ADEMARI HISTORIARUM LIBRI III

Книга III

41. Затем граф Ангулема Вильгельм, взяв себе в жёны Гербергу ⁴²⁹, сестру графа Фулько [Анжуйского]*, родил от неё сыновей Хильдуина ⁴³⁰ и Готфрида ⁴³¹. Герцог же Аквитании, граф Пуатье, уже названный Вильгельм, был мужем славнейшим и могущественнейшим, всеми любимым, великим в совете, выдающимся мудростью, щедрейшим в дарах, защитником бедных, отцом монахов, строителем и почитателем церквей и, в особенности, почитателем святой римской церкви. У него с юности был обычай каждый год отправляться в Рим к могилам апостолов, а в тот год, когда он не поспешал в Рим, он возмещал это благочестивой поездкой к святому Иакову в Галисии ⁴³². И куда бы он ни совершал путь, какое бы собрание ни проводил, его считали скорее королём, чем герцогом по тому достоинству и блеску славы, какими он в избытке обладал. Он не только подчинил своей власти всю Аквитанию, так что никто не смел поднять против него руку, но и с королём франков был в очень добрых отношениях, [и его почитали при дворе короля больше прочих герцогов]*. Более того, он так расположил к себе короля Испании Альфонса ⁴³³ и короля Наварры Санчо ⁴³⁴, а также короля Дании и Англии по имени Кнут ⁴³⁵, что каждый год принимал их посольства с дорогими подарками, и сам отсылал им в ответ ещё более ценные дары. С императором Генрихом он был связан такой дружбой, что они чтили друг друга подарками. Среди разнообразных даров герцог Вильгельм послал ему огромный меч из чистейшего золота, и на этом мече были выбиты такие слова: «Император Генрих, цезарь август». Римские понтифики так почтительно принимали его, когда он приходил в Рим, как если бы он был их августом, и весь римский сенат провозглашал его своим отцом. Когда Фулько, граф Анжуйский, отдался ему в руки, он уступил ему в качестве лена Луден вместе с некоторыми другими замками в Пуатевенской земле ⁴³⁶, а также Сент с некоторыми крепостями.

Этот герцог, если видел клирика, украшенного мудростью, то всячески его возвышал. Ввиду этого монаха Райнальда ⁴³⁷ по прозвищу Платон он за красоту мудрости назначил аббатом монастыря святого Максенция. Также Фульберта ⁴³⁸, епископа Шартра, украшенного мудростью, он вызвал из Франции, и одарил казначейством святого Илария, и оказывал ему у себя почёт. Его с трудом удавалось когда-нибудь застать без того или иного из епископов. Лиможскому монастырю блаженного Марциала он подарил церковь в Они ⁴³⁹, а именно, церковь в Анэ, которая освящена в честь святого Петра и которую его отец ранее уже дарил этому монастырю. Клюнийскому монастырю, а также монастырю святого Михаила в Кьюзе ⁴⁴⁰, в Италии, и многим другим монастырям Божьим по Бургундии и Аквитании, он предоставил в дар многие земли у морского побережья, чтобы их доходы служили средством пропитания рабов Христовых. Он окружал величайшим почётом живущих по уставу монахов и аббатов, и пользовался в управлении государством их советами. Поэтому он богатыми дарами привлёк к себе господина Одило, аббата Клюни, видя в нём храм Святого Духа ⁴⁴¹, [и вверил себя в его руки]*, и передал под его управление несколько принадлежавших ему монастырей. Этот герцог основал знаменитый монастырь в Майезе ⁴⁴², в области Пуату, а также крупнейший монастырь Бургей ⁴⁴³, в Анжуйской земле, в собственном имении, вместе со своей матерью Эммой ⁴⁴⁴, сестрой Одо Шампанского. В этих монастырях он собрал множество живущих по уставу монахов, которые должны были днём и ночью воздавать Богу хвалу, и поставил во главе их аббата Теоделина, весьма пылкого в святом намерении и прочнейший оплот небесной дисциплины, [который был обращённым из иудеев]*. Аквитанские вельможи неоднократно пытались восстать против него, но всякий раз были укрощены и повержены. Так, когда он осаждал Рошмо ⁴⁴⁵, замок по соседству с Сен-Шарру, граф Бозо выстроил против него войско вместе с множеством храбрецов, и, когда завязалась битва, герцог вышел победителем и, возобновив осаду, штурмом взял замок ⁴⁴⁶.

Он имел при себе мужа великого благоразумия – Вильгельма, графа Ангулема, чьи советы он в особенности ценил. Они всегда так высоко ценили друг друга, что у них была как бы одна душа [в двух телах]*. Когда граф Ангулема осаждал замок Блай ⁴⁴⁷, то герцог был тогда вместе с ним; и он с великой храбростью взял этот замок и получил в лен от самого герцога следующее ⁴⁴⁸: виконтства Мель ⁴⁴⁹, Ольне ⁴⁵⁰ и Рошешуар ⁴⁵¹, фьефы Шабанэ и Конфолан ⁴⁵², а также Рюффек ⁴⁵³ и многое другое, [и вместе с тем множество владений в Они]*.

