История становления и развития социальной политики
Развитие социальной политики в современном обществе пронизано различными взаимодействиями между государством, экономикой и гражданским обществом. Это регулируемые государством через установление правовых норм отношения собственности, занятости, налогообложения, реализация прав человека.
Развитие буржуазного общества, развитие прав и свобод всех членов общества, провозглашенных в 1789 году в «Декларации прав человека и гражданина» привели к оформлению целого ряда идей, связанных с защитой социальных прав человека. Защита социальных прав понимается как защита от потери доходов на тех этапах жизни или в тех жизненных ситуациях, когда человек становится нетрудоспособным. Хотя индивиды предполагаются свободно взаимодействующими в рамках, установленных обычаями и законом, фактически их взаимодействие подразумевает наличие институтов права и государства как гарантов выполнения взаимных обязательств. Отсутствие правового поля парализовало бы «невидимую руку» рынка.
На Западе давно стало привычным распределение «социальных обязанностей», связанное с тем, что за разработку и реализацию социальной политики отвечает не только государство, но и экономические актеры, т.е. работодатели и работополучатели / собственники и наемные работники. Такое распределение обязанностей складывалось столетиями и называется социальным партнерством. Модель социальной политики, базирующуюся на системе социального страхования, организуемой и финансируемой «социальными партнерами», часто называют по месту возникновения германской или по имени родоначальника, моделью Бисмарка. Поскольку система социального страхования является основой различных моделей социальной политики, а социальные государства Западной Европы добились очевидных успехов в решении ее задач, исторический опыт Германии заслуживает серьезного анализа.
|
|
|
Обновление подходов к развитию экономики, предложенное «школой Ойкена» и развитие «социального рыночного хозяйства (СРХ), по оценке зарубежных ученых, оставило практически без изменений подходы к социальной политике. Безусловно, введение пособий социальной помощи для малообеспеченных в начале 1970-х годов говорит о либерализации подхода Бисмарка, но он остается основой даже в «Повестке до 2010 г.» - последнем плане социального реформирования германского государства [6, с. 54-62].
До середины XIX века семья являлась основным институтом поддержки нетрудоспособных лиц (детей, стариков, длительно болеющих), а дополнением ей выступали частные и общественные (в том числе церковные) благотворительные учреждения, опекавшие одиноких лиц (нищих и убогих).
|
|
|
Распад в связи с индустриализацией и урбанизацией многопоколенной семьи и сопутствующих ей социальных обязательств уменьшили семейные ресурсы, а наемный труд на промышленных предприятиях принес и новые возможности, и новые риски, которых не знал доиндустриальный уклад жизни.
Идея семейной солидарности, как базового типа социальной солидарности, помогла оформить идею «предприятия (корпорации) - большой семьи» и «государства - большой семьи». Речь шла о становлении механизмов финансовой ответственности через специальные виды страхования всех членов этих «новых семей» друг за друга. В социальном страховании был найден механизм, с помощью которого традиционные семейные механизмы солидарности были заменены другими, поддержанными и легитимированными государством системами безопасности и защищенности. Конечно, государству пришлось объяснять гражданам, почему целесообразно аккуратно платить взносы в систему социального страхования. Технически сохранность взносов и право собственности на внесенные суммы всегда обеспечивалось системой индивидуального учета внесенных сумм, без которой страховая система, по европейским канонам, просто не может существовать [1, с. 7-8].
|
|
|
Социальное страхование предложило убедительный ответ на вопрос, каким образом необходимые и желаемые гражданами социальные гарантии можно трансформировать в задачи государства, как и где государство изыскивает средства для этих целей, как их расходует и т.п. Ресурсы государства, как правило, формируются за счет законного изъятия части доходов граждан и организаций посредством налогообложения.
Налогообложение – чрезвычайно важная связь между государством, рынком и гражданами, не менее древняя, чем нормы закона. Особые формы налогов, которые называются «социальные отчисления» (введенное российским законодателем понятие «единого социального налога» плохо согласуется с этой традицией, но об этом ниже), направляются в специальные, уполномоченные государством же финансовые организации для управления. Поэтому более чем столетняя традиция называет средства социального страхования «корпоративными», то есть вносимыми работниками и работодателями, и характеризуется тем, что аккумулируются эти средства не в бюджете государства, а в специально созданных целевых финансовых организациях (фондах, больничных кассах), государственных, но внебюджетных.
