Интервью личное и по телефону

⇐ ПредыдущаяСтр 13 из 44Следующая ⇒

И у беседы с глазу на глаз, и у телефонного разговора есть свои преимущества и недостатки. При личной встрече больше шансов, что интервью вообще состоится. Выдворить из кабинета или квартиры уже пришедшего на интервью журналиста сложнее, чем сказать по телефону, что возможности поговорить нет. Кроме того, телефон можно отключить, не брать или передать секретарше. При личном интервью собеседник, скорее всего, отложит все дела и будет только беседовать с вами. При интервью же по телефону он может параллельно заняться другими делами либо отвлечься на беседу еще с кем-то.

Кроме того, во время разговора с глазу на глаз журналист сможет реагировать не только на слова, но и на невербальные сигналы (мимика, жесты), а также на детали обстановки, что позволит лучше понимать сказанное и задавать более точные вопросы. Личное присутствие позволит увидеть и затем описать детали обстановки и подробности встречи, раскрывающие характер собеседника. Вот как пишет об этом Дмитрий Виноградов:

Журналист, прибыв на интервью с олигархом, известным своим жестким отношениям к конкурентам и должникам, с удивлением замечает, что стены его резиденции украшены рисунками детей. А прилетев в Лондон на встречу с очередным политэмигрантом из России, обвиняемом в экономических правонарушениях, журналист видит, с какими мерами предосторожности тот перемещается по столице Англии, опасаясь вездесущих агентов российских спецслужб (или наоборот, перемещается без охраны. Или влачит жалкое нищенское существование. Или совершает совместный шоппинг с влиятельными российскими чиновниками). В общем, такие детали, даже если сам герой интервью на эту тему ничего не говорит, придают его фигуре какое-то дополнительное измерение. И журналист это свое впечатление передает читателю.

(Виноградов Д. Репортаж из букв http://to-report.livejournal.com/4666.html)

При интервью с глазу на глаз повышается вероятность, что во время разговора никто не будет отвлекать собеседника либо помогать ему отвечать. Наконец, телефонную трубку могут положить в самый неподходящий момент, тогда как при личной встрече у журналиста всегда будут секунды, чтобы задать самые важные из оставшихся вопросов и получить на них хоть какие-то ответы.

При личном интервью важен правильный выбор места. Желательно, чтобы беседа проходила в тишине, хотя бы относительной. Если вы разговариваете в кафе, где играет громкая музыка, или идете вдоль шоссе мимо потока машин либо находитесь в самолете с включенными двигателями, велика вероятность, что диктофон запишет окружающий гул, сквозь который слова собеседника будут еле слышны. Отсюда вывод – ищите тихое место либо держите диктофон прямо у губ собеседника либо пользуйтесь выносным микрофоном, который также размещайте максимально близко к губам собеседника. Если диктофон не запишет слова журналиста – не беда. Вы их сможете додумать задним числом. Додумывать же за собеседника невозможно, а на свою память полагаться нельзя, потому что смысл запомнить вы сможете, но точные формулировки, ради которых берутся интервью, и которые затем будут опубликованы от имени собеседника, нет.

Некоторые журналисты предпочитают брать интервью не в рабочем кабинете или доме собеседника, а на «нейтральной территории» – в ресторане, на улице. Считается, что так они будут чувствовать себя увереннее, а собеседник лишится помощи «родных стен».

С моей точки зрения, фактор принадлежности территории особой роли не играет. Более того, кабинет или квартира – это, как правило, гарантия отсутствия посторонних людей и звуков. Вот что по поводу места для интервью пишет Андрей Ванденко:

Идеальный вариант [места для интервью] – дома, но чужого человека многие стараются не пускать на свою территорию. В рабочем кабинете трудно добиться какой-то душевности. Дома – другое дело. … Встречаться в людном месте неудобно, вокруг народ, который надо перекрикивать. Плюс на известного человека начинают пялиться. Чтобы разговор получился, должна быть иллюзия камерности, откровенности. Понятно, диктофон, понятно, визируем текст, но необходима видимость того, что мы говорим доверительно.

(Цит. по Криницын Е. Акулы интервью: 11 мастер-классов – М.: Альпина Паблишерз, 2010 – С. 167.)

Несколько замечаний по поводу присутствия при интервью кого-либо еще, помимо журналиста и собеседника. При интервьюировании важного человека принято, что рядом сидит его пресс-секретарь, который также записывает беседу на диктофон (иногда делают видеозапись интервью, как поступает пресс-служба Владимира Жириновского). Нежелательно, чтобы при разговоре присутствовали начальники собеседника или коллеги равного с ним уровня. Тогда собеседник будет ориентироваться в большей мере на них, а не на журналиста, и хороший разговор не получится. Вот мнение Андрея Ванденко по этому поводу:

Даже журналисты, знакомые твоему собеседнику, мешают, поскольку человек невольно начинает оглядываться, ориентироваться на них. Я как-то делал интервью в Милане с футболистом Андреем Шевченко. Со мной был журналист, живущий в Италии. Его Андрей знал, а меня видел впервые. Я задавал вопросы, которые казались собеседнику глупыми, а я пытался его спровоцировать, вызвать на откровенность. Андрей – спортсмен, привыкший конкретно отвечать и думать. Я чувствовал, как в нем закипает раздражение: «Ну что за козел приехал из Москвы?» Шевченко стал апеллировать к знакомому журналисту: ｫ Кого ты притащил? Что он спрашивает? Что ему надо? Сейчас остановлю машину, высажу его, пусть идет в Милан пешком ｻ . Не должно быть рядом никого, кто может служить отвлекающим фактором. Дома удобнее еще и потому, что можно зацепиться за детали. Картина на стене, фотография на столе, собака зашла в комнату – это все дополнительные темы, через которые можно раскрутить человека.

(Цит. по Криницын Е. Акулы интервью: 11 мастер-классов – М.: Альпина Паблишерз, 2010 – С. 167.)

Присутствие же других посторонних на эффективность беседы не влияет. Моя беседа с первым вице-спикером Госдумы (Должность на момент интервью. – Прим. авт.) Любовью Слиской проходила в ее кабинете в присутствии пресс-секретаря и нескольких официантов, которые накрывали стол к приходу зарубежной делегации. Однако на результативности беседы хождения с тележками и звон посуды не сказались.

Теперь поговорим о преимуществах беседы по телефону. Их два, но они очень важны. Первое – это экономия времени. Не надо ехать к собеседнику, особенно если он находится в другой части города, страны или земного шара. Второе - это возможность в ходе интервью подглядывать в Интернет и отыскивать там дополнительную информацию, если потребность в ней вдруг возникнет. В интервью нередки ситуации, когда собеседник упоминает неизвестного вам человека или сюжет. Быстрое наведение справок позволит сформулировать и задать дополнительные вопросы.

При беседе по телефону желательно в одном ухе держать наушник от диктофона, чтобы контролировать, что действительно идет запись разговора. К сожалению, вся техника время от времени дает сбои, и ситуация, когда диктофон записывал-записывал, но ничего не записал либо записал с жутким фоном, через который невозможно разобрать слова, может случиться с каждым. Поэтому идеальный вариант – параллельно вести запись в блокноте, фиксируя хотя бы ключевые и наиболее яркие фразы.