42. В те времена епископ Альдуин, приведя с собой герцога Вильгельма, выстроил возле монастыря святого Юниана замок Божё вопреки Иордану, сеньору Шабанна. Когда герцог ушёл домой, Иордан приготовился с отборными воинами либо взять замок, либо одолеть епископа. Епископ, собрав огромное множество вооружённых людей и располагая помощью своего брата Гвидо, выступил против него, и жестокая битва произошла во время ещё более суровой зимы. Пролилось много крови, [и лиможцы бежали вместе с епископом и своими виконтами]*; Иордан возвращался победителем вместе с многими взятыми в плен сеньорами. Когда он уже чувствовал себя в безопасности, то был случайно атакован со спины неизвестным рыцарем и погиб, сражённый ⁴⁵⁴; и те, кого его люди держали в плену, тут же были заколоты копьями в отмщение за него и испустили дух. Плач по ним был сильнее, чем прежде по павшим в битве. Другой Иордан, внебрачный брат покойного, спустя малое время захватил брата епископа, Аймерика, и до тех пор держал его в оковах, пока вышеупомянутый замок не был разрушен.

43. В те же дни Готфрид, аббат святого Марциала, преемник Адальбольда, призвав графа Бозо, [выйдя ночью из От-Марш]* с большим рыцарским отрядом, увёз с собой в Лимож тело святого Валерика из церкви, которая была незаконно отнята у святого Марциала некоторыми князьями ⁴⁵⁵. Там он держал мощи этого исповедника [в Монжуа]* до тех пор, пока эти зловредные князья не признали и не подтвердили правоту святого Марциала. Когда владение было таким образом возвращено [не без значительного выкупа]*, святое тело было отвезено обратно в вышеупомянутое место, и в присутствии герцога Вильгельма [и Герарда ⁴⁵⁶, епископа Лиможа]*, там был установлен монашеский распорядок.

44. В те дни, около праздника апостолов и святого Марциала ⁴⁵⁷, виконтесса Лиможа Эмма пошла помолиться в Сен-Мишель-ан-л’Эрм, и ночью была схвачена там норманнами, и они три года держали её в плену за морем. В качестве выкупа за неё из сокровищницы святого Марциала были даны несметные груды золота и серебра, а также золотой образ святого архангела и другие богатые украшения. Всё это норманны забрали, но, нарушив слово, не вернули женщину, пока спустя много дней Ричард, граф Руана, не выкупил её хитрым образом через отправленных за море послов и не вернул на свободу к её мужу Гвидо.

45. Между тем, когда граф Бозо был убит ядовитым зельем своей супруги и погребён в Перигё, сам город был взят герцогом Вильгельмом и этот герцог стал покровителем его сыновей и племянника. Пожаловав Илие ⁴⁵⁸, сыну Бозо, город Перигё, он возвратил Марш Бернарду ⁴⁵⁹, сыну Альдеберта. И поручил управление им храбрейшим сеньорам, двум братьям – Петру, аббату каноников Ле-Доры ⁴⁶⁰, и Гумберту Друту, пока Бернард не достигнет совершеннолетия. Их отец, Аббо Друт, отважно защищал замок Беллак против короля Роберта ⁴⁶¹. [Этот Аббо, с согласия графа Альдеберта, построил в собственном имении замок Мортемар ⁴⁶²]*. Эти двое весьма храбро защищали Марш, пока Гумберт не умер. Получив единоличную власть, аббат Пётр имел при себе вернейшего Айнарда, мужа глубочайшей проницательности и настоятеля [из монастыря святого Петра в Ле-Доре]*, у которого было два брата – Аббо и Раймунд, весьма деятельные сеньоры, крепкие телом, воинственные духом, чью сестру Альдеарду взял в жёны Раймунд Шабаннский, внучатый племянник епископа Турпио, брат Адальберта, славного декана и настоятеля из монастыря святого Марциала; он родил от неё сына Адемара, ангулемского монаха, который всё это написал ⁴⁶³. И, пока был жив вышеназванный Айнард, аббат Петр наилучшим образом управлял этим владением и обуздывал тех, кто завидовал его славе. Но, когда тот умер в Риме, Раймунд, его брат, скончался в Иерусалиме, а Аббо был поражён недугом, славный Пётр, не имея ни одного верного советника, делал всё необдуманно и по своему произволу, и казался среди своих страшным, как лев; он сжёг собственный замок Мортемар, хотя его люди высказывались против, и по случаю этого дела его родичи и сеньоры Марша вместе с графом Бернардом и герцогом Вильгельмом поднялись против него, как против тирана, и постепенно отстранили его от власти над Маршем. Он же, вернувшись из Иерусалима, сохранил прежнюю должность в базилике святого Стефана Лиможского престола и, довольствуясь многочисленным владением церквями и деревнями из отцовского наследства, командовал большим отрядом рыцарей, которые держали от него лены; он по большей части освободился от мирских забот и, гораздо свободнее служа Богу, отличался большей, чем раньше, безмятежностью и славой.

46. В те времена появились знамения на небесах, гибельные засухи, проливные дожди, ужасные поветрия, тяжелейший голод и многочисленные затмения солнца и луны, и река Вьенн в Лиможе пересохла на три ночи на протяжении двух миль.

И вышеназванный монах Адемар, который тогда жил со своим дядей, славным Рожером, в Лиможе, в монастыре святого Марциала, проснулся глубокой ночью и, выйдя из дома, посмотрел на звёзды и увидел на юге в небесной выси огромное распятие на самом небе ⁴⁶⁴ и образ Господа, висящего на кресте и проливающего реки слёз. И он, кто это видел, устрашённый, не мог сделать ничего иного, как самому проливать слёзы из глаз. Он видел как сам крест, так и образ Распятого, огненного цвета и весьма кровавые, в течение всего полуночного часа, пока они не скрылись в небе. И то, что он видел, он постоянно скрывал в сердце, пока не записал здесь, и Господь свидетель, что он всё это видел.

