О волшебной мази, помогающей летать.
Служил я у повелителя в карпатиках и однажды заприметил в лесу громадного борова с мордой, украшенной грозно торчащими клыками, черного телом, словно пальма тамала, подобного темной половине месяца, пожирающей луну. Уведомил я, божественная, об этом звере государя в тех же словах, что сейчас тебе говорил, и он, возгоревшись азартом, отправился на охоту. Доехал он до леса и разил там без устали тигров и оленей, пока не увидал вдалеке того самого вепря, и как только приметил его, подумал, что, может, по какой-то причине скрывается за этим обликом некое живое существо, и вскочил он тогда на своего коня Ратнакару, сына славного Уччайшраваса, извлеченного Богами и асурами из глубин Молочного океана вместе с амритой и другими сокровищами.
Ведь посреди дня солнце всегда останавливается, и тогда его возница Аруна распрягает коней, чтобы дать им попить и поесть. Вот в это самое время Уччайшравас, выпряженный из колесницы солнца, увидал в лесу кобылу и покрыл ее, отчего и родился Ратнакара.
Так вот, вскочил повелитель на Ратнакару, быстрого как ветер коня, и помчался за вепрем, а тот увлек его далеко в глубь леса, а там и вовсе пропал из виду — оказался он стремительнее даже Уччайшраваса, быстрого как ветер. Упустил вепря государь, видит, что вся свита отстала и что я один ему сопутствую, и спрашивает меня: «Не знаешь ли ты, сколько мы всего проскакали?», а я, божественная, ответил ему на это: «Мы, повелитель, промчались триста йоджан!» Тогда спрашивает он меня удивленно: «А как же ты пешком столько пробежал?», и я ответил: «Есть у меня, божественный, волшебная мазь для ног, а как досталась она мне, слушай.
|
|
|
Когда погибла моя супруга, пошел я в странствие по местам святых купаний и как-то вечером увидел храм при дороге, и был там сад, и, решив провести в этом саду ночь, вступил я в его пределы, и находилась там женщина, и предложила она мне свое гостеприимство. Когда же настала ночь, то эта женщина одной губой закрыла небо, другой — землю да и спросила меня: «Ты где-нибудь еще такую пасть видел?» Я же, вытянув из ножен кинжал с рукояткой, изображающей бычью морду, сказал, нахмуря брови и не испытав страха: «А ты где-нибудь видела такого мужчину?» Тогда приняла она чарующий облик, лишенный всякого уродства, и сказала: «Я — йакшини, а зовут меня Чанди, и довольна я твоей стойкостью. Так скажи мне, что приятного могу я для тебя сделать?» Отвечал я ей на это: «Коли и вправду ты мною довольна, то сделай так, чтобы мог я без тягот и быстро обойти все святые места». И тогда дала она мне чудесную мазь для ног, и благодаря ей сумел я посетить все святые места, а сегодня и за тобою, конным, поспеть. Благодаря ей же что ни день прихожу я в эту часть леса и вкушаю плоды, а потом возвращаюсь в Удджайини и служу тебе».
|
|
|
Так вот, божественная, сказал я государю и понял по его обрадованному виду, что доволен он и тем, что я ему рассказал, и тем, что я поспел за ним. И снова обратился я к нему: «Если хочешь, повелитель, принесу я тебе самых сладких плодов, и ты их поешь». — «Не буду я их есть, — сказал царь, — потому что мне ничего не нужно, а ты бы, почтенный, сам поел. Ведь ты устал!» Тогда взял я тыкву, и вкусил ее, и обратился в змея.
О царе бхилов Экакикесарине и благородной обезьяне.
Очень удивился, божественная, государь Вишамашила и опечалился, увидев мое превращение, и тотчас вспомнил он веталу Бхутакету, которого некогда избавил от болезни глаз и тем самым подчинил себе. И только лишь помыслил он о нем, как оказался здесь ветала и спросил: «Почему призвал ты меня, государь? Повелевай, и я исполню!» И тогда молвил ему раджа: «Вот, любезный, это мой верный слуга, внезапно обратившийся в змея. Верни ему его истинный облик!» Ответил ветала: «Нет у меня, божественный, силы сделать это. Каждый делает только то, что может, а разве может вода залить сверкание молнии?» Тогда велел ему раджа: «Пойдем-ка, друг, вон в ту деревню. Может быть, от бхилов узнаем мы о каком-нибудь средстве для этого». И пошел он вместе с веталой в деревню к бхилам, а те разбойники, увидав человека в украшениях, накинулись на них и осыпали сотнями стрел, но по велению государя истребил Бхутакету пятьсот из нападавших и сожрал, а прочие бежали, спасая свои жизни, и доложили обо всем своему предводителю. А того звали Экакикесарин, и, разъярившись, примчался он со всей силой на подмогу, да один из его слуг узнал государя по лицу, и тогда пал этот предводитель в ноги Викрамадитйе и назвал себя. Государь же приветствовал его, и осведомился о его здоровье, и сказал ему: «Вот съел карпатика в лесу плод, похожий на тыкву, и обратился в змея. Не знаешь ли ты средства, с помощью которого можно спасти его? Верни ему истинный облик!»
|
|
|
Отвечал государю предводитель бхилов: «Божественный, пусть твой слуга покажется моему сыну». И пошел я с веталой к нему, и с помощью сильного снадобья вернул мне сын Экакикесарина человеческий облик, и вернулись мы, радостные, к государю. И когда я склонился к его стопам, сообщил он предводителю бхилов, кто я такой. Тот же по соизволению государя пригласил нас воспользоваться его гостеприимством, провел нас в свой дворец. И увидели мы его дворец, полный шабаров, стены которого были увешаны слоновьими бивнями и покрыты тигровыми шкурами и в котором женщины украшали себя хвостами павлинов, ожерельями из плодов гунджи и умащались благовониями, приготовленными из слоновьего пота и мускуса, и поднесла нам угощение сама супруга вождя бхилов, наряженная в одежды, пропитанные мускусом, и сверкающая жемчугами и иными дорогими камнями.
|
|
|
Совершив омовение и отведав поднесенные яства, государь заметил, что сам вождь бхилов молод, а его сыновья стары, и спросил: «Скажи мне, почтенный, как же так — ты молод, а сыновья твои уже одряхлели?» И ответил вождь шабаров: «Любопытна эта история, божественный, и если тебе интересно, то соблаговоли выслушать.
