятия «неосознаваемая» информация сразу же переходит на уровень подсознания. Следовательно, цель этой составляющей музыки открыть канал в область подсознательного, в этот самый мощный источник управления человеком. «Живая» музыка имеет своей целью вызвать приятные ассоциации, связанные с солнечной лесной лужайкой или с журчанием ручейка. Таким образом, мощная энергия Подсознательного направляется в русло положительных эмоций и вызывает тем самым положительные изменения в функционировании организма.

Теперь представим себе другую ситуацию, когда канал в подсознание открыт, но на входе он имеет беснующуюся вокруг публику и слова о насилии, исходящие от незамысловатого текста песен. Какую программу действия в этом случае воспримет подсознание?

Главные каналы психотронного воздействия: Интернет, телевидение, радио и газеты. Однако для подростков дискотека иногда заменяет все четыре «удовольствия». В практике гипноза имеется такое понятие как «постгипнотическое внушение» – это когда человек в нормальном состоянии выполняет действия, внушённые несколько ранее в состоянии гипноза. Не о том ли идёт речь? А не ту ли природу имеют наши самовнушения в рамках аутотренинга или в состоянии медитации? Такого рода программа выполняется Подсознанием автоматически, а что же происходит в это время с нашим «Я»?

Ещё раз вернёмся к механизму возникновения ассоциативного образа для воспринимаемого мозгом звукового сигнала. Оставим пока в стороне воздействие слов и речи, рассмотрим природные акустические источники. Банальные примеры типа: рёв тигра, звук грома в момент удара молнии и т.п. – по обычным правилам возникновения знака, связываются в сознании человека с этими природными объектами, представляя их в нашем сознании и подсознании. По законам ассоциативного мышления звуки, похожие на эти, также вызовут соответствующие образы. Однако в зависимости от интенсивности этих звуков (что подсознание связывает с большей или меньшей удаленностью от их источника), реакция (как часть порождаемого внутреннего образа) на этот звук будет иной. Например, тихое погромыхивание будет вызывать подсознательную тревогу, похожую на ту, что человек испытывает при приближении грозы. К положительным природным звукам (вызывающим положительные эмоции) можно отнести, например, журчание ручейка, пение некоторых птиц, звуки весенней капели. Грустные ассоциации порождают шум дождя или завывание вьюги. Понятно, что моделирование подобного рода природных звуков вызовет в сознании человека похожие эмоции, которые сопровождали восприятие соответствующего природного явления. К природным явлениям добавим массу специальных звуков, порождаемых нашей техногенной цивилизацией. Выработка условных рефлексов и социальное обучение реакциям на эти звуки также создаёт в нашем сознании и подсознании ряд шаблонных образов, соответствующих реакциям на эти звуки. Вставьте в музыкальный отрывок моделируемый сигнал зубной бормашины и у большего числа слушателей надолго испортится настроение (как минимум). Причём необходимые модуляции можно представить неосознаваемым спектром в виде ультра- или инфразвуковых колебаний. Психотронное воздействие очень мощно по своей природе, и, как скальпелем, им можно убить человека, а можно вылечить или сделать счастливым. Уже сейчас на Западе появились сообщения о создании приборов, лечащих акустическими волнами некоторые виды заболеваний, не говоря уже о музыкотерапии, имеющей древнейшие корни.

С большой долей правды и самоиронии мы можем признаться, что у каждого человека в памяти имеется ассоциативная матрица, заполненная по ходу жизни множеством шаблонов объектов и явлений, с которыми мы постоянно сравниваем окружающую нас действительность (т.е. то, что на нас воздействует). И самое печальное, что часто мы подменяем эту действительность её ассоциативным отражением, собранным из кирпичиков этой нашей ассоциативной матрицы. В этой подмене и заключается феномен майи, фокус, который она ежесекундно проделывает с каждым из нас.

МАГИЯ СТРУКТУРНОЙ СЕМАНТИКИ

Структура объекта – это взаиморасположение его элементов и форма их взаимосвязи.

Структура естественного языка – это его элементы (предложения, слова, буквы, цифры и специальные символы) и регламент их взаимодействия, при котором данные элементы складываются в определённый смысл, т.е. обретают семантику.

