ПРОБЛЕМА ИЗДАНИЙ-ФАЛЬСИФИКАТОВ

(с. 176-198)

В современном издательском репертуаре, кни­готорговом ассортименте и библиотечных фондах особое ме­сто заняли «издания-фальсификаты», объектом фальсифика­ции в которых являются не титульные и выходные сведения (как у традиционно известных псевдоизданий, псевдотипов) и не публикуемые тексты, а такие части справочного аппарата издания, как аннотация, комментарии, примечания, указатели, приложения. Также широко распространилось издание произ­ведений, базирующихся на фальсификатах (например, «Вле­совой книге»), принимаемых авторами этих произведений за достоверные источники.

Индустриальный характер производства и распростране­ния таких изданий, их пропаганда и реклама в средствах мас­совой информации способствуют экспансии в обществен­ное сознание заведомо ложных фактов и псевдоисторических концепций, облаченных в наукообразную форму. Такое недо­пустимое в обществе явление требует комплексного (учиты­вающего теоретические и практические знания, аккумулиро­ванные в ряде научных дисциплин) изучения и осмысления в качестве историко-культурного феномена современности.

Среди книг, которые, ввиду достаточно широкого круга по­требителей, оказывают сильнейшее воздействие на обществен­ное сознание, выделяется массив изданий-фальсификатов, соз­данных на базе поддельной «Влесовой книги», являющийся, по нашему мнению, способом существования и целенаправленно­го продвижения недостоверной информации в общество.

Прежние подлоги исторических текстов были уделом от­дельных фальсификаторов или групп лиц, которые вручную или кустарно осуществляли подделки. В настоящее время на примере «Влесовой книги» видно, насколько принципиально изменился подход к производству книжных фальсификатов, которое поставлено на индустриальные рельсы, с участием не­скольких отраслей, в первую очередь издательской и книго­торговой.

Нами предлагается следующее определение таких изданий. Издание-фальсификат — тиражное произведение (книга, ма­териал в сборнике, журнале, газете, интернет-издании и др.), прошедшее редакционно-издательскую обработку и оформлен­ное полиграфически либо представленное на магнитном, элек­тронном и других носителях, предназначенное для распростра­нения содержащейся в нем подложной информации.

Нами выявлены два уровня влияния псевдоисторических изданий-фальсификатов на общественное сознание.

Первый уровень, связанный с процессом публикации псев­доисторической литературы в виде моноизданий, сборников, публикаций в СМИ и на сайтах Интернета, сравнительно не­управляемый.

Второй уровень, связанный с влиянием на образователь­ный и научно-исследовательский процесс (в средней, средней специальной, высшей школе и системе РАН) путем создания учебной и методической литературы, включающей псевдоис­торические произведения или рекомендующей их к изучению в качестве подлинных памятников, можно охарактеризовать как управляемый.

Историография «Влесовой книги» весьма обширна и раз­нообразна, она включает любительские и научные академи­ческие исследования, разоблачительные и апологетические произведения, различные публикации и воспроизведения (на­учно-археографические и крайне сомнительные с профессио­нальной точки зрения), а также их всевозможные интерпрета­ции и «переводы». Удивительно широка география распро­странения этой историографии. Велико жанровое и типовое разнообразие историографии: научные монографии и статьи, информационные материалы и периодика, полемические за­метки и учебные пособия, тезисы выступлений и переводы, комментарии и письма, экспертные заключения и атрибуции. Язык историографии преимущественно русский, а также укра­инский и французский. Недостаточно изучен вопрос об осо­бенностях и свойствах удивительной популярности «Влесо­вой книги» в разных слоях современного общества, главным образом славянского этноса или славяноговорящего населе­ния, живущего во всем мире.

Казалось бы, после публикации работ целого ряда круп­нейших историков и филологов вопрос о подлинности «Влесовой книги» можно считать окончательно закрытым, но, не­смотря на убедительные доказательства поддельности «Влесовой книги» со стороны специалистов, эксплуатация этого фальсификата в качестве «бесценного» исторического источ­ника продолжается до сих пор.

Нет ни одного серьезного специалиста, который бы рас­сматривал «Влесову книгу» как подлинный источник, однако же ее публикаторы ссылаются на якобы положительные отзы­вы ученых об этом «памятнике». Это тоже является фальсифи­кацией. Например, к сторонникам подлинности этой «книги» был причислен даже академик Б. А. Рыбаков, который работал в составе группы ученых Академии наук СССР, рассматривав­шей вопрос о подлинности «Влесовой книги» и сделавшей од­нозначный вывод о ее поддельности.

Заведующий сектором рукописных книг Научно-исследо­вательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки доктор исторических наук И. В. Левочкин, кото­рый также критически относится к «Влесовой книге», но, в силу стремления к объективности и особенностей научного изложения, допустил некоторые модальные обороты, исполь­зованные А. И. Асовым как возможные сомнения в неподлинности «Влесовой книги», был назван в качестве рецензента двух изданий этой подделки (Велесова книга. М., 1994, 1995) и сторонника ее подлинности.

Существует целый ряд примеров использования «Влесо­вой книги» в качестве достоверного исторического источни­ка: это и «Праславянская письменность» Г. С. Гриневича (Т. 1. М., 1993; Т. 2. 1999), и «Истоки русской геральдики» архитек­тора А. Г. Силаева (М., 2002), и публикации Э. Адрианкина и его «соратников», действующих от имени «отдела теоретиче­ских проблем РАН» (см.: Данилов В. В., Мочалова И. В. Сварожий круг. М., 1998), и поиск «реликта общечеловеческого ритуально-медитационного протоязыка» писателем Е. В. Курдаковым («Влесова книга» как реликт русской мифологии // Русская цивилизация. М., 2000).

Появляются новые «свидетельства» в пользу подлинности «Влесовой книги», при этом делаются попытки связать ее со­держание со «Словом о полку Игореве». Одна из таких попы­ток была предпринята дальневосточным геологом А. Е. Ковешниковым в его «исследовании» (в трех частях) под названием «Велесова книга», или «Спевы Тыя», где делается попытка доказать древнее «украинское» происхождение «Вле­совой книги» и ее связь со «Словом о полку Игореве» (Томск, 2001). Хотелось бы отметить, что даже если подобная связь может быть выявлена, то она объяснима, в первую очередь, знакомством фальсификатора со «Словом», которое указыва­лось О. В. Твороговым в качестве одного из возможных источ­ников «Влесовой книги».¹

Подобные книги и статьи стали возможны в результате ос­лабления требовательности к публикациям на научные темы, в том числе о «Влесовой книге».