Я — брахман Чандрасвамин и жил прежде в городе Майапури. Однажды велел мне отец пойти в лес за дровами, а там на тропе встретил я большую обезьяну, но она на меня не напала, а, глядя печальными глазами, показала, чтобы пошел я другой дорогой. «Раз она меня не покусала, отчего бы мне не пойти по этой дороге — видно, чего-то ей от меня надо». И с такой мыслью пошел я вслед обезьяне, а она бежала все вперед да вперед, да то и дело оборачивалась, иду ли я за ней. И уже далеко мы зашли, как вдруг забралась она на дерево джамбу, и тогда увидал я за ее спиной другую обезьяну, самку, запутавшуюся в густой сети лиан, и понял, ради чего привела она меня в это место. Влез я на дерево и, разрубив петли лиан, высвободил самку, а когда спустился, то обе обезьяны пали мне в ноги. А потом самец, оставив супругу, пошел куда-то в лес и, возвратившись, угостил меня неким плодом божественной природы. Взял я его, набрал дров, возвратился домой и съел вместе с женой этот плод, и так избавились мы от старения и болезней.
Случился после этого в нашей стране жестокий голод, и, пораженный таким несчастьем, стал народ разбегаться во все стороны, а я и жена по воле судьбы попали в деревню, в которой и сейчас живем. Тогда правил шабарами вождь Канчанаданштра, и я стал служить ему своим мечом. Во многих боях видел он, что сражался я в первых рядах, и поэтому сделал меня начальником над войском и так был доволен моей преданностью, что накануне смерти объявил меня своим наследником, поскольку у него самого сына не было. И вот с тех пор, как я здесь нахожусь, минуло уже двадцать семь раз по сто лет, и старость мне неведома, а причина этому — плод, который пожаловала нам с женой благодарная обезьяна». И, закончив рассказ о своей судьбе, вот еще что молвил он изумленному царю:
«Плод, поднесенный обезьяной, даровал мне долгую жизнь, а она принесла мне в дар другой плод — возможность лицезреть твои стопы, и потому умоляю тебя, божественный, раз ты пришел в мой дом, явить мне милость, и да приведет она к полному удовлетворению моих желаний. Есть у меня дочь, государь, рожденная от жены из рода кшатрийев, и зовут ее Маданасундари, и красоты она несравненной, и никто не достоин этого сокровища среди дочерей больше, чем ты, государь. Хочу я отдать ее тебе в жены, и ты возьми ее, как полагается по закону. Сам я стану твоим рабом, повелитель, а вместе со мной два раза по сто тысяч храбрых лучников». Согласился Викрамадитйа на предложенное вождем бхилов и в день, отмеченный добрыми приметами, взял в жены его дочь, а Экакикесарин дал за ней сто верблюдов, груженных жемчугом и мускусом. Прожил государь там семь дней и отправился к себе с Маданасундари, сопровождаемый войском бхилов.
А с тех пор, как унес Викрамадитйу конь Ратнакара, дружина его так и оставалась в лесу, и все были в отчаянии — скоро ли вернется к ним государь?
«Разве не обладает повелитель божественной силой? Разве может случиться с ним что-нибудь дурное? Разве не помните вы, как он, уйдя один-одинешенек, вернулся из Паталы, женившись там на Сурупе, царевне из рода нагов? Или как возвратился он из страны гандхарвов, взяв в жены Таравали, дочь тамошнего царя?» Успокоенная такими словами пратихары, осталась дружина стоять лагерем в лесу, высматривая, какой дорогой вернется государь.
Раджа отправил Маданасундари по прямой дороге в сопровождении войска шабаров, а сам верхом на коне вместе со мной и веталой въехал в лес с той стороны, где он прежде встретился с вепрем. Снова попался ему вепрь на глаза, и сразил его повелитель пятью стрелами, и, когда зверь свалился, подбежал к нему ветала, и разорвал, и только собрался сожрать, как вдруг из кабаньего брюха, божественная, вышел некий муж благостного облика. Спросил его Викрамадитйа: «Кто ты, почтенный?», но примчался тут гороподобный дикий слон, и государь, видя, что вот-вот бросится он на нас, одной лишь стрелой с каплевидным наконечником поразил его в самое уязвимое место, и тот упал мертвым. Когда же и его брюхо разорвал ветала своими ручищами, вышел оттуда мужчина и с ним женщина, совершенная обликом.
