Взятие шахом Тахмазом Исфахана с помощью Гули-х ана и его восшест вие на престол своего отца

Как мы уже отмечали, шах Тахмаз сын шаха Хусейна сделал попытку вернуть захваченный афганцами отцовский престол. Афганцы с помощью интриг сумели разобщить иранские ханства: часть ханов занялась укреплением личной власти, а часть была разобщена, так как их земли были захвачены афганцами. Будучи фактическим главой иранцев, шах Тахмаз призывал их к единству и взаимной поддержке как [28] членов одного государственного организма. Однако ханы его призыву не подчинялись. Только через несколько лет шах Тахмаз сумел провести свой замысел в жизнь с помощью умного и храброго по молодости воина по имени Тахмаз Гули.

Теперь, когда шах Тахмаз убедился в способностях Тахмаз Гули, он вызвал его в 1728 году к себе и назначил верховным главнокомандующим своих войск. Гули-хан сказал шаху: «Я подчинюсь Вашему приказу при условии, если Вы выполните одно мое желание. Оно таково: всю полноту государственной власти Вы передадите мне. Вы будете только с честью занимать свой престол, в военные дела вмешиваться не будете и все перепоручите мне».

Шах Тахмаз, веривший в преданность Гули-хана, согласился с его требованиями ⁴³. После этого Тахмаз Гули экипировал свои войска и стал готовиться к войне с афганцами и непокорными иранскими ханами. [Начав войну], Тахмаз Гули стал занимать один за другим города и области Ирана ⁴⁴ и, продвинувшись до Исфахана, разбил лагерь в ближайшей долине. Узнав об этом, султан Ашраф выступил против него с многочисленным войском. Обе армии сражались много дней, так, что долина заполнилась телами убитых. Афганцы были разбиты и бежали, укрывшись затем за стенами Исфахана. Гули-хан продвинулся вперед и осадил город.

Однажды, когда Гули-хан стал готовиться к штурму города, афганцы ночью скрытно покинули город через потайные ворота и, захватив с собой всю казну, бежали в свою страну.

Когда Гули-хан приказал войскам начать штурм города, он, не видя перед собой врага, распорядился, чтобы воины подошли к городским стенам, но и после этого он не заметил какого-либо движения внутри города. Воины взломали ворота, вошли в город и никого там не нашли. И тут им все стало ясно.

Так был взят Исфахан, и шах Тахмаз занял отцовский престол ⁴⁵. А бежавший афганский султан отправился в город Шираз ⁴⁶, где находились его военачальники Зилал и Зафран с 6 тысячами воинов. Зафран выступил из Бахтияра, который находился на расстоянии трех дней пути от Шираза, и разбил лагерь на берегу протекавшей близ Шираза реки Аб-и Кур ⁴⁷.

[29] Прибывший сюда Гули-хан напал на его войска и перебил их всех. Зафран бросился бежать, но был настигнут воинами Гули-хана на мосту. Зафран бросился в реку, переплыл ее и спас свою душу. А Гули-хан вместе со своими войсками достиг Шираза, но в город входить не стал и разбил лагерь невдалеке. Афганцы, узнав о прибытии Гули-хана, вышли из города, и разгорелось страшное побоище. Афганцы были разбиты и бежали.

Гули-хан, закончив дела, связанные с Ширазом, бросил войска на Йезд ⁴⁸, где находилось много афганцев. Вместе с ними в Йезде находился один османский паша по имени Тимур ⁴⁹. Когда он узнал о подходе Гули-хана, то вместе со своей сотней покинул Йезд и отправился в Хамадан, где находилось основное османское войско. В город он не вошел и остановился со своей сотней близ города, в разрушенной крепости Захдаран, отремонтировал ее и заперся в ней.

Выступив из Шираза, Гули-хан направился на Йезд, сразился с афганцами и многих из них истребил. Из этого сражения спаслись только те, кто сумел бежать.

Гули-хан оставался в Йезде 24 дня, а потом снова отправился в Исфахан. Когда об этом узнал шах Тахмаз, он отправил к нему гонца с сообщением, что племена, бахтияров нападают на села, грабят население и угоняют его в плен. Поэтому он просит Гули-хана выступить против бахтияров.

Гули-хан добрался до бахтияров после 14-дневного перехода, сразился с ними и разгромил их. Шах Тахмаз очень обрадовался этому и послал Гули-хану роскошную почетную одежду. После этого Гули-хан сообщил шаху Тахмазу, что он собирается выступить против племен девил и сусдер, которые восстали против иранского государства и захватили 26 сел. В ответ шах Тахмаз сообщил ему, что он может громить всех, кто выступает против его государства и наносит ему ущерб. Гули-хан 14 дней сражался с этими племенами, одолел их и перебил большую часть их людей. Пленив 15 тысяч дворов из этих племен, он отправил их на поселение в хорасанский Мешхед ⁵⁰. Шах Тахмаз весьма обрадовался этому и приказал разукрасить города и устроить многодневные торжества.

Вначале большие племена бахтияров, девил и сусдер были союзниками и помогали друг Другу, но затем [30] между ними начались раздоры, и когда Гули-хан напал на них, они друг другу уже не помогали. И поэтому Гули-хан только с 7 тысячами воинов сумел разгромить эти племена каждое в отдельности.

Сообщим об этих своих победах шаху Тахмазу, Гули-хан уведомил его, что намеревается идти походом против османов. Однако шах Тахмаз просил его не делать этого, ибо он отправил к ним посланца с требованием возвратить города, захваченные османами во время междоусобиц в стране. Пока ответа на послание не поступало, и поэтому он просит Гули-хана немного повременить с походом.

