Теория доказательств в Уставе уголовного судопроизводства императора Александра II. 8 страница
1. Notorium может быть только факт общеизвестный(10), а не какое-либо обобщение, хотя бы это обобщение и было сильно распространено в обществе. Конечно, распространенность известного обобщения в обществе может быть сама по себе предметом notorium, потому что в этом случае идет дело не о содержании обобщения, а о факте его существования в обществе. Например, у нас в обществе практикуется хищение есть общераспространенное мнение; но это не notorium в смысле общеизвестного факта, это обобщение, более или менее основательное.
2. Notorium должен быть признан противною стороною в процессе и судом; только в таком случае ссылающаяся на notorium сторона избавлена от доказания.
3. Notorium есть общеизвестный факт, а не народная молва, которая всегда нуждается в расследовании. Народная молва, как бы она ни была распространена и упорна, не есть notorium; это довольно мутный источник, могущий иногда быть поводом к расследованию, но никак не фактом, не требующим доказательств.
4. В понятие notorium'a не входит непременно общеизвестность в самом широком смысле, общечеловеческая или общенародная. Может быть notorium местный и даже судебный.
Из приведенных черт понятия notorium оказывается самою решительною признание общеизвестности сторонами и судом. Notorium как процессуальное начало не противоречит известной максиме: quod non est in actis non est in mundo*(11). Эта максима имеет в виду внесудебное знание обстоятельств уголовного дела.
|
|
|
Для большей ясности необходимо различать следующие понятия:
a) Notorium как факт, которого общеизвестность признана на суде сторонами и судьями.
b) Внесудебное знание решаемого дела у судей. Имеется ли таковое это может быть видно разве в том случае, когда судья коронный, мотивируя свой приговор, ссылается на личное свое внесудебное знание обстоятельств дела. Такое внесудебное знание не должно быть мотивом убеждения добросовестного судьи.
c) Судебный опыт, знание обстановки данной стороны жизни, словом знания, дающие то или другое направление мнениям и решениям судьи. Эти знания законный элемент в убеждениях судьи; они дают индивидуальность личности судьи, они сообщают особую окраску взглядам судьи на достоверность тех или других обстоятельств дела. "Присяжные", сказано в мотивах к Уставу уголовного судопроизводства, для открытия истины могут пользоваться ближайшею известностью им поведения и наклонностей подсудимого, а равно местных нравов, обычаев и порядков домашней жизни, что проливает свет" и т. д. В этом мотиве нельзя совершенно согласиться с мыслью, что присяжные могут пользоваться ближайшею известностью им поведения и наклонностей подсудимого. Такое положение противоречит основному принципу, что с обстоятельствами дела присяжные знакомятся на основании данных судебного следствия. Теоретически это незыблемо. Но присяжные люди, и если подсудимый им известен как человек или как деятель, то нет возможности изгнать это личное знание из их памяти. Нужно обладать высоким объективизмом, даваемым продолжительною умственною работою и самонаблюдением, чтобы отрешиться от того, что нам известно внесудебным образом, вынудить себя к составлению убеждения исключительно на основании данных судебного следствия. Такой способности проверять себя нельзя ожидать от 12 человек, обыкновенно не отличающихся значительным умственным развитием.
|
|
|
Внесудебное знание дел, подлежащих уголовному суду, в особенности распространяется прессою. Хотя обыкновенно прессе запрещается говорить до суда о делах, находящихся в производстве и еще неоконченных, но она всегда имеет возможность путем самых неуловимых намеков сделать для читателей понятным то, чего прямо сказать нельзя. Чем громче уголовное дело, тем страстнее и обыкновенно одностороннее агитация прессы. Противодействие мерами законодательными такой травле со стороны прессы едва ли достигнет цели. Недобросовестное и необузданное перо при современном состоянии общественности есть столько же грубая, сколько и могучая сила, упорядочить которую может лишь просветленное общественное мнение.
|
|
|
Если внесудебное знание какого-либо факта о деле, рассматриваемом на суде, известно присяжному заседателю не из общественных толков, а из других источников, то он по совести об этом должен заявить суду. Он в таком случае обстоятельствами превращен в свидетеля.