Вопросы в интервью

Здесь разберем классификацию вопросов применимо к задачам интервью. Эта классификация носит исключительно практический характер и не претендует на то, чтобы считаться исчерпывающей с точки зрения филологии.

Во-первых, вопросы делятся на открытые и закрытые. Открытые вопросы – это вопросы, начинающиеся с вопросительного слова и требующие развернутого ответа. Например, «Что вы думаете об этой книге?». Закрытые вопросы – это вопросы без вопросительного слова, требующие ответа «да» или «нет». Например, «Эта книга – полезная для журналистов?»

В большинстве случаев предпочтительнее открытые вопросы, так как они побуждают собеседника говорить. Упоминавшийся выше американский медиаконсультант Чип Сканлан в этой связи даже сравнивает открытые вопросы с зеленым сигналом светофора, а закрытые – с красным. Например, на вопрос «Как вы относитесь к домашним животным?» можно получить развернутый ответ: «Сейчас у меня домашних животных нет, но в детстве была собака. Еще мне нравилось играть с соседской кошкой. А мои дети просят завести попугая». На вопрос же «Есть ли у вас домашние животные?» последует короткий ответ «Нет», и разговор на этом споткнется.

Закрытые вопросы хороши в тех случаях, когда собеседник уклоняется от ответа. Например, если на вопрос: «Что стало с уголовным делом по поводу того, что вас поймали с взяткой?» следует ответ «Есть силы в нашей стране, которые заинтересованы в дискредитации честных людей. Однако Россия все равно будет развиваться и победит», то можно переформулировать вопрос: «Уголовное дело по вашей взятке закрыто?»

Другая градация вопросов – прямые и непрямые. Прямой вопрос – это обращенный от имени журналиста. Например, «В какой мере вас можно считать алкоголиком?»

Непрямой вопрос – это вопрос, содержащий высказывание других людей и просьбу выразить отношение к этому высказыванию. Например, «Ваши недоброжелатели утверждают, что вы – алкоголик. Что бы вы им ответили?»

Преимущество непрямых вопросов – их мягкость. Так формулируют те вопросы, которые иначе могут показаться собеседнику оскорбительными. Здесь же журналист как бы не при чем. Он так не думает, так думают другие люди. Он же на стороне собеседника и лишь дает возможность ему развеять порочащие его слухи.

По функции в интервью вопросы делятся на информационные, управляющие и поведенческие.

Таблица 11. Классификация вопросов в интервью по их функции

Разновидность вопросов	Характеристика	Цель
Информационные	Вопросы о фактах (что было, есть или будет) и мнениях (что хорошо или плохо) собеседника	Журналист побуждает собеседника раскрыть тему, сообщить сведения, ради которых берется интервью
Управляющие	Обозначение темы разговора, возвращение собеседника к теме при отклонении от нее, задавание новой темы	Журналист контролирует ход беседы, раскрытие тем и их смену
Поведенческие	Нагнетание напряжения путем логических уловок и психологических манипуляций	Провоцирование собеседника на неадекватные действия

Формулируют информационные вопросы по изложенным выше правилам: открытые вопросы предпочтительнее закрытых, непрямые – мягче прямых. Кроме того, есть специальные подходы к составлению вопросов. В западной журналистике популярен подход канадского репортера Джона Саватски (John Sawatsky). Ниже представлены 14 правил Джона Саватски, которые были опубликованы в американском журнале «American Journalism Review» (http://www.ajr.org /article.asp?id=676).

1.Нужно задавать нейтральные открытые вопросы.

Начинайте вопросы с «Что?», «Как?» и «Почему?» С их помощью от собеседника можно получить максимум информации, вынуждая его описывать события (Что случилось?), процессы (Как это происходило?) и мотивы (Почему это сделали?) дополнительные вопросы задавайте с помощью слов «Кто?», «Где?» и «Когда?»

2. Затрагивая «жесткие» вещи, не задавайте жестких вопросов.

Если спросить человека «Вы – расист?», ответ, скорее всего, будет отрицательным. Вместо этого, задавайте сфокусированные открытые вопросы по поводу доказательств, которые позволяют сделать вывод, что собеседник – расист.

3. Всегда помните, что меньше означает больше.

Чем больше информации журналист вложит в вопрос, тем больше сведений недоскажет собеседник. Короткие вопросы побуждают отвечать коротко, драматично и сфокусировано. Длинные и путанные вопросы, в свою очередь, приводят к длинным и путанным ответам либо к сжатым, сбивчивым репликам.

4. Выстраивайте стратегию получения информации.

Стратегия особенно важна, когда журналист хочет добиться от собеседника признания и комментирования каких-либо сведений. Однажды журналистка канадской газеты готовила статью про статистику, что треть школьников идут в школу без завтрака. Журналистка хотела взять интервью у школьников. Однако прямой вопрос «Завтракал ли ты сегодня?» скорее всего спровоцировал бы ложный ответ, так как дети были не склонный признаваться, что они бедные и голодные. Вместо этого ей рекомендовали спрашивать «Что ты делал, когда встал сегодня утром? Затем что? Затем что?» И так до момента, когда ребенок приходил в школу. И если ребенок ничего не говорил про завтрак, тогда появлялись вопросы: «Как насчет завтрака? Почему ты ничего не ел?»

5. Не спорьте с собеседником.

Иногда журналист тратит большую часть интервью на то, чтобы заставить собеседника с помощью наводящих вопросов принять свою версию событий. Например, один американский журналист в интервью с сербским чиновником пытался заставить того признать, что Сербия проводила в Косово геноцид. Вместо этого следовало спрашивать чиновника про доказательства отсутствия геноцида.

6. Стройте интервью на ответах, а не на вопросах.

Людям легче доходить до какого-то вывода самим, чем признавать готовую чужую точку зрения. Если собеседник высказывает оригинальное утверждение, спросите его о доказательствах, с помощью которых он может это подтвердить.

7. Переложите бремя доказывания на собеседника.

Если собеседник, например, настаивает, что «там ничего предосудительного не было», поинтересуйтесь, откуда он это узнал. Если собеседник говорит, что не помнит, спросите, почему он не помнит. При формулировании вопроса возьмите ключевую мысль, сказанную собеседником, и перестройте ее в открытый вопрос. Например, рассказывая о своей свадьбе, собеседник сообщил: «Тогда было тяжелое время». Вы спрашиваете: «Что вы имеете в виду под тяжелым временем?»

8. Избегайте закрытых вопросов. Если спросить подозреваемого в супружеской неверности политика: «Вы спали с мисс Смит?», то он как не спавший с ней в буквальном смысле слова честно ответит «Нет».

9. Не делайте утверждений в вопросах.

Вместо фразы «Должно быть, первое время вам было трудно» спросите «Каково было вам первое время?»

10. Не задавайте двойные вопросы или два вопроса сразу. Пример такого неудачного вопроса: «Каких собеседников вы любите интервьюировать больше всего, и какое свое интервью вы считаете самым удачным?» Собеседник будет тяготеть к тому, чтобы ответить на тот вопрос, который ему нравится, и избегать отвечать на вопросы, которые могут выставить его с негативной стороны.

11. Не перегружайте вопросы.

