КАКИЕ КНИЖКИ НУЖНЫ ПО КООПЕРАЦИИ
Просматривая книжки по колхозному строительству, с удивлением видишь, что почти совершенно отсутствует книжка, необходимая для широкой пропаганды колхозного строительства в крестьянстве, отсутствует также и книжка, помогающая рядовому колхознику принимать активное участие в строительстве колхозной жизни.
Необходимо издать целый ряд популярных, однако избегающих всякого популярничанья книжек.
Необходимо прежде всего теоретически осветить вопрос о колхозах. Прежде всего надо издать сборник статей и речей Ленина по вопросу о кооперировании, с необходимыми справками и разъяснениями. Этим сейчас занят Институт Ленина.
Кроме того, нужна книжка, на примерах разъясняющая смысл слов Ленина о «действительном участии действительных масс» в кооперировании. Привести примеры кооперирования чисто внешнего и кооперирования по-ленински. Привести примеры, как некультурность мешает.
Затем необходима книжка, показывающая преимущества крупных хозяйств над мелкими, разъясняющая в то же время преимущества крупного кооперированного хозяйства (коммуны) над крупным частновладельческим хозяйством.
Нужно осветить вопрос о прежних формах кооперирования, когда выгодами его пользовался помещик или богатей; напомнить опыт «помочей», сопровождавшихся попойкой. Наряду с этим надо осветить и опыт монастырей, умевших организовать кооперативный труд, создать внутреннюю дисциплину и в то же время проповедовавших монахам и монахиням самоотречение от земных благ и тем самым предоставлявших использование преимуществ, результатов кооперированного труда настоятелю и вообще монастырским хозяевам. Тут богатый материал, вероятно, сумел бы дать союз безбожников.
|
|
|
Нужен ряд книжек, которые показывали бы преимущества кооперирования в различных отраслях хозяйства. Дать описания молочных, птицеводных, машинных и всяких других объединений. При этом надо избегать казенного оптимизма, чисто внешнего описания выгодности колхозов и коммун, а надо показать те трудности, которые надо преодолевать, те дефекты, которые надо изжить.
Надо дать специальную брошюру о формах кооперирования, улучшающих жизнь крестьянки: кооперирование в хлебопечении, кооперированные прачечные, пошивочные артели, кооперирование в огородном деле, в птицеводстве, молочном хозяйстве и пр. Ясли, детсады и пр.
Нужна книжка по быту, рисующая возможные перспективы организации жизни на новых началах – освобождение из лап нищеты, вечной заботы о куске хлеба, заботы о приискании работы, заботы о будущем своих детей, из лап болезней, одинокой старости.
Надо показать, как объединяет коммуна, какую товарищескую взаимопомощь она может дать. Надо показать, каким культурным очагом может стать коммуна, как может она разумно перестроить всю жизнь, сделать ее красочной. Тут не в том дело, чтобы слащаво расписать рай земной, а в том, чтобы собрать уже появившиеся зародыши нового быта и показать, как они могут развиться.
|
|
|
Нужно издать книжку, которая показала бы, какой движущей силой в преобразовании всей жизни деревни может стать коммуна. Надо показать, какое влияние может иметь коммуна на окружающее население, особенно на бедняцкие и батрацкие слои, какое значение имеет для населения «показ», как и что надо показывать, надо показать, что могут коммунары делать в сельсовете, в райисполкоме, какое влияние на них оказывать, как влиять на крестьянские комитеты взаимопомощи, как коммунам надо держать между собой связь.
И, наконец, надо издать ряд книжек с чисто практическими указаниями: как организовать все дело, куда записываться, откуда получать указания, как вести расчеты и пр. и т. д.
Эти последние книжки особо важно написать как можно яснее, как можно толковее, помещая в них лишь самое необходимое.
Важен также подбор библиотек для колхозов, куда бы вошли книжки по сельскому хозяйству, особо по применению машин, новых научных методов, новой стройки и пр. В библиотеку должны войти также описания опытных сельскохозяйственных станций, крестьянских филиалов рабочих, университетов, такие книжки, как «Обновленная земля» Гарвуда, и пр.
|
|
|
Кто должен писать книжки по колхозному строительству? Тот, кто хорошо знает колхозное строительство и понимает смысл и перспективы колхозного строительства. Хорошо писать книжки вдвоем, втроем, и необходимо проверять, посылая их на предварительное прочтение коммун, курсов по колхозному строительству, крестьян тех губерний, где есть уже некоторая тяга к организации колхозов и коммун. Особо важно использовать опыт сельхозкооперации.
Работа в вышеуказанном направлении крайне важна, это одно из самых настоятельных дел.
1928 г.
