Семнадцатая книга по названию «Книга о Падмавати» окончена.
КНИГА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Книга о Вишамашиле
(перевод И.Д.Серебрякова)
Те, кто без промедления вкусят сладость Океана сказаний, что возник из уст Хары, взволнованного страстью к дочери великого Повелителя гор, — а сладость эта воистину подобна животворной амрите, извлеченной Богами и асурами из глубин Молочного океана, — те беспрепятственно обретут богатства и еще на Земле по милости Бхавы достигнут сана Богов
ВОЛНА ПЕРВАЯ
Да восславится Бог, половину тела которого, натертого пеплом, сверкающим серебром, как лучи луны, составляет луноликая Парвати, очи которого пылают огнем, как солнце и луна, который носит на своем челе вместо диадемы серп юного месяца!
Да защитит вас Слоноликий Бог своим хоботом, слегка изогнутым в конце, игриво рассыпающий успех!
И, продолжая свой рассказ, поведал Нараваханадатта подвижникам, собравшимся в обители Кашйапы на Черной горе: «Но, более того, когда во время моей разлуки с супругой увлеченная мною Вегавати поместила меня под охрану Девы Знания, ничего не желал я больше, чем расстаться с жизнью, разлученный с любимой и заброшенный на чужбину, и, пока блуждал в таком состоянии духа по лесным дебрям, встретил великого святомудрого подвижника Канву. А он, видя, как я склонился к его стопам, и поняв благодаря божественному прозрению, в каком жалком состоянии я находился, провел в свою обитель и обратился с такими словами: «Чем огорчен ты, герой, рожденный в Лунной династии? Непременно исполнится веление Бога — что ж так отчаиваешься ты из-за разлуки с супругой? Ведь в мире случаются и вовсе невероятные встречи — чтобы убедить тебя в этом, поведаю тебе историю Викрамадитйи. Слушай же!
|
|
|
Сказание о царе Викрамадитйе
«Стоит в Аванти прославленный город Удджайини, обиталище Шивы, выстроенное Вишвакарманом в начале йуги, город, который, подобно добродетельной женщине, не покоряется чужакам, подобно цветку лотоса, он — жилище Богини счастья, подобно сердцу добродетельного, богат добродетелями и, подобно земле, являет множество увлекательных картин. Жил в нем и правил, словно Индра в Амаравати, царь Махендрадитйа, покоривший весь мир, истребитель вражеских полчищ. Не было оружия, которым бы он не владел, а что касается красоты, то был он и истинным воплощением цветолукого Бога, и всегда была открыта его рука для щедрых даяний, но твердо сжималась она, когда охватывала рукоять меча. Имел он жену Саумйадаршану, которая была для него все равно что Шачи для Индры, Гаури для Шивы и Шри для Вишну, и служили ему многоопытный и многомудрый министр Сумати и наследственный пратихара Ваджрайудха — вместе с ними управлял царь своей державой, поклонялся Шиве и принимал разные обеты ради того, чтобы обрести сына.
|
|
|
В то время Шива и Парвати пребывали на могучей горе Кайласе, священные склоны которой посещают сонмы Богов, прекрасной от милой улыбки, которой сверкает Север, и торжествующей оттого, что превзошла она всех остальных. И вот настал день, когда все Боги во главе с Индрой, уязвленные притеснениями млеччхов, пришли к могущественнейшему Шиве, склонились перед ним и стали возносить ему хвалу. Он спросил у них, что же заставило их прийти к нему, и тогда они взмолились: «О могучий, те самые асуры, которые были истреблены тобою и Вишну, снова родились на земле в образе млеччхов. Они убивают брахманов, мешают совершать жертвоприношения и обряды, похищают дочерей подвижников, и каких еще только преступлений не совершают эти злодеи! Тебе ведомо, Господи, что мир Богов всегда питается за счет мира земного — ведь жертвенное возлияние в огонь на алтаре, совершаемое брахманами, питает небожителей, а с тех пор как рассеялись по земле млеччхи, нигде уже не творятся жертвоприношения, сопровождаемые благодарственными словами, мир Богов захудал оттого, что ничего не достается ни от жертв, ни от других благ. Дай же нам какое-нибудь средство, чтобы избавиться от млеччхов, — да родится на земле герой, способный сокрушить этих варваров!»
