ЖИЗНЬ И МОРЕ - БЕЗО ДНА КОЛОДЦЫ
*
Огонь угасает. А дым
Уныло тоскует над ним.
У жизни мы днем насладимся,
А вечер оставим другим.
*.
Начало каждой дружбы сердцу свято,
И сроки спят в сердечной тишине.
В скольких глазах я отражен когда-то
И сколько глаз всегда живет во мне!
**
Как хорошо в раю сынам Али!
Безвольный пленник радостей земли,
Я, Аррани, таких блаженств не стою,
Как мирных вод не стоят корабли.
*
Когда из сердца рвется буйный стих,
Я не хочу, чтоб он в надгробьях стих.
Не в саване, а в розовых одеждах,
Хочу, чтоб он воспламенял живых.
*
Рекой без дна текли у древних мысли.
Ручью ума вместить ли эти мысли?
Мелеют реки и мельчают люди,
Вброд перейдешь теперешние мысли.
*
Ты мысли расточай, а слово береги.
Улыбки расточай, а чувства береги.
Ты годы расточай для игр и праздных шуток,
А дни, когда творишь, от шуток береги.
*
Для поруганья бога детей растит земля:
|
|
|
Топор вопьется в руки, их на куски деля,
В глаза вонзится пламень отточенного шила,
А эту шейку сдавит султанская петля.
*
Кровь обжигает сердце темным и злым огнем.
Завтра с разлуки встречусь жданным и тяжким днем.
Глаз отвращу и память я от Ширвана завтра.
Только забудет скоро ль сердце мое о нем?
*
Ничтожность по запаху скуки и зла узнавай,
По пестрым шелкам и обильным словам узнавай.
По бедной одежде и вечному золоту мыслей
Души благородство и разума блеск узнавай.
*
Грустен я был и попросил: «Зульфугар!
Произнеси мне афоризм, Зульфугар!»
«Шаг справедлив»,— ты отвечал без улыбки.
Как ты меня вдруг рассмешил, Зульфугар!
*
Петухов у нас не сосчитать,
Как поют! Какая благодать!
Петухи в Ширване голосисты,
Соловьев за ними не слыхать.
*
Орел парит... И глазом чуть видать,
И никаким арканом не достать.
Он еретик! Казни его, владыка!
Как смеет он так высоко летать?
*
Глянул вслед — и оглянулась. Неужели это правда? Подошел — и улыбнулась. Неужели это правда?
|
|
|
Ожидала, обжигала, освежала — и нежданно
В смертный саван завернулась. Неужели это правда?
*
Уходят за днями дни, а в сердце моем темно,
Долго оно тоскует, томится оно давно.
В сердце поэта темень бывает чернее ночи,
Ибо порой сверкает солнца светлей оно.
*
Не приходи к могиле Аррани:
Что ты найдешь в кладбищенской сени?
Не ум, не кровь, а горсть костей поэта!
Нет, стих его найди и оцени.
* * *
Далеко-далеко в неоглядное море былого
Наших утренних грез и свершений ушли корабли.
Мы, томясь и хладея, сидим у порога иного,
Окруженные стынущей твердью вечерней земли.
Не напрасны для сердца труды и уроки скитаний:
Ныне зрелая мудрость у нас поселилась в крови.
Мы узнали и взлет, и тщету величайших дерзаний,
И страстей скоротечность, и вечную свежесть любви.
Но, познавшие, меркнем. Уже надвигается вечер,
|
|
|
Разверзаются чрева земные для нашего дня.
Я сильнее твои обнимаю озябшие плечи,
И с улыбкою грустной ты тихо целуешь меня.
Мы сидим и молчим. Умирают и краски и звуки.
На осенних деревьях венцы золотой чешуи.
Мы сидим и молчим. Только тихо беседует руки,
Утомленные светлые руки. Твои и мои.
*
Я с тела твоего губами рвал цветы.
Теперь, давно седой невольник нищеты,
Целую тихо камни, по которым
Ходила ты.
*
Когда стеной несется ливень к покорным пастбищам земли,
За бурей вслед покоя жажду земную, солнце, утоли.
Когда к встревоженному сердцу несутся молнии и громы,
Ты, радость, пастбища смятенья лучом покоя опали.
**
Гонец от шаха кличет во дворец.
Чего я там не видел, о творец?
Ну что ж, пускай сопутствует удача
Тому, кто не доносчик и не льстец.
Гонец от шаха гонит во дворец
Одну из верноподданных овец.
И я иду, подальше ярость пряча:
Ведь шах — всему начало и конец.
*
Откуда свет в моей душе? Не знаю.
Когда впервые он пришел? Не знаю.
|
|
|
Каков закон сложения стихов?
Как научить поэзии? Не знаю.
*
Когда заболеешь печалью, в унылые дни,
Ты к чаше, где снадобье я приготовил, прильни.
Но лишь исцелившийся медом звучаний и мысли
Скажи, что действительно был на земле Аррани.
*
В увядшей ромашке отсчитанных лет,
Во вздохах над урной мгновений-комет —
Где спрятали юности вашей портрет
Вы — та, для которой названия нет?
Природа нетленна. В руках красоты
Баюкая гений своей простоты,
Она бесконечно в морях пустоты
Столикой любви зажигает цветы.