Секретарь Московского отделения Русского историческо­го общества В. В. Грицков в статьях «Тайна „Влесовой кни­ги"» и «„Велесова книга": подделка или отзвуки далекого про­шлого», а также в своей книге «Сказания русов»² сводит глу­боко научный, беспристрастный анализ «Влесовой книги» О. В. Творогова к якобы принципиальному неприятию уче­ным «Влесовой книги» «как памятника культуры древних сла­вян» в ее несоответствии (?) «концепции Нестора». При этом В. В. Грицков, по-видимому, не учитывает, что в современной науке мало значения имеет «голая» привлекательность идей, изложенных в источнике, и тем более личность первооткрыва­теля. Главным в ней является профессиональное умение ис­следователя правильно проанализировать памятник, что тре­бует определенной историко-филологической и источниковед­ческой подготовки. В. В. Грицков полемизирует с О. В. Тво­роговым по вопросу сохранения древнего оригинала, считая возможным, что он время от времени обновлялся, приобретая языковые наслоения следующих эпох. Но как раз таких позд­них наслоений, как установили ученые-филологи, во «Влесо­вой книге» нет. Ни о какой достоверности и подлинности в данном случае говорить не приходится, тем более что лин­гвистические и палеографические особенности «Влесовой книги», как установлено специалистами, противоречат всей истории кириллического письма. О виде письма «Влесовой книги» мы можем более или менее достоверно судить по фотографии прориси «дощечки № 16». Ведущими учеными дока­зано, что это — видоизмененная кириллица, снабженная эле­ментами других древних алфавитов, появление такого вида письма — результат недостаточно грамотного освоения гра­фики фальсификатором. Помимо этого, мы сталкиваемся с ис­кусственной «подгонкой» шрифта под «рунику», используе­мой в книгах А. И. Асова для обоснования его собственных псевдоисторических умопостроений. Критику этот подход к графике «Влесовой книги» вызывает даже у апологетов ее подлинности. Так, например, Н. В. Слатин (исследователь-ди­летант из Омска) критикует А. И. Асова и предлагает для вос­произведения текста «Влесовой книги» два собственных компь­ютерных шрифта на основе графики «дощечки № 16».³

Однако данный факт никак не влияет на продолжение из­дательской деятельности, основанной на «руническом» вари­анте шрифта «Влесовой книги». Более того, в 2002 г. были выпущены «Славянские руны», сопровождаемые «Кратким руководством по искусству гадания и предсказания» (автор проекта А. И. Асов. М., 2002. 32 с).

В. П. Козловым в один ряд с крайне негативно оценивае­мыми публикациями В. В. Грицкова ставятся статья директора общественного музея «Слова о полку Игореве» кандидата фи­лологических наук Г. С. Беляковой в альманахе «Русская ста­рина»,⁴ а также серия статей А. И. Асова, сопровождаемых его же переводами фрагментов «Влесовой книги». По утвержде­нию В. П. Козлова, «суть всех этих выступлений — признание безусловной подлинности ВК и несогласие с лингвистически­ми и историческими доказательствами О. В. Творогова».⁵ От­носительно статьи Г. С. Беляковой мы считаем необходимым отметить, что, хотя в ней и содержится несогласие с некоторы­ми доводами Л. П. Жуковской и Ф. П. Филина, главной идеей данной публикации является именно доказательство подделки «Влесовой книги» Ю. П. Миролюбовым и другими «первоот­крывателями» этого памятника. Критика же в адрес О. В. Тво­рогова в данной статье отсутствует, возможно, автор просто не успела к тому времени ознакомиться с его исследованиями. Незнакомством Г. С. Беляковой с исследованиями О. В. Творогова, возможно, объясняется и некоторая непоследователь­ность в изложении ее позиции. Однако такое отношение к «Влесовой книге» только вдохновило ее апологетов, так как любые сомнения или колебания относительно поддельности «Влесовой книги» тут же истолковываются ее адептами как подтверждение подлинности.

Г. С. Белякова представила развернутую аргументацию версии, согласно которой, вероятнее всего, написал эту якобы «древнюю летопись» и придумал всю историю с находкой «дощечек Изенбека» Ю. П. Миролюбов. Причем сделал он это после того, как А. Изенбек уже скончался и ничего опроверг­нуть не мог. Поэтому, создавая вокруг себя всевозможные ле­генды, при сочинении «Влесовой книги» он использовал мате­риал вполне достоверный и, по его мнению, всецело принад­лежащий русской истории.

Рассматривая Ю. П. Миролюбова в качестве возможного фальсификатора, Г. С. Белякова приводит следующие сведе­ния о нем. Ю. П. Миролюбов, уроженец Косова (населенно­го пункта в Ивано-Франковской области Украины, с 1939 г. имеющего статус города)⁶ — древнейшего культурного цен­тра гуцулов (этнографической группы украинцев, живущих в Карпатах)⁷ — с детства впитал в себя гуцульские предания и фольклор. Тогда же он, видимо, узнал о древнейшем гуцуль­ском способе письма на деревянных дощечках. Учась в меди­цинском институте в Киеве, он одновременно занимался рус­ской историей, диалектологией, позже изучал санскрит, инте­ресуясь связями славянского языка с этим древним языком. Кроме того, Ю. П. Миролюбов собирался написать поэму о ве­ликом князе киевском Святославе Игоревиче.

Г. С. Беляковой было сделано предположение, что одно из задуманных им историко-литературных сочинений было оформлено в виде дощечек, при этом использовались вполне достоверные источники.

В качестве мотива подделки Г. С. Белякова высказывает предположение, что Ю. П. Миролюбов пытался обратить вни­мание общественности как на Западе, так и в России к той час­ти славянской истории, которая, на его взгляд, так мало была разработана современной ему исторической наукой.

А. И. Асовым были реанимированы и изданы «Влесова кни­га» и несколько заведомых подделок А. И. Сулакадзева. Извест­ный коллекционер и фальсификатор начала XIX в. А. И. Сулакадзев в своем «Книгореке» — своеобразном библиографи­ческом пособии, отражавшем как реально существовавшие и, возможно, находившиеся в его коллекции, так и фальсифици­рованные или замышленные к фальсификации книги и рукопи­си, неоднократно упоминал и произведения, выполненные на буковых досках.

«Замысел» А. И. Сулакадзева в XX в. воплотился в «до­щечках Изенбека», впоследствии названных «Влесова книга». Правда, в данном случае дощечки опять же не были представ­лены для анализа ученых, а фотография якобы одной из них оказалась фальшивкой. Если даже действительно существова­ли какие-то реальные дощечки, то, скорее всего, речь может идти о сохранившемся фрагменте одной из подделок А. И. Су­лакадзева, если он таковые осуществил, или Ю. П. Миролюбова — одного из «первооткрывателей» «Влесовой книги».

