ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ РЕАКЦИЙ ДЕЗАДАПТАЦИИ

(кризисных состояний)

Печатается по изданию: Исаев Д. Н. «Психопро­филактика в практике педиатра»–Л.: Медицина, 1984, с. 91–109. В книге обсуждаются вопросы, связанные с психопрофилактикой детей. Описаны группы повышен­ного риска–дети с реакциями дезадаптации, наруше­ниями поведения, экзогенными я психосоматическими расстройствами. Показана роль семьи в происхожде­нии, формировании и предупреждении нервно-психиче­ских расстройств у детей.    

Общие представления о реакциях дезадаптации

При первой встрече с больным ребенком врачу не­редко приходится устанавливать причину, которая на­рушила его обычную приспособляемость к условиям жизни. Однако еще более важно предупредить или хотя бы остановить дальнейшее утяжеление нарушений и пе­реход их в другие, менее обратимые синдромы. Одним из наиболее частых проявлений нарушенных отношений личности со средой являются реакции дезадаптации (кризисные состояния).

Под реакциями дезадаптации мы понимаем относи­тельно кратковременные психогенные расстройства, возникающие при столкновении личности с трудными или непреодолимыми обстоятельствами и нарушающие нор­мальное приспособление к условиям существования. Как отмечает Г. Е. Сухарева (1959), «не всякая реакция на психическую травму может быть отнесена к группе психогенных реакций, а лишь патологическая реакция, т. е. такая, которая достигает большой силы, что делает данного субъекта неприспособленным на более или менее длительный срок»[3]. В более легких случаях они представлены состояниями, переходящими от здоровья к болезни (предболезнь), а в более тяжелых–болезненными состояниями с преимущественно психическими, психомоторными или психосоматическими расстройства­ми, либо их сочетаниями в структуре неврозов, аномаль­ных развитий личности или психопатий [Ушаков Г. К., 1978].

Важность предупреждения реакций дезадаптации у детей подтверждается их частотой. Так, неврозы и нев­ротические формы реактивных состояний составляют 23,3% от общего числа детей и подростков с разными нервно-психическими заболеваниями, причем 71,8% из них приходится на младший школьный возраст [Колегова В. А., 1973].      

Возникновению реакций дезадаптации способствуют или препятствуют особенности темперамента ребенка, характера условий формирования личности и история сознательных отношений с людьми [МясищевВ. Н., 1960; Chess S., 1969]. В. В. Ковалев (1979) выделяет среди психотравмирующих факторов: 1) шоковые психи­ческие травмы. Они обычно внезапны, отличаются боль­шой силой и угрожают, как правило, жизни или благо­получию. Чем младше ребенок, тем больше неожидан­ных изменений ситуации может стать для него таким психотравмирующим фактором (нападение животного, появление чужого, удар грома); 2) психотравмирующие ситуация относительно кратковременного действия, но психологически очень значимые (утрата или болезнь од­ного из родителей, ссора со сверстниками и т.д.);

3) хронически действующие психотравмирующие ситуа­ции, затрагивающие основные ценностные ориентации ребенка (семейные конфликты, противоречивое или дес­потическое воспитание, неуспеваемость и т. д.); 4) факторы эмоциональной депривации составляют группу воздействий, складывающихся из недостатков ухода, заботы, ласки, т. е. таких факторов, которые препятствуют формированию у ребенка привязанности или нарушают ее развитие (разлука с матерью, неспособность матери из-за болезни создать эмоциональную, теплую атмосфе­ру и т.д.).

 В раннем возрасте наиболее подвержены действию психотравм дети пассивные, замкнутые, инертные, чрез­мерно реактивные или аффективные, незрелые и имею­щие те или иные отклонения со стороны вегетативной нервной системы. Среди более старших наиболее ранимы дети с такими чертами, как тревожная мнительность, тормозимость, наклонность к страхам, истероидность,

психический инфантилизм. Фоном, усиливающим эф­фект психотравмирующих воздействий, является врож­денная и приобретенная церебрально-органическая не­достаточность, невропатия, синдром минимальной мозго­вой дисфункции. Роль органической недостаточности состоит, в частности, в том, что она способствует раз­витию волевой неустойчивости, легкости возникновения, бурному протеканию, застреваемости и неуправляемо­сти аффектов, отсутствию гибкости во взаимоотношени­ях с людьми.

Влияние возрастного фактора сказывается как в из­вестном возрастном своеобразии клинической картины и. динамики нарушений, так и в увеличении риска возник­новения психогенных расстройств в переходные возраст­ные периоды.