В ПОХОД ЗА БИБЛИОТЕКУ
Строятся все новые и новые фабрики и заводы. В первую очередь готовят они машины для нового оборудования всех фабрик, готовят они машины – плуги, тракторы, триеры и пр. для деревни. А по селам и деревням бросают люди старые обычаи, по-новому начинают обрабатывать землю, объединяясь в колхозы, коммуны. Новая какая-то струя влилась в жизнь деревни. Все чувствуют, что произошел какой-то сдвиг в жизни, и все тянутся к знанию.
|
|
|
Много у нас безграмотных, отрезаны они от того, что делается на белом свете, отрезаны от общественной жизни, от политики. Последние годы мало народу училось грамоте, но как перешли к новым способам обработки земли, стали объединяться в колхозы, в коммуны – потянулись люди к грамоте. За одну прошлую зиму обучилось около 2 миллионов человек взрослых. Но не для того учатся читать и писать безграмотные, чтобы вывески читать или подписывать фамилию. Хотят читать книгу, газету, журнал.
Страшно растет спрос на книгу. Заведующий Госиздатом на XIV Всероссийском съезде Советов говорил, что, несмотря на нашу экономическую и культурную отсталость, Советская страна в деле создания книги делает значительно больше, ведет гораздо более интенсивную культурную работу, чем большинство передовых капиталистических стран. За последний 1928 г. выпущено 209 – 219 миллионов экземпляров книг (это в два с половиной раза больше, чем выпускалось до революции). Если раньше книги залеживались на складах, то теперь это не так. «Уже в текущем 1928 г., – говорил т. Халатов, – мы вошли в такую полосу развития, когда выпускаемая нами книжная продукция расходится в более краткие сроки, чем мы предполагали: миллионные тиражи отдельных брошюр распространяются без остатка в течение самого краткого промежутка времени. Огромная тяга масс к знанию, культурный поход, расширение работы наших просветительных учреждений – все это приводит к тому, что наступает период недостатка книжной продукции.
Стремительный подъем спроса на советскую книгу идет не только в городе. Вслед за рабочими массами за книгой двинулась и наша деревня».
Спрос на книгу громадный, а книг на складах не хватает – нет бумаги. Надо быстрым темпом развивать бумажную промышленность. Другое – книга еще дорога, это признает и сам Госиздат. Бумага будет изготовлена; книга, что стоила скажем 1 руб. 20 коп., будет стоить 80 коп., которая стоила 60 коп., будет стоить 40 коп.
Но не в этом только дело. Если книга станет даже вдвое дешевле и можно будет ее изготовлять в любых тиражах, рабочий и рядовой крестьянин не смогут покупать ее. Можно купить изредка толстую книгу, можно покупать несколько брошюр в месяц, но теперь читающий человек не может удовлетвориться этим: жизнь требует от него много знаний, знаний разнообразных. Много есть книг, которые изданы несколько лет тому назад, их нет в продаже, а прочесть их надо. Покупать книги надо умеючи, чтобы выбрать подходящую человеку. Иначе рискуешь накупить всякого барахла. Как же быть? Расширять книжную торговлю? Не в этом дело.
Надо идти по пути коллективного пользования книгой, надо идти по пути развития библиотечного дела. В библиотеке человек имеет большой выбор книг, имеет рекомендательные списки, из которых он узнает, что ему надо прочесть. Он может, беря книжки из библиотеки, менять их хоть каждый день.
Единой библиотечной сети у нас на 1929 г. нет. Профсоюзы обособили свои библиотеки, сделали их закрытыми. Ими могут пользоваться члены соответствующих профсоюзов. Поговаривают о том, чтобы вырвать и детские библиотеки из общей сети. В 1921 г. Ильич говорил о 50 тысячах библиотек. Теперь их только 15 000, у них подписчиков немногим более 4 миллионов. Итак, сеть библиотек уменьшилась.
Они перестали не то что даром, а вообще регулярно снабжаться. Снабжение от этого ухудшилось чрезвычайно.
Многие библиотеки платные, берут залоги.
Книжные фонды в библиотеках очень бедны. Из старых фондов пришлось выбросить массу хлама. Новые книги зачитываются до дыр и очень быстро. Надо прямо сказать: на библиотечном фронте у нас полное неблагополучие. Как же мы можем учиться, если у грамотных нет книг для чтения?
Что же делать? Когда речь шла о ликвидации безграмотности, Ленин говорил, что ликвидировать безграмотность можно очень быстро, но при одном условии, если массы сами возьмутся за это дело. Все мы очень часто повторяли эти его слова, но проводилась ликвидация безграмотности до последней зимы в обычном ведомственном порядке, и год от года это дело глохло. Но последнюю зиму массы сами взялись за дело ликвидации безграмотности, первыми застрельщиками была молодежь, но примкнули и взрослые работницы, рабочие, крестьянки, крестьяне. Партия, городские и сельские Советы, политпросветы, ОДН поддержали массы, и в этом году мы видим, как благодаря культпоходу дело стало быстро продвигаться вперед.
Надо полностью использовать опыт культпохода. Надо организовать библиотечный поход, который, несомненно, поддержат партия, комсомол, женотделы, Советы, политпросветы, культотделы, профсоюзы и другие организации. Надо объединенными силами сдвинуть с мертвой точки библиотечное дело.
Как это ни странно, но у нас часто даже и не знают, что такое библиотека. Остановите на улице проходящую женщину, спросите, как пройти в районную библиотеку, она недоуменно посмотрит на вас. Спросите любого прохожего – получите ответ: «Библиотека?.. Не знаю. Спросите у милиционера». А надо, чтобы библиотеку знали, как знают, например, кооператив.
