Нет ничего плохого в том, когда человек владеет богатством. Но плохо, если богатство завладевает человеком. © Билли Грэм 1120 - | 827 - или читать все...
Обратная связь Пожаловаться на материал

Это ссылка на побоище в Первой Мировой войне.


⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 23Следующая ⇒

Это ссылка назад на видение в главе 5, "Спуск в ад в будующем." В 1940 Юнг написал: "угроза внутреннему самому себе от драконов и змей указывает на опасность проглатывания снова инстинктивной душой, бессознательным, новоприобретенного сознания" ("О психологии детского архетипа," CW 9,1, §282).

В Исправленном Черновике "до конца" (стр. 73).

В 1952, Юнг написал Zwi Werblowsky о намеренной двусмусленности его работ: "Язык которым я говорю должен быть двусмысленен, то есть неопределенным , чтобы быть справедливым к психической натуре с ее двойным аспектом. Я применяю сознательно и преднамеренно двусмысленные выражения, потому что это выше недвусмысленности и соответствует природе существа" (Письма 2, стр. 70-71).

В Черновике  дальше: "Посмотрите на изображения Бога которые люди старины оставили: их природа двусмысленна и сомнительна" (стр. 87).

От Иоанна 4:16: "И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем."

Далее в Черновике : "Тот кто заслуживает это слово и другие что я говорю, есть игрок, так как он не уважает произнесенное слово. Знайте что вы достигаете себя от того что вы читаете в книге. Вы читаете так много в книге как она и дает" (стр. 88).

В Исправленном Черновике  "рождение нового [зачатие] Бога" (стр. 74).

Это ссылка на деву Марию.

См. замечание 57, стр. 237.

Это кажется ссылка на ранение Издубара в Liber Secundus, гл. 8, "Первый день." см. ниже, стр. 278f.

Важность полноты над совершенством важная тема в последней работе Юнга. Cf. Aion, 1951, CW 9, 2, §123; Mysterium Coniunctionis, 1955/56, CW 14, §616.

В 1916, Юнг написал: "Человек имеет одну способность которая, хотя обладает величайшей полезностью для коллективных целей, наиболее разрущительна для индивидуации, и это есть имитация . Коллективная психология едва ли может обходится без имитации" ("Структура бессознательного," CW 7, §463). В "О психологии детского архетипа" (1940) Юнг написал об опасности идентификации с героем: "Эта идентификация часто очень упряма и опасна для баланса души. Если идентификация может быть растворена, фигура героя, через уменьшение сознания до человеческого уровня, может постепенно дифференцироваться в символ самого себя" (CW 9,1, §303).

Юнг имел дело с проблемой конфликта между индивидуацией и коллективностью в 1916 в "Индивидуация и Коллективность" (CW 18).

Сыылка на комментарий Юнга в "Индивидуации и Коллективности" that "Индивидуал должен обьединять себя отрезая себя от Бога и становится полностью самим собой. Таким образом и в тоже время он также отделяет себя от общества. Внешне он погружается в одиночество, но внутренне в ад, дистанцируясь от Бога" (CW 18, §1103).

Это интерпретация убийства Зигфрида в Liber Primus, гл. 7 "Убийство Героя."

Это ссылка на сон упомянутый в прологе, стр. 231.

Глава 9 Мистерии. Первая встреча.

 

В ночь, когда я раздумывал над сущностью Бога, мне явился образ: я лежал в темной глубине. Передо мной стоял старик. Он был похож на одного из старых пророков.(156) У его ног лежала черная змея. Поодаль я увидел дом с колоннами. Из двери выходит красивая девушка. Она идет неуверенно, и я вижу, что она слепая. Старик машет мне, и я иду за ним в дом, что находится у подножия отвесной скалы. Змея ползет за нами. В доме царит тьма. Мы находимся в высоком зале с мерцающими стенами. На заднем плане - блестящий камень водянистого цвета. Я смотрю на свое отражение, и в нем появляются образы Евы, дерева, змея. После это я увидел Одиссея и его путешествие в открытом море. Вдруг дверь справа открывается в сад, залитый ярким солнцем. Мы выходим наружу, и старик говорит мне: "Знаешь ли ты, где ты находишься?"

Я: "Я нездешний, и все здесь мне кажется странным, тревожным, как во сне. Кто ты?"

И: "Я Илья (157), а это дочь моя, Саломея". (158)

Я: "Дочь Ирода, кровожадная женщина?"

И: "Откуда такие суждения? Ты видишь, она слепая. Она моя дочь, дочь прорицателя"

Я: "Какое чудо объединило вас?"

И: "Это не чудо, так было изначально. Моя мудрость и моя дочь суть одно".

Я потрясен, я не могу понять этого.

И: "Считай так: ее слепота и мое предвидение сделали нас спутниками через всю вечность".

Я: "Прости мое изумление, но я действительно в подземном мире?"

С: "Ты меня любишь?"

Я: "Как я могу любить тебя? Откуда такой вопрос? Я вижу только одно, ты Саломея, зверь, твои руки обагрены кровью святого. Как я могу любить тебя?"

С: "Ты полюбишь меня ".

Я: "Я? Полюблю тебя? Кто дает тебе право на такие мысли? С: "Я тебя люблю".

Я: "Оставь меня в покое, я боюсь тебя, зверь".

С: "Ты меня с кем-то путаешь. Мой отец Илья, он знает глубочайшие тайны. Стены его дома сделаны из драгоценных камней. В его колодце - целебная вода, а его глаза видят вещи, которые произойдут в будущем. А чего бы ты не отдал для того, чтобы взглянуть разок, как бесконечность разворачивает то, что будет? Разве это для тебя не стоит греха?

Я: "Твое искушение дьявольское. Я очень хочу вернуться в верхний мир. Здесь просто ужасно. Как тяжел и удушлив воздух!

И: "Так чего ты хочешь? Выбор за тобой".

Я: "Я не принадлежу к умершим. Я живу в свете дня. Почему я должен мучиться здесь с Саломеей? Разве мне не с кем иметь дело в своей собственной жизни?"

И: "Ты слышал, что сказала Саломея".

Я: "Я не могу поверить, что ты, прорицатель, признаешь ее за свою дочь и своего спутника. Разве она не рождена от дурного семени? Разве она не кичилась своей скупостью и преступным вожделением?"

И: "Но она любила святого человека".

Я: "И бесчестно пролила его драгоценную кровь".

И: "Она любила пророка, который известил мир о новом Боге. Она любила его, ты это понимаешь? Это же моя дочь".

Я: "Ты думаешь, она любила пророка Иоанна потому, что она твоя дочь, отец?"

И: "В ее любви ты ее признаешь".

Я: "Но как же она его любила? Разве это любовь?"

И: "Что же это было?"

Я: "Я в ужасе. Кто не пришел бы в ужас, если бы Саломея любила его?"

И: "Ты труслив? Подумай, я и моя дочь извечно были одним целым".

Я: "Ты говоришь загадками. Как могло случиться, что эта нечестивая женщина и ты, проповедник Бога своего, можете быть одним"?

И: "Почему тебя это удивляет? Ты же видишь, мы вместе".

Я: "Потому что мои глаза видят то, чего я не могу уразуметь. Ты, Илья, прорицатель, уста Бога, и она, кровожадный ужас. Вы - символ самых крайних противоречий".

И: "Мы реальные, а не символы".

Я вижу, как вверх по дереву ползет черная змея и прячется в ветвях. Все становится мрачным и неопределенным. Илья встает, я следую за ним, и мы молча идем обратно через зал. (159) Сомнения разрывают меня на части. Все это настолько нереально, однако какая-то часть меня тоскует по тому, что я оставил за собой. Смогу ли я вернуться сюда? Саломея любит меня, но люблю ли я ее? Я слышу дикую музыку, бубен, эта знойная лунная ночь, пристально смотрящая окровавленная голова святого (160) - страх охватывает меня. Я вылетаю оттуда. Вокруг темная ночь. Кромешная темнота вокруг меня. Кто убил героя? Не потому ли Саломея любит меня? Люблю ли я ее, и потому убил героя? Она с прорицателем - одно, одно с Иоанном, и со мной тоже - одно? Горе, была ли она рукой Бога? Я не люблю ее, я ее боюсь. Тогда дух глубин заговорил со мной, он сказал: "В этом вы признаешь ее божественную силу". "Должен ли я любить Саломею?" (161)

(162) Игра, которой я был свидетелем - это моя игра, не ваша. Это не ваша тайна, а моя. Вы не можете мне подражать. Моя тайна остается девственной, а мои тайны незыблемыми. Они принадлежат мне и не могут принадлежать вам. У вас есть свои. (163)

Тот, кто входит в свои тайны, должен идти на ощупь, должен прочувствовать свой путь от камня до камня. Он должен принимать ничтожное с такой же любовью, как и достойное. Гора есть ничто, а песчинка содержит королевства, но есть также ничто. Суждения должны отпасть от вас, даже вкус, но прежде всего - гордость, даже если она зиждется на заслугах. Оберните свой гнев против себя, потому что только вы останавливаете себя от поиска и жизни. Игра мистерии мягка, как воздух и неуловимый дым, а вы - грубая материя, что тревожите ее своей тяжестью.

Но пусть ваша надежда, что есть вашим наивысшим добром и наивысшей способностью, ведет вас и служит проводником в мире тьмы, так как она принадлежит сущности и формам того мира (164) [Рис. V (V)] (165)

Сцена мистерии - это глубокое место, похожее на кратер вулкана. Мои глубокие недра - это вулкан, что извергает расплавленную огненную массу из аморфного и неразличимого. Так мои недра порождают детей хаоса, первозданной матери. Тот, кто попадает в кратер, становится хаотической материей, он тает. То, что в нем было сформировано, растворяется и снова связывается с детьми хаоса, силами тьмы, с властвующим и уступающим, влекущим и неодолимым, божественным и дьявольским. Эти силы выходят за пределы того, что мне казалось несомненным, ограничивают со всех сторон и соединят меня со всеми формами и со всеми далекими существами и вещами, через которые во мне развиваются внутреннее вести их бытия и их характер.

Потому что я упал в колыбель хаоса, в источник начала, я сам опять расплавился, сливаясь с первобытным началом, что есть одновременно тем, что наступило, и тем, что еще произойдет. Сначала я пришел к первоначальному в себе. Но поскольку я являюсь частью сущности и структуры мира, я в первую очередь пришел к первобытному началу мира. Я, конечно, участвовал в жизни, как некто наделенный формой и определенный, но только посредством своего сформированного и определенного сознания, а благодаря этому - в сформированной и определенной части всего мира, а не в неопределенных аспектах мира, что также даны мне. Тем не менее, они даны только моим глубинам, а не поверхности, которая есть сформированное и определенное сознание.

Силы моих глубин есть предопределение и склонность. (166) Предопределение или предвидение (167) являются Прометеем (168), который, без определенных мыслей, приводит хаотическое к форме (169) и определению, который роет каналы, и удерживает объект, прежде чем придет удовольствие. Предвидение приходит также перед мыслью. Но удовольствие - это сила, которая желает и разрушает формы, сама при этом формы и определения не имея. Она любит как таковую форму, которую она захватывает, и разрушает те формы, которые она не принимает. Предвидящий является предсказателем, а удовольствие слепо. Оно не предусматривает, а желает того, к чему прикасается. Предвидение само по себе не является могущественным и, следовательно, оно не приводит в движение. А удовольствие - это сила, и потому она движет. Предвидение нуждается в склонности, чтобы иметь возможность прийти к форме. Удовольствие нуждается в предвидении, чтобы прийти к форме, которой она требует. (170)

Если бы удовольствию не хватало сформированности, удовольствие растворилось бы в многообразии, раскололось и стало бессильным из-за нескончаемого деления, затерялось бы. Если форма не содержит удовольствия и концентрирует его в себе, она не может достичь высшего, так как она всегда течет, как вода - сверху вниз. Любое удовольствие, когда остается одно, впадает в глубокое море и разрушается в мертвой тишине рассеивания бесконечного пространства. Удовольствие не старше предвидения, а предвидение не старше удовольствия. Оба они в равной степени древние, а по природе тесно связаны. Только в человеке проявляется самостоятельное существование обоих принципов.

Я нашел третий символ, кроме Ильи и Саломеи; это змей. (171) Он чужд этим двум принципам, хотя и связан с обоими. Змея научила меня, в чем заключается безоговорочная разница в самой сущности между двумя принципами во мне. Если я смотрю на ту сторону от удовольствия до предвидения, я сначала вижу страшную ядовитую змею. Если я прикасаюсь к предвидению из удовольствия, я также ощущаю холодную жестокую змею.(172) Змей - это земная сущность человека, которую он не осознает. Его характер меняется в зависимости от народов и земель, так как это тайна, которая проистекает к нему из питающей матери-земли. (173)

Земное (места божественной силы) отделяет предвидение от удовольствия в человеке. Змея несет в себе тяжесть земли, а также ее изменчивость и прорастание, из которой все появляется. Это змея всегда заставляет человека становиться подневольным то одному, то к другому принципу, так, чтобы он ошибся. Нельзя жить с одним предвидением или с одним только удовольствием. Вы нуждаетесь в обоих. Но Вы не можете быть в предвидении и в удовольствии в одно и то же время, Вы должны быть в предвидении и удовольствии по очереди, повинуясь доминирующему закону, так сказать, будучи неверным по отношению к другому. Но люди предпочитают какой-то один. Некоторые любят думать и строят на этом свое искусство жизни. Они так заняты своими размышлениями и своей предусмотрительностью, что теряют удовольствие. Поэтому они стареют, и лицо у них строгое. Другие любят удовольствие, они практикуют чувствование и проживание. Таким образом, они забывают думать. Потому они молоды и слепы. Тот, кто думает, основывает мир на мысли, тот, кто чувствует - на чувстве. Вы найдете истину и заблуждение в обоих.

Образ жизни извивается, как змей, справа налево и слева направо, от размышлений к удовольствию и от удовольствия к раздумьям. Таким образом, змея - это противник, символ вражды, но также и разумный мост, соединяющий правое и левое посредством сильным стремлением, столь необходимым нашей жизни. (174)

Место, где Илья и Саломея живут вместе, является темным и светлым пространствами. Темное - это пространство раздумий. Оно темное, так что тот, кто в нем живет, требует проницательности. (175) Это пространство ограничено, поэтому предвидение ведет не в даль, а в глубину прошлого и будущего. Кристалл - это сформировавшаяся мысль, что отражает то, что пришло раньше.

Ева и змей показывают мне, что мой следующий шаг ведет к удовольствию, а оттуда - снова в длительные скитания, как Одиссей. Он сбился с пути, когда проделал свою хитрость в Трое. (176) Светлый сад - это пространство удовольствия. Тот, кто живет в нем, не нуждается в видении, (177) он чувствует бесконечность. (178) Мыслитель, который погружается в свое предвидение, обнаруживает, что его следующий шаг ведет в сад Саломеи. Таким образом, мыслитель боится своей предусмотрительности, хотя предвидение - основа его жизни. Видимая поверхность безопасней, чем подземный мир. Мышление защищает от неверного пути, и потому приводит к окаменению.

Мыслителю следует опасаться Саломеи, так как ей нужна его голова, особенно если он святой. Мыслитель не может быть святым, иначе он лишится головы. Попытка спрятаться в свои мысли не поможет. Там вас охватит затвердение. Вы должны вернуться к материнскому предвидению, чтобы возродиться. Но предусмотрительность приводит к Саломее.

(I79) Потому что я был мыслителем и из своей предусмотрительности увидел враждебный мне принцип удовольствия, он явился мне в образе Саломеи. Если бы я был чувствующим и нащупал свой путь предвидения, тогда бы она явилась как змееподобный демон, если бы я действительно увидел его . Но тогда я был бы слеп и почувствовал только скользкие, мертвые, опасные, предполагаемо преодолимые, пресные и приторные вещи, и я бы отпрянул, вздрогнув так же, как и от Саломеи.