Журналист спросил Билла Клинтона «Была ли Дженнифер Флауерс вашей любовницей в течение 12 лет?» Клинтон ответил: «Нет, это ложь». Что именно ложь, осталось неясно. Что они были любовниками, или что их любовная связь продолжалась 12 лет.

12. Не вставляйте в вопросы свои предположения.

Предположения мешают получить точные ответы. Например, журналист спросил бывшего заложника Терри Андерсона о его взаимоотношениях с другими заложниками, захваченными тогда в Ливане: «О чем вы думали, когда наступала тишина? Наверняка были моменты, когда вы переставали разговаривать друг с другом?» Андерсон ответил: «Да, конечно, были моменты, когда мы не разговаривали». То есть ответ прозвучал не на вопрос «О чем вы думали?», а на предположение, которое Андерсон подтвердил.

13. Не используйте «перегруженные смыслом» слова в вопросах.

Журналист спросил конгрессмена по поводу закона, который тот лоббировал: «Ваша схема приведет к резкому увеличению прибыли у нефтяных компаний…» «Это не схема», - ответил конгрессмен, сфокусировав внимание на слове «схема», а не на вопросе.

14. Не используйте преувеличения в вопросах.

Собеседник почти всегда реагирует на такие вопросы, смягчая их ближе к нейтральности. Например, если журналист спросит артиста «Каково чувствовать себя суперзвездой?», можно предсказать, что тот начнет скромничать, так как этого требуют социальные рамки.

Итак, суть метода Саватски – лучше всех «работают» открытые короткие нейтральные вопросы. Такие, как вопрос, который задал Владимиру Путину Ларри Кинг («Что случилось с вашей лодкой?» - «Она утонула»). Схожую рекомендацию дает главный редактор украинской версии журнала Forbes Владимир Федорин, по словам которого яркими примерами «хорошего вопроса» служат: «Что есть истина?» - Понтий Пилат, 33-й год до нашей эры, «Who's Mr Putin?» - Давосский форум, 2000-й год (Печерная А. Главред украинского Forbes Владимир Федорин рассказал, как делать интервью - http://mmr.ua/news/newsid/26369/).

А если собеседник врет? Тогда арсенал журналиста – все те же открытые короткие нейтральные уточняющие вопросы. Если собеседник продолжит врать дальше, его ложь дойдет до абсурда. Например, министр обороны утверждает, что призывники не только не уклоняются от службы в армии, но сами туда рвутся. Уточняем, кто, где, куда рвется, откуда министр получил эту информацию, и зачем тогда в армию забирают тех, кто служить не хочет, если желающих и так полно.

Обвинять собеседника во вранье журналисту вовсе не обязательно. Правда в интервью – это не соответствие слов собеседника действительности (желательно, чтобы так было, но получается не всегда). Правда в интервью – это правдивое преставление собеседника. Если он лжец или дурак, журналист должен так подобрать вопросы, чтобы из ответов на них читатель понял, что из себя представляет этот человек.

Другой подход к составлению вопросов использовала итальянская журналистка Ориана Фаллачи (Oriana Fallaci). В 70-е годы 20-го века она опубликовала в газете «Corriere della Sera» ряд интервью с главами государств третьего мира. Примечательного в этих интервью то, что они, во-первых, переводились на другие языки и публиковались многими ведущими изданиями западных стран, а во-вторых, после публикации никто из собеседников не хотел с госпожой Фаллачи снова общаться.

Метод Орианы Фаллачи состоял в том, что журналистка собирала негативную информацию о собеседнике и затем обвиняла его и требовала оправдываться. Вот фрагмент интервью с аяттолой Ирана Рухоллой Хомейни (аяттола Хомейни в момент интервью был фактическим главой государства):

- Имам, но как можно ставить на одну доску зверей из САВАК (тайная полиция шахского Ирана. – Прим. авт.) и граждан, которые реализуют свою сексуальную свободу? Возьмите дело юноши, который вчера был расстрелян за содомию...

- Это разврат, разврат... Надо уничтожить разврат.

- Возьмите дело восемнадцатилетней беременной девушки, которая была расстреляна несколько недель назад в Бесхаре за прелюбодеяние.

- Беременная? Ложь. Ложь, как и история про отрезание грудей женщинам. В исламе такие вещи не происходят. Беременных женщин не расстреливают.

- Это не ложь, имам. Все иранские журналы об этом писали, и на телевидение тоже были дебаты по вопросу о том, почему её любовник был наказан только сотней ударов плетью.

- Если это так, значит, она заслуживала наказания. Я лишь это знаю. Женщина, наверное, совершила что-то посерьёзней, спросите об этом у приговорившего её суда. И всё, хватит говорить о таких вещах. Это не важно.

- Тогда давайте поговорим о курдах, которых расстреливают, потому что они хотят автономии.

- Те курды, которых расстреливают, - это не курдский народ. Это те, кто ведут подрывную деятельность против народа и революции. Как, например, тот, которого расстреляли вчера – он убил тринадцать человек. Я бы предпочёл, чтобы расстрелов не было вообще, но когда ловят типов, подобных этому, и расстреливают, я испытываю большое удовольствие - вот так.

- А когда арестовывают тех, кто распространяет коммунистические листовки?

Сегодня утром, например, пять человек арестовали.

- Если их арестовали, значит, они того заслуживали. Коммунисты, работающие на иностранцев, фальшивые коммунисты, которые действуют в интересах Америки и шаха. Всё, хватит. Я сказал, хватит говорить об этих вещах.

- Хорошо, поговорим о шахе. Это же Вы, имам, отдали приказ о том, чтобы шаха ликвидировали зарубежом, а тот, кто это сделает, будет считаться героем; если же он погибнет в ходе ликвидационной акции, то немедля попадёт в рай.

(Источник http://www.oriana-fallaci.com/khomeini/intervista.html, перевод http://community.livejournal.com/ru_fallaci/460.html)

Свое поведение во время интервью Ориана Фаллачи описывала так:

«Я провоцирую собеседника и вовлекаюсь сама. Поэтому мои интервью никогда не бывают холодными. Я влюбляю себя в собеседника, даже когда я его ненавижу. Каждое интервью для меня – это любовная история, борьба, коитус» (Цит. по Haller M . Das Interview . Ein Handbuch fur Journalisten . Konstanz : UVK Medien , 2001 – S . 66.) .

Чтобы провести интервью по методу Фаллачи, необходимо, во-первых, хорошо владеть материалом, чтобы ｫцеплятьсяｻ к собеседнику по делу. Во-вторых, нужно не бояться возмутить собеседника, поссориться с ним. В некоторых российских изданиях использование подобного метода - обычное дело. Вот что пишет по этому поводу бывший корреспондент газеты «Коммерсант» Андрей Козенко:

Андрей Васильев (бывший главный редактор газеты «Коммерсант» - Прим. авт.) все же прав: интервью получается хорошим, если вопросы журналиста либо содержат наезд на собеседника, либо показывают, что журналист в десять раз информированнее собеседника. Простейший психологический прием, выводящий интервьюируемого из себя и заставляющий его раскрыться.