В 1993 г. была изготовлена столяром из города Кузнецка А. X. Бикмуллиным, а в 1997 г. показана по телевидению дере­вянная псевдореконструкция «Влесовой книги»,⁸ которую со­временные адепты этого «памятника» предусмотрительно на­зывают «Велесовой книгой» или «Книгой Велеса», что дела­ется, по-видимому, с учетом критики Л. П. Жуковской и Ф. П. Филина, указывавших на форму «Влесова» как на один из признаков неподлинности.⁹

Кроме того, в современных изданиях «Велесовой книги» (М., 1994, 1995) среди названий глав встречаются такие, ко­торые, скорее всего, заимствованы у А. И. Сулакадзева (на­пример, «Патриархи», «Оповедь» и т. п.), что свидетельствует о преемственности в книжной подделке, актуализирующей­ся в наше время в виде грандиозной издательско-книготорговой фальсификации, охватывающей книгоиздание и СМИ и оказывающей деструктивное влияние на общественное созна­ние.

С одной стороны, это связано с недостаточным изданием научно подготовленной литературы по древнерусской мифо­логии, с другой — с появлением массы религиозно-философских обществ и организаций, часто националистического тол­ка, ориентированных на неоязычество либо произвольное сме­шение языческих и православных мотивов. Причем произволь­ная трактовка и язычества, и православия зависит от личного восприятия участников подобных объединений. В этой связи хотелось бы привести следующую цитату из умопостроений А. И. Асова: «И как может противоречить русская „языче­ская", точнее „ведическая", идея, православной, если в Древ­ней Руси славили Правь, жили по Правде? Это значит, что и в то время русские люди были православными».¹⁰

И в XIX веке, и сейчас, как правило, адептами подобных общественных течений становятся люди, получившие опреде­ленное образование, но не являющиеся глубоко профессио­нальными историками или филологами. Судя по современным публикациям значительную гуманитарно-околонаучную ак­тивность проявляют представители естественнонаучной и тех­нической интеллигенции (геологи, физики, химики, математи­ки и др.). Отчасти это объясняется дефицитом гуманитарного образования в нашей стране. Не получив фундаментальных знаний по истории и филологии, технический интеллектуал при попытке реконструировать языческие традиции руковод­ствуется красочно оформленными изданиями А. И Асова, которые в силу огромных тиражей широко представлены на книжных прилавках. После знакомства с идеей о существовании целого ряда памятников — свидетельств — фантастической древности русского народа, в качестве которых предлагаются «Влесова книга» и ряд подделок А. И. Сулакадзева, такой че­ловек «загорается» ею, начинает делать смелые обобщения, не отдавая себе отчета в том, что имеет дело лишь с необоснован­но популяризируемым и пропагандируемым историческим курьезом. Иногда к числу почитателей сомнительных истори­ческих памятников примыкает творческая интеллигенция. По­знание реальности этими людьми происходит не на основе на­учных доказательств, получения новых знаний, а через уверо-вание в тот или иной (часто — вымышленный) факт. Такой подход не имеет с наукой ничего общего. Не чувствуется при этом и четкой грани между художественным произведением и научным. Иногда имеет место недопонимание того, что раз­мывание этой грани ведет к дискредитации творчества автора такого произведения.

Весьма удобным для современных фальсификаторов пред­ставляется непонятность текста «дощечек», способствующая произвольной интерпретации содержания, романтизирован­ная история их обретения и утраты, «сенсационное» значение «находки». Ниже мы даем характеристику ряда отечествен­ных изданий «Влесовой книги», посредством которых была произведена реанимация этого фальсификата и обеспечено его дальнейшее бытование на новом качественном уровне.

Сборник «Русские Веды» (М., 1992) явился своеобразным экспериментом над обществом, показавшим наличие спроса на подобную литературу.

Одним из подтверждений деструктивного влияния на общественное сознание подобных изданий может служить то, что фрагменты книги А. И. Асова «Русские Веды» оказались включенными, как минимум, в три школьные программы по литературе (под редакциями Т. Ф. Курдюмовой, В. Я. Корови­ной, М. Б. Ладыгина) и соответственно учебники по литерату­ре для 5-го класса средней школы, а также в соответствующий сборник упражнений по литературе.¹¹ При этом, если в учеб­нике по программе В. Я. Коровиной¹² указывается: «Славян­ские мифы не сохранились. Существуют они в записях отдель­ных исследователей, художественных произведениях некото­рых писателей» (Ч. 1. С. 7), что позволяет воспринимать отрывок «Сотворение Земли» из книги Буса Кресеня (он же —

A. И. Асов, настоящая фамилия — Барашков) «Русские Веды» как авторское произведение или пересказ подобного мифа, хо­тя существовали и существуют и более достойные для вклю­чения в учебник художественные произведения, основанные на реальной, а не вымышленной славянской мифологии.¹³ В учебнике же Т. Ф. Курдюмовой этот отрывок сопровождается следующим предисловием: «Славянские мифы о сотворении мира, как и мифы других народов, не дошли до нас целиком. По крупицам собирают их исследователи. Вот так недавно бы­ли представлены наши мифы о сотворении Земли и всего живого в книге «Русские веды» («Веды» — священная книга древних славян)».¹⁴ Таким образом, здесь идет речь об автор­ском произведении Буса Кресеня (по сути — его подделке под древний миф) как о достоверной реконструкции. В действи­тельности данное авторское произведение относится к концу XX в. Оно не может служить иллюстрацией мифологических представлений древнейших славян.

Тем не менее сборник «Русские Веды» попал и в список ли­тературы, рекомендуемой программой под редакцией М. Б. Ла­дыгина для самостоятельного чтения в 6-м классе (для школ и классов с углубленным изучением литературы, гимназий и ли­цеев гуманитарного профиля).¹⁵

Мы не можем быть уверены, что это же произведение фальсификатора А. И. Асова не войдет и в новые учебные про­граммы (что на наш взгляд ничем не оправдано), так как про­ект Образовательного стандарта основного общего образова­ния по литературе требует включения мифа о сотворении ми­ра и 2—3 мифов древних славян, но не уточняет источников, на которые следует опираться при отборе материала.¹⁶

Еще одним из настораживающих составляющих списка, предлагаемого программой под редакцией М. Б. Ладыгина, яв­ляются «Мифы древних славян». Правда, в данном случае во­обще невозможно понять, какое именно издание имели в виду авторы программы: библиографические описания отсутству­ют, вследствие чего неясно, идет ли речь об отдельном изда­нии, серии или произведениях.