Действительно, шах Тахмаз после восшествия на отцовский престол отправил османскому султану послание, в котором говорилось: «Возврати города, которые ты захватил во время тирании афганцев, ибо сейчас, с помощью Аллаха, афганцы изгнаны из страны, Исфахан взят мною, и я восстановил власть своих предков». Шах Тахмаз одновременно отправил посла к московскому царю с требованием возвратить Гилян ⁵¹.

Османский султан не хотел безвозмездно возвращать города, которые были завоеваны его войсками. Поэтому он тянул с ответом на послание шаха. А московский царь ответил так: «Я занял твои города, чтобы охранять их от захватчиков. Я уже понес большие расходы по завоеванию Гиляна и его охране. Если ты возвратишь мне потраченные мной 80 тысяч туманов с процентами, то я немедленно освобожу города».

Шах Тахмаз дал согласие погасить свой долг, и московиты заключили с Ираном соглашение, по которому они возвратили Гилян и вернулись в свою страну.

Захват иранцами Хамадана

После того, как афганцы были полностью изгнаны Гули-ханом из Ирана, шах Тахмаз направил в Стамбул к османскому падишаху послов с требованием возвратить захваченные ими иранские города.

В это время пашой Хамадана был Абдурахман-паша. Когда он узнал, что Гули-хан ведет подготовку к походу на Хамадан, он тут же сообщил об этом султану Ахмеду. Падишах приказал ему готовиться к сопротивлению и обещал прислать подкрепление. Он приказал паше Амида ⁵² набрать войско и отправиться с [31] ним в Хамадан. Паша Амида собрал в области Муш ⁵³ 35 тысяч курдских бойцов и отправился с ними в Хамадан. Вместе с этим подкреплением в османскойармии оказалось 45 тысяч воинов.

Падишах османов арестовал прибывших к нему послов Ирана и тянул с ответом на послание шаха до тех пор, пока не закончил подготовку армии к войне. Паша Хамадана Абдурахман-паша вторично обратился к падишаху и сообщил ему, что у него очень мало войск, чтобы выставить их против иранцев. Поэтому падишах приказал паше Урфы ⁵⁴ отправить в Хамадан войска. Паша Урфы направил в Хамадан 7 тысяч курдских воинов под руководством командира по имени Токмак. Когда эти войска прибыли в Хамадан, то Абдурахман-паша приказал им занять позиции в местности Нихавенд, расположенной в трех днях пути от иранского города Улукерд ⁵⁵.

Гули-хан, узнавший, что падишах османов арестовал его посланцев, понял, что османы мирным путем захваченные города не отдадут, и поэтому решил готовиться к войне. И когда он собрал достаточное количество войск, то двинул их на Улукерд, расположенный поблизости от Нихавенда, где находились османские войска.

29 дней оставался там Гули-хан, не объявляя войны, после чего обратился к Абдурахман-паше с требованием возвратить Хамадан мирным путем, ибо он был захвачен османами во время беспорядков, возникших в Иране. В противном случае он обещал захватить город силой. Абдурахман-паша попросил дать ему 10 дней на раздумье. Причиной задержки им ответа было следующее: в то время вторым человеком в государстве Османов после султана был садразам Али-паша ⁵⁶, который тайно написал Абдурахман-паше, паше Тебриза Ибрахиму и паше Зунуза Хусейну о том, что в секретном послании падишаха предписывалось сдать эти города без боя, как только Гули-хан начнет осаду. Абдурахман-паша, зная о том, что Гули-хан, закончив подготовку войск сразу же начнет наступление, по совету Али-паши и попросил, для сдачи Хамадана 10 дней отсрочки.

Что касается причины секретного распоряжения Али-паши, то оно заключалось в следующем: если бы он отдал это распоряжение открыто, то его противники [32] восстановили бы падишаха против него и потребовали бы его отставки. А если падишах на его отставку не согласится, то тогда была бы опасность свержения падишаха с престола.

Паша Керманшаха Джин Хасан-паша и запершийся в крепости Захдаран Тимур-паша, были в неведении относительно секретного приказа садразама. Тот не писал им потому, что оба они не были верными ему людьми.

По просьбе Абдурахман-паши Тимур-паша прибыл со своими 6 тысячами воинов в Хамадан. Однажды во время военного совета Тимур-паша предложил Абдурахман-паше взять пушки из крепости и совершить внезапное нападение на иранцев, чтобы помешать им окружить город. Абдурахман-паша ответил: «Пока не будет приказа падишаха или садразама, мы не смеем снимать орудия с крепостных стен и нападать на Гули-хана. Садразам приказал мне: «Ты оставайся в крепости, а если вдруг прибудет Гули-хан, тогда ты брось против него Тимур-пашу с 6 тысячами воинов. Сам же оставайся в крепости и защищай ее».

И действительно, после военного совета Абдурахман-паша бросил Тимур-пашу и его воинов на приближавшегося к Хамадану Гули-хана. Тимур-паша выступил со своими воинами и разбил лагерь на берегу реки Алимуш близ Улукерда. Гули-хан, узнав о подходе Тимур-паши, выставил против него 12 тысяч воинов. Сражение между ними длилось три часа. Они убивали друг друга до тех пор, пока воины Тимур-паши не были разбиты и ночью бежали в Хамадан. Отсюда Тимур спешно подался в свою крепость Захдаран и укрылся в ней. А Абдурахман-паша, узнав о результате сражения и бегстве Тимура, прихватив свой гарем и семью, оставил Хамадан, и бежал вместе с 45-тысячной армией. Наутро в городе не осталось ни одного османского воина — все они разбежались, в разные стороны.