47. В этом же году епископ Альдуин принудил иудеев Лиможа к крещению, объявив закон, что они или должны стать христианами, или уйти из города, и приказав учёным богословам в течение месяца вести с иудеями диспуты, чтобы побудить их к вере ⁴⁶⁵; и трое или четверо иудеев сделались христианами. Прочее же множество поспешило расселиться по другим городами вместе с жёнами и детьми. [Некоторые же сами себе перерезали горло мечом, не желая принимать крещение]*.

В этом году Гроб Господень в Иерусалиме был разрушен язычниками ⁴⁶⁶ 28 сентября 1010 года от Его Воплощения. Ибо западные иудеи [и испанские сарацины]* отправили на Восток письма, обвиняя христиан и сообщая, что войско западных народов ⁴⁶⁷ движется на сарацин. Тогда Навуходоносор Вавилонии, которого они зовут эмиром ⁴⁶⁸, впав в гнев в результате убеждения сарацин ⁴⁶⁹, причинил христианам великое мучение, издав закон, по которому у тех христиан под его властью, которые не захотят стать сарацинами, следует отбирать имущество или казнить их. Поэтому и вышло, что неисчислимое множество христиан ни во что поставили своё имущество ⁴⁷⁰, но никто не оказался достоин смерти за Христа, кроме патриарха Иерусалимского ⁴⁷¹, который был подвергнут разным пыткам и убит, и двух юношей, родных братьев, в Египте, которых обезглавили и которые славятся многими чудесами. Ибо церкви святых были разрушены ⁴⁷², и, в наказание за наши грехи, базилика Гроба Господнего была снесена до самого основания. Когда им никак не удавалось разбить камень гробницы, они развели сверху сильный огонь, но она осталась недвижной и крепкой, словно адамант. Когда они попытались разрушить Вифлеемскую церковь, где родился Христос, то им внезапно явился яркий свет, и вся их толпа пала и испустила дух, и церковь осталась нетронутой ⁴⁷³. К монастырю же Синайской горы пришли 10 000 вооружённых сарацин, чтобы его разрушить, но, будучи в четырёх милях оттуда, они увидели, что вся гора пылает и пламя подымается к небу, но всё, что там было, вместе с людьми, остаётся в целости ⁴⁷⁴. Когда они сообщили об этом царю Вавилонии, то и он, и сарацинский народ, движимые раскаянием, стали сильно горевать из-за того, что они совершили против христиан, и [царь], издав указ, приказав восстановить базилику славного Гроба. Но вновь отстроенная базилика ни красотой, ни величием не могла больше сравниться с прежней, которую с царскими издержками построила Елена, мать Константина. Сразу после этого на всю землю сарацин на три года обрушился голод, и неисчислимое их множество умерло от голода, так что улицы и пустоши были заполнены трупами, и сделались люди пищей зверей и птиц. За этим последовало опустошение мечом. Ибо по их земле рассеялись племена Аравии, и те, кто уцелел от голода, погибли от мечей. Ими был схвачен царь Вавилонии, который впал в гордыню и поднялся против Бога; ему заживо разрезали живот, вынули внутренности ⁴⁷⁵, и он умер. Живот его набили камнями и зашили, а тело, привязав к шее кусок свинца, утопили в море.

48. В этом же году Рудольф, епископ Перигё, вернувшись из Иерусалима, [рассказал о тех ужасах, которые там видел]*, и умер в Перигё ⁴⁷⁶; ему наследовал Арнольд ⁴⁷⁷. Он был посвящён [в дни сорокадневного поста]* в [аббатстве] святого Бенедикта, в Нантёйе ⁴⁷⁸, Сегином ⁴⁷⁹, архиепископом Бордо, [и епископами Гримоальдом ⁴⁸⁰ и Исло ⁴⁸¹]*. Тогда Гоцберт, сеньор замка Мальморт, был схвачен Эблом, виконтом Комборна ⁴⁸², и заточен в сильно укреплённом замке Мерль; но он по Божьей воле был освобожден своими крестьянами ⁴⁸³, после того как замок был осаждён и в скором времени взят; сам замок был разрушен [и предан огню]*. Отправившись в Иерусалим, он ⁴⁸⁴ умер [на обратном пути]* и начал славиться чудесами после смерти. Ибо он был весьма благочестив и вёл себя очень достойно.

49. Около этого времени епископ Альдуин, взяв драгоценнейшие украшения и облачения святого Марциала и большое количество серебра (ибо в его руках было купленное у Гвидо аббатство), перед сорокадневным постом поспешил в Рим вместе с герцогом Вильгельмом, оставив в печали монахов святого Марциала. Вскоре после того, как он вернулся, у гробницы блаженного Марциала начали блистать многочисленные чудеса, которые внушили монахам и всей Аквитании большую радость. Ведь знатнейшие из аквитанских, франкских и итальянских сеньоров со славой отпраздновали в этом году в Лиможе Пасху ⁴⁸⁵ вместе с многочисленной челядью святого Марциала. По возвращении епископ постановил разрушить и отстроить в расширенном виде кафедральную базилику святого Стефана, которую освятил святой Марциал, и наметил линии для фундамента, дабы через пятнадцать дней приступить к работе. Уйдя оттуда в вышеназванную церковь Эймутье, [откуда он изгнал монахов]*, он испустил там дух. Тело его доставили в Лимож, и совершали над ним бдения у престола, и похоронили в [церкви] святого Мартина. Ему наследовал достопочтеннейший Геральд ⁴⁸⁶, его племянник. Он был посвящён в Пуатье в церкви святого Илария архиепископом Сегином ⁴⁸⁷. Ибо Гоцлина, архиепископа Буржский, не могло там быть, так как он ещё не был принят на Буржском престоле. Но он имел там своих представителей из числа монахов святого Бенедикта. Там также присутствовали епископы: Гизельберт из Пуатье, Арнольд из Перигё, Исло из Сента, Гримоальд из Ангулема. После посвящения, [которое было совершено в воскресенье]*, епископы Арнольд и Гримоальд сопроводили его до Лиможа. Сперва они все разом пришли в [монастырь] святого Марциала и были приняты монахами. Затем монахи, распевая антифоны, провели их в церковь Кейруа. Там [епископ] сел на кафедру и, пронесённый на плечах народа, в то время как каноники пели антифоны, принял у епископа Гримоальда текст Евангелия, который следовало прочесть; таким образом, усердно благословляя правой рукой, он был со славой доставлен к воротам базилики святого Стефана. Гримоальд передал ему церковные врата, Арнольд – верёвки колоколов, и оба усадили его на престоле святого Марциала, и епископ Арнольд громким голосом возгласил: «Тебя, Бога, славим». Все поцеловали сидящего епископа, а затем отслужили мессу по мученичеству святого Феодора, чей праздник отмечали в этот день ⁴⁸⁸. На протяжении семи дней он выступал, облачённый в освящённую столу вместе с одеждами, [в которых его посвятили]*, и в римской шапке, но без [подрясника и]* ризы, и все эти дни подряд проводил богослужения по городским общественным местам.