В 1993 г. в Саратове увидел свет сборник «Мифы древних славян», который мы считаем своим долгом рассмотреть под­робнее. По целевому назначению весь сборник в целом можно отнести к виду научно-популярных изданий: в него вошли из­данные в 1804—1810 гг. «Славянская и российская мифоло­гия» А. С. Кайсарова и «Древняя религия славян» Г. А. Глин­ки, глава «Рождение богов и богинь» из книги Б. А. Рыбакова «Язычество древних славян» и статья «Были и небылицы о Древней Руси» Л. Н. Рыжкова.

Помимо этого, сборник «Мифы древних славян» (Саратов, 1993) содержит литературную интерпретацию «Велесовой книги» с комментарием Буса Кресеня и вступительным сло­вом Ю. К. Бегунова.¹⁷

Никаких особенных новшеств по сравнению с изданием текста «Велесовой книги», вошедшим в «Русские Веды» (М., 1992), сборник не несет, кроме того, что труд Буса Кресеня за­явлен в аннотации как «дохристианская летопись Руси», кото­рая «позволяет сопоставить мифологические сюжеты с реаль­ными событиями II тысячелетия до н. э. — I тысячелетия н. э.».¹⁸ Другими словами, можно понять, что, по мнению соста­вителей сборника, «впервые издающаяся в провинции» «Велесова книга» является документальным подтверждением работ А. С. Кайсарова (1782—1813), Г. А. Глинки (1776—1818) и да­же академика Б. А. Рыбакова!

Создается впечатление, что намерения издателей были связа­ны с обеспечением коммерческого успеха книге. Сборник издан огромным тиражом (100 000 экз.) и рекламируется в аннотации авторами-составителями А. И. Баженовой и В. И. Вардугиным в качестве «незаменимого справочного издания»! Таковым он, ра­зумеется, не является, поскольку справочным по целевому на­значению называется «издание, содержащее краткие сведения научного или прикладного характера, расположенные в порядке, удобном для их быстрого отыскания, не предназначенное для сплошного чтения».¹⁹ Пожалуй, ни одному из вышеперечислен­ных требований анализируемое издание не отвечает. Часть зна­чимого материала, связанная с «Влесовой книгой», в нем фаль­сифицирована; требующие серьезного комментария во многом устаревшие работы популяризаторов XIX в. А. С. Кайсарова и Г. А. Глинки не воспринимаются в современной историографии как научные, а отсутствие погодных статей в тексте «Влесовой книги» никак не позволяет назвать ее летописью.

Влияние «Влесовой книги» как фальсификата на общест­венное сознание не исследовано. Оно на рубеже XX и XXI вв. осуществляется не только через средства массовой информа­ции (газеты, журналы, радио, телевидение, Интернет), но и че­рез книгу.

В заголовок одной из статей, посвященных «Влесовой кни­ге», вынесено следующее противопоставление: «Документ или подделка?»,²⁰ которое представляется нам не совсем кор­ректным. Любая подделка — это документ. В первую очередь документ эпохи своего реального создания. «Подделка — это такой же памятник, как и всякий другой, но сделанный с осо­быми целями», — писал Д. С. Лихачев.²¹ Однако авторы и инициаторы «Влесовой книги» (Ю. П. Миролюбов, А. Кур и др., тем более автор аналогичных по замыслу фальсификаций XIX в. А. И. Сулакадзев) едва ли могли предполагать, что ре­зультаты их деятельности приобретут столь широкую про­странственно-временную сферу бытования.

М. Н. Сперанский в статье «Русские подделки рукописей в начале XIX века (Бардин и Сулакадзев)»²² писал, что работа наи­более известных фальсификаторов XIX в. проходила «в двух главных центрах» — Москве (А. И. Бардин) и Санкт-Петербурге (А. И. Сулакадзев), где собирались материалы для изучения на­шего прошлого, и ставила своей целью введение фальсификатов в научный оборот, что по сравнению с ХVIII в. было новшест­вом, так как до того времени подделки, как правило, служили обоснованием имущественных или политических притязаний.

Если А. И. Бардин не производил, как правило, ничего ново­го, копируя «с печатного издания механически», то А. И. Сула­кадзев, как отмечено М. Н. Сперанским в книге «Рукописные сборники XVIII в.» (М., 1963), действовал под влиянием «обще­европейского романтизма». В этой связи М. Н. Сперанским был введен термин «антикварный романтизм».

Член-корреспондент РАН В. П. Козлов развивает исследо­вания А. Н. Пыпина, М. Н. Сперанского, Л. П. Жуковской и других ученых о фальсификаторской деятельности А. И. Сулакадзева, при этом рассматривает вновь и дает оценку с пози­ций современных научных достижений многим архивным ис­точникам, связанным с ними.

В своей книге «Российская археография конца XVIII— первой четверти XIX века» (М., 1999) В. П. Козлов отмечает, что в подделках источников этого периода отразились пред­ставления об историческом источнике как «редкости, предме­те любопытства» (изделия А. И. Бардина), «остатке просвеще­ния» («Повесть о Мстиславе» П. Ю. Львова, «Гимн Бояну»

А. И. Сулакадзева), «доказательстве и свидетельстве», или «припасе» — совокупности свидетельств о прошлом («Оповедь» А. И. Сулакадзева, «Сказание о Руси и о вечем Олзе» Д. И. Минаева и др.).

«Романтизация» сомнительных исторических источников в современной России отразилась в деятельности неких нео­языческих общин. Естественно, у них имеются свои цели. Тут есть и своя идеология, и чисто экономические соображения, которые постепенно становятся преобладающими. Если пер­вое издание «Влесовой книги» было подготовлено в 1992 г. по заказу Нижегородской областной языческой общины, то по­следнее выпустили «Аргументы и факты».

Уважаемая газета организовала собственную книгоизда­тельскую фирму. Началось с рекламы изданий подобного тол­ка, выпущенных в других издательствах, в рубрике «Лучшие книги для подписчиков АиФ», потом ими была издана книга А. И. Асова «Атлантида и Древняя Русь». Теперь — «Тайны Книги Велеса». Издатели постарались как можно больше зака­муфлировать идеологические моменты. А. И. Асов в послед­нем издании отмежевывается от националистов, утверждает, что они самовольно пользуются в своей печати его псевдони­мом. Возможно. Однако и здесь та же самая «Влесова книга» лежит в основе, она живет в обществе. И все больше романти­зация, иногда даже сакрализация подделки трансформируется в ее коммерческую эксплуатацию. Тиражирование подделки стало прибыльным бизнесом.

На вопрос, чем обусловлен коммерческий успех книг псев­донаучного, а иногда и просто нелепо-фантастического содер­жания, однозначный ответ дать затруднительно. Но можно по­пытаться указать основные причины этого явления:

1) псевдосенсационность содержания;

2) дефицит на книжном рынке научно-популярных изда­ний;

3) наличие читательского интереса к произведениям, по­священным древнейшей истории Руси;

4) последовательная рекламно-пропагандистская кампа­ния в периодической печати;

5) маскировка в ряде случаев под научные, учебные, спра­вочные издания.