И тогда стал отвечать на вопрос государя тот муж, что вышел из брюха вепря. «Слушай, раджа, мою историю — я тебе ее поведаю. Мы оба — сыновья Богов, его зовут Бхадра, а меня — Шубха. Однажды, гуляя, увидали мы святомудрого Канву, погруженного в размышления, и стали играть, приняв обличья вепря и слона, и так перепугали великого провидца, что проклял он нас обоих:
«Скитаться вам теперь в лесу в виде вепря и слона до той поры, пока не сразит вас своими стрелами царь Викрамадитйа — лишь тогда вернете вы себе истинный облик». Вот так и оказались мы обречены на жизнь в образе вепря и слона, а сегодня ты нас от этого избавил. А что касается женщины, то она сама тебе про себя расскажет. Но прежде коснись шеи вепря и спины слона, и обратятся они для тебя в волшебный меч и волшебный щит». И, молвив так, исчез он со своим другом, а раджа дотронулся до останков вепря и слона, и те действительно обратились в меч и щит.
Тогда спросил он у женщины про ее историю, и она начала рассказывать все по правде: «Я — жена богатого купца из Удджайини, которого зовут Дханадаттой. Однажды ночью спала я на крыше нашего дома, как примчался вот этот самый слон и, проглотив меня, унес в лес и, хотя не было в его брюхе мужчины, вышел оттуда какой-то вместе со мной». Утешил несчастную Викрамадитйа: «Крепись, я сам отведу тебя к твоему супругу, а теперь поезжай без страха вместе с моей женой». И с этими словами отправил он ее в сопровождении веталы к царице Маданасундари, двигавшейся по другой дороге.
Когда же ветала вернулся, то вдруг увидали мы там же в лесу двух царевен, окруженных большой и пышной свитой, и послал меня государь за их пратихарами, и спросил у них, кто, мол, эти две девушки, и вот что поведали те царедворцы:
«Есть материк, и называется он Катаха и изобилует всем, о чем только подумать можно, и правит им царь, по справедливости названный Гунасагарой, что означает Океан Добродетелей. А у него есть дочь Гунавати, родившаяся от главной царицы и своей красой поразившая даже творца. И сиддхи предсказали ей, что будет она супругой повелителя семи материков. После такого пророчества собрал ее отец своих министров и держал с ними совет, и порешил: «Только царь Викрамадитйа годится в мужья моей дочери. Вот и пошлю я ее к нему, чтобы состоялась их свадьба».
Рассудив таким образом, снарядил раджа корабль, посадил на него свою дочь со свитой да с приданым и отправил в путь. Когда же проплывали они мимо Суварнадвипы, то проглотило морское чудище корабль с царевной и со всеми, кто на нем был. Но подхватили эту рыбину волны и, словно повинуясь велению судьбы, выбросили ее на остров, лежащий около материка. Увидав, что принес им океан, набежали туда люди, вооруженные разным оружием, и, подивившись на рыбину, рассекли ее брюхо, и выпал оттуда большой корабль с людьми на нем, и, узнав об этом, прибыл туда, исполненный изумления, правитель материка раджа Чандрашекхара, приходившийся зятем радже Гунасагаре, и расспросил обо всем людей, бывших на этом корабле, и, уяснив, что Гунавати — дочь его сестры, взял ее к себе во дворец и устроил великий праздник. А на другой день раджа, давно уже замысливший выдать свою дочь Чандравати за Викрамадитйу, отправил ее в благоприятный час на корабле вместе с Гунавати, и обе царевны пересекли океан и двинулись дальше посуху, но когда добрались сюда, то напали на нас громадный вепрь и слон, и тогда мы, слуги царевен, стали кричать: «Эти красавицы пришли, чтобы избрать Викрамадитйу себе в мужья, — защитите их, о локапалы, хранители мира!»
Когда услыхали вепрь и слон эти слова, заговорили они человеческим голосом: «Ничего не опасайтесь, и да не будет у вас страха, ибо назвали вы имя верховного повелителя. Да вы и его самого скоро увидите — придет он сюда». И, сказав так, ушли, а были они, верно, божественными существами в образе зверей. Вот и вся наша история», — окончили свой рассказ пратихары, а я им тогда, божественная, молвил: «А вот и государь Викрамадитйа!» — и указал на него, и они на радостях пали ему в ноги и передали царю обеих царевен, а он повелел ветале отвести их к царице Маданасундари: «Пусть они путешествуют втроем!» Когда же ветала вернулся, то мы с ним и с государем продолжили наш путь в стороне от дороги, и, пока ехали по лесу, солнце уже зашло, и тут донеслись до нас откуда-то удары по барабану. «Откуда это барабан слышится?» — спросил государь, а ветала ответил: «Здесь, повелитель, стоит божий храм истинно небесной красоты, а построен он был самим Вишвакарманом, а удары барабана, государь, возвещают, что начинается вечернее представление». И когда рассказал это ветала, то все мы пошли туда, привязали коня, и вступили в храм, и увидели там Лингам, возвышавшийся на подножии из камня таркшйа, и еще светильники, горевшие на высоких колонках и освещавшие действо, во время которого плясали девы неземной красоты, и раздавалась музыка на четыре разных лада, и звучало божественное пение гандхарвов. И вот представление кончилось, и с удивлением увидели мы, как сначала скрылись в изваяниях, украшавших колонны, все танцовщицы, а затем также слились с нарисованными на стенах изображениями певцы и музыканты. Заметив, как поразился увиденному государь, вот что сказал ветала: «Это невероятное божественное зрелище создано самим Вишвакарманом, оно вечно и повторяется каждый день во время утренних и вечерних сумерек». И мы вошли внутрь и стали все рассматривать, и особенно привлекла наше внимание одна женская фигура небывалой красоты, высеченная на какой-то колонне. Так был очарован государь ее прелестью и настолько был он увлечен ею, что некоторое время стоял недвижно и молча, словно сам был высечен из камня.