Условие второе. Тесная связь между доказательствами и предметами доказания.
Определение пятое
Обстоятельствами дела, рассматриваемого в уголовном суде, признаются: а) все факты, составляющие содержание вопроса о виновности в отдельном случае, и б) все факты, представляющиеся посредственно или непосредственно доказательствами отдельных моментов вопроса о виновности.
Основания
Вопрос о том, какие предметы составляют quid probandum (то, что подлежит доказанию) в отдельном случае, разрешается так или иначе, смотря по тому, что требуется уголовным законом для состава данного преступления, какие обстоятельства принимаются во внимание при индивидуализировании виновности подсудимого.
|
|
|
Таким образом, quid probandum есть вопрос того или другого отдельного уголовного случая, определяемого так или иначе в Кодексе.
Точное определение quid probandum совершается, следовательно, на основании материального уголовного права; судопроизводство как способ исследования исполняет программу, начертанную уголовным законом. Но суд весьма часто расширяет пределы судебного исcледoвaния; в особенности это имеет место в суде присяжных, которых право признавать подсудимого заслуживающим "снисхождения" часто основывается на таких обстоятельствах, которые, строго говоря, по материальному уголовному праву не входят в quid probanclum.
Не следует относиться слишком строго к подобным нарушениям формальных пределов quid probandum, часто бытовые условия преступления, не упомянутые в законе, достигают высоты важных обстоятельств, смягчающих виновность, и бросают совершенно новый свет на правило Кодекса, могущее в применении к действительности оказаться крайне несправедливым и крайне жестоким. Дело уголовной защиты освещать подобные бытовые условия, которых закон, в своем обобщении часто и не может принять во внимание. Великая заслуга уголовной защиты в истории правосудия, именно и заключается в раскрывании обстоятельств, не только смягчающих, но и совсем даже погашающих нравственную виновность подсудимого, нарушившего формальный уголовный закон. Защита есть голос жизни, протестующей против прокустова ложа норм права!
Карающая власть заинтересована в торжестве закона, равного для всех случаев; защита в том, чтобы суд обратил внимание на условия, среди которых зародилось и осуществилось преступление, как продукт воли отдельного лица, действовавшего, однако, в известной нравственной и общественной среде. Кто желает составить себе ясное представление о том, чтo входит в quid pгobandum по данному делу, должен взять вопросный лист, в котором поставлены вопросы о виновности. В этом вопросном листе излагаются все моменты quid probandum по данному делу.
В quid probandum входят вопросы о том, совершилось ли событие преступления, было ли оно деянием подсудимого и вменяем ли этот последний. Если событие преступления не вполне совершилось, то должен быть исследован вопрос о степени приведения злого умысла в осуществление. Если в преступлении участвовали несколько лиц, то должно быть расследовано участие каждого лица в отдельности. Обстоятельства, смягчающие или усиливающие виновность, должны быть также установлены.
При этом нельзя не заметить, что входит или не входит по закону мотив данного преступления в понятие последнего, он должен быть непременно выяснен. Мотив есть истинный источник преступления, и никогда просвещенный суд не удовлетворится следствием, не раскрывшим мотива преступления. Объясняя возникновение данного преступления, мотив имеет глубокое значение для психологического понимания деяния, а в случаях сомнительного душевного состояния подсудимого он представляет важный опорный пункт для заключения врача-психиатра. Из сказанного о quid probandum ясно значение этого пункта для правильного судопроизводства. Quid probandum установляет границы, далее которых следствие не должно идти. Точное установление таких пределов, совершаемое на основании материального уголовного права и некоторых процессуальных потребностей, дает отчетливость судебному расследованию. Эта отчетливость вносит известную простоту в дело, простоту, которая есть результат целесообразности. Суды, говорит Бэст, созданы для того, чтобы установлять или спорные предметы, или предметы, вообще нуждающиеся в доказательствах, и все, что не относится посредственно или непосредственно к этим предметам, должно быть прямо отброшено как не входящее в юрисдикцию трибунала, развлекающее его внимание и напрасно отнимающее у него время. Frustra probatur quid probatum non relevat.