[Мы не должны обойти молчанием и то, что из-за него в течение пятнадцати дней в Пуатье шёл спор, в то время как все епископы возражали, говоря, что авторитет отцов не допускает, чтобы рукоположения в сан от привратника до пресвитера производились иначе, как только на протяжении поста четырёх времён года и всего сорокадневного поста, в белые дни до Вербного воскресенья; но воля герцога Вильгельма одержала верх и не побоялась загородить надлежащий авторитет]*.

Тогда аббат Готфрид начал с большим трудом восстанавливать королевскую базилику ⁴⁸⁹. В середине сорокадневного поста ⁴⁹⁰ огромная толпа вместе с ночной стражей вошла в эту церковь, торопясь к гробнице блаженного Марциала, и более пятидесяти мужчин и женщин затоптали друг друга внутри церкви, и испустили дух, и были погребены на следующий день. Епископ Геральд ушёл в Рим, и поэтому епископ Арнольд отправил человека, который [через три дня]* очистил церковь епископской водой.

Спустя малое время в Аквитании объявились манихеи, совращавшие народ. Они отвергали крещение, крест и всё, что свойственно здравому учению. Воздерживаясь от пищи, они вели себя, словно монахи; притворно изображая целомудрие, но меж собою совершая всяческое распутство, они были вестниками Антихриста, и многих заставили отклониться от веры.

50. В это время Вильгельм по прозвищу Толстая Морда ⁴⁹¹, граф Макона, [что в Бургундии]*, построил напротив Клюнийского монастыря крепость ⁴⁹², чтобы взять верх над графом Гуго ⁴⁹³. По этой причине его поразила Божья кара, так что впредь он не мог сделать ни шагу, никогда более не избавившись [от этой напасти]. А по прошествии нескольких дней граф Гуго внезапно штурмом взял этот замок и сравнял его с землёй.

Когда умер аббат Готфрид ⁴⁹⁴, ему наследовал Гуго; но против него был епископ Геральд, из-за ревности запретивший давать ему посвящение, ибо он не смог присвоить себе это аббатство; поэтому в течение двух лет была немалая гражданская распря, пока епископ, устыдившись, не признал господина Гуго. Будучи казначеем святого Илария, епископ отправился перед праздником всех святых в Пуатье, но заболел в Сен-Шарру, умер спустя пятнадцать дней и был там погребён. У головы его прибита свинцовая табличка, на которой написано следующее: «Здесь покоится Геральд, епископ Лиможский. Он умер 11 ноября ⁴⁹⁵. Во главе этого престола он стоял восемь лет». Ему после смерти наследовал епископ Иордан ⁴⁹⁶.

51. В эти годы Одо ⁴⁹⁷, сеньор Деольский, силой и хитростью взял замок Аржантон ⁴⁹⁸ и изгнал из него виконта Гвидо. Этот Одо построил замок возле монастыря Массе ⁴⁹⁹, который король Роберт осадил, но не смог взять и таким образом удалился ни с чем. В те времена базилика святого Мартина в Туре, начатая с большим великолепием казначеем Гервеем ⁵⁰⁰, была доведена до конца и с великой славой освящена в честь двенадцати апостолов, после того как подняли тело святого Мартина. В те же времена церковь святого Петра Ангулемского престола была освящена тремя епископами, а именно, монахом Сегином из Бордо, Гримоальдом и Исло, его братом.

В те времена церковь святого Воскресения перед базиликой святого Епархия была разрушена в результате землетрясения ⁵⁰¹, и там было сделано отхожее место. Гизельберт, достопочтеннейший епископ Пуатье, окончил свои дни и был погребён в монастыре Майезе, и ему наследовал епископ Иземберт ⁵⁰².

52. В те дни в Страстную Пятницу, после поклонения Кресту, Рим подвергся землетрясению и сильной буре. И тут же один иудей [из греческой школы]* сообщил господину папе, что в этот час иудейские синагоги насмехались над образом Распятия. И папа Бенедикт ⁵⁰³, тщательно рассмотрев и расследовав это дело, немедленно приговорил виновников преступления к смертной казни. Когда им отрубили головы, ярость ветров утихла.