|
|
|
Уже в XVII-XVIII веках у теоретиков «общественного договора» обосновывается «неестественный» характер социальных отношений, базирующихся не на традиционных связях, а на добровольных соглашениях. Договоры страхования рассматривались как один из видов подобных соглашений, ограждавших от рисков потери имущества или товаров. Идея распространения страховых соглашений на людей в связи с риском потери дохода возникает в конце XVIII века. Однако она сразу столкнулась с возражением, что применение принципа страхования к людям будет подрывать чувство личной ответственности и провоцировать беззаботное отношение к своему будущему. Роль государства в системе социального страхования связана с решением тех задач, которые не удается решать на основе добровольного обмена между независимыми друг от друга обладателями прав собственности. Государство как бы напоминает обладателям прав собственности, что они все являются обладателями неотчуждаемых гражданских прав, в то время как собственность может увеличиваться или уменьшаться.
Подробно дискуссия между либералами, настаивавшими на личной ответственности каждого гражданина и собственника, и социалистами, апеллировавшими к социальной солидарности, описана французским исследователем П. Розанваллоном [7, с.18-31].
В настоящее время во всех развитых странах мира можно увидеть развитые системы национальной и корпоративной солидарности и соответствующие им финансовые механизмы. Участие в них носит обязательный характер, никакой работодатель и работополучатель (наемный работник) не может от него уклониться, и регулируется государством. «Государство и его органы обладают правом принуждения в рамках и на основе закона. Этим преимуществом в отношении своих партнеров не располагают никакие другие участники рыночного обмена. Их законные права устанавливаются и защищаются государством» [8, с.11].
Такой известный экономист, как П. Самуэльсон, рассматривает социальное страхование в первую очередь, как способ планирования расходной части семейного бюджета и возможность обезопасить себя от определенных рисков, помещая сбережения в надежное место [9, с.144-166]. С его же точки зрения, система социального страхования должна состоять из трех частей:
1) пенсионное страхование по старости и страхование на случай потери кормильца;
2) страхование по безработице;
3) выплата пособий малоимущим, и других видов пособий.
По первым двум видам люди имеют право на получение страхового пособия при выходе на пенсию по старости, инвалидности и при потере работы с констатацией безработицы, то есть наступления страхового случая. Для наемных работников важно именно страхование риска потери доходов при временной или постоянной утрате нетрудоспособности. В третьем случае для получения пособия нужна «проверка нуждаемости» и выплата таких пособий началась в Германии намного позже, чем, например, в Великобритании или США, поскольку базируется на иных, нежели трудовые достижения, принципах.
Здесь государство берет на себя роль арбитра в процессах перераспределения, солидаризуясь с менее обеспеченной частью общества в ущерб другой, более благополучной. Государство осуществляет перераспределение исходя из культурных, социальных, нравственных требований, которые могут меняться, но, как правило, ограничивают экономическую эффективность определенных решений. То есть государство обязано вмешиваться в ситуациях, которые обозначают, как «провалы рынка», «изъяны рынка», где свободное действие рыночных сил повышает уровень благосостояния одних участников за счет других. В этом случае встает вопрос о стоимости вмешательства, то есть, в свою очередь, об изъянах (провалах) государства, которые могут быть велики, и препятствовать развитию экономики [10, с. 19].
В целях ограждения наемных работников от тех бедствий, которые влекли за собой потеря трудоспособности, кормильца, наступление старости, трудящиеся в Европе с начала XIX века использовали различные формы добровольного страхования в основном, в виде «касс взаимопомощи» - «дружеские общества», «компаньонажи», «рабочие клубы». Возникло новое понятие – «рабочая солидарность», которое также подразумевало, что рабочий класс – большая семья, объединенная общими интересами. Такие добровольные объединения, как ссудные и сберегательные кассы, производительные ассоциации, профессиональные и потребительские союзы должны были способствовать, по мысли теоретиков того времени, восходящему движению классов (Л. Фон Штайн), [11, с. 44 – 52] то есть вертикальной социальной мобильности, поскольку помогали накопить капитал, необходимый для открытия собственного дела и выйти из состава работников «бескапитального труда». В последующем стали вводиться более универсальные и обязательные формы социального страхования, отрегулированные сначала законодательством земель, а затем объединенного германского государства.