У мыслителя никудышные страсти, поэтому он не получает удовольствия. Мысли того, кто чувствует, (180) плохи, поэтому у него нет мыслей. Тот, кто предпочитает размышления чувствам, (181) оставляет свои чувства (182) гнить в темноте. Они не дозревают, а в заплесневелости дают больны побеги, которые не достают до света. Тот, кто предпочитает чувства размышлениям, бросает в темноте свои мысли, где они прядут свою паутину в мрачных закоулках, унылые сети, в которых запутались комары и мошки. Мыслитель чувствует отвращение к чувствам, так как чувство в нем в основном отвратительно. Тот, кто чувствует, думает о раздумьях с отвращением, поскольку мышление в нем в основном отвратительно. Так змея лежит между мыслителем и чувствующим. Они есть яд друг друга и целебное средство.

В саду должно было обнаружиться, что я любил Саломею. Это признание поразило меня, поскольку я не думал об этом. Чего мыслитель, не может помыслить, того, по его мнению, не существует, а чувствующий не верит в существование того, чего он не чувствует. У вас появляется предчувствие целого, когда вы принимаете свой противоположный принцип, поскольку целое принадлежит обоим принципам, которые растут от одного корня. (183)

Илья сказал: "Ты должен признать ее через ее любовь!" Не только вы чтите объект, объект также освящает вас. Саломея любила пророка, и это очистило ее. Пророк любил Бога, и это его освятило. Но Саломея не любила Бога, и это ее осквернило. А пророк не любил Саломею, и это осквернило его. И так они были друг для друга ядом и смертью. Пусть человек мыслящий примет свое удовольствие, человек чувствующий примет свои мысли. Так они найдут свой путь. (184)

 

158 Саломея была дочерью Иродиады и падчерицей царя Ирода. В Евангелии от Матфея 14 и Марка 6 Иоанн Креститель сказал царю Ироду, что то, что он в браке с женой своего брата, противоправно; тогда Ирод заключил его в темницу. Саломея (имя ее не названо – говорится просто дочь Иродиады) танцевала перед Иродом на его день рождения, и он пообещал дать ей все, чего она пожелает. Она попросила голову Иоанна Крестителя, который тогда был обезглавлен. В конце девятнадцатого и начале двадцатого веков, образом Саломеи были очарованы художники и писатели, в том числе Гийом Аполлинер, Гюстав Флобер, Стефан Малларме, Гюстав Моро, Оскар Уайльд, и Франц фон Штук, изображая ее во многих своих работах. См. Брэм Дейкста, Идолы Порочности: Фантазии Женского Зла в Культуре Конца Века (New York: Oxford University Press, 1986), с. 379-98.

159 Черная книга 2 продолжает: "Кристалл тускло светит. Я снова думаю об образе Одиссея, как он прошел мимо скалистого острова сирен в своей длительной одиссеи. Стоит ли мне?" (Стр. 74).

160 то есть, голову Иоанна Крестителя.

161 На семинаре 1925 г. Юнг рассказал: "Я использовал тот же метод схождения, но на этот раз я пошел гораздо глубже. Первый раз, должен сказать, я достиг глубины около тысячи футов, но на сей раз это была космическая глубина. Это было словно я полетел на Луну, или как чувство спуска в пустое пространстве. Первой картиной был кратер, или замкнутая цепь гор, и по ощущениям ассоциации были такие, как будто я был мертв, как будто сам был жертвой. Это было настроение земель потустороннего мира. Я увидел двух человек, старика с белой бородой и молодую девушку, которая была очень красива. Я предположил, что они были настоящими и слушал, что они говорили. Старик сказал, что он Илья, и я был очень потрясен, но девушка выбила меня из равновесия еще больше, потому что это была Саломея. Я сказал себе, что это странное сочетание: Саломея и Илья, но Илья заверил меня, что он и Саломея были вместе вечно. Это также меня расстроило. С ними была черная змея, и мне казалось, что между ними было сходство. Я придерживался Ильи, так как он был наиболее разумным из всех. Я весьма подозрительно относился к Саломее. Мы долго разговаривали, но разговор был непонятен для меня. Конечно, я думал, что то, что мой отец был священником, было объяснением тому, что я увидел именно этих персонажей. Тогда как насчет старика? При чем здесь Саломея? И только намного позже я нашел ее связь с Ильей вполне естественной. Всякий раз, когда вы предпринимаете такое путешествие, вы встретите молодую девушку со стариком " (Аналитическая Психология, с. 63-64). Юнг ссылается на примеры этого шаблона в работе Мелвилла, Майринка, Райдера Хаггарда и в Гностической Легенде Симона - Волхва (см. прим. 154, стр. 359), Кундри и Клингзор из Парсифаля Вагнера (см. ниже, стр. 303), и Гипнэротомахия Франческо Колонна. В Воспоминаниях Юнг отметил: "В мифах змея является частым аналогом героя. Существуют многочисленные свидетельства их родства... Таким образом, наличие змея было указанием на миф о герое "(стр. 206). Он сказал о Саломее: "Саломея является женским началом. Она слепая, потому что не видит сути вещей. Илья - образ мудрого старого пророка, он представляет собой фактор интеллекта и знаний, а Саломея - эротический элемент. Можно сказать, что эти фигуры являются персонификацией Логоса и Эроса. Но такое определение было бы излишне интеллектуальным. Более показательным было бы позволить образам быть тем, чем они были для меня тогда, а именно, событием и опытом "(стр. 206-7). В 1955/56, Юнг писал: "По чисто психологическим причинам я в еще пытался приравнять мужское сознание с концепцией Логоса, а женское – с Эросом. Под Логосом я подразумеваю проницательность, суждения, понимание, а Эрос я понимаю как создание отношений "(Mysterium Coniunctionis, CW 14, § 224). О трактовке Юнга Ильи и Саломеи в терминах Логоса и Эроса соответственно см. Приложение B, "Комментарии ".

162 В Исправленном Черновике : "Ведущие Размышления" (стр. 86). В Черновике и Исправленном Черновике : "Это, друг мой, тайны, в которые дух глубин забросил меня. Дух глубин позволил мне принять участие в церемониях преисподней , которые были призваны ознакомить меня с намерениями и деяниями Бога. С помощью этих ритуалов я должен был стать посвященным в тайны искупления "(Исправленный Черновик , стр. 86).

163 Дальше в Черновике : "В обновленном мире вы не можете обладать внешним, если только вы не создаете его из самих себя. Вы можете войти только в свои собственные тайны. Дух глубин обучит вас другим вещам. Я должен только принести вам весть о новом Боге и церемониях и тайнах его службы. Но это словно врата во тьму "(стр. 100).

164 Дальше в Черновике : "Представление мистерий состоялось на глубочайшем дне моего внутреннего мира, который есть тем, другим миром. Вы должны иметь это в виду, этот мир существует, и его реальность огромна и пугающая. Вы плачете и смеетесь, и дрожите, а иногда вы сходите холодным потом от страха смерти. Действие мистерии представляет мое Я, а через меня представляется мир, к которому я принадлежу. Так, друзья мои, вы узнаете многое о мире, а через него и о себе. Но о своих тайнах таким образом вы не узнали ничего, более того, ваш путь стал темнее, чем до этого, так как мой пример будет стоять препятствием на вашем пути. Вы можете следовать за мной, не на моем пути, а на своем "(стр. 102).

165 Это изображает сцену в фантазии.

166 Это - субъективная интерпретация фигуры Ильи и Саломеи.

167 В Исправленном Черновике "Предопределение или предусмотрительность" заменено словом "Идея". Это замещение происходит в оставшейся части этого раздела.

169 В Исправленном Черновике : "Граница" (стр. 89).

170 Дальше в Черновике : "Поэтому предвидящий пришел ко мне, как Илья пророк, а удовольствие, как Саломея (стр. 103).

171.Дальше в Черновике : "существо смертельного ужаса, что пролегло между Адамом и Евой" (стр. 105).

172 Исправленный Черновик продолжает: "Змей - это не только разъединяющее, но и объединяющее начало "(стр. 91).

173 Говоря об этом на семинаре 1925 г., Юнг отметил, что в мифологии существует множество свидетельств о связи между героем и змеем, поэтому присутствие змеи указало, что "это снова будет мифом о герое" (стр. 89 ). Он показал схему креста: Рациональное /Мышление (Илья) в верхней части, и Чувство (Саломея) внизу, Иррациональное / Интуиция (Высшее) слева, а Ощущение / Нижнее (Змей) справа (стр. 90). Он истолковал черного змея, как интровертное либидо: Психологическое движение змея явно сбивает с пути, он ведет в царство теней, мертвых и искаженных образов, а также в землю, в конкретизацию. . . Так как змей ведет в тени, он носит функцию внутренней сущности, он ведет вас в глубины, он соединяет Верхнее и Нижнее. . . Змей является также символом мудрости " (Аналитическая Психология, с. 94-95).

174 Дальше в Черновике : "Следуя Ильи и Саломеи, я следую двум принципам в себе и через себя в мире, частью которого я являюсь" (стр. 106).

175 Дальше в Исправленном Черновике : "то есть мышление. А без размышлений никто не может постичь идею" (стр. 92).

176 Дальше в Черновике : "Чем бы был Одиссей без своих скитаний? "(стр. 107). Исправленный Черновик добавляет:" Не было бы одиссеи "(стр. 92)

177 Дальше в Исправленном Черновике : "Тем сильнее удовольствие от сада" (с. 92).

178 Дальше в Исправленном Черновике : "Странно, что сад Саломеи находится так близко к величественному и таинственному залу идей. Может поэтому мыслитель испытывает благоговение, возможно даже страх перед идеей - из-за ее близости к раю?" (с. 92).

179 Дальше в Черновике : "я был мыслителем. Что могло удивить меня больше, чем близкая общность предусмотрительности и удовольствия, этих враждебных принципов?" (с. 108).

180 В Исправленном Черновике вместо этого: "Тот, у кого есть удовольствие" (с. 94).

181 В Исправленном Черновике вместо этого: "Удовольствие" (с. 94).

182 В Исправленном Черновике вместо этого: "Удовольствие" (с. 94).

183Дальше в Черновике : "как один из ваших поэтов сказал: 'у копья двойной наконечник'" (с. 110).

184 В 1913 году Юнг представил статью под названием "К вопросу о психологических типах", в которой он отметил, что либидо или психическая энергия в отдельных личностях типично направлена на объект (экстраверсия), либо на субъект (интроверсия); CW 6 . Начиная с лета 1915 года, он вел интенсивную переписку с Хансом Шмидом по этому вопросу; он охарактеризовал интровертов как личностей, у которых преобладает функция мышления, а у экстравертов доминирующей функцией являются чувства. Также у экстравертов доминирует механизм удовольствия-боли, который они ищут в любви к объекту, также они бессознательно они стремятся к тиранической власти. Интроверты бессознательно ищут низшее удовольствие, и должны увидеть, что объект является также символом их удовольствия. 7августа 1915, он писал Шмидту: "Противоположности должны быть выровнены в самом человеке (Переписка Юнга - Шмида, ред. Джон Биб. Пер. Эрнст Фальцедер и Тони Вульфсон. Эта связь между мышлением и интроверсией, экстраверсией и чувствами была сохранена в его обсуждении этого вопроса в 1917 году в Психологии Бессознательных Процессов. В работе "Психологические Типы " (1921) эта модель была расширена: два основных типа отношений - интроверты и экстраверты подразделяются по принципу преобладания одной из четырех психических функций - мышления, чувства, ощущения и интуиции.

 

Глава 10 Обучение

 

На следующую ночь (185) меня привело ко второму образу: я стою в скалистой глубине; похоже на кратер. Передо мной - дом с колоннами. Я вижу, как Саломея идет влево вдоль стены, не отрываясь, как слепой человек. Змей следует за ней. Старик стоит в дверях, и машет мне. Нерешительно я подхожу ближе. Он зовет Саломею обратно. Она выглядит как страдалица. Я не вижу в ней и следов кощунства. У нее белые руки и доброе выражение лица. Змей лежит перед ними. Я стою перед ними неловко, как глупый мальчик, полный неуверенности и двусмысленности. Старик смотрит на меня пытливо и говорит: "Что вам здесь нужно?"

Я: "Простите, меня привели сюда не высокомерие и не навязчивость. Я попал сюда случайно, без каких-либо намерений. Меня привело сюда чувство тоски, что я оставил вчера за вашим домом. Видишь ли, пророк, я устал, голова тяжелая, как свинец. Я потерялся в своем невежестве. Я уже наигрался с собой. Я играл с собой в лицемерные игры, и они бы мне уже опротивели, если бы это не было разумным в мире людей - выполнять то, что другие ожидают от нас. Мне кажется, что я здесь словно более настоящий. И все же быть здесь мне не нравится".

Не говоря ни слова, Илья и Саломея зашли в дом. Я неохотно следую за ними. Меня мучает чувство вины. Разве плохо иметь совесть? Я хотел бы вернуться, но не могу. Передо мной мерцает огонь в сияющем кристалле. Я вижу великолепие Божьей Матери с ребенком. Перед ней в восхищении стоит Петр - потом сам Петр с ключом - Папа в тройной тиаре – Будда, сидящий неподвижно в огненном кругу - многорукая кровавая Богиня (186) - это Саломея отчаянно заламывает руки (187) - оно хватает меня, она есть моя собственная душа, а потом я вижу Илью в образе камня.

Илья и Саломия стоят, улыбаясь, передо мной.

Я: "Эти видения полны мучений, и смысл этих образов непонятен мне, Илья; пожалуйста, разъясни мне".

Илья отворачивается, молча, и ведет налево. Саломея входит в колоннаду, что находится справа. Илья приводит меня в еще более мрачную комнату. На потолке висит зажженный красный фонарь. Я сажусь, изможденный. Илья стоит передо мной, опираясь на мраморного льва в середине комнаты.

И: "Ты обеспокоен? В том, что тебя мучает совесть – вина лишь невежества. Но я думаю, что именно тяга к запрещенным знаниям вызывают у тебя чувство вины. Как ты думаешь, почему ты здесь?

я: "Я не знаю. Я невольно погрузился сюда, пытаясь противостоять неизвестному. И вот я здесь, удивленный и растерянный, невежественный глупец. В вашем доме происходят странные вещи, они пугают меня, и их смысл для меня остается неразгаданным".

И: "Если бы быть здесь не было твоим правом, как бы ты здесь оказался?

Я: "Я поражен губительной слабостью, отец мой".

И: "Ты уклончив. Ты не можешь увернуться от закона".

я: "Как я могу увернуться от того, что мне неизвестно, чего я не могу достичь ни чувствами, ни размышлениями"?

И: "Ты лжешь. Разве ты не сам постиг, что это означает, если Саломея любит тебя?

я: "Ты прав. Во мне возникали сомнительные и неопределенные мысли. Но я снова забыл их ".

И: "Ты не забыл. Это знание сгорело в тебе. Ты труслив? Или ты настолько не способен отличить эту мысль от своего Я, что теперь требуешь, чтобы я объяснил?"

Я: "Мысль от меня ушла слишком далеко, а я избегаю надуманных идей. Они опасны, ведь я человек, а ты знаешь, насколько люди привыкли принимать мысли за свои собственные, так, что, в конце концов, они путают их с собой. "

И: "Тогда ты будешь путать себя с деревом или животным, потому что ты смотришь на них, и потому, что ты живешь с ними в одном мире? Ты должен быть своими мыслями, потому что находишься в мире своих мыслей? Но твои мысли так же за пределами твоего Я, как деревья и животные за пределами твоего тела (188)

Я: "Я понимаю. Мой мир мыслей был для меня скорее словом, чем миром. Я думал о мире своих мыслей: это я."

И: "Говоришь ли ты своему человеческому миру и всем существам, что живут вне тебя: ты Я?