В это время Гуго, капеллан Аймерика, виконта Рошешуара, вместе со своим сеньором был на Пасху в Тулузе, и ударил кулаком одного иудея, как то всегда там в обычае на каждую Пасху, и у того тут же вытекли из его вероломной головы на землю глаза и мозг, и он тотчас умер; его вынесли из иудейской синагоги у базилики святого Стефана и предали земле.

В это время кордовские мавры, пройдя с большим флотом через Галльское море, внезапно высадились ночью у Нарбона и в предрассветных сумерках рассеялись с оружием вокруг города; их прорицатель, как они нам рассказали ⁵⁰⁴, обещал им, что их действия будут удачны и они возьмут Нарбон. Но христиане, как можно быстрее приняв тело и кровь Господню у священников, причастились и, приготовившись к смерти, вступили в битву с сарацинами; одержав победу, они всех их либо убили, либо взяли в плен вместе с их кораблями и многочисленной добычей, а пленных либо продали, либо заставили служить; [монастырю] святого Марциала в Лиможе они прислали в дар двадцать мавров, огромных телом. Из них аббат Готфрид двух удержал в рабстве, а остальных разделил между иноземными сеньорами, которые собрались в Лиможе из разных земель. Язык их был совсем не сарацинским, но говорили они подобно щенкам и, казалось, скулили.

53. В это время несметное множество норманнов из Дании и Ирландского края с бесчисленным флотом высадились в Аквитанском порту ⁵⁰⁵. И они, как то делали [их] предки, попытались разорить и пленить всю Аквитанию. Итак, храбрейший герцог Вильгельм передал повсюду через епископов, чтобы они убеждали народ молить Господа о помощи посредством постов и литаний. Сам же он, собрав сильное войско из отборных [воинов], в августе месяце разбил на берегу моря лагерь возле них, когда уже надвигалась ночь. Язычники, увидев такое огромное войско, были поражены страхом и всю ночь рыли вокруг себя небольшие ямы и прикрывали их дерном, чтобы не знавшие об этом всадники попадали там. Итак, рано утром неосторожное войско во главе с герцогом, ехавшим в первых рядах, распустив поводья, поскакало на язычников и тут же попадало в ямы. Когда кони упали вместе с седоками, отягощёнными грузом оружия, язычники многих взяли в плен; а задние ряды войска, запоздало приняв меры против этой хитрости, соскочили с коней. Сам герцог, когда конь попал в яму, оказался в крайней опасности и, обременённый оружием, вот-вот должен был попасть в руки врагов, но Бог, который всегда его хранил, дал ему силу и разум, и он с великим усилием выпрыгнул и бегом вернулся к своим. Сражение тут же было прервано из-за пленных, дабы их не убили; ведь они были из числа благороднейших. В тот день обе стороны пребывали в нерешительности, а следующей ночью, пользуясь морским приливом, язычники вместе с пленными поспешно сели на корабли и освободились при помощи моря; и никогда более они не беспокоили эти пределы. Герцог же послал ради пленных огромные груды серебра и, отвесив серебро, выкупил каждого человека.

54. Герцог этот был с детства обучен грамоте и в достаточной мере знал Писание. Он хранил у себя во дворце множество книг и, если случайно был свободен от треволнений, лично предавался чтению. Долгими ночами он корпел над книгами, пока его не одолевал сон. То же самое привыкли делать и император Людовик ⁵⁰⁶, и его отец, Карл Великий ⁵⁰⁷. Также Феодосий, победоносный август, очень часто занимался в чертогах своего дворца не только чтением, но и писанием ⁵⁰⁸. ⁵⁰⁹ А Октавиан Цезарь Август после чтения, не поленившись, собственной рукой описал свои сражения, деяния римлян и прочее ⁵¹⁰.

55. В те времена вышеназванные норманны вместе с жёнами, детьми и пленными христианами, которых они сделали своими рабами, с бесчисленным флотом вступили на остров Ибернию, который называется Ирландией, чего никогда не смели делать их отцы, чтобы, уничтожив ирландцев, самим населить вместо них эту богатейшую землю. Ирландия имеет двенадцать городов с обширнейшими епархиями, одного короля и собственный язык, но с латинскими буквами. Святой Патрик ⁵¹¹, римлянин, обратил её к вере и стал там первым епископом; [страна] эта со всех сторон окружена морем. В зимнее солнцестояние день там длится не более двух часов, а в летнее солнцестояние ночь столь же коротка. Итак, битва непрерывно шла целых три дня, и ни один из норманнов не ушёл живым. Их жёны вместе с детьми все бросились в море и утонули. Тех же, кого живыми взяли в плен, бросили на растерзание диким зверям. Одного из пленных король оставил в живых, так как узнал, что тот был пленным христианином, и одарил его подарками ⁵¹².

А король Кнут ⁵¹³, язычник из Дании, по смерти Этельреда ⁵¹⁴, короля англов, коварно захватил его королевство и взял в жёны королеву англов ⁵¹⁵, которая была сестрой Ричарда, графа Руанского; став христианином, он правил обоими королевствами и привёл к вере Христовой тех из датских язычников, кого только смог. [Его отец, язычник по имени Асквек ⁵¹⁶, правил только одним королевством – Данией]*.

Когда же норманнами правил Ричард ⁵¹⁷, граф Руанский, сын Ричарда, огромное множество их во главе с герцогом Рудольфом ⁵¹⁸, вооружённые [пришли] в Рим, а затем, с согласия папы Бенедикта, вступили в Апулию и всё разорили. Василий ⁵¹⁹ направил против них войско; дважды и трижды происходила битва, и норманны оказывались победителями. В четвёртой битве с народом Руси они были побеждены, разгромлены и обращены в ничто; их в несметном количестве увели в Константинополь, и они до самого конца жизни томились в тюрьмах. Отсюда пошла пословица: «Грек ловит зайца с телегой». Тогда на три года была перекрыта дорога в Иерусалим; ибо из-за гнева на норманнов греки связывали и уводили в Константинополь всех странников, которые им попадались, и те томились там в тюрьмах.