И вот он промолвил: «Если не увижу я живую женщину такой красоты, то зачем мне царство? Зачем мне жизнь?» Услышав это, ответил ему ветала: «Нетрудно выполнить твое желание, повелитель. Есть у царя Калинги дочь Калингасена — ее-то увидав, и создал эту салабханджику искусный ваятель из города Вардхаманапуры. Так что ступай, государь, в Удджайини к царю Калинге и либо выпроси у него дочь, либо силой увези». Запали слова веталы в душу государю, и, проведя там ночь, отправились мы дальше, а пока ехали, увидели под деревом ашока двух красивых мужей. Встали они и поклонились царю, а он полюбопытствовал: «Кто вы и что здесь, в лесу, делаете?»
Один из них заговорил. «Послушай, божественный, расскажу я тебе о своей жизни. Зовут меня Дханадатта, и я купеческий сын из города Удджайини. Однажды пошел я вместе с женой спать на террасу, что на крыше дома, а когда на заре проснулся, гляжу — нет моей жены на террасе, нет ее и в саду, нет во дворе, нет и ни в каких покоях. Знал я, что никому другому она сердце свое не отдала, так как прежде была подарена мне ею гирлянда цветов, и сказала она тогда: «Пока я верна тебе, не завянет эта гирлянда», — и посейчас была эта гирлянда свежа. Но не знал я, что же с нею случилось — то ли сама куда-то ушла, то ли дух ее какой-нибудь унес, то ли еще что! И вот одолевают меня всякие дурные мысли, и рыдаю, и кричу, и палит меня огонь разлуки, и ничего я в рот не беру. Удалось родным немного успокоить меня, и начал я понемножку есть, а потом поселился в храме и стал кормить проходящих брахманов.
Пришел как-то раз туда уставший с дороги брахман и сказал: «Устал я». И тогда я устроил ему и омовение, и еду и спросил: «Откуда ты?» А он, насытясь, отвечал: «Из деревни, что недалеко от Варанаси стоит». Сообщили ему мои слуги о горе, меня постигшем, и он вот что еще сказал: «Отчего ж печалишься ты понапрасну и ничего не делаешь? Предприимчивый человек достигнет даже недостижимого. Поднимайся, ступай искать жену, а я пойду с тобой и буду тебе помощником».
«Да как же мы станем искать ее, когда неизвестно даже, в какую сторону идти?!» — крикнул я в ответ, а он мне сказал от души: «Зачем ты так говоришь? Разве не знаешь, как Кесата сумел встретиться с женой своей Рупавати, хотя это и вовсе было безнадежно? Коли нет, так послушай их историю:
О Кесате и Кандарпе.
Жил некогда в Паталипутре богатый брахманский сын, и был он молод, и звали его Кесата, а красотой он был равен самому Каме. Желая найти равную себе по красоте супругу, ушел он из дому, не сказавшись родителям, и стал бродить по разным странам, как будто затеял посетить все тиртхи, места святых купаний. Однажды, добравшись до берега Нармады, увидал он большую свадебную процессию, двигавшуюся по дороге. Вышел тут из ее середины какой-то почтенный старик из дваждырожденных, приблизился к нему, поздоровался и заговорил: «Хочу просить я тебя об одном деле, легком, как игра, и если согласен ты выполнить мою просьбу, то я тебе ее скажу». Ответил ему на это Кесата: «Коли воистину дело твое мне под силу, то непременно помогу».
И тогда старый брахман сказал: «Слушай же! Есть у меня сын, и он среди уродов первейший, так же как и ты — первый среди красавцев. Торчат у него в разные стороны зубы, нос расплющенный, черный он, косоглазый, с отвислым брюхом, косолапый и кривоногий, а уши что лопухи. И хоть он весь такой, да я из любви к нему, расписав, будто он хорош собою, попросил брахмана Ратнадатту выдать за него дочь, а зовут ее Рупавати, и она заслуживает такого имени, потому что воистину прекрасна, и сегодня должна быть устроена свадьба. Вот ради этого-то мы и едем, но как подумаю я, что случится, когда Ратнадатта, будущий мне свойственник, увидит моего сыночка, то сразу понимаю, что все это впустую — ведь не отдаст он свою дочь. Шел я и раздумывал, как же быть, да вот ты, почтенный, повстречался. Так выполни свое слово, помоги мне достичь желанного. Идем с нами, обкрутим мы ту девицу — ты по красоте своей ей равен и в женихи годишься, а женившись, отдашь ее моему сыну».
Согласился Кесата, и, переправившись на лодке через Нармаду, пошли они все вместе, и, когда Небесный странник удалился за гору Заката, добрались до какого-то города и остановились отдохнуть. Уже тьма наползала отовсюду, когда сошел Кесата к воде, чтобы ополоснуть рот, и увидел, как поднялся перед ним ужасный ракшас и закричал: «Сейчас сожру тебя, Кесата. Куда уйдешь ты от меня?», но остановил его Кесата: «Не надо, не ешь меня сейчас. Непременно я приду к тебе, вот только должен я выполнить дело, обещанное брахману». Заставил его ракшас поклясться в этом, и пошел Кесата к дружкам жениха.
Принес старый брахман одежды, полагающиеся жениху, обрядил Кесату, и со всеми прочими вступили они в город. Ввел брахман Кесату в покои Ратнадатты, где уже был приготовлен алтарь, а сам дом гремел от барабанов и других музыкальных инструментов. И взял Кесата в жены прекрасноликую Рупавати, за которой отец отдал очень большое приданое. Все женщины обрадовались, видя, что и жених, и невеста равны друг другу по своей красоте, и была рада Рупавати, что так хорош он собой, а ее подруги и вовсе считали, что он родился на земле Манматхой, а Кесату одолевали и досада, и восхищение.