Я: "Я вошел в твой дом, отец, боясь, как школьник. Но ты дал мне спасительный урок мудрости (189): я также могу рассматривать свои мысли как существующие вне себя. Но это возвращает меня тому страшному выводу, что мой язык не хочет произносить. Я думал, что Саломея любит меня, потому что я похож на Иоанна или на тебя. Эта мысль казалась мне невероятной. Вот почему я оттолкнул ее и думал, что она любит меня, потому что я являюсь полной твоей противоположностью, что она любит свое зло в моем зле. Эта мысль была изнуряющей ".

Илья молчит. Я чувствую тяжесть. Тогда заходит Саломея, подходит ко мне и кладет руки мне на плечи. Она принимает меня за отца, в чье кресло я сел. Я не смею ни пошевелиться, ни заговорить.

С: "Я знаю, что ты не мой отец. Ты его сын, а я сестра твоя.

Я: "Ты, Саломея, моя сестра? Но то страшное притяжение, тот невыразимый ужас, что исходил от тебя, от твоего прикосновения? Кто была наша мать?

С: "Мария".

Я: "Это адский сон? Мария - наша мать? Как безумны твои слова! Матерь Спасителя -наша мать? Когда я сегодня пересекал порог вашего дома, я предчувствовал беду. Увы, она пришла. Ты в своем уме, Саломея? Илья, защитник божьего закона, скажи: это дьявольское заклинание, брошенное отверженной? Как может она говорить такие вещи? Или вы оба не в своем уме? Вы символы, и Мария - символ. Я просто слишком растерян сейчас , чтобы распознать вас "

И: "Ты можешь называть нас символами по той же причине, что называть символами своих приятелей, если желаешь. Но мы так же реальны, как и твои товарищи. Ты ничего не лишаешь силы и ничего не решаешь, называя нас символами ".

Я: "Ты меня запутал. Вы хотите быть реальными?"

И: "Мы - как раз то, что ты называешь реальностью. Вот мы, ты должен принять это. Выбор за тобой".

Я молчу. Саломея отошла. Я неуверенно осматриваюсь. За мной на круглом алтаре высоко горит красно - золотое пламя. Змея легла вокруг него кольцом. Ее глаза сверкают золотыми отражениями. Еле держась на ногах, я поворачиваюсь к выходу. Когда я выхожу в зал, я вижу, что впереди меня идет грозный лев. Снаружи царит холодная звездная ночь.

[2] (190 ) Не легко признавать свое стремление. Для этого многим необходимо предпринять особые усилия, чтобы быть честным. Очень многие не хотят знать, чего они на самом деле желают, потому что это может показаться им невозможным или слишком тяжелым. И все-таки стремление - это способ жизни. Если вы не признаете свое желание, вы не будете следовать себе, а перейдете на чужой путь, который другие вам указали. И тогда вы живете не своей жизнью, а чужой. Но кто должен жить вашей жизнью, если вы ею не живете? Это не только глупо - менять свою жизнь на чью-то, это также лицемерная игра, потому что вы никогда не сможете по-настоящему жить жизнью других людей.

Если вы отказались от своего Я, вы проживаете его в других, тем самым вы становитесь эгоистичным по отношению к ним и их обманываете. Все считают, что такая жизнь возможна. Однако, это только обезьянье подражание. Уступая своему обезьяньей склонности, вы заражаете других, потому что обезьяна поощряет все, что является обезьяньим. Таким образом, вы превращаете себя и других в обезьян. Благодаря взаимоподражанию вы живете в соответствии со средними ожиданиями. Образ героя был создан для всех - в любом возрасте - благодаря стремлению к подражанию. Потому герой был убит, ведь мы все брали с него пример. Знаете ли вы, почему вы не можете отказаться от подражания? Из-за боязни одиночества и поражения.

Быть собой значит быть предоставленным себе. Никогда не говорите, что быть собой - это удовольствие. Не будет радости, а долгие страдания, так как вы должны будете сами создавать себя.

Если вы хотите создать себя, вы начинаете не с наилучшего и наивысшего, а с наихудшего и самого глубокого. Поэтому говорите, что не хотите жить самим собой. Течь вместе с потоком жизни не в радость, а боль, так как это сила против силы, чувство вины; это подрывает то, что освящено.

Образ Богоматери с ребенком, который Я предвижу, указывает мне на тайну преображения. (191) Если предвидение и удовольствие объединить в себе, из них возникает третье, божественный сын, который является высшим смыслом, символом, переходящим над в новое творение. Я лично не стал высшим смыслом (192) или символом, но символ во мне становится таким, какова у него сущность, и какая сущность у меня. И так я стою, как Петр в молитве, перед таинством превращения и становления настоящего Бога во мне.

Хоть я и не сын Бога, я все же представляю его, как тот, кто был матерью Богу, а следовательно, тот, кому во имя Бога была дарована свобода соединения и разрешения. Соединение и разрешение происходят во мне. (193) Но так как я являюсь частью мира, это также происходит в мире через меня, и никто не может этому воспрепятствовать. Это происходит не по моей воле, а по воле неизбежной силы. Я не хозяин ваш, во мне бытие Бога. Я закрываю прошлое одним ключом, другим я открываю будущее. И это происходит благодаря моему превращению. Господствует чудо преображения. А я его слуга, так же, как и Папа.

Вы видите, насколько невероятным было думать так о себе. (194) Это относится не ко мне, а к символу. Символ становится моим господином и неизменным командиром. Это укрепит его господство и превратит его в звездное изображение, полное загадок, чей смысл полностью разворачивается вовнутрь, а чье удовольствие излучается наружу, как сверкающий огонь, ( 195) пламенеющий Будда . (196) Потому что я погрузился в свой символ до такой степени, символ превращает меня из одного меня в меня другого, и в ту жестокую Богиню моего внутреннего мира, мое женственное удовольствие, меня другого, измученного истязателя, и того, кого будут мучить. Я истолковал эти образы, как смог, невзрачными словами.

(I97) В момент недоумения, следуйте своему предвидению, а не слепому желанию, так как предвидение ведет вас к трудностям, которые всегда должны наступать в первую очередь. Они приходят в любом случае.

Если вы ищете свет, то сначала вы падаете еще глубже в темноту. В этой темноте вы находите свет со слабым красноватым пламенем; он горит тускло, но этого достаточно, чтобы увидеть вашего соседа. Достигать цели, которая целью даже не кажется, утомительно. И так хорошо: я парализован и, следовательно, готов все принять. Мое предвидение опирается на льва, мою силу.(198)

Я придерживался освященной формы и не хотел, чтобы хаос прорвал ее плотины. Я верил в порядок мира и ненавидел все неорганизованное и бесформенное. Поэтому, прежде всего, я должен был убедиться, что мой собственный закон привел меня к этому месту. Так как во мне обнаруживался бог, я думал, что он часть меня. Я думал, что его в себе содержало мое "я , и поэтому я принял его за свою мысль. Но я также считал, что мои мысли были частью моего "я". Таким образом, я вошел в свои мысли и в размышления о Боге и принял его за часть своего Я.

Из-за своих мыслей я оставил свое Я, и поэтому оно стало алчущим и превратило Бога в эгоистичную мысль. Если я брошу Я, этот голод будет побуждать меня найти его в объекте, то есть, в мысли. Поэтому вы любите разумные и упорядоченные мысли, так как вы не вынесли бы, если бы ваше Я было в мыслях неупорядоченных, непригодных. Из-за своего эгоистичного желания вы вытеснили из своих мыслей все, что считаете неупорядоченным, то есть негодным. Вы создаете порядок в соответствии с тем, что вы знаете, вы не знаете мыслей хаоса, но, тем не менее, они существуют. Мои мысли не являются моим Я, а мое Я не включает в себя мысли. Ваша мысль имеет то или иное значение – и их много. Никто не знает, сколько.

Мои мысли не есть мое Я, но так же, как вещи мира, они живые и мертвые.199 Как я не получаю вреда от жизни в частично хаотичном мире, так же я остаюсь неповрежденным в своем частично хаотичном мире мыслей. Мысли - это природные явления, которыми вы не владеете, и смысл которых вы не распознаете полностью.200 Мысли растут во мне, как лес, населенный различными животными. Но человек властен над своим мышлением, и он убивает удовольствие лесов и диких животных. Человек насильствен в своем желании, и он сам превращается в лес и лесных зверей. Так же, как у меня есть свобода в мире, так я располагаю ею в мыслях. Свобода условна.

Некоторым вещам мира я должен сказать: вам следовало бы быть другими. Но для начала я внимательно смотрю на их природу, иначе я не смогу ее изменить. Я поступаю таким же образом с некоторыми мыслями. Вы меняете те вещи мира, которые, не являясь сами по себе полезными, ставят под угрозу ваше благосостояние. Делайте то же самое с вашими мыслями. Ничто не завершено, и многое является спорным. Образ жизни есть трансформацией, а не исключением. Благосостояние - лучший судья, чем закон.

Но когда я узнал о свободе в мире мыслей, Саломея обняла меня, и так я стал пророком, ведь я нашел удовольствие в первозданном начале, в лесу, в диких животных. Мне кажется очень разумным поставить себя на равных со своими видениями и находить удовольствие в видении. Я нахожусь в опасности, полагая, что я являюсь чем-то важным, поскольку я вижу значительное. Это всегда сводит нас с ума, и мы превращаем видение в глупости и обезьяньи выходки, поскольку мы не можем отказаться от подражания. 201

Как мое мышление является сыном предвидения, так мое удовольствие есть дочерью любви, непорочно зачатой матерью Бога. Кроме Христа Мария родила Саломею. Поэтому Христос в египетском Евангелии говорит Саломеи: "Ешь любую траву, только не ешь горькую". И когда Саломея захотела познать, Христос ответил ей: "Если уничтожишь покров стыда, и когда двое станут одним, и когда мужчина с женщиной станут ни мужским, ни женским". 202

Предвидение является порождающим , любовь - воспринимающей.203 Оба они находятся вне этого мира. Здесь лишь понимание и удовольствие, мы только можем догадываться о других вещах. Было бы безумным утверждать, что они находятся в этом мире. Тем более что этот свет обвит загадками и хитростью. Я заполучил обратно власть из глубин, и она пошла впереди меня, как лев. 204

 

 

185 22 декабря 1913. 19 декабря 1913 Юнг выступил с докладом "О психологии бессознательного" для Психоаналитического Общества Цюриха.

186 Дальше в Черновике : "Кали" (стр. 113).

187 Черная книга 2 продолжает: "белая фигура девушки с черными волосами - моя собственная душа, а теперь - белая фигура мужчины, что также явился мне - он напоминает скульптуру Микеланджело, сидящего Моисея- это Илия "(стр. 84). Статуя Микеланджело Моисей находится в церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи в Риме. Она была темой исследования Фрейда, которую он опубликовал в 1914 ( Полное Издание Психологических Трудов Зигмунда Фрейда, под ред. Джеймса Стрэчи в сотрудничестве с Анной Фрейд и с помощью Алекса Стрэчи, Алана Тайсона, пер. Дж.Стретчи 24 тт. [Лондон: Хогарт Пресс и Институт Психоанализа, I953 I974 ~]> том. 13). Местоимением третьего лица "оно" Юнг отождествляет Саломею с Кали, чьи многочисленные руки переплетались между собой, ср. прим. 196, стр. ООО.

188 Юнг упомянул об этом разговоре на семинаре 1925 г и отметил: "Только тогда я изучил психологическую объективность. Только тогда я смог сказать пациенту «Молчи, что-то происходит". Там есть такие вещи, они как мыши в доме. Вы не можете сказать, что вы не правы, когда у вас есть мысли. Для понимания бессознательного мы должны видеть наши мысли как события, как явления " (Аналитическая Психология, стp. 95).

189 В Исправленном Черновике вместо этого: "Истина" (стр. 100).

190 В Исправленном Черновике : "Ведущее Отражение" (стр. 103). В Черновике и Исправленном Черновике есть еще долгий отрывок. То, что идет здесь - пересказ: Интересно, является ли он, подземный мир, реальным, или же другой реальностью, которая заставила меня очутиться здесь. Я вижу, как Саломея, мое удовольствие, идет влево, на сторону нечистого и плохого. Она следует за змеем, который представляет собой сопротивление и враждебность по отношению к этому движению. Удовольствие отходит от двери. Предвидение [в Исправленном Черновике : "Идея", на протяжении всего этого отрывка] стоит у двери, зная вход в мистерии. Поэтому во многих исчезает желание, если предвидение не направляет его и не подталкивает к цели. Если встречается человек, который только желает, тогда за этим желанием кроется сопротивление ему же. Желание без предвидения многого добивается, но ничего не удерживает, поэтому желание является источником постоянного разочарования. Потому Илия и позвал Саломею обратно. Если удовольствие объединяется с предвидением, перед ними лежит змей. Чтобы преуспеть в чем-то, необходимо сначала столкнуться с сопротивлением и трудностями, в противном случае радость оставляет по себе боль и разочарование. Поэтому я подошел ближе. Мне нужно было сначала преодолеть трудности и сопротивление, чтобы получить то, что я желал. Когда желание преодолевает трудности, оно становится зрячим и следует предвидению. Поэтому я вижу, что руки Саломеи чисты, без каких-либо следов преступления. Мое желание чистое, если я сперва преодолеваю трудности и сопротивление. Если я взвешиваю удовольствие и предвидение, тогда я, как глупец, слепо следую своему желанию. Если я следую мышлению, я бросаю свое удовольствие. Древние говорили в образах, что дурак находит верный путь. Предвидению принадлежит первое слово, поэтому Илия спросил меня, какова цель моего визита. Вы должны всегда спрашивать себя, чего вы хотите, потому что очень многие не знают, чего они хотят. Я не знал, что мне нужно. Вы должны признаться в своем желании и в том, в чем вы сильно нуждаетесь. Таким вы одновременно удовлетворяете свое удовольствие и питаете предвидение" (Исправленный Черновик , стр. 103-4).

191 В Исправленном Черновике : "в своем внешнем виде, в нищете земной реальности" (стр. 107).

192 В Исправленном Черновике вместо этого: "Сын Божий" (стр. 107).

193 Ср. Матфея 18:18. Христос: "Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе».

194 Дальше в Черновике и Исправленном Черновике : "Папа в Риме стал для нас архисимволическим образом того, как Бог становится человеческим, и как он [Бог] становится видимым человеческим господом. Таким образом, ожидаемый Бог становится господином мира. Это происходит сначала [здесь] во мне. Высший смысл становится моим господином и непогрешимым командиром, хотя не только во мне, но, возможно, и во многих других, кого я не знаю "(Исправленный Черновик , с. 108-9).

195 В Исправленном Черновике : "Таким образом, я стал, словно Будда, сидящий в пламени" (стр. 109).

196 Дальше в Исправленном Черновике : "Где есть идея, там всегда есть удовольствие. Если идея находится внутри, то удовольствие - снаружи. Поэтому меня окутывает воздух злого удовольствия. Распутное, кровожадное божество создает этот ложный воздух. Это происходит потому, что я должен всецело претерпевать становление Бога и на первых порах не могу отделить его от себя. Но, пока он не отделен от меня, я поглощен идеей, что я есть он, а, следовательно, я также женщина, что изначально соединена с идеей. В том, что я получил эту идею и представляю ее в виде Будды, мое удовольствие; оно как индийская Кали, поскольку она является другой стороной Будды. Кали, однако, - это Саломея, а Саломея есть моя душа "(стр. 109).

