Нас же систематическое применение самонаблюдения в конце 9 страница

Психологический аспект анализа (как и всякого познаватель­ного процесса) связан с логическим анализом, совершающимся в процессе исторического развития познания. Вместе с тем нетруд­но обозначить, чем отличаются друг от друга анализ и синтез, а также абстракция и обобщение в теории познания и логике, с одной стороны, и в психологии — с другой. В теории познания речь идет о проанализированности, обобщенности и т. д. продук­тов научного мышления, складывающихся в ходе исторического развития научного знания; в психологии речь идет об анализировании, синтезировании и т. д. как деятельностях мыслящего инди­вида. Конечно, мышление индивида всегда опосредствовано и обусловлено результатами исторического развития научного зна­ния, но это последнее совершается не помимо деятельности мыс­лящих индивидов.

Но анализ и синтез вообще не являются специальным достоя­нием одного только абстрактного мышления. Анализ и синтез - «общие знаменатели» всего познавательного процесса. Они отно­сятся не только к отвлеченному мышлению, но и к чувственному познанию и восприятию.

В плане чувственного познания анализ выражается в выделении какого-нибудь чувственного свойства объекта, до того долж­ным образом не выделявшегося. Познавательное значение анали­за связано с тем, что он вычленяет и «подчеркивает», выделяет существенное. Для решения этой последней задачи анализ расчленяет в чувственном восприятии непосредственный, суммарный эф­фект разнородных взаимодействий и вычленяет явление в чистом виде в существенных для него закономерностях. В этом случае анализ переходит в абстракцию.

Абстракция - это, по существу, тоже специфическая форма анализа, форма, которую анализ приобретает при переходе к аб­страктному мышлению в понятиях.

Синтезом является всякое соотнесение, сопоставление, всякое установление связи между различными элементами. В чувствен­ном познании, в восприятии синтез выступает в виде изменения чувственных элементов, их конфигурации, структуры, формы и той или иной их интерпретации в результате соотнесения выделен­ных анализом составных частей смыслового содержания.

Единство синтеза и анализа на уровне эмпирического познания отчетливо выступает в сравнении. На начальных стадиях ознаком­ления с окружающим миром вещи познаются прежде всего путем сравнения.

Сравнение - это та конкретная форма взаимосвязи синтеза и анализа, посредством которой осуществляются эмпирическое обобщение и классификация явлений. Роль сравнения особенно велика на уровне эмпирического познания, на начальных его сту­пенях, в частности у ребенка.

На уровне теоретического познания анализ и синтез выступают в новых формах. Анализ, вычленяя существенные свойства явле­ний из несущественных, необходимые из случайных, общие из частных, переходит в абстракцию. Синтез выступает в переходе от абстракции к мысленному восстановлению конкретного как проанализированного целого в соотношении его многообразных определений. Он осуществляется путем: 1) соотнесения при объ­яснении конкретных явлений нескольких закономерностей, полу­ченных в результате аналитического расчленения перекрещива­ющихся зависимостей; 2) введения каждой из этих закономерно­стей в новые конкретные обстоятельства, в которых исходные категории получают, новую форму проявления и т. д. В теорети­ческом познании синтез выступает в виде «построения» новых, все более сложных объектов (геометрических фигур, чисел и т. д.), т. е. введения их в поле рассмотрения на основе закономер­ных соотношений их с исходным объектом (в геометрическом рассуждении — с линиями, углами и т. п.) и включения таким образом этих последних во все новые связи.

Синтез непрерывно переходит в анализ и наоборот. Строго говоря, вообще нет двух путей или двух отрезков пути познания, из которых один представлял бы собой анализ, а другой - син­тез. Анализ и синтез - две стороны единого процесса. Каждое звено познания, каждая категория мышления есть абстрактный продукт анализа конкретной действительности и, вместе с тем звено синтетического процесса - мысленного восстановления кон­кретного в его уже проанализированной закономерности.

На двух крайних полюсах познавательной деятельности аб­стракция выступает в двух отчетливо различных формах.

Элементарная форма абстракции остается в пределах чувственного, не приводит к обнаружению никаких новых, чувственно не данных свойств предметов. Отличительная особенность абстрак­ции, характеризующей отвлеченное мышление, заключается в том, что, отправляясь от чувственного, она выходит за пределы чув­ственного вообще. Отвлекаясь от сторонних, привходящих обстоя­тельств, которые маскируют существенное в явлении, абстракция выявляет явление в «чистом», «идеализированном» виде. Такая абстракция - не просто отбор тех или иных из непосредственно данных свойств явления, но и их преобразование. Общее с первым видим абстракции заключается в том, что абстракция эта и здесь не просто отвлечение от каких-либо одних свойств и сохранение любых других. Всякая серьезная научная абстракция - это отв­лечение существенных свойств от несущественных. Абстракция, характеризующая отвлеченное научное мышление, - это не акт субъективного произвола. Научная абстракция объективно обус­ловлена. Научная абстракция - это отвлечение от несущественно­го, маскирующего собственную природу или «сущность» изучаемо­го явления и выявление этой последней. Вместе с тем научная аб­стракция - это ступенька к мысленному восстановлению кон­кретного. В этих положениях заключена основа теории абстрак­ции, отправная точка для решения связанных с ней проблем.