Типы кризисных ситуаций

Ситуации повышенного риска, предрасполагающие к возникновению реакций дезадаптации, можно предста­вить следующим образом:

А. Ранний и дошкольный возраст

1. Отсутствие или утрата чувства безопасности, за­щищенности:                               

а) враждебная, жестокая семья;

б) эмоционально отвергающая семья;

в) не обеспечивающая надзора и ухода семья;

г) утрата или болезнь близкого человека;

д) негармоничная семья (распадающаяся, распав­шаяся, ригидная, псевдосолидарная);

е) чрезмерно требовательная семья (доминирующая гиперопека);

ж) появление нового члена семьи (отчим, мачеха, брат, сестра);

з) противоречивое воспитание или смена его типа;

и) чуждое окружение за рамками семьи (язык, культура).

2. Беззащитность из-за отрыва от семьи:

а) помещение в чужую семью;

б) направление в детское учреждение;

в) госпитализация.

Б. Школьный возраст (помимо ситуаций, упомянутых выше)

а) невозможность соответствовать ожиданиям семьи (быть отличником, рекордсменом);

б) переживание чрезмерной ответственности за дру­гих членов семьи;

в) неприятие семьей, детским коллективом, педаго­гами; г) неспособность справиться с учебной нагрузкой;

д) враждебное отношение родителей, педагога; е) отрыв от семьи, смена школьного коллектива, пе­ремена места жительства;                

ж) ситуация, опасная для здоровья (соматическое заболевание);

з) заболевание с предполагаемым фатальным исхо­дом.

Обнаружить эти ситуации иногда довольно сложно, особенно когда родители обращаются к врачу в связи не с психическими или психомоторными, а соматически­ми симптомами. Нацеленность клинического обследова­ния на выявление у каждого ребенка особенностей психических проявлений и анализ микросоциальной (семей­ной) ситуации могут облегчить выявление серьезных переживаний.

 Общей чертой кризисных реакций является утрата или снижение чувства защищенности. Особо тяжелая ситуация складывается у дошкольников с недостаточно сформированным или ранее утраченным этим чувством. Чаще всего это происходит в семьях, где преобладает напряженная, угнетающая и тревожная обстановка, на" пример, из-за наличия у родителей психопатических чертили невротичности. Невозможность установления ровных, взаимоуважительных отношений между родите­лями, постоянные несогласия, ссоры и даже физическая агрессия лишают ребенка уверенности в своей безопасности.

 Так, ВаняИ., родившийся в семье, где были постоянные скан­далы из-за ревнивого психопатического характера отца, в 1¹/₂ года. во время избиения матери громко плакал и кричал от страха и сразу же после этого потерял уже приобретенные навыки речи, не мог говорить, только мычал, жестами выражая свои желания.    

То же самое происходит, когда семья находится на грани распада или уже распалась,–дети тонко улав­ливают скрытую враждебность, безразличие родителей друг к другу, взаимные обиды. Часто не зная, на чью сторону встать, будучи привязанными к обоим, дети переживают страх потерять родителей, а с ними необ­ходимое и привычное чувство собственной безопасности.

Примером такой ситуации может быть развод родителей Са­ши П., 9 лет, вслед за которым у мальчика развились пониженное настроение, приступы плаксивости, появились головные боли, тош­нота и жалобы на плохое самочувствие.

Не менее трудная психологическая обстановка скла­дывается для ребенка, лишенного любви. Положение еще более усугубляется, если, помимо безразличия и. отвергания, ребенок переживает издевательства, оскорб­ления, побои. Естественно, что у таких отвергающих ро­дителей ребенок постоянно боится за свое душевное и физическое благополучие и иногда пытается сам изме­нить свое душевное состояние.

ЛенаН., 3 лет, растет в семье, где мать недостаточно отзыв­чива, холодна по отношению к ней, мало ею занимается, стремится устроить свою семейную жизнь, так как отец ребенка ушел из семьи. На фоне общей суетливости и возбудимости девочка стала постоянно и с видимым удовольствием сосать большой палец, а за­тем у нее появилась привычка, особенно при отрицательных эмоци­ях, выдергивать волосы у себя на голове.             

Если родители чрезмерно требовательны либо в силу своей деспотичности, либо из-за амбиций, то бремя от­ветственности перед ними может оказаться невыноси­мым и привести ребенка к нервному срыву. В то же время одних испытываемых родителями чувств ребенку недостаточно. Если они не выражаются в дружеском руководстве, ободрении и при необходимости порицании, то это может привести к тому, что он не сумеет себя защитить в трудных жизненных ситуациях, будет пере­живать постоянный страх за себя.

Неблагоприятное окружение семьи, например, пере­ехавшей в новое незнакомое место, где преобладают чу­жие язык и культура, вызывает напряжение из-за непо­нимания, а иногда и из-за предполагаемой или реальной враждебности соседей. Ребенок в таком случае оказы­вается под двойным воздействием–прямо со стороны постоянных жителей (соседей) и опосредованно через других членов семьи, находящихся в состоянии неуверенности, а может быть и опасений за свою безопас­ность.