(Запись в блоге Андрея Козенко http://kozenko.livejournal.com/240575.html)

Упрекнуть в чем-то можно любого собеседника. Например, политического деятеля – в том, что он менял убеждения. Для бизнесмена - привести цитату Карла Маркса о том, что «в основе любого крупного состояния лежит преступление». Популярного артиста сделать ответственным за бездуховность общества. Чиновника обвинить в том, что не у всех граждан на вверенной ему территории решены все проблемы. Как писал по схожему поводу поэт Игорь Губерман: «За все на евреев найдется судья. За живость. За ум. За сутулость. За то, что еврейка стреляла в вождя. За то, что она промахнулась» (Губерман И. Как Соломон о розе. Цит. по http://lib.ru/GUBERMAN/gariki2.txt).

В СМИ встречается еще один подход к составлению вопросов, когда с их помощью собеседника пытаются показать с наилучшей стороны. Например, у главы района спрашивают про строительство детских садов и дают ему возможность отчитаться, что новый детский сад только что построен. Или у медика интересуются, можно ли вылечиться от какой-то болезни, и тут выясняется, что эту болезнь как раз лечат в его клинике.

Такие интервью называют рекламными или комплиментарными. Публикуют их либо за деньги, либо по причине зависимости издания от собеседника. По форме они напоминают журналистские материалы, по сути – нет, так как преследуют цель представить собеседника или его ведомство в выгодном свете, а не разобраться в событиях, их взаимосвязях и в самом собеседнике, ради чего берутся настоящие журналистские интервью.

Вот что о целях интервью говорит взявший их не одну сотню Алексей Венедиктов:

Для чего берут интервью? Всего целей три: в каждом интервью они присутствуют, но в разных пропорциях. Первая цель: если перед вами ньюсмейкер, ваша задача – вытащить из него информацию. Здесь никакой борьбы быть не может. «Сколько человек погибло в этой операции?» - спрашиваете вы, к примеру, у замначальника штаба Вы должны получить цифру.

Вторая цель: вытащить из него мнение и оценку. В этих случаях, конечно, приходится воевать. Потому что мнения и оценки обычно очень благостные. Вы спрашиваете: «Почему в предыдущей операции погибло два человека, а в этой – 73?».

Третья цель: придать интервью такой образ, чтобы оно было просмотрено или прослушано до конца. Но это уже уровень накала и умение интервьюера.

(Цит. по Криницын Е. Акулы интервью: 11 мастер-классов – М.: Альпина Паблишерз, 2010 – С. 13.)

Теперь перейдем к управляющим вопросам. Они бывают трех типов – открывающие, переходные и фильтрующие. Управляющий вопрос может одновременно быть информационным, одно другому не противоречит. Просто управляющие вопросы помимо этого регулируют ход интервью, служат его поворотными точками.

Открывающий вопрос задают в начале беседы. В этом вопросе называют тему интервью и просят собеседника что-то по ней сказать. Формула открывающего вопроса:

утвердительное высказывание + закрытый вопрос

Вот как сформулирован первый вопрос в интервью с депутатом Госдумы Владимиром Плигиным:

- Вы состоите в либерально-консервативном клубе ｫ Единой России ｻ . Вас, как либерала, устраивает сложившаяся в стране политическая система?

(«Граждане должны участвовать в реальном политическом процессе. Кухонная демократия малопродуктивна» // «Коммерсант». - 2010 – 26 окт.)

Закрытый вопрос здесь предпочтительнее открытого, так как ответ на него будет короче. Если же на первый вопрос собеседник отвечает слишком длинно, это может сбить динамику интервью.

Алексей Венедиктов считает, что первый вопрос в интервью может одновременно стать решающим:

! Если вы интервьюируете незнакомого человека, то его отношение к вам определится после первого вашего вопроса. Опытный интервьюируемый по первому вопросу определит, кто перед ним, поэтому для интервьюера важно сразу «войти в кость». Если вы с этим человеком уже работали, очень важно показать, что все предыдущие интервью гроша ломаного не стоят. Вот здесь и сейчас абсолютно уникальная история, уникальная ситуация, даже если она совершенно банальна. <…>

Знаете, о чем я премьер-министра Великобритании Тони Блэра спросил первым делом? «Господин премьер-министр, сейчас выходит пятая книга о Гарри Поттере, ваши дети любят это читать?». Он поднимает на меня глаза, потом смотрит на переводчика, мол, то ли я услышал? Мужик его ждал для чего? В общем, он неформально ответил и расслабился. И я его дальше спрашивал про ракеты, про экономику. Так мы проговорили полчаса. Я понимаю, что если бы задал ему вопрос, каковы результаты переговоров с Путиным, это были бы кранты. Он бы за 15 минут отрапортовал формальные и несущественные вещи – и до свидания.

(Цит. по Криницын Е. Акулы интервью: 11 мастер-классов – М.: Альпина Паблишерз, 2010 – С. 12-16.)

С помощью переходного вопроса меняют тему в интервью, если в разговоре планируется затронуть несколько тем. Чтобы при этом соблюсти плавность разговора, журналист повторяет фразу собеседника и задает вопрос, который как будто вытекает из нее. Переходный вопрос может выглядеть, к примеру, так:

- Вы сказали, что в детстве мечтали стать знаменитым. Как относитесь к тому, чтобы заняться политикой?

Если просто спросить, как собеседник относится к уходу в политику, вопрос может показаться чужеродным, непонятно как вклинившимся в интервью.

! Переходные вопросы важны при подготовке интервью к публикации, чтобы придать разговору непрерывность. Однако в некоторых изданиях эту проблему решают иначе – разделяют интервью подзаголовками, которые и служат для задания новой темы.

Фильтрующий вопрос используют, когда собеседник отклонился от темы разговора. Возвращают к теме с помощью повтора высказывания собеседника и просьбы об уточнении. Например, журналист берет интервью с экономистом о том, куда вкладывать деньги во время мирового финансового кризиса. Экономист начинает рассуждать про вложения в валюту, но затем переходит к рассказу о том, почему доллар продолжает оставаться главной резервной валютой, несмотря на проблемы американской экономики. В данном интервью это не важно, важны конкретные рекомендации. Поэтому возвращаем собеседника к исходной теме таким вопросом:

- Вы сказали, что доллар менее надежен, чем евро. Какую часть сбережений лучше хранить в американской валюте, а какую – в европейской?

Третий, последний тип вопросов – поведенческие. Здесь журналист провоцирует собеседника, чтобы вызвать у него неадекватную реакцию и представить аудитории как неуравновешенного, нечестного или глупого. Поведенческие вопросы чаще используют в эфирных СМИ (телевидение и радио), так как там реакция собеседника более наглядна.

Поведенческие вопросы делятся на провоцирующие, вопросы-ловушки, суггестивные, усилительные и намекающие.

Провоцирующие вопросы содержат утверждение о реакции собеседника и требование объяснить причину этой реакции. Например, «Почему вы занервничали, когда я заговорил про взятки?» Или проще: «Почему вы вдруг так заволновались?» Доказать, что ты не заволновался, невозможно. Правильный ответ на эту манипуляцию: «Я не знаю, почему вам показалось, что я заволновался. Поясните, пожалуйста». Цель провоцирующих вопросов – вынудить собеседника потерять контроль над собой и показать себя вспыльчивым и нервным. Вот еще примеры вопросов этого вида: «Почему вы покраснели?», «Почему у вас задрожали руки?», «Почему ваши глаза забегали?» После этого собеседник обычно либо выгоняет журналиста, либо уходит сам. В эфирных СМИ это смотрится очень эффектно. В интервью для прессы подобное применять рекомендуется, если после таких вопросов остается шанс на продолжение интервью.