Гули-хан, считая, что Тимур-паша снова соберет войска и возникнет опасность новых затруднений, стал преследовать его до самой крепости Захдаран. Однако Тимур бежал оттуда и укрылся, в Тебризе, который тогда был в руках османов. В руки Тимура попало письмо Али-паши. Абдурахману и двум другим пашам в Хамадане, в котором предлагалось сдать город [33] прибывшему Гули-хану без боя. Тимур держал это письмо у себя и два месяца не показывал его паше Тебриза.

Когда Гули-хан увидел, что Хамадан оставлен османами, он вошел в город ⁵⁷. Несколько дней в городе искали оставшихся османов, которых затем приводили к, нему, и он приказывал убивать их всех. Во время своих поисков иранцы схватили также прибывших из страны Османов пятерых христиан — четырех армян и одного сирийца (айсора). Это были: Сарухан, прибывший из Багдада, пиротехник Кара Бибар, прибывший из Эрзрума, купец Торун из Муша, Ханна из Стамбула и сириец (айсор) Абди. Гули-хан стал допрашивать этих людей и выяснять — кто они и откуда. Они сказали, что являются купцами и это могут подтвердить такие-то и рассказали, что у них за товары и сколько их. Когда стали расспрашивать о ценах на товары, то Сарухан из Багдада сказал, что привез для продажи в армии много шелковых и других товаров, что один из воинов взял шелка стоимостью в 6 кесе ⁵⁸, покрывал, стоимостью в 24 кесе, мехов, шубу и ткани — на 16 кесе, но денег не заплатил. По приказу Кули-хана человека, взявшего товары, разыскали. Гули-хан забрал товары себе и отправил домой. А армянскому купцу сказал в утешение: «Я тебя не убью! Ты свободен и можешь отправляться куда захочешь. Но товаров я твоих не верну, ибо их мне подарил Аллах. Иди с миром! Пусть Аллах даст тебе снова!».

Гули-хан конфисковал товары и других христиан и, передав их одному хамаданскому армянину по имени Манасе, приказал ему обеспечить их продуктами пока они будут в городе, а когда они захотят уехать, то отпустить их с миром.

Через несколько дней все эти люди отправились к себе на родину.

Захват иранцами Тебриза

Пробыв, в Хамадане около одного месяца, Гули-хан двинулся с 15-тысячным войском на захват города Зунуза ⁵⁹, и вскоре взял этот город. В городе проживало много богатых иудеев. Гули-хан подверг их пыткам и отобрал у них 256 туманов. Таким же путем он пытал и живущих в Иране тюрков и отобрал у них, в [34] соответствии с их богатством, по 56, 66 и 166 туманов. После этого он стал сильно упрекать карабахского хана Сыфан (Субхан?) верди за то, что тот во время вторжения османов в земли Ирана, вместо того, чтобы защищать города, сдал их туркам. Он хотел даже казнить хана, но по просьбе его близких друзей-ханов Гули-хан помиловал его, взыскав с него три тысячи туманов. После этого Гулн-хан, оставив для охраны города Зунуз две тысячи воинов, сам во главе 18-тысячного войска двинулся на Тебриз.

Достигнув местности Сакыз ⁶⁰, находящейся на расстоянии 6 дней пути от Тебриза, Гули-хан оставался здесь три дня.

Когда османы узнали о приближении Гули-хана к городу, Тимур-паша сказал паше Тебриза: «Мы узнали, что Гули-хан, идущий на нас походом, уже совсем близко. Давай, мы выведем из города войска и отбросим его назад до того, как он приступит к осаде города». Паша Тебриза с удовольствием принял это предложение и стал готовить армию. Но пока они занимались подготовкой войск, Гули-хан к вечеру третьего дня привел свои войска в готовность, сел на коня, и, двигаясь без остановок, к полудню следующего дня покрыл расстояние равное шести дням пути. Его внезапное появление у границ Тебриза заставило всех удивиться. Османы, предполагавшие, что Гули-хан прибудет через шесть дней, выступили из Тебриза в сторону Маранда ⁶¹ и противники вступили в сражение здесь.

Тебризский паша Мустафа тайно бежал с поля боя, и Тимур остался в крепости с 6 тысячами воинов один на один с иранцами. Семь дней упорно бился он вместе со своими свирепыми и храбрыми воинами из Лура, Арванида и других местностей. И действительно, поразительным было такое продолжительное сопротивление 6 тысяч османских воинов 10-тысячной армии иранцев. С обеих сторон погибло множество воинов. Тимур-паша, видя, что из 6 тысяч воинов у него погибло 3 тысячи, расстался с мыслями о победе и стал искать какие-то пути для спасения. После проверки наличия воинов, он обратился к своим тысяцким (бинбаши) со следующими словами; «Вы видите, что у иранцев войск больше, чем у нас, и нашими силами спасти город невозможно. Не следует ожидать какой-либо пользы от того, что мы [35] будем сидеть в крепости взаперти, ибо город рано или поздно уйдет из наших рук. Так зачем же наши воины должны гибнуть попусту. Давайте выйдем из города и сразимся в открытом поле, и если мы победим, то город останется в наших руках, а если победят они, то мы уйдем в Ереван и спасем свои души!»

Тысяцкие согласились с этим, и Тимур-паша, оставив большую часть войск в крепости, вышел с остальными из города, чтобы сразиться с Гули-ханом. Сам Тимур-паша был в кольчуге, конь его тоже был укрыт броней. Произошло жестокое сражением между 2800 османами и 18-тысячной армией иранцев. Большая часть османов погибла, и Тимур-паше удалось бежать в Ереван только с 300 воинами ⁶².

Тимур нашел тебризского пашу, который бежал и бросил его одного. Он хотел убить его, но тому удалось скрыться.