Привычный благополучный психологический климат семьи может нарушиться а связи с потерей или длительной болезнью близкого человека. Ребенок, наиболее за­висимый от других, может страдать больше других и к тому же на него могут оказать отрицательное влияние; переживания остальных членов семьи.

Такую ситуацию можно проиллюстрировать реакцией Гали О., 8 лет, возникшей в ответ на смерть любимого деда, относившегося к ней доброжелательнее, чем отец. У нее вслед за этим нарушился сон, появились ночные кошмары. Днем боялась темноты, кустов, теней, высказывала страх смерти, «кололо в сердце».

Особую трудность представляют необходимость ухо­да за больным, изменения привычного образа жизни и принесение других жертв.

У более старшей девочки Славы О., 12 лет, тяжесть потери ба­бушки усугублялась опасениями за ее здоровье в продолжение дли­тельной болезни, когда приходилось не только ухаживать за ней, но и делать ей инъекции. После смерти бабушки не могла заснуть, пугалась портретов, висевших на стенах, снизилось настроение, ча­сто плакала, появились суицидальные мысли.

Менее очевидными кажутся возможные переживания детей в связи с изменением состава семьи. Приход от­чима или мачехи может казаться незаметным для ре­бенка и мало волнующим его. Многое зависит от пове­дения взрослых–от того, кто приходит в семью, и от того, кто решается дать ребенку «нового» отца или мать.

Нелегко приняла Юля П., 12 лет, отчима. Она была очень при­вязана к, отцу, серьезно пережила его уход из семьи, не успела при­мириться с потерей, так как это произошло за 3 года до нового замужества матери. Будучи ранее примерного поведения, стала же­стокой» неласковой, хуже относилась к матери, легко аффектирова­лась, била бабушку, нарушились ее отношения в классе.

Иначе обстоит дело, когда рождается брат или сест­ра. Требуется большая подготовительная работа еще до появления их, много такта и умения в дальнейшем, чтобы ни старший, ни младший не чувствовали себя лишними, нелюбимыми, отвергнутыми. Однако это не всегда удается.                            

Так, когда родилась сестренка у Миши Р., 2¹/₂ лет,он прогонял родителей, нехотел играть и слушать рассказы старших, не выполнял их просьбы, отказывался говорить, плакал, когда брали сестру на руки.

Особенно трудное испытание ждет ребенка, когда он оказывается вне семьи. При этом, чем он меньше, тем зависимее от близких и тем тяжелее этот отрыв.

Труднее переносят дети такую ситуацию, если их не готовят к ней, лишают всяких связей с родными, обре­кают на неприятные, болезненные процедуры, ограничи­вают возможности для игры и контактов с другими

детьми.

Даже летний отъезд Кости Щ., 4 лет, с санаторной группой вызвал у него резкие изменения поведения в форме плаксивости, раздражительности, непослушания, нарушений сна, снохождений.

Более младший ребенок может дать реакцию на попытку уст­роить его в ясли, как это было с Леней К., 2 лет, который пол­ностью отказался пользоваться речью, замкнулся, отгородился от окружающих, практически не играл с детьми.

Некоторые неподготовленные дети не могут адаптироваться и к детскому саду. Так, у Оли А., 4 лет, со склонностью к выражен­ным вегетативным реакциям (обмороки) после попытки приобщить ее к коллективу детсада возникли неукротимые рвоты, запоры, эпизодические отказы от еды. Девочка не хотела Ни с кем общаться, все время ждала, когда к ней придет мать.

Дети школьного возраста также могут остро реаги­ровать на реальную или воображаемую утрату защи­щенности. Однако более типичные для них кризисные ситуации связаны со снижением ценности «Я» – они действительно не оправдывают возлагавшихся на них родителями или воспитателями надежд или им почему-либо так кажется, переживают свою реальную или мни­мую непризнанность, несостоятельность, боятся за свое здоровье или жизнь. Наиболее часто трудности возни­кают в процессе учебы, когда ученик не справляется со школьной программой и тяжело это переживает.

Такое положение сложилось у Марины Ч., 10 лет, – не справ­ляясь с программой 3-го класса, она стала аффективно неустойчи­вой, легко возбуждалась, падала на пол, билась головой, срывала уроки и грубила старшим.

Трудно справляться с учебными обязанностями и ре­бенку, который не смог наладить контакт с педагогом. Не понимая последнего, он либо боится, либо безразли­чен к происходящему, но и в том, и в другом случае не учитывает школьные требования и хуже адаптируется к ним.

