Все новое — это хорошо забытое старое 7 страница
В России издавна существовали рукописные травники и лечебники, в которых описывалось, что нужно делать в разных ситуациях. В том числе и в случае замерзания. Россия страна холодная, и «оживлять» замерзших тут умели неплохо. Основная идея состояла в том, что размораживание нужно было начинать с области грудины, растирая ее водкой. Главное — запустить сердце, кровоток. То есть начинать надо с центра. А конечности лучше обложить льдом, потому что в тепле они отогреются раньше, а этого допустить ни в коем случае нельзя. Пока не запущено сердце, руки-ноги размораживать нельзя: в отсутствие кровоснабжения начнет развиваться некроз тканей. В результате потом придется ампутировать конечности, или же человек просто помрет от сепсиса.
А касательно нейронов… Прямые исследования на трупах показали, что в течение двух часов, если приостановить кровообращение, нейроны вообще не меняются, потом начинают набухать и только часа через четыре начинают умирать. То есть нейроны без кровоснабжения при обычной температуре спокойно живут по четыре часа, а отдельные можно высевать и через сутки. А с охлаждением это время можно увеличить в десятки раз! Операции на мозге с отключением кровообращения и охлаждением делают по многу часов. А кровоснабжение врачи отключают, чтобы операционное поле кровью не заливало. Просто «перекрывают трубы» и ремонтируют мозг, предварительно его охладив. И мозг запросто выдерживает кислородное голодание длительностью по восемь часов, например.
|
|
|
…Все эти контраргументы трансгуманисты обычно высказывают в спорах с нормальными людьми, где бы они нормальных людей ни застали. Вот буквально, где найдут, там и топчут! Я, например, выслушал все это на совместной пресс-конференции трансгуманистов, имморталистов и адвокатов, посвященной защите прав замороженных покойников. (Иммортализм — это система взглядов, основанная на стремлении максимально отдалить физическую смерть, опираясь на достижения точных, естественных и технических наук. Научный иммортализм представляет собой важнейшую составную часть трансгуманизма и русского космизма. — А. Н.)
Наука занимается проблемой замораживания живых организмов давно и действительно накопила массу интересной фактуры. Опыты с крысами, например, которые проводились более полувека назад, показали, что мозг, охлажденный вместе с телом животного почти до точки замерзания, после поднятия температуры тела возобновлял свою работу как ни в чем не бывало. И даже не «обнулился». А были такие опасения. Собственно говоря, эти опыты проводились не для того, чтобы исследовать влияние температуры на организм, а только для того, чтобы ответить на вопрос, как мозг хранит информацию — динамически или статически. Поясню. Если вы записали текст на флэшку, он там будет храниться «вечно». Никакой энергии для поддержания этой информации не нужно — точно так же, как ее не требуется для поддержания порядка букв в бумажной книге. Это статическое хранение информации. А вот если вы скинули клемму с автомобильного аккумулятора, все ранее запомненные радиостанции ваша автомагнитола забудет. Потому что ей на поддержание памяти нужен хоть и мизерный, но ток. Это — динамическое хранение информации.
|
|
|
В упомянутом опыте с крысами зверьки не забыли то, чему их предварительно научили перед охлаждением — прохождению лабиринта. Оклемавшись, они его успешно прошли. И это вроде бы говорит о том, что память в мозге хранится статически, то есть она записана в виде каких-то стабильных структур. С другой стороны, полной заморозки крысам не делали, иначе их невозможно было бы оживить. Их просто сильно охладили до потери активности мозга, которая определялась с помощью электроэнцефалограммы. Но ведь окончательной остановки всех биохимических процессов в мозгу не произошло. Произошло только их резкое замедление. Даже при температуре жидкого азота реакции не замирают полностью, а, по данным Нью-Йоркской академии наук, идут, причем, в 10 триллионов раз быстрее, чем при температуре жидкого гелия. Так что, на мой взгляд, вопрос «статически или динамически» остался открытым, и исследования мозга в этом направлении не мешало бы продолжить.
|
|
|
Что же касается изучения собственно заморозки, то она не для всех существ одинаково фатальна — некоторые примитивные создания ее переносят. Например, японцы успешно замораживали до минус 180 градусов личинки некоторых насекомых. Столь глубокая заморозка не прошла для них даром, все размороженные личинки померли. Но не сразу! Какое-то время после разморозки они еще жили и даже развивались.