Спросите в рабочей казарме, все ли подписаны в библиотеке, все ли бывали в ней, окажется – и грамотные-то наполовину, если не больше, никогда не брали из заводской библиотеки ни одной книги. Читает в заводской библиотеке преимущественно молодежь, небольшой актив взрослых.
В селах знают, где библиотека, так как знают каждый дом, но многие ли ею пользуются?
Надо прежде всего популяризовать каждую библиотеку. Пусть каждый пионер, комсомолец, делегатка, партиец узнают, где в окружности имеются библиотеки, побывают там, пусть каждый читатель найдет человека, не бывавшего в библиотеке, сводит его в библиотеку, сделает подписчиком. Пусть каждая школа детей и взрослых устраивает экскурсии в библиотеки, большие и малые, пусть водят туда делегатки женщин, - пионеры школьников и т. д. Надо вербовать подписчиков. Имеющиеся библиотеки должны быть использованы на 100%.
У библиотекарей всегда по горло работы, штаты библиотек прямо нищенские, поэтому надо организовывать в помощь библиотекарю бригады библиотечных помощников. Одна бригада переплетает книжки, другая помогает библиотекарю быстрее обслуживать читателей, третья помогает читателям найти нужную книгу, помогает и разбираться в каталогах, четвертая заботится о том, чтобы библиотека имела чистый, уютный вид, пятая составляет объяснения о новинках, составляет рекомендательные списки и т. д. Надо записываться в бригады библиотечных помощников.
Навербуем подписчиков, сделаем библиотеку уютной, быстроработающей, а книг не хватает. Библиотеки бесплатны. Они должны быть общедоступны. Но каждый читатель должен чувствовать, что библиотека не что-то чужое, а свое кровное. Если у него есть хорошая, но уже прочитанная и ненужная ему книга, пусть отдает ее в библиотеку, пусть достает книги у знакомых, у которых они валяются зря. Необходимо устраивать субботники по сбору книг и по включению их в библиотеки.
Члены кооперации всех видов, члены колхозов, члены профсоюзов, партийцы, делегатки, комсомольцы, пионеры, члены Советов, добровольных обществ должны добиваться у всех организаций внимания к библиотечному делу и не только внимания, но и серьезной, материальной поддержки библиотечного дела, отчислений на него. Особенно много в этом деле могут сделать члены Советов и профсоюзов.
Сеть библиотек общественного пользования до смешного мала. А между тем у нас много закрытых библиотек. Каждое учреждение, каждая школа, каждый отряд, каждая комсомольская ячейка ладят завести непременно свою, хотя бы плохонькую, библиотеку. Бывает так. Село. В нем есть изба-читальня, школа, детдом, комсомол, ячейка, союз строителей – у избы-читальни своя библиотека, у школы своя, у детдома своя, у ячейки комсомола своя, у союза строителей своя. На каждую библиотеку затрачиваются деньги, библиотеки плохонькие. Если бы объединиться, была бы одна хорошая, обслуживающая всех библиотека. Кооперирование нужно не только в хозяйстве, но не меньше, а еще, пожалуй, больше и в культурном деле. Нужны нам кооперативные, устраиваемые вскладчину библиотеки. Если организации будут складывать свои средства для развития библиотек, дело двинется.
Кроме того, у нас много ведомственных библиотек для своих служащих. Ими часто мало пользуются. Каждый местком, каждая партячейка должны добиваться, чтобы эти библиотеки сделать библиотеками общественного пользования. Ильич часто говорил: «Мы не умеем пользоваться тем немногим, что у нас есть». Надо учиться.
Каждая большая библиотека должна обрастать передвижками. Как бы мы широко ни пропагандировали библиотеку, мы знаем, что многие так заняты, что в библиотеку ходить не могут, если бы и хотели. Надо приблизить библиотечную книгу к массе. Передвижки составляются из разнообразных книг (при библиотеках выделяется для этой цели передвижной фонд) и посылаются с особым человеком в разные красные уголки. На фабриках передвижки приносятся в спальни, в столовки, в красные цеховые уголки, в рабочие жилтоварищества. Посылаются передвижки и в школы и в мастерские разные, к сезонникам. В деревне – по соседним селам и т. д. Передвижки имеют громадное значение. Их надо с каждым годом развивать все шире и шире. Через передвижки нам надо добиться того, чтобы библиотечная книга, что называется, сама лезла в руки каждому рабочему, каждой работнице, домашней хозяйке, каждому бедняку, беднячке, батраку, батрачке, каждому трудящемуся. Передвижки разносятся книгоношами, которые раздают и собирают книги передвижек, дают все нужные сведения.
Надо помогать всячески налаживать дело передвижек, заявлять в библиотеки, где нужно устраивать передвижки, иногда брать на себя роль книгонош, помогать в деле раздачи и возврата книг, помогать в деле организации громких читок особенно понравившихся книг, собирать отзывы о книгах. Книгоношам нужна помощь со стороны красных уголков.