197 В Черновике здесь имеется длинный отрывок, который изложен так: Оцепенение подобно смерти. Мне нужна была полная трансформация. Через нее мой смысл, как и Будды, обернулся полностью вовнутрь. Тогда произошло преобразование. И я перешел к удовольствию, так как был мыслителем. Как мыслитель, я отверг свои чувства, а потому отказался от части жизни. После этого мое чувство стало ядовитым растением, и когда оно проснулось, вместо удовольствия было сладострастие, самая низкая и банальная форма удовольствия. Это представлено Кали. Саломея является образом своего удовольствия, что страдает от боли, так как оно слишком долго был закрыто. Затем мне стало ясно, что Саломея, т. е. мое удовольствие, была моей душой. Когда я признал это, мое мышление изменилось и вознеслось к идее, и тогда явился образ Ильи. Это подготовило меня к мистерии и заранее показало мне путь трансформации, что в Мистерии я должен был пройти. Совместное течение предвидения и удовольствия создает Бога. Я понял, что Бог во мне хотел стать человеком, и я считался с этим и уважал, и я стал слугой Бога, но только для себя. [Исправленный Черновик : было бы безумным и смелым предположить, что я также это сделал для других, стр. нет]. Я погрузился в созерцание чуда превращения, и сначала обернулся в более низкий уровень своего удовольствия, а затем благодаря этому я постиг свою душу. Улыбки Ильи и Саломеи показывают, что они были счастливы, что я пришел, но я был в глубокой тьме. Если путь темный, такова же и идея, что дает свет. Когда идея в момент путаницы предоставляет слова, а не слепое желание, тогда слова ведут вас к трудностям, поскольку идея ведет вас направо. Вот почему Илья поворачивает налево, в сторону порочного и злого, а Саломея сворачивает направо, в сторону верного и доброго. Она не идет в сад, место удовольствия, а остается в доме своего отца "(стр. 125-27).

198 В Черновике здесь имеется отрывок, чье изложение: Если я сильный, сильны мои намерения и предположения. Моя мысль ослабевает и переходит в идею. Идея становится сильнее, она поддерживаема своей личной силой. Я понял это благодаря тому, что Илья опирается на льва. Лев сделан из камня. Мое удовольствие мертво и превращается в камень потому, что я не любил Саломею. Это придало моей мысли каменный холод, но идея из этого взяла прочность, что ей была необходима для подчинения моей мысли. Мысль нуждалась в покорении, когда боролась с Саломеей, которая показалась ей плохой. (Стр. 128).

199 В 1921 году Юнг писал: "Следовательно, своеобразная реальность содержания бессознательного, дает нам такое же право, чтобы описать его как объекты, как внешние вещи" ("Психологические типы, CW 6, § 280).

200 Черновик и Исправленный Черновик : Это было бы более чем нелогично полагать, что я создал мысли Мистерии "(Исправленный Черновик , стр. 115)

201 Дальше в Черновике : "Я узнал отца, потому что был мыслителем, и потому я не знал матери, а увидел любовь под маской удовольствия и назвал ее удовольствием - это для меня была Саломея. Теперь я узнаю, что Мария - это мать, невинная и принимающая любовь, а не удовольствие, кто несет семя зла в своей обольстительной природе. / Если Саломея, злое удовольствие, - моя сестра, тогда я должен быть мыслителем-святым, а значит, моему уму выпала печальная судьба. Я должен принести в жертву свой разум, и признаться вам в том, что я говорил о наслаждении, а именно, что этот принцип, противоположный предусмотрительности, является неполным и предвзятым. Я все рассматривал как мыслитель с самых выгодных позиций своего мышления, в противном случае я мог бы признать, что Саломея как дочь пророка Ильи является порождением мысли, а не самим принципом, так же, как теперь представляет себя Мария, непорочная Богородица "(стр. 133).

202 Египетское евангелие является одним из апокрифических писаний, что изображает диалог между Христом и Саломеей. Христос утверждает, что он пришел, чтобы отменить работу женщин, а именно, вожделение, рождение и распад. На вопрос Саломеи, о том, как долго будет торжествовать смерть, Христос ответил: до тех пор, пока женщины рожают детей. Здесь Юнг ссылается на следующий отрывок: "Тогда я правильно сделала, что не родила ребенка,- сказала она, думая, что детей иметь не разрешается. Господь ответил: "Ешь любую траву, только горькую не ешь. " Диалог продолжается: " Когда Саломея спросила, когда это станет всем известным, Господь сказал: "Когда уничтожишь покров стыда, и когда двое станут одним, и когда мужчина с женщиной станут ни мужским, ни женским "(Новый Завет, под ред. Дж.K. Эллиот [Oxford: Oxford University Press, 1999], стр. 18). Юнг ссылается на это изречение, взятое из книги Климента Stromateis, как пример объединения противоположностей в Видениях (1932, Том 1., с. 524), и как пример связи мужчины и женщины в "О психологии детского архетипа" (1940, CW 9, я, §295) и Mysterium Coniunctionis (1955-56, CWi4, §528).

203 В Черновике и Исправленном Черновике : "когда мистерия показала мне это, я не мог понять и думал, что я произвел невероятную мысль. Поэтому я был объят страхом и хотел объяснить свои случайные мысли Илье и Саломее и таким образом лишить их силы" (Исправленный Черновик , с. 118).

204 Дальше в Черновике : "Образ прохладной звездной ночи и необозримого неба открывает бесконечность внутреннего мира, который я чувствую, будучи жаждущим человеком; но этот мир все так же слишком холоден. Я не могу сам сбросить себе звезды, могу лишь наблюдать их. Поэтому мое порывистое желание чувствует, что тот мир является холодным и в нем царит ночь" (с. 135).

 

 

Глава 11 Развязка

 

 

[HI VI (V)] 205

Гл. XI.

2o6 На третью ночь мной овладело сильное желание дальше проживать мистерии. Внутренняя борьба между сомнением и желанием была сильной. И вдруг я увидел, что стою перед крутым гребнем в пустыне. Ослепительно яркий день. Я ловлю взгляд пророка, что стоит высоко надо мной. Он делает рукой предупреждающий жест, и я отказываюсь от решения подниматься вверх. Я жду внизу, глядя вверх. Смотрю: справа темная ночь, а слева - ясный день. День и ночь разделены скалой. На темной стороне лежит большая черная змея, на светлой стороне - змея белая. Они угрожающе шипят, готовые к бою. Илья стоит вверху над ними. Змеи бросаются друг на друга, и начинается страшная битва. Черная змея оказывается сильнее, и белая отступает. Большие клубы пыли поднимаются на месте борьбы. Потом я вижу: черная змея ползет обратно. Передняя часть ее тела стала совсем белой. Обе змеи поползли к себе: одна во тьму, другая - в свет. 207

Илья: "Что ты видел? "

Я: "Я видел бой двух грозных змей. Мне казалось, что черной удастся победить белую, но вдруг она удалилась, и ее голова и верхняя часть тела стали белыми".

И: "Понимаешь ли ты это?

Я: "Я обдумал, но понять не смог. Может, это значит, что добрые силы света станут настолько могущественными, что осветят даже тьму, что им противостоит?

Илья поднимается выше, на очень высокую вершину; я следую за ним. На вершине мы подходим к какой-то кладке из огромных каменных блоков. Это круглое сооружение на вершине.208 Внутри находится большой двор, в середине - могучий валун, как алтарь. Пророк становится на этот камень, и говорит: "Это храм солнца. Это место представляет собой сосуд, что собирает солнечный свет".

Илья слезает с камня, его фигура все уменьшается и, наконец, становится карликовой, совсем на него не похожей.

Я спрашиваю: "Кто ты?"

"Я Мим, 209, я покажу тебе неистощимый родник. Собранный свет становится водой и течет ко многим источникам с вершины в долины земли". Затем он ныряет в расщелину. Я иду за ним вниз в темную пещеру. Я слышу, как журчит родник. Внизу карлик говорит: "Вот мои колодцы, кто пьет из них, становится мудрым ".

Но я не могу достать вниз. Я теряю мужество. Я оставляю пещеру и, недоумевая, хожу туда-сюда по периметру двора. Все кажется странным и непонятным. Здесь одиноко и до смерти тихо. Воздух чист и прохладен, как в самых высоких горах, струятся чудесные солнечные лучи, меня окружает большая стена. Вдруг я вижу, как за камень ползет змея. Это же змея пророка! Как она могла выбраться из преисподней в верхний мир? Я иду за ней и вижу, как она заползает в стену. Для меня здесь все таинственно: маленький домик с портиком, крошечный, впритык к скале. Змеи становятся бесконечно малыми. Мне кажется, я тоже уменьшаюсь. Стены увеличиваются до размеров огромной горы, и я вижу, что я стою внизу, на основании кратера преисподней - перед домом пророка.110 Он выходит из дверей своего дома.

Я: Я заметил, Илья, что ты показал и позволил мне пережить всякие странные вещи; сегодня ты мне также дал предшествовать тебе. Но я признаюсь, для меня все это абсолютно непонятно. Твой мир мне показался сегодня в новом свете. Просто сейчас я как будто отделен звездным расстоянием от места, которого еще сегодня хотел достичь. Но вот, кажется, что это одно и то же место.

И: "Ты раньше очень хотел попасть сюда. Я не обманул тебя, ты сам себя обманул. Видит плохо тот, кто хочет видеть; ты перехитрил самого себя.

Я: "Это правда, я очень желал добраться до тебя, чтобы больше узнать. Саломея поразила меня и привела в недоумение. У меня кружилась голова, потому что то, что она говорила, казалось мне чудовищным и безумным. Где Саломея "?

Я "Какой ты импульсивный! Что с тобой? Иди к кристаллу и подготовь себя в его свете."

Вокруг камня сияет венок из огня. Я охвачен страхом от того, что вижу: грубый крестьянский ботинок? Ступня гиганта, что придавила целый город? Я вижу крест, снятие креста, траур. Какое мучительное зрелище! Но томлюсь я не так долго - вижу божественного ребенка, что держит белую змею в правой руке и черную - в левой. Я вижу зеленую гору, на ней - крест Христов, поток крови течет с вершины горы - я больше не могу на это смотреть, это невыносимо, я вижу крест и Христа в час его последней муки -у подножия креста свернулась кольцом черная змея, потом она обвилась вокруг моей ноги - я неожиданно захвачен и развожу руки. Приближается Саломея. Змея обвилась вокруг всего моего тела, а я хладнокровен, как лев.

Саломея говорит: "Мария была матерью Христа, ты понимаешь?"

Я: "Я вижу, что страшная и необъяснимая сила заставляет меня подражать Господу в его последней муке. Но как я могу осмелиться назвать Марию матерью?"

С: "Ты Христос".

Я стою с разведенными руками, как распятый, мое тело туго обвито змеей: "Саломея, ты говоришь, я Христос?" 211

Кажется, я остаюсь один на высокой горе, я стою неподвижно. Змея сжимает мое тело в своих страшных кольцах, и кровь, истекая из моего тела, льется вниз по склону. Саломея наклоняется к моим ногам и обертывает их черными волосами. Она долго лежит так. Тогда она кричит: "Я вижу свет!" Действительно, она видит, ее глаза открыты. Змей падает с моего тела и остается лениво лежать на земле. Я перешагиваю ее и падаю на колени перед ногами пророка, чья фигура сияет, как пламя.

И: "Твоя работа здесь выполнена. Придут другие вещи. Ищи неустанно, и прежде всего, точно опиши, что ты видишь. "

Саломея смотрит в восторге от света, что излучает пророк. Илия превращается в огромное пламя белого света. Змея обвивает ее ступню, словно парализована. Саломея становится на колени перед светом в изумленной готовности к молитве. Слезы текут из моих глаз, и я спешу оттуда в ночь, как тот, кто не имеет своей части в славе мистерии. Мои ноги не касаются почвы сей земли, я словно растворяюсь в воздухе.212

[2] 213 Мое сильное желание 214 привело меня к очень яркому дню, свет которого является противоположностью темному пространству предвидения. 215 Я понимаю так, что противоположный принцип является небесной любовью, матерью. Тьма, что окружает предвидение 216 , похоже, обязана тому, что она невидима во внутреннем мире и занимает место в глубинах. 217 Но сияние любви выходит из того факта, что любовь есть видимая жизнь и действие. Мое удовольствие было вместе с предвидением, и у него был веселый сад, окруженный тьмой и ночью. Я спустился к своему удовольствию, а вознесся к любви. Высоко над собой я вижу Илью: это означает, что предвидение находится ближе к любви, чем я, человек. Прежде чем подняться к любви, нужно выполнить одно условие, что представляется в виде битвы между двумя змеями. Лево - это день, право - ночь. Царство любви есть свет, царство предвидения - тьма. Эти принципы, четко разделенные, даже враждебные друг к другу, приняли облик змей. Этот облик указывает на демоническую природу обоих принципов. Я узнаю в этой битве повторение видения о борьбе между солнцем и черным змеем. 218

Тогда свет любви был уничтожен, и кровь стала литься наружу. Это была великая война. Но дух глубин 219 хочет, чтобы эта борьба рассматривалась как конфликт в природе каждого человека. 220 Так как после смерти героя нашему стремлению к жизни было некому подражать, оно ушло в глубины каждого человека и разожгло страшный конфликт меж силами глубин. 221 Предвидение - это одиночество, любовь - единение. Оба нуждаются друг в друге, и все же они друг друга убивают. Так как люди не знают, что конфликт происходит внутри их, они сходят с ума / и сваливают вину на других. Но если одна половина человечества виновата, тогда каждый человек наполовину виноват. Но он не видит конфликта в своей душе, который, однако, является источником внешней катастрофы. Если вы рассержены на своего брата, подумайте, что вы рассержены на брата в себе, то есть на то, что в вас похоже на вашего брата.

Как человек вы являетесь частью человечества, и поэтому у вас есть доля от всего человечества, как если бы вы были всем человечеством. Если вы победите и убьете своих приятелей, которые в чем-то вас не поддерживают, тогда вы также убьете того человека в себе, а это значит, что вы убили часть своей жизни. Дух этого мертвого человека будет следовать за вами и не даст вашей жизнь быть радостной. Вам нужна целостность, чтобы жить дальше.

Если я сам поддерживаю чистый принцип, я ступаю на одну сторону и становлюсь односторонним. Поэтому мое предвидение в принципе 222 небесной матери становится карликом, что живет в темной пещере, как нерожденный в утробе матери. Вы не следуете за ним, даже если он говорит, что вы можете испить мудрости из его источника. Но предвидение 223 представляется вам там как карликовый ум, ложный и ночной, так же, как небесная мать показывается мне в виде Саломеи. То, чему не хватает чистого принципа, выглядит как змея.

Герой стремится к максимальному в чистом принципе, и поэтому он, в конце концов, влюбляется в змею. Если вы идете к мышлению, 224 возьмите свое сердце с собой. Если вы идете к любви, берите с собой голову. Любовь пуста без мышления, мышление же пусто без любви. Змей скрывается за чистым принципом. Поэтому был обескуражен, пока не нашел змею, что сразу же повела меня к другому принципу. При схождении я уменьшился.

Велик тот, кто любит, так как любовь есть сущий акт великого творца, настоящий момент становления и падения мира. Могуч тот, кто любит. Но тот, кто дистанцируется от любви, только чувствует себя сильным.

В своем предвидении вы признаете ничтожность нынешнего бытия как маленькую точку между бесконечностью того, что произошло, и того, что еще придет. Мыслитель мал, он чувствует себя замечательно, если он дистанцируется от мышления. Но если мы говорим о видимостях, то все как раз наоборот. Для того, кто влюблен, форма не значительна. Но его поле зрения заканчивается формой, что ему дана. Для того, кто пребывает в мышлении, форма является непревзойденной высотой Небес. А ночью он видит разнообразие неисчислимых миров и их бесконечные циклы. Влюбленный есть переполненный до краев сосуд, он ждет, чтоб отдать. Мыслящий является глубоким и пустым, он ожидает выполнения.