Выше мы рассмотрели сборник «Мифы древних славян» (Саратов, 1993), который можно охарактеризовать как «псев­досправочное» издание.

Еще одним примером издания-фальсификата может слу­жить «Словарь славянской мифологии» (Н. Новгород, 1995), формально отвечающий по целевому назначению требовани­ям, предъявляемым к справочным изданиям, и с этой точки зрения не являющийся подделкой. Однако словарь содержит недостоверную информацию, а также имеет ряд признаков, позволяющих в данном случае говорить о его квалификации как «псевдоучебного» издания.

Возьмем статью «Влесова книга» («Велесова книга»).²³ Здесь умалчивается факт, что многие ученые сомневаются в подлинности этого исторического источника, а другие счита­ют его явной фальсификацией. Более того, многие статьи, судя по всему, основаны на указываемом в разделе «Библиогра­фия»²⁴ вышеупомянутом издании «Мифы древних славян», причем это не только глава, заимствованная из работ Б. А. Ры­бакова, но все тот же псевдонаучный материал А. И. Асова и во многом устаревшие с точки зрения современной науки ра­боты А. С. Кайсарова и Г. А. Глинки. В данном случае налицо некритическое отношение к материалу, который к тому же безответственно предлагается учащимся, поскольку на ти­тульном листе «Словаря славянской мифологии» указано, что он рекомендован в качестве учебного пособия для средних школ и высших учебных заведений. Однако нигде не говорит­ся, какая именно организация дала такую рекомендацию. По­этому якобы специальный рекомендательный гриф можно расценивать как присущее этому изданию свойство подделки, которое маскирует фальсификат под учебное издание.

Подобным свойством подделки представляется и явный «пе­ребор» рецензентов (четверо), способствующий приданию ви­димой научности, между тем как в научных изданиях обычно указываются один-два рецензента (что, кстати, обеспечивает возможность контроля: в случае четырех рецензентов сводит­ся на нет ответственность — не с кого спросить). Более того, явно ошибочно приведены должности некоторых рецензен­тов: и Н. А. Бенедиктов, и Л. Е. Шапошников указаны в каче­стве заведующих кафедрой философии Нижегородского педа­гогического университета.

Такое отношение к материалу, предлагаемому для исполь­зования в учебных целях, мы наблюдали при включении вымышленного исторического лица (мифического подьячего Крякутного с его воздушным шаром) в книгу для внеклассно­го чтения школьников уже после установления факта вымысла (книга вышла в 1964 г., а разоблачение этой подделки было сделано в 1958 г.). Развенчанию этой весьма «живучей» под­делки в наше время способствовало, например, включение во­проса о ней в конкурс подписчиков еженедельной газеты «Ли­тература» издательского дома «Первое сентября»,²⁵ что пред­ставляется нам одним из положительных примеров противо­стояния деструкции общественного сознания, происходящей посредством внедрения поддельных исторических источников в образовательные программы.

Внимание непритязательного любителя отечественной ис­тории привлекает броский заголовок, а то и просто яркий пе­реплет издания, не отвечающего по своему содержанию до­стижениям современной науки, но способствующего психоло­гическому принципу возбуждения внимания («хватательному рефлексу»). Аннотация такого издания обычно интригует рас­сказом о небывалых, таинственных открытиях, сведения о ко­торых к тому же, как правило, долгое время якобы были под запретом властей. Псевдосенсационность содержания часто помогает сбывать некачественную в научном отношении про­дукцию, привлекая все новых энтузиастов.

Содержание издания не всегда совпадает с заявленным в ан­нотации (что, впрочем, характерно вообще для современных отечественных изданий), однако, как правило, представляет со­бой синтез подлинных научных фактов, известных читателю со школьной скамьи, и поразительных «открытий», часто весьма сомнительных, а иногда и откровенно фантастичных.

Подобные приемы наряду с упрощенным языком и стилем повествования превращают исторический фальсификат в дос­тупное чтение.

Что касается пропаганды и рекламы такого рода изданий, то ярким примером этого могут служить публикации, посвящен­ные «Велесовой книге» — «литературному переводу» сфальси­фицированной «Влесовой книги», сделанному А. И. Асовым, а также его собственные сочинения: «Песни птицы Гамаюн» (представляется автором в качестве реконструкции несущест­вующего узелкового письма древних славян), «Звездная книга коляды» (относится автором к каким-то неопределенным «народным книгам», состоящим из рассказов его бабушки, собст­венных фантазий и т. п.), «Златая цепь: Мифы и легенды древ­них славян» (продолжает фантастические измышления или выдумки Ю. П. Миролюбова в области поиска несуществую­щих связей между русским язычеством и своеобразно пони­маемой им ведической культурой).

Публикации А. И. Асова на тему «Влесовой книги» в жур­нале «Наука и религия» начинаются примерно с 1992 г. Тогда автор еще иногда обходился без псевдонимов, но «Велесова книга» им уже упоминается (в сноске, в качестве приме­ра «использования докирилловской азбуки»).²⁶ Публикации продолжаются в №№ 6/7, 8 и 9, а в №№ 10 и 11 дается отры­вок из «Велесовой книги». Параллельно публикуются объяв­ления о том, что в редакции журнала можно приобрести сборник «Русские Веды», в том числе и на дискетах для IBM-совместимых компьютеров. Позднее в том же журнале по­является рассмотренная выше статья В. Грицкова, которая сопровождается публикацией отрывка из «Велесовой кни­ги».

Интерес представляет такой вариант фальсификаций, ко­гда в публикациях используются сведения, не вызывавшие со­мнений в прошлом, но опровергнутые современной наукой. Так, например, А. Платов в статье «Магия талисманов»²⁷ ха­рактеризует глаголицу как алфавит, «созданный в IV веке от Р. X. св. Иеронимом», хотя ныне известно, что это миф: изо­бретение глаголицы св. Иерониму приписано хорватским духовенством, стремившимся добиться от римской курии позволения на употребление глаголического письма. «В этих условиях для созданного Константином-Кириллом письма ут­вердилось нейтральное (с точки зрения авторства) название „глаголица"».²⁸ «Собственно глаголица — это не специальное название; в дословном переводе на современный язык глаго­лица значит буквица, система букв (или звуков). Поэтому гла­голицей можно назвать любую азбуку».²⁹

Устаревшие (по характеру подхода к научным фактам) сведения прослеживаются и в книге А. Платова «Руническая магия».³⁰

Впрочем, в том же самом сборнике В. Грицковым публи­куется фрагмент «Гимна Бояну», еще с XIX в. известного в ка­честве подделки А. И. Сулакадзева. В статье, сопровождаю­щей публикацию, В. Грицков и А. Платов кратко излагают историю легализации и бытования произведения, отмечая до­казанную его подложность, но воздерживаясь от собственной оценки и датировки памятника. Проблема подлинности не имеет для них существенного значения, содержанию же при­дается неоправданная важность. Таким образом, при публика­ции автоматически принижается значение одного из базовых критериев исторической оценки (подлинности).

