Атака заставы Карахейль (приложение к рассказу «Операция Стрела)
Рассказывает командир спецгруппы «Ураган» Асеф Хан.
Для участия в операции «Стрела» я использовал 130 своих моджахедов, дислоцировавшихся на основной базе в уезде Сорхруд к юго-западу от Джелалабада. Моя группа специального назначения, которой было присвоено кодовое название «Ураган», ночью заняла позиции для атаки рядом с горой Торгар, находившуюся в трех километрах к югу от заставы Карахейль, располагавшейся западнее одноименного населенного пункта. Застава оборонялась силами взвода, в распоряжении которого было 2 танка и 1 БТР. Военнослужащие имели на вооружении минометы и пулеметы, в том числе ДШК. Немного дальше к востоку, между кишлаком Карахейль и мостом Сурхакан располагалась еще одна вражеская застава. Днем небольшие отряды военных патрулировали основную трассу между населенным пунктом и мостом, а к вечеру возвращались к местам своей постоянной дислокации.
Спецгруппа «Водоворот», которой командовал Хаджи Заман Гамшарик, расположилась слева от моего отряда. В ее задачу входило атаковать вражескую военную базу в районе Спина Тана. Еще дальше и западнее заняла позиции спецгруппа «Сокол», которой командовали полевые командиры Шариати и лейтенант Вали. Эта спецгруппа должна была атаковать вражескую базу Кафтар Хана. Наш правый фланг был не защищен и его некоторым образом прикрывала только гористая местность. Я разбил свою спецгруппу на три отряда, один из которых должен был совершить нападение, другой - оказывать ему огневую поддержку, а на третий были возложены функции обеспечения. Пятьдесят моджахедов, входивших в первую группу, имели на вооружении автоматы Калашникова и 15 противотанковых гранатометов РПГ-7. Вторая группа располагала одной реактивной установкой БМ-1, одним 75-миллиметровым орудием и тремя 82-миллиметровыми безоткатными орудиями. Ровно в 22.00 22 октября 1988 года, взяв с собой нескольких бойцов, я вышел на рекогносцировку в кишлак Карахейль. Пообедав вместе со старейшинами, я попросил их убедить военнослужащих правительственных войск, находившихся на заставе, покинуть свои позиции до того, как мы вступим с ними в бой. После обеда. завершив рекогносцировку, мы возвратились на позиции, находившиеся выше деревни. Мы располагались так близко к линии вражеской обороны, что находившаяся в моем отряде американская журналистка сказала: «Если бы я была в составе подразделения правительственных войск, то ваш отряд вряд ли бы продержался тут и одну ночь, так как вы находитесь в зоне досягаемости пулеметного огня противника».
Командующий операцией «Стрела» Абдул Рахим Вардак (в конце 2000-х годов занимал пост министра обороны Исламской Республики Афганистан - прим. А.Грешнова) вызвал по рации полевого командира Хаджи Замана и сообщил ему, что атака на заставу должна начаться 23 октября в 08.00. Заман доложил мне об этом, когда я вернулся с рекогносцировки. Для подготовки к операции я выдвинул свою атакующую группу к развалинам построек, находившимся на расстоянии одного километра южнее трассы Кабул-Джелалабад. Я также организовал засаду с целью уничтожения патруля, курсировавшего каждое утро между заставой Карахейль и мостом Сурхакан. Моей целью было полностью очистить территорию для рейда на заставу.