Любовь и мышление находятся в одном и том же месте. Любовь не может существовать без мышления и наоборот. Человек всегда слишком много пребывает на одной или другой стороне. Это происходит с человеческой природой. Животным и растениям, кажется, достает всего, только человек, колеблется между слишком много и слишком мало. Он не решается, он не может определиться, сколько чему он должен. Его знаний и способностей недостаточно, и все же он должен сделать это сам. Человек растет не только изнутри себя, ведь в нем есть созидательное начало 225. В нем проявляется Бог. 226 Человеческая природа не искусна в божественности, поэтому человек колеблется между слишком много и слишком мало. 227

Дух этого времени приговорил нас к спешке. У Вас больше нет ни будущего, ни прошлого, если вы служите духу времени. Мы нуждаемся в вечной жизни. Мы несем будущее и прошлое в глубины. Будущее старо, прошлое молодо. Вы служите духу этого времени и думаете, что сможете убежать от духа глубин. Но глубины не станут медлить, они заставят вас войти в Христовы мистерии. 228 Он относится к этой мистерии, что человек не искупил через героя, и сам становится Христом. Предыдущий пример святых символически учит нас этому.

Кто хочет увидеть, видеть будет плохо. Это моя воля обманула меня. Это моя воля вызвала бурю волнения среди демонов. Должен ли я поэтому не хотеть чего-либо? У меня есть воля, и я выполнил ее, как смог, и потому я лелеял в себе все, к чему стремился. В конце концов, я обнаружил, что хотел быть во всем, но не искал себя. Поэтому решил искать себя не вне себя, а внутри. Я хотел тогда понять себя, и выбрал идти дальше, не зная, чего хочу, и так я попал в мистерию.

Должен ли я из-за этого больше ничего не желать? Вы хотели этой войны, и это хорошо. Если бы не хотели, тогда зло войны было бы небольшим. 229 Но своим желанием вы делаете зло великим. Если вам не удастся создать из этой войны наибольшее зло, вы никогда не познаете насильственные деяния и научитесь преодолевать борьбу, что лежит вне вас. 230 Поэтому хорошо, если вы от всего сердца желаете этого величайшего зла. 231 Вы христиане и бежите за героями, и ждете спасителей, что примут на себя все муки и всецело вас избавят от Голгофы. При этом вы 232 насыплете Голгофу по всей Европе. Если вам удастся создать страшное зло из этой войны и бросить бесчисленные жертвы в эту пропасть, - это хорошо, так как это делает каждого из вас готовым к самопожертвованию. Ибо, как и я, вы приближаетесь к исполнению тайны Христовой.

Вы уже чувствуете железный кулак на своей спине. Это начало пути. Если кровь, огонь и крик отчаяния заполнят этот мир, вы узнаете себя в своих действиях: Пейте свою долю кровавых зверств войны, пируйте на убийствах и разрушении, тогда ваши глаза откроются, вы увидите, что вы сами приносите такие плоды .233 Вы находитесь на пути, если желаете всего этого. Желание создает слепоту, а слепота приводит на путь. Должны ли мы хотеть ошибок? Не должны, но вы желаете эту ошибку, вы принимаете ее за саму истину, как люди всегда делали.

Символ кристалла означает непреложный закон событий, что проистекают из него. В этом семени вы поймете, что будет в будущем. Я увидел что-то страшное и непонятное. (Это было в ночь на Рождество в 1913 году.) Я увидел ботинок крестьянина, что свидетельствовало о крестьянской войне, 234 убийцах - поджигателях и кровавой жестокости. У меня для этого была только одна интерпретация - что-то страшное и кровавое лежит перед нами. Я видел ногу гиганта, что раздавила весь город. Как я могу интерпретировать этот знак иначе? Я видел, что путь к самопожертвованию начинался здесь. Все будут восхищаться этим выдающимся опытом, и в слепоте своей захотят понять его, принимая за внешние события. Это происходит внутри, это путь к завершению тайны Христовой, 235, чтобы народы научились самопожертвованию.

Пускай ужас станет настолько велик, что повернет человеческие глаза внутрь, чтобы они искали себя не в других, а в самих себе. 236 Я увидел его, я знаю, это путь. Я видел смерть Христа, и я увидел его плач, я чувствовал агонию его смерти, его великой смерти. И я увидел нового бога, ребенка, который покорил демонов и держит их в руке. 237 Во власти Бога разные принципы, он объединяет их. Бог развивается путем объединения принципов во мне. Он - их союз.

Если вы желаете одного из этих принципов, тогда вы находитесь в одном, но далеко от вашего пребывания в другом. Если вы хотите оба принципа, тогда вы создаете между ними конфликт, поскольку вы не можете желать обоих одновременно. Отсюда вытекает необходимость, в ней появляется Бог, он берет вашу противоречивую волю в свою руку, руку ребенка, чья воля проста и за пределами конфликта. Вы не можете научиться этому, это может только развиться в вас. Вы не можете желать этого, оно заберет волю из ваших рук. Проявляйте волю сами, это приведет на путь.238

Но в корне вы напуганы самим собой, и, следовательно, предпочитаете убегать к кому - угодно, только не к себе. Я видел жертвенную гору, кровь хлынула потоками с ее склонов. Когда я увидел, как гордость и сила радовала мужчин, как красота сияла из глаз женщины, когда разразилась большая война, тогда я понял, что человечество находится на пути к самопожертвованию.

Дух глубин 239 захватил человечество и вынуждает его к самопожертвованию. Не ищите вины здесь или там. Дух глубин заключил судьбу человека в себе, так же, как захватил мою. Он ведет человечество через реки крови, к тайне. В тайне человек сам становится двумя принципами, львом и змеей.

Потому что я также хочу жить по-другому, я должен стать Христом. Я был превращен в Христа, я должен вынести это. И так прольется искупительная кровь. Благодаря самопожертвованию мое удовольствие изменяется и поднимается выше, в свой высший принцип. Любовь зрячая, а удовольствие слепо. Оба принципа являются одним в символе огня. Принципы снимают с себя человеческую форму.240

Мистерия мне в образах показала, как я должен жить дальше. Я не обладаю ни одним из тех благ, что тайна показала мне, ибо я все еще должен их заслужить. 241

 

(Конец части 1)

205 Описание сцены в фантазии, что следует.

206 25 декабря 1913 г.

207 На семинаре 1925 г. Юнг сказал: "Несколькими вечерами позже я почувствовал, что будет продолжение, так что я снова попытался следовать той же процедуре. Но погружения не было. Я остался на поверхности. Тогда я понял, что во мне происходит конфликт касательно этого продвижения вглубь, но я не мог понять, что именно это было, я чувствовал только, что две змеи, два темных принципа, воевали между собой" (Аналитическая психология, стр. 95). Затем он рассказал о фантазии, что последовала.

208 На семинаре 1925 г. Юнг добавил: "Я подумал:" Ха, да это же священное место друидов "(Аналитическая психология, стр. 96).

209 В "Кольце Нибелунгов " Вагнера карлик Мим является мастером-кузнецом, братом Альбериха. Альберих украл золото у трех дочерей Рейна; благодаря отказу от любви он смог выковать из него кольцо, которое обладало свойством наделять безграничной силой. В Зигфриде Мим, что живет в пещере, воспитывает Зигфрида, он говорит Зигфриду убить великана Фафнира, который превратился в дракона и обладает кольцом. Зигфрид убивает Фафнира непобедимым мечом, который смоделировал Мим, и убивает Мима, который намеревался убить Зигфрида после того, как тот вернет золото.

210 На семинаре 1925 г. Юнг интерпретировал этот эпизод следующим образом: "борьба двух змей: белая означает движение в день, черная - в царство тьмы, в моральном плане также. Во мне происходил настоящий конфликт. Сопротивление слабеет, и более сильные стремления должны подняться. Из-за того, что я за день до этого был глубоко поражен увиденной жестокостью, у меня действительно было стремление найти путь к сознательному путем восхождения, как я сделал на той горе. . . Илья сказал: как внизу, так и наверху. Сравните с "Адом "Данте. Гностики выражают ту же идею в символе перевернутых конусов. Таким образом, горы и кратер схожи. В этом видении не было ничего от сознательной структуры, это были просто произошедшие события. Так что я предполагаю, что Данте получил свои идеи из тех же архетипов "(Аналитической Психология с. 96-97). МакГир предположил, что Юнг ссылается на концепцию Данте "конической формы котловины ада со своими кругами, отражая с обратной стороны Небеса с их сферами "(Там же). В Aion, Юнг также отметил, что змеи - это типичная пара противоположностей, и что конфликт между змеями был мотивом, найденным в средневековой алхимии ( 1951, CW 9, 2, § 181).

211 На семинаре 1925 г. Юнг рассказал после заявления Саломеи, что он Христос: "Несмотря на мои возражения, она продолжала утверждать. Я сказал:" это безумие ", я был настроен скептически и не мог этого принять" ("Аналитическая Психология, стр. 96). Он истолковал это событие следующим образом: "приход Саломеи и ее поклонение мне, очевидно, является стороной низшей функции, которую окружает аура зла. Кому-то становится страшно, что это может быть сумасшествие. Так начинается оно - безумие. Вы не можете осознать эти явления бессознательного, если не отдаете им себя. Если вы можете преодолеть свой страх бессознательного и позволить себе спуститься вглубь, эти явления примутся за свою собственную жизнь. Вы можете быть охвачены этими идеями настолько, что вы действительно сойдете с ума, или около того. Эти образы настолько реальны, что они буквально предлагают себя, и настолько выразительны, что человек ловится на них. Они являются частью древних тайн, на самом же деле это фантазии, сотворенные мистериями. Сравните мистерии Изиды, описанные у Апулея, с посвящением и обожествлением посвящаемого. Создается особое ощущение от прохождения такой инициации. То, что змея обвила меня своими кольцами, сыграло важную роль в моем обожествлении. Обожествлением было действие Саломеи. Животное лицо, в которое, как я чувствовал, превращалось мое, было знаменитым Леонтоцефалусом из митраических мистерий, чей облик представлен змеем, что обвился вокруг человека; голова змея лежит на голове человека, а у человека лицо льва ... В этой мистерии обожествления вы превращаете себя в сосуд, и вы есть творящий сосуд, в котором примиряются противоположности. " Он добавил: "Все это от начала до конца - митраистская символика " (там же, с. 98-99). В романе "Золотой осел" Лукиан проходит посвящение в мистерии Изиды. Значимость этого эпизода в том, что он является единственным сохранившимся прямым описанием такого посвящения. О самом событии Лукиан говорит: "Я подошел к самым воротам смерти и ступил на порог Просперина, однако мне, восторженному увиденными элементами, было разрешено вернуться. В полночь я увидел светящее солнце, словно это был полдень, и я вступил в присутствие богов преисподней и богов верхнего мира, стоял возле их и молился им ". Потом в храме он предстал на трибуне перед толпой. На нем были одежды с узорами змей и и крылатых львов, он держал факел, и носил "и носил венец из пальмового дерева, чьи листья торчали, словно лучи света" ("Золотой осел", Пер. Р. Грейвс [Хармондсворт: Penguin, 1984 ], стр. 241). В Юнговском экземпляре этой работы, переведенной на немецкий язык, этот отрывок подчеркнут на полях .

212 В работе "О психологии образа Коры" (1951), Юнг так описал эти эпизоды: "В доме под землей, собственно говоря, в загробном мире, живет старый волшебник и пророк и " дочь " его. Она, однако, не на самом деле его дочь, она танцовщица, довольно безнравственная персона, но она слепа и ищет исцеления "(CW 9,1, § 360). Это описание Ильи сближает его с более поздним описанием Филимона. Юнг отметил, что это "образ неизвестной женщины как мифологической фигуры, что живет по ту сторону (т.е. в бессознательном). Она представляет таинственную сестринскую привязанность к иерофанту или же "философу", очевидно, параллельно с мистическими союзами, которые можно встретить в фигурах Симона Волхва и Елены, Зосима и Теосебии, Комаруса и Клеопатры" и др. Наш образ из видения больше всего соответствует Елене "(там же, § 372).

213 В Исправленном Черновике : "Ведущее Отражение" (стр. 127). В Черной Книге 2 Юнг взял цитаты из Божественной комедии Данте в переводе на немецкий язык (стр. 104): " А я : ""Когда любовью я дышу ,то я внимателен; ей только надо мне подсказать слова, и я пишу". (24" Чистилище ", 52-54); "И как сиянье повсеместно ходит за пламенем и неразрывно с ним, так новый облик вслед за духом бродит"(25" Чистилище ", 97-99). Пер. C. Сиссон (Манчестер: Carcanet, 1980), с. 259, 265.

214 В Черновике : "вести о желании, возрожденные матерью" (стр. 143).

215 В Исправленном Черновике : "первозданного образа" (стр. 127).

216 В Исправленном Черновике : "Идея или первозданного образа" (стр. 127).

217 В Исправленном Черновике : "живет" (стр. 127).

218 то есть, в гл. 5 "Сошествие в Ад будущего".

219 В Исправленном Черновике : "дух" (стр. 127).

220 Дальше в Черновике : "Все они говорят, что борются во имя добра и мира, однако никто не может бороться друг с другом за добро. Но так как люди не знают, что этот конфликт лежит между ними, то немцы считают, что англичане и россияне ошибаются, а англичане и россияне уверены, что не правы немцы. Но никто не может судить об истории в терминах добра и зла. Если половина человечества не права, тогда каждый человек половину не прав. Поэтому конфликт находится в его душе. Но человек слеп и всегда знает только половину себя. Немец содержит в себе англичанина и русского, а вне себя он борется с ними. Так же и в англичанине и русском есть немец, с которым они воюют. Но, кажется, что человек видит только внешние прения, а не внутренние, которые и являются источником великой войны. Но прежде чем человек поднимется к свету и любви, должна пройти великая битва "(стр. 145).

221 В декабре 1916 г. в предисловии к работе "Психология бессознательных процессов» Юнг писал: "Психологические процессы, которые сопровождают нынешнюю войну, - прежде всего, невероятная жестокость общественного мнения, всеобщая клевета, беспрецедентное неистовство уничтожения, чудовищный поток лжи и человеческой неспособности призвать остановить кровавого демона - как ничто другое могут представить глазам мыслящих людей проблему тревожно дремлющего хаотичного бессознательного в упорядоченном мире сознания. Эта война безжалостно показала цивилизованному человеку, что он по-прежнему варвар. . . Но психология отдельной личности соответствует психологии нации. То, что народ делает, принадлежит каждому человеку, и до тех пор, как человек это делает, это делает и нация. Только изменения в отношении индивидуума есть началом изменений в психологии нации "(CW 7, стр. 4).

222 В Исправленном Черновике : "пророк, воплощение идеи" (стр. 131).

223 В Исправленном Черновике : "Идея" (стр. 131).

224 В Исправленном Черновике "Идея" фигурирует на протяжении всего этого параграфа (стр. 131).

225 В Исправленном Черновике добавлено "сознательный" и удалено "изнутри себя" (стр. 133).

226 В Черновике и Исправленном Черновике вместо этого: " Божественная созидательная сила становится [в нем] личностью [личным сознанием] из [бессознательного] коллективного "(стр. 133 -34).

227 В Черновике и Исправленном Черновике : "Но почему, спросите вы, идея является вам в образе еврейского пророка, а удовольствие - безбожницы Саломеи? Мой друг, не забывайте, что я тоже являюсь тем, кто размышляет и изъявляет желания в духе этого времени, и полностью очарован змеем. Сейчас посредством посвящения в тайны духа глубин я собираюсь не то чтобы отбросить все древнее, которого не достает всем тем, кто мыслит в духе этого времени, а принять его в свое человеческое, чтобы сделать свою жизнь целостной. Ибо я стал бедным и далеким от Бога. Я должен понять суть божественного и земного, так как духу этого времени больше нечего не было дать мне; однако, он взял мало из того, чем я обладал в реальной жизни. И, в частности, он сделал меня опрометчивым и жадным, так как он представляет настоящее, и он заставил меня поймать все настоящее, чтобы заполнить им данный момент "(стр. 134-35).

228 В Черновике и Исправленном Черновике : "Как помощники пророков [древних] стояли перед Мистерией Христа, так и я стою, [в такой мере, что я вновь перенимаю прошлое], хотя с того времени прошло 2000 лет, и в одно время мне казалось, что я христианин. Но я никогда не был Христом "(стр. 136).