Также норманны во главе с Рожером ⁵²⁰ отправились в Испанию, чтобы убивать язычников, и перебили несметное множество сарацин, и отняли у них много городов и замков. При первом своём прибытии Рожер, захватив сарацин, каждый день разрубал на куски, словно свинью, одного из них на глазах у остальных, а затем, сварив в котле, подавал им в виде угощения, и делал вид, будто вместе со своими воинами ест в другом доме оставшуюся половину тела. После того как он таким образом обошёл их всех, он позволил последнему из них бежать из-под стражи, словно проявив небрежность, чтобы тот рассказал сарацинам об этих ужасах, [таким образом претворив в жизнь сказку про Фиеста]*. Поражённые по этой причине страхом, сарацины ближней Испании со своим царём Мусетом просили графиню Барселонскую Эрмесинду ⁵²¹ о мире и обещали платить ежегодную дань. Ибо та была вдовой и выдала замуж за Рожера свою дочь ⁵²². Заключив с ними мир, Рожер начал сражаться с дальней Испанией; однажды, вместе с [Петром ⁵²³, епископом Тулузским, и]* всего сорока христианами он наткнулся на 500 скрывавшихся в засаде отборных сарацин и, вступив с ними в битву, потерял своего незаконнорожденного брата; в третий раз выйдя на поле битвы ⁵²⁴, он перебил более сотни противников и вернулся со своими людьми домой; сарацины же не осмелились преследовать беглеца.

56. В те дни ⁵²⁵ Господь соизволил прославить времена светлейшего герцога Вильгельма. Ибо в его дни славнейший аббат Альдуин обнаружил в базилике в Анжели, в каменном ларце, имевшем форму пирамиды, голову святого Иоанна. Говорят, что эта святая голова была головой самого Иоанна Крестителя. Затем герцог Вильгельм, вернувшись из Рима после пасхальных дней и услышав об этом, преисполнился радости и решил показать эту святую голову народу. Голова эта была вложена в серебряную кадильницу, где можно прочесть слова: «Здесь покоится глава Предтечи Господнего». Однако, кем, в какое время и откуда она была привезена сюда, и является ли она вообще головой Предтечи Господнего, в точности неизвестно. Ибо в деяниях короля Пипина, где можно прочесть о самых ничтожных событиях, об этом событии, которое относится к важнейшим, ничего не говорится, а то, что написано об этом, образованные люди не могут не счесть весьма ненадёжным. [Ведь в этом нелепом сочинении говорится, что в дни Пипина, короля Аквитании, некий Феликс по морю привёз из Александрии в Аквитанию голову святого Иоанна Крестителя. В то время во главе Александрии стоял архиепископ Феофил, о котором упоминает в начале «Деяний апостолов» Лука, говоря: «Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всём …» ⁵²⁶; затем в округе Они произошла битва между королём Пипином и вандалами; и эта голова была возложена королём на некоторых его убитых вассалов, и те тут же воскресли]*. Но Пипин не жил ни в дни Феофила, ни во времена вандалов, а голова Предтечи Господнего никогда не хранилась в Александрии. [Мы читаем в аквитанской [истории], что сперва голова святого Предтечи была найдена двумя монахами посредством откровения в том месте, куда они пришли; затем она была доставлена императором Феодосием в царственный город Константинополь, и там её почитали. Но вернёмся к теме]*. В то время как найденную голову святого Иоанна показывали [людям], вся Аквитания и Галлия, Италия и Испания, взбудораженные молвой, наперебой спешили выйти ей навстречу. К ней толпой вышли также король Роберт и королева, король Наварры, герцог Гаскони Санчо, Одо Шампанский, графы и князья вместе с епископами и аббатами, и все земские чины ⁵²⁷. Все приносили там дорогие подарки разного рода; так, вышеназванный король франков, пожертвовав там для украшения церкви чашу ⁵²⁸ из чистейшего золота весом в тридцать ливров и дорогие одежды, [вышитые чистым шёлком и золотом]*, был почтительно принят герцогом Вильгельмом и [через Пуатье]* вернулся во Францию. Превыше всякого счастья и славы казалось стечение каноников и монахов, распевавших псалмы и спешивших отовсюду с мощами святых во имя памяти святого Предтечи. Среди прочих туда привезли мощи величайшего князя, который является отцом аквитанцев и первым проповедником Галлии, а именно, блаженного апостола Марциала, наряду с мощами святого Стефана Лиможского престола. И вот, как только мощи святого Марциала вынесли из его базилики на носилках из золота и драгоценных камней, вся Аквитания, которая уже долгое время страдала от проливных дождей, тут же возрадовалась приходу своего отца, ибо вернулась хорошая погода. Аббат Готфрид и епископ Геральд вместе с многими сеньорами и всей неисчислимой толпой народа отправились с этими мощами в базилику святого Спасителя в Шарру. Монахи со всем народом вышли им навстречу на одну милю вперёд и, с достойным великолепием [проведя праздничный день]*, громким голосом распевая антифоны, провели их к алтарю Спасителя. После богослужения они точно так же их проводили. Когда они вошли в базилику святого Предтечи, епископ Геральд отслужил там [перед головой святого Иоанна]* мессу о рождестве святого Крестителя, ибо был месяц октябрь. Каноники святого Стефана вместе с монахами святого Марциала пели попеременно тропарь и хвалу, [по праздничному обычаю]*, и после мессы епископ с головой святого Иоанна благословил народ; таким образом, сильно радуясь чудесам святого Марциала, которые случились по пути, они за пять дней до праздника всех святых ⁵²⁹ вернулись обратно.