В 07.00 23 октября патруль правительственных войск в составе приблизительно 15 человек выдвинулся по направлению к мосту Сурхакан, чтобы выставить блокпосты. Мои моджахеды дождались, пока он отойдет на достаточное расстояние о кишлака, а когда тот оказался на открытом участке дороги, открыли по нему прицельный огонь с хорошо оборудованных позиций. В результате нападения было убито шесть военных, еще несколько были ранены. Наша вылазка вызвала шквал огня со всех укрепрайонов противника, расположенных вокруг Карахейля. Артиллерия и танки стреляли с базы Спина Тана (с западного направления), огонь также велся с заставы близ моста Сурхакан (с восточного направления). Я радировал командиру Хаджи Заману кодированное послание: «Сними собак у меня со спины»! Он мгновенно откликнулся, открыв мощный заградительный огонь по базе Спина Тана, так как его группа была уже полностью готова к осуществлению намеченной на 08.00 нашей операции. Огонь моджахедов по базе ослабил обстрел противником моего сектора в Карахейле. Перестрелка спецгруппы «Водоворот» с военной базой Спина Тана продолжалась несколько часов к ряду. Несколько точных выстрелов воспламенили цистерны с горючим, располагавшиеся на базе, где вспыхнул пожар. Одновременно спецгруппа «Водоворот» атаковала периметр базы. В это же время спецгруппа «Ураган» атаковала заставу в Карахейль. К востоку от кишлака я оборудовал позиции группы прикрытия, которая вела огонь по противнику, пытавшемуся придти на помощь заставе, и одновременно блокировала ее. Единовременная атака на базу Спина Тана и заставу Карахейль произошла около 14.30. Моя спецгруппа уничтожила танки и БТР противника и, заняв заставу, организовала ее оборону по ее периметру. В течение дня другой мой отряд оттаскивал в горы захваченные в ходе боя оружие и боеприпасы, и это продолжалось целый день.
Атака на базу и заставу совпала по времени с эвакуацией «коммунистической» администрации из уезда Алингар, которая покидала этот неспокойный район в связи с выводом советских войск из Афганистана. Военная колонна правительственных войск оказалась в районе высот Мехтарлам Баба к северу от реки Кабул. Оттуда по всей линии соприкосновения - от Карахейля до Кафтар Хана - начала работать дальнобойная и реактивная артиллерия. Однако ввиду того, что орудия и ракетные установки БМ-21 стреляли по нам с расстояния в примерно 10 километров, их огонь был не очень эффективен. Немного позже часть военной колонны противника выдвинулась по главной трассе к месту боевых действий, попытавшись проехать по мосту Сурхакан. Военная база Кафтар Хана все еще «была жива» и сопротивлялась напавшей на нее спецгруппе Шариати, ввиду чего военные были просто не в состоянии вести огонь по другим группам моджахедов в прилегавших районах. Чтобы воспрепятствовать проезду колонны по мосту Сурхакан, я бросил свой атакующий отряд с оставшимися в его распоряжении РПГ-7 на позиции к переправе. Одновременно я вывел из строя мост на основной трассе рядом с кишлаком Карахейль, заложив под опоры взрывчатку, доставленную для этой цели с нашей основной горной базы. Танки и бронетранспортеры вражеской колонны были атакованы с флангов гранатометчиками и не могли вести эффективный огонь по моджахедам, так как оказались на крутом повороте дороги. Обойти с флангов противник меня не также не мог: труднопроходимая местность была тщательно заминирована, а фронтальной атаке препятствовал взорванный мост. Это в значительной мере поддержало моральный дух моих бойцов, почувствовавших себя в относительной безопасности. По непонятной причине активность противника в воздухе была минимальна, несмотря на то, что бой шел в дневное время на открытой местности.
На заходе солнца противник пустил вперед пехоту для расчистки дороги технике, но ей не удалось продвинуться вперед. Позже, когда мы переместили в высокогорье (к югу от места боевых действий) наших раненых, а также пленных, я отвел атакующую группу с позиций, так как со стороны Джелалабада в район боевых действий выдвинулась еще одна колонна бронетехники противника. На следующий день все три спецгруппы - «Сокол», «Водоворот» и «Ураган» снялись со своих позиций вдоль основной трассы. Колонны противника из Джелалабада и Лагмана медленно двигались вниз по дороге в сторону военной базы Машалла, доставляя туда подкрепление. Занять эту базу, игравшую ключевую роль в обороне противника, моджахедам не удалось. Чуть позже я ограничил участие своих бойцов в этой операции только обстрелом целей противника на главной трассе из тяжелого вооружения. Затем я полностью вывел их из боя и мы направились в район своей постоянной дислокации, так как подразделения афганской армии вошли в мой уезд и стали угрожать нашим населенным пунктам...
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Бой за военную базу Спина Тана (приложение №2 к рассказу «Операция Стрела")
Рассказывает полевой командир моджахедов Хаджи Заман Гамшарик.
