Из книги «Жертвенные песни» («Гитанджали»), 1910 20 страница
Раджлокхи уже догадалась, что Бихари привез с собой Мохендро, но, когда она услышала имя сына, сердце ее тревожно забилось, и она стала задыхаться.
– Мохендро совсем выздоровел, – сказал Бихари, когда Раджлокхи успокоилась. – Он немного устал в дороге, но после купания и обеда придет в себя.
Раджлокхи ничего не ответила.
– Мохим стоит у дверей, – сказал тогда Бихари. – Он не войдет, пока ты не позовешь его.
Раджлокхи, не в силах вымолвить ни слова, смотрела на дверь. Заметив ее взгляд, Бихари крикнул:
– Мохим!
Мохендро медленно вошел в комнату. Чувствуя, что сердце вот-вот разорвется у нее в груди, Раджлокхи не решалась взглянуть на сына. Мохендро поднял глаза на мать и вздрогнул, будто его ударили.
Он упал к ногам матери, прижался к ним лицом. От волнения Раджлокхи дрожала всем телом.
– Сестра, – прервала молчание Аннапурна, – пока ты не прикажешь Мохиму подняться, он не встанет.
– Встань, Мохим, – с трудом выговорила Раджлокхи.
Из глаз ее полились слезы, она так давно не произносила имени сына. От слез ей стало легче. Мохендро стоял на коленях у изголовья больной. Раджлокхи с трудом повернулась к сыну, взяла в ладони его лицо и, вдыхая запах его волос, поцеловала в лоб.
– Прости меня, мама, я заставил тебя так страдать, – сдерживая рыдания, сказал Мохендро.
– Не говори так, Мохим, разве могу я не простить тебя! Но где же Аша? – воскликнула Раджлокхи, когда боль в груди немного утихла.
|
|
|
Аша в соседней комнате готовила еду для больной. Аннапурна позвала ее.
Раджлокхи знаком приказала сыну сесть на постель. Потом, указав на место рядом с ним, сказала Аше:
– Сядь здесь, дорогая. Я хочу снова увидеть вас вместе. Тогда все мои огорчения исчезнут. Не нужно смущаться, Аша. Я прошу немногого, сядь и не таи обиды на мужа. Успокой меня.
Накрыв голову краем сари, смущенная Аша с замиранием сердца села рядом с Мохендро. Раджлокхи соединила их руки.
– Вручаю тебе Ашу, – сказала она Мохендро. – Запомни мои слова, сын: ты никогда не найдешь более преданной жены. Подойди, сестра, – обратилась она к Аннапурне, – и благослови их. Твое святое благословение принесет им счастье.
Аннапурна подошла, Мохендро и Аша со слезами на глазах взяли прах от ее ног, затем она поцеловала каждого из них и сказала:
– Да дарует вам всевышний счастье!
– Бихари, подойди, милый, – позвала Раджлокхи, – скажи, что ты прощаешь Мохима.
Как только Бихари приблизился к Мохендро, тот бросился к нему, и друзья обнялись.
– Я хочу, Мохим, – продолжала Раджлокхи, – чтобы Бихари всегда был тебе таким же верным другом, каким он был до сих пор. Это самое большое счастье для тебя.
Больная умолкла, совершенно обессиленная. Когда Бихари поднес к ее губам лекарство, она отвела его руку.
|
|
|
– Не надо, – сказала она, – я вверила себя богу. Он даст мне лекарство, которое исцелит меня от всех горестей мира. Пойдите отдохните, милые. А ты, Аша, принимайся скорее за стряпню.
Бихари и Мохендро обедали у постели Раджлокхи. Аша прислуживала им.
Грудь Мохендро теснили рыдания. Он не мог есть.
– Мохим, – говорила Раджлокхи. – Почему ты не ешь? Ешь хорошенько, я за тобой слежу.
– Ты же знаешь, ма, – вмешался Бихари, – Мохим всегда плохо ел. Аша, – попросил он, – дай-ка мне еще рыбы с овощами. Удивительно вкусно.
Раджлокхи слабо улыбнулась.
– Я помню, что Бихари очень любит рыбу, – сказала она. – Почему ты так мало даешь ему? Положи побольше!
– Аша такая скупая, – пошутил Бихари. – Она-то уж лишнего не положит.
– Ай-ай-ай, посмотри, что делается! – воскликнула Раджлокхи. – Бихари пользуется твоим гостеприимством и тебя же ругает!