В ту пору стали блистать чудесами святой исповедник Леонард в Лиможе и святой мученик Антонин в Керси ⁵³⁰, и туда отовсюду стекался народ. И славный герцог, вспомнив о славе Божьей, призвал Одило, святейшего аббата Клюни, и восстановил в монастыре святого Иоанна строгость устава, а Одило поставил аббатом Райнальда, ибо Альдуин [недавно]* умер. Когда же и Райнальд [через несколько лет]* испустил дух, господин Одило поставил отцом вместо него Аймерика.

В то время как мощи святого Епархия двигались к святому Предтече, вместе с ними был доставлен и посох этого исповедника. Этот пастырский посох загнут в верхней части, и в ночные часы вплоть до восхода солнца, пока не прибыли к голове святого Иоанна, над мощами этого святого сверкал в небе огненный посох подобный этому ⁵³¹; после того как святым Епархием были совершены чудеса в виде исцеления больных, его с радостью вернули обратно. Также когда каноники [церкви] святого Петра Ангулемского престола шли с мощами, и их носильщики, одетые в священные туники, переходили через глубокую реку, то они не ощутили воды, но шли словно посуху, и никакого признака воды не оказалось ни на них, ни на их одеждах или обуви.

[Между тем, голова святого Иоанна, после того как её в достаточной мере показали народу, была по приказу герцога Вильгельма сохранена и вложена в прежнюю пирамиду, где и хранится, заключённая внутри серебряной кадильницы, что висит на цепочках ⁵³². А сама эта каменная пирамида была обложена деревянными досками, со всех сторон покрытыми серебром из того богатого дара, который король Наварры Санчо пожертвовал блаженному Предтече]*.

[Через некоторое время после того, как это произошло]*, случилось, что люди святого Иоанна и герцога Вильгельма в селении Анжели взбунтовались, и настоятель герцога был смертельно ранен, а его дворец там разрушен. Тогда недоброжелательные сеньоры и, в особенности, граф Фулько ⁵³³, который тогда был на службе у герцога в Пуатье, убеждали его во время сорокадневного поста разрушить монастырь святого Иоанна, изгнать оттуда монахов и ввести каноников ⁵³⁴. И хотя светлейший князь был охвачен страшной яростью из-за нанесённой ему обиды, он всё же превозмог свой гнев и советы нечестивцев и по королевскому обыкновению уладил дело с мудрой рассудительностью. Он всегда был защитником рабов Божиих, и Бог ему во всём помогал ⁵³⁵. Тогда случайно сгорел город Пуатье, и герцог восстановил престол святого Петра и прочие церкви, а также свой дворец в ещё большей красе.

57. Затем, после смерти вышеназванного епископа Геральда ⁵³⁶, лиможские сеньоры вступили в борьбу за епископат, пытаясь присвоить должность епископа при помощи ереси симонии. Тогда жители города вместе с монахами и канониками совершили по этой причине литании, а мудрейший герцог вместе со своим советником Вильгельмом, графом Ангулема, провёл по этому поводу съезд в церкви святого Юниана ⁵³⁷. Был там и виконт Гвидо, и все лиможские сеньоры. Там он по Божьей воле избрал на должность епископа Иордана ⁵³⁸, настоятеля церкви святого Леонарда, мужа великого благородства и простоты. Поднявшись утром, герцог вместе с двумя епископами – Исло и Изембертом – и множеством сеньоров около шестого часа прибыл из монастыря святого Юниана в город. Весь город, радуясь, вышел ему навстречу, и [герцог] тут же поспешил в королевскую базилику ⁵³⁹ и был принят монахами, [облачёнными в белые одежды и шапки из чистого шёлка]*, с текстом святых евангелий и кадильницей, [а также подсвечниками и святой водой]*, как они обычно всегда встречают герцога. Затем он прослушал мессу у гробницы святого Марциала, и как король остановился в тот день возле монастыря. На следующий день он приказал благословить избранного и сбрить ему бороду, и таким образом отвёл Иордана к престолу святого Марциала в церкви святого Стефана, и пастырским посохом безвозмездно ввёл его там в должность епископа; это было в конце января месяца; и после этого он вернулся в Пуатье.

Когда наступил сорокадневный пост, герцог ушёл в Рим и повелел своему сыну, мудрейшему юноше Вильгельму ⁵⁴⁰, чтобы по возвращении он застал епископа уже посвящённым. Тот позаботился это исполнить, и в середине сорокадневного поста, [в субботу]*, в Анжели, перед головой святого Иоанна, [Иордан] был посвящён епископом Исло, [архиепископом Бордо]* и епископами Рао, Арнольдом и Изембертом [в дьяконы и пресвитеры, а на следующий день, в воскресенье]*, – в епископы; затем славнейший отпрыск, граф Вильгельм, и Арнольд, епископ Перигё, отвели его в Лимож и возвели на престол святого Марциала. Но архиепископ Буржский Гоцлин, к диоцезу которого относится Лимож, из-за того, что епископ был посвящён без его распоряжения ⁵⁴¹, отлучил от церкви весь Лимузен ⁵⁴², кроме монастыря святого Марциала и того, что принадлежало ему лично, а самого епископа отрешил от его должности. И тот ⁵⁴³, прося прощения, босиком, с сотней клириков и монахов (все – точно так же с босыми ногами), отправился к Буржскому престолу, где архиепископ вышел им навстречу вместе с духовенством и, с почётом сопроводив их, разрешил то, что связал.

