АФГАНСКАЯ ВОЙНА ГЛАЗАМИ МОДЖАХЕДОВ
Nbsp; © История афганских войн [Регистрация] [Видеоматериалы] [Рубрики] [Жанры] [Авторы] [Новости] [Книги] [Форум]
Грешнов Андрей Борисович
АФГАНСКИЙ ПЕРЕВОД
© Copyright Грешнов Андрей Борисович (greshnoff@mail.ru)
Добавлено: 2018/07/15
Память Афганистан -1979-1992
Годы событий: 1980 -1990
Аннотация:
Взгляд на войну из другого окопа
Обсуждение произведений
АФГАНСКИЙ ПЕРЕВОД
ПРЕДИСЛОВИЕ
Этот труд посвящается студентам и выпускникам Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова, погибшим в Афганистане. В нем содержатся биографические данные о моих товарищах-переводчиках, не вернувшихся с войны, подробности их службы и гибели, а также перевод сборника рассказов тех, кто принимал участие в их убийстве. В силу различных обстоятельств на перевод "душманской" книги Ахмада Джалали, которую мне подарил соотечественник, принимавший участие уже в другой афганской войне в составе канадского воинского контингента, ушло девять лет и два месяца, ровно столько, сколько продолжалась афганская война. Иногда думаю, что если бы те, о ком я пишу, были бы живы, то вместе мы осилили бы этот "афганский перевод" всего за год, а то и быстрее. Впрочем, как говорил Конфуций, не бывает слишком рано, не бывает слишком поздно. Все бывает только вовремя. Через неделю мне исполнится 58 лет, и родился я в 58-м. Эта магия цифр, связанная с Афганистаном, видимо не случайна. Я появился на свет 27 апреля и в этот же день, 27 апреля (7 саура) произошла Апрельская революция в Афганистане, восстание советских военнопленных в пакистанском Бадабере. br />
Громкие слова о погибших давно сказали те, кому они были по большому счету безразличны. Пафос героики истлел, превратившись в прах поверженного знамени, под которым они воевали. Слезы по погибшим давно выплаканы их родителями, братьями и сестрами, многих из которых сегодня уже тоже нет в живых. Война в Афганистане, 30 лет назад объявленная нашими правителями "интернациональным долгом", сегодня признана ошибкой. Как образно говорит, описывая эту войну, один мой друг, лишившийся ног в афганском Кандагаре при подрыве на противопехотной мине, "когда в зал вносили знамя Родины и зазвучал гимн, все встали с кресел, а когда гимн доиграл и я попытался сесть обратно, то обнаружил, что мое место уже кем-то занято". Точнее о людях, прошедших Афган, не скажешь. Место занято, кому сейчас нужны стреляные гильзы...
В "Афганском переводе" использованы отрывки из книги "Afghan guerilla warfare in the words of the mujahideen fighters", издававшаяся на английском языке в США и Великобритании в середине 90-х. Один из ее авторов, опрашивавший полевых командиров, это Ахмад Джалали, бывший полковник афганской армии. Он с отличием окончил Военный Университет (Харби Пахантун) в Кабуле. Выпускник высших офицерских пехотных курсов в Форт-Бенинге (Джорджия, США), Британского армейского штабного колледжа в Кэмберли, Американской высшей военно-морской школы в Монтерее (Калифорния, США), Академии Фрунзе в Москве и Института мировой политики (Вашингтон, Дистрикт Коламбия). Джалали также преподавал в Военной академии и высшей военной школе в Кабуле. Перейдя в стан моджахедов в 1980 году, он заведовал планированием в штабе Исламского Союза за Освобождения Афганистана (ИСОА), так называемого "Альянса трех", куда входили умеренные традиционалистские группировки моджахедов. В начале 80-х годов стал работать корреспондентом на радиостанции "Голос Америки". В качестве журналиста более 15 лет освещал события в Афганистане и странах Центральной Азии. Джалали - автор нескольких книг, включая книги по Советским Вооруженным Силам, работ по Центральной Азии и трехтомника Военной истории Афганистана.
Считаю, что мой «Афганский перевод» - это выполненный личный долг военного переводчика перед своими не вернувшимися домой с войны товарищами. Отечеству я все свои долги давно отдал, с лихвой.
|
|
|
|
|
|
ГЛАВА 1
|
|
|
ИНСТИТУТ СТРАН АЗИИ И АФРИКИ НААФГАНСКОЙ ВОЙНЕ
ОТЧИСЛИТЬ В СВЯЗИ СО СМЕРТЬЮ
В Институте стран Азии и Африки (бывшем институте Востоковедения – ИВЯ), одном из факультетов МГУ им. М.В.Ломоносова, в 80-е годы прошлого столетия существовала добрая традиция: вчерашние абитуриенты, успешно сдавшие вступительные экзамены, первокурсники встречались на лекциях со студентами старших курсов. На этих встречах они учились у более опытных товарищей правильному произношению, навыкам разговорной речи, правильности письма и почеркам. Живое общение помогало лучше изучить язык в диалогах и разговоре. Поэтому большинство студентов одинаковых языковых групп обычно знали друг друга, здоровались на перерывах между академическими парами.
Обычно 15-20 минут отдыха между лекциями и занятиями в аудиториях, где когда-то учились Добролюбов и Чернышевский, они проводили в курилке, на третьем этаже института. Сейчас, после реставрации здания института, этой курилки уже нет. Но раньше это была своего рода «роза ветров». Оттуда уходила лестница вниз и в туалет, направо от курилки шел узкий коридор в чрево института, который вел к кафедрам восточных языков, располагавшимся на этаж ниже, а также коридор к кафедре западноевропейских языков. Здесь обсуждались последние новости, переписывались шпаргалки, выкуривались тысячи сигарет. Здесь люди знакомились и общались друг с другом, становились друзьями и врагами, здесь они влюблялись и потом, порой создавали семьи. Даже те, кто не курил, задерживались на этом информационном пятачке, чтобы обменяться парой фраз со своими друзьями, узнать, кто из преподавателей заболел, и кто его будет заменять. Группам персидского языка очень повезло. У них были замечательные преподаватели. Помимо звездного профессорско-преподавательского состава – Розы Георгиевны Лефковской, Веры Борисовны Никитиной, Елены Николаевны Шаровой, Владимира Борисовича Иванова, Татьяны Михайловны Маркиной и многих других, по чьим пособиям учились многие поколения востоковедов, в советское время на кафедре преподавали и живые носители языка – члены компартии Ирана, бежавшие из страны в СССР от шахских репрессий. Фамилии давно ушедших в другой мир Мамед-Заде и Фуругияна помнят в институте до сих пор. Благодаря им, уже с третьего курса студенты могли почти свободно, а главное очень грамотно говорить на языке фарси, вернее на его иранском варианте. Точно так же обстояло дело и на афганской кафедре, где преподавались языки дари и пушту. Две разные кафедры, но два родственных, почти одинаковых для нас, студентов языка. Мы все знали друг друга, иногда посещали занятия «родственников», чтобы понять, в чем же состоит отличие языка дари от языка фарси.
Кто и как попадал в наш институт? Попробую рассказать подробно. В советское время ИСАА считался вторым по престижности вузом в СССР. Но в отличие от МГИМО, куда путь «неблатным» был практически заказан, а если таковые и «просачивались», то учились преимущественно на факультете международной экономики, в ИСАА попадали по настоящему талантливые люди. Их таланты были разносторонними, и не обязательно относившимися к востоковедению. Но об этих талантах государство знало еще до их поступления в вуз.
Прежде, чем сдать документы для допуска к вступительным экзаменам, «малая» приемная комиссия «выбраковывала» более половины потенциальных абитуриентов. Вначале следовало собеседование с проректором по административно-правовым вопросам. Седой и красивый полковник КГБ Догушев вел беседу в отдельном кабинете на втором этаже неторопливо, доброжелательно, уделяя каждому человеку достаточное количество времени для того, чтобы изучить его реакцию на неожиданные вопросы, поведение, узнать о его вкусах и предпочтениях. Перед каждой такой беседой он внимательно изучал личное дело собеседника, перепроверял (уже проверенную) изложенную там версию биографии. На собеседованиях вопросы были самые неожиданные: от «каких зарубежных писателей Вы любите и какую книгу зарубежного автора читаете сейчас?» до «расскажите, что Вы знаете о Сталине и разоблачении Бухарина». Люди с малейшей «тенью» в биографии, были «обречены». Они обычно молча, а порой и с криками, забирали свои документы и шли сдавать экзамены в другой вуз. Распределение по языковым группам было практически спонтанным, хотя для приличия абитуриентов спрашивали, какой язык они хотели бы изучать.
