КАК ИЗУЧАТЬ НЕОБХОДИМЫЙ МАТЕРИАЛ
Для занимающегося самообразованием имеет чрезвычайно большое значение, с чего начинать и в каком порядке читать. Конечно, надо брать книжки посильные, доступные по языку и содержанию. Само собой, человек, не знающий низшей математики, не справится с книжкой по высшей математике, человек, не имеющий понятия о философии, не одолеет Гегеля и т. д. Но не в этом одном суть. Если человек берет книгу по вопросу, о котором он никогда не думал, который не задевает его за живое, который он не знает, как поставить в связь с запасом своих знаний, не знает, как связать со своей жизнью, – в этом случае чтение книги даст ему чрезвычайно мало. Другое дело, если содержание книги связано с мыслями человека на эту тему, отвечает, как говорится, на известный запрос.
Приведу одно личное воспоминание.
Дело было давно, лет тридцать тому назад. Хотя я и кончила гимназию, но никогда не слыхала – в те времена в этом не было ничего мудреного, – что на свете существует такая наука, как политическая экономия. Однажды одна моя знакомая принесла мне книжку Иванюкова о политической экономии, усиленно советуя ее прочесть. Книжка эта принадлежала к числу популярных книг и по языку и по содержанию была мне вполне доступна. Я взялась за ее чтение. Долго я ее «сусолила», еле одолела и из чтения этой книжки ничего не вынесла, а несколько месяцев спустя, когда я стала принимать участие в кружках, для меня ясно стало, зачем мне нужно знать политическую экономию. Я принялась за Маркса, прочла первый том «Капитала» с громадным интересом в сравнительно недолгий срок, и это чтение дало мне чрезвычайно много. Тоненькая популярная книжка оказалась для меня труднее толстой ученой книги.
|
|
|
Талантливый лектор, талантливый преподаватель, сами увлекаясь каким-нибудь предметом, умеют вызвать у слушателя, у курсанта интерес к предмету, умеют заставить их думать в этом направлении, пробуждают у них интерес к данному вопросу. Часто лекция может быть и не очень содержательна и не очень глубока, но, если она дает толчок мысли слушателя, родит у него известный запрос, – она ценна. В прежние времена передовые учителя словесности использовали литературу для того, чтобы будить мысль учеников. На митинге это может сделать оратор.
Много помогают зарождению новых вопросов, пробуждению новых интересов беседы с товарищами, совместное обсуждение вопросов. Вот почему так ценна коллективная, классная или кружковая, работа: она дает толчок, импульс.
Остановимся подробнее на вопросе об интересе.
Интересы очень различны у людей: одних интересуют больше всего вопросы общественной жизни, других – вопросы техники, третьих – вопросы искусства и т. д.
|
|
|
Большая разница, занимается ли человек, принуждая себя к занятиям данным предметом или увлекаясь им, уходя в занятия, что называется, с головой. Результаты в том и в другом случае бывают совершенно различны. Мы знаем, например, как трудно бывает иногда детям учиться, когда что-нибудь одно поглощает их. внимание. «Аи люли, аи люли, а у Пушкина нули». Почему Пушкин учился плохо в лицее? Потому ли, что он был барич и бездельник вообще? Конечно, нет. Учился плохо потому, что учили не тому, чему надо, а также потому, что весь его интерес лежал в области поэзии.
Вот как рисует тот же Пушкин настроение поэта тогда, когда поэт живет вне интересов поэзии, и тогда, когда в душе поэта пробуждается интерес к какому-нибудь явлению:
...В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
То, что Пушкин называет метафорически «божественным глаголом», – это и есть интерес.
То душевное состояние, которое описывает Пушкин в отношении поэта, можно применить к каждому человеку, у которого существует такой ярко выраженный, глубокий, постоянный интерес к какой-нибудь определенной области явлений. Возьмем, например, врача, увлекающегося до .самозабвения своим делом. В обыденной жизни и его душа сплошь и рядом «вкушает хладный сон»: он вяло, равнодушно относится к окружающему, – но лишь дело коснется его специальности, он «встрепенется, как пробудившийся орел». Понаблюдайте людей: у большинства из них есть своя область, особенно их интересующая. Только у одних людей эта область очень широка – возьмем, например, вопрос о переустройстве жизни человечества; у других это – пожарное дело, у третьих – собственный ребенок и т. д. Обычно интерес возникает в связи с каким-нибудь сильным впечатлением, часто очень отдаленным. Я знаю одного специалиста по пожарному делу. Когда ему было десять лет, он присутствовал раз на большом пожаре, произведшем на него колоссальное впечатление. Особенно поразила его работа пожарных. Задыхаясь, он рассказывал об этом дома, разрисовывая самыми невероятными красками событие, – воображение его работало вовсю. Прошла после этого длинная жизнь: томительные, неинтересные гимназические годы, карьера мелкого чиновника и... единственный отдых – работа добровольцем в пожарной дружине маленького городка.
|
|
|
Нянины сказки, полные поэзии, глубокие переживания, с ними связанные, определяют направление деятельности Пушкина.
|
|
|
Каждый раз, ища возникновения специального интереса, мы находим в прошлом, иногда очень далеком, эмоциональные переживания, то есть переживания, захватывающие область чувства.