В самом начале войны Гамшарик контролировал уезд Хугиани. Он снискал себе славу в моджахедской среде после того, как изобразил переход своего отряда на сторону правительства и попросил у властей прислать ему на помощь в целях лучшей обороны района высококвалифицированный военный персонал. Правительство ДРА, откликнувшись на его просьбу, послало ему на усиление 71 бойца подразделения «коммандос». По прибытии в Хугиани все военные были незамедлительно убиты моджахедами.
На меня было возложено командование спецгруппой «Водоворот», в которую входили 200 моджахедов. В рамках операции «Стрела» мы захватили военную базу правительственных сил Спина Тана в координации с другими спецгруппами, атаковавшими заставу Карахейль на восточном направлении и базу Кафтархана - на западном. Спина Тана была одной из самых важных военных баз противника, откуда он осуществлял контроль за трассой Кабул-Джелалабад. Одновременно военнослужащие, дислоцированные в Спина Тана, патрулировали местность вдоль реки Кабул на участке ответвления дороги в Лагман, чтобы не допустить проникновения в этот район моджахедов. Гарнизон укрепрайона был усилен танками, БМП, БТР, тяжелыми пулеметами, а сама база была обнесена минным полем и другими заграждениями. Помимо этого вся местность вокруг базы за исключением основной трассы с твердым покрытием, проходившей через ее территорию, была сильно заминирована.
Спина Тана была «крепким орешком». Конечно, я мог бы отрядить порядка 150 моджахедов для ее атаки, однако использование столь значительного по численности отряда влекло за собой определенные риски: можно было понести тяжелейшие потери, если бы спецгруппа не смогла осуществить должным образом развертывание из-за мин. Первоначально рассматривался вариант ночной атаки, но он был трудноосуществим из-за тех же мин: противник обычно по ночам ставил (дополнительные - прим. А. Грешнова) минные заграждения на входах и выходах с базы. В этой связи я принял решение атаковать днем, выдвинув часть моей группы как можно ближе к базе под прикрытием сильного заградительного огня, и пустить ее по гарантированно не заминированной местности - шоссе. Я также сформировал отряд прикрытия спецгруппы, располагавшей БМ-12, БМ-1, системой реактивного залпового огня, 82-миллиметровыми безоткатными орудиями, минометами, зенитной горной установкой ЗГУ-1 и тяжелыми пулеметами ДШК. Он занял позиции в складках местности горы Торгар, доминировавшей над вражеской базой. Позиции находились внизу, между трассой и рекой Кабул.
Мне пришлось начать боевые действия раньше запланированного времени из-за того, что спецгруппа «Ураган» подверглась сильному обстрелу с базы Спина Тана. На мой огонь противник также ответил сильным огнем. Перестрелка длилась беспрерывно до тех пор, пока моджахедам не удалось прямыми попаданиями по емкостям с горючим вызвать пожар в военном гарнизоне. Это стало поворотным пунктом битвы. Пока личный состав военной базы пребывал в панике, я отрядил группу из 60 человек, которая пробралась к ней по лощине с западной стороны. Мы же вышли на шоссе и атаковали базу с востока. Я дал инструкцию своим бойцам - ни в коем случае не сходить с твердого дорожного покрытия. Но двоим моим бойцам, не выполнившим это распоряжение, оторвало ноги минами. Мы стали быстро продвигаться к основному входу на базу. У ее оставшихся защитников было очень мало времени для того, чтобы организовать скоординированную оборону, отчасти потому, что многие солдаты в панике покинули свои позиции и бросились к реке, ища в ней спасение. В результате мы встретили слабое сопротивление и взяли много пленных, в числе которых оказался командующий гарнизоном Рахматулла Спеланай. Мы уничтожили танки, БТР и все, что нельзя было унести с собой. Одновременно мы продолжали вести огонь по противнику с восточной стороны базы, чтобы поддержать спецгруппу «Ураган», оказавшуюся блокированной защитниками заставы Карахейль. После того, как моджахеды атаковали заставу с двух направлений, большинство ее защитников бросилось спасаться к реке, оставшиеся были взяты в плен. Дальнейшие действия моджахедов в ходе операции «Стрела» подробно и достоверно описаны в предыдущей главе...