229 В "Так говорил Заратустра" Ницше писал: "Спасти в человеке его прошлое и так преобразовать всякое "Было", чтобы воля сказала: "Но я так хотела! Я так буду хотеть!" – вот что назвал я избавлением" ("Об избавлении", стp. 161).

230 2 февраля 1916г. Юнг заявил в ходе дискуссии в Ассоциации Аналитической Психологии: "Мы злоупотребляем волей, естественный рост подчинен воле... Война учит нас: в воле толку не будет, мы увидим, куда это ведет. Мы полностью подчинены абсолютной власти грядущего "(MAP, том I, стр. 106).

231 В Черновике и Исправленном Черновике : Внутри мы по-прежнему древние евреи и язычники с нечестивыми богам" (стp. 137).

232 В Исправленном Черновике : "мы сами" (стр. 138).

233В Исправленном Черновике : "и мы называем себя христианами, подражателями Христа. Быть самим Христом значит неотступное следование Христу" (стр. 139).

234 Это может относиться к немецкому крестьянскому восстанию 1525 г.

235 В 1918 году в предисловии ко второму изданию "Психологии бессознательных процессов", Юнг писал: "Вид этой катастрофы отбросил человека обратно на себя, заставляя его почувствовать свою полную беспомощность, она обратила его внутрь, и так как все зыбко, он теперь ищет то, за что он может ухватиться. Слишком многие по-прежнему стремятся вырваться наружу... Но мало кто стремится внутрь, к собственному Я, и еще меньше спрашивают себя, не лучше ли будет для того, что осталось от человеческого общества, если каждый человек попытается искоренить старые порядки в себе и применить к своей личности и своему внутреннему состоянию те принципы, те победы, которые он проповедует на каждом углу, вместо постоянного ожидания этого от других (CW 7, стр. 5).

236 В Черновике : "Если этого не произойдет, Христос не будет преодолен, и зла, должно быть, станет еще больше. Таким образом, мой друг, я говорю с вами так, чтоб вы могли рассказать своим друзьям, и чтобы слово разошлось среди народа "(стр. 157).

237 Дальше в Черновике : "Я увидел, что новый Бог пришел от Господа Христа, молодой Геркулес" (стр. 157).

238 Здесь в Черновике и Исправленном Черновике имеется длинный отрывок, пересказ которого приведен ниже: Бог держит любовь в своей правой руке, а предвидение ["идеи", замена на протяжении всего отрывка] - в левой. Любовь находится на нашей положительной стороне, идея - отрицательной. Поэтому вам советуется любовь – т.к. вы есть частью этого мира - и особенно, если Вы являетесь мыслителем. У Бога есть и то, и другое. Бог есть их единство. Бог проявляется путем объединения обоих принципов в вас [во мне]. Вы [I] через это не становитесь Богом, или божественным, но Бог становится человеком. Он проявляется в вас и через вас, как ребенок. Вы не одолеете его путем отбрасывания [Дух Времени]. Дух этого времени колеблется между да и нет, как пьяный ["поскольку он есть неопределенность нынешнего коллективного сознания"]. Вы ["Кто-то", на протяжении всего отрывка] можете одолеть только старого Бога, становясь им и проживая его муки и смерть. Вы преодолеваете его и сами становитесь собой, как тот, кто ищет себя и не подражает героям. Вы освобождаете себя, когда освобождаетесь от старого бога и его моделей. Когда вы сами стали моделью, вы больше не нуждаетесь в нем. Irrthatthe-Grrd-hekHiy ^ ^SEI ^ Kd-д ^ httmarrwilfc ["Бог объединяет противопоставление между любовью и идеей, он держит его в своих руках"] Любовь и идея существовали испокон веков, и они не зависели от человеческой воли. Все всегда хотят духа этого времени, который также мыслит и желает. Тот, кто желает духа глубин, хочет любви и предвидения. Если вы хотите обоих, Вы становитесь Богом. Если вы делаете это, Бог рождается и овладевает человеческой волей, а свою волю держит рукой своего ребенка . Любовь и предвидение будут находиться в другом мире до тех пор, пока вы не будете желать их для себя и ваша воля будет разделяет их. Если вы хотите обоих, внутри вас между желанием любви и желанием предвидения ["понимания"] начнется борьба. Вы увидите, что Вы не можете одновременно хотеть и того, и другого. И в этот острый момент родится Бог, и возьмет разделенную волю в свои руки, руки ребенка, чье желание просто и не знает расколов. Что за божественная детская воля? Вы не можете выучить ее по описанию, она может только возникнуть в вас. И вы не можете хотеть ее. Вы не можете ее познать или проникнуться ею от того, что я говорю.

239 В Исправленном Черновике "великий дух" (с. 146).

240 В Исправленном Черновике здесь имеется длинный отрывок, пересказ которого звучит следующим образом: когда вы увидели, как гордостью и властью засверкали глаза мужчин, как красота наполнила женский взгляд - стоило войне начаться, - вы поняли, что человечество на этом пути. Вы знали, что эта война была не только авантюрой, преступными действиями и убийствами, но также тайной самопожертвования. ["Великий", на протяжении всего отрывка] дух глубин захватил человечество и заставил его идти через войну к самопожертвованию. Ибо вина не находится вовне. Он ведет людей к реке крови, так же, как вел меня. В Мистерии я прочувствовал то, что люди должны были делать в действительности ["это полномасштабно разворачивалась вовне "]. Я испытал [желал] Христово самопожертвование. Мистерии Христа вершились на моих глазах. Мое предвидение [идея, находящаяся надо мной] вынуждало меня к этому, но я сопротивлялся. Я хотел восстать против таинственного желания самопожертвования. Так что я был, как лев, которого обвила змея, ["бесконечно повторяющийся образ судьбы"]. Саломея пришел ко мне с правой стороны, стороны положительной. Я понял, что мое удовольствие появляется, когда я совершаю самопожертвование. Я узнал, что Мария - это символ любви, она также [моя] мать Христа, так как любовь также родила Христа. Любовь приносит того, кто жертвует собой и его самопожертву. Любовь - это также мать моей жертвы. В том, что я понимаю это и принимаю, я ощущаю, что становлюсь Христом, так как я вижу, что любовь превращает меня в него. Но у меня все еще остаются сомнения, так как это почти невозможно для мыслителя - отделить себя от своей мысли и признать, что то, что происходит в его разуме, есть нечто внешнее. Оно находится вовне, а не во внутреннем мире. [Саломея] Мое удовольствие сказало мне [" что я Христос"], потому что любовь - что выше удовольствия, которое, однако, до сих пор у меня спрятана в удовольствии, - привела меня к самопожертвованию и сделала из меня Христа. Удовольствие подошло ко мне, обвило меня кольцами и заставило испытать муки Христа и пролить кровь для всего мира. Моя воля, которая ранее служила духу этого времени ["Духу времени", замена на протяжении всего отрывка] закатилась под духом глубин, и как ранее все определялось духом времени, теперь определяется духом глубин, предвидением ["Идеей", замена на протяжении всего отрывка] и удовольствием. Было определено, что я пойду на самопожертву, к пролитию крови, сути своей жизни. Следует отметить, что к самопожертвованию меня ведет мое никудышнее удовольствие. Его сокровенное - это любовь, которая будет освобождена от удовольствия через жертву. Случилось чудо - мое ранее слепое удовольствием стало зрячим. Мое удовольствие было слепо, и это была любовь. Поэтому моя воля очень стремилась к самопожертвованию, мое удовольствие изменилось и вошло в высший принцип, который у Бога наряду с идеей. Любовь видит, удовольствие слепо. Удовольствие всегда хочет самого близкого, чувствует через многообразие, переходя от одного к другому, без цели, просто ищет и никогда не осуществляет. А любовь желает дальнего, наилучшего, она жаждет осуществления. Я увидел еще нечто: предвидение во мне приняло вид старого пророка; оно дохристианское; оно превратилось в принцип, больше не появляясь в человеческом облике, лишь в абсолютной форме чистого белого света. Предвидение и удовольствие объединились во мне в новой форме, а моя желание, что показалось чуждым и опасным, воля духа глубин, замерло у сияющего пламени. Я стал един со своей волей. Но я посчитал все сомнительным. Я чувствовал, как если бы все таяло в воздухе, так как земля Мистерий [тот дух] по-прежнему была мне чужой. Мистерия была свершена. Но тот образ зрячей Саломеи, что, восторженная, стала на колени перед белым пламенем, вызвал острое чувство, что пришло в сторону моей воли и провело меня через все, что было после. То, что произошло, было моим одиноким скитанием, страданиями я должен был заслужить то[...], что я увидел ["я впервые увидел"] (стр. 146-50).

241 Жиль Киспел сообщает, что Юнг сказал голландскому поэту Роланду Хорсту, что он написал "Психологические типы» на основе 30 страниц Красной Книги (цит. по: Стефан Хеллер, Гностический Юнг и Семь Проповедей Мертвому [Уитон, IL: Quest, 1985], стр. 6). Скорее всего, он имел в виду три предыдущих главы "Мистерий". То, что представлено здесь, раскрывает понятия конфликта между противоборствующими функциями, отождествления с ведущей функцией и развития примирительного символа как разрешения конфликта между противоположностями, которые и являются главными вопросами главы 5 "Типичные проблемы поэзии» в работе «Психологические типы» (CW 6). На семинаре 1925 г. Юнг сказал: "Я обнаружил, что бессознательное вырабатывает огромное количество коллективных фантазий. Как раньше я был страстно заинтересован в разработке мифов, теперь я так же заинтересован в материале касательно бессознательного. Это, фактически, единственный способ добраться до мифообразования. Так что первая глава "Психологии бессознательного" оказалась действительно верной. Я видел, как мифотворчество продолжается, и получил представление о структуре бессознательного, образуя концепцию, что играет такую роль в Типах. Я извлек весь свой эмпирический материал из своих пациентов, но решение проблемы я вытащил изнутри себя, из своих наблюдений бессознательных процессов. Я попытался соединить эти два течения внешнего и внутреннего опыта в книге о типах и назвал процесс слияния двух потоков трансцендентной функцией " (Аналитическая психология, стр. 34).

 

 

Liber Secundus

 

Глава 1 Некто Красный

 

 

Дверь Мистериума закрылась за мной. Я чувствовал, что воля моя парализована и что дух глубин владеет мной. Я ничего не знаю об этом. Таким образом, я не могу хотеть ни этого, ни того, поскольку ничего не показывает мне, хочу ли я того или этого. Я жду, не зная того, что я жду.

Но уже следующей ночью я чувствовал, что достиг основательного места.

Я нахожу себя стоящим на самой высокой башне замка. Воздух говорит

мне: я в далеком прошлом. Мой взгляд бродит по одинокой сельской местности. Сочетание полей и деревьев. На мне зеленая одежда. Горн свисает с моего плеча. Я часовой башни. Я гляжу вдаль. Я вижу там красную точку. Она приближается ближе по извилистой дороге, исчезая на время в лесах и появляясь снова. Это всадник в красном плаще, красный всадник. Он едет в мой замок. Он уже проезжает через ворота. Я слышу шаги на лестнице, ступеньки скрипят, он стучит: странный страх овладевает мной: там стоит некто красный, его длинная фигура целиком скрыта в красном, даже его волосы красные. Я думаю: «В конце концов, он превратится в дьявола».

 

Некто Красный: «Я приветствую тебя, человек на высокой башне. Я видел тебя издалека, смотрящего и ждущего. Твое ожидание позвало меня».

Я: «Кто ты?»

Н.К.: «Кто я? Ты думаешь, я дьявол. Не допускай суждений. Возможно, ты сможешь говорить со мной, не зная, кто я есть. Что ты за предрассудочный парень, который сразу думает о дьяволе?»

Я: «Если у тебя нет сверхспособностей, как ты мог чувствовать, что я стою и жду на моей башне, выглядывая неизвестное и новое? Моя жизнь в замке плоха, поскольку я всегда сижу здесь, и никто не поднимается сюда».

Н.К.: «Так чего же ты ждешь?»

Я: «Я жду всего что угодно и особенно я жду некой ценности мира, которой мы не видим, чтобы она пришла ко мне»

Н.К.: «Итак ты пришел абсолютно в правильное место. Я давно скитался по миру, ища тех, кто как ты сидит на высокой башне, выглядывая невидимые вещи».

Я: «Ты мне любопытен. Ты, похоже, редкой породы. Твой внешний вид необычен и потом - прости меня - ты приносишь с собой странный воздух, что-то мирское, дерзкое или бурное или - на самом деле – нечто языческое».

Н.К.: «Ты не оскорбляешь меня, напротив, ты попал в точку. Но я не старый язычник как ты кажется, думаешь».

Я: «Я не настаиваю на этом. Ты также не высокопарен и не латинянин. В тебе нет ничего классического. Ты, кажется сын нашего времени, но необычный. Ты не настоящий язычник, но язычник, который параллелен нашей христианской религии».

Н.К.: «Ты действительно хороший разгадыватель загадок. У тебя получается намного лучше, чем у многих других, которые полностью ошибались во мне».

Я: "Ты говоришь невозмутимо и дерзко. Не разбивал ли ты когда-нибудь сердца над самыми священными загадками нашей христианской религии?"

Н.К.: «Ты невероятно тяжеловесная и серьезная личность. Ты всегда такой?»

Я: "Я - перед Богом - всегда хотел бы быть также серьезен и правдив к себе, как я пытаюсь быть. Однако, это становится трудным в твоем присутствии. Ты приносишь с собой определенный преступный дух , ты наверняка из черной школы Салерно, где вредные искусства преподаются язычниками и последователями язычников».

Н.К.: «Ты суеверен и слишком немец. Ты воспринимаешь буквально то, что говорит писание, в другом случае ты не судил бы меня так жестко».

Я: «Жесткое суждение - это последнее чего бы я хотел. Но мой нос меня не обманывает. Ты всегда ускользаешь и не хочешь раскрыть себя. Что ты прячешь?»

(Некто Красный, кажется, еще краснеет, его одежда сверкает как раскаленное железо)

Н.К.: «Я ничего от тебя не прячу, ты чистосердечная душа. Меня просто изумляет твоя тяжеловесная серьезность и комическая достоверность. Это так редко в наше время, особенно у людей, которые имеют в своем распоряжении понимание».

Я: «Я полагаю, ты не можешь полностью понять меня. Ты определенно сравниваешь меня с теми, кого ты знаешь. Но я должен сказать тебе ради истины, что я никогда на самом деле не принадлежал ни к этому времени, ни к этому месту. Дух изгнал меня из этого места и времени на годы. Я на самом деле не то, что ты видишь перед собой».

Н.К.: «Ты говоришь удивительные вещи. Кто же ты тогда?»

Я: «Это неважно. Я стою перед тобой, такой, какой я сейчас есть. Почему я здесь и почему я такой я не знаю. Но я знаю, что я должен быть здесь, чтобы объяснить себя в соответствии с моими лучшими знаниями. Я также мало знаю тебя, как и ты знаешь меня».

Н.К.: «Это звучит очень странно. Может ты святой? Вряд ли философ, поскольку не имеешь склонности к научному языку. Но святой? Наверняка да. Твоя важность пахнет фанатизмом. У тебя духовный вид и простота, которые отдают черствым хлебом и водой».

 

Я: «Я не могу сказать ни «нет» ни «да»: ты говоришь как кто-то пойманный духом своего времени. Мне кажется, тебе нахватает слов для сравнения».

Н.К.: «Возможно ты ходил в школу язычников? Твой ответ софистичен. Как ты можешь измерять меня мерилами христианской религии, если ты не святой?»

Я: «Мне кажется, что каждый может применять эти мерила, даже если он не святой. Я полагаю, я постиг, что никому не позволено отрицать безнаказанно таинства христианства. Я повторяю: тот чье сердце не было разбито Господом Иисусом Христом, тащит язычество с собой».