Интерес обеспечивает сосредоточение на данной области непроизвольного внимания. Внимание бывает произвольное и непроизвольное. Произвольное внимание мы можем поддержать очень короткое время, потом опять и опять надо делать усилия для его поддержания. Непроизвольное внимание не требует никаких усилий воли, оно, кроме того, гораздо полнее, глубже. Ученику, не чувствующему никакого интереса к истории, чрезвычайно трудно сосредоточивать свое внимание на объяснениях учителя, мысли его постоянно бегут в сторону, внимание рассеивается, и ему надо вновь и вновь подстегивать себя, на что уходит немало сил. Если же ученика интересует история, он следит, не отвлекаясь, без всяких усилий за словами преподавателя.
Чем долее человек может сосредоточивать свое внимание на одном и том же предмете, тем более ему предоставляется возможность вполне овладеть им. Человек, бедный знаниями, неподвижный, не в состоянии долго сосредоточивать внимание на одном предмете, интерес к предмету у него быстро ослабевает. Напротив, сила ума в том и заключается, что человек благодаря своим занятиям, свежести и оригинальности подхода к вопросу все вновь и вновь подкрепляет свое внимание к тому же предмету, «поддерживает» свое внимание.
Те факты и предметы, на которые направлено внимание, гораздо лучше сохраняются в памяти. Известный ученый Пастер помнил массу всяких фактов и мелочей, имевших отношение к науке о микробах, но он всю жизнь не мог запомнить вечерней молитвы, которую он каждодневно повторял по вечерам за своей женой.
Вот что пишет известный психолог Джемс о роли интереса:
«Большинство людей обладает хорошей памятью для фактов, имеющих отношение к их житейским целям. Школьник, обладающий способностями атлета, оставаясь крайне тупым в своих учебных занятиях, поразит вас знанием фактов, относящихся к деятельности атлетов, и окажется ходячею справочной книгой по статистике спорта. Причиной этому является то обстоятельство, что он постоянно думает о любимом предмете, собирает относящиеся к нему факты и группирует их в известные классы. Они образуют для него не беспорядочную смесь, а систему понятий – до такой степени глубоко он их усвоил. Так же точно купец помнит цены товаров, политический деятель – речи и результаты голосования своих коллег в таком множестве, что посторонний наблюдатель не может не поражаться богатством памяти, но это богатство становится вполне понятным, если мы примем во внимание, как много каждый специалист размышляет над своим предметом.
Весьма возможно, что поразительная память, обнаруживаемая Дарвином и Спенсером в их сочинениях, вполне совместима со среднею степенью физиологической восприимчивости мозга обоих ученых. Если человек с ранней юности задается мыслью фактически обосновать теорию эволюции (развития. – Н. К.), то соответствующий материал будет быстро накопляться и прочно задерживаться.
Факты будут связываться между собою их отношением к теории, а чем более ум будет в состоянии различать их, тем обширнее будет эрудиция ученого. Между тем теоретики могут обладать весьма слабой, отрывочной памятью и даже вовсе не обладать ею. Фактов, бесполезных для его целей, теоретик может не замечать и забывать их тотчас же после восприятия их. Энциклопедическая эрудиция может совмещаться почти с таким же энциклопедичным невежеством...»[11]
Интерес вызывает непроизвольное внимание, внимание обусловливает память.
Все это показывает, какую громадную роль играет интерес. Вот почему при выборе материала для занятий надо в основу их класть то, что наиболее интересует, к чему .больше всего «лежит душа». Для одного это будут общественные явления, для другого – техника, для третьего – искусство и т. д.
Однако выбор за основу той или иной области знаний вовсе не значит, что человек, сосредоточивающий свои знания около одной какой-нибудь области, не будет и не должен заглядывать в другие области. Напротив, вопрос лишь в том, как он к этим другим областям подойдет.
Перед нами, скажем, один учащийся – интересующийся техникой, другой – интересующийся общественными науками. В круг изучения того и другого входит, скажем, электрификация. Но они по-разному подойдут к ней. Техник будет изучать этот вопрос с точки зрения того, какие технические сооружения необходимы для проведения электрификации в РСФСР. Это будет центральным пунктом его занятий. Но, обдумывая сеть необходимых сооружений, он заинтересуется также и тем, какие общественные условия будут наилучшим образом способствовать проведению этой сети сооружений в жизнь. Специальный интерес подводит его к изучению социальных условий. Интересующийся общественными науками подойдет к вопросу об электрификации прежде всего с общественной стороны: электрификация необходима для подведения материальной базы под советский строй, – но, чтобы определить, возможна ли электрификация РСФСР, ему придется познакомиться обстоятельно с тем, что такое электричество, как действуют электрические машины, и пр. Недаром у нас популярную книжку по электрификации, могущую служить прекрасным учебником, написал не инженер, а такой типичный общественник, как И. И. Степанов.
На этом примере мы видим, что интерес определяет не столько содержание приобретаемых знаний, сколько известный подход к ним, определяет ту базу, около которой ориентируются все другие знания.