|
|
|
Когда Боги окончили свое моление, то сказал им Шива: «Ступайте и не тревожьтесь более, и будет просьба ваша исполнена. Вскоре дам я такое средство — нет в том сомнения!» — и с этими словами отпустил их, и они возвратились в свои обители. Когда же все Боги разошлись, Шива призвал из своей свиты гану Малйавана и в присутствии Парвати повелел ему: «Родись, достойный, в облике смертного в славном городе Удджайини мужественным сыном могучего царя Махендрадитйи! Он — частица меня самого, а супруга его — частица Амбики. Родись в его семье и сослужи службу Богам, истреби без остатка млеччхов, попирающих тройственную веру, и по моей милости станешь ты повелителем над всеми семью материками, и под твоей властью будут и ракшасы, и йакши, и веталы, и когда вкусишь ты всех человеческих радостей, то вернешься к нам». Молвил это Сокрушитель Трипуры, и тогда возразил ему гана: «Не могу я нарушить твое и Богини повеление, но о каких человеческих радостях ты говоришь? О непереносимых раздорах между родными и друзьями да ссорах со слугами? О тех горестях, которые причиняют разорение, старость и болезни?»
|
|
|
Но на его слова ответил Увенчанный пирамидой из кос: «Ступай, и не коснется тебя, безупречный, ни одно из этих несчастий. По моей воле будешь ты счастлив во все время земного бытия». И только вымолвил Шива эти слова, как немедля исчез из виду Малйаван, отправился в Удджайини, и, когда наступило соответствующее время, был лучший из ганов зачат в утробе супруги царя Махендрадитйи, и тогда же явился царю во сне Бог, увенчанный не утрачивающим сияния серпом полумесяца, этой красою Ночи, и возвестил ему: «Доволен я тобою, государь, и родится у тебя сын, и своим мужеством покорит он все семь материков, и подчинит себе йакшей, ракшасов, ветал и тех, кто движется в поднебесье, и тех, кто обитает в подземных мирах, и истребит сонмы млеччхов, и будет имя ему Викрамадитйа, Солнце Мужества, и станут еще называть его Вишамашилой, Скалой Несокрушимости, ибо будет он несокрушим для врагов». И с этими словами он исчез, и ночь кончилась, а поутру радостный Махендрадитйа рассказал министрам о сне, и они, в свою очередь, сообщили ему о виденных снах, в которых Шива каждому из них предрекал рождение сына, и царь обрадовался этому так же, как и министры обрадовались вести о том, что родится у него наследник, а пока они радовались, пришла служанка из антахпура и, показав диковинный плод, сказала: «Вот что Шива пожаловал государыне во время сна».
И тогда и Махендрадитйа, и его министры еще пуще возрадовались, и царь не переставая повторял: «Воистину Шива пожаловал мне сына!», а министры его поздравляли.
Понесла царица под сердцем и засверкала так, что сиянием своим превзошла Деву Востока, когда на заре, в сиянии тысячи лучей, восходит солнце, и потемнели у нее сосцы грудей, словно печати, сохраняющие молоко для верховного повелителя, взрастающего в ее утробе, и снилось ей, что пересекла она семь океанов, и склонились перед нею йакши, веталы и ракшасы. Когда же настал срок, то родила она славного сына, озарившего ее покой сиянием так же, как солнце озаряет небо, и в момент его рождения возрадовались небеса и от радости просыпали дождь из цветов и огласились громом небесных барабанов, а сам славный город разразился таким небывало радостным торжеством, словно одолел его демон хмельного веселья или завертело его бурным вихрем. Государь же так щедро сыпал повсюду золотом, что одни лишь последователи Будды остались без чеканных изображений государя, и по велению Шивы нарек Махендрадитйа сына Викрамадитйей. По прошествии немногих дней после этого у его министра Сумати родился сын, нареченный Махамати, у полководца Ваджрайудхи — сын Бхадрайудха, у жреца Махидхары — сын Шридхара, и рос царевич вместе с сыновьями министров, и росли его мужество, доблесть и мощь, и в какие бы науки ни посвящали его учителя, все их усваивал он без усилий, и по этой-то причине люди, искушенные в них, признавали его ни с чем не сравнимый талант. Видя, сколь искусно владеет царевич разным божественным оружием, стали они даже забывать предания о Раме и прочих замечательных стрелках из лука. Отец же подарил ему множество красавиц, отданных покоренными и вассальными государями.