Если обезьяну посадить за компьютер, то в течении 10 000 лет непрерывной «работы», она теоретически сможет набрать страницу текста, имеющего смысл. Но обезьяны столько не живут. А вот машины уже способны сочинять вполне приличные стихи.

Ветры Марса за миллионы лет создали на его поверхности структуру, по форме напоминающую лицо человека. И теперь учёные Земли не могут решить, кто или что создало эту маску человека.

Признанным инструментом исследования структуры и её особенностей является системный анализ. Относительно естественного языка посредством анализа нам необходимо понять, какие структурные элементы и правила их соединения создают из набора символов осмысленный текст.

Слово, как правило, имеет несколько семантических граней и в разных контекстах оно может иметь различный смысл. Вторичные семантики (смыслы) слова являются уже основой для гиперструктуризации текста. Умышленно ослабляя контекст, мы увеличиваем число возможных трактовок соответствующего текста и подсознание в этом случае будет вынуждено рассматривать все возможные смысловые варианты этого текста. И в зависимости от семантической матрицы нашего мозга, этот текст вызовет субъективные ассоциативные образы. Игра на вторичных семантиках слова плюс использование однотипных синтаксических конструкций, создающих кружево ассоциативных связей, делает текст настолько увлекательным и завораживающим, что от него порой трудно оторваться. Читателю невдомёк, что большая часть магической притягательности текста основывается на чётко выверенных структурных правилах. Интересно в этом контексте признание известного фантаста Р.Желязны о принятых им структурных ограничениях на описание черт нового героя и ряд других аналогичных принципов. Вспомните также бестселлеры К.Кастанеды с их жёсткой логически выверенной структурой. Определённая структура присуща и успешным современным фильмам и сериалам.

Вопрос воздействия структуры на Подсознание и Сознание человека является во многом ключевым для психотронных технологий. Остановим Ваше внимание на некоторых гранях этого вопроса.

Магия структуры

Магия структурной семантики – это магия подобия, магия ассоциативных матриц. Действительно, элементы, составляющие структуру объекта, чаще всего разбиты на подмножества элементов, подобных по форме и/или функциям. Собственно именно структура чаще всего отвечает за многообразие, за различие объектов, состоящих из одних и тех же элементов. Например, как вы все хорошо знаете, алмаз и графит состоят из одного и того же вещества, но атомно-молекулярная решетка (структура) у них различна. Отсюда – важность структуры при изучении объекта. Например, слова «мода» и «дома» состоят из одних и тех же букв (элементов), однако эти буквы расположены в ином порядке, т.е. по иному структурированы. Отсюда и смысл (семантика) этих слов полностью различен.

В нашем подсознании все подобные, похожие друг на друга элементы связаны через абстрактный шаблон, определяющий это множество подобных объектов (людей, деревьев, стульев и т.п.). Этот шаблон имеет физическое отражение в нейронных связях нашего мозга и мы будем называть его ассоциативной матрицей. И поскольку ассоциативные матрицы частично погружены в Реальность и имеют вполне конкретную связь с окружающим миром, мы можем сказать, что ассоциативная матрица, в конечном счёте, определяет наши шаблоны не только восприятия, но и взаимодействия с этим окружающим нас миром.

Поскольку ассоциативная матрица не является точной копией реально существующего объекта, это всегда шаблонная (типовая) модель того или иного участка Реальности. И в этом смысле, любой осмысленный текст на естественном языке, является в нашем сознании частью ассоциативной матрицы, отражает ту или иную модель воспринимаемого нами мира. Слова, которые мы воспринимаем наравне с другими атрибутами реальности, произнесённые в определённом контексте (структуре), вызывают у нас в сознании объёмный (структурный) образ, базирующийся на элементах нашей ассоциативной матрицы. Сознание, используя ассоциативную матрицу, способно достроить воспринимаемое множество признаков до реального образа, которому эти признаки соответствуют. Чем больше модальностей задействовано в этом образе (вид, звук, вкус и т.д.), тем ближе внутренняя реакция нашего тела и мозга на этот образ к реакции на «реальный объект». Это очевидный, но очень важный принцип нашего восприятия, особенно в контексте «магического» воздействия речи на человека.

Ещё одно важное замечание.