Вся страна должна покрыться сетью красных уголков. В каждом жилтовариществе, в каждой мастерской, в каждом цехе, в каждой школе, в каждом месте сбора рабочих и работниц, в каждой деревне, при каждой мельнице, в каждом колхозе надо организовывать красные уголки. Красный уголок – место, - куда можно прийти почитать газету и книжку, послушать чтение вслух, поговорить о прочитанном. Хорошо, если в красном уголке есть ряд справочников, учебников,, карта; хорошо, если у уголка уютный вид. Но самое главное, чтобы уголок был крепко связан с избой-читальней или библиотекой, систематически получая оттуда передвижки, чтобы была в красном уголке газета и был человек, который заботился бы о полученных в передвижке книгах, передавал в библиотеку запросы читателей, их пожелания. Каждый может сделать немало для развития красных уголков.
Необходимо, чтобы внимание самых широких слоев трудящихся было привлечено к библиотечному делу, чтобы это дело было поставлено под общественный контроль. Поэтому необходимо как можно шире освещать это дело в печати. Рабкоры и селькоры, пишите о библиотечном деле как можно больше. Библиотечные корреспонденты, «бибкоры», нужны сейчас до крайности. Пишите в стенгазеты, пишите в общую прессу. Надо ставить библиотечное дело под контроль масс.
Товарищи, ни на минуту не будем забывать вышеприведенных слов Ильича, что быстрое развитие сети изб-читален и библиотек поможет тому, что народ во сто раз сильнее, быстрее, успешнее потянется к грамоте, к свету, к знанию, поможет делу просвещения двинуться вперед семимильными шагами.
Наша отсталость на библиотечном фронте бьет нас так же сильно, как наша отсталость на фронте ликвидации безграмотности.
Пусть каждый отдаст себе отчет, что он и его организация могут сделать для подъема библиотечного дела, и сделает все, что в его силах.
1929 г.
БУДЕМ УЧИТЬСЯ У ИЛЬИЧА
У каждого класса есть свои идеологи, свои мыслители, выражающие интересы этого класса, указывающие, какими путями наилучшим образом можно удовлетворить эти интересы, обеспечить их. У дворянства были и есть свои мыслители, были они и есть у буржуазии, у отдельных ее слоев – у буржуазии крупной, средней и мелкой; есть свои мыслители и у рабочего класса.
Идеологи каждого класса бывают разной степени талантливости, разный у них бывает размах, разная глубина мысли, разная степень наблюдательности. Когда тот или иной класс крепнет и развивается, и мыслители его блещут широтой и смелостью мысли. Так было, например, с идеологами буржуазии в период, предшествовавший Великой французской революции, в период, когда буржуазия боролась за власть, боролась против дворянства. Когда класс начинает хиреть, терять свою власть и влияние, разлагаться, тогда и его мыслители, самые талантливые, начинают отличаться ограниченностью и узостью мысли.
Рабочий класс – это класс, который неустанно растет, развивается, организуется в борьбе, это класс, который ведет за собой все трудящиеся массы, это класс, не только существующий в настоящее время, это класс, имеющий громадное будущее, сливающееся с будущим всего человечества. И потому рабочий класс имеет мыслителей, отличающихся необыкновенной силой, глубиной и широтой мысли, глядящих далеко вперед, способных предвидеть очень далекое будущее.
Учение Маркса и Энгельса соответствует силе и значению рабочего класса, оно ярко освещает путь общественного развития вообще, путь роста и развития международного пролетариата в частности. Жизнь на каждом шагу подтверждает правильность их предвидения.
Ленин был последовательным учеником Маркса. Он тщательно изучал все, написанное Марксом и Энгельсом. В Институте Ленина хранится немало тетрадок с заметками Ленина, которые показывают, как внимательно- изучал он сочинения Маркса и Энгельса. Он вновь и вновь перечитывал их, делая из них выписки, отмечая то, что особенно поражало его. И часто в моменты самой острой политической борьбы можно было застать Ильича за перечитыванием Маркса. Он десятки раз проверял себя, правильно ли он понимает Маркса, не упустил ли чего из виду. Для него учение Маркса было руководством к действию, руководством к борьбе.
В сочинениях Ильича, в его статьях и речах читатель напрасно будет искать каких-либо новых открытий «Америк». Ленин не искал каких-либо «новых» путей: его предвидение совпадало с предвидением Маркса и Энгельса, – и не «новых» путей, отличных от путей, указанных Марксом, надо искать у Ильича.
Но Ильич учился не только у Маркса, он учился у жизни. Острым, внимательным взглядом всматривался он в жизнь, умел увязывать между собой все стороны окружающей жизни, осмысливать их учением Маркса. Ильич умел биение жизни освещать светом самой передовой теории – теории Маркса.
И вот мы видим, как на протяжении всей своей революционной деятельности Ленин руководится основными идеями, основными положениями учения Маркса. Но мы видим также, как на разных этапах рабочего движения к одной и той же основной идее Ильич подходит с разных сторон, берет ее в разных разрезах, в разных опосредствованиях.