В том, что погибшим в Афганистане ребятам выпало изучить именно эти языки, есть некое предначертание Судьбы, как есть и Божественный промысел в том, что погибли там лучшие из лучших. Это не просто сравнительная метафора. Вовсе не пусты слова о том, что Господь забирает лучших. Внимательно изучив краткий жизненный путь каждого из погибших, вы сможете в этом убедиться и сделать соответствующие выводы.
Читать говорящие книги - личные дела погибших товарищей - всегда нелегко. Еще тяжелее сознавать тот факт, что до их смерти, они были очень нужны государству, но после гибели - только своим родителям. Время. Мы всегда жалеем его для живых, а потом жалеем о том, что его жалели.
Адамов Игорь Николаевич, белорус, член ВЛКСМ. Комсомольский билет № 20700383. Родился 30 сентября 1961 года в городе Несвиж Минской области, единственный сын у родителей.
Отец – Адамов Николай Адамович – старший офицер Комитета государственной безопасности (в.ч. № 33965, Теплый Стан)
Мать - Адамова Людмила Петровна – старший инженер НИИ.
Окончил среднюю школу с красным дипломом и золотой медалью. В том же году поступил в ИСАА при МГУ. Учился только на «отлично», был награжден Знаком ЦК ВЛКСМ и Минвуза СССР « За отличную учебу».
Игорь был отличным спортсменом, талантливым музыкантом и поэтом. Он любил играть на гитаре, сочинять стихи.
Так трагически совпало, что после ввода советских войск в ДРА, о сам сочинил песню о погибающем на афганской войне переводчике…
Знал ли Игорь свою Судьбу? Или эта песня стала его судьбой? Придуманные им однажды слова материлизовались.
3 февраля 1981 года в числе других студентов 3-го курса он был командирован в Афганистан в качестве военного переводчика согласно закрытому постановлению Совета министров СССР о мобилизации студентов профильных языковых вузов в ДРА.
Студенты без воинских званий (звание лейтенанта присваивалось только по завершении курса военной подготовки на военной кафедре МГУ после 4-го курса), без принятия присяги зачислялись переводчиками в действующие части и подразделения Вооруженных сил Афганистана, где работали и воевали вместе с советскими военными советниками в рядах афганской армии, носили афганскую полевую форму.
Официально командировочное предписание выдавалось студентам в.ч. № 44708 – 5-м управлением Генерального штаба. Сама командировка осуществлялась по разным линиям, но в основном по линии 10-го Главного управления ГШ СССР (ныне управление Международных связей и военно-технического сотрудничества Министерства обороны РФ). Воинский статус командированных – служащий.
Понять, почему происходило именно так, а не иначе, легко. Министерство обороны СССР планировало использовать этих специалистов на войне дважды. Первый раз в качестве служащего, второй раз – в качестве офицера. Однако, когда «молодых» переводчиков убивали на войне, их статус загадочным образом менялся в бумагах, и бывшие еще недавно живыми служащие превращались в погибших военнослужащих.
К слову сказать, когда первые группы переводчиков были направлены летом 1979 года в Афганистан, студенты рабфака (отслужившие в армии на территории СССР) в ДРА ехать отказались. Из студентов, пришедших в институт после школы, не отказался никто.
17 августа 1981 года в составе 203-го батальона бригады «коммандос» в районе населенного пункта Калаи-Нау провинции Парван, в 10 километрах юго-западнее Баграма, Игорь погиб в бою с душманами
Вместе со своим советником он ехал в автомобиле в расположение своего подразделения когда операция уже началась. По какой-то причине машины сопровождения за ними не прислали.
Советник и переводчик попали в засаду в «зеленке». Бандиты подбили их автомобиль из гранатомета. Граната попала прямо в Игоря, практически разорвав его тело на части. На месте разыгравшейся трагедии потом нашли патроны от пистолета ТТ – это отстреливался от душманов смертельно раненый советник. Их не могли найти несколько дней: в районе шла операция, и сделать это было очень сложно. Когда нашли спрятанные в душманском схроне тела переводчика и советника, люди увидели, что изуверы надругались над мертвыми: выкололи им глаза, обезобразили ножами и штыками лица до неузнаваемости. Их опознавали потом лишь по особым приметам.
Подробности о гибели Игоря стали известны лишь благодаря тому, что его отец посвятил этому всю оставшуюся жизнь. Вот, что еще стало известно, благодаря его поискам: "Батальон "коммандос" получил задание на проческу местности. В операции принимали также участие советник командира батальона майор В.Р.Колесников, радист С.А.Рачанов и переводчик Игорь Адамов. В районе населенного пункта Калае-Нау батальон попал в засаду. Часть его разбежалась. В неравном бою советские граждане погибли".
Посмертно Игорь Адамов был награжден орденом Красной Звезды, знаком ЦК ВЛКСМ «Воинская доблесть», медалью «От благодарного афганского народа». Еще при жизни за боевые заслуги, беззаветную храбрость и мужество студент Игорь Адамов был награжден афганским орденом «Звезды» 3-й степени.
В газете «Вечерний Минск» несколько лет тому назад мама Игоря написала о том, что они с отцом в то время послали в Кабул Игорю две бутылки коньяка. Этот коньяк Игорь берег до особого случая. И случай настал: друзья разливали его в стаканы на его поминках в Кабуле.
Когда Игоря отправляли в Афганистан на войну, на заседании парткома ИСАА при МГУ утверждали его характеристику. На этом документе стоят подписи шести человек: ректора ИСАА при МГУ Р.Т.Ахрамовича, секретаря парткома ИСАА Г.А.Габучана, председателя профкома ИСАА С.А.Соколова, секретаря комитета ВЛКСМ ИСАА Г.С.Ефремовой. Затем характеристика была передана на утверждение в МГУ на подпись замсекретаря парткома МГУ А.В.Лукшину, замсекретаря комитеа ВЛКСМ МГУ А.П.Немжнач.
Когда цинковый гроб с останками тела Игоря его родители привезли в Москву, чтобы отслужить в здании института гражданскую панихиду и дать ребятам с ним попрощаться, все эти люди, за исключением, возможно, Гали Ефремовой, отказались от Игоря. На 13.00 была назначена церемония прощания. В 12.00 стало известно, что ее не будет.
Ректор Ахрамович, которому «сверху» запретили проводить панихиду, сказался больным и исчез на несколько дней из поля зрения людей, отключив домашний телефон. Мы, оставшиеся в живых, все это хорошо помним. Никто из этих «сильных» партийных «мужчин», отправлявших его на фронт, не осмелился сказать слово за Игоря, отдать ему последний человеческий долг. Им это было сложно, наверное, сложнее, чем Игорю погибнуть мученической смертью в бою с врагами.
Гроб с телом Игорька Людмила Петровна и Николай Адамович сами повезли хоронить в Минск.
В личном деле Игоря, которое предписано хранить вечно, нет упоминаний о его службе в Афганистане, нет других «афганских» документов кроме этой характеристики.
Зато есть другой документ. Выписка из приказа № 106-ас от 2 сентября 1981 года, подписанная Ректором ИСАА при МГУ. Она очень короткая.
«Отчислить в связи со смертью с 1.09.81 г. Адамова Игоря Николаевича».
Подпись, печать.
На памятном стенде, остатки которого сохранились с советского времени на военной кафедре МГУ, висит копия наградного приказа Президиума Верховного Совета СССР, согласно которому Игорь Адамов, военнослужащий, посмертно награжден орденом Красной Звезды.
Анкеты и другие документы, которые когда-то заполнял Игорь, написаны почти детским, мелким «школьным» почерком.
МЫ ПОМНИМ ТЕБЯ. ИГОРЬ
* * *
Твиров Владимир Владимирович, русский. Родился 30 сентября 1963 года в городе Москве. Член ВЛКСМ с сентября 1978 года, комсомольский билет № 248940426. Окончил среднюю школу № 406 в 1981 году.
Отец - Твиров Владимир Ильич, помощник первого заместителя министра Министерства черной металлургии.
Мать – Твирова (Гриднева) Таисия Михайловна – инженер, ответственный работник Центрального Телеграфа.
Сестра – Твирова Ольга Владимировна – инвалид 2-й группы.