Когда же увидел Махендрадитйа, что сын его достиг юности, беспредельно мужествен и любим народом, то помазал он царевича по всем правилам и обычаям наследником, а затем, поскольку был уже стар, вместе с супругой и министрами отправился в святой Варанаси на поклонение Шиве. А царь Викрамадитйа, получив в наследство царство, завещанное отцом, стал все ярче и ярче сверкать, словно солнце, вступившее на небо. Даже самые заносчивые властители, только увидев, что он собирается согнуть тетивой свой могучий лук, спешили взять у этого оружия урок и повсюду сгибали перед ним свои головы. Божественно величественный, он подчинил своей державе даже ветал, ракшасов и других, обратил на путь добродетели тех, кто брел, не зная никакого пути. Сонмы воинов Викрамадитйи, этого солнца мужества, распространялись по земле, словно лучи солнца, заливая каждую страну света сиянием порядка, и хотя был он могучеблагостным героем на земле, но устрашал другой мир, был мужественным в бою, но не мстительным, и хоть редко виделся со своими женами, они его полюбили всем сердцем, и был он отцом для лишенных отцов, и родным для потерявших родных, и покровителем для не имеющих покровителя, и кем он только не был еще для своих подданных! Конечно же, это его непорочно белая слава дала Творцу тот материал, из которого смог он сложить Белый остров, Молочный океан, гору Кайласу и увенчанный снегами Хималай.
Приключения Анангадевы
Однажды, когда Викрамадитйа сидел в зале совета, его пратихара Бхадрайудха вошел и доложил ему: «Вестник Анангадева, которого ты посылал к Викрамашакти, отправленному тобой покорять страны Юга, только что вернулся и стоит у двери с кем-то еще и, видно, с хорошей вестью, о повелитель!» — «Пусть войдет!» — промолвил Викрамадитйа, и тогда пратихара с должным почетом ввел посланца и его спутника в зал совета, и тот вошел, и поклонился, и, прокричав: «Победа!», сел перед государем, а государь стал его расспрашивать: «Благополучен ли царь Викрамашакти? Благополучен ли Вйагхрабала и другие цари? Благополучны ли прочие князья и вожди в его войске? И все ли хорошо со слонами, конями, колесницами и воинами?»
И, так спрошенный государем, Анангадева отвечал ему: «Все хорошо в войске Викрамашакти, а тобою, божественный, покорены страны Юга и Апаранта, Мадхйедеша с Саураштрой, Ванга и Анга и другие страны Востока, Кашмир и страны Севера сделаны данниками, захвачены крепости и острова, истреблены тьмы млеччхов, а прочие взяты в плен, многие цари по своей воле явились в стан Викрамашакти, и он сам вскоре прибудет сюда со всеми, ними, а сейчас он отсюда лишь в двух или трех переходах». Довольный сообщенным, вдосталь одарил Викрамадитйа посланца одеждами, украшениями и деревнями, а потом спросил лучшего из вестников: «Скажи, Анангадева, какие края и страны ты прошел и что видел там чудесного? Поведай нам об этом, любезный!» И тогда стал Анангадева рассказывать:
«Когда, божественный, по твоему повелению я отправился отсюда, то через некоторое время настиг твое войско под командой Викрамашакти, движущееся, словно безбрежный океан в момент прилива, к которому присоединилось множество повелителей нагов с их пышностью и множеством коней и союзные государи, а когда я увидел наконец самого Викрамашакти, то был я, как посланный его повелителем, с большим почетом принят, и, пока я слушал о том, как он одерживал победы, прибыл туда посол от властителя Симхалы, и вот что он сообщил Викрамашакти: «Наслышан я от послов, которых мне случалось направлять к тебе, что Анангадева, истинное сердце твоего властителя, находится у тебя в лагере. Так пошли его как можно скорее ко мне, и поведаю я ему некое важное дело, которое послужит во благо твоему владыке!» Вот как в моем присутствии изложил слово своего государя посол, прибывший из далекой Симхалы. И тогда Викрамашакти обратился ко мне: «Отправляйся немедля и послушай, что его повелитель тебе скажет».
И вот отправился на корабле я вместе с этим послом через океан в далекую Симхалу и увидел столицу ее, словно выстроенную из золота, с дворцами, изукрашенными драгоценными камнями разного цвета, подобную городу Богов. Там встретился я с государем Симхалы Вирасеной, окруженным советниками, словно Индра Богами. Когда приблизился я к нему, то он с большим почетом меня принял и осведомился, благополучен ли мой государь, и отвел для меня покой, чтобы мог я отдохнуть, а на другой день, прибыв в зал совета, этот властитель призвал меня и сказал, выказывая преданность к тебе: «Есть у меня, о сокровище среди министров, дочь, девушка небывалой в мире смертных красоты, а зовут ее Маданалекха, и я отдаю ее вашему государю, ибо будет она достойной супругой, а он — достойным супругом, и ради этого я призвал тебя, чтобы совершить приятное твоему господину Ты же отправляйся с моим послом к повелителю Викрамадитйе и передай сказанное, а вместе с тобой я отправлю дочь».