Гули-хан, взявший Тебриз, приказал перебить всех обнаруженных в городе османов. Он разрушил до основания все укрепления, возведенные османами в Тебризе. Сам он оставался в Тебризе два месяца, пока не собрал 37 тысячную армию для похода на Ереван.

Падишах османов ничего не знал о всех этих происшедших с его армией, событиях и о том, что перечисленные города попали в руки иранцев. Знал обо всем этом только садразам, ибо, как мы уже говорили, приказ трем пашам о сдаче городов иранцам был отдан им самостоятельно.

Осада и взятие Герата

Когда Гули-хан, находясь в Тебризе, собирал войска для похода на Ереван, который находился в 12 днях пути от Тебриза, пришло сообщение о том, что 40 тысяч афганцев готовятся выступить из Герата ⁶³ для похода на Мешхед. Подробно изучив это сообщение, Гули-хан отказался от похода на Ереван и направился на Хорасан, на Мешхед. Он оставался там несколько дней, привел войска в порядок и бросил свирепых воинов из числа афганцев кылчлы ⁶⁴ против афганцев же из Герата.

Гератские афганцы встретились с иранскими и бились они беспрерывно 12 дней и ночей. В конце концов гератцы отступили и заперлись в своем городе, [36] который по сути дела был неприступен. Несколько дней афганцы отсиживались в городе, а затем совершили ряд нападений на иранцев, но были разбиты, и многие из них были уничтожены. Осада продолжалась 91 день, и наступил такой голод, что осажденные стали поедать трупы умерших. Увидев такое состояние осажденных, Гули-хан приказал не трогать афганцев, которые выходили из крепости в поисках пищи в лагере иранцев. Страдающие от голода афганцы для утоления своего голода потихоньку стали заходить в расположение иранских войск. Воины Гули-хана кормили их досыта и отправляли назад. В конце концов из крепости вышел их командующий. Воины схватили его и доставили к Гули-хану, который оказал ему большие почести и уважение, надел на него почетную одежду и оставил у себя. С помощью такой хитрости и лицемерия, Гули-хан захватил [27 февраля 1732 года] Герат, склонил мягкостью на свою сторону предводителей афганцев и назначил их на командные должности в своей армии. Гули-хан не стал брать в плен семьи вельмож города. Он просто переселил их в различные города Ирана ⁶⁵. Одновременно он подчинил афганские войска и взял их под свое командование ⁶⁶. После этого Гули-хан назначил правителем Герата одного из своих людей, а сам, минуя Мешхед, отправился в Хорасан.

В это время в стране узбеков появился один разбойник, который нападая на многие населенные места, совершал там грабежи, разрушения и погромы. А правитель узбеков изловить его не мог ⁶⁷.

Когда Гули-хан узнал, что человек этот объявился на границах Хорасана, он бросил против него три тысячи воинов, перебил многих людей этого разбойника, схватил его самого и доставил в Мешхед. Продержав его 50 дней в заключении, Гули-хан приказал убить его. Когда об этом узнал правитель узбеков, то он весьма обрадовался этому. Однако после этого Гули-хан отправил к правителю узбеков посла с требованием внести ему 1000 туманов, угрожая в противном случае напасть на него. Когда правитель узбеков узнал об этом требовании Гули-хана, он арестовал его посла. По этой причине Гули-хан стал готовиться к нападению на узбеков ⁶⁸.

Здесь мы прекратим описание всего этого, ибо [37] считаем более Целесообразным хотя бы немного рассказать о событиях, связанных с османами.

Взятие османами Хамадана

В руки Тимур-паши, бежавшего после сражения в окрестностях Тебриза, случайно попало письмо садразама Али-паши, адресованное паше Тебриза и еще трем пашам. В письме им предлагалось сдавать Гули-хану города без боя. Тимур, взяв это письмо, направился в Стамбул и, добившись приема у падишаха предъявил ему письмо и доложил ему о том, сколько городов было сдано иранцам по этому письму и обвинил пашей еще во многих других делах.

Падишах, ничего об этих делах не знавший, очень, разгневался, приказал казнить садразама и назначил вместо него другого ⁶⁹.

Рабы, то есть воины, узнавшие о проделках садразама, пожаловались падишаху и заявили ему, что они никогда не примирятся с иранцами. Они сказали: «Несмываемым позором для нас является оставление врагу войскового котла, ибо он — символ военного сословия. Мы будем сражаться и отберем у них наш котел» ⁷⁰.

В связи с этим падишах отправил паше Багдада срочный приказ о назначении его сардаром войск, которым предписывалось идти походом на Хамадан. Получив этот приказ, паша Багдада, к имевшимся у него 6 тысячам пехотинцев и 3 тысячам сипахиев ⁷¹ добавил 5 тысяч арабов, 6 тысяч курдов и 6 тысяч воинов из племен баджилан и других племен, и у него набралась 26-тысячная армия. Произведя всестороннюю подготовку, паша двинул войска на Хамадан. Он разбил лагерь близ города в местности, называемой Лаклар, расставил войска в боевом порядке, заставил возвести укрепления и начал осаду города.

Когда об этом узнал шах Тахмаз, который находился в Исфахане, он собрал 100-тысячную армию и пришел на помощь обороняющимся до того, как туда прибыл Ахмед-паша. Когда Гули-хану, находившемуся в это время в Хорасане, доложили о подходе османов, он, зная о трусости шаха Тахмаза, написал ему, чтобы тот до его прибытия не ввязывался в сражение с османами.

Шах, разбивший лагерь в месте, именуемом Кызыл-тепе (Красный холм), видел, как продвигается вперед [38] османская армия, и, не прислушавшись к предупреждениям Гули-хана, выступил против османов. Противники сразились и долина наполнилась кровью убитых. В сражении погибло 38 тысяч иранских воинов, а остальные бежали с поля боя. Шах, прибывший с таким множеством войск, скоро понял, что не устоит против османов, и очень быстро возвратился в Исфахан.