В 1981 году Володя поступил в Институт стран Азии и Африки на историко-филологический факультет. Был сначала зачислен в индонезийскую группу. Но впоследствии в связи с резко возросшим спросом на иранистов и афганистов (началась война в Афганистане) вместо индонезийской была создана еще одна персидская группа. Обучался по специальности История стран Ближнего и Среднего Востока.
Володя был талантлив во всех отношениях – он хорошо учился, его любимым предметом была история, которой он уделял очень много времени. На курсе он был лучшим историком-страноведом. Документы в его личном деле повествуют, что он являлся политинформатором в семинарской группе, активно участвовал в субботниках, на «отлично» сдал политзачет.
Ребята его любили за доброту, отзывчивость, стремление всегда выручить товарища в трудную минуту, веселый нрав. Он не умел ссориться.
15 сентября 1985 года в числе других студентов ИСАА он был командирован в Афганистан в качестве военного переводчика. Володя работал в Кабуле, но однажды случилось так, что кому-то обязательно надо было заменить тяжело заболевшего товарища, которого привезли в афганскую столицу из провинции. И Володя согласился его заменить, поехав работать в Герат.
1 марта 1986 года после выполнения задания Владимир со своим советником выехали утром в направлении гератского аэродрома. По дороге в аэропорт они были убиты автоматной очередью, выпущенной душманами из засады.
Мне довелось побывать на месте гибели Володи. Спустя месяц после его смерти, еще не зная о его трагической кончине, я находился в Герате в служебной командировке. Когда мы ехали на броне от аэродрома в город, один из офицеров 101-го мотосрелкового полка спросил меня: «А ты не знаешь переводчика, студента МГУ Володю? Месяц назад он погиб вот на этом самом месте». Тогда я не вспомнил его, так как не предполагал, что это именно Твиров. Воспоминания того дня плотно ассоциируются лишь с виллой ДОМА (молодежная организация Афганистана), на территории которой стояла подбитая советская БМП, в которой почти в одно и то же время что и Володя погиб комсорг 101-го мсп. Афганцы притащили туда эту БМП с дыркой от гранатомета под основанием башни, чтобы сделать из нее памятник.
Место, где погиб Володя, считалось малоопасным. Хотя, в Афганистане все было относительно. Тысячу раз по этой дороге ездили наши советники и армейцы и тысячу раз проезжали благополучно. Володе уже пришло время возвращаться «домой», в Кабул. Но этот город не отпустил его. Герат, столица древней Персии, историю которой Володя очень любил. Город величественных мечетей, памятников истории и усыпальниц великих поэтов и мыслителей Среднего Востока, где похоронены Алишер Навои, великий суфий Ансари, родственники Тамерлана.
Володина душа поднялась на небо в любимом им городе, о котором он так много знал.
6 марта 1986 года
ПЕРОВСКИЙ
Районный военный
Комиссариат
Г. Москвы
Директору Института стран Азии и Африки при МГУ
ПРОФЕССОРУ
Ахрамовичу Р.Т.
Город Москва, проспект Маркса, д.18
…Перовский районный военный комиссариат г. Москвы с прискорбием сообщает, что студент Вашего института ТВИРОВ Владимир Владимирович погиб выполняя интернациональный долг 1 марта 1986 года при исполнении служебных обязанностей в Демократической Республике Афганистан.
Командование и партийная организации просит Вас оказать моральную поддержку и помощь родным тов. Твирова В.В. и принять участие в его похоронах.
Место и время захоронения Вам будут сообщены дополнительно…
Наверное, так написали, чтобы ректор не забыл о Володе, как он забыл об Игоре.
Далее следует адрес и телефон родителей: 3-Владимирская ул., д.29, кв.53, тел. 301-37-02
В личных архивных делах студентов и выпускников ИСАА, погибших в Афганистане, на последней странице приклеены конверты, в которых хранятся их зачетные книжки и некоторые личные документы. У Володи в конверте среди прочих бумаг хранятся его листочки-справки из районной поликлиники о временной нетрудоспособности по причине ОРЗ. Мы все когда-то были студентами, и знаем, что это такое.
Открепив из середины «Дела» последнюю Володину справку, я отсканировал ее, бережно свернул вдвое и положил в этот конверт, на самое дно.
Последняя Володина справка, больше их не будет. Это выписка из приказа по Московскому государственному университету им. М.В.Ломоносова № 877ап от 23 апреля 1986 года.
«Отчислить из числа студентов 5 курса историко-филологического факультета Института стран Азии и Африки при МГУ Твирова Владимира Владимировича – в связи со смертью».
Проректор Московского университета
Без подписи
Выписка верна: Гончарова
Посмертно Владимир Твиров был награжден орденом Красной Звезды, орденом Красного Знамени Афганистана, медалью «От благодарного афганского народа», знаком «Воин-интернационалист».
Похоронен Владимир на Николо-Архангельском кладбище в городе Москве.
Что еще рассказать о Володе? Наверное, то, что у него был аккуратный, почти каллиграфический почерк. И еще то, что он был добрым парнем.
МЫ ПОМНИМ ТЕБЯ ВОЛОДЯ
Матасов Александр Николаевич, русский. Родился в г. Москве 15 мая 1954 года в рабочей семье. Член ВЛКСМ с 1969 года, комсомольский билет № 31012518.
Все, чего успел добиться в жизни Александр, он добивался сам. В 1971 году окончил спецшколу № 17. За годы учебы в школе помимо профильных предметов самостоятельно выучил английский язык. Сразу после школы, благодаря своим лингвистическим способностям, поступил в Институт восточных языков и закончил с отличием Институт стран Азии и Африки при МГУ в 1978 году со званием «лучший специалист-лингвист». За годы учебы в институте он в совершенстве изучил и второй восточный язык – иврит.
Александр являлся старостой языковой группы на 1 и 2 курсах, отличником Ленинского зачета, был активным участником Научного студенческого общества ИСАА при МГУ. Победив в конкурсе переводчиков, как лучший специалист, в сентябре 1974 года был направлен на работу на международную ярмарку в Тегеран. Талантливого лингвиста в Иране заметили сразу и В/О «Тяжпромэкспорт» сделало все, чтобы заполучить его к себе. Саша на время прервал учебу в институте и стал работать на советскую внешнеэкономическую организацию в Иране. 10.10.1976 года. В/О «Тяжпромэкспорт» повторно запросило институт о продлении срока работы Матасова на Исфаганском металлургическом комбинате еще на год. Ректор был не против.
Заработанные за время работы в Иране средства Александр потратил на книги по лингвистике и иранской филологии, лексикологии.Он собрал потрясающую библиотеку по этому направлению востоковедческой науки.
Уже на третьем курсе Александр стал лучшим в институте студентом-иранистом. Его знанию персидского языка и диалектов иногда завидовали некоторые преподаватели.
ВЫПИСКА ИЗ АТТЕСТАЦИИ СТУДЕНТА 3-ГО КУРСА
ПЕРСИДСКОЙ ГРУППЫ А.МАТАСОВА
… обладает отличной работоспособностью, занимается регулярно, с полной отдачей сил, целеустремленно, и это обеспечивает отличные результаты. В настоящее время по персидскому языку – он один из лучших студентов группы….При написании курсовой работы проявил большую самостоятельность, интерес к теме. Работал с большим энтузиазмом и написал работу, безусловно заслуживающую отличной оценки. С интересом и успешно занимается также другими предметами. Увлекается вопросами общего языкознания. Регулярно пополняет научную библиотеку трудами по лингвистике. Много читает лингвистической литературы. Заметно вырос не только профессионально, но и в отношении общей культуры. Внешне собран, подтянут, одет по моде /пожалуй лишком броско/. Держится со спокойной уверенностью. Речь и манеры стали заметно интеллигентнее…с товарищами поддерживает ровные отношения, но в целом занят больше собой и к судьбам других равнодушен. В группе пользуется уважением, но не симпатией. Политически грамотен, морально устойчив…
Фото выписки аттестации
Писавшая эту характеристику доцент Овчинникова так и не смогла понять – почему с уважением, но без симпатии. Саша отмечал всех прогульщиков, не делая исключения ни для кого. Он сам всего добивался в жизни своим упорством, бессонными ночами, огромным трудом. Для него прогул занятий был чем-то патологическим. И почему он должен был быть не равнодушен к судьбам других? Его сегодня нет с нами, и где сегодня эти другие…
Выпускные экзамены Александр сдал на «отлично». В его дипломной работе по персидскому языку, написанной каллиграфическим почерком «насталик», нет ни одной ошибки. Он на деле бы одним из лучших студентов института.