Всякую новую идею, всякое новое знание надо связывать, «ассимилировать», как говорят психологи, с имеющимся уже у учащегося запасом знаний и идей. Новое должно «зацепляться» за старое, если можно так выразиться.
Ничто не доставляет такого удовольствия, утверждает Джемс, как умение связывать новое со старым, встречать всякое новое явление, дерзко нарушающее установившиеся у нас представления, разоблачать его загадочность и заносить его в старые, давно установленные группы, в область знакомых нам явлений. Стремление ассимилировать новое со старым составляет научную любознательность. Отношение нового к старому, пока не совершилась ассимиляция, выражается в удивлении. Мы не питаем любопытства и не испытываем удивления по отношению к вещам, настолько превышающим доступное нам познание, что мы не имеем представлений, под которые могли бы подвести их, и мерок, при помощи которых могли бы наглядным образом их измерить. Фиджийцы, как рассказывает Дарвин, удивлялись при виде маленьких лодок, большие же корабли не вызывали у них удивления. Только то, что нам хоть отчасти знакомо, возбуждает в нас жажду дальнейшего знания. «Всякий новый отрывок знаний следует связывать с каким-нибудь образовавшимся в уме ребенка интересом, то есть, иначе говоря, каким-нибудь путем связывать этот отрывок с ранее приобретенными сведениями. Отсюда вытекает преимущество, получаемое из сравнивания отдаленного и чуждого непосредственному опыту с близким и знакомым и неизвестного с известным, из связывания сообщаемых сведений с личным опытом ученика»[12].
Предположим, преподаватель хочет дать представление учащемуся о расстоянии Земли от Солнца. «Что бы вы сделали, – спрашивает преподаватель учащегося, – если бы кто-нибудь с Солнца вздумал выстрелить прямо в вас и вы бы заметили это в момент выстрела?» – «Я бы отскочил в сторону», – ответит учащийся. Тогда преподаватель может сказать следующее: «Вам нет надобности отскакивать, вы можете преспокойно лечь спать у себя в комнате и снова встать на другой день, прожить спокойно до совершеннолетия, выучиться торговле, достигнуть моего возраста, – тогда только ядро станет к вам приближаться, и вам нужно будет отскочить. Итак, видите, как велико расстояние от Солнца до Земли»[13].
Связывать вновь приобретаемые знания с имеющимися уже опытом и знаниями, опираться на них – вот правило, которым следует руководствоваться при выборе материала. Дело не в том, чтобы нахвататься как можно больше знаний из всевозможных областей и превратиться в ходячую энциклопедию. Дело в том, чтобы постепенно углублять имеющиеся знания, чтобы ставить вновь приобретаемые знания в связь со старыми, и, таким образом, взяв за основу интерес, укреплять его все вновь и вновь.
Важно не только чтобы были знания, но чтобы они были надлежащим образом организованы. Слово «образование» именно и означает образование вокруг основного ядра имевшихся у человека представлений целой ткани новых представлений, прочно связанных с основным ядром.
Понятное дело, что порядок, которым будет приобретать знания крестьянин, будет иной, чем тот, которым должен приобретать их рабочий. Жизненный опыт, круг знаний у того и у другого различны. Это часто упускается из виду при составлении программ для всякого рода курсов и школ взрослых. В этих программах слишком слаба ориентировка на слушателей. Дело ведь не только в объеме знаний – дело в том, в каком порядке и форме эти знания преподносятся слушателю.
В основу изучения всякого материала ложится работа с книгой. Для современной жизни человечества, для современной культуры книга имеет громадное значение: «Культура человечества основана на передаче от одного поколения к другому и на накоплении опыта, знаний, изобретений. Если бы не было этой передачи, если бы каждое поколение оказывалось без этого наследства, начинало бы все сначала, человечество недалеко ушло бы от первобытного дикаря. А эта передача опыта и знаний происходит через посредство книги. Именно в книге кристаллизован капитал знаний, передаваемый из поколения в поколение, увеличиваемый каждым поколением, все быстрее и быстрее растущий, делающий возможным все более и более ускоряющийся прогресс человеческой культуры»[14].
Необходимо поэтому научиться работать с книгой. Надо приобрести привычку читать много и быстро про себя. Надо добиться того, чтобы механизм чтения стал совершенно автоматическим и не отвлекал бы мыслей.
Но одного этого мало. Надо еще отдать себе в прочитанном отчет. Это гораздо труднее, требует уже известного развития, известной широты горизонта, порядочного запаса слов и понятий.
Лучшее понимание читаемого достигается по мере роста развития читающего. Надо следить, однако, за тем, чтобы отдавать себе отчет в том, что понятно, и стараться разобраться в непонятном месте. Полезно бывает перечитать непонятное место еще раз и отдать себе отчет, что непонятно: слово, выражение, мысль. Надо попытаться разобраться в непонятном, прибегая к помощи политического словаря, энциклопедического словаря, соответствующего учебника, популярной книжки на затронутую тему и т. д. Когда выяснено значение непонятного слова, полезно бывает выписать и запомнить всю фразу, в которой это слово употреблено, придумать несколько аналогичных фраз, где бы надо было употребить это слово. Надо поступать так, как поступают в этих случаях дети. Мне пришлось раз наблюдать шестилетнюю девочку, которая в первый раз услышала слово «моментально». В следующие полчаса она раз десять повторила это слово в различных комбинациях. Шестилетняя девочка делала это бессознательно. Подросток или взрослый должен идти по этому же пути для того, чтобы совершенно освоиться с бывшим до того времени незнакомым словом и начать употреблять его уже автоматически, когда в этом окажется надобность. Надо только следить, чтобы точно уловить смысл и оттенок слова и не употреблять его не в том смысле.