Н.К.: «Опять эта старая песня? Зачем, если ты не христианский святой? Не проклятый ли ты софист после этого всего?»

Я: «Ты пойман в своем собственном мире. Но ты определенно думаешь, что кто-либо может оценивать ценность христианства верно, не будучи при этом совершенным святым».

Н.К.: «Ты что, доктор теологии, который исследует христианство снаружи и оценивает его исторически и таким образом превращается в софиста?»

Я: «Ты упрям. Я имел в виду, что это едва ли совпадение, то, что весь мир стал христианским. Я также верю, что это была задача Западного человека, нести Христа в своем сердце и расти через его страдание, смерть и воскрешение».

Н.К.: «Хорошо, есть также евреи, которые хорошие люди и все еще не нуждаются в твоем священном писании».

Я: «Ты, как мне кажется, не умеешь хорошо читать людей. Не заметил ли ты,

что евреям недостает чего-то в голове и чего-то в

сердце, и они сами чувствуют, что им чего-то не хватает?»

Н.К.: «В самом деле, я не еврей. Но я должен защитить евреев: ты кажется, их ненавидишь».

Я: «Хорошо, ты говоришь, как те евреи, которые обвиняют любого в ненависти к евреям, кто не имеет благосклонного отношения к ним, в то время как они сами отпускают самые грязные шутки на свой счет. Евреи ясно чувствуют этот недостаток и все же не хотят принять его, они чрезвычайно чувствительны к критицизму. Ты полагаешь что христианство не оставляет следов на человеческой душе? И ты полагаешь что тот кто

не испытал это глубоко лично может все же разделять этот плод?»

Н.К.: «Ты хорошо споришь. Но твоя важность?! Ты бы мог делать это гораздо легче. Если ты не святой, я действительно не понимаю, зачем ты должен быть таким важным. Ты полностью уничтожаешь радость. Что за дьявол в тебе? Только христианство с его унылым бегством от мира может делать людей такими тяжеловесными и мрачными».

Я: «Я думаю, есть еще вещи, которые обуславливают серьезность».

Н.К.: «О, я знаю, ты имеешь в виду жизнь. Я знаю эту фразу. Я тоже живу, но не позволяю своим волосам седеть из-за этого. Жизнь не требует никакой серьезности. Напротив лучше танцевать по жизни».

Я: «Я знаю, как танцевать. Да, если бы мы могли бы делать это танцуя! Танец соответствует сезону спаривания. Я знаю, что есть те, кто всегда в спешке и те, кто также хочет танцевать ради их богов. Одни смехотворны, а другие вводят античность взамен того, чтобы честно признать их неспособность к такому самовыражению».

Н.К.: «Здесь, мой дорогой, я сбрасываю маску. Теперь я стану несколько более серьезен, так как это относиться к моей территории. Есть еще третья вещь, для которой танец был бы символом».

Некто Красный превращает себя в нежный красноватый цвет плоти. И смотрите - о чудо - мои зеленые одежды расцветают везде листьями.

Н.К.: «Неужели ты не узнаешь меня брат, я твоя радость!»

Я: «Можешь ли ты быть радостью? Я вижу тебя словно через облако. Твое изображение исчезает. Дай мне взять твою руку, дорогой, кто ты, кто ты?»

Радость? Был ли он радостью?

"Несомненно, этот некто красный был дьяволом, но моим дьяволом. На самом деле он был моей радостью, радостью серьезного человека, который продолжает наблюдать в одиночестве на высокой башне – его красную, отдающую красным, теплую яркую красную радость. Не тайную радость в его мыслях и его взгляде, но странную радость мира, которая приходит неожиданно как теплый южный ветер с набухающими ароматными цветами и легкостью жизни. Вы знаете это от своих поэтов, эту серьезность, когда они ожидающе смотрят что же случится в глубинах, разыскиваемые прежде всего дьяволом из-за их радости. Она выбирает людей как волна и несет их вперед. Кто пробует эту радость – забывает себя. И нет ничего более сладкого чем забывание себя. И немало людей забыли, кто они есть на самом деле. Но еще больше приросли так крепко, что даже розовая волна неспособна выкорчевать их. Они окаменели и слишком тяжелы, тогда как другие слишком легки.

Я убедительно столкнулся лицом к лицу со своим дьяволом и вел с ним себя как реальный человек. Этому я научился в Мистериуме: принимать серьезно каждого неизвестного скитальца кто населяет внутренний мир, так как они реальны, поскольку они действительны. Это никак не помогает, если мы говорим в духе нашего времени: дьявола нет. Там был один со мной. Это имело место во мне. Я сделал с ним то, что мог. Я мог говорить с ним. Религиозный разговор неизбежен с дьяволом, поскольку он требует его, если кто-либо не хочет уступить ему безоговорочно. Потому что религия – это именно то насчет чего мы с дьяволом не могли согласиться. Я должен был это с ним сделать, поскольку я не мог ожидать, что он как независимая личность принял бы мою точку зрения без дальнейших затруднений.

Я бы попытался убежать, если бы я не попробовал прийти к пониманию с ним. Если у вас когда-нибудь редкий случай поговорить с дьяволом, не забудьте встретить его со всей серьезностью. Все-таки он ваш дьявол. Дьявол как враг - это ваша собственная другая точка зрения; он искушает вас и ставит камень на вашем пути, где бы вам этого меньше всего хотелось.

Серьезное принятие дьявола не означает перехода на его сторону, или иначе вы сами станете дьяволом. Скорее это означает прийти к пониманию. Таким образом, вы принимаете вашу другую точку зрения. При этом дьявол фундаментально теряет почву под ногами и также вы. И это может быть неплохо и хорошо.

Хотя дьявол не выносит религию за ее особенную важность и искренность, стало ясно, однако, что точно через религию дьявол может быть принесен к пониманию. То, что я сказал насчет танца, поразило его, потому что я говорил о том, что относилось к его собственной области. Он не способен принимать серьезно только то, что заботит других, потому что это особенность всех дьяволов. Таким образом, я прибыл к этой серьезности и с этим мы достигли общего места, где возможно понимание. Дьявол убежден, что танец это не похоть и не безумие, но выражение радости, что нехарактерно ни для кого. В этом я согласен с ним. Таким образом, он очеловечивает себя в моих глазах. Но я становлюсь зеленым как дерево весной.

И в то же время эта радость есть дьявол, или дьявол есть радость, что должно волновать вас. Я обдумывал это неделю и, боюсь, что этого было недостаточно. Вы спорите о факте, что ваша радость это ваш дьявол. Но, кажется, всегда есть что-то дьявольское в радости. Если радость – это не дьявол для вас, тогда возможно это так для ваших соседей, так как радость это наиболее высочайшее цветение и озеленение жизни. Это сбивает вас с ног, и вы должны нащупать новый путь, так как свет этого радостного огня почти исчез для вас. Или ваша радость отбросит вашего соседа и сбросит его с курса, так как жизнь это великий огонь который освещает как факел все вокруг. Но огонь это элемент дьявола.

Когда я увидел что радость это дьявол, конечно, я захотел заключить с ним сделку. Но вы не можете заключить сделку с радостью, поскольку она немедленно исчезнет. Таким образом, вы также не можете схватить и дьявола. Да это относится к его существу, и он не может быть схвачен. Он глуп если он позволит себя схватить, и вы не сможете ничего получить, имея еще одного глупого дьявола. Дьявол всегда ищет возможность подпилить сук, на котором вы сидите. Это полезно и не даст вам задремать и также хорошо против пороков, которые он приносит.

Дьявол это элемент зла. Но радость? Если вы побежите за ней, вы также увидите, что в ней есть зло, так как вы придете к удовольствию и из удовольствия отправитесь прямиком в ад, ваш собственный ад, который для каждого свой.

Посредством моего прихода к соглашению с дьяволом, он принял некоторую мою серьезность, и я принял некоторую его радость. Это дало мне смелость. Но если дьявол получил больше серьезности, вы должны собраться. Это всегда рискованно – принять радость, но это приводит нас к жизни и ее разочарованию, из чего получается полнота жизни"

 

Глава 2 Замок В Лесу[56]

 

 

2°После этого во вторую ночь я иду один в темном лесу и я заметил что потерялся[57]. Я на темной колее от телег и спотыкаюсь в темноте. В конечном счете я прихожу к тихой, темной болотистой воде и маленький старый замок стоит в ее центре. Я думаю, что было бы хорошо попроситься здесь остановиться на ночь. Я стучу в дверь, долго жду, начинается дождь. Мне приходится постучать снова. Теперь я слышу, как кто-то идет: дверь открывается. Человек в двери в старомодном одеянии, слуга, спрашивает, чего я хочу. Я спрашиваю о ночлеге, и он позволяет мне войти в темный вестибюль. Потом он проводит меня наверх по старой изношенной лестнице. Наверху я попадаю в более широкое и высокое пространство наподобие холла с белыми стенами, наполненное черными сундуками и шкафами.

 

Меня проводят в подобие комнаты приема. Это простое пространство со старой обитой мебелью. Тусклый свет антикварных ламп освещает комнату только очень скудно. Слуга стучит в боковую дверь и затем тихо открывает ее. Я быстро ее просматриваю: это кабинет ученого с полками на всех четырех стенах и большим письменным столом, за которым сидит старый человек одетый в длинный черный халат. Кивком он подзывает меня ближе. Воздух в комнате тяжелый и старик кажется измучен. Он не без достоинства – он кажется одним из тех, кто имеет так много достоинства, сколько может быть дано. У него скромно-испуганный облик ученого, кто давно был раздавлен в ничто обильностью знания. Я думаю, что он настоящий ученый, который научился великой скромности перед громадностью знания и отдал себя неутомимо материалу науки и исследования, беспокойно и одинаково оценивая, как будто он персонально обязан был представлять как разрабатывается научная истина.

 

Он смущенно приветствует меня, как будто отсутствуя и защищаясь. Я не удивляюсь насчет этого, так как я выгляжу как обычный человек. Только с трудом он может оторвать взгляд от своей работы. Я повторяю свою просьбу о ночлеге. После долгой паузы старик замечает, "Итак вы хотите поспать, тогда пожалуйста." Я замечаю что он рассеян и поэтому прошу его чтобы он сказал слуге показать мне комнату. На это он говорит, подождите, вы требуете, я не могу все бросить! Он снова погружается в свою книгу. Я терпеливо жду. После паузы он глядит удивленно: "Что вам нужно здесь? O—простите меня—Я совсем забыл что вы здесь. Я сейчас позову слугу." Слуга приходит и проводит меня в маленькую комнату на том же этаже с белыми голыми стенами и большой кроватью. Он желает мне спокойной ночи и удаляется.

 

Так как я устал, я немедленно раздеваюсь и залезаю в постель после того как я задуваю свечу. Простыня необычно груба и подушка тверда. Мой ошибочный путь привел меня в странное место: маленький старый замок, чей ученый владелец явно проводит вечер своей жизни наедине со своими книгами. Никто больше, кажется, не живет в замке кроме слуги, который живет в башне. Идеальное, хотя одинокое существование, я подумал, эта жизнь старика с его книгами. И здесь мои мысли задерживаются на долгое время, пока я в конечно счете не замечаю, что одна мысль не уходит от меня, а именно – то, что старик спрятал здесь свою красивую дочь—вульгарная идея для романа—безвкусная, изношенная тема—но романтика может чувствоваться в каждой детали—настоящая идея писателя—замок в лесу—одинокая ночь—старик окаменевший в своих книгах, защищающий ценное сокровище и завистливо прячущий его от мира—что за нелепые мысли приходят ко мне! Это ад или чистилище в том, что я также должен строить такие детские мечты в моих скитаниях? Но я чувствую себя бессильным, чтобы возвысить мои мысли до чего то немного более сильного или красивого. Я предполагаю, что должен позволить этим мыслям приходить. Что будет хорошего если отталкивать их—они придут снова—лучше проглотить это состояние, выпить а не держать во рту. Так как же выглядит эта скучная героиня? Конечно блондинка, бледная—голубые глаза—в одиночестве своем надеющаяся, что каждый потерянный путник это ее спаситель из родительской тюрьмы—O, я знаю эту банальную бессмыслицу—я лучше посплю—какого черта я должен мучить себя такими пустыми фантазиями?

 

Сон не приходит. Я дергаюсь и верчусь—сон все не приходит—должен ли я в конечном счете дать пристанище этой потерянной душе в себе? И не это ли мне не дает спать? У меня такая писательская душа? Это все что мне нужно—это было бы агонистично нелепо. Этот самый горький напиток никогда не закончится? Уже должно быть полночь—и сон все не приходит. Что в этом большом мире тогда не дает мне спать? Это как то связано с этой комнатой? Что кровать заколдована? Это ужасно к чему может вести бессонница—даже к наиболее абсурдным и суеверным теориям. Кажется холодно, я замерзаю—возможно это не дает мне спать—здесь действительно зловеще—Бог знает, что происходит здесь—были ли сейчас какие-то шаги? Нет, это наверно снаружи—Я переворачиваюсь, крепко закрывая глаза, мне просто надо поспать. Не хлопнул ли кто дверью сейчас? Бог мой, кто-то здесь стоит! Я действительно вижу?—стройная девушка, бледная как смерть, стоит у двери? Бога ради, что это? Она подходит ближе!

 

"Ты наконец пришел?" спрашивает она тихо. Невозможно—это ужасная ошибка—роман хочет стать реальным—он что хочет перерасти в некую глупую историю о привидениях? К какой бессмыслице я проклят? Моя душа приютила такое писательское великолепие? Это тоже должно случиться со мной? Я действительно в аду—самое худшее пробуждение после смерти быть воскресшим в библиотеке! Я что так презирал людей своего времени и их вкус что я должен жить в аду и должен писать романы, которые я презирал давно? Эта нижняя половина вкуса среднего человека тоже провозглашает святость и неуязвимость, так что мы не должны говорить ничего плохого чтобы не быть должными искупать этот грех в аду?

 

Она говорит, "O, так ты тоже думаешь, я обыкновенная? Ты позволяешь себе быть обманутым несчастной иллюзией, что я из романа? Ты тоже, который, как я надеялась, сбрасывает видимое и стремится увидеть сущность вещей?"

 

Я: "Прости меня, но ты настоящая? Это печальнейшее сходство с этими глупыми изношенными сценами в романах для меня чтобы предположить, что ты не просто некий несчастный продукт моего бессонного мозга. Мое сомнение действительно подтверждается ситуацией, которая соответствует так полно сентиментальному роману?"

 

Она: "Ты негодяй, Как ты можешь сомневаться, что я реальна?"

 

Она падает на колени в ногах моей кровати, всхлипывая и держа в руках свое лицо. Мой Бог, она в конце концов реальна и я несправедлив к ней? Моя жалость просыпается.

 

Я: "Но ради Бога, скажи мне одно: со всей серьезностью должен ли я принять, что ты реальна?"

 

Она плачет и не отвечает.

 

Я: "Кто ты тогда?"

 

Она: "Я дочь старика. Он держит меня здесь в невыносимом плену не из-за зависти или ненависти, но из-за любви, так как я его единственный ребенок и образ моей матери, которая умерла молодой."

 

Я чешу голову: это не дьявольская ли банальность? Слово за слово, чтиво из публичной библиотеки! O вы Боги, куда вы меня привели? Этого достаточно чтобы рассмешить любого, это достаточно, чтобы заставить плакать любого—быть прекрасной страдалицей, трагической разбитой личностью трудно, но стать обезьяной, вы прекрасные и великие? Для вас банальное и вечно нелепое, неописуемо избитое и опустошенное, никогда не дается как дар Богов в поднятые руки молящегося.

 

Но она все лежит здесь, плачущая—и все же если она реальна? Тогда стоит пожалеть ее, каждый мужчина имел бы сострадание к ней. Если она достойная девушка, что должно быть стоило ей войти в комнату к странному мужчине! И преодолеть таким образом ее стыд?