Дипломная работы Саши
Для того, чтобы отправить в мирное время молодого ученого на войну и сделать там рядовым» военным переводчиком, требовалась еще и характеристика в Городской военный комиссариат. Для чего это было нужно, понять трудно. По традиции ее подписывали ректор института, секретарь парткома ИСАА, председатель профкома ИСАА, секретарь бюро ВЛКСМ.
Фото характеристики
Мы улетали в Афганистан одним рейсом Ту-шки SU-531 летом 1979 года., но вернуться домой ему было не суждено.
И на войне Саша держался со «спокойной уверенностью», прописанной ему в его характеристике. Не имея ни малейшей зацепки, «блата», как это тогда называлось, чтобы остаться в Кабуле, он, как и некоторые другие, улетел служить переводчиком в провинцию. В Фарах.
15 мая, в День его рождения, мы собрались у 4-го блока старого кабульского микрорайона, чтобы… проводить его в последний путь. Александр не дожил до своего Дня Рождения несколько дней, и «третий день» - поминки – выпали именно на 15 мая.
13 мая 1980 года автомобиль УАЗ, в котором находились Александр, его советник и командир десантно-штурмового батальона Владимир Сергеевич Гарин, слетела с трассы и перевернулась в кювет. Доподлинно не известно, что стало причиной аварии – возможно, что это был какой-то опасный предмет на дороге, который они пытались объехать. При последующем обследовании перевернувшееся машины, был констатирован факт того, что покрышки на колесах были целы.
Они выехали из дшб, когда уже смеркалось, и должны были засветло успеть к советникам. Но была не судьба.
Когда наши солдаты прибыли на место аварии, они не обнаружили на месте происшествия советника. Несколько дней спустя, в Кабуле распространились слухи, что он, вроде бы, нашелся. Получив травмы, тем не менее, он встал на ноги и пошел искать помощь. В темноте он заблудился. Доподлинно фамилия советника мне не известна. Но с вероятностью в 80 процентов можно утверждать, что это мог быть подполковник Куницын Серафим Тихонович.
Запомнилось, что за рулем находился командир дшб, советник сидел справа от него на переднем сиденьи, Саша - за спиной водителя.
Во втором подъезде 4-го блока, в старом микрорайоне Кабула, на третьем этаже в квартире была установлена фотография Саши. Проститься с ним пришли все военные переводчики контракта. Народу было очень много. Кто-то выпивал заупокойный тост внутри квартиры, кто-то просто заходил в комнату или поднимался на лестницу и смотрел на портрет погибшего переводчика.
В этом доме прощались с Сашей.
Посмертно лейтенант Александр Матасов был награжден орденом Красной Звезды.
Я его запомнил таким, каким он был еще студентом – уверенным, с твердым острым взглядом, в клетчатом модном костюме. Пять-шесть дней спустя, меня услали в Джелалабад, и я на долгие годы забыл тот горький день. Понадобилось всего 27 лет, чтобы его вспомнить.
5 мая 2007 года в Москве на встрече фронтовых журналистов с губернатором Московской области Б.Громовым мне довелось встретиться с непосредственным начальником Саши - Петром Гончаровым, который в то время был старшим переводчиком в военном училище "Харби Пахантун". По его словам, Саша некоторое время работал в Кабуле, потом полетел в Фарах. За некоторое время до трагических событий Александр занял некоторую сумму денег у Гончарова, и отдал все до копейки непосредственно перед вылетом. Петр даже удивился и сказал: "Сейчас не надо, приедешь - отдашь! К чему спешка?". Но Александр настоял. Как чувствовал, что отдавать потом будет уже некому.
По словам Петра Гончарова, Саша тщательно скрывал еще с института один физический недостаток, который мог бы сделать его негодным к строевой службе. У Саши одна нога была короче другой на несколько сантиметров. Но, обманув медкомиссию в военкомате, желая служить Родине также, как и все, Саша все же полетел в Афганистан.
МЫ ПОМНИМ ТЕБЯ САША
Петрунин Александр Анатольевич, русский, родился 10 октября 1953 года в городе Коломна Московской области.
Отец с 1960 года с семьей не проживал
Мать Петрунина Анна Афанасьевна – старший помощник конструктора на заводе тяжелых станков г.Коломна.
Закончил коломенскую среднюю школу № 10. В школе вступил в комсомол, комсомольский билет № 27709657. Закончил музыкальную школу по классу аккордеона. Александр был отличным спортсменом и имел разряд по лыжам.
В 1971 году поступил в Институт восточных языков при МГУ им. М.В.Ломоносова и в 1977 году закончил Институт стран Азии и Африки при МГУ. Изучал китайский язык.
Фото экзаменационного листа
Выписка из Аттестации студента 1-й китайской группы 3 курса Петрунина Александра
А.Петрунин изучает китайский язык и успевает по этому предмету на «отлично». Обладает очень хорошей памятью. Сообразителен, быстро и прочно усваивает материал. Дисциплинирован, исполнителен. К учебе относится добросовестно. Работоспособен. Умеет правильно распределить время. Внешне опрятен, аккуратен и собран. Держится свободно. По характеру живой, общительный. Беседу ведет непринужденно. Культура речи достаточно высокая. Отличается уверенностью в себе. В отношениях с товарищами ровен и приветлив. Отзывчив. Пользуется уважением в группе и на курсе. Хорошо владеет собой. В отношениях с товарищами вежлив и внимателен. Ум гибкий, любознательный, критический. Общее развитие хорошее. Достаточно эрудирован, обнаруживает хорошее знакомство с культурой. В быту скромен, морально устойчив. А.Петрунин серьезно относится к занятиям по социально-экономическим дисциплинам, активен на семинарах. В течение 2-х лет является комсоргом и старостой китайской группы. За это время проявил себя как хороший организатор и отзывчивый товарищ. К поручениям бюро ВЛКСМ относится ответственно и выполняет их добросовестно и аккуратно. Постоянный участник всех субботников и воскресников. Хорошо зарекомендовал себя на осенних полевых работах: и сам работал хорошо, и другим помогал. Нормы ГТО сдал на серебряный значок. Комсомольских и административных взысканий не имеет. Практически здоров, зрение хорошее. Политически грамотен, хорошо понимает внешнюю и внутреннюю политику нашей партии, постоянно следит за событиями в миру и у нас в стране.
Фото аттестации
Выписка из аттестации участника Ленинского зачета
…за время учебы в ИСАА успевал на «хорошо» и «отлично». Зимнюю и летнюю сессии сдал на «хорошо» и «отлично». С большим интересом относится к изучению китайского языка и литературы Китая, здесь имеет большие успехи….Политзачет – зачет…
Фото политзачета
В 1975 году Александр находился на 10-месячной стажировке в Сингапуре.
После окончания института Александр овладел и персидским языком.
В Афганистан старший лейтенант 8-го отдела управления «С» Первого главного управления КГБ СССР Александр Петрунин прибыл в составе отряда «Каскад-1». Принимал участие в спецоперациях по обезвреживанию контрреволюционных отрядов Ахмадшаха Масуда, терроризировавших мирное население провинций Кабул и Парван.
21 октября 1980 года Александр погиб в неравном бою с душманами в составе сводного отряда «Каскад-Кобальт» близ населенного пункта Шиваки недалеко от афганской столицы.
Обстоятельства гибели офицеров «Каскад-1» под Шиваки стали предметом разбирательства высоких комиссий КГБ СССР и МВД СССР. Но и до сих пор рассказать точно, что произошло под Шиваки, не представляется возможным.
В 1983 году в Кабуле мне довелось ознакомиться с «усредненной» версией тех трагических событий. Навечно в память врезалось лишь одно: у офицеров «Каскада», прикрывавших отход группы, попавшей в засаду, не хватило патронов, чтобы продержаться всю ночь до утра. Патроны остались лишь у офицеров «Кобальта». Когда их нашли следующим утром среди горы тел убитых душманов, ни у одного из офицеров группы «Каскад» - капитана Александра Петровича Гриболева, майора Владимира Петровича Кузьмина, капитана Юрия Александровича Чечкова, капитана Александра Антоновича Пунтуса, старшего лейтенанта Александра Анатольевича Петрунина - не нашли ни одного патрона, кругом валялись лишь стреляные гильзы.