Когда же удалились они в опочивальню и возлегли на ложе, то заметила Рупавати, что супруг ее чем-то озабочен и, отвернув от нее лицо, притворяется спящим. Глубокой ночью Кесата, решив, что Рупавати уснула, поднялся и вышел из дому, спеша исполнить обещание, данное ракшасу. Тотчас же встала Рупавати и незаметно последовала, верная, за мужем, любопытствуя, куда это он направился. Кесата же пришел к ракшасу, и тот, довольный его честностью, проревел: «Великодушен ты, о Кесата, и слову верен, и слава твоему родному городу Паталипутре и отцу твоему Десате слава! Иди же сюда, я тебя проглочу!» Но, услышав такую речь ракшаса, стремительно кинулась к нему Рупавати и закричала: «Съешь меня! Если ты проглотишь моего мужа, что будет со мной?» — «Будешь жить милостыней!» — возразил ракшас. «Да кто же, благородный, подаст милостыню мне, женщине?» Сказал он ей на это, что если попросит она у кого-нибудь милостыню, а тот посмеет отказать, то голова у него расколется на сто частей. Тогда она и попросила его: «Так окажи милость, дай мне в милостыню мужа!» И тотчас же голова ракшаса разлетелась на сто частей. И вместе с Кесатой, безмерно удивленным ее добродетельностью, вернулась Рупавати в опочивальню, а тут и ночь подошла к концу.
А утром, после того как все, кто был в свадебной процессии, закончили завтрак, прибыла она во главе с женихом и невестой, а теперь уже мужем и женой, на берег Нармады. Распоряжавшийся всем старый брахман посадил Рупавати с ее прислугой в одну лодку, сам сел в другую, а Кесату посадил в третью, сняв с него все украшения и о чем-то условившись с лодочниками. Вот переправился старик с невестой и дружками жениха на другую сторону, а лодку с Кесатой гребцы все еще держали на стремнине, и, когда стала она приближаться к грозному водопаду, бросились, подкупленные старым брахманом, гребцы в воду и выплыли на берег.
Река подхватила лодку с Кесатой, помчала ее средь бурных волн и по воле ветра вынесла в океан, где приливом выбросило беднягу на берег. Там, придя наконец в себя, подумал Кесата: «Ну и отблагодарил же меня старикашка-брахман! Но разве не глупость и беззаконие то, что оженил он сына, подменив его чужаком?» А пока предавался он таким размышлениям, спустилась ночь, наполненная звуками плясок носившихся в поднебесье демониц, и из-за этого он не мог спать, а когда наступила четвертая стража, услышал он какой-то шорох и увидел, что спускается с неба некий муж. Перепугался Кесата, но, разглядев, что нет в его облике ничего страшного, спросил: «Кто ты, почтенный?» И этот человек ответил ему: «Скажи мне, любезный, кто ты сам и как здесь очутился, а потом и я тебе про себя расскажу». И тогда обо всем, что с ним случилось, поведал Кесата, а пришелец, выслушав его историю, сказал: «И я в таком же положении, как и ты. Послушай, что со мной было.
Стоит на берегу реки Вены город Ратнапура, и был мой дом в этом городе, а имя мое Кандарпа, и я брахман, а мой отец был очень богат. Однажды вечером спустился я к берегу набрать воды, да поскользнулся и упал в реку, и понесла она меня, крутя в своих стремнинах. Далеко унесло меня за ночь, и к тому времени, когда наступил день и судьба, видно, посчитала, что рано мне умирать, прибило меня к дереву, трущемуся о берег, и, уцепившись за его ветви, выбрался я из потока, и перевел дух, и увидал поблизости заброшенный храм, посвященный Великим Матерям. Вошел я в него и узрел трепещущее сияние, и избавился от страха, и поклонился Матерям, восславил их и взмолился: «Спасите меня, повелительницы, несчастного! Вот пришел я к вам сегодня и молю о защите!»
После этой молитвы я, утомленный, заснул, и так, приятель, я отдохнул, а день тем временем пришел к концу, и опустилась тогда свирепая подвижница Ночь, украшенная богатым ожерельем из звезд-костей, белая от лунного света, будто умащенная пеплом, и увенчанная ярко сверкающим черепом луны. И тут услышал я разговор йогини, целой толпой вышедших из храма Матерей. А говорили они вот о чем: «Нынче должны мы лететь в Чакрапур на шабаш, но как же быть с этим брахманом, прибегшим к нашей защите? Ведь здесь полно диких зверей. Давайте отнесем его туда, где ничто не будет ему угрожать, а потом снова принесем в наш храм». И, порешив на этом, нарядили они меня в дорогие одежды и отвезли в дом какого-то богатого брахмана, неизвестно где находившийся, а сами полетели дальше.
Смотрю я — там все приготовлено к свадьбе, огонь на алтаре пылает, да жениха с дружками нет, а люди увидели меня, в прекрасные свадебные одежды наряженного, и закричали: «Да вот и жених прибыл!» Взял меня тогда находившийся среди них брахман, хозяин дома, подвел вместе с дочерью, подобающе одетой, к алтарю и отдал ее мне в жены, как по закону полагалось, а женщины друг другу говорили: «Вот счастье-то, что достался этой красавице Суманас муж, равный ей по красоте». Когда же свадебный обряд свершился, Суманас и я, счастливый тем, что, чего бы я ни пожелал, все исполнялось, легли спать в опочивальне.