Возьмем, например, вопрос о перестройке всего сельского хозяйства на основах коллективизации. В статье Энгельса от 1894 г.[40] этот вопрос освещен так полно, что эта статья и сейчас, 35 лет спустя, является непосредственным руководством к действию и сейчас она имеет громадное значение.
Ильич знал, что по данному вопросу говорили Маркс и Энгельс. Но в первых произведениях эта идея у Ильича фигурирует лишь как часть защищаемой им теории марксизма. Она является руководством к действию лишь постольку, поскольку она является звеном теории, которая вся в целом должна быть принята как руководство к действию. Она высмеивает народников, которые вырывают это звено из общей цепи и пытаются осуществить колхозное строительство в условиях самодержавия.
В пятом году, когда борьба шла за демократическую республику, в годы реакции Ильич не говорит о колхозном строительстве, о коммунах. Не потому, чтобы он забыл об этом, отказался от этой мысли, перестал считать ее важной, а потому, что этот вопрос в то время не был злободневным, актуальным. Но после Февральской революции, вернувшись из-за границы, он ставит уже этот вопрос во весь рост.
Выступая в мае 1917 г. на I Всероссийском съезде крестьянских депутатов, он говорит уже о крупных образцовых хозяйствах, обрабатываемых сообща, новейшими способами, с применением машин, под руководством советов сельскохозяйственных рабочих, говорит о коллективной обработке земли. И с тех пор он вновь и вновь возвращается к этому вопросу, все более и более углубляя его, давая практические указания, как строить коллективные хозяйства так, чтобы они помогали переустройству всего земледелия на новых началах. Он говорит об этом в 1918 – 1920 гг., говорит при переходе к нэпу, говорит в статье, которую диктует в последний раз. И каждый раз он дает новые конкретные указания.
Теперь, когда колхозное строительство становится массовым, когда о коммунах уже начинает думать, мечтать рядовое крестьянство наиболее хлебородных областей, все эти указания Ильича имеют особую цену. Институт Ленина собирает все, что говорил Ленин о колхозном строительстве, и вскоре издаст эти его высказывания отдельной брошюрой.
И не только по колхозному строительству, но и по ряду других злободневных вопросов чрезвычайно важно осветить, как на различных ступенях развития рабочего движения подходил к этим вопросам Ильич, как неуклонно, последовательно проводил он в разной обстановке то или иное положение учения Маркса, как всегда имел он в виду цель движения, как ясно видел всегда, куда надо держать путь.
Вся партия, весь рабочий класс учились этому у Ильича, учились у него, как в труднейших условиях, преодолевая всевозможные препятствия, идти уверенным, твердым шагом, увлекая за собой все новые слои трудящихся, идти к великой цели, к осуществлению социализма. Будем учиться у него этому и дальше.
1929 г.
О БОРЬБЕ С СЕКТАНТСТВОМ
В 90-х годах, работая на Шлиссельбургском тракте, я ежедневно наблюдала такое явление. Довольно широкие слои рабочих смотрели на науку, как на барскую затею («господа выдумали»), а на религию, как на что-то свое: поп и на свадьбе у тебя погуляет, и поругаться с ним можно, и горе твое он по чину слушает. Девятое января подорвало веру не только в царя, но и в попа, и сейчас православная вера совсем потеряла свой престиж. Что такое поп? Всякий знает – прислужник царей, помещиков и капиталистов.
Но если потеряло престиж в массах православие, то не потеряло престиж сектантство. Царское правительство преследовало сектантство, и сектантство в прошлом было окружено известным ореолом мученичества. В прислужничестве царям оно не было повинно. И мы наблюдаем за последнее время наряду с полным равнодушием к православной религии местами довольно сильный рост сектантства.
В стародавнем гнезде всякого сектантства, в Нижегородской губернии, в деревушках, искони занимавшихся кустарными промыслами, которые теперь быстро падают, можно найти такую картину: в одной деревне семь сект – есть секта, которая еще по сю пору во гробах спит, – и все семь сект травят захудалого попика. За последнее время мы видим зарождение новых сект и приспособление старых к новым условиям.
Было бы неправильно все секты подводить под один ранжир. И в прежнее время были секты, обслуживающие разные слои населения. Было старообрядчество, обслуживавшее по преимуществу купечество. Старообрядцы имели свои церкви, скиты, свои кладбища; это – секта, наполовину признававшаяся царским правительством. В старообрядчестве дело было не столько в религии, сколько в своей особой классовой организации. Причем старообрядчество охватывало наиболее реакционную, особо эксплуататорскую часть кулачества. На селе старообрядческими вожаками являлись обычно «крепкие» крестьяне. Конечно, старообрядцы увлекали за собой и часть бессознательной массы. Характерной особенностью староверов была проповедь обособленности и невежества. Грамота – печать дьявола. Ведь только темные массы можно безгранично эксплуатировать. Сейчас ряды старообрядцев пополняются разоряющимися частниками и теми, кто находит около частника заработок.