Не хочу, и не буду заниматься трактовкой событий тех далеких дней. Каждое лишнее, не взвешенное слово неочевидца, может бросить тень на кого-то из оставшегося в живых. Предложу лишь прочитать версии ночного боя, изложенные в воспоминаниях разных людей. Сохраняю их без изменений, с бросающимися в глаза ошибками, неточностями и непонятными определениями. Но именно они - эти версии – единственное, что осталось в память этим героическим, самоотверженным людям, в память Саше Петрунину.
Вот они:
Из книги А.А. ЛЯХОВСКОГО "Трагедия и доблесть Афгана"
рассказывает И.Батин.
По полученным агентурным данным, которые вроде бы нашли свое подтверждение воздушной разведкой, в одной из провинций в районе местечка Шиваки была отмечена концентрация бандформирования под командованием Ахмадшаха Масуда. В целях ее ликвидации руководством было принято решение о проведении совместной афгано-советской войсковой операции при участии спецподразделений "Каскада" КГБ СССР и "Кобальта" МВД СССР. Последний к тому времени уже вошел в состав "Каскада" и находился под общим командованием генерал-майора А. Лазаренко.
Однако, когда группировка войск прибыла на место, было выяснено, что душманов в настоящее время в районе нет. Они или скрылись в горах или вообще сменили район дислокации. Проведенные мероприятия по прочесыванию местности и поиску возможно оставленных душманами схронов результатов не дали. Командованием группировки было принято решение о возвращении подразделений к местам их постоянной дислокации.
Подразделения двигались по дороге колонной в боевом порядке с соблюдением всех мер предосторожности. Уже начинало темнеть, жара спадала и все ощущали чувство какой-то расслабленности. При входе в одно из последних ущелий перед выходом на равнину арьергард отряда в составе примерно 10 человек, в основном из состава спецподразделений "Каскад" и "Кобальт", остановился для обеспечения безопасности тыла колонны. Вся задержка составила не более десяти минут, но этого времени, как оказалось позднее, вполне хватило. В составе этой группы находился и А. Петрунин.
Основная часть колонны уже миновала ущелье, когда в него вошел арьергард. И тут началось. Ураганный огонь обрушился на бойцов со всех сторон. Били пулеметы и автоматы, раздавались разрывы гранат и хлопки мин. Горное эхо усиливало канонаду. Казалось, что стреляли сами горы. Нападение душманов было настолько неожиданным и наглым, что в первую минуту наши ребята просто растерялись. Кто-то был убит или ранен прямо на дороге, а оставшиеся в живых, поняв, что промедление смерти подобно, постарались укрыться за скалами в расщелинах или за камнями и открыли ответный, поначалу беспорядочный, но с каждой секундой все более целенаправленный и осмысленный огонь. Били по вспышкам выстрелов, которые уже стали хорошо заметны в наступающей темноте, по мелькавшим за скалами и камнями теням душманов. И надеялись - вот, вот подойдет подмога, ведь наши только что прошли ущелье и не могли не слышать звуки выстрелов. Но помощь не шла.
Как выяснилось уже потом, душманы пропустили основную часть колонны и взрывом завалили вход в ущелье.
Ведя снайперский огонь и огонь из гранатометов, они не давали войскам возможности деблокировать вход в ущелье и придти на помощь попавшим в засаду ребятам. Сгустились сумерки, и бой продолжался уже в кромешной темноте. Трассирующие очереди пулеметов и автоматов сплетались в какой-то немыслимый по своей красоте хоровод. По-прежнему гремели разрывы снарядов и гранат, раздавались хлопки мин. Но деблокировать ущелье не удавалось, наши войска несли ощутимые потери.
Остатки арьергарда, окончательно поняв, что до рассвета помощи им не дождаться, продолжали отчаянно сопротивляться, но теперь уже совершенно осмысленно. На выстрелы душманов стремились отвечать только по точно выявленным целям и били, экономя патроны, теперь уже не очередями, а одиночными выстрелами. Создав под постоянным огнем некое подобие круговой обороны, ведя постоянный и прицельный огонь, они старались не подпустить к себе, к своим раненым и убитым товарищам, рвущихся вперед душманов.
Всю ночь продолжался в ущелье бой, раздавались раскатистые звуки выстрелов и разрывов гранат. А те, кто прошел ущелье и спустился уже на равнину, вслушиваясь в эти звуки, только скрипели зубами от бессилия и ярости - надо было дожидаться рассвета и тогда обрушиться на душманов всей своей силой и огневой мощью, чтобы хотя бы отомстить за своих товарищей.
Наутро, после мощной огневой поддержки и бомбардировки с воздуха, основным силам удалось ворваться в ущелье и отбросить душманов в горы. Но каково было их удивление, когда они услышали звуки автоматных очередей с того места, где принял свой неравный бой арьергард отряда. Это боец "Кобальта" М. Исаков уже в одиночку продолжал вести бой, мстя за своих товарищей. Еще в самом начале нападения из засады душманов ему удалось спрятаться в одной из расщелин в скалах, подтянуть к себе ногой несколько цинковых ящиков с патронами. Он вел огонь по душманам, даже оставшись практически один, всю ночь, не боясь, что вспышки огня его автомата могут засечь снайперы бандитов. Он не дал им возможности забрать тела своих убитых и раненых товарищей-спецназовцев, подобрать трупы убитых душманов. За мужество и героизм, проявленный в этом неравном бою, М. Исаков был удостоен звания Героя Советского Союза.
На месте последнего боя 10-ти бойцов отряда, вступивших в неравную схватку с душманами, были подобраны тела раненых и найдены останки погибших, некоторые из которых были страшно изуродованы озверевшими бандитами, которые понесли в этом бою значительные потери. Тело Александра Петрунина, найденное здесь же, было исколото штыками, избито прикладами автоматов. Но он так и не выпустил из рук, даже уже мертвый, свой автомат Калашникова, в стволе и магазине которого не осталось ни одного патрона. Вокруг валялись гильзы и пустые автоматные рожки. Боец спецназа А. Петрунин дрался до конца, помня заветы своих командиров и клятву, которую он дал - защищать Родину до самой смерти. За свой подвиг, проявленное мужество и героизм старший лейтенант А. Петрунин был посмертно награжден орденом Красной Звезды.
«Щит и меч» 18.10.2001.
Вызываем огонь на себя
Михаил ИСАКОВ. Герой Советского Союза:
- В Кабул прилетел 4 сентября 1980 года. Это был первый набор сотрудников органов внутренних дел в разведывательный отряд "Кобальт". Приоритет отдавался оперативникам, прошедшим школу уголовного розыска, снайперам из числа военнослужащих внутренних войск. Перезнакомились еще во время сборов в Узбекистане. Кроме прибалтов, встретил сослуживцев из Белоруссии, Архангельска и других городов. Именно в этот набор попали, к примеру, такой ас уголовного розыска, как возглавивший впоследствии "Кобальт" сотрудник Главного управления уголовного розыска МВД СССР Дзиов, будущий начальник УВД Омской области Кучумов.
Девятый отряд, в котором я оказался, дислоцировался на краю аэродрома в Кабуле. Ему предстояло обслуживать территорию вокруг столицы Афганистана.
Через несколько дней после прилета в Кабул включились в работу. Она оказалась в чем-то похожей на привычную оперативно-розыскную. Однако здесь было много дополнительных трудностей: чужая страна, незнакомый язык, обычаи, новые климатические условия, горы. А тут еще психологический барьер. После ввода нашего ограниченного воинского контингента советские люди из желанных помощников и союзников народной власти превратились в глазах многих афганцев в оккупантов.
В один из дней мы получили информацию о том, что от пакистанской границы движется очередной караван с оружием для душманов. Вычислили примерный маршрут. Решено было перехватить караван с нескольких сторон. Отправились на задание с двумя мотострелковыми ротами. На бэтээрах доехали до нужного места. Незадолго до рассвета перешли большую горную речку и стали подниматься на плато. Пять-шесть ступеней вверх - площадка. Поворот. И опять подъем... До гребня добрались, когда уже совсем рассвело. Солнце, все еще непривычно жаркое для октября, только всходило, а пот уже заливал глаза.
К первому на пути кишлаку двинулись с опаской, приглядываясь к каждому встречному. Ничего подозрительного. Тихое раннее утро. Уже ставшие привычными глазу глиняные дувалы. За ними - ряды гранатовых деревьев. Урожай собран. Только кое-где на ветке среди не успевших опасть листьев или в пожухлой траве мелькнет вдруг растрескавшийся от спелости бордово-лиловый плод...