В трудной, а иногда и неразрешимой ситуации ока­зывается ученик, которого, несмотря на все его стремления, классный коллектив не принимает. При этом, чем он старше, тем для него важнее отношение сверстников, а их безразличие, издевательства или презрение могут быть серьезными факторами дезадаптации. Нередко в описанную ситуацию попадает «новичок», переведенный из другого класса или школы. Изменивший привычному месту, оторванный от прежних товарищей, такой ребе­нок серьезно переживает, если ему не удается благо­получно войти в коллектив нового класса.

ЛарисеО., 11 лет, пришлось сменить школу.В новом для нее 5-м классе впервые появились затруднения в учебе, стала раздра­жительной, плаксивой, снизилось настроение, исчезла уверенность в своих способностях, постоянно боялась получить двойку.

В последние годы все больше детей излишне беспо­коятся о своем здоровье. В этом повинны средства мас­совой информации, широко распространяющие сведения о болезнях, но в еще большей мере это связано с со­стоянием здоровья членов семьи: родителей и прароди­телей. Врачам широко известно, как часто дети повто­ряют жалобы своих больных мам или бабушек. При этом встречаются как «воображаемые» соматнческие симптомы, обязанные своим происхождением нервно-психическим расстройствам (ипохондрические состоя­ния), так и настоящие соматические болезни, усугублен­ные реакцией личности на их физические проявления, ограничения свободы, запрещение подвижных игр и раз­влечений, сокращение контактов со сверстниками. Не­смотря на различие этиологии, и те и другие способны нарушить социальную адаптацию детей. Если учесть, что и первичная, и вторичная профилактика при них различны, то при их распознавании необходимо опи­раться на достоверные дифференциальные признаки. Среди них на первом месте могло бы быть отсутствие соматических расстройств при нервно-психическом забо­левании, однако у большинства детей они имеются или в форме остаточных явлений ранее перенесенных забо­леваний, или в качестве актуальных симптомов интеркуррентных болезней. В связи с этим более убедитель­ным оказывается позитивный показатель–существование симптомов нарушений поведения. В этих случаях необходимо всестороннее исследование и физического, и психического состояния. Многое может дать и история развития заболевания, которая облегчит выявление эти­ологических факторов, различных для соматических и;

психических расстройств.

Для упрощения диагностики уместно сделать не­сколько замечаний об ипохондрическом синдроме. У до­школьников проявления этого синдрома наблюдаются редко, а если и бывают, то в форме страхов болезни или смерти. Имеющиеся иногда необычные ощущения (сенестопатии) носят грубый алогический характер: «жи­вотик лопается», «головку давит»; аффективный накал сочетающейся с ними депрессии или тревоги крайне выражен и не соответствует объективным данным о со­матическом неблагополучии. У школьников ипохондри­ческие явления чаще представлены фобиями либо сенестопатически-ипохондрическими состояниями. Первые характеризуются боязнью заболеть определенной сома­тической болезнью: «глистами», «сердечной болезнью». Вторые проявляются в необычных, и не только болевых, ощущениях: «жжение в теле», «пузырек мешает в серд­це, хочет лопнуть», «давящее чувство в области голо­вы», «тяжесть в теле». В препубертатном возрасте уже могут быть ипохондрические бредовые идеи, более вы­ражен тревожно-депрессивный аффект [Сосюкало О. Д., 1973].

Происхождение ипохондрических идей может быть различно. Они либо возникают без видимой связи с содержанием ощущений и восприятий, либо опираются на общее чувство вялости, слабости, недомогания, плохого самочувствия. Эти идеи могут быть также «объяснени­ем» соматического неблагополучия: неприятных или бо­лезненных ощущений в животе, грудной клетке, голове и т. д. В тех случаях, когда у больных отмечаются сенестопатии или деперсонализация, ипохондрические явления увязываются с ними.

В противоположность этому выраженность реакции дезадаптации, связанной с соматическим заболеванием, чаще всего соответствует представлениям о его тяже­сти, имеющимся у ребенка и его окружения (см. раздел о внутренней картине болезни).

Таким образом, у ребенка в тяжелом соматическом состоянии, фатальный исход которого не вызывает со­мнения у врачей и родителей, возникла реакция деза­даптации (астеническое состояние с депрессивными про­явлениями). Больной полностью утратил возможность поддерживать свойственный ему ранее образ жизни, изменились его отношения, он может быть и не очень

ясно, но переживает неизлечимость своего заболевания. Изменения в психическом состоянии очевидны. Труднее категорически утверждать психогенную или соматоген­ную их природу. Правильнее говорить о сочетанном сомато-психогенном влиянии. Известно, что сам лейкоз нередко в числе прочих симптомов проявляетсяи в астении. В то же время депрессивный компонент с ипохондричностью и тревожно-страховым отношением к своему будущему, по-видимому, связан с личностной ре­акцией на переживание страдания, отражает сложив­шиеся взгляды родителей и медицинского персонала на роковой исход.

---

Дата добавления: 2019-02-13; просмотров: 262; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!