При этих словах царь велел пригласить свою дочь, и когда она пришла в подобающих нарядах, украшенная красой, прелестью и юностью, то посадил он ее к себе на колени и сказал мне: «Прими дочь мою ради твоего государя!» Увидав царевну и изумившись ее красоте, я ответил ему: «Принимаю ее ради моего государя!» — и еще подумал при этом: «Сколь неистощимы чудеса творения — хоть и была некогда сотворена Тилоттама, совершенство красоты, но это создание превзошло ее!»
А затем правитель Симхалы щедро меня наградил и отпустил вместе со своим послом Дхаваласеной, и мы, взойдя на корабль, отправились в путь. Среди океана увидели мы обширную песчаную отмель, а на ней двух необыкновенной красоты девушек, и тело одной из них было темно-смуглым, подобно плоду приянгу, а у другой — снежно-белым, подобно сиянию луны, и были они еще краше оттого, что одеты были в платья и украшения, подобающие цвету их кожи. Их браслеты мелодично позванивали, точно малые цимбалы, в то время как перед красавицами плясал, словно живой, маленький игрушечный олень, пятнистый, испещренный будто жемчужными пятнами. Такое зрелище заставило нас обоих улыбнуться и сказать друг другу: «Что это за чудо? Волшебство? Бред? Обман? Откуда это вдруг посреди океана песчаная отмель? Откуда взялись эти красавицы? И откуда у них этот златопестрый игрушечный олень, танцующий, словно живой?»
И пока мы с ним задавали друг другу, божественный, такие вопросы, вдруг заревел буйный ветер, и океан вздыбился грозными волнами и, взметнув наше судно на громадном валу, разбил его, и все, кто был на нем, стали тонуть, а морские чудища пожирали их. Но тут подлетели к нам обоим эти две девы, подхватили под руки и перенесли на песчаную отмель, избавив от морских чудищ, а когда и отмель стали захлестывать волны и мы испугались, красавицы успокоили нас и провели в какую-то пещеру, войдя в которую, увидали мы лес из чудесных деревьев, растущих, верно, только на небе, и исчез океан, и исчезли, словно их и не было, обе девушки со своим игрушечным оленем. И снова мы дивились и спрашивали друг друга: «Да что же это было? Не наваждение ли?» Поблуждав некоторое время, подошли мы к обширному озеру с чистой и прозрачной водой, подобному душе добродетельного человека, словно материальное воплощение нирваны, успокаивающей пламя любых желаний. На его берегу увидели мы пришедшую туда совершить омовение некую прекрасную женщину, окруженную свитой, подобно Божеству, покровительствующему этому лесу. И, выйдя из паланкина, набрала она снежно-белых лотосов, и совершила омовение, и стала поклоняться Сокрушителю Трипуры, и тогда мы с удивлением увидели, как вблизи нее поднялся из озера Шива в облике Лингама, сложенного из сверкающих драгоценных камней, и приблизился к ней, и тогда, совершив перед ним жертву подобающими величию этого Бога различными наслаждениями, красавица, взяла вину и искусно заиграла на ней и запела так, как принято на юге и в мелодии, и в ритме, и в словах, и, зачарованные ее пением, собрались туда сиддхи и прочие обитающие в поднебесье существа, и от восхищения застыли, сдерживая дыхание от восторга, и казались нарисованными. Когда же она кончила пение, то отпустила Бога, и он немедленно скрылся под водами озера, и тогда она поднялась, и села в свой паланкин, и в окружении своей свиты покинула, газелеокая, это место.
Последовали мы за ней, но сколько ни спрашивали у окружавших ее: «Кто она?», никто нам не отвечал. И тогда, решив показать послу правителя Симхалы твою, государь, мощь, я громко произнес: «О прекрасная, заклинаю тебя касанием стоп моего повелителя, божественного Викрамадитйи, не уходи, не открыв, кто ты». И, услышав эти слова, она остановила всех сопутствовавших ей и, сойдя с паланкина, подошла ко мне и заговорила сладостно и звучно: «Благополучен ли и счастлив царь Викрамадитйа? Но зачем спрашиваю я об этом, Анангадева? Мне и без того все о нем ведомо, да и тебя я привела сюда, выказав силу моего волшебства, ради твоего повелителя, который спас меня от великой опасности. Вступи в мой дом, и там я все тебе расскажу — и кто я, и почему я почитаю государя, и что следует сделать ради него».