Вопрос-ловушка – это вопрос из разряда «Вы уже перестали брать взятки?» И утвердительный, и отрицательный ответ на такой вопросы выставит человека в невыгодном свете. Правильный ход – объявить, что собеседник использует манипуляцию, тем самым ее нейтрализовав.

Суггестивный вопрос ставит один ответ предпочтительнее других. От собеседника по сути требуют либо согласиться с тем, что противоречит его взглядам, либо признать себя каким-то нехорошим. Пример суггестивного вопроса: «Патриоты считают, что если девушка выходит замуж за иностранца, ее нужно лишать гражданства. А вы?»

При усилительном вопросе журналист искажает слова собеседника, чтобы побудить того возразить: «Я такого не говорил». Затем журналист уже правильно повторяет другое высказывание собеседника с вопросом «И это вы тоже не говорили?» Этот прием также предназначен в большей мере для эфирных СМИ. В результате у аудитории, большая часть которой слушает интервью в пол-уха, сложится впечатление, что собеседник заврался и уже не помнит, что говорил и чего не говорил.

Намекающий вопрос – наиболее изящный прием. Здесь задается серия вопросов, в конце которой все переворачивается, и утвердительные ответы собеседника свидетельствуют против него. Например, журналист спрашивает, хорошо ли собеседник водит машину. Тот рассказывает про свой водительский опыт, про многочисленные поездки. А затем журналист сообщает, какой вред автомобиль наносит экологии, и спрашивает, как собеседник относится к тому, что столько вреда нанес он лично.

! Этичность поведенческих вопросов сомнительна. Обычно ими пользуются, чтобы дискредитировать собеседника. Например, в ходе предвыборной кампании. Следует иметь в виду, что использование поведенческих вопросов может, наоборот, вызвать симпатии к собеседнику как к жертве недобросовестных журналистских приемов.

Развитие разговора

Разговор может развиваться в четырех направлениях: вперед, в сторону, назад либо буксовать на месте. Журналисту необходимо контролировать, как и куда движется интервью.

Движение вперед – это получение информации по теме интервью. Вперед можно двигаться медленно, когда постепенно раскрывают тему, углубляясь в нее, и быстро, когда переходят от темы к теме. Для каждого интервью в зависимости от предмета, собеседника и аудитории, для которой готовится текст, нужно выбирать оптимальную скорость движения вперед. Слишком низкая скорость означает, что собеседник будет погружаться в детали, не интересные широкой публике. Суть уже понятна, а собеседник все разъясняет и уточняет. При подготовке интервью для прессы эти фрагменты потом придется вырезать, то есть время разговора будет потрачено зря. Если же вы берете интервью в прямом эфире и позволили собеседнику погрузиться в неважные для широкой аудитории подробности, велик риск того, что аудитория переключится на другой телеканал или на другую радиостанцию.

Другая крайность – излишне высокая скорость, когда собеседник, не раскрыв одну тему, переходит к другой. Из сказанного многое не ясно, и аудитория ждет дополнительных вопросов, но журналист их не задает. В моей практике рекорд установила студентка одного из вузов, где я преподавал. Она взяла интервью у музыканта университетской рок-группы. Текст был объемом порядка 30 строк (две трети машинописной страницы) и состоял из восьми вопросов-ответов, причем ни по одной теме не было задано больше одного вопроса.

Слишком медленное движение вперед можно сравнить с выматывающей ездой в пробке со скоростью 10 километров в час. Слишком быстрое движение – это езда со скоростью за 200 километров в час, когда едва успеваешь смотреть на дорогу и совершенно не удается рассмотреть окрестности.

! Некоторые собеседники «скачут» по темам, переходя от одной к другой и к третьей и затем возвращаясь к каждой из них. В этом случае следить за глубиной раскрытия темы нужно особенно внимательно.

Стандартное газетное интервью (100-150 строк или две-три машинописные страницы) обычно охватывает две-три темы, по каждой из которых журналист задает по три-четыре вопроса. Но это – общая схема, отклонения от которой могут быть самыми разными. В одних случаях допустимо посвящать все интервью одной теме, в других – включать до десятка тем, ограничивая некоторые из них одним вопросом. Кроме того, журналисту желательно поднимать в разговоре больше тем, чем пойдет в итоговый текст интервью. Может оказаться, что по некоторым темам собеседник не сказал ничего интересного, и эти части разговора решат не публиковать.

Движение в сторону происходит тогда, когда собеседник уходит от основной темы в побочный ее аспект. Например, врач, к которому пришли на интервью по поводу эпидемии гриппа, принимается рассуждать о плохом оснащении больниц. Это тоже важно и интересно, но журналиста, редактора и аудиторию волнует эпидемия гриппа! Поэтому собеседника нужно вернуть к теме беседы. Техника возврата – разобранный выше «фильтрующий вопрос».

Движение назад возникает тогда, когда журналиста не устраивает ответ собеседника, и вопрос повторяется теми же самыми или другими словами. Бывают ситуации, когда один и тот же вопрос нужно задать пять-семь раз, прежде чем журналист получит удовлетворяющий его ответ.

! Однажды я брал интервью у сексолога Игоря Кона. На вопрос, какую долю в населении составляют гомосексуалисты, профессор Кон ответил, что правильно говорить «гомосексуалы». На вопрос, сколько гомосексуалов, собеседник ответил, что они бывают разные. Одни идентифицируют себя, как гомосексуалы, другие – не идентифицируют, но имеют сексуальные контакты с представителями своего пола. Наконец, третьи просто испытывают сексуальные чувства к представителям своего пола. Последовал вопрос, сколько первых, вторых и третьих, на что Игорь Кон ответил, что этого никто не знает. Я не успокоился и спросил, может ли оказаться, что первых меньше, вторых – больше, а третьих – еще больше. Профессор ответил утвердительно. Затем я спросил, можно ли предположить, что первых – не ниже одного процента. Кон опять согласился. Затем я спросил, можно ли считать, что доля третьих – не больше 10 процентов. Кон сказал, что не более 20. Эта часть разговора продолжалась шесть или семь минут, а ее итогом стал такой ответ, вошедший в опубликованный текст:

- Если вы возьмете такой признак, как наличие сексуального влечения к лицам своего пола, то получите одну цифру, наличие гомосексуальных контактов – другую, сексуальную идентичность, когда человек признает себя геем или лесбиянкой, – третью. Разброс между этими цифрами, по разным исследованиям, – от одного процента до двадцати».

(Профессор Игорь Кон: "Самые либеральные люди – холостяки"// "Новые Известия" - 2006 – 5 мая http://www.newizv.ru/news/2006-05-12/45871/)

Движение на месте – это спор журналиста с собеседником. Журналист ставит под сомнение то, что было сказано в ходе интервью, и вынуждает собеседника защищать свою позицию. Спор хорош тем, что побуждает собеседника проговориться. Он вынужден сказать больше, чем планировал изначально, и может сообщить то, что не собирался предавать огласке. Однако у спора есть два недостатка. Первый – он съедает много времени, и на другие темы поговорить окажется некогда. Второй – журналист рискует нарваться на конфликт, в ходе которого собеседник откажется продолжать интервью: «Если вы не верите мне, то чего с вами разговаривать». Поэтому затевать спор желательно в конце интервью, когда у журналиста в любом случае уже набрал материал для публикации.