* По оценкам моджахедов, советские и афганские правительственные войска оставили после себя в земле Афганистана более 13 миллионов мин.
Неудачная осада Ургуна
Рассказывает генерал Гульзарак Дзадран.
В свое время Дзадран был офицером королевской афганской армии. Он прошел учебу в США, а также афганском военном университете, инструктором в котором работал и автор этой книги Али Джалали. Он присоединился к движению сопротивления и воевал в провинции Пактия (ущелья Жава 1 и 2, а также Сата-Кандау). Дзадран организационно входил в Исламский Союз Афганистана Абдула Расула Сайяфа, а после падения коммунистического режима в Афганистане занял пост заместителя министра обороны в переходном правительстве. В настоящее время проживает (ал) в предместье Пешавара.
Район Ургун (является частью провинции Пактика - прим. А.Грешнова) рядом с пакистанской границей (Вазиристан) контролировался 21-м горным полком Вооруженных сил ДРА и был очень важен с точки зрения своей близости к стратегическим позициям в Хосте, Гардезе и Газни. Когда моджахеды сформировали свое «правительство в изгнании», то решили превратить Ургун в его символический опорный пункт. Несмотря на то, что Ургун являлся территорией, изолированной от других районов, его политическая значимость заставляла советские и афганские войска контролировать его любой ценой. Одна из самых известных операций в Ургуне, в которой принимали участие около 800 моджахедов из пуштунских племен вазир, дзадран и харути, была проведена в 1983 году. Главными действующими лицами этой баталии были полевые командиры Маулави Джелалуддин Хаккани, Маулави Арсалла, Матиулла, Маулави Ахмад Голь и Кази Харути. В военный совет, созданный для организации осады Ургуна, входили капитан Абдул Маджид, майор Арсалла Вазир, капитан Кайюм, капитан Сардар, Аманулла, Маулави Абдул Гафур и я. Основные силы противника были сосредоточены в старой крепости Ургуна, которую местные жители называли не иначе как «восьмиугольный форт» (Хашт-раха Кала). Еще один батальон противника дислоцировался в другой крепости - Ник Мохаммад Кала, в 4 километрах южнее «восьмиугольного форта». Усиленное подразделение охраняло аэродром, располагавшийся к западу от штаба полка. Еще одно подразделение афганской армии находилось на заставе в полутора километрах к северу и охраняло основную дорогу на Ургун.
Мы разработали операцию по уничтожению полка, разбив ее проведение на три фазы. На первом этапе мы должны были уничтожить посты безопасности вокруг основных сил противника (южный батальон и еще два гарнизона), а на втором - штаб полка. Первая фаза операции началась в августе 1983 года: моджахеды, базировавшиеся в горах к востоку от долины Ургун, окружили батальон, дислоцировавшийся в Них Мохаммад Кала, и предприняли усилия по осаде крепости, у которой было несколько сторожевых башен. Форт был окружен большими минными полями, а на сторожевых башнях стояли установки ЗГУ-1, не позволявшие моджахедам подобраться близко к крепости и затянуть пояс осады.
Через несколько дней после начала осады афганцы отмечали религиозный праздник (жертвоприношения) «Ид аль-Адха». По сложившейся традиции в это время моджахеды отправлялись по домам и сидевший в крепости противник подумал, что и на этот раз большинство из них ушло праздновать, оставив а на поле боя незначительное число бойцов. Однако мы не разрешили моджахедам разойтись по своим кишлакам, оставив их всех на своих базах. Потерявший бдительность противник решил воспользоваться предоставленной, как ему казалось, праздничной передышкой и отправил из «восьмиугольного форта» в крепость Ник Мохаммад Кала колонну снабжения, состоявшую из трех танков и нескольких грузовиков. Мы организовали засаду, в которой участвовало 70 бойцов Маулави Хасана, в сухом русле реки, располагавшемся на полпути от обоих крепостей. Среди прочего оружия у моджахедов было несколько гранатометов РПГ-7. Войдя в зону поражения, противник нарвался на засаду. Один так был полностью выведен из строя, а второй поврежден. Моджахеды уничтожили нескольких солдат, а 25 военнослужащих афганской армии попали в плен. Часть военных разбежалась, бросив на поле боя исправный танк. Однако подобраться к нему моджахедам мешал очень плотный огонь, который противник вел со сторожевых башен крепости. Когда сгустились сумерки, Маулави Хасан и Хан Замак во главе группы моджахедов, в которую входили несколько перешедших на нашу сторону армейских танкистов, отправились обратно к брошенной боевой машине, завели ее и угнали на свои позиции.