быть прямо отброшено как не входящее в юрисдикцию трибунала, развлекающее его внимание и напрасно отнимающее у него время. Frustra probatur quid probatum non relevat.
Определение шестое
Между обстоятельством, служащим доказательством, и рассматриваемым уголовным делом, должна быть тесная связь.
Основания
In judiciis non remota sed proxima causa, spectatur. В суде принимается во внимание не отдаленная, а ближайшая причина. Правило это означает, что обстоятельством дела может считаться только то, что согласно определению пятому имеет связь с рассматриваемым уголовным случаем. Правило о том, что между обстоятельством, составляющим доказательство, и рассматриваемым делом должна быть тесная связь, разработано подробно в английской теории доказательств. Эта связь обстоятельства с предметом доказания называется относимостью (relevancy). Обстоятельство, относящееся к делу (relevant), может находиться с предметом доказания в отношениях причины или следствия, или быть причиною одних и тех же следствий, или следствием одной и той же причины. Наконец, между фактами может быть и такое отношение, в силу которого одно обстоятельство доказывают, что другое могло или не могло существовать, что оно вероятно или невероятно. Словом, как совершенно справедливо замечает Стивен, вопрос о связи между обстоятельствами дела (relevancy) есть не что иное, как частный случай применения индуктивного процесса, и что все это учение относится к вопросу о причинности вообще.
Четыре категории фактов, которые в обыденной жизни отнесены были к числу обстоятельств дела, изъемляются английскою теорией доказательств из разряда relevant facts, как это было указано в книге первой настоящего сочинения.
Эти категории фактов суть:
1. Факты подобные, но не связанные специально с рассматриваемым делом (res inter alios actae).
2. Факт, что лицо, не вызванное по делу в качестве свидетеля, утверждает, что известный факт существует (hearsay, свидетельство по слуху от другого лица).
3. Факт, что какое-нибудь лицо держится мнения, что данный факт существует (opinion, мнение).
4. Факт, что репутация лица такова, что представляет вероятным приписываемое ему деяние (character, репутация).
Все эти категории фактов признаются, не относящимися к делу (irrelevant) по совершенно понятной причине: их связь с рассматриваемым делом слишком слаба, чтобы на ней основать вывод, могущий иметь значение на суде.
Однако английская теория доказательств допускает некоторые исключения из только что изложенных воспрещений.
Так, по общему правилу, событие, доказывающее вероятность существования или несуществования спорного факта, вследствие только одного своего сходства с этим последним, не составляет обстоятельства, относящегося к делу.
Поэтому, такое событие и не может быть приводимо на суде как доказательство. Например, вопрос идет о том, совершил ли А. данное преступление? Факт, что он прежде совершил подобное преступление, не есть обстоятельство рассматриваемого дела и не может быть доказательством. Понятно почему. Прежнее преступление не находится в тесной связи ни с одним из фактов рассматриваемого дела. Но события, не связанные с рассматриваемым на суде, иногда допускаются в качестве доказательств психологических фактов, например, умысла. По обвинению в выпуске, в обращение фальшивых кредиток допускается доказательство, что подсудимый и прежде этим занимался. А в одном новейшем деле было высказано, что если совершение деяния доказано и остается нерешенным только вопрос о том, сознавал ли подсудимый преступность своего действия, то может быть допущено доказательство, что он совершал в то же время подобные же действия. Такое доказательство может дать основание для предположения, что, совершая свое преступление, подсудимый действовал не под влиянием заблуждения или ошибки.
Далее, по общему правилу, доказательства дурной репутации, делающей вероятным приписываемое подсудимому действие, не допускаются. Причина недопущения очевидна. Человек может быть вообще негодяем, но может быть совершенно невиновен именно в рассматриваемом преступлении. Репутация как улика очень опасна, а главное находится в слишком отдаленной связи с рассматриваемым преступлением.