Аша положила на пальмовый лист[52] Бихари еще рыбы с овощами.
– Ты хочешь, чтобы я набил желудок одной рыбой, – запротестовал он. – А Мохендро достанется все самое вкусное.
– Никак не угодишь тебе, – в шутку рассердилась Аша. – Не знаю даже, чем тебе рот заткнуть.
|
|
|
– А ты попробуй сладостями, – ласково посоветовал Бихари.
Раджлокхи радовалась, что друзья едят с таким аппетитом.
– А теперь, дорогая, и ты поешь, – сказала она Аше после того, как мужчины пообедали.
Когда Аша ушла, Раджлокхи велела Мохендро идти спать.
– Почему я должен уходить? – возмутился Мохенд-ро. Он хотел всю ночь ухаживать за матерью. Но Раджлокхи не соглашалась.
– Ты устал, Мохим, – говорила она. – Иди отдохни.
В это время вернулась Аша. Она взяла опахало и хотела сесть у изголовья, но свекровь тихо сказала:
– Дорогая, пойди посмотри, хорошо ли приготовили постель для Мохендро.
Сгорая от стыда, Аша покинула комнату. Когда в спальне больной остались только Бихари и Аннапурна, Раджлокхи обратилась к Бихари:
– Я хочу спросить тебя кое о чем. Ты не знаешь, что с Бинодини? Где она сейчас?
– В Калькутте, – ответил Бихари.
Раджлокхи вопросительно посмотрела на него. Бихари понял ее немой вопрос.
– Теперь вам незачем опасаться ее, – сказал он.
– Бинодини принесла мне много горя, но все же я люблю ее.
– Она тоже любит вас, ма.
– Мне тоже так кажется. У всех у нас есть свои недостатки, но я знаю, что Бинодини меня любит, иначе она не могла бы так заботиться обо мне.
– Она и сейчас хочет ухаживать за вами.
|
|
|
– Мохим и Аша пошли отдыхать, – Раджлокхи глубоко вздохнула. – Пусть Бинодини придет и побудет ночь со мной. Ведь ничего плохого не случится.
– Бинодини здесь, – сообщил Бихари. – Я не мог уговорить ее выпить сегодня ни глотка воды. Она поклялась, что не будет ни есть, ни пить, пока вы не простите ее.
– Целый день ничего не есть и не пить! – забеспокоилась Раджлокхи. – Позови ее сейчас же!
Когда Бинодини неслышными шагами вошла в комнату, больная сказала:
– Тебе не стыдно? Чего выдумала! Целый день ничего не есть! Иди поешь сначала, потом поговорим.
Бинодини низко, до самой земли, поклонилась Раджлокхи.
– Сначала простите грешницу, – сказала она. – Иначе я не прикоснусь к еде.
– Прощаю тебя, прощаю, дитя мое! Сейчас у меня ни на кого нет зла. – Раджлокхи взяла ее за руку. – Пусть же никто никогда и от тебя не узнает зла, будь хорошей женщиной.
– Ваше благословение свято для меня, тетя, – растроганно проговорила Бинодини. – Клянусь вам, я никогда не причиню вреда вашей семье.
Бинодини распростерлась на полу, выражая почтение Аннапурне.
Потом ушла и, поев, снова робко появилась на пороге.
– Ты хочешь уйти? – спросила Раджлокхи.
– Нет, тетя, – ответила Бинодини. – Я буду с вами. Свидетель тому всевышний, я не доставлю вам больше никаких огорчений.
Раджлокхи взглянула на Бихари.
– Разрешите Бинодини остаться, – сказал Бихари, подумав. – Я уверен, ничего плохого не случится.
Эту ночь Бихари, Бинодини и Аннапурна провели с больной.
Аша, мучаясь, что за всю ночь ни разу не проведала свекровь, поднялась очень рано. Стараясь не разбудить мужа, она быстро оделась и умылась. Еще только светало, когда она появилась у комнаты Раджлокхи. Подойдя к дверям, Аша остолбенела: «Не сон ли это?» Она увидела Бинодини, которая грела на спиртовке воду, чтобы приготовить чай для Бихари, не сомкнувшего глаз в эту ночь.
Заметив вошедшую Ашу, Бинодини встала.
– Я очень виновата перед тобой, – сказала Бинодини. – Но я пришла искать приюта в вашем доме. Никто не может выгнать меня отсюда. Но если ты велишь мне уйти, я повинуюсь.
Аша не могла вымолвить ни слова. Что творилось у нее в эту минуту в душе, она и сама не понимала и стояла совершенно растерянная.