И с этими словами, не садясь более из вежливости в паланкин, пошла она по дороге вместе со мной и привела меня к себе во дворец, прекрасный, словно на небесах, и был он выстроен из сверкающих различными цветами драгоценных камней, заделанных в золото, и у всех ворот охраняли его доблестные воины в боевых одеждах и снаряженные всевозможным оружием, и был он полон прекрасных дев небывалой красоты, и все они казались магическими заклинаниями, с помощью их ниспосылались на землю небесные наслаждения, а затем устроила эта красавица нам обоим омовение и умащения, одарила одеждами и украшениями и на некоторое время оставила нас отдохнуть».
ВОЛНА ВТОРАЯ
Когда изложил все это Анангадева царю Викрамадитйе в зале совета, продолжил он свою речь так: «После того как отведал я пищи, обратилась ко мне красавица, окруженная своими слугами: «Слушай же, Анангадева, сейчас я расскажу тебе все. Я — жена Манибхадры, брата подателя богатств Куберы, и дочь повелителя йакшей Дундубхи, и зовут меня Маданаманджари. Люблю я вместе со своим супругом странствовать по берегам рек, по красивым горам и лесам. Был такой день, когда я пошла с моим возлюбленным в Удджайини поразвлечься в саду Макаранде, и случилось так, что на заре заметил меня, только очнувшуюся от сна, вызванного долгой прогулкой, подлый и мерзейший из капаликов, и этот негодяй, воспылав ко мне низменной страстью, заторопился на кладбище, чтобы с помощью заклинаний и мантр и жертвой огню обратить меня в свою жену. Но благодаря силе моей проницательности сразу поняла я, что он собирается делать, и сказала моему мужу, а муж сообщил об этом Повелителю богатств, а Повелитель богатств пожаловался рожденному из лотоса Брахме, а Брахма после размышления промолвил: «Истинно, что капалика собирается похитить жену твоего брата — есть у его заклинаний такая сила над йакшами, но как почувствует она, что начали действовать на нее его чары, следует ей немедля призвать на помощь царя Викрамадитйу, и он спасет ее от капалики». Передал Податель богатств слово Брахмы моему супругу, а тот, встревоженный этими гнусными заклинаниями, сообщил его мне.
В то же время этот негодяй капалика приступил на кладбище к жертвенному возлиянию и начал произносить, стоя внутри магического круга, должным образом заклинания, с тем чтобы затянуть меня к себе. Я же, испытывая на себе могучее воздействие его заклятий, охваченная все нарастающим ужасом, устремилась против своей воли на ужасное кладбище, заваленное грудами черепов и костей, и там я увидела злодея капалику, совершавшего жертвоприношение над трупом, лежавшим рядом с ним внутри магического круга, и, когда он заметил, что я пришла, его охватила гордыня, и он кинулся к реке, протекавшей неподалеку, чтобы ополоснуть рот. В это мгновение вспомнила я слова Брахмы и подумала: «Почему бы не воззвать мне о помощи к царю Викрамадитйе, который бродит где-то здесь во тьме ночи?!», а затем громко вскричала: «Спаси меня, богоравный царь Викрамадитйа! О защита мира, смотри, в твоей державе подлый капалика намерен силой овладеть честной женщиной, родившейся в благородной семье, дочерью предводителя йакшей Дундубхи и супругой Манибхадры, младшего брата Куберы!» Не успела я еще окончить свой горестный плач, как узрела царя Викрамадитйу, направлявшегося ко мне с мечом в руке, и весь он сверкал блеском доблести и сказал: «Не страшись, любезная, успокойся! Я избавлю тебя от капалики! Разве смеет кто в моем царстве преступать Дхарму!», а вымолвив это, призвал он веталу Агнишикку, и тот немедля явился, высокий, с глазами, пылающими огнем, с торчащими дыбом волосами, и спросил у царя: «Повели, что я должен сделать!» И приказал ему царь: «Убей и сожри этого нечестивого капалику, дерзнувшего покуситься на жену другого!» Тотчас же вселился Агнишикха в мертвое тело, лежавшее внутри магического круга, и оно подскочило и побежало, вытянув вперед руки и широко разинув пасть, а когда капалика, вернувшийся после омовения рта, попытался спастись бегством, ветала схватил его за ноги, взвился с ним в небо и, раскрутив, со страшной силой грохнул оземь, истребив разом и его тело, и его надежды.
И тогда все духи, обитавшие на кладбище, алчущие плоти, кинулись к его останкам, и в жажде завладеть ими явился туда яростный ветала Йамашикха, и когда схватил он их, то остановил его Агнишикха и сказал: «Послушай-ка, я убил злодея капалику по повелению царя Викрамадитйи, но что тебе за дело до этого?» Спросил тогда, выслушав его, Йамашикха: «Скажи мне, что за сила у этого царя». — «Коли не знаешь ты, какова его власть, слушай — я тебе расскажу.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 175; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!