Конечно, такая работа над разъяснением незнакомых выражений и слов отвлекает читающего от главного – усвоения основных мыслей, изложенных в книге. Поэтому надо позаботиться, чтобы поскорее овладеть литературным языком и сделать понимание его автоматическим.
Необходимо также научиться отдавать себе отчет в прочитанном. Лучше всего делать это по определенной системе.
Прежде всего, когда кончишь читать книжку (сначала лучше все это проделывать по отношению к каждой главе книги), надо дать себе отчет, что хотел сказать автор, какие основные мысли он защищает в своей книжке, какие доводы он приводит в защиту этих основных мыслей. Очень важно ясно представить себе весь ход мысли автора. Отчетливое усвоение прочитанного – это первый шаг в деле сознательного чтения книги.
Может случиться, что с первого раза трудно усвоить все сказанное автором и придется прочесть книжку и во второй, и в третий раз. Когда стараешься отдать себе отчет в прочитанном, надо не гоняться за всеми мелочами, не стараться запомнить каждое слово – это даже вредно. Надо постараться выделить самое существенное, основное. Затем посмотреть, как это существенное и основное подкрепляется остальным материалом. Иногда для иллюстрации основной мысли автор приводит ряд фактов, иногда доказывает свою мысль целым рядом рассуждений. Лучше всего по прочтении книжки составить себе в письменном виде ее план. Во всем этом надо хорошенько попрактиковаться.
Затем надо продумать содержание книги. Если основная идея иллюстрируется фактами, то надо посмотреть, правильно ли они излагаются, во-первых, достаточно ли типичны – во-вторых. Надо стараться самому придумать аналогичные факты либо факты, идущие вразрез с сообщаемыми. Когда автор доказывает свою идею рядом рассуждений, то надо подумать, нельзя ли рассуждать в данном случае как-нибудь иначе и как именно; потом сравнить придуманное рассуждение с рассуждением автора и решить, какое рассуждение правильнее. Надо обдумать также, нельзя ли подойти к вопросу с какой-нибудь другой стороны. Проделав всю эту работу, читателю надо сделать вывод, согласен ли он с автором или нет и в чем именно не согласен.
По прочтении книжки надо сделать из нее выписки: выписать то, что .надо и хочется запомнить, – года событий, имена, цифры. Часто бывает полезно не только выписать цифры, но и составить на основании их соответствующую диаграмму, чтобы нагляднее представить себе дело. Нужно также выписать понравившиеся мысли, выражения. Надо, однако, избегать слишком длинных выписок, в которых потом не легче разбираться, чем в самой книге. Надо записывать только самое необходимое в виде тезисов, соблюдая подразделение на части и т. д. Записывать четко и наглядно. От обширных тетрадок, на переписку в которые многих страниц книги затрачено было немало времени, разобраться в которых не может сам владелец их, проку мало. Зато чрезвычайно полезны тетрадки с сжатыми, четко написанными наглядными записями, позволяющими сразу же вспомнить прочитанное и ориентироваться в цифровом и всяком другом материале. Надо выучиться записывать именно в такой форме, не жалея времени вначале на упражнения, начиная с коротеньких статеек, постепенно усваивая себе навык именно таким экономным способом делать себе заметки.
Конечно, в некоторых случаях полезно делать и более обширные выписки. Если книга имеет, например, исключительный интерес и важность, тогда не жаль потратить время и на длительное конспектирование ее, на выписку полностью длинных цитат. Это следует делать, например, в тех случаях, когда предполагается использовать данную книгу для доклада или статьи. Точно так же бывает полезно делать обширные выписки в тех случаях, когда тот, кто это делает, недостаточно еще овладел механизмом письма, орфографией или литературным языком. В таких случаях списывание бывает очень полезно. И лучше переписывать то, что интересует и имеет отношение к прочитанному, – это продуктивнее, чем переписывать что-либо другое. Но, как правило, записи лучше делать короткие, сжатые, наглядные.
Итак, первая задача при чтении – это уяснить себе и усвоить прочитанный материал.
Вторая задача – продумать прочитанное.
Третья – сделать из прочитанного необходимые для памяти выписки.
И, наконец, четвертая задача – это дать себе отчет, чему новому научила прочитанная книга: сообщила ли какие-нибудь новые знания, насколько эти знания нужны и полезны; научила ли каким-нибудь новым приемам наблюдения, работы, занятий; возбудила ли какие-нибудь новые мысли; пробудила ли какие-нибудь особые настроения и желания.
Таким образом, мы набросали план, или схему, работы с книгой.