Обратите внимание на то, каким образом общество воспроизводит свою структуру. Во-первых, в любом обществе, так или иначе, развит институт идеологического воздействия, рупором которого являются печать, радио, телевидение и кино. Во-вторых, что особенно важно, общество контролирует процесс инициации внутренней картины мира в рамках системы обучения. Майя нам, так сказать, гарантирована уже в силу только того, что мы родились в обществе, которое заботится о сохранении своей структуры и своих традиций. Собственно, упрекать в этом общество не имеет смысла, тем более что в своей семье мы делаем нечто подобное, заставляя детей быть похожими на нас... Представьте на минуту, что каждое мгновение ваше мировоззрение кардинально изменяется – возникает очень интересный вопрос, а существуете ли вы тогда в этом мире (ведь через секунду Вы – это уже не Вы, а кто-то другой)? Восприятие окружающего мира, в том числе себя в этом мире, устроено так, что единым целым объектом во времени мы считаем только то, что непрерывно переходит из одного состояния в другое, и при этом остаётся самим собой. Это означает, что объект имеет некое ядро (инвариант), неизменное на достаточно длительном промежутке времени. Если мы не видели или не заметили такого плавного перехода объекта из одного состояния в другое, то мы склонны воспринимать эти два состояния как два разных объекта... Например, мало кто отождествит гусеницу и бабочку, хотя одна возникает из другой.

Несколько слов о системе образования. Точнее о том, чего она не учитывает. Речь идёт о структуре информации (которая всегда присутствует, хотим мы того или нет), в рамках которой идёт передача знаний от учителя к ученикам. Как мы уже выяснили, структура является основой для вторичных языков. Очевидно, что порядок, объём, форма подачи материала влияет не только на степень усвоения и понимания этого материала, но и создаёт структуру семантических матриц у учеников по соответствующим дисциплинам. По сути, структура формирует идеологию, стратегию отношения человека к жизни. Все творчески мыслящие учителя интуитивно осознавали важность системного подхода и пытались работать в его рамках (система Шаталина, Дмитрия Петрова и другие). В начальной школе, с 1 по 4 класс, у нас был ОДИН учитель и он автоматически обеспечивал единство и структурность в подаче материала – он вкладывал в учеников структуру СВОЕГО понимания мира (насколько это было успешным мировоззрением – это конечно другой вопрос). Если ученик к пятому классу не сформировал единой картины мира (с помощью внешних учителей и обстоятельств), далее ему это сделать ещё труднее, ибо теперь во главу угла обычно ставится иная задача – дать как можно больше знаний ученику. О структурном единстве знаний учителя думают в самую последнюю очередь (у них, как правило, на это времени не остаётся). В институте на роль объемлющей науки претендовала философия, но она преподавалась отдельно, а остальные науки – отдельно от философии.

В связи с этим следует отметить вредность ЕГЭ в том виде, как он у нас внедряется. Посмотрите внимательно с позиции структуры вопросов там содержащихся. Можно ли говорить, что эти вопросы как-то тестируют целостность картины мира школьников? Можно ли сказать, что тесты показывают степень развитости творческого мышления у школьников? Ответ на эти вопросы, к сожалению, отрицательный. О целостности нет никакой речи, полное ощущение, что вопросы составлялись крайне недалёкими или незаинтересованными людьми. Ну а творчество никак не измеряется в ЕГЭ. А ведь это два основных базовых момента развития личности: целостная картина мира и творческий подход к её исследованию.

Создание изначально единой структурно картины мира у ребят очень важно ибо, если эту структуру не создавать специально, знания будут структурироваться по обычным правилам логики саморазвития абстрактов, самопроизвольно. Это мы и наблюдаем в жизни. Наши дети вынуждены сами выплывать из океана майи, усваивая все противоречия в логическом описании мира, иногда без надежды обрести целостность своего восприятия. Жизнь с нашей помощью воспитывает их через преодоление конфликтов в их мире, что мы важно называем «диалектикой жизни». Хотя точнее это было бы назвать «конфликтом ассоциативных матриц». Это конфликт неверно вложенной туда информации. Процесс познания оказался перевёрнутым с ног на голову. В начале, по всем законам восприятия, должен идти цельный образ объекта, затем его структурное представление. Необходимо идти от целостности, уважая её реальную природу, и чётко сознавая вторичность элементов структуры как орудия для понимания этой целостности.