Уже ночь вступила в последнюю стражу, как йогини, возвращавшиеся с шабаша, подхватили меня и унесли в небеса, где напала на них другая стая ведьм, возжелавших отнять добычу, и началась меж ними драка, во время которой первые уронили меня, и полетел я вниз и так очутился здесь. И не знаю я, где тот город и где Суманас, с которой соединил меня свадебный обряд, а что дальше будет, и вовсе мне неведомо. Но, видно, вереница несчастий, предназначенных мне судьбой, завершилась сегодня счастливой встречей с тобой».
Закончившему свой рассказ Кандарпе молвил Кесата: «Не бойся, друг, не властны более над тобой ведьмы — владею я нынче такой силой, которой они противостоять не сумеют. Давай пойдем странствовать, а судьба пошлет нам удачу». И вот так, рассказывая друг другу о своих злоключениях, провели они ночь, а наутро отправились в путь, и пересекли океан, и со временем добрались до города Бхимапуры, стоявшего на берегу реки Ратны. Приблизясь к нему, услыхали они большой шум, доносившийся с реки, и устремились туда, и увидели, что от берега до берега лежала громадная рыба, занесенная приливом, и из-за своей величины застряла она на суше, а люди, вооружившись разным оружием, вырубали и вырезали куски мяса. Когда же рассекли они ей брюхо, вышла оттуда женщина, и все с удивлением на нее воззрились, а она, испуганная, выбралась на берег. При виде этой несчастной обрадовался Кандарпа и крикнул Кесате: «Дружище, так ведь это та самая Суманас, на которой я женился! Но как же вышло, что оказалась она в брюхе у рыбины? Ума не приложу! Но давай помолчим, пока дело выяснится». Согласился с ним Кесата, а тем временем люди стали расспрашивать Суманас: «Кто ты да как ты в рыбину попала?» Она же, собравшись с силами, поведала: «Я из города Ратнакара, дочь Джайадатты, украшения брахманов, а зовут меня Суманас, и однажды ночью выдали меня замуж за брахманского сына, равного мне по красоте, а пока я ночью спала, куда-то исчез мой супруг, и как ни искал его отец, нигде найти не мог. И тогда я, чтобы загасить паливший меня огонь разлуки, кинулась в реку, а там проглотила меня эта рыба и по воле судьбы притащила сюда».
Только она это вымолвила, как выходит из толпы брахман Йаджнасвамин, обнимает ее и говорит: «Иди, иди ко мне, доченька, ведь твоя мать — сестра моя, а сам я — Йаджнасвамин, брат ее». И, услышав его, подняла лицо Суманас, узнала своего дядю, бросилась со слезами ему в ноги и, на мгновение остановив рыдания, вскричала: «О, дай мне поленьев для костра — нет для меня, разлученной с благородным супругом, иного пути!» Хоть и пытался он разубедить ее, но была красавица непреклонна в своем решении, и тогда встревожился Кандарпа и кинулся к ней. Только увидела его Суманас, как сразу признала и, обняв его ноги, разрыдалась, а когда брат ее матери и другие люди стали спрашивать, в чем дело, отвечала: «Вот мой супруг!», и все обрадовались, а Йаджнасвамин увел ее вместе с Кандарпой, которого сопровождал Кесата, к себе домой и принял их с большим радушием, и они поведали ему и всем из его семьи о своих приключениях.
Много дней прошло, и Кесата обратился к Кандарпе с такими словами: «Соединившись с утраченной было женой, достиг ты всего, чего желал, так что отправляйся теперь к себе в Ратнапуру, а я не достиг того, к чему стремился, и рано мне возвращаться на родину, а потому пойду я, приятель, по всем местам священных купаний и где-нибудь там отрину свое тело». Возразил ему на это Йаджнасвамин: «Зачем говоришь так, движимый отчаянием? Всего достигают живущие. Вот послушай-ка историю о Кусумайудхе — расскажу я тебе про него.
Жил в Чандапуре брахман, которого звали Девасвамин, и родилась у него небывалой красоты дочь, и нарек он ее, лотосоокую, Камалалочаной, а среди его учеников был один, которого звали Кусумайудха, и случилось так, что дочь наставника и этот ученик полюбили друг друга. А тут и отец решил, что пора его дочери замуж, и сам выбрал для нее жениха. Тогда Камалалочана передала через свою подругу Кусумайудхе такие слова: «Дал отец согласие отдать меня, о владыка души моей, другому, но ты, супруг мой нареченный, придумай какой-нибудь способ похитить меня». Все приготовил он, чтобы ночью ее увезти, и в условленном месте поставил слугу с мулом. Опустилась ночь, и она вышла из дому, села на мула и поехала со слугой, да только тот повез ее не к Кусумайудхе, а в другое место, намереваясь сам на ней жениться. Далеко уехал той ночью слуга с Камалалочаной, и, когда на заре подъехали они к какому-то городу, спросила добродетельная Камалалочана: «Где же твой господин и мой муж? Почему не привез ты меня к нему?» И тогда негодник сказал ей, оказавшейся одной-одинешенькой на чужбине: «Сам я возьму тебя в жены. Что тебе в нем, да и где он теперь?» А та, умная, отвечала ему на это: «Воистину ты мне милее всех. Что же прямо свадьбу-то здесь не устроишь? Увы мне!»
Оставил он, глупец, ее в городском саду, а сам заспешил на рынок, чтобы купить все нужное для свадьбы, а Камалалочана тем временем уехала верхом на муле, да и вошла в дом одного старика, промышлявшего изготовлением цветочных гирлянд, а он принял ее как добрую гостью, и поведала она ему о том, что с ней случилось, и осталась у него. Когда же слуга-обманщик вернулся в сад и там ее не нашел, то отправился он к своему хозяину Кусумайудхе и на его расспросы дал такой лживый ответ: «Сам ты честен и прям, а не знаешь, сколь хитроумны и изворотливы женщины. Не успел я увидеть, когда она вышла, как был схвачен неизвестными людьми и связан, и увели они и ее и мула, а мне по воле судьбы как-то удалось спастись, и вот добрался я сюда». Выслушал эту ложь Кусумайудха и промолчал.