На этой основе можно внести ясность и в теорию обобщения.

Обобщение, как и абстракция, на двух крайних полюсах про­цесса познания выступает в отчетливо различимых формах: в виде генерализации и собственно обобщения - понятийного, необходи­мо связанного со словом как условием и формой своего сущест­вования. Элементарные формы обобщения совершаются незави­симо от теоретического анализа. Элементарное обобщение перво­начально совершается по сильным признакам. Сильные свойства непосредственно, жизненно, практически существенны. Они непо­средственно, чувственно выступают на передний план в восприятии и регулируют направление чувственного, эмпирического обобщения.

Научное обобщение включает не вообще свойства общие или сходные для ряда явлений, а свойства, существенные для них.

Эти же последние выделяются посредством анализа и абстракции. Эмпирическое познание на первых шагах нащупывает существен­ное в явлениях, раскрывая путем сравнения, сопоставления явле­ний общее между ними, потому что общее, т. е. устойчивое, явля­ется вероятным индикатором того, что для данных явлений су­щественно. Но нечто является существенным не потому, что оно оказалось общим для ряда явлений, а оно потому оказывается общим для ряда явлений, что оно существенно для них. Это по­ложение образует основу теории обобщения, отправной пункт для решения этих вопросов, связанных с проблемой обобщения; и шире, обобщеннее: основным признаком ума вообще является умение выделить существенное.

Теоретическое обобщение необходимо связано с абстракцией, научная же абстракция - это анализ, отчленяющий привходящие, несущественные, маскирующие обстоятельства и отделяющий та­ким образом существенное в явлении. Научное обобщение есть обобщение выделенного посредством такой абстракции сущест­венного.

Мыслительный процесс, естественно, членится на звенья. Так, при решении задачи анализ расчленяет данное и искомое, анализ данных соотносительно с требованиями задачи приводит к выде­лению условий, составляющих известное и искомое, и т. д. Каждое звено мыслительного процесса, взятое со стороны достигнутого результата, выступает как единый акт (умственное действие, опе­рация). Однако при исследовании мышления нельзя забывать, что единым актом его делает объективно обусловленное результатив­ное выражение мыслительного процесса. Исходным, первичным являются не эти операции, а мыслительный процесс, который чле­нится на них.

В ходе мыслительного процесса образуются определенные «маршруты», определенные способы осуществления анализа, син­теза и т. д. (они могут осуществляться как в виде бессознатель­но складывающихся и автоматически функционирующих операций анализа и синтеза, так и в виде сознательно выполняемых дей­ствий анализирования и синтезирования в соответствии с осознан­ными требованиями задачи). По мере того как в процессе мышле­ния складываются определенные операции - анализа, синтеза, обобщения, по мере того как они генерализуются и закрепляются у индивида, формируется мышление как способность, складыва­ется интеллект. Самые операции мышления не даны изначально. Они постепенно складываются в ходе самого мышления.

Первичный, еще совсем пластичный процесс мышления, не отложившийся в определенные структуры («ходы»), не превратив­шийся еще в ряд определенных операций, совершается в виде поисковых проб. «Пробы» решения - это формы анализа проб­лемной ситуации.

Пробы при осмысленном решении задач - это синтетические акты соотнесения условий с требованиям задачи, посредством которых шаг за шагом совершается анализ условий. Неверная проба отвергается как не соответствующая какому-нибудь из ус­ловий задачи, поэтому мысль идет от неудачной пробы к анализу этого условия и от него к новой пробе и т. д. Побуждением к по­искам новых способов решения задач служит обнаруживающая непригодность старых, известных путей и способов.

Говоря о мыслительном процессе, о процессе анализа и т. д., нельзя вместе с тем забывать, что он реально всегда осуществля­ется применительно к определенному предметному содержанию (арифметическому, геометрическому, грамматическому и т. п.) и выступает поэтому в виде многообразных арифметических, геомет­рических и т. п. операций. Каждая из таких операций может и должна изучаться в своей специфичности. Но изучение многообразия различных мыслительных операций в их предметно - обуслов­ленных особенностях никогда не даст в результате общей психо­логической теории мышления, раскрывающей мышление в его существенных свойствах, общих всем операциям. Эти общие свой­ства мышления не рядоположны со специфическими особенностя­ми операций; преломляясь через те условия, которые эти опера­ции обусловливают, они сами получают новую форму проявления. Поэтому для того, чтобы, отправляясь от операций, прийти к об­щей психологической теории мышления, надо понять операции как формы проявления процесса мышления.