58. Между тем, голова святого Иоанна, после того как её в достаточной мере показали народу, была по приказу герцога Вильгельма сохранена и вложена в прежнюю пирамиду, где и хранится, заключённая внутри серебряной кадильницы, что висит на цепочках.

В те времена комета, более широкая и длинная, словно меч, долгое время появлялась на севере летними ночами, и сразу после этого множество городов, замков и монастырей в Галлии и Италии были сожжены огнём; среди них в пламени случайно сгорел и Шарру вместе с базиликой Спасителя. Пламя пожрало также церковь святого Креста Орлеанского престола, монастырь святого Бенедикта во Флёри и многие другие церкви.

Герцог Вильгельм, всегда помышлявший о воле Божьей, восстановил строгость устава в Сен-Шарру, изгнав аббата Петра, могущественнейшего [мирянина], который получил должность прелата посредством ереси симонии и по-мирски ⁵⁴⁴ управлял монастырём, и поставил вместо него монаха и раба Божьего Гумбольда, аббата святого Савина; [он поступил правильно, и это было угодно в глазах Господа. А изгнанный Пётр проживал в лиможском монастыре святого Ангела и был поражён длительным параличом до самой смерти]*.

59. В это же время десятеро из каноников [церкви] святого Креста в Орлеане, которые казались благочестивее других, были уличены в том, что они – манихеи. Поскольку они наотрез отказались вернуться к вере, король Роберт приказал сперва лишить их священного сана, затем – изгнать из церкви и, наконец, – сжечь на костре. Дело в том, что они были обмануты неким крестьянином [из Перигора]*, который говорил, что может творить чудеса, и носил с собой прах от тел мёртвых детей, и если ему удавалось причастить им кого-либо, тот сразу же становился манихеем. Они почитали дьявола, который сперва явился им в образе эфиопа, а затем – в образе ангела света, и ежедневно приносил им много серебра. Послушные его словам, они скрытно целиком отвергли Христа и совершали втайне мерзости и преступления, о которых стыдно даже говорить, но в открытую представлялись истинными христианами.

Тем не менее, и в Тулузе были обнаружены манихеи, и также уничтожены; вестники Антихриста появились по разным землям Запада, стараясь прятаться по [разным] убежищам и совращая тех мужчин и женщин, кого только могли. Также некий орлеанский каноник ⁵⁴⁵, певчий по имени Теодат, который умер три года назад в этой ереси, как утверждали честные люди ⁵⁴⁶, казался благочестивым мужем. Его тело, после того как он был уличён, было по приказу епископа Ульриха ⁵⁴⁷ удалено с кладбища и выброшено на бездорожье. А десять названных выше [каноников], приговорённых к сожжению вместе с Лизьё, которого король очень любил за ту святость, которой, как он верил, тот обладал, были спокойны и нисколько не боялись огня; они обещали невредимыми выйти из пламени, и смеялись, когда их вязали в середине костра, и без промедления обратились в пепел, так что нельзя было найти даже остатков от их костей.

[В эти дни один из ангулемских сеньоров, Гардрад ⁵⁴⁸, поскольку не имел сына, основал в Сентонже в честь святого первомученика Стефана монастырь Бассак ⁵⁴⁹, где собрал живших по уставу монахов и поставил над ними аббатом достопочтенного Айнарда. Место это освятил Гримоальд Ангулемский и его брат Исло, епископ Сента. Составив завещание, Гардрад приписал это место римской базилике святого Петра, дабы каждый год над телом святого Петра постоянно уплачивали подать в пять солидов серебра]*.

60. В это время Аймерик, сеньор Ранконя, в дни Воскресения [Господнего] выстроил против своего сюзерена Вильгельма, графа Ангулема, замок Фрактабот в Сентонже, в то время как сам Вильгельм был в Риме ⁵⁵⁰. Он клялся ему в верности на реликвиях – священных сандалиях святого Епархия. И поскольку он преступил в отношении него клятву, то через несколько дней был поражён мечом Готфридом ⁵⁵¹, сыном вышеназванного графа, вышедшим ему навстречу, и без промедления испустил дух. Граф Вильгельм долго осаждал этот замок вместе со своим сыном Альдуином ⁵⁵² и, храбро атаковав, взял его и разрушил, а спустя много времени опять восстановил его и передал своему сыну Готфриду. Вильгельм же, виконт Марсийака, и его брат Ульрих, жестоко рассорившись, долгое время сражались с Альдуином, своим братом, из-за замка Рюффек. Поэтому вышло, что граф Вильгельм примирил их между собой, и они поклялись ему над телом святого Епархия [соблюдать] мир и условия договора. Но они солгали друг другу и по причине этого клятвопреступления один был ослеплён, а двое других – лишены всех владений. Ибо Вильгельм и Ульрих, коварно пригласив к себе Альдуина в первую неделю Пасхи, после того, как тот пообедал с ними и спал у них в гостях, предательски схватили его до того, как он встал с постели, и отрезали ему язык, и вырвали глаза, и таким образом вернули себе Рюффек. И вот, вернувшись из Рима, граф Вильгельм решил отомстить за такое вероломство. Призвав герцога Вильгельма, он осадил Марсийак, опустошил его и предал огню; но сохранил предателям жизнь и члены, лишив их, однако, всех владений, а Альдуину, претерпевшему ослепление, уступил Рюффек. Через несколько лет по приказу этого графа Альдуин, его сын, отстроил Марсийак и удержал его для своих надобностей. И тот же Альдуин, по приказу отца, заново отстроил замок Монтиньяк.

Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 191; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!