– Не пытайся простить меня, – продолжала Бинодини. – Я знаю, ты никогда не сможешь этого сделать. Но не бойся меня. Разреши мне ухаживать за тетей, пока нужно, потом я исчезну.
Аше казалось, что вчера, когда Раджлокхи соединила их руки, она забыла свою обиду на Мохендро. Но сегодня, увидев Бинодини, Аша почувствовала, что рана в ее сердце еще не затянулась. Когда-то Мохендро любил эту женщину, может быть, и сейчас еще любит. Скоро он проснется, встретится с Бинодини, и кто знает, к чему это приведет. Аша почувствовала тревогу. Еще вчера мир казался ей прекрасным и лишенным шипов. Но сегодня на рассвете во дворе ее дома появилось дерево с шипами. В мире так мало счастья и так трудно сберечь его.
С тяжелым сердцем вошла Аша в комнату Раджлокхи.
– Тетя, – смущенно обратилась она к Аннапурне, – вы всю ночь не спали, отдохните немного.
Аннапурна внимательно посмотрела на племянницу и вышла из комнаты, сделав знак Аше следовать за ней.
– Если хочешь быть счастливой, Чуни, – сказала Аннапурна, – забудь все. Винить другую – слабое утешение, но все время помнить о ее вине крайне мучительно.
– Я хочу все забыть, – ответила Аша. – Но не могу…
– Ты права, дитя мое, давать советы легко, а помочь трудно. Но я постараюсь. Веди себя так, будто ничего не случилось, тогда все постепенно забудется. Если же ты не забудешь, то и другие будут помнить. Я не прошу, я приказываю тебе. Веди себя с Бинодини так, словно она не причинила тебе горя, дай ей почувствовать, что не боишься ее.
– Что я должна сейчас делать? – спросила Аша покорно.
– Бинодини готовит чай для Бихари. Помоги ей, принеси молоко, сахар, чашки.
Аша хотела идти, но Аннапурна остановила ее.
– Это не так уж трудно, – сказала она, – гораздо труднее другое. Но ты должна и это выполнить. Мохендро придется иногда встречаться с Бинодини. Это неизбежно. Я знаю, что будет твориться у тебя в душе, но не вздумай тайно следить за ними. Пусть сердце твое разрывается от боли, никто не должен замечать этого. Покажи Мохендро, что у тебя не осталось ни капли подозрения, скорби, страха или недоверия, что ваш разрыв принадлежит прошлому. Все должно быть так, как до вашей размолвки. Ни взглядом, ни жестом ты не должна показать мужу, что осуждаешь его. Это не совет, Чуни, не просьба, это приказ твоей тетки. Я возвращусь в Бенарес, но хочу, чтобы ты запомнила мой приказ на всю жизнь.
Выслушав тетку, Аша пошла к Бинодини.
– Вода закипела? – спросила она. – Я принесла молоко.
Бинодини удивленно посмотрела на нее и, помолчав, сказала:
– Бихари сейчас на веранде, отнеси ему чай, а я пока приготовлю тете воду для умывания. Она скоро проснется.
Бинодини не хотела встречаться с Бихари. В душе она гордилась той властью, которую приобрела над ним, но, чтобы сохранить эту власть, надо было умело пользоваться ею. Бинодини не была уверена в себе. Ей не хотелось уподобиться нищей, которая берет все, что ей протягивают; отказывать себе в удовольствии – вот подлинное проявление гордости духа. Пока Бихари сам не позовет ее, она не пойдет к нему.
Неожиданно на веранде появился Мохендро.
– Почему так рано? – как ни в чем не бывало обратилась Аша к мужу. Быть может, сердце ее и забилось сильнее, но она сумела скрыть это. – Я нарочно завесила окно и дверь, чтобы солнце не разбудило тебя.
Словно тяжелый камень свалился с души Мохендро, когда он услышал, как легко и непринужденно Аша в присутствии Бинодини заговорила с ним.
– Как здоровье матери? – спросил он. – Она еще спит?
– Да, мать еще не проснулась, – ответила Аша. – Бихари считает, что сегодня ей лучше. Эту ночь она хорошо спала.
– А тетя где? – спросил успокоенный Мохендро.
Аша указала на комнату Аннапурны.
Бинодини с удивлением смотрела, как спокойно, с полным самообладанием держалась Аша.
– Тетя! – позвал Мохендро.