Мы решили атаковать батальон (гарнизон крепости) через три дня, используя захваченный танк в качестве своего главного оружия. Была сформирована группа поддержки танка, состоявшая из 11 человек, вооруженных стрелковым оружием и РПГ-7. Танк должен был пройти по минному полю, состоявшему из противопехотных мин, и сделать в нем проход, а «пехота», пройдя по коридору, окружить форт. В случае, если бы он там застрял, группа поддержки должна была вызволить его и пригнать обратно. Другая группа, состоявшая из 65 моджахедов, должна была пойти по колее, расчищенной гусеницами танка с целью нападения на форт. Планировалось, что танк, используя свое орудие, должен был пробить брешь в стене крепости, а группа поддержки из 11 человек охранять ее до подхода основной атакующей группы. Существенную помощь в атаке должны были оказать и связисты моджахедов, перехватывавшие радиограммы между двумя крепостями. Им также была поставлена задача вклиниваться в радиообмен противника и дезориентировать вражескую артиллерию.
Атака началась в 21.00. Танк двинулся по намеченному маршруту с командой поддержки, сидевшей на его броне. Когда он приблизился к крепости и въехал на минное поле, противопехотные мины стали взрываться под его гусеницами, однако никто из бойцов отряда не пострадал. Экипаж танка открыл орудийный огонь по башням форта и заставил замолчать пулеметы. Однако с территории основного гарнизона по моджахедам начала работать артиллерия. Наши радисты приступили к запуску панической дезинформации о том, что огонь артиллерии, якобы, идет с недолетом и снаряды ложатся на батальон, защищающий крепость. Артиллерийский командный пункт был введен в заблуждение донесениями относительно того, что огонь должен был быть перенесен дальше и в сторону. Затем артиллерия вообще прекратила обстрел, а наш танк открыл огонь по стене форта. После нескольких выстрелов в ней образовалась брешь. Команда танковой поддержки спешилась и подала сигнал фонариком основной атакующей группе, сам танк остановился в 10 метрах от дыры в стене. Атакующая группа, пройдя по танковым следам, просочилась в крепость. Враг был ошеломлен внезапной атакой и не оказал сопротивления. Моджахеды взяли в плен 243 человека, а также захватили все оружие и амуницию, находившиеся на базе. Мы выпустили на свободу содержавшихся в местной следственной тюрьме узников, которые захотели присоединиться к нам.
Над основным «восьмиугольным фортом» возвышалась гора Пишиано Гар (гора котов - прим. А. Грешнова), и на ней противник оборудовал пост безопасности, усиленный минометами. Для того, чтобы наступление было более эффективным, мы должны были овладеть этим постом. Через несколько дней группа моджахедов в составе 70 человек атаковала ночью данный пост с южного и северного направлений, атака была успешной. Теперь, когда мы контролировали Пишиано Гар, противник был вынужден вернуть обратно в крепость подразделение, охранявшее трассу № 141, а мы стали готовиться ко второму этапу операции. К тому времени противник оказался в полной осаде, к нему не могли пробиться по земле колонны обеспечения, и он получал его только по воздуху. Добраться до расположенного в полутора километрах от крепости аэродрома противник теперь мог только на бронетехнике, так как мы могли уничтожать (танковым огнем) его грузовики и джипы. В дневное время осуществлять снабжение гарнизона теперь противнику мешали наши пулеметы, установленные на Пишиано Гар. Мы продолжали сжимать кольцо, а моджахеды Дзадрана помогали нам огнём своего танка.