Вернувшись в Исфахан, шах Тахмаз отправил к верховному главнокомандующему османскими войсками Ахмед-паше посла пи имени Маййар-хан для заключения перемирия на условиях сдачи Хамадана османам. Ахмед-паша принял эти условия и, заполучив Хамадан, подписал перемирие ⁷². Назначив правителем города командующего правым крылом своей армии Ибрахим-пашу, сам он возвратился в Багдад.

Свержение шаха Гули-ханом и взятие им власти в свои руки

В это время находившийся в Хорасане Гули-хан сражался с афганцами. Он перекрыл пути наступавшему на Исфахан афганцу Абдели ⁷³ и после 32-дневного сражения истребил все афганское войско, а затем вернулся в Хорасан.

Когда Гули-хан узнал о сражении шаха Тахмаза с османами и о том, как он из-за своей трусости потерял все свои войска, а после этого заключил с османами мир на условиях сдачи им Хамадана, то он страшно разгневался и приступил к осуществлению своего плана свержения и пленения шаха Тахмаза и взятия власти в свои руки. Гули-хан знал, что все действия шаха Тахмаза, бывшего человеком трусливым и легкомысленным, были направлены не на пользу страны, а, наоборот могли привести к ее гибели. Поэтому он стал готовить большую армию для похода на Исфахан. Гули-хан возглавил это войско, состоявшее из 48 тысяч конников, одетых в броню, и 6 тысяч пехотинцев — Двинувшись в поход из Хорасана, он дошел до Исфахана, но в город вступать не стал и разбил лагерь в местности, именуемой Аршавабад, находящейся на изрядном расстоянии от Исфахана.

Видя, что Гули-хан не прибыл во дворец, некоторые из вельмож шаха обратились к нему со следующими словами: «Господин наш! Гули-хан прибыл не с благими намерениями, ибо то, что мы о нем узнали, и [39] то, что нам стало ясно из его действий, говорит о том, что он идет сюда для того, чтобы изменнически удалить тебя с трона и узурпировать власть. Разве вы не видите? Зачем человеку с хорошими намерениями выступать во главе большой армии?»

Они неоднократно предупреждали шаха об опасности, но он им не поверил. Кроме вельмож, старавшихся вразумить шаха, о замысле Гули-хана и о беде, которая грозит шаху, его предупредил один вельможный армянин по имени Давид-бек, который был самым близким его советником. Спустя три дня он пришел ночью к шаху и один на один вел с ним тайный дружеский разговор. Он сказал: «Поверьте, что Гули-хан пришел не с благими намерениями. Он хочет пленить вас и отобрать у вас власть. Он уже близок и через день будет здесь. Берегитесь его!».

Только после этого шах пришел в себя и начал размышлять. От огорчения он не мог заснуть и в ту ночь бодрствовал до самого утра. Когда наступило утро, шах созвал всех своих сановников во дворец и после обсуждения с ними создавшегося положения распорядился остерегаться Гули-хана, прибывшего в Исфахан во главе 54-тысячного войска, а для того, чтобы быть готовыми ко всяким неожиданностям, выступить из города со всеми наличными военными силами. И хотя шах Тахмаз своевременно и должным образом отреагировал на события, все же в дальнейшем, как мы расскажем об этом, он был обманут лицемерием Гули-хана и попал в расставленные им сети.

Между тем, Гули-хан разбивший лагерь на изрядном расстоянии от города, увидел, что предпринимаемые шахом меры говорят о том, что его замыслы раскрыты. Поэтому он сошел с коня и вместе с некоторыми своими военачальниками пешком добрался до шаха, пал перед ним ниц и сказал; «Высокочтимый господин мой! Зачем вы стоите на открытом воздухе в таком виде? Быть может, до вас дошли какие-то ложные слухи обо мне и вы сомневаетесь в моей верности? Если это так, то знайте, что все это выдумки врагов, ибо я издавна всем сердцем служу моему господину, исполняю все его приказы и отправляюсь туда, куда он пожелает. Вот и теперь я прибыл к вашим стопам, чтобы выполнить ваши приказы, ибо без приказов моего господина я сам ни в какие дела не вмешаюсь. Если вы [40] прикажете мне отправиться в Хорасан, в Казвин ⁷⁴ или против османов — я тотчас же отправлюсь выполнять приказ. Что бы вы не приказали мне, я как послушный ребенок, готов тут же выполнить!»

Такими льстивыми словами Гули-хан заставил шаха поверить ему, и тот дал согласие вернуться в город. Вернувшись в город, шах Тахмаз вызвал к себе Гули-хана и, оказав ему радушный прием, усадил его рядом с собой. Он предложил Гули-хану ввести его войска в город и оставаться вместе с ними в Исфахане, но Гули-хан сказал ему: «Приказ моего господина для меня закон, но если я введу все мои войска в город, то это причинит большие неудобства населению» — Шах согласился с его словами и таким образом войска Гули-хана оставались вне города.

После этого Гули-хан с помощью лицемерия и всевозможной лести так очаровал шаха, что тот полностью перепоручил ему управление государством и подчинил ему всю армию. Шах говорил своим сановникам: «Гули-хан вправе делать все, что захочет, и я заранее согласен с тем, что он сделает!» А Гули-хану он говорил: «Делай все, что пожелаешь! Только не нарушай перемирия, заключенного мной с османами и не вступай с ними в войну, ибо не приличествует изменять слову, которое дал владыка!».