Кишлак позади. Прошли без единого выстрела. Вздохнули свободно. В темпе двинулись дальше. Неожиданно засвистели пули. Залегли, огляделись, стараясь определить, откуда стреляют. Из-за ближнего валуна, дав очередь из пулемета, выскочил и скрылся бандит...
И снова змеилась меж камней безлюдная дорога. Немилосердно пекло солнце.
Было уже за полдень, когда опять резанул пулемет. Нет, два! С разных сторон. Вскоре огневые точки были подавлены. Показался второй кишлак. По рации приходит сообщение: караван перехвачен, можно возвращаться! Обратно шли быстрым шагом.
Хоть и устали изрядно, никто не думал об отдыхе: скорее вниз - к бронетранспортерам, с которыми остался резерв.
В горах темнеет рано, беспокоил и нарушенный командирами рот неписанный закон: во время войны никогда не спускаться той дорогой, которой поднимался. Даже если приходится выбирать более длинный путь! Однако решение было принято без участия кобальтовцев, а оторваться от подразделения мы не могли.
Вместе со снайпером Володей из Орла и москвичом, худым и длинным старшим лейтенантом с приветливым русским лицом, который прекрасно изъяснялся на фарси (состав группы от задания к заданию менялся, и друг друга даже по фамилии мы не всегда знали), первыми начали спуск. За нами следом - работник милиции из Гродно Юртов и сотрудники КГБ: Пунтус и Чичиков (из Бреста), Кузьмин (из Москвы). Спускаться легче, чем подниматься, даже несмотря на усталость от бессонной ночи и длинного марш-броска под солнцем. Скоро нас обогнали москвич Сергей Патрушев, таллинец Лембит Пусепп и Виталий Андрейко из Магаданской области. Они помоложе и легче на ногу. Затем обогнали и солдаты. Двигались быстро, не дошли до середины тропы, как раздались выстрелы...
Ни в тот момент, ни после я не мог понять, как очутился на небольшой площадке, пролетев в прыжке метров шесть! Помогло, видимо, то, что был не в тяжелых горных ботинках, которые снял в БТРе, а в кедах.
Площадка находилась на соседней скале с неглубокой расщелиной. В ней-то и укрылся, прижавшись спиной к каменной стене. Таким образом, когда начали опять стрелять, я оказался как бы в мертвом пространстве. Почувствовал легкую боль от впившихся в рукав бушлата осколков: пули ударились о булыжник, раскололи его, и каменные брызги ранили руку.
Обстрел продолжался. Били сверху, с гребня у начала тропы. Пули свистели, ударяясь о скалу на уровне головы. Спасло мертвое пространство. Высунув на мгновение голову из расщелины, я увидел душманов. А ниже площадки, по всему серпантину тропы бегом спускались солдаты, приостанавливались, чтобы дать очередь, и снова спешили вниз...
На той же площадке оказались в какой-то момент снайпер Володя и старший лейтенант из Москвы. Они стреляли вверх, по гребню...
Я вынул гранату, примерился: удастся ли перекинуть через гребень? На полигоне, в армии, когда служил десантником, бросал далеко. Поднял руку, но бронежилет не дал размахнуться как следует. Граната упала, не долетев до гребня. В ответ - пулеметная очередь.
Вдруг старший лейтенант упал и покатился вниз. Снайперская пуля сразила и Володю.
И тут я увидел, что прямо в меня летит граната - самодельная, с чадящим фитилем. Инстинктивно вжался в скалу, ожидая взрыва. Спас огромный булыжник, что лежал у края площадки. Ударившись о него, граната отскочила в сторону и разорвалась где-то внизу.
Вверху, где закрепились Юртов, Петрунин, Чичиков, Пунтус и Кузьмин, тоже звучали выстрелы, слышались голоса. Внизу оба раненых товарища уже не откликались...
Выстрелы и вызванный ими камнепад чередовались почти непрерывно. Душманы рвались вниз, спеша приблизиться к спускавшимся солдатам и расстрелять их на крутом горном склоне. Но на пути у них стояли кобальтовцы, мешая пройти.
Между тем легкие сумерки уже начали окутывать гору. Однако было еще достаточно светло, когда послышался характерный гул вертолета. И вот он, Ми-6, в каких-нибудь тридцати метрах от меня. Из укрытия выскочил на площадку, замахал пилоту рукой, показывая на гребень у начала тропы, но пилот не увидел там никого. Вертолет покружил немного и исчез в быстро темневшем небе...
Выстрелы возобновились, и тут заклинило мой автомат. "Все!" - пронеслось в усталом мозгу. И тут же: "Спокойно, - приказал себе, - не психовать!" Выхватил пистолет. Выпалил всю обойму туда - в гребень. Затем лихорадочно начал разбирать автомат. Так оно и есть - нагар! Достал масленку. Смазал. Собрал. Со страхом и надеждой нажал на гашетку. Длинная очередь прорезала воздух. В ответ с гребня лавиной хлынули камни... Вдруг я увидел совсем близко душманов - чуть выше и ниже площадки. Дал короткую очередь, а потом, экономя патроны, стал бить редкими одиночными выстрелами...
Холодны октябрьские ночи в горах Гиндукуша. Я по-прежнему прижимался спиной к спасительной скале и даже сквозь бушлат там, где тело не было защищено бронежилетом, ощущал живительное тепло нагретого за день щедрым афганским солнцем камня. Все дольше становились промежутки тишины, и тогда вместо облегчения приходил страх. В кромешной тьме едва ли можно было спуститься по горному серпантину вниз с помощью веревок даже тому, кто родился и вырос в горах. Подкашивались ноги. Наплывала предательская дремота. Встряхнулся. Нащупал возле себя в россыпи камней тот, что был поострее, подсунул под бронежилет, упер в поясницу... Только не заснуть...
Тьма наконец начала сереть. Осторожно шагнул к краю площадки, нащупал первую ступень, что вела вниз, прислушался. Неправдоподобная стояла кругом тишина. Внизу среди тел убитых душманов лежали старлей москвич и Володя. Надеясь на чудо, склонился к лицам друзей: вдруг дышат? Но чуда не произошло. И тогда я стал упрямо взбираться наверх к тем, кто, как и я, долго отстреливался, мешая душманам догнать и расстрелять в упор спускавшихся с горы восемнадцатилетних пацанов.
Добрался. Все кобальтовцы были мертвы...
Не помню, как спускался с горы, добрел до горной речки. Перейти ее сил не хватило, но уже бежали с того берега солдаты, подхватили, перенесли на другую сторону.
Потом, много времени спустя, думал: как же все-таки случилось, что душманы упустили меня, когда спускался с горы? Ведь они не ушли с гребня. Едва армейская разведка после моего возвращения отправилась за телами погибших, вновь завязался бой... А потом вступила в действие знаменитая установка "Град", и бандитам пришел конец.
На базе, где было получено известие о том, что почти все кобальтовцы, участвовавшие в марш-броске, погибли, меня, Андрейко, Патрушева и Пусеппа встретили, как выходцев с того света. Да так оно, в сущности, и было. Радость видеть живыми хотя бы четверых из десяти коллег, где люди стали одной семьей, смешивалась с горечью потери.
Больше двух недель отлеживался, очень ныли ушибленные ноги. А потом продолжилась уже ставшая привычной работа: дежурства, сбор разведывательных данных, марш-броски и зачистка местности, когда вновь приходилось подниматься и спускаться по крутым горным склонам.
Тщательно и долго расследовали обстоятельства этого боя на склоне горы люди из Москвы. Была создана даже правительственная комиссия. Приезжал и тогдашний куратор - заместитель министра внутренних дел СССР генерал Елисов. Вызывали в посольство и снова долго расспрашивали меня об обстоятельствах боя. 4 декабря 1980 года был подписан указ президиума Верховного Совета СССР о награждении меня, капитана милиции, Орденом Ленина и Золотой Звездой Героя Советского Союза. Как водилось в те времена, указ был закрытым. Он не прозвучал ни по радио, ни с телеэкранов, не попал и на первые полосы газет. А сам я узнал о нем только в конце декабря...
* * * * * * *
Посмертно Александр Петрунин был награжден орденом боевого Красного Знамени.