Только при таком подходе к операциям выступает их психоло­гический аспект. Всякий иной подход к ним, всякое обособление операций от процесса, формой проявления которого они являются, неизбежно приводит к тому, что на передний план в операциях выступает их предметное содержание, и исследование операций из плана психологического соскальзывает в план логики или методи­ки арифметики, геометрии и т. д. Примеров такого соскальзыва­ния, такой утраты предмета психологического исследования мыш­ления в психологической литературе о мышлении уже имеется достаточно. Психологическое исследование мышления невозможно без изучения мышления как процесса.

По мере того как в процессе мышления анализ вскрывает за­кономерные зависимости предметного содержания, являющегося объектом мыслительной деятельности, эти вскрытые анализом и т. д. закономерности и соответствующие формулы, будучи осозна­ны, могут стать правилами, по которым совершается процесс , мышления применительно к соответствующей предметной обла­сти.

При предельной абстракции от особенностей предметного со­держания операции выступают в их логической структуре. Мыш­ление, совершающееся путем применения таких правил или соот­ветствующих формул (логических, математических и т. д.), выступает непосредственно как функционирование определенных операций. Операцией в этом смысле является звено мыслительно­го процесса, определяемого правилом или формулой. Мыслительные операции в этом смысле, т. е. звенья процесса мышления, со­вершающиеся по определенной формуле, возникают в ходе исто­рического развития сначала как результат процесса мышления, открывающего соответствующее правило, и уже затем включают­ся в него.

Совокупность операций сама по себе не определяет, какая из них должна быть выбрана в каждом данном случае (ученик мо­жет владеть всеми арифметическими действиями и не знать, какое из них приложить к решению данной задачи). Актуализация тех или иных операций и применение их в данной задаче требуют анализа как задачи, к решению которой они должны быть приме­нены, так и операций, которые могут быть приняты в расчет при решении данной задачи, анализа, осуществляемого в процессе синтетической деятельности их соотнесения. Итак, применение тех или иных операций к тому или иному частному случаю предпола­гает процесс мышления (анализа, синтеза). Но помимо примене­ния уже данных операций нельзя не учесть еще один момент: к совокупности уже готовых, данных операций не может быть сведён процесс, который приводит к их открытию, к открытию пра­вил, их определяющих. Возможно, конечно, что процесс их откры­тия совершается в одной голове (в голове ученого, педагога), а в другой голове (в голове учащегося) имеется только набор правил или операций, которые он без понимания, «формально» усвоил («вызубрил»), так что они функционируют у негр автоматически в виде слепых навыков, помимо всякого мышления. Но не из этого случая надо исходить при изучении мышления. Мышление надо, очевидно, брать там, где оно есть, а не искать его там, где оно заведомо отсутствует.

Итак, ясно: не операции порождают, мышление, а процесс мышления порождает операции, которые затем в него включают­ся. Если под мышлением сначала разуметь деятельность решения задач, то непосредственно эта деятельность выступает не как мышление «в чистом виде», а в значительной мере в функциони­ровании операций, сплошь и рядом являющихся затвердевшими сгустками чужой мысли, функционирующими в виде слепых на­выков. Задача исследований, направленного на изучение мышле­ния, заключается в том, чтобы путем анализа мыслительной дея­тельности (решения задач), отправляясь от того, что выступает эмпирически на поверхности явлений, вскрыть процесс мышления в его существенных закономерностях.

Положение, согласно которому предметом психологического исследования мышления является прежде всего мышление как процесс, неразрывно сочетается с исходным положением, согласно которому изучать мышление как процесс - значит вскрывать те внутренние закономерности (анализа, синтеза, обобщения и т.д.), посредством которых происходит преобразование чувственных данных, не отражающих «в чистом виде» существенных свойств объекта.

 

П.Я. Гальперин ФОРМИРОВАНИЕ                                                                                    

                     УМСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

 

Гальперин Петр Яковлевич (род. 2 октября 1902) — советский психо­лог, доктор психологических наук (с 1965). Окончил Харьковский ме­дицинский институт по специально­сти психоневрология (1926). Доцент (с 1943), затем профессор кафедры психологии МГУ (с 1965), зав. ка­федрой детской и генетической пси­хологии психологического факульте­та (с 1970).