Магия стихов

В соответствии с законами структурной семантики магическое воздействие стихов связано с определёнными особенностями их построения. Семантическая структура стихотворения формируется в первую очередь за счёт явно и неявно заданных рифм. Ритм и рифмы акцентируют в нашем подсознании именно эти зарифмованные слова, отодвигая остальные слова на второй план. Когда рифмы скрыты в недрах стиха, как рифы в волнах безбрежного моря, они образуют вязь вторичных языков, в которую и попадает наше доверчивое Подсознание.

Страстная. Ночь.

И вкус во рту от жизни в этом мире,

как будто наследил в чужой квартире

и вышел прочь!

И мозг под током!

И там, на тридевятом этаже

горит окно. И, кажется, уже

не помню толком

о чём с тобой

витийствовал – верней, с одной из кукол,

пересекающих полночный купол.

Теперь отбой

и невдомек,

зачем так много чёрного на белом?

Гортань исходит грифелем и мелом,

и в ней комок...

И.Бродский

Стихи Бродского, как и многих великих поэтов, являются гипертекстами с нелинейными рифмами и подтекстом, передаваемым вторичными языками. Иногда мы называем это игрой слов, порождающей игру нашего воображения.

Всмотритесь в вышеприведённый отрывок. «Страстная» – сразу же мы наталкиваемся на двойственный смысл в зависимости от ударения в этом слове. Точка после этого слова обосабливает его от последующего, а это значит, что подсознание уловит оба смысла этого слова как равноправные (нет рядом уточняющего смысл слова). Семантически это подчёркивается словом «ночь», которое указывает подсознанию, что искать точный смысл и не нужно, он размыт. Вторая строка буквально кишит «троянскими» словами: «И вКУС», «вкуСВОРту» (вкус во рту), «вкусВОРту», «вкус ВОРОТу от», «жизНИ В ЭТОМ МИРЕ» – вторичная семантика превращает слово «вкус» в слово «укус» (свора собак, которая кусает и норовит дотянуться до шеи). Всё это происходит на втором плане, не в этом мире (кстати, это отрывок из поэмы «Разговор с небожителем»). Далее: «в этом миРЕКАк (мире как) будто наСЛЕДИЛ», «насЛЕДил», «наследИЛ», «кварТИРе». «Река», «лёд», «ил», «след» – значительно усиливают образ, рисуемый на первом семантическом плане, а на втором плане происходит семантическая связка «человек бегущий от собак по реке, чтобы сбить их со следа». «Тир» вызывает ассоциацию с огнём и стрельбой, и это далее подкрепляется явно приведённым словом «горит» и дважды встречающимся словом «ток» (один раз неявно: гориТОКно – горит окно). «Ток» в соседстве со словом «тир» влечёт за собой семантику «удара», впоследствии закрепляемую словом «бой»: «...о чем с тоБОЙ... теперь отБОЙ...». А посмотрите на фразу: «ЭТО ЖЕ горит окНО. и, кажется, УЖЕ НЕ ПО МНЕ толком (не помню толком)». Троянское слово «ком» (тоКОМ, толКОМ) довершает удар током, и исковерканную, скомканную собаками жизнь. Кстати, чуть ниже мы читаем: «Гортань исходит грифелем и мелом, и в ней – КОМОК...». Здесь уже явно проступает спрятанная в приведенном отрывке мысль (акцент на «горле» и «комке»), которая вначале была подготовлена на ассоциативном уровне, затем выведена на уровень осознания.

Ещё один ассоциативный срез в тексте порождается прямой семантикой использованных в новом контексте слов. На «тридевятом» этаже означает на недосягаемой высоте, в этом же ряду «мозг под током», мозг, работающий на высоких оборотах, дабы выбраться из мира «больничных крыш» и «чужих квартир». Опять идея побега, но уже не по реке, а в небо: «Там, на верху... услышь одно: благодарю за то, что ты отнял всё, чем на своём веку владел я» – из этой же поэмы, чуть выше приведённого отрывка.

А теперь сопоставьте объём приведенных выше строф и объём объяснения смысла этих строф в терминах структурной семантики. Это и есть основной признак гипертекста – разворачиваться в Подсознании в несколько параллельно сосуществующих и развивающихся тем. Недаром когда-то стихи считались жреческим языком.