 

Я: "Мое дорогое дитя, Я верю тебе, не смотря ни на что, что ты реальна. Что я могу для тебя сделать?"

 

Она: "Наконец-то, наконец-то слово из человеческого рта!"

 

Она встает, ее лицо светиться. Она прекрасна. Глубокая чистота покоиться в ее взгляде. У нее прекрасная и невыразимая душа, которая хочет ожить в реальности, ко всей реальности стоящей жалости к ванне грязи и колодцу здоровья. O эта красота души! Смотреть как она спускается в преисподнюю реальности— какое представление!

 

Она: "Что ты можешь сделать для меня? "Ты уже много для меня сделал. Ты произнес слово искупления, когда не поставил банальность между мной и тобой. Знай: Я была заколдована банальностью."

 

Я: "Горе мне, ты сейчас становишься очень похожей на сказку."

 

Она: "Будь разумен, дорогой друг, и не спотыкайся сейчас о сказочное, так как сказка это великая мать романа, и имеет более универсальную обоснованность, чем наиболее жадно читаемые романы твоего времени. И ты знаещь что-то, что было на губах у каждого тысячелетия, хотя повторяется бесконечно, все же приближается наиболее близко к самой человеческой истине. Так что не давай сказочному встать между нами." [58]

Я: "Ты умна, но, кажется, не унаследовала мудрость своего отца. Но скажи мне, что ты думаешь о божественном, о так называемых наивысщих истинах? Я нахожу это странным, чтобы искать их в банальности. В соответствии с их природой, они должны быть весьма исключительными. Подумай только о наших великих философах."

 

Она: "Чем более исключительны эти высочайшие истины, тем более нечеловечны они должны быть и тем менее они говорят тебе что-либо ценное или многозначительное о человеческой сущности. Только то что человеческое и то что ты называешь банальным и избитым/ содержит мудрость которую ты ищешь. Сказочное не говорит против меня но за меня, и доказывает как я универсально человечна и как сильно я не только нуждаюсь в освобождении но и также заслуживаю его.

Так как я могу жить в мире реальности так же или лучше чем многие другие моего пола."

Я: "Странная дева, ты приводишь в замешательство: когда я видел твоего отца, я надеялся, он пригласит меня к научному разговору. Но он не сделал этого, и я обиделся из-за этого на него, так как его растерянное бессилие ранило мое достоинство. Но с тобой я нахожу его значительно лучшим. Ты даешь мне пищу для размышления. Ты необычна."

 

Она: "Ты ошибаешься, я очень обычна."

 

Я: "Я не могу поверить в это. Как прекрасно и заслуживает обожания выражение души в твоих глазах. Мужчина который освободит тебя будет счастлив и ему будут завидовать."

 

Она: "Ты меня любишь?"

 

Я: "Господи, я люблю тебя—но—к несчастью я уже женат."

 

Она: "Итак—ты видишь: даже банальная реальность освобождает. Я благодарю тебя, дорогой друг, и я приношу тебе приветствие от Саломеи."

 

С этими словами она растворяется в темноте. Тусклый лунный свет наполняет комнату. Там где она стояла лежит что-то темное—это красные розы в изобилии[59].

 

[2] [60]Если с вами не случится внешнего приключения, тогда с вами не случится и внутреннего. Часть которую вы принимаете от дьявола—радость—приводит вас к приключению. На этом пути вы найдете ваши нижние и верхние пределы. Это есть необходимость – знать свои пределы. Если вы их не узнаете, вы натолкнетесь на искусственные барьеры вашего воображения и ожиданий окружающих. Но ваша жизнь не примет с удовольствием быть ограниченной искусственными барьерами. Жизнь хочет перепрыгнуть такие барьеры и вы окажетесь с самим собой. Эти барьеры – не ваши реальные пределы, но искусственные пределы, которые не обязательно насильственны для вас. Итак, попытайтесь найти ваши реальные пределы. Никто не знает их заранее, но он видит и понимает их, когда их достигает. И это происходит с вами только тогда, когда у вас есть баланс. Без баланса вы переступите свои пределы, не замечая что случилось с вами. Вы достигли баланса, однако, только если вы обучили свою противоположность. Но это ненавистно вам глубоко в вашей внутренней сути, потому что это не геройство.

 

Мой дух подвергал сомнению все редкое и необычное, он высматривал путь к ненайденным возможностям, к путям, которые ведут к спрятанному, к огням, которые светятся в ночи. И, так как это делал мой дух, все обычное страдало во мне, и я не замечал этого, и это начало жаждать жизни, так как я этим не жил. Отсюда это приключение. Я был схвачен романтизмом. Романтизм это шаг назад. Чтобы встать на путь, иногда надо сделать несколько шагов назад.[61]

 

В приключении я испытал, чему был свидетелем в Мистериуме. То что я видел – это Саломея и Илья стали в жизни старым ученым и его бледной, запертой дочерью. То чем я живу – это искаженное подобие Мистериума. Следуя романтичному пути, я достиг неуклюжести и обычности жизни, где мои мысли кончаются, и я почти забываю себя. То, что я раньше любил, сейчас должен испытать как немощное и бесполезное, и то, что я раньше высмеивал, я этому должен завидовать как возвышающемуся и бесполезно желаемому. Я принял абсурд этого путешествия. Это не случилось ранее, чем я также увидел, как девушка трансформировала себя и обозначила самостоятельный смысл. Кто-то расследует желание нелепого, и этого достаточно для изменения.

 

Что относительно мужественности? Вы знаете, как много женского не хватает мужчине для полноты?1 Вы знаете как много мужского не хватает женщине? Вы ищете женское в женщинах и мужское в мужчинах. И таким образом есть только мужчины и женщины. Но где же люди? Вы, мужчины, не должны искать женского в женщинах, но искать и распознавать это в себе, так как это у вас есть с самого начала. Это вам доставляет удовольствие, однако, играть с мужественностью, потому что это путешествие по хорошо проторенной колее. Вы, женщины, не должны искать мужского в мужчинах, но принять мужское в себе, так как вы владеете этим с самого начала. Но это удивляет вас и это легко – играть с женственностью, следовательно, мужчина презирает вас, поскольку он презирает собственную женственность. Но человечество – это женское и мужское, не только женщина и мужчина. Вы с трудом можете сказать, какого пола ваша душа. Но если вы уделите больше внимания, вы увидите что у наиболее мужественного мужчины женская душа, и у наиболее женственной женщины - мужская. Чем более вы мужественны, тем более далеко от вас то, что есть женщина на самом деле, так как женственное в вас для вас является чужим и пренебрежительным.[62]

 

Если вы возьмете частицу радости от дьявола, направитесь в приключения с этим, вы примете свое удовольствие. Но удовольствие немедленно привлекает все, что вы хотите, и затем вы должны решить, портит ли вас удовольствие или делает лучше. Если вы дьявол, вы будете искать в слепом желании многообразия, и вы заблудитесь. Но если вы останетесь с самим собой, как человек, какой он есть, а не дьявол, тогда вы вспомните свою человечность. Вы не будете вести себя по отношению к женщинам как мужчина, но как человеческое существо, иначе говоря, как если вы были бы одного пола с ней. Вы вспомните свою женственность. Потом вам может показаться, что вы были малодушны, глупы и женственны. Но вы должны принять нелепость, иначе вы будете переживать, и придет время, когда вы будете менее наблюдательны, когда это внезапно наброситься на вас и сделает вас нелепым. Это горько для наиболее мужественного мужчины принять свою женственность, так как это кажется нелепым ему, бессильным и безвкусным.

 

Да, кажется, как будто вы потеряли все свое достоинство, Как будто вы упали в унижение. Это кажется тем же самым для женщины которая принимает свою мужественность[63]. Да, это кажется вам порабощением. Вы раб того что вам нужно в вашей душе. Самому мужественному мужчине нужны женщины, и следовательно он их раб. Станьте женщиной[64], и вы будете спасены от женского рабства. Вы оставлены без жалости женщинам пока вы не сможете отразить посмешище всей вашей мужественности. Это хорошо для вас надеть когда-нибудь женскую одежду: люди будут смеяться над вами, но через становление женщиной вы достигнете свободы от женщин и от их тирании. Принятие женственности приводит к целостности. Тоже самое верно для женщины, которая принимает свою мужественность.

 

Женское в мужчинах тесно связано с дьяволом. Я нахожу это на пути желания. Мужское в женщинах тесно связано со злом. Таким образом, люди ненавидят принимать другого себя. Но если вы примите это, то что соединено с полнотой мужчин начнет приходить: именно что если вы становитесь тем кого высмеивают, белая птица души отправляется в полет. Это было далеко, но ваше унижение привлекло это.[65] Тайна приближается к вам, и вокруг вас происходят волшебные вещи. Сияет золотой блеск, так как солнце встало из своей могилы. Как мужчина вы не имеете души, так как она в женщине; как женщина вы не имеете души, так как она в мужчине. Но если вы станете человеческим существом, тогда ваша душа придет к вам.

 

Если вы останетесь внутри произвольных и искусственно созданных границ, вы будете ходить как между двух высоких стен: вы не увидите громадность мира. Но если вы сломаете стены, которые ограничивают ваш взгляд, и если громадность, бесконечность и неизвестность внушит вам страх, тогда древний спящий проснется в вас, чей посланец – это белая птица. Потом вам будет нужно послание старого укротителя хаоса. Там в воронке хаоса обитает вечное чудо. Ваш мир начинает становиться чудесным. Человек принадлежит не только к миру порядка, он также принадлежит чудесному миру своей души. Следовательно, вы должны сделать ваш мир порядка ужасным, так что вы будете отпущены, будучи снаружи себя.

 

Ваша душа в великой нужде, потому что засуха отяжеляет ее мир. Если вы посмотрите снаружи себя, вы увидите отдаленные леса и горы, и над ними ваш взгляд взбирается к миру звезд. И если вы посмотрите в самих себя, вы увидите вблизи далекое и бесконечное, так как внутренний мир также бесконечен как мир внешний. Также как вы становитесь частью многообразия мира через свои тела, также вы становитесь частью многообразия внутреннего мира через вашу душу. Этот внутренний мир на самом деле бесконечен, и никак не беднее внешнего. Человек живет в двух мирах. Дурак живет тут или там, но никогда здесь и там.

 

Возможно вы думаете, что человек, который концентрирует свою жизнь в исследовании, живет духовной жизнью, и его душа живет в более широком измерении, чем у других.[66] Но такая жизнь также внешняя, также как внешняя жизнь человека, который живет для внешних вещей. Будьте уверены, такой ученый не живет для внешних вещей, но для внешних мыслей—не для себя, но для его цели. Если вы говорите о человеке, который полностью потерял себя во внешнем и потерял много лет, вы должны также это сказать об этом старике. Он бросил себя во все эти книги и мысли о других. Следовательно, его душа в большей нужде, она должна унижать себя и забегать в комнату каждого незнакомца, чтобы умолять признать то, что он не смог дать ей.

 

Таким образом, вы видите этих старых ученых преследующих признание нелепым и недостойным способом. Они оскорбляются, если их имя не упоминается, повергаются в уныние, если кто-либо другой говорит тоже самое лучшим образом, непримиримы, если кто-либо как-либо изменяет их взгляды. Пойдите на собрание ученых, и вы увидите их, этих жалких стариков с их великими заслугами и их голодными

 

душами, жаждущими узнавания и их жажду, которая никогда не может быть утолена. Душе нужно ваше безрассудство, не ваша мудрость.

 

Таким образом, поскольку я встаю выше половой мужественности и не превосхожу человеческое, женское, что также презренно мне преобразует себя в осмысленное существо. Это наиболее трудная вещь — быть выше пола и все же оставаться человечным. Если вы возвышаетесь над полом с помощью общего правила, вы становитесь таким же, как это и выходите за пределы человечного. Таким образом, вы становитесь сухим, твердым и бесчеловечным.

 

Возможно, вы можете уйти от полового из-за человеческих причин, и никогда из-за общего правила, которое остается тем же самым в самых разных ситуациях, и таким образом никогда не имело идеальной обоснованности для каждой отдельной ситуации. Если вы действуете из вашей человечности, вы действуете в этой ситуации без общего принципа, только тем, что относится к этой ситуации. Таким образом, вы действуете справедливо по отношению к ситуации, возможно за счет общего правила. Это не должно быть слишком болезненно для вас, поскольку вы не правило. Есть что-то другое что человечно, что-то все слишком человечно, и тот, кто этим закончил, будет делать хорошо, чтобы помнить благо общего правила[67]. Так как общее правило также имеет смысл и не было установлено для забавы. Оно включает в себя много уважаемой работы человеческого духа. Такие люди не способны на общий принцип превыше полового, но только их воображение способно на то, что они потеряли. Они стали их собственным воображением и произвольностью к их собственному вреду. Им нужно вспомнить половое, так что они проснуться от их снов к реальности.

 

Это такая же агония, как и бессонная ночь, исполнять возвышенное из здесь и сейчас, а именно другое и противоположное в самом себе. Это подкрадывается незаметно как лихорадка, как ядовитый туман. И когда ваши чувства возбуждены и наиболее расширены, демоническое приходит как что-то настолько безвкусное и изношенное, настолько мягкое и несвежее, что вы заболеваете от этого. Здесь вы бы радостно остановились, чувствуя, что это выше вас. Испуганный и раздраженный, вы желаете возвращения божественных красот вашего видимого мира. Вы плюетесь и проклинаете все, что лежит выше вашего любимого мира, так как вы знаете, что это отвращение, отбросы, отрицание человеческого животного которое запихивает себя в темные места, ползает вдоль тротуаров, вынюхивает каждый священный угол, и от колыбели до могилы наслаждается только тем, что уже было у всех на устах.

 

Но здесь вы не можете остановиться—не помещайте ваше отвращение между вашим здесь и сейчас и вашим возвышенным. Путь к вашему возвышенному лежит через ад и на самом деле через ваш собственный ад, чье дно состоит из каменной кладки по колено, чей воздух состоит из выдохов миллионов, чьи огни это карликовые страсти, и чьи дьяволы это химерические вывески.

 

Все гнусное и отвратительное это ваш собственный ад.

Как это может быть по-другому? Любой другой ад стоило бы посмотреть или он был бы полон забав. Но это не ад. Ваш ад сделан из всех вещей, которые вы всегда выталкивали из своего святилища пинком с проклятием. Когда вы вступаете в ваш собственный ад, никогда не думайте что вы пришли как некто страдающий в красоте, или как гордый изгнанник, но вы пришли как глупый и любопытный дурак и вглядываетесь в удивлении на крошки, которые упали с вашего стола. [68]

Вы действительно хотите злиться, но в тоже время видите, как гнев хорошо подходит вам. Ваша дьявольская абсурдность растягивается на мили. Хорошо если вы можете поклясться! Вы найдете, что богохульство спасительно. Таким образом, если вы пройдете сквозь ад, вы не должны забыть уделить должное внимание всему что вы встретите. Тихо взгляните на все что вызывает ваше презрение или гнев; таким образом, вы совершите чудо, которое произошло со мной с этой бледной девушкой. Вы даете вашу душу бездушности, и таким образом это может прийти к какому-нибудь ужасному небытию. Таким образом, вы освободите вашего другого к жизни. Ваши ценности хотят увести вас от того кем вы сейчас являетесь, вперед и выше вас. Ваше существо, однако, тянет вас на дно как свинец. Вы не можете одновременно жить этими двумя, так как они исключают друг друга. Но на пути вы можете жить двумя. Таким образом, путь освобождает вас. Вы не можете быть в одно время на горе и в долине, но ваш путь ведет вас с горы в долину и из долины на гору. Многое начинается забавно и приводит в темноту. У ада есть уровни.

 

 

Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 144; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:


⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒


Мы поможем в написании ваших работ!
.
.
© 2014-2024 — Студопедия.Нет — Информационный студенческий ресурс. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав (0.697)