Чуть больших успехов позволяет добиться закачивание в организм перед заморозкой криопротекторов — этиленгликоля, например, или глицерина. (Кстати, замечено, что морозостойкие насекомые содержат в своих организмиках повышенное содержание глицерина.) Ученым после обработки глицерином удалось разморозить с температуры жидкого азота сердце куриного эмбриона, которое начало биться.
Более или менее удачно размораживали наполовину замороженных хомячков (половина воды в их теле превращалась в лед). Удавалось оживлять сильно охлажденных (но не замороженных) собак. В 2002 году удалось пересадить крысе ранее замороженный орган — яичники, которые прижились. Но пока до успешного размораживания крупных организмов целиком еще очень далеко. Поэтому энтузиасты крионирования выглядят сущими мечтателями. В их основополагающих книгах можно прочесть пассажи, напоминающие скорее фантастические романы а ля Ефремов, нежели научно-популярное изложение:
|
|
|
«Хирургические роботы будущего…. работающие по 24 часа в сутки десятилетиями или даже веками, постепенно восстановят замороженные мозги клетка за клеткой, а важнейшие участки даже молекула за молекулой».
«…Вполне вероятно, что нас сделают суперменами после оживления… Станет возможным всесторонне улучшить живущих людей, используя различные биологические методы, к примеру, регенерацию, дополненную соматическими мутациями, микрохирургией и психохирургией».
«Наша республика может быть преобразована во взвешенную демократию с помощью электроники. В каждом доме будет установлена машина для голосования, способная идентифицировать гражданина по его отпечаткам пальцев, сетчатке глаза или еще как-то и передавать результаты голосования. Избавившись таким образом от неудобных механизмов голосования, общество сможет выносить все важные вопросы на референдум… Межконтинентальные сверхзвуковые способы транспортировки с достаточно низкими тарифами, доступные для обладателей средних доходов, позволят каждому проводить праздники и отпуска в горах, лесных заповедниках и на побережье озер».
«Скучная и неприятная работа либо будет ликвидирована с помощью автоматизации, либо компенсирована меньшим числом рабочих часов и более высокой оплатой. Возможно даже, что скоро каждый гражданин будет получать базовый доход просто за то, что он дышит, хотя для квалифицированных работников будет доступна работа, обеспечивающая дополнительный доход. Возможно, единственно обязательной формой труда и главной обязанностью всех граждан будет участие в политическом процессе».
Конечно! Ведь государством руководить — это вам не «квалифицированно работать», тут много ума не надо… Вот уж воистину, нет ничего смешнее мечтателей. Прямо какие-то сказки о коммунизме, ей-богу! Хотя некий червячок сомнения у Роберта Эттингера — автора процитированной выше книги «Перспективы бессмертия» — шевелится. Он тоже задумывается, зачем цивилизации будущего так много дикарей из прошлого: «Что именно мы сможем делать в мире будущего, предсказать трудно». А дальше начинает прекраснодушничать:
«В течение значительного времени сохранится экономически производительная работа в форме научных исследований, управления, обучения и различных видов художественной деятельности. Останется также много видов деятельности, связанных с человеческими взаимоотношениями, которые, не будучи экономически производительными, обеспечат чувство нужности и полезности, к примеру, проявление интереса к проблемам ваших детей или родителей, или участие в политической деятельности. Некоторые простые удовольствия, вероятно, сохранят свою привлекательность — упражнения мышц, игры с детьми или правнуками, отдых в лесу или у озера. Это может показаться скудным. К примеру, многие ли смогут быть художниками, или писателями, или композиторами, или скульпторами? На самом деле, возможно, все! Никто не будет глупым — ни по сегодняшним стандартам, ни по завтрашним, поскольку общество будущего будет однородным. Просто художников будет больше, а средняя аудитория меньше. Я куплю ваш картину, а вы купите мою музыку; каждый из нас будет наслаждаться своим творчеством, и каждый оценит творчество другого».
