Философские и мировоззренческие проблемы, порождаемые NBIC-конвергенцией. Стирание границ или новое пограничье?
NBIC-конвергенция имеет не только огромное научное и технологическое значение. Технологические возможности, раскрывающиеся в ходе NBIC-конвергенции неизбежно приведут к серьезным культурным, философским и социальным потрясениям. В частности, это касается пересмотра традиционных представлений о таких фундаментальных понятиях как жизнь, разум, человек, природа, существование.
Исторически эти категории формировались и развивались (начиная с уровня бытового осмысления и заканчивая философским осмыслением) в рамках человеческой жизни, человеческого общества. Поэтому данные категории корректно описывают только явления и объекты, не выходящие за рамки знакомого и привычного. Пытаться использовать их в прежнем качестве, с прежним содержанием для описания нового мира, создаваемого на наших глазах с помощью технологий конвергенции, нельзя — точно так же, как неделимые, неизменные атомы Демокрита не позволяют научно достоверно описать термоядерный синтез на Солнце или объяснить механические свойства нитрида бора.
Возможно, что от основанной на повседневном опыте определенности человечеству предстоит перейти к пониманию того, что в реальном мире не существует четких границ между многими считавшимися ранее дихотомичными явлениями. Прежде всего, в свете последних исследований теряет свой смысл привычное различие между живым и неживым.
Ученые-естествоиспытатели достаточно давно столкнулись с этой проблемой. Так, вирусы обычно не относят ни к живым, ни к неживым системам, рассматривая их как промежуточный по сложности уровень. После открытия прионов[60] — сложных органических молекул, способных к размножению — граница между живым и неживым оказалась еще более размытой. Развитие био- и нанотехнологий грозит полностью стереть эту грань. Построение целого спектра функциональных систем непрерывно усложняющейся конструкции — от простых механических наноустройств до живых разумных существ — будет означает, что принципиальной разницы между живым и неживым нет, есть лишь системы, в разной степени обладающие характеристиками, традиционно ассоциирующимися с жизнью[61].
|
|
|
Более того, с психологической точки зрения представление о существовании дихотомии «живое — неживое» может исчезнуть в самое ближайшее время, с появлением эффективных автономных роботов. Человеческое сознание склонно считать живым любой объект, который ведет себя должным образом[62].
Также постепенно стирается различие между мыслящей системой, обладающей разумом и свободой воли, и жестко запрограммированной. У нейрофизиологов, например, давно уже сформировалось понимание того, что человеческий мозг является биологической машиной: гибкой, но, тем не менее, запрограммированной кибернетической системой[63]. Развитие нейрофизиологии позволило показать, что человеческие способности (такие как распознавание лиц, постановка целей и т. п.) носят локализованный характер и могут быть включены или выключены вследствие органических повреждений определенных участков мозга или ввода в организм определенных веществ.
|
|
|
Появление сильного искусственного интеллекта будет означать, что определенные алгоритмы поведения, с одной стороны, могут быть жестко запрограммированы и полностью поняты программистом, а с другой стороны, могут реализовывать разумное поведение у компьютеров и роботов.
Как отмечалось выше, стирание границ между живым и неживым может лишить смысла «абсолютистское» понимание жизни. А если нет ничего «абсолютно» живого, то многие ценности, выросшие на этой почве, также потеряют свою значимость. Уже сейчас живые существа создаются «искусственно»: с помощью генной инженерии. Недалек тот день, когда станет возможным создавать сложные живые существа (в т. ч., с помощью нанотехнологий) из отдельных элементов молекулярных размеров. Помимо расширения границ человеческого творчества это неизбежно будет означать трансформацию наших представлений о рождении и смерти.
|
|
|
Одним из следствий таких возможностей станет распространение «информационной» интерпретации жизни, когда основную ценность представляет не материальный объект (в т. ч. живое существо) как таковой, а информация о нем. Это приведет к реализации сценариев так называемого «цифрового бессмертия»[64]: восстановления живых разумных существ по сохранившейся информации о них. Такая возможность, до недавней поры рассматриваемая только писателями-фантастами и отчасти повседневной традицией (бессмертие, воплощенное в делах и творчестве), уже обретает первые черты. Так, в 2005 г. компанией Hanson Robotics был создан робот-двойник писателя Филиппа Дика, воспроизводящий внешность писателя с загруженными в примитивный мозг-компьютер всеми произведениями писателя. С роботом можно разговаривать на темы творчества Дика.[65]
Развитие когнитивной науки и информационных технологий, в частности, технологий искусственного интеллекта также покажет, что разумные системы создаются и работают на основе простых правил[66]. Достаточно сложная система простых правил может не только производить впечатление разумной (при оценке по поведению), но и быть разумной, настолько, насколько об этом вообще возможно судить
|
|
|
Сложное поведение бактерии, насекомого, животного, человека состоит из множества простых правил. На примере бактерий, некоторые из которых обладают зрением (!)[67], обонянием и другими чувствами мы можем наблюдать механистичность их поведения. Увеличение концентрации некоторого вещества или поток фотонов запускают сложный каскад химических реакций, который вызывает реакцию организма. Аналогичным образом, вся сложность человеческого разума, возможно, поддается редукционистскому подходу. Светочувствительные клетки реагируют на количество фотонов, попадающих в глаз после отражения от фрагментов букв на этом листе бумаги. Группы из нескольких нейронов в зрительной зоне мозга путем несложных математических манипуляций выделяют вертикальные и горизонтальные линии. Уровень за уровнем, формируется комплекс реакций в человеческом мозгу, который завершается пониманием и творческим осмыслением текста.