МЫ ПОМНИМ ТЕБЯ САША
В Институте стран Азии и Африки при МГУ идет перестройка. Старое здание, в котором учились Белинский и Добролюбов, сносят, не прерывая учебного процесса. На месте бывших старинных аудиторий и кабинетов, где в толстые кирпичные стены были вмонтированы дровяные печи, возникают типовые помещения, свойственные веку нынешнему – чистые и безликие. Кто учился в институте в 80-х годах прошлого века, его просто не узнает, здесь все по-новому. И доска с портретами наших погибших ребят тоже переехала на новое место. Просто так ее не найти, надо спрашивать. Мемориальная доска – это, пожалуй, единственное, что в институте не изменилось с тех пор. Все те же портреты на обтянутом серой материей стенде. На столике рядом стоят цветы. Сколько раз не заходил в институт в этом году – цветы все время свежие, кто-то их заботливо меняет. А вот портреты старые, хотя лица на них никогда не постареют.
Все та же «пристройка» к стенду, на которой портрет Володи Соловьева. Метров с десяти этого не видно, а вот вблизи отчетливо видно черту, разделившую афганскую войну на официальную, закончившуюся 15 февраля 1989 года, и неофициальную, длившуюся до лета 1992-го. И на неофициальной войне, продолжавшейся в Афганистане уже после вывода наших войск, гибли советские люди, выполнявшие там интернациональный долг. Они не вошли в списки официально озвученных потерь в Афганской войне. Тогда это боялись озвучивать, сегодня об этом почти все забыли и это уже никому не нужно, кроме тех, кто там был или тех, кто там потерял своих близких. Впрочем, остатки последних тоже скоро закроют за собой дверь в этот мир.
|
|
|
Соловьев Владимир Артемович
, родился 5 января 1958 года в городе Баку Азербайджанской ССР, член КПСС с 1985 года.
Отец – Артем Борисович Соловьев, военный журналист, работник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота, полковник. Умер в 2000 году.
Мать – Соловьева Вера Николаевна, работник Учебной части Института стран Азии и Африки при МГУ. Трагически погибла в 1995 году, попав под маршрутное такси.
После прохождения срочной воинской службы в одной из частей ПВО (Володя окончил школу сержантов), он в 1979 году поступил в Институт стран Азии и Африки при МГУ, где изучал языки пушту и дари. Уже в институте он познакомился со своей будущей женой Ларисой, изучавшей бенгальский язык, с которой вместе учился в одной семинарской группе.
Лариса до сих пор повторно не вышла замуж, оставаясь верной Володе. У него растет дочь, она уже совсем взрослая, ей 19 лет.
16 октября, в День памяти, на володиной могиле на Николо-Архангельском кладбище в Москве собираются его друзья и сослуживцы. С каждым годом их ряды редеют, и частенько часть из них после встречи идет на другие могилы, расположенные здесь же – поминать недавно ушедших. Так устроена жизнь.
О Володе можно рассказывать долго – таким разносторонним он был парнем. Если спросить любого, что он может сказать о Володе – ответ будет примерно одинаков: вокруг него всегда кипела жизнь. Он всегда был душой компании, казалось, старался успеть в жизни все. До сих пор стоит, и еще долго будет стоять дом, построенный его руками на дачном участке, где каждое бревно, каждая досочка заботливо отшлифованы на станке, обработаны и сложены его умелыми руками. Растут и зеленеют десятки посаженных им деревьев.
Рассказывает друг Володи, Миша Смирнов, с которым он учился в одной семинарской группе:
«Соловья надо было знать. Он был просто классный парень. Сколько стройотрядов пройдено вместе, сколько походов… Увлекался музыкой серьезно, писал стихи. А какой был пунктуальный! Однажды мы должны были идти в поход на Волгу. Володя выехал раньше нас - осваивать место стоянки. Он был прекрасным спортсменом - лыжи, легкая атлетика, прекрасно ходил на байдарке. Договорились, что мы приедем на автобусе к какой-то далекой станции, а оттуда пойдем пешком к берегу, где он нас должен был встречать. Прибыли часов в шесть утра. Берег пустынен, никого нет. Смотрю на часы - две минуты осталось до встречи, а нас никто не окликает. Стоим, курим. Вдруг кто-то показывает на точку на воде - точка приближается и увеличивается очень быстро. Это Володя, практически без опоздания, выгребал на байдарке против течения. Успел вовремя, покрыв расстояние в 10 километров. Так у него было во всем: сказал - сделал, обозначил время - успел…»
По словам жены Володи, Ларисы, он был крайне увлекающимся человеком, причем увлекался всем и помногу. Он был до скрупулезности аккуратен и педантичен. У него все бумаги были аккуратно подшиты в папки, каждая папка, каждая книга, каждая бумажка имела в доме свое место, и поэтому найти ему все всегда было легко. Долгие годы он серьезно занимался музыкой. Дома была собрана огромная коллекция музыки, «оккупировавшая» несколько полок. Тогда еще не было кассетных магнитофонов, и Володя записывал музыку на бабины. Сам сделал музыкальную картотеку и каталог, вырезал из календарей циферки, наклеивал их в каталог, аккуратно заклеивал скотчем. Большой педант, аккуратный и в словах и в деле, очень многогранный человек.
Вова был непоседой – его время было полно событий, с ним было очень хорошо, надежно и интересно. В институте он постоянно ездил в стройотряды – то в Плесецк, то в другие города Советского Союза, был просто неудержим. Очень любил путешествовать, исследовать родной край. Еще когда учился в школе, объездил с классом почти весь СССР, любил бывать в Средней Азии. Очень любил и ценил семью.
« 29 июня 1988 года у нас родилась дочка Вера, Володя ее очень любил, и уже когда работал в Афганистане корреспондентом АПН, два раза – в марте и летом 90-го правдами и неправдами выбирался в Союз нас проведать. Жить после гибели Володи было очень трудно во всех отношениях. При его жизни мы были как за каменной стеной. Вообще 90-е годы были нелегкими, но как-то выжили. Помним мужа и отца. Это был замечательный и разносторонний человек, каких мало», - говорит Лариса.
* * * * *
Сказать, что смерть подобралась к Володе как-то незаметно, нельзя. Были ему предупреждения откуда-то извне, но он их, видимо, не сумел вовремя заметить. Он был человеком смелым и любил иногда проверить свою выдержку. Как-то он поехал с группой шведов на передний край, где шли бои. Отсняли, все что хотели. А на обратном пути их БТР пошел юзом на размытой дождем глине и завис над пропастью двумя колесами. Все, кто сидел на броне, мигом поскатывались на землю. Один Володя остался сидеть сверху, даже не шелохнувшись. То ли не успел, то ли хотел проверить свою выдержку. Тогда БТР удалось оттащить от пропасти, и Володя был очень горд, что единственный не сдрейфил в этой ситуации. Второе предупреждение ему было, когда афганский танк въехал в стену его виллы...
Вообще, танки «рвались» в Володину жизнь постоянно. Я часто смотрю один и тот же документальный фильм, отснятый в Кабуле в 1990 году. В нем Володя еще живой. Он осматривает один из подбитых танков министра обороны Афганистана Шах Навваза Таная, пытавшегося поднять военный мятеж против Наджибуллы в марте того года. Володя в черном костюме ходит и трогает этот подбитый танк руками, обходит со всех сторон, щупает вздувшееся и разорванное «яйцо» башни Т-62. Его уже ребята посольские зовут, мол, пора ехать назад, а он все не может отойти от танка…
16 октября 1990 года офицер ПГУ КГБ СССР, корреспондент АПН Владимир Соловьев возвратился к вечеру с важного задания на виллу агентства. Он провел встречу с командиром одного из формирований мятежников с целью склонения его к переходу на сторону правительства. О своем прибытии он доложил коменданту посольства. А вот оставшиеся у него часы жизни Володя посвятил… музыке. В Кабуле несколькими месяцами раньше он приобрел двухкассетный магнитофон и переписывал всем, кто просил, свои замечательные музыкальные коллекции. Отказать никому не мог еще и потому, что просто очень любил музыку и гордился своей полной коллекцией. В тот день он опять кому-то переписывал кассету, немного торопился. Так как жил он в комплексе Дома советской науки и культуры (ДСНК), то от виллы АПН, стоявшей на краю проспекта Дар уль-Аман, ему надо было проскочить в ДСНК до комендантского часа. Езды там – плевое дело, метров 800 от силы.
За несколько минут до комендантского часа ворота АПН открылись, и Володя стал выезжать на Дар уль-Аман, попытавшись повернуть налево. Однако по дороге в сторону министерства обороны шла колонна танков – они возвращались с операции под Пагманом, западным пригородом Кабула. Танки ревели двигателями, освещая одной трассовой фарой дорогу, которая к тому времени была уже почти пустой.