По отношению к старообрядцам – необходимо как можно полнее разоблачать перед массами их классовую сущность, выводить на чистую воду их эксплуататорские устремления, организовывать массы, сплачивая их около Советов, организуя помощь бедноте. Поскольку вырвана экономическая база из-под данного общественного класса, постольку идеологическая надстройка этого класса – старообрядчество – обречена на гибель. Расширение кадров старообрядцев – явление временное. Лучшая форма борьбы – развитие могучего кооперативного движения, организация бедноты, особенно бедняков-кустарей, около Советов, около крестьянских комитетов взаимопомощи, причем надо особенно бороться с тем, чтобы в Советы, в крестьянские комитеты взаимопомощи не попадали скупщики, кулаки. Борьба с кулачеством, скупщичеством в то же время есть и самая лучшая борьба с старообрядчеством.
Но есть секты другого классового состава. Есть секты, где большинство является наиболее обездоленной, наименее организованной частью населения.
«Гвоздь и основа социализма – в организации», – не раз говорил Владимир Ильич. «Наша задача – видоизменение всеобщей организации». В Советах Ильич видел прежде всего их громадную организующую роль: «Автоматически, – писал он, – советская организация облегчает объединение всех трудящихся и эксплуатируемых вокруг их авангарда, пролетариата»[41]
За время существования Советской власти трудящиеся далеко ушли в деле организации. Красная Армия, профсоюзы, кооперация, партия, комсомол, Советы – все это организации, объединяющие трудящихся. Шаг вперед в деле организации сделан громадный. Но все еще остались значительные слои трудящихся, с которыми не ведется никакой работы и которые не втянуты ни в какую организацию. Культпоход помог выявлению таких слоев. Как только формальный подход к учебе заменился внимательным отношением к обучающимся, как только неграмотные увидели заботу о себе, вся работа приняла другой размах; постоянно узнаешь из писем о большом сдвиге: то вдруг оказывается, что в Астрахани сели за букварь 30 тысяч, то какое-то село Уса на Урале учит 250 человек, то село Кошкино Барнаульского округа – 244 человека и т. д. и т. п.
Надо сказать, что жить по-старому никто уж не хочет, ищет новых путей, а надо прямо сказать, что наша пропаганда еще в самую глубь не везде проникла. Сказывается острый недостаток мировоззренческих книг, книг, ширящих горизонт, а новых популярных книжек в этой области мало, все больше агитки примитивного или студенческого типа. Да и не попадает нужная книжка в низы. Все это толкает необслуженные слои в объятия сектантства. Даже неорганизованная, даже темная масса выросла и не удовлетворяется больше агитационными примитивами. Она хочет, чтобы с ней говорили всерьез, чтобы к ней относились со вниманием.
И надо отдать справедливость сектантам: мировоззренческих вопросов, вопросов морали сектанты касаются основательно. Многих привлекает то, что сектанты не пьют, что у них чистота, грамотность, организованность, собрания, пения и пр. Привлекает внимание отношение к каждому «обращенному».
Несколько лет назад из Ленинградской губернии я получила письмо за подписями секретаря партячейки, председателя сельсовета, учителей, комсомола с жалобой на то, что баптисты пользуются громадным успехом у финнов, которые чуть не поголовно ходят на баптистские радения. Я знаю финнов, живущих в Ленинградской губернии. В свое время им отводились участки леса с тем, чтобы они расчищали их своими силами под поля. Убогие финские домишки рассеяны были по лесу. Целую неделю не видит такой финн-переселенец никого, кроме своей семьи, хочется ему в праздник людей повидать, попеть, поплясать с людьми. А изба-читальня в этом селе, откуда я получила письмо, не имела ни одной книжки, ни одной советской газеты на финском языке, финны не были привлечены ни к какой общественной работе, в сельсовете никто даже. не понимал по-фински, кино в избе-читальне не было, и некуда финнам было пойти, кроме как к баптистам. В результате нашей переписки были выписаны финские газеты, в избе организовали кинопередвижку, приезжал на село финский агитатор, потом мне рассказывали, что финны стали отходить от баптистов.
На VIII съезде партии Ильич говорил: «Прекрасная вещь революционное насилие и диктатура, если они применяются, когда следует и против кого следует. Но в области организации их применять нельзя. Этой задачи воспитания, перевоспитания и длительной организационной работы мы совершенно не решили и к этому мы должны систематически приступить»[42].
Это писалось десять лет назад. Мы сейчас научились уже гораздо лучше втягивать массы в организацию, но темп работы у нас был недостаточен. Мы отстали в области культурной и организационной. Надо работать куда напористее. Надо развернуть работу именно в тех местах, где процветает сектантство, развернуть широко художественную работу – спектакли бесплатные для бедноты, кино бесплатное ставить. Поставить пошире хоровые кружки. Развить физкультуру. Но самое главное – втягивание в общественную работу, в работу Советов. Нужно шире развертывать культурную работу. Надо как можно внимательнее исследовать социальный состав и социальную сущность каждой секты, стремиться оторвать массы от вождей, от нетрудовых элементов, выводить на свежую воду тех, кому существование данной секты выгодно. Выяснение классовой сущности секты укажет, как пойти наперерез сектантскому движению.