Впервые принудительное (обязательное) страхование от несчастных случаев на производстве было введено в Пруссии Промышленным уставом 1845 г. Право издавать такого рода акты получили органы местного самоуправления. Эта форма страхования распространилось и на другие страны, где со второй половины XIX в. стали приниматься законы об ответственности предпринимателей за несчастные случаи с рабочими. Судебные процессы позволяли на практике выработать понятие профессионального риска. К примеру, нанимая человека на определенную работу, предприниматель подвергал его определенному риску, связанному с той или иной профессией. Следовательно, материальная ответственность за этот риск ложилась на предпринимателя.
Первый законодательный акт (закон) об ответственности предпринимателей за профессиональный риск был издан в Германии в 1871 году. Чуть позже возник институт добровольного страхования предпринимателей от убытков, возлагаемых на них данным законом. В целом система обеспечения увечных рабочих по форме приняла страховой характер. Если страхование являлось еще добровольным, то само обеспечение риска обрело для работодателя принудительный характер. Позднее законодательно было закреплено не только само вознаграждение пострадавшему, но и его способ через посредство страховых организаций [12, с. 69].
Завершилось создание системы обязательного социального страхования в период 1883-1889 годов под руководством канцлера Бисмарка. В 1883 году был введен Закон о страховании потери трудоспособности в связи с болезнью, в 1884 году - Закон о страховании в связи с несчастными случаями на производстве, в 1889 году - Закон о страховании нетрудоспособности в старости. При этом в данных законах плательщиками выступали как трудящиеся, так и предприниматели, а в особых случаях и государство. Эти виды страхования стали обязательными для работающих, независимо от возраста, пола, профессии, квалификации и состояния здоровья. Они явились фундаментом немецкого «социального рыночного государства» [12, с. 71-73].
Таким образом, Бисмарку в его модели социальной политики удалось обобщить и законодательно оформить как нормы обычного права и представлений о справедливости, так и уже институционально сложившиеся нормы экономических отношений. Это и обусловило устойчивость модели Бисмарка.
Система государственного социального страхования, возникнув в Германии, быстро охватила практически все страны Европы, поскольку вместо социально-философских рассуждений о соотношении ответственности и солидарности в ее основу было положено понятие риска, которое можно объективировать и степень риска рассчитать.
С точки зрения вероятности потери дохода можно рассматривать в одной плоскости риски, связанные с несчастными случаями на производстве, болезнями, безработицей и даже старостью. Важно то, что договор страхования, как частный случай «общественного договора» делает выплату пособия зависящей от экономических условий и правовых норм, а не от щедрости государства-покровителя. Тем самым, речь идет не о нравственных правилах, а об исполнении закона. Жесткая связь между трудом, заработком и возможностью получения компенсаций также способствует уменьшению зависимости от государства, увеличивая личную ответственность за социальную безопасность (защищенность). Технически эта ответственность всегда обеспечивалась системой индивидуального учета внесенных сумм (которую наши российские реформаторы пенсионной системы называют «персонифицированным учетом взносов»), в картотеках больничных касс или страховых обществ. При смене места работы страховая карточка была основным документом, подтверждавшим права работника на социальные выплаты.
Вопрос о том, сколько моделей социальной политики можно выделить и на каких основаниях, не только дискуссионный, но и весьма сложный, так как решение должно учитывать специфику разных стран при наличии общих признаков. Комиссия Европейского Сообщества (ЕС), которая разрабатывала унифицированную модификацию социальной политики для «Общеевропейского дома», выделяет две основные модели:
1. Первая, часто называемая «бисмарковской» (по имени ее родоначальника, канцлера Бисмарка), устанавливает жесткую связь между уровнем социальной защиты и успешностью (длительностью) профессиональной деятельности. Социальные права обуславливаются теми отчислениями, которые выплачиваются на протяжении всей активной жизни, то есть социальные выплаты принимают форму отложенных доходов (страховых взносов). Страховые кассы, управляемые на паритетных или разделенных началах работодателями и работополучателями, собирают в установленном, как правило, через коллективные договоры размере отчисления из заработной платы, из которых и формируются как обязательные, так и дополнительные/профессиональные страховые фонды и осуществляются социальные выплаты.
Здесь социальная защита должна быть принципиально независима от «финансовых инъекций» со стороны госбюджета. Конечно, для индивидов и семей со слабыми возможностями активного трудового участия существует национальная солидарность, реализуемая через муниципальные службы для малообеспеченного населения, или благотворительность. Но это вспомогательные механизмы, а не основополагающие принципы.