Гули-хан отвечал шаху так; «Я буду действовать только по приказу моего господина!». После этого Гули-хан пересчитал всех своих воинов и командиров, чтобы узнать, имеются ли дезертиры. То же самое он проделал и в войсках шаха. Он учинил эту проверку весьма детально, чтобы тщательно сопоставить состав обеих сторон. И шах, полагая, что Гули-хан все делает для пользы, верил ему и ни во что не вмешивался. А хитрец Гули-хан после этого стал отправлять шахские войска в различные края. 6 тысяч его воинов он отправил в Тебриз, 5 тысяч — в Казвин, 2 тысячи — в Мазандаран. После этого он стал часто посещать шаха и с помощью различных уловок и хитростей еще больше расположил его к себе.

Заранее распустив слухи о своем возвращении в родные края, Гули-хан через шесть дней обратился к шаху: «Я возвращаюсь в свои края. Но до отъезда я умоляю господина моего, государя, оказать честь бедной лачуге своего раба, снизойти к его мольбе и [41] удостоить вниманием его ничтожный стол». То есть он как будто приглашал шаха на прощальную трапезу.

Шах принял приглашение и отправился к нему на трапезу, которая была пышной и торжественной. Во время этого торжественного приема, когда шах был в самом зените своего хорошего настроения, Гули-хан обратился, к нему со следующими словами: «У меня есть одна просьба к господину моему государю, и я покорнейше прошу ее исполнить!». Шах ответил: «Проси! Я исполню!». Гули-хан сказал: «Я хотел бы, чтобы вы выпили вина. И я просил бы вашего позволения принести к обеду вина, чтобы веселье наше было бы более полным!» — Шах воскликнул: «Ты хорошо сказал! Пусть принесут вина!».

Гули-хан послал человека к джульфинским армянам, и из. дома каландара ⁷⁵ Оганеса было доставлено 30 кувшинов вина. Веселье и питие продолжались до глубокой ночи и шах так перегрузился вином, что потерял над собой власть. В полночь Гули-хан сказал охране шаха: «Шах спит, идите и вы отдыхать». Шах в это время пребывал в одиночестве в какой-то комнате и спал глубоким сном. Когда охрана ушла, Гули-хан вошел в комнату, где шах спал в одиночестве, дал ему пощечину и приказал слугам связать его по рукам и ногам и запереть в комнате.

Наутро Гули-хан молниеносно арестовал и казнил всех ничего не подозревавших сановников шаха. А когда с этим было покончено, Гули-хан отправился во дворец, схватил жену шаха, его сестру, родных и других дочерей и отвел их всех к себе домой. Гули-хан взял сестру шаха себе в жены, других женщин сделал наложницами, а мать шаха вместе с ним отправил в Хорасан ⁷⁶.

Народ, узнав об аресте шаха и о том, что он вместе с матерью отправлен в Хорасан, очень взволновался, впал в великое отчаяние, но никто уже шаху ничем помочь не смог.

После того, как шах был отправлен в Хорасан, Гули-хан остался в Исфахане и начал управлять государством. Через несколько дней он вызвал к себе всех командующих и многих офицеров и спросил у них: «Знаете ли вы зачем я вас вызвал?» Они ответили: «Не знаем, но мы готовы выполнить все приказы нашего [42] господина!». После этого Гули-хан сказал: «Причина вашего вызова следующая: мы должны посадить на престол сына шаха, отправленного в Хорасан. Надо отчеканить иранские монеты с его именем, все дела вершить от его имени. Мы должны сражаться во имя его, ибо звезда его очень ярка. Его отец, пьяница и глупец шах Тахмаз оказался неспособным в деле защиты государства, и я отправил его в Хорасан в надежде, что он исправится и наберется ума».

Говоря это, Гули-хан готовил их к тому, что он на самом деле задумал. Что же касается царевича по имени Аббас ⁷⁷, которого Гули-хан хотел посадить на престол, то ему в это время было только 6 месяцев от роду — Гули-хан с помощью войска объявил упомянутого младенца шахом вместо его отца и отправил его в Казвин, где он должен был расти и воспитываться.

Этими мерами Гули-хан успокоил как народ, так и войска. Не было никакого шума и беспорядков и все стали прославлять деяния и мудрость Гули-хана.

Поход на Багдад

Бахтияры, узнавшие о том, что сделал Гули-хан с шахом Тахмазом, объединились, выбрали шахом одного из своих людей и, собрав войска, двинулись на Исфахан. Они стали совершать набеги на многие села в окрестностях Исфахана, много людей пленили, а многих перебили. Таким путем, бахтияры разграбили и разрушили 97 сел ⁷⁸.

Узнав об этом, Гули-хан бросил против бахтияров большие силы. А бахтияры, видя, что Гули-хан приближается к их землям, ушли в крепость Чимлан и заперлись в ней. С одной стороны крепости текла река Аб-и Карун ⁷⁹, а с другой стороны находились высокие неприступные горы, и поэтому крепость эта была по сути недоступной. Поэтому Гули-хан оставил крепость и отправился в область, вперемешку населенную арабами, лурами, коричиямиз ⁸⁰ и шиитами.

Когда владетель этой области Али Мардан-хан узнал о прибытии Гули-хана, он встретил его с ценными подарками. Гули-хан отнесся к нему благосклонно и подарил ему почетную одежду. После этого он назначил Али Мардан-хана командующим войсками, направляемыми против бахтияров, а сам отправился в [43] Керманшах. 30 дней он находился в Керманшахе, готовя армию к походу на Багдад.

Выступив из Керманшаха, он проследовал через Майдас ⁸¹, Хасанова ⁸², Керинд и добрался до перевала Пул-и Кул, что по-персидски означает «Гора молодых». Это имя было дано перевалу потому, что людям в летах эту гору одолеть очень трудно ⁸³.