Конечно, этот план можно несколько видоизменить, несколько иначе формулировать вопросы. По отношению к книжкам по математике, естествознанию и другим часто будет приложима лишь часть схемы. Важно, однако, чтобы была определенная схема, так как тогда работа будет гораздо производительнее.
Система в работе имеет громадное значение. Часто она дает возможность человеку видеть то, чего не замечают другие. Наполеон, например, на смотре всегда замечал малейшие недочеты в костюме солдат, которые перед смотром тщательно искали и не находили офицеры. Дело в том, что у Наполеона была определенная система, по которой он осматривал полки, – эта-то система и давала ему возможность замечать все недочеты.
Посмотрим, как подходят к одному и тому же предмету различные специалисты. У каждого из них своя система наблюдения. Художник, например, наблюдая растение, наблюдает его по системе, в которую входят сочетание красок, их яркость, освещение, изящество формы. Наблюдая растение, художник может совершенно не обратить внимания на то, сколько тычинок в цветке и как они расположены, – этот вопрос совершенно не входит в систему его наблюдений. Ботаник, наоборот, обратит внимание прежде всего на эти тычинки, расположение листьев и т. п. и совершенно может не заметить, как освещен в данный момент цветок и как он выделяется на том или ином фоне.
Точно так же и при чтении книг определенная система подхода к книге имеет громадное значение. Она дает возможность заметить в книге то, чего можно и не заметить, если не поставить себе целью проследить именно эту сторону дела. Мало-помалу определенный подход к книге переходит в привычку.
Из книг мы черпаем знания, изучаем опыт других людей, но эти знания гораздо лучше будут нами усвоены, если мы проверим их своим собственным опытом. Одно дело, когда мы прочтем в книжке: «Море во время грозы представляет собою прекрасное и величественное зрелище»; другое дело, если мы своими глазами увидим это зрелище. Мы читаем, например, что машина сокращает время, потребное на производство данного продукта, но только тот, кто проделал какую-нибудь работу сначала ручным способом, а потом машинным, поймет все значение этого факта. Одно дело – прочесть в книжке, как делается какая-нибудь операция (глаза, уха), другое дело – проделать ее самому. Вот почему человек «бывалый», видавший различных людей, различные нравы и обычаи, часто знает жизнь куда лучше, чем другой – весьма начитанный, может быть, но без всякого запаса личных наблюдений. Недаром мы особенно ценим «опытного» врача, «опытного» педагога и т. д. В средние века существовал очень интересный и поучительный обычай. Подмастерье, закончивший курс учения, прежде чем стать мастером, должен был постранствовать в течение определенного времени, побывать в других городах, поработать там у разных мастеров, посмотреть, как живут и работают в других местах сотоварищи по ремеслу.
Вот почему чрезвычайно важно, чтобы занимающийся самообразованием старался приобретаемые из книжки познания проверять путем личных наблюдений или путем трудовой переработки.
С этой точки зрения особое значение приобретают посещения сельскохозяйственных, промышленных музеев и выставок, образцовых хозяйств и предприятий. Экскурсии всякого рода должны быть широко применяемы.
Надо только, чтобы эти экскурсии были деловым образом поставлены и не обращались просто в увеселительные прогулки. Надо во время экскурсий делать себе заметки, а кто может, то и рисунки, записывать потом свои впечатления. Надо также пользоваться всякой открывающейся возможностью, чтобы путешествовать, побывать в новых местах, посмотреть и понаблюдать новых людей, их работу и жизнь. Но и самая обыденная жизнь дает богатый материал для наблюдений, для изучения. Надо только отдать себе отчет, что хочешь понаблюдать, с какой целью, и потом доводить свои наблюдения до конца, делать из них выводы.
Вся эта работа может пойти еще живее, дать лучшие результаты, если в работу будет вовлечен целый коллектив. Участники работы должны делиться своими наблюдениями. У каждого свой особый подход: один заметит одну сторону, другой – другую. В результате получится всестороннее изучение предмета, коллектив учитывает то, что могли не заметить отдельные наблюдатели.
ЭКОНОМИТЬ ВРЕМЯ И ЭНЕРГИЮ
«Надо экономить время и энергию», – повторяют на каждом шагу практичные американцы. У них существует целая литература – к сожалению, нам, россиянам, мало известная, – как надо с этой точки зрения ставить занятия в средних и высших учебных заведениях, как надо экономить силы учащегося и идти к цели кратчайшим путем. Американская молодежь хорошо научается этому. Нужно научиться этому и нам.
Сейчас мы не можем позволить себе роскошь зря мотать время и силы. Мы живем на грани двух общественных систем: старая, капиталистическая система умирает, нарождается новая, коммунистическая. В такое время нельзя жить, как жили отцы и деды. Каждый день несет нам нечто новое, и по отношению к этому новому надо иметь собственные глаза, собственное суждение, собственное решение. Но, чтобы глаза видели, чтобы можно было правильно судить и решать, чтобы можно было правильно выбирать дорогу, надо много знать. Надо знать и рабочему классу в целом, и каждому его члену в частности. Некогда работать не спеша, сибаритствуя, «развалясь на диване». Надо учиться как можно экономнее.