«В будущем могут появиться лекарства, благоприятно влияющие на социальное поведение, доброжелательность и преданность».
О, дивный новый мир!.. Процитированная выше книга Роберта Эттингера была написана аж полвека назад. А воз крионирования и ныне там, хотя автор искренне верил, что вскоре все научные проблемы, связанные с замораживанием, разрешатся, и кладбища будут заменены на «спальные корпуса». И даже задавался вопросом: а где же тогда брать страждущим органы для трансплантации, если мертвых не будет, а будут одни только замороженные? И сам себе отвечал: «В сравнительно близком будущем мы сможем использовать для трансплантации органы низших животных».
Прошло полвека, выросло два поколения. Ни «спальных» тебе корпусов, ни трансплантации органов от «низших животных». И проблема старения так же или почти так же далека от разрешения. Да и до перекачки сознания в компьютер все еще как пешком до Китая. Но кто нам мешает поговорить об этом? Тем паче что Данила Медведев уже закончил черпать азот кастрюлей. А значит, самое время сесть на кухоньке, разогреть замороженную картошку в микроволновке и погонять рассудительные чаи. (Боже, сколько чаю я выпил с героями этой книги! Тонны, тонны!)
— Всю дорогу к вам меня мучил вопрос, Данила, — сохранится ли личность и можно ли ее переписать? Ведь замораживание — только временная мера, чтобы сохранить прежний носитель, пока наука не придумает другой.
Данила невозмутимо поставил кружку на стол и рассудительно ответил:
— Это самая частая тема споров в кругах трансгуманистов. Если меня загрузят в компьютер — я это буду или не я? Многие интуитивно сомневаются, что это будут они. Просто потому, что люди привыкли: я — это вот тут и нигде больше. Но вопрос личности не так прост.
Загрузка человека в компьютер приведет к тому, что изменится наше представления о нашем «Я». Общество привыкнет к тому, что человек загрузился в компьютер, а пока копия сидела в компьютере, оригинал слетал в Австралию, затем слился с компьютерной копией; произошел обмен информацией. Это еще он или уже не он?.. Короче говоря, вскоре найдутся люди, которые скажут: «Мы верим в то, что моя копия — это я. И при наличии копии не страшно уничтожить оригинал». Если человек в это верит, его копия тоже будет в это верить. И оригинал будет верить. И совершенно спокойно скажет: да, копируйте меня, вводите в тело яд, а я буду жить в теле робота. И как только внешние наблюдатели увидят, что ничего страшного не произошло и Вася Пупкин со всей его памятью и привычными реакциями живет в теле робота, они успокоятся. И тоже поверят в это.
— Легко дурить дураков! А умные ни хрена не успокоятся. Я во всяком случае. Открою вам ужасную тайну: мне совершенно наплевать на мнение общества, поскольку у меня есть свое мнение — ничуть не хуже. Я-то все равно буду смотреть на мир изнутри своей головы. Вы можете сделать тыщу моих копий, но я всегда буду выделять себя из этой толпы чужих мне людей, хоть и похожих на меня до безумия.
— Сейчас — да, — согласился Медведев. — Но вы должны понимать, что ваше восприятие — это фикция. Есть препараты, которые после их введения в организм приводят к тому, что события последних двадцати минут вы помнить уже не будете.
— Ну и что? Ведь это же «Я» не буду их помнить!
— А вы считаете себя той же сущностью, которая была вчера, год назад, десять лет назад? Ведь человек меняется со временем.
— Да. Но это происходит незаметно для него самого, потому что он сам для себя — система отсчета и начало координат. Мои взгляды меняются, но «Я» остаюсь.