Гули-хан не встретил ни одной живой души на перевале Пул-и Кул, который был границей между османами и иранцами и через него шла единственная дорога. Однако на этой дороге находился караван-сарай под названием Хунай Махмуд, в котором располагались османские воины, охранявшие перевал. Зная об этом, Гули-хан приказал своим воинам по этой дороге не идти, а, ведя лошадей на поводу, ночью взойти на гору и двигаться дальше. Он сам в том же темпе двигался во главе своих войск.

Иранцы прошли через перевал и на рассвете, миновав османский заслон, прошли через границу и достигли Казова ⁸⁴. Здешний военачальник по имени Ахмед-бек даже не подозревал о прибытии Гули-хана, ибо он выставил на дороге патруль и не верил, что иранцы могут пройти его незамеченными.

Когда Ахмед-бек увидел внезапно появившегося Гули-хана, он выступил против него с 6-тысячами воинов, и противники бились с утра до самого вечера. Ахмед-бек был разбит, воины его истреблены, а сам он бежал. Один воин из племени каджаров преследовал Ахмед-бека целый час, настиг его, ранил стрелой в голову, схватил и доставил к Гули-хану, за что получил 113 туманов премии.

6 дней Гули-хан оставался в Казове, после чего двинулся на Багдад. Через три часа пути иранцы достигли реки под названием Зангара-су ⁸⁵. В те дни было половодье и река вздулась, поэтому Гули-хан целый час размышлял — переправляться ему через реку или нет. Затем он обратился к своим конникам: «Тот, кто меня любит, пусть следует за мной в воду!». Сказав это, он первый вошел в реку и переправился на противоположный берег. Воины бросились вслед за ним, и около ста человек утонуло. Пехотинцы оставались на берегу. Для переправы пехоты Гули-хан распорядился протянуть от берега к берегу две цепи, на которые положили настил из досок, а на них насыпали песок. Получился [44] своего рода мост, по которому сначала переправились войска, а вслед за ними пушки и другое военное снаряжение.

Сначала Гули-хан хотел идти прямиком на Багдад, но потом передумал и двинул войска на Керкук ⁸⁶. Когда он достиг села под названием Лейлан ⁸⁷, то местные шииты встретили иранцев с удовольствием. Гули-хан вооружил старосту села, взял его с собой в качестве проводника и, выступив из Лейлана, двинулся с войсками на Багдад.

Простояв в Кара-тепе ⁸⁸, иранская армия прибыла в Кызрабад ⁸⁹, который оказался в запустении, ибо жители его бежали в Багдад. Гули-хан двигался вперед, меняя направление, и не нападал на местные села, полагая, что вынудит османов вступить в сражение.

Выступив из Кызрабада, иранцы достигли Мандали ⁹⁰, а оттуда добрались до Хиллы ⁹¹. Близ Хиллы к Гули-хану присоединились, как было условлено, два иранских хана — Али Мардан и Баба со своими войсками. Поэтому Гули-хан бросил на Хиллу этих двух ханов, а сам через несколько дней повел войска на Багдад.

Приблизившись к Багдаду на расстояние часа ходьбы, Гули-хан разбил лагерь в местности, именуемой Имам ал-азам («Величайший имам») ⁹². Гули-хан оказал большое внимание находившимся там шейхам, одарил их почетными одеждами, и они в своих письмах многим тамошним имамам горячо призывали людей подчиниться Гули-хану, рисуя его великим человеком. И имамы, вместе со своей паствой, добровольно последовали этим советам.

Осада Багдада

Вэто время пришло известие о том, что ханы Али Мардан и Баба, оставленные Гули-ханом для взятия Хиллы, захватили ее и, перейдя через реку Садик-су ⁹³, двинули войска на Имали, или по-другому Имам Муса ⁹⁴. Гули-хан сообщил им, что эта местность уже подчинилась ему, и приказал ханам в нее не вступать. Поэтому упомянутые ханы двинулись с войсками на Багдад и на берегу реки перебили огромное множество османских воинов, так что, как говорят, от запаха разлагавшихся трупов здесь еще долго невозможно было находиться.

[45] После этого Баба-хан разбил лагерь на берегу реки перед Багдадом, близ большого города под названием Каршыяка ⁹⁵. Багдад окружили с одной стороны ханы Баба и Мардан, а с другой — Гули-хан. Однако у них не было пушек, ибо Гули-хан обычно нападал на города и крепости внезапно и пушек с собой не брал.

Осада Багдада продлилась 40 дней, после чего иранцы привезли из Казова оставленные там пушки и начали обстреливать город. Иранцы стреляли по крепости, а османы — по скоплениям иранских войск. Но пушки османов были крупнее — каждая вмещала в себя по 80 литров пороха. Несмотря на то, что иранцы вели обстрел издалека, снаряды, выпускаемые османскими пушками, падали в расположении иранцев, и каждый раз от взрыва этих снарядов погибало по сто иранских воинов. Из-за этого Гули-хан отвел свои войска подальше. Теперь османские снаряды их не достигали, но и иранские пушки оказались бесполезными для обстрела крепости. После этого в течение 55 дней пушки не стреляли. Османы все же сделали один выстрел из большой пушки, но взрыв оказался таким ужасным, что треснула крепостная стена и рухнуло много домов поблизости. Поэтому из этой пушки больше не стреляли.