Природа нетленна. Но там...
*
Ученый раб, над фактами корпящий,
Не поднимающий от них лица,
От страха ошибиться век дрожащий —
Ужель он человек, а не овца?
Я в труженике каждом, сам творящий,
Люблю не тварь, а смелого творца.
*
Из вдохновенья, из утех пустых
И темных бед – о, сколько было их!
Ширваном царственным прилежно соткан
Узорный плащ для слабых плеч моих.
А в час, когда покину мир живых,
В узорный плащ меня оденет стих,
Свидетель дней тревожных и ничтожных,
Печать бессмертных радостей моих.
**
Мне каждый день земных скитаний дорог:
Неповторима жизнь и коротка.
Идет за годом год — и мне уже за сорок,
Все дальше седина уходит от виска.
Творить и познавать — призванье человека:
Безбрежен перед ним природы океан.
И, удаляясь от всходов меди века,
Ищу в пыли веков я золото семян.
*
Нам жизнь и море — безо дна колодцы
И здесь и там идем на кораблях,
Как по шнуру идут канатоходцы —
В глазах отвага, а под сердцем страх.
**
Цветы и созвездья раскрасили мир,
В нем светятся лал, бирюза и сапфир.
Но красок не любит угрюмый песок:
В нем тонет созвездье и гаснет цветок.
Но ты на морскую волну погляди:
То солнца светлее, то ночи темней,
Все краски покоит она и на груди.
И тысяча звезд отражается в ней1
У
У О д н о г о ужели хватит сил
Водить стада бесчисленных светил?
Прости мне мысли грешные, о, боже!
Но разве нам ты думать запретил?
**
О, месяц весенний, о, мед и хрусталь!
Шутник ты, я вижу, насмешник и враль:
Целуешь губами ревнивыми солнца,
А под ноги стелешь метельную шаль.
Вот так и про жизнь, не солгавши нимало,
У края ее я промолвить могу,
Что в голову солнце меня целовало,
А ноги мои увязали в снегу.
***
В тот год, когда увяну, как цветок,
Что кровью сердца, сорванный, истек,
Какие два числа к девятке века
Приставит рок?
1 Определение «тысяча звезд» здесь не фигурально, а скорее буквально: арабская астрономия знала 1025 звезд, поэтому здесь имеется виду, что все звёзды отражаются в морской в волне.
«Что с нами будет?» — вопрошаем — увы! — безмолвный
жребий свой.
Туманно небо над открытой, над беззащитной головой.
И, как мясник, проходит в стадо овечьи жалких
наших жизней
Год новый, год в плаще из тайны — год восемьсот
сороковой.
**
. ..Когда, покинув детства колыбель,
Выходишь в жизнь и выбираешь цель,
Ты будто вышел в море. Дай-то боже,
Чтоб твой корабль не бросило на мель.
...Зеленое, как сад, лицо у моря. Но
То желтым, словно мед, то красным, как вино,
То черным, будто смерч, взлетающий в пустыне,
В часы тревог и сна мне видится оно.
...Когда под пламенем восхода трепещет розовое море
И в страхе лишь тугие волны до горизонта видят люди,
Ты скажешь; словно бы на ложах красавиц розовые груди
Вздымает страсть биеньем сердца, приподнимает вздохом
горе. .
*
Кто в страсти холодным притворщиком был,
Давно покоренных красавиц забыл.
Но памятью тот благодарной утешен,
Который не клялся, не лгал, а любил.
*
Точи слова. И – источай слова.
Но только в мыслях расточай слова.
Игрою смысла источай слова,
Пусть будут полновесными слова.
*
В узлах моей души переплелись
Надежды, страхи, боль и вдохновенье,
Кричите, раны сердца! Кровь, сочись
На каждое мое стихотворенье.
*
Прощай, поэт! Ты навсегда затих,
И свет ушёл от зорких глаз твоих.
Нет, здравствуй брат: ведь огненный и нежный
Твой по столетьям пронесется стих.
*
Ты любишь – а твои сосчитаны часы.
Неслышно тают хрупкие часы.
Пылинками под ветром улетают
Лет золотых короткие часы.
***
Рождаемых число ряды усопших множит.
Бессмертной жизнью тешится мечта.
За гробом жизни нет и быть ее не может,
Идет за жизнью смерть, за смертью пустота.
Воскреснуть мертвецу природа не поможет,
Она и без того по горло занята.
Умру я, знаю. И не ради долголетья
Грядущее меня бессмертным назовет.
Настанет мой предел, и перестану петь я,
Угаснет гордый дух и оборвется взлет...
По если голос мой пробьет тропу в столетья,
То подвиг мой в делах потомков оживет.
Не в час, когда мое дыхание прервется
И, плача, предадут меня земле друзья,
Не в час, когда в меня голодная вопьется
Могильных червяков ужасная семья,
А в час, когда мой след во всех сердцах сотрется,
Лишь в этот страшный час скажи, что умер я.
*
Когда придет пора покаяться грехах,
Скажу, что не одну, как повелел Аллах,
Три жизни прожил я: одну – в спасенье тела,
Другую – для любви, а третью жизнь – в стихах.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 166; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!