Режим был вынужден послать в Ургун оперативную группу из Кабула. В ее задачу входила разработка операции по защите крепости и установление связи с советскими войсками, которые должны были выдвинуться на разблокирование форта из Газни. Командовал опергруппой генерал афганской армии Джамалуддин Омар, который был моим старым учителем тактики во время обучения в королевской военной академии. Противник рассредоточил силы третьего батальона южнее Ургуна вместо того, чтобы перебросить его к крепости, первая линия его обороны состояла из двух подразделений. С юго-восточной стороны наступлению моджахедов препятствовал рельеф местности, которая изобиловала оврагами и канавами. К западу от нас находился аэродром, один из подходов к которому был очень сильно заминирован. С других сторон противник закрыл возможные бреши в обороне аэродрома постами безопасности и патрулями.
Помимо двух танков, у нас на вооружении стояли два 76-миллиметровых горных орудия, одна 122-миллиметровая гаубица Д-30, один 107-миллиметровый горный миномет, легкие минометы, много гранатометов РПГ, пулеметов ДШК, а также установки ЗГУ и легкие пулеметы. Шел уже январь, земля была покрыта снегом и мы замаскировали свои танки белой материей. Мы записали на магнитофон звуки, которые танк издает при движении, и через полученные из Пешавара громкоговорители транслировали их на восточном фланге, изображая танковую активность в этом районе. Одновременно мы разбили наши атакующие силы на несколько отрядов:
группу поддержки танков под командованием Маулави Шадама; две атакующих группы - северную и южную; группу эвакуации раненых; группу защиты семей и иждивенцев офицеров афганской армии, находившихся в гарнизоне; транспортную группу, состоявшую из грузовиков; группы командования и осуществления контроля. Планируя операцию, мы предполагали, что после артподготовки танки двинутся в наступление с севера и юга, чтобы проделать проходы в минных полях. Одновременно две группы должны были пройти по танковым колеям и атаковать противника. Сам я находился в южной группе.
В 20.00 холодным зимним вечером наши моджахеды заняли свои позиции и начали артподготовку. Через 10 минут один из танков двинулся к Ургуну с северного направления. Огнем своего орудия он подавил два пулемета, установленные на башнях (крепости). Одновременно на юго-восточном направлении мы включили громкоговорители с записью шума двигателей танков. Противник открыл огонь по несуществующим танкам, в то время как наш танк, изменив направление движения, двинулся на запад, туда где не было минных полей. Пятнадцать моджахедов, среди которых были Маулави Шадам, Исмаил Туркестани и я, находились на танковой броне в то время, как боевая машина ворвалась в город. После того, как танк миновал минное поле, мы спешились и двинулись по направлению к позициям третьего батальона афганской армии. Одновременно атакующая группа «Юг» по танковым следам проникла в город и атаковала батальонные позиции. Оборона противника была сломлена. Солдаты афганской армии частично отступили к северу, а частично сдались в плен. В то время, как моджахеды развивали наступление, мы были остановлены огнем пулемета ДШК, бившего по нам с расстояния 50 метров с северного направления. Было три часа ночи, когда мы атаковали пулеметную позицию и убили пулеметчика, которым оказался советский военный советник. Остальные афганские военные во главе с генералом Джамалуддином Омаром отступили под защиту стен крепости.
И в этот момент Маулави Шадам сообщил, что весь боекомплект танка израсходован, водитель танка лейтенант Мохаммед Голь Логари ранен в руку, а пулеметчик убит. Решимость противника возрастала по мере того, как ему удавалось наладить эффективное сопротивление. Боеприпасы у нашей атакующей группы заканчивались, так как план по ее снабжению сорвался. Мы отдали приказ Маулави Шадаму сесть в танк и отправиться назад за всеми остававшимися в нашем распоряжении боеприпасами и амуницией, а затем возвратиться назад и поддержать огнем атакующую группу. Но когда танк двинулся в обратном направлении, и моджахеды и обороняющийся гарнизон подумали, что наступление закончилось и наши силы ретируются. Было раннее холодное утро, когда наше командование и контроль за операцией начали рушиться, а моджахеды стали беспорядочно отступать с позиций. Противник контратаковал и выбил нас из черты города. Рассвет застал сильно поредевшие и разрозненные отряды моджахедов в пригородах Ургуна, а вражеская авиация начала один за другим совершать налеты на наших бойцов, оказавшихся на открытой местности. В одном из налетов наш танк был подбит, и нам пришлось отступить в горы.