Аннапурна только что совершила утреннее омовение и собиралась прочитать молитву, но, услышав голос Мохендро, сказала:
– Входи, Мохим, входи.
– Я великий грешник, тетя, – сказал Мохендро, почтительно приветствуя Аннапурну. – Мне стыдно приблизиться к вам.
– Не говори ерунды, Мохим, – возразила Аннапурна. – Мать всегда приласкает вывалявшегося в пыли ребенка.
– Но мою грязь ничем не смоешь!
– Стоит поколотить тебя раз, два, и вся пыль выйдет! Все к лучшему, Мохим! Ты был тщеславен, считал себя безупречным и слишком доверял себе. Но вихрь греха сломил твою гордость, вот и все, что произошло.
– На этот раз я не отпущу вас в Бенарес, – заявил молодой человек. – Ваш отъезд принес нам всем несчастье.
– То, что было, не повторится. И я могу спокойно уехать.
– Тетя, – послышался голос Бихари за дверью, – вы молитесь?
– Нет, нет, входи, – отозвалась Аннапурна.
– Мохим, – воскликнул Бихари, удивленный тем, что друг его поднялся так рано, – сегодня ты, наверное, первый раз в жизни увидел восход.
– Да, Бихари, ты прав, сегодня мою жизнь впервые озарило солнце. Вижу, что тебе нужно поговорить с тетей, и поэтому ухожу.
– Уж не стал ли ты членом кабинета министров? – рассмеялся Бихари. – Я никогда ничего не скрывал от тебя и, если ты не возражаешь, сегодня хотел бы поступить так же.
– Возражаю! Хотя не смею требовать! – ответил Мохендро. – Если ты окажешь мне такое доверие, я вновь стану уважать себя.
Нелегко было Бихари говорить в присутствии Мохендро, и все же он прямо заявил:
– Я женюсь на Бинодини и пришел все окончательно решить с тетей!
От изумления Мохендро не мог произнести ни слова.
– Что ты говоришь, Бихари?! – воскликнула Аннапурна.
– В этом браке нет никакой необходимости, – сказал Мохендро, стараясь скрыть свое смятение.
– Бинодини имеет какое-нибудь отношение к этому предложению? – спросила Аннапурна.
– Нет, никакого!
– Она согласится?
– А почему бы ей и не согласиться! – вырвалось у Мохендро. – Я хорошо знаю, что она всей душой любит Бихари. Она не сможет отвергнуть его.
– Я сделал предложение Бинодини, – ответил Бихари. – Она отказала мне.
Мохендро ничего больше не сказал.
Глава 54
В течение нескольких дней Раджлокхи была на грани между жизнью и смертью. Но однажды настало утро, когда с лица ее исчезло страдание, и на нем появилось выражение неземного умиротворения. Она попросила позвать Мохендро.
– Мне немного осталось жить, – сказала она сыну, но я счастлива. Я не чувствую никакой горечи. Когда ты был маленьким, для меня не было большей радости, чем обнять тебя. Сегодня я испытываю такое же чувство. Ты остался для меня малышом, сокровищем моей души – я уношу с собой все твои горести, поэтому я счастлива. – Раджлокхи ласково провела рукой по лицу сына. Мохендро не мог сдержать слез. – Не надо плакать, Мохим, – продолжала она, – в твоем доме останется Лакшми. Все ключи отдай жене. Хозяйство в порядке. Вы ни в чем не будете испытывать недостатка. Еще одна просьба к тебе, но об этом, пока я жива, не должен никто знать. В моей шкатулке лежат две тысячи рупий, я завещаю их Бинодини. Она вдова, одинокая женщина; она сможет жить на проценты с них. Но помни, Мохим, Бинодини не должна жить под одной крышей с вами.
Потом Раджлокхи позвала к себе Бихари.
– Мохим сказал мне вчера, что ты купил сад и хочешь устроить там лечебницу для бедных служащих. Да дарует тебе всевышний долгую жизнь на радость беднякам! В день моей свадьбы свекор подарил мне поместье. Передаю его тебе, пусть оно послужит бедным. Этим я хочу почтить память своего свекра.
Глава 55
Раджлокхи умерла.
– Я изучал медицину, Бихари, – сказал Мохендро своему другу после погребальной церемонии. – Разреши мне принять участие в твоей работе. Чуни – хорошая хозяйка, она тоже будет помогать. Мы все вместе поселимся в Бали.
– Ты должен все обдумать сначала. Понравится ли тебе это дело? Не стоит взваливать на себя такое бремя под влиянием минутного порыва.