Приемы журналиста

В арсенале журналиста должны быть действия, которые позволяют решать типовые задачи, возникающие при проведении интервью. Например, установление контакта, поддержание зашедшего в тупик разговора, получение от собеседника той информации, которую он изначально сообщать не собирался.

Для установления контакта используют разогревающие вопросы. Это вопросы, связанные с общими интересами журналиста и собеседника. Например, журналист замечает в кабинете собеседника картину и спрашивает про увлечение живописью. Если догадка оказалась верна, журналист рассказывает, что тоже интересуется картинами.

Аналогичные вопросы могут быть посвящены домашним животным, футболу, погоде или росту цен на бензин. Цель разогревающих вопросов – показать собеседнику, что журналист – такой же, как и он, и за счет этого расположить собеседника к себе.

! Разогревающие вопросы особенно желательны при интервью с неопытными собеседниками, которые излишне обеспокоены предстоящим общением с журналистом. В этом случае «болтовня» на отвлеченные темы расслабит собеседника, вернет ему естественность. С опытными собеседниками, давшими много интервью, этот прием можно не применять. Разогрев и вовсе противопоказан, если собеседник очень занят и выкроил из своего сверхплотного графика 20-30 минут на общение с журналистом, а тот вместо вопросов по делу начинает спрашивать про футбол или домашних животных. В этом случае разогревающие вопросы вызовут лишь раздражение. Еще одно правило «разогрева» - не затрагивать темы, на которые планировалось поговорить в самом интервью.

Кроме того, желательно делать позитивным или нейтральным начало интервью, особенно если вы собираетесь задать какой-то резкий вопрос. Человек расслабляется и реагирует на резкий вопрос уже не так агрессивно, отвечает, а не уходит от ответа. Исключение – ситуация, когда времени совсем мало. Тогда резкий вопрос приходится задавать уже в начале разговора.

Прием «беременная пауза» используют, чтобы заставить собеседника проговориться. Когда он заканчивает ответ, журналист не задает следующий вопрос. Повисает тишина, которую собеседник воспримет как сигнал, что он еще чего-то недосказал, и журналист ждет этих слов. Так как все продуманное и заготовленное уже сказано, есть шанс, что собеседник скажет то, чего говорить не планировал. Тишина в разговоре всегда воспринимается как дискомфорт, и нужно лишь, чтобы у журналиста хватило выдержки самому не прервать молчание.

! Разновидность приема «беременная пауза» - вопрос «И?» Собеседник рассказывает что-то, замолкает, после чего журналист говорит «И?», побуждая собеседника продолжать. Особенно хорошо вопрос «И?» работает в телевизионных интервью, так как направленная на человека камера создает дополнительный стресс, и вероятность того, что собеседник проговорится, повышается. Также можно задавать несколько вопросов «И?» друг за другом после каждой паузы в речи собеседника.

Прием «вечнозеленые вопросы» применяют, когда задуманная журналистом стратегия интервью развалилась (например, собеседник отказался обсуждать какие-то темы либо, наоборот, прояснил, что интриги нет там, где ее ожидал журналист), и нужно срочно придумать новые вопросы. То есть журналисту требуется одновременно и собраться с мыслями, и продолжать разговор, потому что брать тайм-аут в интервью, в отличие от шахмат, нельзя.

Тут помогут те вопросы, которые можно задать любому собеседнику в любой ситуации. Например, вопросы «Что повлияло на ваш выбор профессии?» или «В какой мере каждый человек должен быть патриотом своей страны?». Желательно составить список из 10-15 вечнозеленых вопросов, распечатать его и носить этот листок в блокноте. Ответы на эти вопросы, скорее всего, в текст не войдут. Но будет выиграно время, чтобы спустя несколько минут перейти к вопросам «по делу».

! Универсальным вечнозеленым вопросом является вопрос «Что это означает?» Этот вопрос уместен как уточняющий к любому ответу собеседника. Задавать этот вопрос также можно, когда другие вопросы у журналиста исчерпаны, а время для разговора еще осталось.

Завершать интервью следует приемом «включенный диктофон». Здесь журналист объявляет вопросы исчерпанными и начинает собирать свои бумаги, чтобы встать из-за стола и уйти. Однако лежащий на столе диктофон не выключают. Собеседник, услышав, что интервью завершилось, расслабляется. Но журналист не ушел и не торопится уйти, разговор продолжается, а диктофон все это записывает.

Расслабившись, собеседник может начать говорить то, что побоялся сказать во время интервью. Если журналист еще и станет задавать вопросы, то может состояться новое интервью, причем откровеннее и интереснее прежнего.

! Диктофон нужно выключать только после расставания с собеседником. До этого момента нужно продолжать задавать вопросы и записывать ответы. Никакого конфликта с законом или этикой здесь нет: собеседник знает, что перед ним журналист, видит включенный диктофон и не говорит «это не для печати».

Уловки собеседника

Собеседник всегда дает интервью из корыстных интересов. Одни получают за интервью деньги (см. приведенный выше пример с Филиппом Киркоровым), другим приятен интерес журналистов к своей персоне, третьи намереваются через СМИ распространить какие-то идеи и позиционировать себя соответствующим образом в публичном поле.

Журналист идет на интервью с вопросами, которые бы задали представители аудитории, будь у них возможность пообщаться с этим собеседником. Но собеседники в большинстве случаев отвечать на эти вопросы не намерены. По крайней мере, отвечать так, чтобы прояснить происходящее. И нередко возникает ситуация, когда ответ вроде бы произнесен, но информация, ради которой пришел журналист, не получена.

Чтобы ответить и одновременно не ответить и подать неправду так, чтобы она выглядела как правда, используют различные уловки. Применяют их и неосознанно, и целенаправленно. Существует даже так называемая «манипулятивная риторика», которая учит продавливать в разговоре свою точку зрения независимо от правоты говорящего. (Например, Бредемайер К. Черная риторика: Власть и магия слова – М.: Альпина Паблишерз, 2011.)

Далее представлены наиболее распространенные уловки, которые используются для манипулирования журналистами, а через них – и общественностью.

Первая уловка - смена темы. Эта уловка - в числе наиболее популярных.

Собеседник утверждает, что для ответа на вопрос журналиста нужно вначале что-то еще рассказать. И начинает рассказывать то, что планировал заранее. В самом «тяжелом» случае интервью может свестись к лекции, которую прочитает собеседник, после чего скажет, что на продолжение разговора у него не осталось времени или сил или еще чего-нибудь. Журналист же останется с этим выступлением, которое никак не связано с подготовленными к интервью вопросами. Выход – перебивать лекцию и задавать свои вопросы, требовать на них ответа.

! Особенно злоупотребляют этой уловкой политики и ученые. Первые используют журналиста как ретранслятора своих заявлений, вторые считают, что вопросы журналиста – не по делу, а что на самом деле важно, знают они сами. Ученые, действительно, лучше осведомлены о положении дел в какой-то сфере. Но что нужно аудитории данного СМИ, лучше знает журналист, то есть вы.