— А это зависит от того, что вы считаете своим «Я». Если человек оглядывается и видит, что все люди вокруг — его дети, его внуки — себя копируют, пересылают друг другу через айфоны, потом сливаются вместе и прибегают к нему: «Дедушка, я сегодня так прикольно побывал в четырнадцати местах, хочешь, тебе часть информации на мозг скину?»
— Стоп! — тормознул я, решительно поставив кружку на стол. — При чем тут информация, то бишь чистая память? Этак можно и кино вдвоем посмотреть — информация одна, но восприятие разное! Индивидуальное сознание — это именно восприятие информации, а не она сама! Что такое, по-вашему, личность?
— Личность — огромный набор программ реагирования, составляющих нас. Часть из них можно скинуть другому человеку. Мы привыкли, что в мозгу есть только один процесс самоосознания. Но в искусственном мозгу может быть много личностей, между которыми возможен процесс передачи информации. Если у человека будет возможность менять тела, будет возможность кибернетической загрузки, он в какой-то момент начнет воспринимать любую внешнюю часть как свою, и часть внешних мыслительных процессов, которые идут где-то на удаленном устройстве, «на аутсорсинге», как свои. Почему нет? Мы ведь можем делегировать внешним устройствам не только какие-то физические действия, но и «механическую часть» мыслительного процесса. И тогда будем воспринимать как «себя» то удаленное счетно-решающее устройство, с которым у нас установлена связь. Ну да, у меня есть некая внешняя личность, которая где-то там работает. В чем проблема?.. Сначала люди привыкнут подключаться к Интернету через компьютерно-мозговой интерфейс. Потом привыкнут к большему: да, там лежит мой «бэкап», вон там тоже моя личность, с которой я чуть позже «сконнекчусь»…
— Данила! Я решительно протестую! Мой бэкап, то есть моя аварийная копия данных, в которую я «сохранился» на всякий случай, — это не «Я». И мой удаленный интерфейс — это не «Я».
— Но если есть ваши две субличности, считающие себя частью единого целого, которые могут коннектиться, реально сливаясь в одно целое, то почему не считать каждую из них — вами?
— Кому считать, Данила?
— Вам.
— А «Я» при этом — где? Где Тот, кто считает?
— Это вопрос договоренности, — напористо возразил Медведев. По быстроте его ответов я чувствовал, что он часто об этом думал и много говорил. — Если эти две личности постоянно сообщаются друг с другом, синхронизируются и вообще были скопированы когда-то с одной и могут в любой момент снова слиться, они могут считать себя одной личностью. Просто разнесенной. Они могут быть в разных местах, но потом обменяться воспоминаниями.
— Как могут слиться копии? Я сделал копию CD. Как могут «слиться» копия с оригиналом?..
— Если между копиями в процессе их жизни накопится некая разность в информации, они могут синхронизироваться — обменяться информацией.
— Информацией мы с вами можем обменяться и сейчас — невелика хитрость! Но при этом Я-то останусь внутри себя.
— Нет! Повторю, это вопрос договоренности! Вы можете считать себя разделенной личностью. Или распределенной.
— Да как же вы не понимаете! — воскликнул я в отчаянии. — Обмениваются эти личности только независимо полученной информацией, но оценивают ее… Хотя нет, черт побери, оценивают ее они тоже одинаково, потому что они — копии. Я понимаю, что после того как я получу от своей копии память о его поездке в Австралию и поделюсь с ним воспоминаниями о своем полете на Луну, я оценю его Австралию точно так же, как он, потому что он — моя копия. А он оценит мои впечатления от полета на Луну, как я — по той же причине. Точнее, всю информацию я получу уже «оцененной», отфильтрованной его/моей личностью. Но если бы мне на Луне угрожала смерть от взрыва топливных баков ракеты, мне было бы страшно умирать — точно так же, как сейчас. То, что моя копия выживет, меня не утешит.
— А меня утешит, — сказал Медведев. — Потому что у меня иная оценка своей личности. Я считаю, что она сохранится.