Позже выяснилось, что северная ударная группа так и не смогла выдвинуться на свои позиции из-за того, что танк увяз в песке и вытащить его оттуда не представлялось возможным. Все наступление в результате происходило только с южного направления, и это стоило нам почти верной победы. Нам не оставалось ничего другого, как укрыться в своих горных убежищах на востоке. Мы планировали возобновить осаду Ургуна уже через несколько дней, однако этим планам не суждено было сбыться: на помощь к гарнизону Ургуна прибыл советский полк из Газни...
Наступление на Дэхревуд
В основе этого рассказа лежат воспоминания полевых командиров Муллы Маланга, Ахунд-зада Касима, нескольких моджахедов из Урузгана, Кандагара и Гельменда, а также самого автора книги - Джалали
Весной и летом 1984 года советские войска активизировали боевые действия, целью которых были атаки на мобильные базы и схроны моджахедов в провинциях Кандагар, Гельменд и Урузган. Советские военные также усилили действия по перехвату караванов снабжения, проходивших в Афганистан по горным тропам из Пакистана. Осенью группа видных полевых командиров, действовавших в этих провинциях, решила создать региональную базу снабжения в горах Урузгана с целью подпитки формирований, действовавших в этом районе. В качестве подходящего места для организации такой базы был выбран уезд Дэхревуд, представлявший собой оазис в горах верхней части долины Гельменд. Это был очень удобный район с точки зрения обороны, выгодно расположенный между тремя провинциями.
Уездный центр охранялся силами примерно 500 стоявших на службе у кабульского режима малишей, находившихся на заставах вокруг Дэхревуда. Их снабжение осуществлялось исключительно по воздуху, так как все дороги, ведущие в город, контролировались местными партизанами. Совет моджахедов принял решение напасть на вражеский анклав, выбить малишей с их позиций и усилить контроль за всей долиной. Для этого, прежде всего, нужно было установить перемирие между конкурировавшими в этом районе группировками местных моджахедов, чтобы обеспечить их участие в грядущей операции. За два месяца до проведения операции делегация моджахедов из Кандагара и Гельменда провела такие посреднические переговоры.
В октябре отряды моджахедов из Кандагара под командованием Муллы Маланга, Фазльуллы и других полевых командиров соединились с контингентом гельмендских моджахедов, которыми тогда командовал младший Насим Ахунд-зада, являвшийся главной фигурой движения сопротивления в провинции. К ним также присоединился отряд моджахедов, которым командовал Хаджи Асадулла, и несколько отрядов из Урузгана и Баграма. Силы сводного формирования моджахедов достигли, таким образом, примерно 1 тысячи бойцов. Разбившись на группы, моджахеды выдвинулись в район, контролировавшийся правительственными силами, и окружили его. Одна группа в составе 300 человек заблокировала главный подход к Дэхревуду вдоль русла реки Гельменд с юга. Другая, в составе 100 человек перекрыла с юго-востока ущелье Котал-е Мурча и заминировала проходящую по нему дорогу. Третий отряд в составе 500 моджахедов занял позиции вокруг уездного центра, остальные же бойцы были задействованы в непрерывной логистической поддержке.
Осада длилась 45 суток в то время, как моджахеды постепенно сжимали кольцо вокруг вражеских позиций. При ведении боевых действий поджарены использовали на линии соприкосновения не более трети от своего личного состава: остальные находились в резерве или же занимались снабжением. Бойцы на передовых позициях менялись каждые 24 часа.
Советская и афганская авиация каждый день в светлое время суток совершала налеты на позиции моджахедов, контролируя их продвижение. Обычно днем совершались два-три налета бомбардировщиков или боевых вертолетов. В то же время советско-афганское командование собирало ударную группировку наземных сил из кандагарского и шиндандского гарнизонов с целью разблокирования малишей в Дэхревуде. Как бы то ни было, прошло несколько недель, прежде чем противник смог двинуть большие колонны танков и пехоты в горный район боевых действий.