Пожалуй, самой доступной из числа псевдонаучно-попу­лярных публикаций о «Влесовой книге» можно назвать ста­тью А. Гореславского.³¹ Она не претендует на высокую науч­ность и в первую очередь рассчитана на массового читателя (преимущественно молодого), который не располагает инфор­мацией для самостоятельной оценки того или иного историче­ского материала. За основу в ней принято видение проблемы, характерное для публикаций А. И. Асова.

В 1997 г. А. И. Асов систематически публикуется в газете «Оракул»,³² причем все его статьи, так или иначе основанные на материалах таких неизвестных науке или заведомо фаль­шивых «священных книг Древней Руси», как «Книга Коляды», «Книга Велеса» и «Гимн Бояну», фактически пропагандируют эти подложные произведения и их издания.

Безусловно, каждый автор имеет право на собственную точку зрения, однако если мы сталкиваемся с ложной инфор­мацией, то самый эффективный способ ее нейтрализации — как можно более широкое освещение достижений современ­ной исторической науки, популяризация работы ученых, изда­ние и переиздание достоверных памятников письменности и книжности, снабженных необходимым историческим и лите­ратуроведческим комментарием.

Казалось бы, проникновение исторических фальсификатов (подделок) в общество должно само собой приостановиться. Напротив, экспансия «Русских Вед», этого курьеза, как оха­рактеризовал издание д. и. н. И. В. Левочкин, продолжается. Уже даже автор сборника А. И. Асов отказался от своего труда образца 1992 г., заявив в печати: «Запрещено издание и цити­рование устаревших переводов из книг: «Русские Веды» (М., 1992), «Мифы древних славян» (Саратов, 1993), «Велесова книга» (М, 1994, 1995), «Русь, откуда ты?» (Ростов-на-Дону, 1995)».³³ Данный «автозапрет» относится к тексту «Велесовой книги», однако поскольку те же издания продолжают распро­страняться после указанной запретительной декларации, то она может быть расценена как очередной рекламный прием.

Деструктивное влияние фальсификатов распространилось и на высшую школу. Сведения о псевдоисторических «Рус­ских Ведах» вошли в учебное изложение для вузов в издании: Культурология. История мировой культуры: Учебник для ву­зов / Под ред. проф. А. Н. Марковой. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 1998, имеющем гриф Ми­нистерства общего и профессионального образования РФ. В этом учебнике глава 9 частично построена на некритиче­ском использовании «Русских Вед» (М., 1992). Этот же учеб­ник без видимых изменений в содержании (изменен только год издания) был издан в 2001 г. Подобный прием восходит к коммерческой фальсификации XIX в., одной из разновидно­стей которой была замена старого титульного листа (обложки) на новый с другими выходными сведениями.³⁴

Особенно настораживает то, что автор главы, кандидат ис­торических наук Е. М. Скворцова, пишет: «В отечественной исторической науке даже то немногое, что осталось — Велесову книгу, предположительно написанную новгородскими жрецами не позже IX в., считают подделкой».³⁵ Параграф 9.1 полностью посвящен «Влесовой книге» (здесь — «Велесо­вой»), причем содержит единственную ссылку на «Русские Веды» (М., 1992). При этом она не полемизирует с критиками о достоверности «Влесовой книги» и даже не ссылается на на­учную историографию. Получается, что автор намеренно опи­рается на заведомо ложные сведения по истории славян вме­сто того, чтобы их разоблачать, как наносящие вред изучению исторического прошлого.

«Влесову книгу» издавать и изучать необходимо, но лишь как произведение новейшего времени, как факт современной культуры и пример чрезвычайно «живучей» подделки. Фено­мен «Влесовой книги» как предмет изучения исторической науки и книговедения сравним, пожалуй, с появлением компь­ютерных вирусов, изучаемых информатикой и кибернетикой. В этом контексте он и должен войти в учебники.

Историко-книговедческий анализ показывает, что произ­ведения о «Влесовой книге» и ее издания имеют высокое полиграфическое качество и расходятся большими тиражами. Это говорит о значительной коммерческой выгоде для издате­лей и книгопродавцев от публикации сочинений, посвящен­ных «Влесовой книге». Именно эти издания лежат в основе материалов в средствах массовой информации, которые под­держивают неослабевающий интерес к фальшивке. Ложные данные о «Влесовой книге» как «подлинном», якобы самом раннем древнерусском историческом тексте IX в. проникли в учебные издания для средней школы и даже для вузов.

Одним из признаков индустриально-издательского фаль­сификата является агрессивное продвижение через него в об­щественное сознание заведомо ложной информации. В этом индустриальные подделки сродни «черному пиару», в основе которого лежит заведомая ложь об идеологическом, полити­ческом, коммерческом (а с учетом рассматриваемых подде­лок — и научном) оппоненте с целью его опорочения к выгоде (в конечном счете финансовой) инициатора фальсификации.

В наиболее ярком виде это выражено в «Книге Велеса» (М., 1997), которая примечательна тем, что в ней содержатся шокирующие измышления, язвительные по тону и лживые по содержанию. Цель их — опорочить в глазах читателей уче­ных, отрицающих подлинность «Влесовой книги» и в их ли­це историческую науку вообще. В главе «Публикации в Рос­сии» А. И. Асов бездоказательно обвиняет О. В. Творогова в «дилетантстве», называет академика Д. С. Лихачева «псевдо­ученым» и «сотрудником ГПУ», относительно И. В. Левочкина пишет, что последний сначала дал якобы положительную рецензию (что неверно) на рукопись «Велесовой книги» (М., 1994, 1995), а затем изменил точку зрения, вследствие чего «пошел на повышение» (что не соответствует истине).

Действительно, издание научного вида, а именно под такое издание стремился подделать свое произведение А. И. Асов, предполагает наличие рецензирования текста. Один из рецен­зентов, доктор исторических наук, заведующий сектором руко­писных книг Научно-исследовательского отдела рукописей РГБ И. В. Левочкин, любезно предоставил нам из личного архива экземпляр своего отзыва на рукопись, предложенную ему А. И. Асовым. В нем, в частности, говорится: «В целом подготовленная к изданию книга отвечает требованиям, предъ­являемым к научному изданию. Необходимо отметить, что есть специалисты (Л. П. Жуковская, О. В. Творогов и другие), кото­рые считают „Велесову книгу" фальсификацией. Я же не могу в настоящий момент считать „Велесову книгу" ни подлинни­ком IX века, ни заведомой фальсификацией, так как не распола­гаю бесспорными источниками, относящимися к истории появ­ления текста „Велесовой книги". Нет таких источников и в рас­поряжении других специалистов, включая А. И. Асова.