После 55 дней осады османы совершили из крепости одновременно вылазку из двух ворот — из Белых и ворот Великого имама. Через Белые ворота вышло 24 тысячи воинов, а из ворот Великого имама — 10 тысяч. Сам Ахмед-паша в вылазке не участвовал и не дал также разрешения на вылазку жителей города, ибо половина их была иранцами и он боялся, что они перейдут на сторону Гули-хана. Видя, что османы начали, атаку, Гули-хан двинул свои войска вперед, но, без, пушек. Османы же стали стрелять из 10 пушек, которые они взяли с собой на прорыв. Гули_;хан разбил свои силы на четыре части, чтобы было не так много потерь от огня пушек. Когда османы сделали по одному выстрелу и стали вновь заряжать пушки для второго выстрела, иранцы набросились на них с четырех сторон и не дали османам возможности выстрелить. Противники вклинились друг в.друга, и рукопашный бой продолжался семь часов. Османы были разбиты, бежали в крепость и больше из нее не выходили.

[46] 88 дней, осаждал Гули-хан Багдад. В результате в городе начался такой ужасный голод, что стоимость одной окка собачьего мяса достигла 40 марчил (?) ⁹⁶, но и его найти было невозможно.

Войска, брошенные Гули-ханом в сторону Ниневии ⁹⁷, разгромили и разрушили все села в той округе, перебили всех молодых людей, пленили женщин и детей, но, не имея достаточных сил, иранцы к Ниневии не приближались и вернулись назад, достигнув местности, именуемой тюрками Юнус ⁹⁸.

Прошло 9 месяцев осады Багдада, после чего падишах османов султан Махмуд ⁹⁹ бросил против Гули-хана 250-тысячную армию ¹⁰⁰ под командованием Топал Осман-паши ¹⁰¹. Узнав об этом, Гули-хан отправил в город посланца и предложил Ахмед-паше перемирие на условиях сдачи им крепости. В ответ Ахмед-паша спросил; «Зачем тебе крепость? Сразись с османскими воинами, и, если одолеешь их, то тогда и крепость твоя!» ¹⁰².

Когда Топал Осман-паша прибыл в окрестности Багдада, то он оставил перед крепостью 6 тысяч воинов, а с остальными войсками спешно двинулся против Гули-хана. Он раньше иранцев вышел к реке и приготовился к сражению. У Топал Осман-паши было 105 пушек, а у Гули-хана их не было. Поэтому Гули-хан бросился вперед с 12-тысячным отрядом воинов, вооруженных ружьями, и стороны вступили в сражение. Османы были разбиты и отошли в большое и глубокое ущелье вблизи реки, окопались там и начали вести оттуда плотный огонь, выводя из строя большое число иранцев, находившихся на открытом месте.

Как мы говорили выше, река находилась за линией обороны османов, и когда иранцы стали мучиться от жажды, Гули-хан досылал воинов-ружейников пить воду на расстояние в полчаса ходьбы. Османские воины, находившиеся в окопах, поливали иранцев плотным свинцовым дождем и, прорвав их оборону, заставили иранцев бежать в беспорядке. Спастись сумело только незначительное число конных иранцев, а пешие воины были все изрублены мечами.

Отступление иранцев было вызвано не только жаждой. Через час после начала сражения в сторону иранцев подул ураганный ветер, который засыпал их воинов тучей песка. Кроме того иранцев изнурила летняя [47] жара, присущая этому краю. Часть иранцев бежала в Мандали, часть в Кызрабад, а часть в сторону Казова. Сам же Гули-хан скрылся в неизвестном направлении, и никто не знал жив он или мертв ¹⁰³.

В иранской армии служили шесть сотников (йюз-баши) армян, под командованием которых находились сотни воинов. Их звали Давид-бек из Гёруса, Абиджан Адамийаноглу, Агаджан Айдинбекоглу из Чапина, Валик Мосесианоглу из Кафана, Кадакериан и Хакназар Топузоглу. Один из них — Хакназар, втайне от всех, бежал вместе с Гули-ханом, а другие ушли в город Казов. Находившийся там исфаханский хан по имени Джан сказал армянам: «Вы никуда отсюда не уходите. Я вместе с вами выступлю против османов». Однако армяне не стали его слушать и ответили, что не выступят против османов до тех пор, пока не найдется Гули-хан. Уйдя оттуда, они отправились в Хамадан и вскоре прибыли в Керманшах.

Однажды стало известно, что хан Хамадана дал торжественный прием в честь прибытия Гули-хана и что вдоль дорог выставлены сторожевые посты (колчу) для сбора рассеявшихся воинов. Когда к нему собрались оставшиеся в живых воины, он узнал, что спаслись также шесть ханов. Он приказал казнить 112 струсивших командиров. По возможности он восполнил потери в войсках и назначил новых командиров вместо убитых.

Из 52-тысячното иранского войска в живых осталось только 15 тысяч воинов. Гули-хан приготовился к выступлению с этими 15-тысячами против Топал Осман-паши. Выступив из Хамадана, он прошел 15-дневный путь за 7 дней, прибыл в Казов, а оттуда совершил бросок в Керкук, ночью одолел горный перевал и утром внезапно атаковал армию Топал Осман-паши. В этот час все османские воины спали, и среди них началась паника. 45 тысяч османских воинов было истреблено ¹⁰⁴, а часть бежала. Топал Осман-паша попал в плен, и Гули-хан, отрезав ему голову, отправил ее в Багдад Ахмед-паше ¹⁰⁵.

После этого Гули-хан двинулся на Багдад, но в сражение не вступал и вскоре заключил с Ахмед-пашой перемирие ¹⁰⁶. Он оказал паше братский прием, изумился его верности своему падишаху и сказал ему: «За твою такую высочайшую верность султану в моем [48] сердце зародилось глубокое дружеское чувство к тебе.

Несмотря на то, что я девять месяцев держал твой город в осаде и ты претерпел ужасные муки от голода и моего меча, ты все же сохранил честь твоего государства и султана. После этого между нами не должно быть вражды и до самой смерти мы должны относиться друг к другу с братской любовью».

---

Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 214; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!