В общем случае гиперструктура стихотворения может задаваться следующими способами:

1) явно рифмованные слова, за счёт чего акцентируется, выделяется семантика этих слов и их резонансная связь между собой;

2) неявно рифмованные слова, с той же целью:

- Рифма в начале слов. Например: ко РТУ – РТУть;

- Рифма в средине слов. Например: отбРОСов – вопРОСами, яКОРь – приКОРнуть;

- Возвратная рифма (чтение слова справа-налево). Например: ток – кот, саван – на вас;

- Парарифма, или рифма через другое слово, которого нет в тексте, но оно подразумевается по контексту. Например: МОТ – ртом (РОТ), СВОД – проволока под током (ПРОВОД), КОСТЬ – как палка у путника в руках (ТРОСТЬ). Или в приведённом отрывке из Бродского:

«... и невдомёк,

зачем так много чёрного на белом?» -

здесь подразумевается параассоциативная фраза:

«зачем так много строк?»;

- Ассоциативная рифма. Например: ток-удар, квартира-этаж, мел-белый, яблоко-красный;

- Структурно-синтаксическая рифма (совпадение по форме, но с разной семантикой). Например: поШЕЛ ГРАД – воШЕЛ в ГОРОД, остаЛСЯ БЕЗ – вселиЛСЯ БЕС, СТРАСТНАЯ пятница – СТРАСТНАЯ любовь;

- Квантово-семантическая рифма (основана на семантической близости звукобукв). Например: роГ – роК, Вал – Фал, ЯКоРь – иКРА, ЗОЛа – СОР, СТаН – СТоН, МОТ – ОТМыТь;

- Маркерная рифма (слова, помеченные в тексте тем или иным маркером. Это может быть знак препинания, предлог или приставка, определённое слово, начало со строчной буквы или выделенность другим шрифтом). Например: И вкус – И рот – И губы – И светится – И нега; НЕ помню – НЕ знаю – НЕ люблю – НЕ признаюсь. Или как у Бродского в той же поэме: «И за стеною в толщину страницы вопит младенец...» и через три строчки ниже, когда уже про младенцев вроде бы забыли «И взгляд младенца, еще не начинавшего шагов...». Ещё из этой же поэмы пример «маркировки словом»: «СТРАСТНАЯ. Ночь. И вкус во рту от жизни в этом мире...» и через 22 строки: «Апрель. СТРАСТНАЯ. Всё идёт к весне. Но мир во льду и белизне».

Маркерная рифма, как мы видим, срабатывает только тогда, когда она употребляется наряду с другими ассоциативными связками. В противном случае, это порождает только неопределённый семантический шум.

К понятию маркерной рифмы примыкает «позиционная рифма». И хотя она «работает» только для письменных текстов – идея, на мой взгляд, также интересна.

Эффективность воздействия гипертекста определяется резонансом его прямого смысла и смысла, порождаемого вторичными языками. Они могут усиливать друг друга, формировать объёмный образ (сродни голографическому), создавать определённый эмоциональный настрой или направить сознание в русло определённых мыслей... Это мы и наблюдаем у великих поэтов, и этого мы не находим у неофитов от стихосложения. Однако другой вопрос, насколько сознательно использовали великие поэты механизмы структурной семантики. Известно, например, что структуре уделяли особое внимание художники, они создали принцип золотого сечения, принцип взаимодополнения цвета на цветовом круге и так далее... Создавали ли поэты свое «золотое сечение»? Ответ, конечно – да. Фактически любой крупный поэт экспериментировал с формой, пытаясь найти ту структуру текста, которая позволила бы ему оптимально выразить свою душу и своё понимание мира, своё мироощущение. Литературные критики, нападая на начинающих поэтов, учат их: «Не используйте рифмы типа: любовь – кровь, обман – дурман!». А когда им напоминают, что у Пушкина такие простые рифмы повсеместны, они разводят руками – «он гений, ему можно...». Хотя, если вы посмотрите стихи Пушкина на предмет вторичных языков, я думаю, для вас не будет неожиданностью богатство неявно заданных рифм. И в этом отличие его гениальности, ибо явные рифмы всего лишь верхушка айсберга в ассоциативной структуре текста.