История сложилась так, что Россия – страна сравнительно отсталая – первая подняла знамя социальной революции и сумела защитить его в течение пяти лет. Если она хочет и дальше оставаться опорным пунктом мировой социальной революции, она должна укрепить свою материальную базу. И для этого ей опять-таки надо лихорадочно учиться, «без передыху», соблюдая величайшую экономию во времени и энергии. Ту же экономию диктует рабочей и крестьянской молодежи образ ее жизни. Рабочий и крестьянин занят работой значительную часть своего времени. Только свободное время может он тратить на самообразование, а времени этого у него весьма в обрез.
Итак, и переживаемый исторический момент, и особое положение России, и условия жизни главной массы учащихся требуют соблюдения при занятиях строжайшей экономии времени и энергии.
Чтобы осуществить эту экономию сил и энергии, необходимо:
а) правильно распределять свое время;
б) ставить себя в наиболее благоприятные условия для работы;
в) овладевать необходимыми для занятий с книгой навыками;
г) правильно выбирать материал для занятий;
д) правильно распределять работу;
е) разработать с точки зрения экономии сил и времени формы коллективной работы;
ж) иметь в своем распоряжении необходимые пособия и указания.
Начнем с распределения времени.
Само собой, если мы хотим производительно провести время, мы должны правильно распределять его. А как тратим мы его обычно? Только на службе или на фабрике работаем мы по часам, остальное же время проходит у нас как случится: то зайдет добрый приятель и с ним поболтаешь; то просто проваляешься на кровати с глупейшим романом в руках; поздно вечером схватишься, что время прошло зря, берешься за какую-нибудь дельную книгу – оказывается, устал превыше меры, приходится прогонять сон курением, книга откладывается в сторону, начинается разговор с товарищем и споры чуть не до утра. А наутро с трудом просыпаешься, чувствуешь себя разбитым.
Иностранцы более знают цену времени. Ученые, литераторы, профессора имеют привычку ложиться вовремя, вставать рано, работать по утрам на свежую голову, хождение друг к другу сводят до минимума, время строго распределяют. Раз навсегда у них установлены часы вставания, работы, обеда, отдыха, сна. Работоспособность от этого увеличивается чрезвычайно, увеличивается и сохраняется.
Интересно познакомиться с тем, как распределяли свое время крупные ученые, писатели.
Возьмем, например, Льва Толстого. Писал он романы, повести и рассказы – то, что, казалось бы, зависит всецело от настроения, а между тем время его было строго распределено. По утрам он писал, напряженно работая, переделывая по нескольку раз одну и ту же вещь. Писатель не может жить изолированно: он должен постоянно видеть людей, наблюдать их, изучать. И Л. Толстой уделял определенное число часов на общение с людьми. Затем определенное число часов отводил на чтение и пр. Эта сторона жизни Л. Толстого хорошо описана в книжке Сергеенко «Как живет и работает Лев Николаевич Толстой».
Точно так же работал и Золя – французский романист, написавший громадную серию романов, характеризующих жизнь различных слоев общества при капитализме. Золя вставал в шесть часов утра и писал, как и Толстой, по утрам, затрачивая остальное время на изучение тех слоев общества, которые он описывал.
Возьмите описания жизни великих музыкантов, например Бетховена, – и вы увидите, какую массу времени затрачивал он на игру на рояле и как строго распределял он свое время.
Еще строже распределяют свою работу естественники, врачи, ученые, работающие с микроскопом в лаборатории, в анатомическом театре. Прочтите о работе, например, Эдисона, Луи Пастера и других видных работников мысли. Известный хирург Кохер, будучи даже стариком, самым строжайшим образом распределял свой день, минута в минуту ложился спать, каждый день играл определенное время в лаун-теннис, чтобы сохранить твердость руки во время операций, и т. п.
И таких примеров вы найдете тысячи. Тот, кто хочет достичь крупных результатов, должен самым тщательным образом беречь и распределять свое время.
Другое условие, необходимое для того, чтобы работа шла правильно, чтобы не затрачивались излишнее время и энергия, – это возможно благоприятные условия для работы.
Самое важное условие – свежесть головы, отсутствие утомления. Уставший человек работает и гораздо медленнее, и гораздо хуже. Самые лучшие часы, конечно, утренние. Нормальный человек утром работает лучше всего. Конечно, если приходится очень рано выходить на работу, трудно организовать занятия в утренние часы, но если работа начинается часов в десять-одиннадцать, утренние часы непременно надо использовать. Часто этому мешает слишком поздний отход ко сну, но тут надо стараться изменить такой порядок вещей. Занятия по вечерам утомительны: чтобы разогнать сон, человек прибегает к крепкому чаю, к курению, к спорам, в результате – быстрое переутомление и понижение работоспособности.
Другое условие – работа в чистой атмосфере. Чтобы правильно и энергично работала голова, работал мозг, надо, чтобы правильно, равномерно работало сердце, а для этого нужен приток свежего воздуха. Нельзя, чтобы в комнате было слишком душно или жарко. Перед занятиями необходимо открывать фортку или окно, освежать воздух. Накуренная или угарная комната крайне отрицательно отзывается на занятиях.