2. Вторая модель, которую комиссия ЕС называет «бевериджской» (также по имени ее родоначальника английского общественного деятеля Бевериджа), исходит из того, что любой человек, независимо от его принадлежности к активному населению, имеет право на минимальную защищенность по отношению к заболеваниям, старости или иной причине сокращения своих материальных ресурсов. В тех странах, которые выбрали эту модель, действуют системы страхования по болезни, прикрепление к которым является автоматическим, а пенсионные системы обеспечивают минимальные доходы всем престарелым, независимо от их прошлых усилий по отчислениям от заработной платы (так называемые «социальные» пенсии в отличие от трудовых и «профессиональных»). Такие системы социальной защиты финансируются через налоги из государственного бюджета. В данном случае преобладает принцип национальной солидарности, строящийся на концепции распределительной справедливости. Приверженцами этой системы являются Англия и страны скандинавского социализма, в первую очередь Швеция, достигшие весьма разных результатов в решении, например, проблем бедности.
3. Континентальная Европа реализует модель, названную Титмуссом моделью достижений. Эта концепция была развита в работах Б.Р. Андерсена. Он использует все три модели Титмусса, добавив англо-американскую, названную остаточной или либеральной [1, с. 10]. Титмусс разделяет модели по организационному принципу и следствиям для граждан.
Espring-Andersen проводит разделение между разными стратегиями социальной политики, которые заключаются в том, что либеральный режим направляет социальные программы на самых бедных, консервативный сохраняет статусные различия социальных групп, включая ориентацию на традиционную структуру семьи и традиционную роль женщин. Наконец, социал-демократический режим в скандинавских странах гарантирует как универсализм социальных прав, так и нерушимость индивидуальной автономии.
Andersen и Kosonen отличают модели друг от друга главным образом через разный геополитический опыт, тогда как Комиссия ЕС разделяет модели, как и Титмусс - согласно разным принципам организации, обозначенным как Bismark и Beveridge соответственно.
Германская модель имеет несколько названий. Некоторые называют се континентальной/европейской в соответствии с ее геополитической доминантой, другие предпочитают определение институциональной.
Центральный принцип, тем не менее, у всех один – акцент на институты рынка и принцип обязательного страхования под государственным наблюдением. Для хорошо организованных рабочих в процветающих отраслях результат может быть очень высок. Проблемы возникают при рассмотрении тех слоев населения, которые не заняты постоянно или вообще не заняты, и поэтому они не имеют страховок, а степень налогового перераспределения невелика. Они вынуждены рассчитывать на местные благотворительные органы и общественную помощь, обычно не очень большую. Соответственно консервативная модель социальной политики ведет к появлению двойного общества, описанного в социологии как Первая и Вторая Реальность.
Для современного общества характерна дифференциация жизненных стилей и индивидуальных условий жизни, когда, с одной стороны, «биография становится фундаментальным рефлексивным проектом», [13, с. 78] с другой, резко возрастает разнообразие и степень социальных рисков.
Детрадиционализированные, то есть современные индивиды, зависят уже не от семьи и других референтных групп, а от рынка труда, образования, правовой системы, возможностей медицинской, психологической и социальной помощи в широком смысле слова. А это воспроизводит потребность в социальном государстве на индивидуальном, а не только корпоративном или коллективном уровнях, что, безусловно, возвращает к вопросу о том, каким оно должно быть и какие гарантии предоставлять.
Во всех трех странах в системах обязательного пенсионного страхования отсутствуют какие-либо льготы для отдельных категорий работников, как по размерам уплачиваемых взносов, так и по условиям предоставления и размерам пенсий. Но в профессиональных пенсионных системах пенсионный возраст может устанавливаться ниже возраста, принятого в системах обязательного пенсионного страхования, а также могут быть установлены иные льготы, связанные с особыми условиями труда и т.п. Размеры профессиональных пенсий определяются величиной взносов, которые могут выплачиваться на эти цели. В развитых странах расходы на содержание аппарата, занятого сбором средств и выплатой пенсий, составляют величину порядка 1% в год от размера пенсионного фонда, т.е. существенно меньше того дохода, который приносит инвестиционная деятельность пенсионных фондов [14, с.15-17] .
Характер социального государства к началу 21-го века радикально меняется, равно как и отношения между страхованием, как рыночным механизмом и пособиями, которые носят нестраховой характер. Это уже не заботливое государство, стремившее наилучшим образом распланировать жизнь граждан, как в 1970 – е годы: «социальное государство означает государство, получившее на правовой основе ставить задачу планирования, распределения, организации индивидуальной и социальной жизни» [15, с. 93].