Раскроем наугад томик стихов Александра Пушкина:

Когда твои младые лета

Позорит шумная молва,

И ты по приговору света

На честь утратила права, -

Один, среди толпы холодной,

Твои страданья я делю

И за тебя молвой бесплодной

Кумир бесчувственный молю.

Но свет... Жестоких осуждений

Не изменяет он своих:

Он не карает заблуждений,

Но тайны требует от них.

Посмотрим первую строку на предмет троянских слов: дат (когДАТвои), вой (тВОИ), твоим, им (ТВОИМладые), лад, лады, ад (младые), та (леТА). Мы видим, помимо этого, ассоциативные связки с троянскими словами: даты – лета, младой – ладный, вой – ад – позорит (во второй строке). Есть намёк, что речь идёт о женщине: та – твоим.

Вторая строка: зор, зори, ори (позорит), ум, умна, на, я (шумная), яма (шумнаЯМолва), мол (МОЛва). Ассоциативные связки: зори – свет (третья и девятая строки), яма – утрата – холод – страдание – тайны. Умна – приговор – одиночество.

Третья строка: поп (ПОПриговору), иго (прИГОвору), вор (пригоВОРу), усы (УСвета), вето (сВЕТА). Ассоциативные связки: поп – существующая мораль (вето) – приговор – осуждение, вор – иго – яма – ад.

Четвёртая строка: есть (чЕСТЬ), утро (УТРАтила), ил (утратИЛа), оправа (утратилАПРАВА). Ассоциативные связки: зори – свет – утро, ил – вязкость – неизбежность приговора, иго – вето – в красивой оправе.

Или великолепная ассоциативная рифма: бесплодной – бесчувственной, которая усилена маркерной рифмой и рифмой внутри слов (МОЛьбой – МОЛю, БЕСплодНЫЙ – БЕСчувственНЫЙ).

В третьей строфе мы видим ещё один пример маркерной рифмы: Но свЕТ... – изменяЕТ – караЕТ – требуЕТ. Смысл этого четверостишья в указании на двойную мораль общества и все остальные рифмы «работают» на это. Ассоциативные связки: жест, ток, их (жестоких), осы (ОСуждений), тон, вой их (изменяеТОН сВОИх), карканье (КАРает), осуждений – заблуждений, лужи (забЛУЖдений), своих – для них, но свет – но тайны, (не) изменяет – (не) карает.

Ниже в этом же стихотворении (без названия) Пушкин подчёркивает двойную мораль через словосочетания типа: «тщеславная любовь», «лицемерные гонения», «блестящий, душный круг», «безумные забавы».

Целые фразы вспыхивают за счёт вторичной семантики в сознании читателя болидами прозрений: «Твои страданья я делю» превращается в «Твоих страданий яд делю». Возможно, он знал, и во что может русский мужик превратить фразу: «И за тебя мольбой бесплодной» (затебя).

Использует поэт и многозначность слов: права (правда и возможности), свет (светимость и общество) и т.д.

Конечно, надо заметить, что степень воздействия стихов со временем изменяется – на современников поэта стихи воздействовали несколько по-иному, чем на наших современников. Действительно, изменяется семантическая матрица, меняется или забывается точный смысл и оттенки слов, используемых в стихах, подчас одни и те же слова порождают различные образы в умах людей из разных эпох и просто из разных возрастных категорий.

В прозе, на первый взгляд, меньше возможностей для создания структуры вторичных языков. Однако то, что в стихах создаёт гиперструктуру, это же и является ограничением для создания иных (нерифмованных) ассоциаций. Проза свободна для творческого поиска новых вариантов. Кстати, то, что в прозе называют высоким слогом, имеет структуру, близкую к «белому стиху». Безусловно, что неявные рифмы можно использовать и в обычном, не стихотворном тексте.

Свои собственные методы для гиперструктуризации текста проза шлифовала тысячелетиями. Вот некоторые неоспоримые находки на этом поприще.

1) Многоуровневое, многоплановое изложение сюжета. Это достигается за счёт:

– Подробной прорисовки нескольких характеров персонажей, желательно разноплановых, вплоть до противоположных (помните тему борьбы Добра и Зла);

– Параллелизма событий в сюжете произведения. Так же плодотворна идея разнесения событий как можно дальше по характерным атрибутам (расстояние в миллионы световых лет, на земле – под водой и т.п.).