И как бы ни хотелось некоторым[68] возродить идею неких идеальных эссенций (жизни, разума и т.д.), каких-либо убедительных оснований для этого не видно. И возможно, что живое — это просто очень сложное неживое, а разумное — просто очень сложное неразумное.
Примером произвольного отнесения объектов к классу разумных являются аргументы о том, что «машина» (компьютер, искусственный интеллект) не может мыслить. Аргументы, основанные на том, что человеческий разум обладает каким-то уникальным качеством сложно опровергнуть сегодня, когда нет рабочего сильного ИИ, но по мере развития искусственного интеллекта и, в особенности, постепенного его слияния с человеческим разумом, эти аргументы будут терять свою силу.
Пересматривать также приходится и природу самого человека. Это происходит не первый раз в истории человечества. До этого похожим образом менялось отношение к отдельным группам населения: женщинам, детям, другим расам, последователям разных религий и т.д. Какие-то классы людей то включали в понятие «человек», то исключали из него. В ХХ веке в некоторых странах встал вопрос о моменте возникновения человеческой жизни в связи с развитием технологии аборта. По мере перестройки человека вопрос о границах «человечности» встанет еще не раз.
Относительно просто этот вопрос решается тогда, когда мы улучшаем наличествующую в данный момент природу человека (медицина, протезирование, очки и пр.). Исторически сложилось, что верхней границы «человечности» нет. Возможно, что ввиду неактуальности ее до последнего времени, теме определения границ «человечности» уделяли мало внимания.
Несколько сложнее дело обстоит с преображением, модификацией человека. Если человек сознательно приобретает нечто, ранее людям не свойственное (жабры, например) и отказывается от свойственного (легкие в данном случае) можно ли говорить о «потере человечности»? Единственным разумным решением подобных вопросов представляется заключение о том, что «человек» — это всего лишь удобный термин, который мы придумали для отображения привычного для нас мира.
Как мы видим, точно так же, как с традиционными дихотомиями живое — неживое, разумное — неразумное, существование границы между человеком и не человеком может быть также подвергнуто сомнению. И подводит нас к этому именно современная наука, NBIC-конвергенция – в первую очередь.
В качестве примера относительности понятия разумного можно привести идеи и планы по так называемому «возвышению» («аплифтингу») животных[69]. Известно, что способности современного человека в основном определяются воспитанием и образованием, которые он получает. Без этого его интеллектуальный и психологический уровень соответствовал бы уровню пещерного человека. Существует немало данных, говорящих о том, что при адекватном воспитании некоторые животные (прежде всего, высшие приматы, возможно, и дельфины) проявляют необычайно высокие способности[70]. Обеспечить животных соответствующим воспитанием и образованием может стать этически необходимым для человека на определенном этапе его развития. Кроме того, иные инструменты (регулировка обмена веществ, усиление мозга животных с помощью прямых интерфейсов, генная инженерия и т. д.) тоже могут быть эффективны в этой работе.
При подобном развитии событий такие животные смогут считаться разумными, а значит, грань между человеком (разумным) и животными станет не столь явной.
Аналогично, развитие гуманоидных роботов и наделение их искусственным интеллектом приведет к стиранию границ между человеком и роботами
Столь же неоднозначным является вопрос, что же в будущем будут называть природой. Представление о человеке как небольшом, слабом существе в большом, враждебном и опасном мире неизбежно изменяется по мере того, как человек получает все больший контроль над миром. С развитием нанотехнологий человечество потенциально может взять под контроль любые процессы на планет. Что будет при этом являться «природой», где будет находиться «природа», да и вообще — существует ли «природа» на планете, где нет места масштабным случайным явлениям, где постоянно контролируется все — от глобальной погоды до биохимических процессов в отдельной клетке? Здесь проглядывает стирание еще одной дихотомии: «искусственное — естественное».
Непредвзятый анализ показывает что идея о том, что природа может «мстить», о том, что более развитые технологии приносят бóльшие риски и бóльшие негативные последствия, не имеет под собой серьезных оснований. Сейчас уже ставится вопрос о создании отказоустойчивых систем с гарантированно надежной работой[71]. Создание таких систем неизбежно будет включать в себя и разработку контрольных систем и алгоритмов безотказной работы.
Помимо исчезновения стихийности, важным отличием контролируемого мира будет искусственность (в современном понимании этого слова) его содержимого. Планета (впрочем, речь может идти и о космической станции или виртуальном мире) больше не будет местом, где человек оказался, она будет артефактом, созданным человеком.
Столь же непривычно в свете развития NBIC-конвергенции видоизменяется понятие существования какого-то объекта. Первым шагом на пути трансформации философской категории существования будет «информационный» взгляд на объекты (в чем-то схожий с платонизмом). Если с точки зрения сторонних наблюдателей нет разницы между физическим существованием объекта и существованием информации о нем (как в случае с компьютерной симуляцией или восстановлением объекта по косвенной информации о нем), то становится вопрос: следует ли придавать особое значение физическому существованию носителя информации[72]? Если нет, то какой объем информации должен сохраняться и в какой форме, чтобы можно было говорить о существовании информационном? Неизбежно рассмотрение этих вопросов приведет к исчезновению определенности даже относительно того, что есть существование.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 213; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!