Немецкий журналист Кристиан Тиеле (Christian Thiele) рекомендует такие способы перебивания собеседника:

- Прямой – уловить момент, когда собеседник сделает паузу, и задавать свой вопрос.

- Непрямой – поднять руку и задержать дыхание, показывая, что вы хотите что-то сказать.

- Останавливающий – начать проговаривать окончание фразы за партнера, и когда он замолчит в недоумении, задать свой вопрос.

- Жесткий – перебить собеседника фразой: «Уважаемый господин такой-то», после чего задать свой вопрос. (Ch. Thiele Interviews fuehren. Konstanz: UVK, 2009 – C. 54.)

Вторая уловка – использование абстрактных слов, под которыми каждый понимает что-то свое. Например, «свобода», «процветание», «справедливость», «благополучие». Нужно уточнять, что имеет в виду собеседник. Например, какое именно распределение бюджетных средств между гражданами он считает справедливым.

Преподаватель Института повышения квалификации работников телевидения и радиовещания Леонид Дмитриев разделяет все существительные по линии «конкретность – абстрактность» на четыре группы:

- Первая группа – конкретное и единичное, например, вы, уважаемый читатель, конкретный человек с именем и фамилией. Или тот дом, в котором вы живете.

- Вторая группа – общее и изображаемое. Например, дом, книга, человек, мужчина, женщина. Слова второй категории можно изобразить схематично. Например, «точка, точка, запятая, вышла рожица смешная». Если я скажу, что нарисовал лицо человека, со мной согласятся. Но если буду утверждать, что нарисован конкретный и единичный Иванов Иван Иванович, мне возразят.

- Третья группа – общее и неизображаемое. Например, архитектура, флора, фауна, личность, рабочий класс. Соотнести с какой-либо картинкой или схемой эти слова невозможно.

- Четвертая группа – необобщаемое. Сюда относятся философские категории, такие как время, пространство, масса, энергия, материя, скорость. (См.: Дмитриев Л.А. Законы творчества. М.: ИПК, 2006. С. 23–24.)

Отсюда вывод – заставляйте собеседника объяснять свою точку зрения словами из первой или второй групп. Так будет понятнее и вам, и читателям. Если собеседник выкручивается, переводите его высказывания с абстрактного языка на конкретный и уточняйте: «равильно я понимаю, что для благоустройства города надо вырубить все деревья на улице, где я живу?»

Третья уловка – связывание. Собеседник утверждает, что нечто произошло по какой-то причине, тогда как в действительности случившееся и названная собеседником причина никак между собой не связаны. Например, новый губернатор хвастается ростом урожайности в первый год своего правления, хотя подлинная причина роста урожайности – благоприятная погода. Следует не проглатывать такие утверждения (иначе аудитория может счесть их истинными), а уточнять, почему собеседник считает одно следствием другого. Чем больше уточняющих вопросов задаст журналист, тем нагляднее будет несостоятельность собеседника в приписывании себе чужих заслуг и навешивании на противников вины в том, в чем они не виноваты.

! Нужно помнить древнюю поговорку «после этого – не значит вследствие этого» (она же на латыни - « post hoc ergo propter hoc »). Например, если вы раскрыли мою книгу, и в этот момент в вашей комнате перегорела лампочка, то перегорела она вовсе не из-за того, что вы раскрыли книгу. Те, кто считают иначе, придерживаются так называемого мифологического мышления, которое достаточно распространено. Например, студент успешно сдал экзамен, будучи одетым в определенный костюм. И после этого он начинает на другие экзамены ходить в этом же костюме, рассчитывая на его особенное воздействие.

Четвертая уловка – недобросовестное противопоставление, или «рога альтернативы». Эта уловка связана с нарушением второго закона логики – закона противоречия, согласно которому что-то одновременно может быть или «А», или «не А». Например, то, что у вас в руке – или книга, или не книга. Но построить противоречие, к примеру, между книгой и чашкой нельзя. Одно с другим никак не связано, и нельзя утверждать, что если у меня в руке не книга, то чашка, и наоборот. Но сторонники сохранения принудительного призыва в российскую армию регулярно заявляют: «или призыв, или страна останется без армии». В действительности же отмена призыва вовсе не означает, что страна останется без армии. Армия всего лишь останется без призывников, которые, к слову, составляют менее половины ее численности. Так же ошибался Винни-Пух, когда летел на воздушном шаре к улью и напевал: «Я – тучка-тучка-тучка, я – вовсе не медведь». Альтернативой тучки является «не тучка», а «не медведь».

! Обычно выбор вынуждают делать из двух зол и убирают из вида прочие решения. Например, грабитель ставит жертву перед выбором «Жизнь или кошелек?», хотя третье решение – это убежать или дать грабителю отпор. На президентских выборах 1996 года перед таким выбором была поставлена вся страна: голосуйте за Бориса Ельцина, или вернутся к власти коммунисты, и в магазинах снова будут пустые полки. Между тем голосовать можно было и за других кандидатов, помимо Ельцина и лидера коммунистов Геннадия Зюганова. Да и победа Зюганова вовсе не означала бы возврат в советский социализм. Но это – еще одна логическая уловка – подмена тезиса.

Пятая уловка – подмена причины целью. После вопроса о том, почему что-то произошло как-то нехорошо, собеседник начинает рассказывать, что хотели сделать. Вместо того, чтобы назвать и проанализировать причины неудачи, идут рассуждения о благих намерениях. Однако заявленная цель и реальный результат в действительности не связаны между собой никак, это вещи разного порядка. Например, Павел Санаев в автобиографической книге «Похороните меня за плинтусом» описывает, как бабушка издевалась над внуком, одновременно провозглашая любовь к нему смыслом своей жизни. Имейте в виду, цель можно и вовсе придумать задним числом, чтобы оправдать провал. Особенно часто так объясняют неудачи всевозможных преобразований и реформ.

! Обращать внимание нужно не на цель, а на средства, которые используются. Если средства правильные, будет успех. Если нет – начинание ожидает неудача вне зависимости от того, что провозглашено в качестве цели.

Шестая уловка – подмена причины поводом. Причина – это то, что неминуемо вызывает осуществление события. Повод – то, что способствовало проявлению причины. Например, если начальник наорал на подчиненного, а у подчиненного случился инфаркт, то крик начальника был лишь поводом, но вовсе не причиной инфаркта. Это легко доказать: есть множество людей, у которых после крика начальника инфаркт не случается. Следовательно, причина инфаркта – что-то другое. Например, больное сердце подчиненного или излишняя впечатлительность.

Чтобы отличить причину от повода, нужно задаться вопросом: «Произойдет ли так же со всеми?» Если все студенты группы не смогли решить задачу, значит, причина – сложность задачи. Если не смогли решить задачу только часть студентов, значит, причина – их недостаточная подготовка. Если фирма уклоняется от уплаты налогов, и в отношении ее директора возбуждают уголовное дело, то причиной возбуждения дела и вправду может быть неуплата налогов. Но если налоги не платят все, а наказать хотят одного, то причиной может быть, к примеру, политическая активность директора, а неуплата налогов – всего лишь повод.