Споры вокруг „Велесовой книги" будут продолжаться до тех пор, пока ученые не получат бесспорные материалы, в ко­торых бы имелись однозначные свидетельства о подлинности или неподлинности текстов „Велесовой книги". В любом слу­чае, подготовленное к печати издание „Велесовой книги" за­служивает быть напечатанным, хотя бы для того, чтобы при­влечь к ней более пристальное внимание как научной общест­венности, так и всех заинтересованных в проблематике, возникшей в связи с имеющимися публикациями по данной теме».³⁶

Преследуя свои неблаговидные цели, А. И. Асов приписы­вает И. В. Левочкину следующую фразу, которая якобы содер­жалась в его отзыве: «является научным трудом, необходи­мым как для специалистов, занимающихся изучением куль­туры и истории Древней Руси — для историков, археологов, этнографов, фольклористов, палеографов, лингвистов, так и читателям, обращающимся к истокам русской духовности».³⁷

Помимо прямой фальсификации текста А. И. Асов впо­следствии обрушился на И. В. Левочкина, Д. С. Лихачева и других ученых — противников подлинности «Влесовой кни­ги» с целым рядом обвинений, ничем не обоснованных, но стремящихся ввести в заблуждение читателей. Фактически он прибегнул к неприемлемым в научной полемике методам «черного пиара», о чем будет сказано ниже.

Более резко И. В. Левочкин охарактеризовал «Велесову книгу» в интервью газете «Солидарность», что, возможно, объ­ясняется стилистической разницей между языком официально­го документа и газетной публикации. По мнению ученого, су­ществующие массивы источников (текстовые, фольклорные, вещественные) и языковые данные «совершенно не согласуют­ся со сведениями, имеющимися в „Велесовой книге". Все это позволяет мне усомниться в подлинности „Велесовой книги". Кроме того, мы вообще не располагаем ни одним деревянным предметом, датированным IX веком нашей эры. Такова уж при­рода дерева: это не очень долговечный материал».³⁸

Помимо откровенных нападок на оппонентов, в этом же ряду находятся получившие распространение ложные аннота­ции в книгах и заказные рецензии, в которых даются приукра­шенные сведения о содержании произведений с целью улуч­шения их реализации.

Из историографии и практики явствует, что издательская подделка совершенствовалась параллельно с развитием инфор­мационных, полиграфических и книготорговых технологий. В недавно увидевшей свет книге «Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психоло­гического воздействия» авторами отмечается, что технические достижения XX в. предоставляют качественно новые возмож­ности для применения манипулятивных технологий как спосо­ба управления сознанием, обуславливающим поведение лю­дей.³⁹ Одним из проявлений манипулирования общественным сознанием, безусловно, является экспансия поддельных исто­рических источников в научно-исследовательский и учебный процесс, которой необходимо всемерно противостоять.

В наш век новейших информационных технологий нельзя признать достаточным использование в научной и учебной ра­боте только традиционных источников и историографии. Сегодня, в XXI веке, за счет возможностей компьютерной техни­ки идет расширение историографической базы материалами электронных публикаций, в том числе глобальной сети «Ин­тернет».

Известный итальянский ученый и писатель Умберто Эко, автор заглавного теоретического доклада на международном конгрессе «Фальсификации в средние века»,⁴⁰ в одном из ин­тервью сказал, что есть целый ряд книг, которые ничего не значат и которые никому не стоит давать читать. Что касается проблемы обилия в Интернете недостоверной информации, У. Эко также видит ее решение исключительно в развитии ин­теллекта пользователей, но никак не в создании фильтрующе­го программного обеспечения.⁴¹

Сегодня проблема «экологического» загрязнения общест­венного сознания, связанная с распространением и совершен­ствованием манипулятивных технологий, требует скорейшей выработки форм защиты от информационно-психологическо­го воздействия, одним из орудий которого стало книгоизда­ние, а издания-фальсификаты становятся деструктивным фак­тором, нарушающим структуру процесса познания реальности.

На наш взгляд, с фальсификациями индустриального уров­ня, как печатными, так и электронными, необходимо решитель­но бороться в общегосударственном масштабе, так как они несут прямую угрозу национальной информационной безопасности. В качестве современных методов борьбы в первую очередь, без­условно, следует понимать просвещение читателей — потенци­альных покупателей и потребителей фальсификатов, репертуар которых расширяется с каждым годом как за счет издания самих подделок (в 2000 г. вновь вышел «Гимн Бояну»⁴²), так и за счет множества публикаций в печати и на страницах Интернета, яв­ляющих собой отклики на эти издания.

Представляется также необходимым проведение тематиче­ских встреч историков и филологов с читателями, транслируе­мых по радио и телевидению, в которых приводилось бы аргументированное обоснование поддельности «Влесовой книги» и других активно тиражируемых исторических фальсифика­тов. «Влесова книга» как подделка, на наш взгляд, могла бы стать хорошей темой для обсуждения на НТВ. Целесообразно было бы ввести соответствующие рубрики в изданиях и пе­редачах для потребителей, таких как журнал «Спрос» и про­грамма «Экспертиза», так как ложная информация по сути является недоброкачественным товаром. Определенный поло­жительный результат может принести выпуск социальной рек­ламы, направленной на разоблачение фальсификатов и про­паганду новейших научных достижений.

Естественно, необходима корректировка учебных про­грамм с целью исключения некритической подачи произведе­ний, основанных на «Влесовой книге» и других подделках. В качестве путей противодействия манипулятивному влиянию изданий-фальсификатов необходимо включение в образова­тельные программы соответствующих гуманитарных дисцип­лин специальных разделов, создание курсов, посвященных проблемам подлинности и достоверности произведений пись­менности, печати и других источников информации, пропа­ганда подлинных научных достижений и подробное критиче­ское осмысление существующих псевдонаучных концепций, способствующее развитию у школьников, учащихся средних специальных учебных заведений и студентов вузов культуры понимания ценности книжного памятника и правильного под­хода к источникам информации.

Особое внимание следует уделить учебной и методиче­ской литературе, периодическим изданиям для преподавате­лей дисциплин гуманитарного цикла.