Благоприятным условием является также отсутствие во время работы внешних отвлекающих впечатлений. Нельзя заниматься, когда кругом шумят, разговаривают, когда к тебе каждую минуту обращаются с каким-нибудь, хотя бы малозначащим, вопросом. Необходимо учиться уважать чужой покой и не шуметь, не свистеть, не разговаривать, когда другой человек занимается. Надо приучать себя заниматься в библиотеке или клубе.
В библиотеке ничто не отвлекает от занятий. Кроме того, в библиотеке имеются под руками энциклопедические словари, справочники, атласы, учебники, которыми приходится постоянно пользоваться при сколько-нибудь серьезном чтении.
Правда, иногда человек может заниматься среди невероятного шума и суетни, но для этого необходимо, чтобы книга или работа до такой степени захватила и увлекла его, чтоб он был в состоянии не замечать окружающего. Известен рассказ про греческого ученого Архимеда, известного геометра, который так был поглощен своими чертежами, что, когда в его дом вошел неприятель и к нему подошел воин, он сказал только: «Не трогай моих кругов». Не всякий и не во всякое время может так всецело быть поглощен изучаемым предметом, чтобы не замечать окружающего, а потому много лучше, если внешне ничто не отвлекает занимающегося. Впрочем, для успешности занятий необходимо также, чтобы не развлекали посторонние мысли и чтобы не выходило так, как у Евгения Онегина, про которого Пушкин писал:
Глаза его читали,
Но мысли были далеко...
Вот еще почему, между прочим, лучше заниматься по утрам. Впечатления минувшего дня за ночь несколько потускнели, новых впечатлений еще нет, и ничто не нарушает пока душевного спокойствия. Если нет нужного спокойствия и необходимого для занятий настроения, надо постараться вызвать его у себя: походить ли быстро по комнате, начать насвистывать определенный мотив, вызвать у себя известное воспоминание, прочесть пару страниц из любимого автора или пустить в ход еще какой-нибудь аналогичный прием.
Чтобы работа шла успешно, необходимо еще овладеть определенными навыками, без которых нельзя работать с книгой.
К числу таких навыков относится умение читать, писать, обращаться с цифровым материалом, умение читать географическую карту и пр. Надо выработать привычку быстро и много читать про себя, привычку делать сжатые, деловые записи, привычку подходить к книге с известными запросами.
Зачем надо развивать в себе все эти привычки? Затем, чтобы работать без лишней затраты времени и энергии. Привычка освобождает ум для размышления. У животных большая часть их движений автоматична. Человек рождается без готовых приспособлений в нервных центрах для автоматических движений. «Но у взрослого человека автоматических приспособлений такая масса, что большая часть их должна была быть выработана путем тяжелого труда. Если бы наши действия от упражнения не совершенствовались, а привычка не сокращала расхода нервной и мышечной энергии, то положение человека было бы весьма печальным. Вот что говорит по этому поводу Маудсли:
«Если бы действия не становились легче при повторении, если бы при каждом повторении того же действия нужно было снова и снова тщательное руководство сознания, то, очевидно, никакой прогресс в развитии не был бы возможен и вся наша житейская деятельность ограничивалась бы одним-двумя актами. При таких условиях человек мог бы по целым дням одеваться и раздеваться, сосредоточивать на своем туалете все внимание и всю энергию; вымыть руки или застегнуть пуговицу ему в каждом отдельном случае было бы так же трудно, как ребенку бывает трудно сделать это в первый раз. В конце концов он был бы измучен рядом бессильных попыток... Между тем как повторные автоматические акты сопровождаются сравнительно небольшим утомлением, приближаясь в этом отношении к органическим или к первично-автоматическим движениям, сознательные усилия воли быстро утомляют нас»[15].
Мы знаем, с каким трудом научается, например, безграмотный взрослый сливать буквы или как трудно бывает иногда малограмотному подписать фамилию, как долго он прилаживается и каких усилий часто стоит написать ее. Ясное дело, пока эти процессы поглощают все его внимание, он не может сосредоточиться на смысле читаемого. Все силы уходят на преодоление техники.
Вот почему надо развить в себе известные навыки, сделать их автоматическими. Без этого невозможны серьезные занятия.
Какую роль играет выбор материала с точки зрения экономии времени и энергии, мы уже говорили выше. Здесь необходимо лишь в нескольких словах повторить уже сказанное.
Необходимо браться лишь за посильную работу: надо браться за книги, доступные хоть сколько-нибудь по языку, не браться за специальные книги, требующие довольно большой подготовки, а если книгу все же надо прочесть, то прежде овладеть необходимыми знаниями. Браться за непосильную книгу – значит растрачивать даром и силы и зря убивать время.
Из всей необъятной массы человеческих знаний надо выбирать лишь то, что имеет особо важное значение, что необходимо для понимания окружающей действительности и умения ее преобразовывать. На приобретение разных знаний, не имеющих важного значения, рабочий и крестьянин не имеют возможности затрачивать время и энергию.