— Она, возможно, и сохранится, — вздохнул я. — Только вы погибнете…
Ход III
Сf1 — c4
Идея состоит в том, что в момент смерти… то сознание, те воспоминания, то восприятие, которые накопились в наших икрах и бедрах, в нашей спине и плечах и шее, начинают расширяться и распадаться. Как бусинки бесконечного разорванного ожерелья, они раскатываются без связующей силы жизни.
Карлос Кастанеда «Сказки о силе»
И вот, женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением, подойдя сзади, прикоснулась к краю одежды Его, ибо она говорила сама в себе: если только прикоснусь к одежде Его, выздоровею. Иисус же, обратившись и увидев ее, сказал: дерзай, дщерь! Вера твоя спасла тебя!.. Женщина с того часа стала здорова.
Евангелие от Матфея
Посмотри, Заратустра! Даже народ учится у тебя и приобретает веру в твое учение; но чтобы совсем уверовал он в тебя, для этого нужно еще одно — ты должен убедить еще нас, калек!.. Ты можешь исцелять слепых и заставлять бегать хромых…
Но Заратустра так возразил говорившему: «Когда снимают у горбатого горб его, у него отнимают и дух его…»
Фридрих Ницше «Так учил Заратустра»
Давно это было. Лет двадцать тому назад. Свела меня тогда жизнь с неким лицом, как теперь говорят, кавказской национальности. Звали лицо Мирза Омаров. У него был рак мочевого пузыря. Слово «был» в прошедшем времени означает, что к моменту нашей встречи рак был уже в прошедшем времени. Иными словами, от рака Омаров избавился. Медицине подобные случаи самопроизвольного излечения известны. Они, правда, крайне редки. И никак не объясняются. Потому что наука работает со статистикой, с большими массивами данных. А единичные случаи не рассматривает. Это принцип научной методологии. В институте, на самой-самой первой лабораторной работе по физике нас, собственно говоря, этому и учили: крайние значения измерений отбрасываются. Работа была вроде бы совершенно идиотская, с ней мог справиться и ребенок, не то что студент: мы с помощью микрометра мерили маленький стальной цилиндрик — высоту и диаметр. А потом обрабатывали статистику замеров, вычисляли среднеквадратичное отклонение и так далее…
Одно измерение диаметра, второе, третье… Вверху цилиндрика, в серединке цилиндрика, внизу цилиндрика. То же и с высотой — с одного края три раза, с другого, потом в серединке… Цилиндрик один, но каждый раз получались разные цифры, поскольку прибор точный, а цилиндрик не идеален. К тому же сам прибор имеет ошибку измерения, которую нужно учитывать. Можно зажать микрометр чуть сильнее или чуть слабее, сдавив больше или меньше измеряемый цилиндрик, и тем самым внеся в измеряемый объект погрешность измерительным инструментом. Для того чтобы эту погрешность снизить, микрометр снабжен так называемой трещоткой. Поэтому затягиваешь микрометр не со всей дури пальцами, а через трещотку: она допускает движение измерительной части прибора без сопротивления, но при появлении малейшего сопротивления начинает со щелчками прокручиваться. По договоренности затягиваем каждый раз до трех щелчков — для стандартизации измерений.
Работа выполнялась парой студентов, то есть у каждой пары был один цилиндрик. Один замерил, второй смотрит. Показания прибора видишь? Согласен с ними? 12,45 мм или 12 46 мм? Мне кажется, риска ближе к «пятерке». А ему кажется, она ближе к «шестерке». Ну ладно, давай сейчас запишем, как тебе кажется, а в следующий раз — как мне кажется, о-кей? Таким образом усредним субъективную ошибку, так сказать «эффект наблюдателя».
Потом, после проведения эксперимента, начинается обсчет результатов. Ищем, например, средний диаметр цилиндрика в его верхней части. При подсчете среднего далеко вылетающие точки не учитываем. Ну, например, у нас есть ряд измерений:
Дата добавления: 2019-02-13; просмотров: 106; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!