Помимо этого, представляется необходимой подготовка специального пособия, снабженного аннотированным библио­графическим списком изданий фальсификата — «Влесовой книги», адресованного в первую очередь школьным учителям и библиотекарям, так как именно среднее образование ока­зывается наименее защищенным от экспансии фальсифици­рованных сведений. Это происходило и в советское время (вспомним хотя бы вымышленного «первого воздухоплавате­ля» Крякутного), но сегодня проблема обострилась в связи с отсутствием единой школьной программы и недостатком учебников и учебных пособий, заменяемых в некоторых ре­гионах изданиями-фальсификатами.

______________________

1 Творогов О. В. Что стоит за «Влесовои книгой»? // Лит. газ. 1986, 16 июля. С. 5.

2 См.: Грицков В. В. Сказания русов. М., 1992. Ч. 1. Влесова книга; Грицков В. Велесова книга: подделка или отзвуки далекого прошлого // Мифы и магия индо­европейцев. М, 1996. Вып. 3. С. 167—171. (Магия и мифы); Грицков В. Тайна «Влесовои книги» // Наука и религия. 1993. № 7. С. 32—36.

3 Слатин Н. В. Влескнига 1. Омск, 2000. С. 212.

4 Белякова Г. О «Влесовой книге» и славянских древностях: («Влесова кни­га» — реальность или мистификация?) // Русская старина: Лит.-ист. альманах. М., 1990. Вып. 1. С. 184—191.

5 Козлов В. П. Обманутая, но торжествующая Клио. М., 2001. С. 98.

6 Советский энциклопедический словарь / Редкол.: А. М. Прохоров (гл. ред.). 2-е изд. М., 1983. С. 637.

7 Там же. С. 352.

8 Изображение данной «копии» «Книги Велеса» см.: Асов А. И. Златая цепь. Мифы и легенды древних славян. М., 1998. С. 12.

9 Жуковская Л. П., Филин Ф. П. «Влесова книга»... Почему же не Велесова?: (Об одной подделке) // Русская речь. 1980 № 4. С. 116.

10 Асов А. И. Атланты, арии, славяне: История и вера. М., 2001. С. 7.

11 Калганова Т. А. Литература. 5 кл.: Сб. упражнений. М., 2002.

12 Литература. 5-й класс. Учебник-хрестоматия для общеобразовательных учреждений: В 2 ч. / Авторы-составители В. Я. Коровина, В. П. Журавлёв,

B. И. Коровин. М.: Просвещение, АО «Московские учебники», 2000; Просвеще­ние, 2001.

13 Положительным примером в этой связи может служить издание: Шуклин В. В. Мифы русского народа. Учебное пособие. Екатеринбург, 1995. 336 с, где в качестве приложений даны произведения А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. А. Фета, В. Я. Брюсова, К. Д. Бальмонта и др.

14 Литература. 5-й класс. Учебная хрестоматия для общеобразовательных учреждений: В 2 ч. / Автор-составитель Т. Ф. Курдюмова. М.: Просвещение, АО «Московские учебники», 1996. СП.

15 См. Программно-методические материалы. Литература. 5—11 кл. / Сост. Т. А. Калганова. М., 1998. С. 177.

16 Проект образовательного стандарта основного общего образования по литературе // Литература. 2002. № 33. С. 10.

17 Мифы древних славян: Велесова книга / Сост. А. И. Баженова, В. И. Вардугин. Саратов, 1993. С. 245—307.

18 Там же. С. 2.

19 ГОСТ 7. 60 — 90: Издания. Основные виды: Термины и определения. М., 1990. С. 3.

20 Старостин В. Документ или подделка? // Неделя. 1976. № 33.

21 Цит. по: Белоусов Р. С. Рассказы старых переплетов. М, 1985. С. 136.

22 Проблемы источниковедения. 1956. Вып. 5. С. 74—93.

23 Грушко Е. А., Медведев Ю. М. Словарь славянской мифологии. Н. Новго­род, 1995. С. 33—34.

24 Там же. С. 366—367.

25 Конкурс подписчиков «Литературы» // Литература. 2002. № 20. С. 12.

26 См. Барашков А. Узелковое письмо древних славян // Наука и религия. 1992. № 4/5. С. 28.

27 Мифы и магия индоевропейцев / Под ред. А. Платова. М., 1995. Вып. 1. С. 166.

28 Сказания о начале славянской письменности / Вступ. ст., пер., коммент. Б. Н. Флори. М., 1981. С. 61.

29 Хабургаев Г. А. Старославянский язык: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М, 1986. С. 29.

30 Платов А. Руническая магия. М., 1995. 144 с. («Магия и мифы»).

31 Гореславский А. История России начинается в прошлом тысячелетии: За­писи древних жрецов открывают свои тайны // Моск. комсомолец. 1996,25 июля.

32 Асов А. Коловрат встречает восход // Оракул. 1997. № 6. С. 7; Асов А. Ле­генда о Богумире // Оракул. 1997. № 9. С. 8; Асов А. Путь в волшебную Русь // Оракул. 1997. № 5. С. 3.

33 См.: Книга Велеса / Пер. и коммент. А. И. Асова. М.: Наука и религия, 1997. С. 2.

34 См.: Русский библиофил. 1911. № 2; Сопиков В. С. Опыт Российской биб­лиографии. Т. 2. СПб., 1814. С. III—IV. Тараканова О. Л. Антикварная книга. М., 1996. С. 231.

35 Культурология. История мировой культуры: Учебник для вузов / Под ред. проф. А. Н. Марковой. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1998, 2001. С. 132.

36 Левочкин И. В. Отзыв на рукопись (текст, вступительная статья и коммен­тарии) «Велесова книга», подготовленную к изданию, М., 1993, 20 авт. л. [Лич­ный архив И. В. Левочкина. 19.10.1993].

37 Книга Велеса / Пер. и коммент. А. И. Асова. М., 1997. С. 154.

38 Фокс И. Велесова книга. История одной фальсификации // Солидарность. 1995. №3(100). С. 16—17.

39 Грачев Г. В., Мельник И. К. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия. М., 1999. С. 215.

40 См.: Каштанов С. М. К вопросу о типологии фальсификаций источников эпохи Средневековья [Ч. 1] // Археогр. ежегодник за 1988 г. М., 1989. С. 25—30; То же (часть вторая) / АЕ за 1989 г. М., 1990. С. 50—54; То же (часть третья) // АЕ за 1990 г. М., 1992. С. 34—40.

41 Да здравствует анархия системы! Интервью с У. Эко, для журналов Tel'ema и Wire Works, взятое Полом Клессоном и Кевином Виллингарстом // До­машний компьютер. 1999. № 2. С. J2—14.

42 Асов А. И. Славянские руны и «Боянов гимн». М.: Вече, 2000. 416 с. («Ве­ликие тайны»), 10 000 экз.

Приложение

В. П. Козлов

---

Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 157; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!