Пропустив колонну, Володя выехал на проспект и успел проехать метров 400, когда перед его «Жигулями» выросло что-то огромное и черное…
Один из танков отстал от колонны – он подорвался на мине в Пагмане и там, в полевых условиях ему меняли траки на гусенице. Пытаясь нагнать колонну, он летел на полной скорости по асфальту Дар уль-Амана, не разбирая рядов. Танк выехал на встречную полосу, передняя фара освещения на нем не работала.
Прибывшие на место происшествия сотрудники советских и афганских ведомств констатировали, что от «Жигулей» остался лишь задний фонарь багажника. И больше ничего.
Рассказывает Андрей Правов, корреспондент АПН в Кабуле.
«В тот день меня в ДСНК разбудил звонок офицера безопасности посольства. Показалось странным, что он спросил, я ли это. Услышав, что это я, Правов, он попросил подъехать на Дар уль-Аман опознать автомобиль. Дело в том, что машины «Жигули» у нас с Володей были одинакового цвета. В силу того, что опознать человека не представлялось возможным, опознавали машину. Я был потрясен тем, что произошло, ведь я видел Володьку еще несколько часов назад, а вечером мы обычно заходили друг к другу пить чай… Я и сейчас не могу успокоиться – постоянно стоит эта картина перед глазами. А как вспоминаю, у меня начинает колотиться сердце…
Уже потом, на Володиных поминках в Кабуле собрались все, кто его знал. А я сидел и писал статью о случившемся горе в газету «Известия». Потом мне рассказывали, что окончание статьи о Соловьеве хотели порезать - в Союзе шла борьба с алкоголизмом. Какой маразм!!! Но главный редактор лично распорядился не марать грязными руками этот некролог. Все вышло в печать так, как и было написано. А написано было так, как было на самом деле.
Статья из «Известий» 18 октября 1990 года
Вот так не стало этого хорошего, доброго, веселого и увлеченного парня. Пытались тогда разбираться с афганцами о произошедшем на Дар уль-Амане, но потом дело спустили на тормозах. Во-первых, за рычагами танка сидел чуть ли не генерал, причем герой войны, а во-вторых, афганцы прямо сказали: «Это война. Сколько вы наших положили ни за что, один Бог знает. Это несчастный случай, мы очень сожалеем, но его не воскресить».
Рассказывает супруга Володи, Лариса:
«Накануне Вовкиной гибели я и его отец увидели вещие сны. Отцу его приснилось, что Володя скачет на белом коне и пытается проскочить через высоко поднятое горящее огненное кольцо. При прыжке пришпоренного коня Володя исчез. А мне приснилась березовая аллея и Володино лицо, сзади на него надвигалось что-то темное. Я проснулась тогда в тревоге. Что это была за аллея, ты сейчас поймешь».
Лариса показывает рукой на березовую аллею Николо-Архангельского кладбища, отделяющую его «новую» часть от лесной, «старой». «Все точь в точь, деревце к деревцу», - опускает она голову…
Последний раз я видел Володю в декабре 1989 года, когда мы собрались на мои проводы из Афганистана на Родину на вилле ТАСС. Володя сидел слева от меня, спиной к двери, во главе стола. Помнится, проводы тогда не удались. Один из моих друзей поспорил с посольскими о «качестве» боевых и «посольских» наград, перевернув на них обеденный стол. Да, было дело. Все это было. Вова тогда отреагировал на это спокойно. Улыбнулся и сказал: «бывает» и пожал мне на прощанье руку. Рукопожатие у него было очень легкое, почти невесомое.
Вспомнилось еще, что называл он неприятных ему людей не «фрукт», не «кадр», не «крендель», а почему-то «пупок»…
Он был добрым парнем.
Мы помним тебя, Володя.
Фатьянов Сергей Гаврилович, русский, родился 20 февраля 1953 года в городе Курск, кандидат в члены КПСС с 1972 года, кандидатская карточка № 11124770.
Отец – Фатьянов Гаврил Федорович, пенсионер. До пенсии был председателем совхоза.
Мать – Фатьянова Наталья Викторовна, пенсионерка. До пенсии – техник-лесовод.
Имел двух сестер и брата, которые работали на заводах города Курска.
В 1970 году окончил среднюю школу № 15 и пошел работать на производство. Получил профессию электросварщика. Трудился на Курском холодильнике, на заводе «Счетмаш».
Проходил службу в рядах Вооруженных сил – старшина роты «Л» (кремлевская рота) (в/ч 1005). Военный билет № НМ 8744795
В октябре 1973 года по рекомендации Парткома в/ч 1164 поступил на подготовительное отделение (рабфак) ИСАА при МГУ.
Фото Рекомендации парткома для учебы в ИСАА при МГУ
Фото Направления командования воинской части на учебу в ИСАА при МГУ
Через год, показав значительные успехи в учебе, Сергей поступил на дневное отделение института, на социально-экономический факультет, Изучал языки пушту и дари. Надо отметить, что учились на «соцэке» только люди с аналитическим складом ума, усидчивые и терпеливые.
В 1973 году Сергей вступил в КПСС (партбилет № 09335949). Учился добросовестно, в совершенстве овладел двумя государственными языками Афганистана.
Выписка из характеристики выпускника афганской группы социально-экономического факультета ИСАА при МГУ Фатьянова С.Г., русского, чоена КПСС с 1973 года.
…..Фатьянов С.Г. учился в ИСАА при МГУ с 1973 года. За время учебы проявил себя как дисциплинированный и добросовестный студент. Принимает активное участие в общественной жизни Института, является секретарем курсовой партийной организации. Принимал активное участие в сельскохозяйственных работах, дважды участвовал в проведении Дня Донора. За образцовую работу в ЛССО «Астрахань-76» тов. Фатьянов награжден почетной грамотой Икрианинского райкома КПСС. Фатьянов С.Г. активно участвовал в спортивной жизни Института. Политически грамотен, морально устойчив.
Характеристика дана для присвоения воинского звания…
Фото характеристики
В 1979 году Сергей закончил институт.
Мы неоднократно встречались с Сергеем в институте. Однако когда он прибыл в Кабул, я его узнал с трудом – так он возмужал и изменился. Был четверг. Мы собирались на общее партийное собрание в посольстве. Придя пораньше, стояли и курили с Сергеем Алаевым у мраморных колонн, у самого входа. Из жилого сектора посольства, наискосок от неработающего фонтана, к нам направлялся молодой человек – в сшитом с иголочки костюме, белой рубашке и безупречном галстуке. Никогда бы не узнал Сережу в таком наряде. Алаев даже представил нас друг другу. Потом были охи и ахи от неожиданности встречи. Постояли, поговорили, вспомнили добрым словом наших преподавателей персидского, дари и пушту языков. Пушту всем нам давался с большим трудом и по этому предмету мы успевали, мягко говоря, не ахти. Но жизнь устроена именно так: кто хуже понимает что-то, тому это и достается. И нам приходилось общаться на этом языке с афганцами.
Фото дипломной работы Сергея
Были еще встречи, разговоры, но мимолетные, не запомнившиеся так ярко, как первая.
Запомнилось очень хорошо совсем другое. Днем 17 января 1984 года в нашем рабочем кабинете в Отделении ТАСС в Кабуле Сергей Алаев сообщил мне, что Фатьянов погиб. Я не хотел и не мог этому поверить. Еще недавно мы с ним разговаривали.
Запомнилось, что они вдвоем (фамилию второго сотрудника не помню) возвращались с задания и погибли в кабульском пригороде, торговой зоне афганской столицы. Они перестали выходить на связь по рации. Несколько часов спустя, (прошло уже солидно времени) начались их поиски. Их нашли застреленными, в автомобиле. Так погиб атташе посольства СССР в ДРА, старший лейтенант ПГУ КГБ СССР Сережа Фатьянов.
Пройдя такой нелегкий путь – от простого сварщика до классного специалиста по Среднему Востоку, дипломата и офицера, Сергей погиб от руки бандита, выполняя задание, защищая Родину. Очень жаль. Слишком много настоящих, искренних и верных долгу людей ушло от нас в Афганистане. Слишком много осталось ненастоящего, фальши, откровенной лжи. Но так устроен мир. Господь забирает лучших. И это неоспоримый факт.
МЫ ПОМНИМ ТЕБЯ СЕРЕЖА
ГЛАВА 2
АФГАНСКАЯ ВОЙНА ГЛАЗАМИ МОДЖАХЕДОВ
ПУБЛИКУЕТСЯ С РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА - АЛИ АХМАДА ДЖАЛАЛИ
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 2459; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!