Начало научной деятельности П. Я. Гальперина тесно связано с историей развития общепсихологиче­ской теории деятельности, он был одним из ближайших сотрудников А, Н. Леонтьева во время работы в Харькове (30-е годы). На основе фундаментальных положений этой теории, прежде всего об общности строения внешней, практической и внутренней, умственной деятельно­сти, П. Я. Гальпериным был пред­ложен и экспериментально разрабо­тан метод поэтапного формирования умственных действий и понятий. В связи с этим была выдвинута новая интерпретация взаимосвязи обучения

и умственного развития ребенка. Работы П. Я. Гальперина дали на­чало обширному циклу эксперимен­тальных исследований в детской и педагогической психологии, стали основой для конкретных методических разработок в педагогической практике.

В хрестоматии приводится сокращен­ный вариант статьи «Развитие ис­следований по формированию ум­ственных действий» (в кн.: «Психо­логическая наука в СССР», т. 1. М., 1959).

Сочинения: Основные результа­ты исследований по проблеме: Фор­мирование умственных действий и понятий. М., 1965; Психология мы­шления и учение о поэтапном формировании умственных действий.— В кн.: Исследование мышления в со­ветской психологии. М., 1966; К про­блеме интеллектуального развития ребенка. — «Вопросы психологии», 1969, № 1; Разумность действия и предмет науки.— В кн.: Психологические исследования. Тбилиси, 1974; Введение в психологию. М., 1976.

 

Изучение процесса формирования умственных действий, а затем на их основе и других психических явлений началось относитель­но недавно. Развитие советской психологии исподволь вело к не­му разными путями. Одновременно с развитием теоретической мысли экспериментальные исследования, проводившиеся в самых разных областях, накапливали материал, который в дальнейшем послужил для уяснения отдельных сторон формирования умствен­ных действий.

Во-первых, эти исследования показали, что условия успешно­сти психических процессов поразительно сходны с такими же условиями внешней деятельности. Значение внешней организации материала, разных опорных вех, внешней организации самого процесса, внешней фиксации его отдельных этапов и результа­тов - все это как бы растягивало психический процесс в пространстве и времени, внутренне увязывало его с определенными преобразованиями материала и заставляло представлять себе его структуру по типу внешней деятельности.

Во-вторых, все чаще выступало явление, которое было обна­ружено в самых разных областях - наступающий со временем, процесс сокращения психической работы. Сокращенные формы пси­хической деятельности совсем непохожи на свои начальные фор­мы; их расшифровка в качестве сокращенных форм таких дей­ствий, первоначальное предметное содержание которых совершенно очевидно, бросает свет и на происхождение многих психических процессов, и на их истинное содержание и природу. Процесс сокращения позволяет перекинуть мост от совершенно раскрытых форм психической деятельности к ее наиболее скрытым формам.

Третья группа фактов говорила о том, что новое задание не одинаково доступно ребенку на разных уровнях его выполнения - в действии про себя, при выполнении действия в громкой речи и при действии с предметами. Нередко указывают определенную последовательность ступеней, по которым идет процесс усвоения какого-нибудь нового действия. Лестница таких ступеней нагляд­но показывает путь, посредством которого это действие, первоначально, внешнее и материальное, становится внутренним достоянием сознания.

Совокупность этих эмпирических фактов: сближение внутрен­ней структуры психической деятельности со строением соответ­ствующего внешнего действия, поразительные изменения действия в процессе его сокращения, лестница постепенного восхождения от внешнего действия к внутреннему — как бы вплотную подво­дила к мысли о конкретном содержании психической деятель­ности.

Однако следует признать, что такую группировку и такое зна­чение эти факты получают лишь с точки зрения гипотезы о поэтапном формировании умственных действий и, следовательно, лишь после того, как эта гипотеза уже сложилась. Без связи с ней те же факты выступают в другой связи и толкуются иначе. Поэтому, чтобы установить ближайшие истоки гипотезы о поэтап­ном формировании умственных действий, мы должны обратиться к линии развития теоретических взглядов.

Общей основой взглядов А. Н. Леонтьева и его сотрудников было стремление изучать психическую жизнь в связи с конкрет­ной, внешней, предметной деятельностью. Это положение в при­менении к психическим функциям означает требование понять их как процесс решения тех или иных задач. Процесс решения задачи состоит в целенаправленном преобразовании исходного мате­риала, а такое преобразование достигается с помощью определен­ных предметных действий, совершающихся в уме. Отсюда - пси­хологическая проблема заключается в уяснении того, как эти предметные действия становятся нашими умственными действия­ми и, главное, конечно, как при этом образуется новый конкрет­ный психологический процесс.

---

Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 184; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!