! Вспомните рассказ А.П. Чехова «Смерть чиновника». Можно ли назвать причиной смерти главного героя то, что он чихнул на лысину генералу?

Седьмая уловка связана с так называемой «популярной индукцией». В логике существуют индуктивные умозаключения, когда вывод делается от частного к общему (противоположность – дедуктивное умозаключение, когда вывод делается от общего к частному). Например, опросив сто студентов университета и узнав, что все они курят, можно сделать вывод, что в этом университете курят все студенты или почти все.

Индуктивное умозаключение всегда вероятностно. Может оказаться, что в этом университете из 10 тысяч студентов курят сто, и мы как раз этих сто и опросили. То есть доля курящих – 1%, и на самом деле почти никто из студентов этого университета не курит.

При популярной же индукции вывод делается на заведомо малом количестве объектов. Например, собеседник утверждает, что политик не выполнил своих обещаний, и в качестве примера приводит обещание, которое тот не выполнил. Но если предвыборных обещаний было десять, и девять из них выполнены, а вот это одно – нет, представлять такого политика как обманщика избирателей – некорректно. Чтобы избежать этой уловки, нужно хорошо владеть материалом беседы. Тогда можно сразу же напомнить про девять выполненных обещаний и попросить собеседника это прокомментировать.

! Встречается в интервью и прямая ложь, когда собеседник называет неправильные цифры или ссылается на несуществующие факты. Чем лучше подготовился журналист, тем больше шансов поймать обманщика. Иначе либо собеседник введет в заблуждение не только вас, но и вашу аудиторию, либо знающая часть аудитории увидит эту ложь и сочтет вас за дурака, которому повесили лапшу на уши. К сожалению, журналист обычно ограничен и во времени подготовки к разговору, и в доступе к цифрам, которыми будет оперировать собеседник. Остается надеяться только на сообразительность и на здравый смысл.

Восьмая уловка – подмена тезиса в процессе разговора. Первый закон логики требует, чтобы предмет беседы оставался неизменным во время всего обсуждения. Недобросовестный же собеседник может, к примеру, упомянуть, что его оппонент выступает за строительство дорог, а затем напомнить, что дороги активно строил Гитлер. После этого оппонента начинают критиковать за то, что он собирается управлять страной также, как управлял Гитлер, хотя оппонент этого вовсе делать не собирался.

! Некоторые собеседники демонстрируют в ходе интервью признаки шизофрении – раздвоения сознания, когда что-то одновременно, по их словам, и так, и не так. К примеру, высокопоставленный чиновник из Минобороны в начале 2000-х годов в интервью заявлял журналисту, что сокращение срока службы по призыву с двух лет нежелательно, так как два года – минимальный срок для подготовки боеспособного солдата. Спустя несколько абзацев текста этот же чиновник на вопрос, почему солдата посылают в Чечню уже спустя полгода после призыва, отвечал, что полгода – достаточный срок для подготовки призывника к участию в боевых действиях.

Девятая уловка – неправомерное обобщение. Это использование слов и фраз «практически», «почти», «в целом», «в общем» и подобных им. Например, собеседник может утверждать, что дом «почти построен», мост «почти отремонтирован», а уголовное дело «почти расследовано». Из этих слов журналист должен сразу же сделать два вывода:

1. Работа, которую собеседник пытается представить как завершенную, в действительности не завершена.

2. Разрыв между тем, что сделано, и тем, что должно быть сделано, может оказаться сколь угодно огромным. Не исключено, что в действительности сделано лишь 50% от необходимого. Или 5%. Или 0,5%.

Слова, такие как «почти», должны действовать на журналиста, как красная тряпка на быка. Можно не стесняться перебивать собеседника и уточнять: «Вы сказали, что дом почти построен. Что еще осталось построить? Сколько времени это займет? Сколько денег потребуется?» Если же вы проглотите эту фразу, собеседник может записать очко в свой актив. Потому что у читателя создастся впечатление, что проблема решена на 90% или на 99%, хотя на самом деле все далеко не так.

! Еще один контрприем – самому обобщить полностью и заставить собеседника отыгрывать назад. Например, на утверждение что «Дом почти построен» может последовать вопрос: «Туда уже можно заселяться?»

Десятая уловка – упущение действующих лиц. Собеседник ссылается на неких людей, которые разделяют его точку зрения, не называя, кто это конкретно. Например, «Все умные люди понимают, что это надо делать так», «Каждый человек, который любит свою родину, считает правильным это». Журналисту необходимо уточнить, кто именно поддерживает собеседника, и почему он так решил.

! Если журналист хорошо владеет темой, можно привести контрдовод, что некие люди, которых нельзя счесть неумными, поступают иначе. На возражение же, что «Исключение лишь подтверждает правило», хорошо ответить еще несколькими примерами, подводя собеседника к тому, что исключение – он сам.

Одиннадцатая уловка – переформулирование вопроса. Собеседник проговаривает вопрос журналиста, меняя формулировку на более удобную для себя, чтобы затем ответить на этот новый вопрос, а не на вопрос, который был задан. Журналист же оказывается в ситуации, когда ответ вроде бы и есть, и нет. Контрприем – задавать повторно это же вопрос слегка другими словами, чтобы у собеседника не было повода сказать, что на этот вопрос он уже отвечал. Можно взять часть вопроса, от которой собеседник уклоняется, и сфокусироваться на ней.

! Еще один контрприем – прямо заявить собеседнику, что он уходит от ответа. Главное – добиться хорошего, годного к публикации ответа собеседника, а не формального, когда ответ вроде бы есть, но по сути не сказано ничего.

Двенадцатая уловка – ссылка на недопустимость вопроса. Собеседник объявляет вопрос журналиста неправомерным. Например, при вопросе об упущенных из-за какого- то решения возможностях принимается рассуждать о том, что история не знает сослагательного наклонения. Или на вопрос, как бы он поступил, если был бы президентом, может последовать ответ, что пока он не президент, и отвечать за президента не вправе.

! На пресс-конференции, в отличие от интервью, вопрос обычно позволяют задать только один раз. Этим пользуются ньюсмейкеры и вместо ответов на вопросы журналистов делают свои заявления. Если журналист не хочет, чтобы его вопрос остался без ответа, нужно в тот момент, когда собеседник готовится перейти к вопросу следующего журналиста, крикнуть на весь зал «Вы не ответили на вопрос!» или «Почему вы не отвечаете на вопрос?» Есть шанс, что ньюсмейкер смутится и скажет что-то по делу. Если на пресс- конференции журналистам дают микрофон для вопросов, не спешите возвращать микрофон, пока ньюсмейкер не ответит на ваш вопрос.

Следует помнить, что недопустимым вопрос является только по мнению собеседника. По мнению журналиста и его аудитории вопрос более чем допустим, и ответа на него добиваться нужно. Способы – задавать этот же вопрос другими словами или самому проговаривать ответ и вынуждать собеседника его опровергать. Например, перечислить возможности, которые могли быть упущены, причем заведомо расширить их перечень. Собеседник начнет его сужать, и это тоже будет ответом.

! При отказе отвечать на вопрос можно упрекнуть собеседника в недостаточной компетентности или отсутствии гражданской позиции. Нужно сыграть на самолюбии, и если провокация удастся, то ответ журналист получит.

Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 797; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!