2) Включение произведения в серию рассказов, книг. Создание на этой основе связного (ассоциативного) образа некоей сюрреальности (или гипер-, супер-реальности). Этот приём использовали такие мастера своего дела как Толкиен, Желязны, Кастанеда и многие другие. Связь миров (мира), прорисованных в серии рассказов, достигается выработкой определённого шаблона (структуры) этих миров. Это достигается за счёт общих героев или общего места действия или и того и другого. Есть и другие маленькие секреты для выстраивания паутины ассоциативных связей, в которую попадают доверчивые читатели, впрочем, часто к обоюдному удовольствию.

Излагаемые принципы построения гипертекста являются необходимыми для гениального рассказа, их выполнение – основа успеха. Так же, как форма – основа содержания, но гениальность не только в этом. Чтобы структура заиграла магическим смыслом, необходимо придать ей определённое направление, целенаправленность, динамизм:

1) Интрига, таинственность, таинство, запредельность – всё то, что можно назвать «искусством удивлять». Здесь также есть определённые ремесленные секреты. «Удивление» – это комплекс эмоций, когда сознание не нашло аналога какому-либо явлению в своих ассоциативных матрицах. И как ни парадоксально, сознание при этом должно обязательно «заметить» это отсутствие аналога.

2) Однако «удивление» не единственная сильная эмоция, которая привязывает нас к ткани майи. То, что эстеты называют «низменными эмоциями» (в момент секса, насилия и т.п.), ввиду их несомненной древности, оказывают в прямом смысле «потрясающее» воздействие на сознание. А собственно, зачем при этом сознание? Как говорят, дурное дело – нехитрое. Отключено сознание – наступает момент программирования Подсознания. А это уже протоптанная тропинка... Элементы такого рода эмоций автоматически вплетаются в скань программирования, окрашивая мир в красно-пурпурные оттенки.

Утончённые эмоции (спутники высокой любви, экстаза открытия, мига познания, ...) также блокируют сознание, но как красиво это выглядит! Майя прекрасными точёными ручками увлекает нас в свой гарем. И потом нам долго-долго снится звон разбитого хрусталя, знаменующий собой проснувшееся Сознание... Образовавшуюся неизбывную пустоту необходимо чем-то заполнить – хорошо, если под рукой окажется это подходящее и пушистое Нечто.

Итак, цель любого повествования вызвать у читателя определённый эмоциональный настрой, ещё лучше глубокое личное сопереживание. Я бы даже сказал, глубоко личное переживание! Необходим шаблон, который бы читатель с удовольствием примерил, с которым бы мог себя отождествить. Беспроигрышный вариант в данном случае – СУПЕРГЕРОЙ. Кто бы из нас отказался на время побыть всесильным, непобедимым, всё понимающим, бессмертным? Вы наверное не раз наблюдали как «герой» превращался из простого обычного парня в СУПЕРГЕРОЯ. Вашему сознанию ненавязчиво подсказывали, что ВЫ тоже можете стать таким. Действительно, жизнь многогранна. Один удар молнии и ВЫ превращаетесь в ГЕНИЯ! Иллюзия «стать» всегда сладостнее иллюзии «быть». Особенно приятно, когда автор указывает способ отождествления с главным героем. Как, например, техника Кастанеды. А чем привлекательна Книга Книг? Согласитесь, это очень чёткий рецепт для самореализации в БОГЕ...

Я закрываю глаза и представляю себе огромную вавилонскую Башню, подпирающую само основание Мира. Металлический бело-серый цвет с голубым отливом подчёркивает монументальность этого сооружения... Я вижу Строителей, дерзнувших взяться за такую адски сложную работу… Я вижу необыкновенно яркую вспышку Света, и замедленное, но неотвратимое разрушение Башни. Огромные камни беззвучно падают с Неба на тех, кто силою мысли вознёс их над этим миром. Они уже знают, что происходит, как знают и то, что они не успеют сойти со своего места. Холодный Космос протянул свою лапу Хаоса и Человек проиграл одну из своих Битв…, но в силу своей природы, Человек никогда не признает, что проиграл всё сражение.

Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 168; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!