В какой-то из дней нашему расчету ЗГУ-1 удалось сбить один из двух советских бомбардировщиков, атаковавших позиции моджахедов вокруг Дэхревуда. Самолет загорелся и упал в реку Гельменд. Пилоту, который оказался старшим офицером (а по словам Муллы Маланга даже генералом), удалось катапультироваться и приземлиться на парашюте в 5 - 6 километрах от ближайшей позиции моджахедов. Другой вражеский самолет, совершив круг в воздухе и зафиксировав место падения, улетел. На поимку пилота отправилась группа в составе 7 человек под командованием Муллы Джума-Хана. Пока она пробирались к летчику, тот успел занять выгодную оборонительную позицию, откуда мог вести огонь из своего АК-74 по приближавшимся моджахедам, которые хотели взять его живым. Пока моджахеды готовились к захвату летчика, к месту крушения самолета со стороны ущелья Котал-е Мурча из Кандагара прилетело несколько транспортных и боевых вертолетов противника, которые открыли огонь по группе захвата. Два вертолета зависли над местом крушения самолета, а еще с одного, висевшего непосредственно над пилотом на высоте примерно в 50 метров, летчику скинули (веревочную) лестницу. Советский пилот, вскочив со своей позиции, запрыгнул на трап и стал по нему карабкаться вверх. Поняв, что тот может уйти, моджахеды открыли по летчику огонь и убили его, повредив при этом вертолет. Подбитая машина попыталась улететь, но упала, продержавшись на винте примерно три километра.
Этот инцидент спровоцировал повышенную активность советской авиации, утюжившей подходы к Дэхревуду и готовившей атаку наземных сил, двигавшихся к уезду двумя клиньями. Одна колонна двигалась от плотины Каджаки вдоль русла реки Гельменд, а вторая - из района Хакрез через ущелье Котал-е Мурча. Вражеская авиация работала по позициям моджахедов беспрерывно с утра до вечера в течение трех дней. Однако моджахеды понесли меньшие потери, чем малиши, которые гибли как от огня противника, так и от «дружественного огня».
Спустя три дня, первая советская колонна, состоявшая из танков и пехоты, подошла к Дэхревуду со стороны Каджаки. И хотя моджахедам, охранявшим этот участок, удалось сняться с позиций еще до ее подхода, сам рельеф местности препятствовал проходу танков. Советское подразделение инженерных войск использовало направленные взрывы и дорожную технику для расчистки скальных завалов, через которые должны были пройти танки и бронетранспортеры. Одновременно вертолеты высадили десант на высоты, господствовавшие над дорогой, по которой двигалась колонна, с целью обеспечения безопасности на флангах.
На этот раз моджахеды оказались слишком сильно рассеяны для того, чтобы эффективно контролировать ситуацию. Вражеские колонны из Кандагара и Гельменда стояли по обе стороны реки, через которую не могли переправиться. Там же заняли позиции расчеты их ЗГУ-1, ДШК и РСЗО. Однако их огонь был раскоординирован. Пять дней спустя после уничтожения советского летчика у реки Гельменд, моджахеды поняли, что больше не могут осуществлять командование и контроль над своими разрозненными группами и оказывать сопротивление вражескому наступлению. В этой связи они были вынуждены отойти с поля боя через горные тропы и вернуться на свои базы в провинциях.
Советская колонна, двигавшаяся из Каджаки, дошла до Дэхревуда и солдаты забрали тело убитого летчика, документы которого ранее похитили моджахеды. Пока наши бойцы отступали, кандагарская колонна остановилась в Хакрезе и не пошла на Дэхревуд. После сбора разведданных и разрушения моджахедских позиций она возвратилась к себе на базу.
Самые большие потери в этой 45-дневной осаде понесли малиши, тогда как потери моджахедов были минимальны. Мулла Маланг утверждает, что в боях под Дэхревудом моджахедам удалось сбить вражеский истребитель и 10 вертолетов....
* На одной из встреч с А. Грешновым, происходивших в Кабуле в 2009-2010 годах, Мулла Маланг попросил, по возможности, вернуть ему видеокассету, изъятую офицерами советского спецподразделения во время полного уничтожения его бандгруппы в Кандагаре. Взамен он пообещал вернуть заинтересованной стороне документы убитого советского летчика. Только кому это сейчас уже нужно - ворошить прошлое? Стены ветшают, люди стареют, время уходит. И с каждым днем нас все меньше в игральной колоде...
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 273; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!