Прошло время, и уговорил его отец жениться, и поехал он на свадьбу, и попал в город, где жила Камалалочана. Оставил он дружек, его сопровождавших, в городском саду, а сам пошел прогуляться, и тут-то увидала его Камалалочана и сказала о нем приютившему ее в своем доме венкоделу, а тот отправился к Кусумайудхе и рассказал обо всем, что с его возлюбленной случилось, и привел к ней, а потом собрал то, что для свадьбы нужно, и тут же был совершен обряд, о котором так давно они мечтали. Наказал по заслугам Кусумайудха негодного слугу, и, хотя уже женился на Камалалочане, сыграл свадьбу и с той девушкой, которая оказалась причиной его встречи с первой возлюбленной, и, радостный, вернулся с обеими женами в родной город.
Так-то вот удачливые люди встречаются нежданно-негаданно. Посему и ты, Кесата, вскорости встретишь свою любезную».
После того как рассказал им это Йаджнасвамин, пробыли Кандарпа, Суманас и Кесата у него еще несколько дней, а потом отправились на родину. По дороге встретился им обширный лес, и там случилось так, что, испугавшись нападения диких слонов, разбежались они в разные стороны. Оказался Кесата один и, горемычный, через некоторое время добрался до славного города Каши, где повстречал друга своего Кандарпу, и пошли они вместе в родную Паталипутру, где радостно принял их отец Кесаты. И прожил Кесата некоторое время у своего родителя, рассказывая про все, что с ним произошло, начиная со свадьбы с Рупавати и кончая историей Кандарпы.
А между тем Суманас, спасавшаяся бегством от слона, углубилась в лес и брела, выбиваясь из сил, пока не зашло лучерукое Сияние и не наступила ночь, и тогда она, зарыдав: «О супруг мой благородный! О батюшка! О матушка!», возжелала сжечь себя в пламени лесного пожара. А пока она так терзалась, те самые ведьмы, которые прежде сжалились над Кандарпой, возвратились, одолев соперниц, в храм Матерей, и, вспоминая брахманского сына, узнали силой своего волшебства, что его жена заблудилась в лесу, и порешили: «Кандарпа — муж стойкий и решительный и непременно сам достигнет желаемого, но вот Суманас, плутавшая в лесных дебрях, может, юная, погибнуть. Следует нам отнести ее в Ратнапуру и устроить в дом отца Кандарпы — пусть живет она там с другой женой своего супруга». Так они и сделали — полетели в тот лес, утешили Суманас, отнесли ее в город Ратнапуру и там оставили.
Прошла ночь, и Суманас, бродя по городу, вот что услышала от бегавших взад и вперед людей: «Анангавати, супруга брахмана Кандарпы, невесть куда пропавшего, жаждала, добродетельная, воссоединиться с ним, а не дождавшись, пришла в отчаяние и собирается взойти на костер, и сопровождают ее повергнутые в горе свекор и свекровь». Услыхав такое, Суманас поспешила туда, где уже пылал костер, и, подбежав к Анангавати, остановила ее: «Не поступай опрометчиво, благородная! Ведь жив твой муж!» И после этих слов поведала она всю историю о его злоключениях с самого начала и показала подаренный ей жемчужный перстень Кандарпы, и все возрадовались, уверившись, что правдив ее рассказ, а потом счастливый отец Кандарпы увел домой и первую жену сына, Анангавати, и свою новообретенную невестку Суманас.
Кандарпа же ушел из Паталипутры и отправился искать Суманас, а Кесате он ничего не сказал, потому как знал, что друг не захочет с ним расставаться. Но и Кесата, тосковавший по Рупавати, тоже ушел, ни слова не сказав родителям, странствовать. Добрался Кандарпа в своих скитаниях до города, где стал Кесата мужем Рупавати, и, услыхав там большой шум и заметив небывалое возбуждение в народе, спросил кого-то, что, мол, случилось, и тот ответил: «Это Рупавати, истосковавшаяся по своему мужу Кесате, собралась умереть. Если хочешь, я расскажу тебе ее историю».
И он поведал Кандарпе и о свадьбе Кесаты и Рупавати, и о ракшасе, замыслившем сожрать Кесату, и о том, как Рупавати его одолела. И потом еще этот человек рассказал, как старик-брахман обманул Кесату и, забрав Рупавати, увез ее к своему сыну. Никто не знал, куда исчез Кесата после свадьбы, и Рупавати, не видя его, спросила у старика: «Не вижу я супруга моего, хотя все прочие с нами». И тогда он, показав ей на своего ублюдка, молвил: «Да вот мой сын и твой муж, посмотри!» Взглянула она, рассердилась и воскликнула: «Что? Этот урод — мой муж?! Да я лучше умру, если не получу того, с кем вчера обошла вокруг алтаря, и никто иной мне мужем не будет!» Так объявила она, перестала есть и пить, и тогда старик-брахман, опасаясь прогневать раджу, отвел ее обратно в дом к отцу. Рассказала она коротко, какой обман учинили с нею, а тот, погоревав, спросил: «Кто же твой муж и как его узнать, дочка?» И сообщила ему Рупавати: «Зовут его Кесата, он — сын брахмана Десаты из Паталипутры, а слышала я об этом из уст ракшаса». И тут же поведала она о том, что произошло между ее мужем и ракшасом. Пошел тогда ее отец туда, где все это было, увидал мертвого ракшаса с разорванной головой и восхитился взаимной преданностью и добродетелями своей дочери и ее мужа. А затем, утешив Рупавати, жаждущую вновь обрести любимого, послал людей в Паталипутру к отцу Кесаты разузнать о нем.