Вглядываясь в современное сектантское движение, наблюдая его рост, приходишь к заключению, что, с одной стороны, этот рост – результат реконструкции всего народного хозяйства на новых началах, результат отмирания прежних хозяйственных форм, с другой – что этот рост – результат возросших потребностей в общении, в организации, в осмысливании окружающей жизни. Лишь трактор культурной революции и дальнейшая индустриализация страны окончательно положат конец всякому сектантству.
1929 г.
КУЛЬТУРНАЯ НИЩЕТА
Год назад я приводила в «Правде» данные, показывавшие, что безграмотность у нас стабилизировалась[43]. Теперь это уже не так. Мы видим крупный сдвиг в этом деле в целом ряде районов. Каждый день приходят вести о новых сдвигах. Из городов перекинулась работа и в села.
Правда, все еще пренебрежительно относится к этому делу Ленинградская область, где весь актив уже грамотен, правда, все еще трудно сдвинуться наиболее отсталым, наиболее темным районам, где не хватает нужных на это средств, где лед безграмотности примерз еще к берегам нищей жизни. Но «середняцкие» в отношении грамотности районы, вроде Нижне-Волжского, уже пришли в движение, лед уже тронулся. Саратовский округ ликвидирует безграмотность у 40 тысяч, Астраханский – у 30 тысяч. Сдвинулся ряд сибирских округов – Новосибирский, Рубцовский, Иркутский, двинулись отдельные районы на Урале, в Иваново-Вознесенской губернии (Посадский район) и пр. и пр. Начавшийся сдвиг вряд ли уже приостановится: за дело взялись сами массы.
Но ликвидация безграмотности предполагает, что выучившиеся грамоте люди будут что-то читать. Ждать, что бывшие еще недавно неграмотными бедняцкие слои деревни будут покупать книги, – утопия. Материал для чтения должны поставлять библиотеки. Мы много говорим о коллективизации сельского хозяйства, но на коллективное пользование книгой, сложившееся уже с давних времен, на библиотечное дело мы не обращаем ровно никакого внимания.
Если мы возьмем данные ЦСУ, относящиеся к 1926 г., то увидим, что в деревне по сравнению с дореволюционным временем сеть библиотек у нас не увеличилась. В РСФСР на одну библиотеку в среднем приходится 9, 9 селений. Библиотеки расположены главным образом в крупных селениях, а две трети селений находится от библиотеки на расстоянии большем чем три километра. У бедняцких слоев нет ни одежды, ни времени, чтобы ходить так далеко за книгами.
Владимир Ильич придавал исключительное значение библиотечному делу, внимательно следил за работой Главполитпросвета в этом отношении, требовал данные от РКИ, Центропечати, Моно, читал все статьи и книжки, относящиеся к библиотечному делу. В статье, писанной в 1921 г., он говорит: «... стремление к образованию и к созданию библиотек могучее, «народное» в настоящем смысле слова»[44]. Он требовал бесплатного распределения газет и книг «по библиотекам и читальням, по сети их, правильно обслуживающей всю страну, всю массу рабочих, солдат, крестьян»[45].
Прошло восемь лет. Стало ли стремление к образованию и созданию библиотек менее «народным» за эти восемь лет? Спросите политпросветчиков. Они расскажут вам, что делается на местах. Вот письмо библиотекаря из Шламского подрайона Кошкинского района Ульяновского округа Средне-Волжской области: «В нашем подрайоне населения больше 17 тысяч, колхозов и объединений, помимо сел, 37. В настоящее время проходит сплошное землеустройство, реорганизация хозяйств, принятие уставов в связи с контрактацией. Масса поднята вся целиком на перестройку общественной обработки земли в общем и переустройство нового хозяйства. Я вам хочу сказать как библиотекарь, что в нашем районе отсутствует культурная работа по колхозам, а в особенности обслуживание литературой, но масса этого требует, она мало знакома с устройством колхозов и как построить в нем свои порядки; агроном у нас один не в силах обслужить такой большой район».
Как снабжаются деревенские библиотеки? Тот же библиотекарь пишет: «Мною библиотека получена 2 марта 1929 г., книги из райбиблиотеки в количестве 180 штук, по их качеству наберем с трудом 20%, но та литература, которая пришла, она у нас есть, она в большинстве старая по сельскому хозяйству – за 1923 – 1924 гг., а теперь уже другие мероприятия по сельскому хозяйству, нам таких книг не нужно, а то, понимаешь, выслали, что самим не нужно».
Надо в оправдание райбиблиотеки сказать, что она посылает то, что ей высылает Гиз. Это еще благодать, а то бывает и так, что села той же Средне-Волжской области снабжаются философскими книгами Канта.
Конечно, за время революции мы кое в чем продвинулись вперед: библиотеки, например, очищены от старой, черносотенной и религиозной литературы, которыми так насыщены были они до революции. Число книг, приходящихся на отдельную библиотеку, стало больше, а главное – развилась сеть передвижных библиотек, которая уже в 1926 г. включала в себя 25 579 библиотек, а в 1927 г. еще сильно увеличилась. В дореволюционное время эта сеть была совершенно ничтожна.