Именно индивидуальные потребности граждан становятся краеугольным камнем современного государства благосостояния. «Считающий гражданин» способен получать пользу от государственных выплат и средств, но еще получает договор (счет) о персональных возможностях. Это и означает индивидуализацию социальной политики, уход от присущего ей патернализма. Правительство заключает контракты со своими естественными вкладчиками - гражданами для новой независимости, достигаемой посредством коллективного участия и налоговых вычетов. Партнерские контракты, поддержанные государством, обеспечивают обучение, семейную поддержку, детские выплаты и т.д. По-английски это обозначают как «fiscal welfare» или налоговый welfare.
Рефлексируя эти новые явления в социальной политике, голландский исследователь Т. Шюит так их обобщает [1]:
1. Наиболее продвинутой является модель социального страхования. Участие государства здесь сведено к законодательному нормированию, работающие совместно создают коллективное страхование, включая потерю доходов, здоровье и образование.
2. Occupational Welfare включает средства и службы, созданные бизнесом. В рыночном секторе компании отвечают за благополучие персонала и это называется Occupational Welfare. Условия повышение квалификации, поддержка жилья, детей и пожилых работников включается в категории Occupational Welfare. Такой подход базируется на идее, что социальная поддержка очень важна для работы, отношения должны быть гарантированными и социальные гарантии прямо включены во взаимодействие нанимателей и работников. Собственный интерес компании – улучшение условий жизни персонала, способных улучшить работу. В принципе, это марксистский подход, что средства поддержки «воспроизводят рабочую силу». В Японии такой подход называется семейным (фамилизм). В Нидерландах, под прессом правительства или без него, внимание к этому подходу увеличивается.
3. Быстро развивается модель первичных социальных связей. Когда индивиды неспособны к «самопомощи», они, как правило, сначала теряют первичные связи с партнерами, семьей, родственниками, друзьями и соседями. Каждый может понять, насколько важна роль партнера или семьи в росте или воспитании детей, в финансировании образования и решении тому подобных интеграционных задач, увеличивающих вклад дружеских связей во все виды поддержки. В частности, для пожилых важна поддержка семейного (домашнего) проживания и доплат за уход на дому.
4. Гражданство не является просто правом, но и важнейшим социальным обязательством. С эти связана возможность гражданского общества. Гражданин дает деньги на филантропию и/или тратит свое время в случае волонтерства. В дополнение к этому много жертвуется через завещания. Финансовые ресурсы обычно стекаются в церкви, фонды и частные организации. Компании также часто действуют как корпоративные граждане – филантропы и спонсоры.
5. Развивается модель «Социального антрепренерства» (социального предпринимательства). Социальные предприниматели – это индивиды или группы, которые исходя из своих чувств обязанностей как граждан, развивают собственные инициативы для решения социальных проблем или реализации социальных целей без мотивов получения каких-либо прибылей, без субсидирования фондами и без передачи ответственности государству (правительству). Мы не используем термин «частная инициатива», потому что он связан со специфически североевропейской ситуацией субсидирования социальных институтов. Социальное предпринимательство не столь открыто связано с рынком, как структуры субсидируемого сервиса. Короче, социальное предпринимательство занимается реализацией неприбыльных целей (некоммерческих) с помощью коммерческих методов.
И если в начале ХХ века речь шла, безусловно, об увеличении вмешательства государства, то есть его социализации, то через сто лет, в начале ХХI века, неожиданным результатом этого вмешательства стало обсуждение границ интервенции бюрократизированного государства в жизнь общества, семьи и граждан. Причем инициаторами этой дискуссии были профессионалы-представители «образцового» социального государства – Швеции [16,с. 86].
Желание защитить частную жизнь и естественные права граждан стало одной из важнейших причин активизация интереса к возможностям индивидуализации систем страхования, а также развития взаимопомощи и самопомощи в рамках гражданского общества.
В современных условиях социального развития общества Российской Федерации многие нуждающиеся в заботе и попечении лица по разным причинам не могут рассчитывать на предоставление им помощи от членов первичной социальной ячейки - семьи. Тем не менее, они в силу такой объективной нуждаемости вправе претендовать на направление социальной политики Российского государства в виде предоставления заботы со стороны общества [17, с. 107], всего социального коллектива. Такая забота является социальной потребностью.
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 336; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!