– Но ты сам видишь, – возразил Мохендро, – что жизнь, которую я веду, мне не по душе. Праздность приведет меня к гибели. Ты должен разрешить мне работать вместе с тобой.
Настойчивость Мохендро убедила Бихари. Приближалось время отъезда Аннапурны. Она и Бихари обсуждали печальные события последних дней.
– Тетя, можно к тебе на минутку? – послышался за дверью голос Бинодини.
– Входи, дорогая, садись.
Бинодини вошла. Поговорив с ней немного, Аннапурна под предлогом того, что ей нужно вынести постель на веранду, оставила Бинодини и Бихари вдвоем.
– Что я должна теперь делать? – спросила Бинодини.
– Скажи сама, как бы ты хотела поступить.
– Мне говорили, что в саду на берегу Ганги ты устроил лечебницу для бедняков. Я могла бы работать там, ну хотя бы стряпать.
– Я много думал обо всем, сестра, – начал Бихари. – У нас было немало неполадок, нити нашей жизни запутались. Но сейчас наступил день, когда нужно развязать все узлы. Все должно стать ясным. У меня не хватает смелости поступить так, как желает мое сердце. Но если я не уясню себе, что произошло, не успокоюсь, то не смогу достойно приготовиться к концу жизни. Если бы прошлое не мешало, ты одна в мире способна была бы составить счастье всей моей жизни. Но сейчас я должен быть свободен. Наше стремление к счастью напрасно. Мы должны искупить зло, причиненное нами.
В этот момент в комнату тихо вошла Аннапурна.
– Ма, – обратилась к ней Бинодини, – дай мне место у ног твоих, не отталкивай грешницу.
– Поедем со мной в Бенарес, дорогая, – предложила Аннапурна.
Наступил день отъезда Бинодини и Аннапурны.
– Мне бы хотелось сохранить что-нибудь на память о тебе, – сказал Бихари, когда ему удалось остаться с Бинодини наедине.
– Что я могу подарить тебе? – удивилась она.
– У англичан есть обычай, – смутился Бихари, – хранить локон возлюбленной. Если ты…
– Какой стыд! Зачем тебе мои волосы? – воскликнула Бинодини. – Это самое плохое, что есть у меня. Но если я не могу принять участия в твоей работе, я хотела бы подарить тебе кое-что. Скажи, ты примешь мой подарок?
– Конечно.
Тогда Бинодини вынула из своего сари две банкноты по тысяче рупий и передала их Бихари.
Он долго с чувством глубокой любви смотрел на Бинодини.
– А я что подарю тебе? – спросил Бихари.
– У меня есть твоя метка. – Она показала шрам на руке. – Это мое украшение, и никто не в силах отнять его. Больше мне ничего не нужно.
Бихари удивился.
– Ты, наверное, забыл, – пояснила Бинодини, – однажды ты ударил меня. Это шрам. Ты не можешь взять его обратно.
Несмотря на приказ Аннапурны, Аша не могла заставить себя относиться доброжелательно к Бинодини. Они вместе ухаживали за Раджлокхи, но всякий раз, когда Аша видела Бинодини, сердце ее обливалось кровью, ей было трудно говорить с ней и еще труднее заставить себя улыбнуться. Особенно было Аше неприятно пользоваться ее услугами. Из вежливости она брала бетель, приготовленный Бинодини, а потом потихоньку выбрасывала его. И вот сегодня настал час прощания. Во второй раз тетя покидала их дом. Слезы смягчили сердце Аши, а с ними пришла и жалость к бывшей подруге. В мире редко встретишь такое сердце, которое не простило бы в час разлуки. Аша думала, что Бинодини любит Мохендро. Разве могло быть иначе? Она по себе знала, что невозможно не любить его. Помня, сколько сама она выстрадала из-за этой любви, Аша не могла не сочувствовать Бинодини, которая теперь навсегда покидала Мохендро. Более страшного наказания Аша не пожелала бы и врагу своему. При мысли об этом слезы выступили у нее на глазах. Когда-то она любила Бинодини, и сейчас эта любовь, казалось, снова готова была пробудиться в его сердце. Аша подошла к Бинодини и с тихой грустью спросила:
– И ты уезжаешь, сестра?
Бинодини ласково взяла Ашу за подбородок.
– Да, сестра, я уезжаю. Когда-то ты любила меня. Сохрани хоть частицу той любви и теперь, когда ты счастлива, а остальное все забудь!
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 94; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!