Конечно, надо выбирать по тем вопросам, которые надо изучать, самые лучшие книги, наиболее полно, глубоко и правильно освещающие данный вопрос. И, наконец, надо начинать читать с наиболее интересующего вопроса, постепенно расширяя изучаемую область, захватывая соприкасающиеся важные области и таким образом организуя все вновь приобретаемые знания вокруг основного ядра.
Надо также выработать у себя умение работать по определенному, заранее намеченному плану.
Малоопытный в занятиях человек обыкновенно очень разбрасывается, хватается то за одну книгу, то за другую, не овладев хорошенько одной темой, берется за другую. Такой способ занятий очень малопроизводителен, очень неэкономен. Надо не метаться, а ставить себе определенные цели, причем не отдаленные и широкие, а очень конкретные, определенные. Положим, человек хочет изучить капитализм. Это очень широкая цель. Чтобы достигнуть ее, надо разбить эту общую тему на ряд более ограниченных тем. Из них выбрать одну, скажем современный капитализм. Потом следует еще ограничить и эту тему. Например, начать изучать современный капитализм в одной какой-нибудь стране, положим в Англии. Затем еще дальше пойти по пути ограничения и выбрать... ну хоть изучение положения рабочего класса в Англии при современном капитализме. Только справившись с данной, конкретно поставленной себе темой, можно переходить к следующей, соприкасающейся конкретной теме, и опять, овладев ею, идти дальше. Это самый экономный способ овладеть достаточно глубоко общей темой. Конечно, чтобы быть в состоянии составить себе такой план, надо иметь уже некоторое, хотя бы самое общее представление о всей теме в целом.
Тейлор, известный американский инженер, говоря об организации труда, указывает на то, что каждому служащему, каждому рабочему надо давать определенные, конкретные задания. «Чем менее развит, чем менее знает человек, тем менее сложные и более близкие цели надо ставить ему, – пишет Тейлор. – Ни одному учителю не придет в голову дать десятилетнему ребенку изучить такой-то вопрос, ознакомиться с такой-то книгой. Он даст ему гораздо более легкое задание: прочесть на такой-то странице такое-то стихотворение, такой-то рассказ. Учебник одолевается по частям».
Это замечание Тейлора совершенно верно: начинающий впервые работать с книгой должен ставить себе ближайшие, несложные, доступные его силам цели. Только таким путем справится он с общей задачей.
Составление планов для новичка – дело довольно трудное в силу того, что он не представляет себе ясно объема того материала, который надо изучить, и отдельных составных частей общей темы. Тут новичку должны прийти на помощь более близко знакомые с общей темой товарищи или соответствующие руководства и пособия. В этом отношении слушатели различных курсов находятся в гораздо более благоприятных условиях: им, как говорят крестьяне, «приходится жить за чужим загадом». План работы для них составляют руководители курсов. Это, конечно, проще и до известной степени выгоднее вначале для начинающего заниматься: он не рискует пойти по ложному пути. Однако, когда предоставленный самому себе читатель приобретает некоторую привычку вырабатывать себе план и ближайшие задания, он окажется в более выгодном положении, чем курсант, так как сможет вырабатывать более подходящий для себя, более индивидуализированный план, вполне соответствующий степени его сил и знаний.
Остановимся еще на следующем вопросе: как более экономно заниматься – в одиночку или в кружке?
Все зависит от того, как поставлены занятия в кружке. Если члены кружка относятся добросовестно к занятиям, приходят аккуратно, выполняют все обязательства, которые они берут на себя, и особенно если в кружке есть опытный руководитель, – занятия в кружке экономнее. Коллективная работа может сберечь время. Надо ввести разделение труда, делить работу, учитывая силы каждого члена: постоянный обмен мнениями помогает большинству уяснить себе все непонятное, неясное. Дискуссии поднимают интерес к занятиям, дают новые толчки мысли. Кроме того, коллективная работа очень подтягивает, придает занятиям известную устойчивость. Все это заставляет чрезвычайно ценить кружковую работу, но, конечно, при условии, о котором сказано выше. Если же члены кружка запаздывают, пропускают, если они дома не подрабатывают материал к заданиям и ограничиваются только разговорами в кружке, за которыми не стоит никакой серьезной самостоятельной работы, тогда из такого кружка лучше уйти и работать в одиночку.
Но, будет ли работа вестись кружком или отдельным, лицом, для того чтобы эта работа могла идти без затраты лишнего времени и энергии, необходимо, чтобы в их распоряжении был целый ряд необходимых пособий и указаний, помогающих поставить работу на правильные рельсы. Нужен популярный политический словарь. Необходим популярный энциклопедический словарь, рекомендательный каталог наиболее важных для чтения книг с указаниями, что дает каждая книга, какая подготовка нужна для чтения ее и пр. Необходим сборник планов занятий, куда войдет ряд планов занятий по разным областям знаний, разработанных для лиц с разной подготовкой. Должен быть создан ряд руководств по изучению важнейших областей знания, руководств, отводящих широкое место самостоятельным занятиям, дающих ряд указаний, как самостоятельно работать над тем или иным вопросом. Наличие этих пособий сделает занятия работающих над самообразованием гораздо более производительными.
1922 г.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 189; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!