Отправились посланные и, вскоре вернувшись, так сказали: «Видели мы почтенного Десату, живущего в Паталипутре, и спросили его: «Где твой сын Кесата?», а он со слезами на глазах ответил: «Откуда здесь быть сыну моему Кесате? Хоть и вернулся он домой с другом своим Кандарпой, а потом в тоске по Рупавати взял и ушел куда-то, не сказавшись мне». Вот что мы от него узнали и тотчас же отправились сюда».
Все выслушала Рупавати, что передали посланные, и сказала отцу: «Если не обрету я супруга, то непременно взойду на костер. Что мне делать без мужа? И как долго буду я оставаться немужней женой?» Так она на этом настаивала, что не мог отец ее переубедить, и вот сегодня ушла из дому Рупавати, чтобы предать себя огню, а с ней еще две ее подруги, одну зовут Шрингаравати, а другую — Анурагавати, обе они видели на свадьбе Кесату, и он похитил их сердца, и обе они возмечтали быть ему женами. Вот почему нынче в городе такой шум».
Узнав это от встретившегося ему человека, поспешил Кандарпа к костру, и еще издали помахал, чтобы прекратился шум, и, подбежав, заговорил с Рупавати, совершавшей поклонение Агни: «Остановись, благородная, не спеши! Жив Кесата, мой друг, а твой супруг, а меня зовут Кандарпа». Вымолвив это, поспешил он рассказать обо всем, начиная с обмана старого брахмана, посадившего Кесату в другую лодку, и кончая тем, что приключилось с ним после этого, и тогда, убедившись в правдивости его слов, вернулась домой радостная Рупавати с обеими своими подружками, а ее отец попросил Кандарпу погостить у него и был с ним ласков и обходителен.
А тем временем добрался Кесата в своих странствиях до города Ратнапуры, где в доме отца Кандарпы дожидались его обе жены, и, еще с крыши заметив его, бредущего по дороге, радостно крикнула Суманас свекру и всем другим: «Вот идет Кесата, друг моего супруга. От него, наверное, узнаем мы вести о благородном Кандарпе». Выбежали ее домочадцы навстречу Кесате, и объяснили, в чем дело, и привели в дом, и увидал он Суманас, идущую к нему, и обрадовался. Когда же отдохнул немного Кесата, стала она его расспрашивать, поведал он ей обо всем, что случилось с ним самим, начиная с того момента, как разбежались они, перепуганные дикими слонами, и кончая тем, что с ним потом произошло. Погостил он там уже несколько дней, а тут некий человек принес от Кандарпы собственноручное письмо и сообщил: «В том самом городе, где Кесата взял в жены Рупавати, находятся сейчас она и Кандарпа», и все, что сказал вестник, было подтверждено в письме, и Кесата со слезами на глазах поведал отцу Кандарпы историю своей женитьбы.
Возликовали все, и на следующий день отец Кандарпы послал гонца за своим сыном, а Кесату отпустил, чтобы тот смог наконец воссоединиться с возлюбленной. Кесата же отправился вместе с этим гонцом и вместе с ним пришел в дом Рупавати. Там он обрадовал возлюбленную свою избавлением от палящей разлуки, как несущая воду туча радует чатаку, изнемогшую от жажды. Снова он встретился с Кандарпой, а потом по настоянию Рупавати взял в жены и двух ее подруг, о которых уже было сказано. Затем же, попрощавшись с Кандарпой, отправился Кесата к себе на родину, сопровождаемый Рупавати, а также Анурагавати и Шрингаравати. А Кандарпа вместе с вестником прибыл в город Ратнапуру и соединился вновь с Суманас и Анангавати и обнял родственников. И разошлись по своим родным местам Кандарпа с Суманас и Кесата с Рупавати, и жили они, вкушая наслаждения.
Вот таким-то образом разлученные враждебной судьбой влюбленные снова встречаются, если они тверды духом и преодолевают тягчайшие страдания, которые, кажется, не имеют ни времени, ни срока. Посему подымайся, друг, и в путь — непременно найдешь ты свою жену. Кому ведомы пути судьбы? Вот мою жену хоть и унесла смерть, а я вновь ее обрел». Поведав мне эту историю, подбодрил меня мой друг и отправился вместе со мною, и, скитаясь с ним, дошел я до этих мест, встретил здесь вепря и слона и — вот чудо! — увидел, как слон изрыгнул сначала мою жену, а затем снова ее проглотил. Погнался я за этим слоном, и он то появлялся, то исчезал, а сегодня наконец благодаря моим добрым делам узрел я божественные стопы верховного повелителя».
ВОЛНА ПЯТАЯ
И тогда Викрамадитйа, выслушав историю, которую поведал ему купеческий сын, велел привести и отдал Дханадатте его супругу, возвращенную к жизни, благодаря тому что был сражен слон, и супруги, восхищенные чудесной встречей и поведавшие друг другу о всех своих приключениях, наполнили уста непрерывными восхвалениями славного государя Викрамадитйи.
После этого спросил раджа Викрамадитйа у друга купеческого сына: «Расскажи, любезный, поподробнее, как понимать сказанное тобой: «Вот хоть и унесла мою жену смерть, а я вновь ее обрел»». А тот на вопрос раджи ответил: «Коли интересно тебе это, то соблаговоли выслушать — поведаю обо всем с самого начала:
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 176; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!