Но утешаться этим не приходится. Даже в наиболее насыщенных библиотечными книгами областях, например в Северо-Восточной области, на 100 человек пользуются библиотекой меньше пяти человек, в Центрально-Промышленной – меньше четырех. В таких же областях, как Сибирь, как Центрально-Черноземный район, из сотни жителей библиотекой пользуется лишь один человек.
Надо обратить особое внимание на такой факт. Если мы сравним по отдельным районам грамотность населения и число библиотечных книг, то увидим, что число книг и число грамотных находятся в несомненной связи, как-то взаимно влияют друг на друга.
Возьмем данные 1926 г.[46]
| Районы | На 100 душ населения: | |
| книг (экз. ) | грамотных (чел. ) | |
| Центрально-Черноземный……………. Северный Кавказ............ Нижне-Волжский ............ Северо-Западный........... Центрально-Промышленный………… Северо-Восточный ........ | 9,9 14,0 16,0 23,0 31,0 43,0 | 35, 0 38 0 38,5 48,0 47,0 44,0 |
Что причина, что следствие? Является ли безграмотность причиной малого количества книг или малое количество книг является причиной безграмотности?
Мы – марксисты и понимаем, что такая постановка вопроса была бы схоластической. Неграмотность уменьшает напор масс на библиотечное дело, отсутствие книг питает рецидив безграмотности.
Как никак, дело в таком положении дольше оставаться не может. Партия, Советская власть, профсоюзы, вся общественность должны уделять библиотечному делу не меньше внимания, чем делу ликвидации безграмотности. Требует книг взрослое население, требуют дети. А у нас в связи с районированием сокращают библиотечную сеть, сокращают суммы, отпускаемые на снабжение библиотек. Так дольше продолжаться не может.
Надо через широкую сеть библиотек, читален, красных уголков, через развертывание передвижных библиотек продвинуть книгу в массы, обслужить каждого грамотного, причем обслужить наилучшим образом, сделав для него доступным все самое ценное, что имеется среди книжных богатств.
Надо прежде всего расширить сеть читален, устраивать их где только можно – при жилтовариществах, в столовых, в приемных, при мельницах, на пароходах, на вокзалах и пр., необходимо, чтобы рабочий человек мог использовать каждую свободную минуту для чтения. Надо приблизить библиотеку к детской школе, к школе взрослых. Надо приблизить ее к массам.
Надо каждую учрежденческую, каждую замкнутую библиотеку сделать библиотекой общественного пользования. Надо покончить с цеховщиной, когда рабочему-химику не дадут ни за что книгу из библиотеки текстильщиков, когда дают книгу из библиотеки металлистов рабочему-металлисту, но не дают жене его и т. д. Надо каждую дельную книгу сделать книгой общественного пользования, раз навсегда покончить, с платностью библиотек, с залогами, надо сделать библиотеки не на словах, а на деле общедоступными.
Нужно (об этом уже поступают письма от крестьян), чтобы каждый наш агроном, техник, общественный деятель, живя в самой глухой деревне, мог бесплатно получить любую научную книгу, как это имеет место, например, в Швейцарии, в Северо-Американских Соединенных Штатах. У нас же, когда библиотечная конференция обратилась в Наркомпочтель с просьбой пойти навстречу этому делу и разрешить бесплатную пересылку библиотечных книг, она получила категорический отказ: это, мол, дело Наркомпроса, а не Наркомпочтеля. Между тем, конечно, нельзя ожидать, что это дело ляжет особой тяжестью на бюджет Наркомпочтеля, ибо читатели научных книг у нас, к сожалению, не миллионами насчитываются. Главполитпросвет, конечно, вновь и вновь будет ставить этот вопрос.
Как вылезать из нашего библиотечного бескультурья?
Надо пойти по тому пути, по которому пошли в деле ликвидации безграмотности, надо поднять на это общественность, начать в День печати своеобразный библиотечный поход – «бибпоход».
В этот день каждый красный уголок, каждая изба-читальня, каждая библиотека должны устроить у себя выставку лучших книг, составить к этому дню отчет о своей работе. Надо, чтобы в День печати кончающие ликпункты и школы взрослых устроили экскурсии в библиотеки, чтобы в этот день происходили сборы пожертвований книг в библиотеки, чтобы образовались кружки помощи библиотекам – «Помби», которые смогут положить начало добровольному обществу «Помби». «Помби» будет помогать собирать книги, ремонтировать их, переплетать, будет помогать книгоношеству, ставить инструктаж красных уголков, собирать отзывы о книжках, писать рецензии на них, организовывать читки книг и газет, библиотечные выставки, экскурсии, составлять для библиотек рекомендательные списки и т. д. и т. п.
Проповедь коллективного пользования советской книгой словом и делом – вот какова будет задача «Помби». «Техмасс» должен заботиться, как продвинуть через библиотеки в массу техническую книжку. «Друг детей» должен заботиться, как продвинуть в массу детскую книжку, и т. д. Кружки «Помби» должны втягивать в помощь библиотеке широкие кадры. Надо начать дело сейчас же, в День печати, чтобы к осени порядком уже продвинуться вперед, чтобы дать немедля серьезный толчок делу. Осенью надо будет провести смотр сделанного.
1929 г.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 161; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!