Доказательства той или другой репутации человека, однако, допускаются в следующих случаях:
1. Допускаются на суде доказательства репутации человека, если она, сама по себе, по свойству дела, составляет обстоятельство последнего. В этом случае допускаются не только доказательства общей репутации, но и отдельные факты из прежнего поведения лица. Так, в тех случаях, где лицо обвиняется в содержании игорного дома, обвинитель может представить доказательства, что содержание подобных домов входило и прежде в занятия подсудимого. Так, в делах об изнасиловании допускается представление доказательств нецеломудренной жизни потерпевшей.
2. Подсудимый имеет право представлять доказательства своей хорошей репутации; понятно, что между судимым деянием и доказываемыми свойствами должна быть известная связь. Было бы нелепостью по делу о краже представлять доказательства, что подсудимый был всегда человек миролюбивый, гуманный.
3. Если подсудимый представляет доказательства своей хорошей репутации, то он превращает ее тем в обстоятельство рассматриваемого дела. Обвинитель eo ipso *(12) получает право возражать посредством перекрестного допроса или выставления особых свидетелей. Но как подсудимый имеет право говорить только об общей своей репутации, так и обвинитель не имеет права приводить отдельные факты из прежнего поведения.
Но если ссылающийся на свою хорошую репутацию подсудимый был прежде осужден за одно из особо поименованных в законе преступлений, то обвинитель получает право представить доказательство, что подсудимый был прежде осужден за подобное преступление.
Во всех этих случаях идет речь о репутации, как она сложилась во мнении людей, а не о наклонностях (характер) подсудимого, и дозволяется представлять доказательства общей репутации, а не отдельных фактов из прежнего поведения(11).
4. Репутация свидетелей, напротив, есть всегда обстоятельство рассматриваемого дела. Достоверность свидетеля непременно должна быть исследуема на суде, а потому доказательство той или другой репутации свидетеля всегда допускается. Правда, закон дает свидетелю право не отвечать на вопросы, клонящиеся к изобличению его в преступлении. Но свидетелю всегда можно предлагать вопросы о прежней судимости и прошлом поведении. Не так смотрит на дело наш кассационный суд. В кассационном решении 74/372, дела Рассудина высказано, что стороны не имеют права задавать свидетелям вопросы о личных качествах и о событиях прежней жизни, с целью подорвать их показания.
Правило о том, что мнение (opinion) не составляет обстоятельства дела, позволяет исключение в пользу допустимости на суде экспертизы по части науки и искусства.
Равным образом дозволяются некоторые исключения из правила о недопустимости свидетельства по слуху (hearsay evidence); но об этом предмете удобнее будет вести речь, когда будут рассматриваться отдельные доказательства.
Говоря о связи доказательств с предметами исследования, нельзя не заметить, что вопрос о такой связи возникает не в случаях, когда имеются прямые доказательства, а косвенные, улики, и притом улики не из категории необходимых, основанных на незыблемых физических законах, а из категории нравственных, опирающихся на какие-нибудь приблизительные обобщения.
Правило, изложенное в определении шестом, понятно, проходит и чрез наш Устав уголовного судопроизводства, как чрез всякий Процессуальный кодекс(12). Основное начало нашего Устава уголовного судопроизводства состоит в том, что судьи должны определять вину или невиновность подсудимого по внутреннему своему убеждению, основанному на обсуждении, в совокупности всех обстоятельств дела. Понятие "обстоятельства дела" одно и то же для всякого судопроизводства. Решение вопроса о том, составляет ли данный факт "обстоятельство дела", разрешается в каждом отдельном случае судом, которому едва ли в этом отношении могут быть даны в руководство какие-нибудь исчерпывающие правила. Здесь, по словам Бэста, решающим моментом часто является тот "юридический инстинкт", который приобретается только на практике. Старая максима: "Multa multo exercitamentis facilius duam regulis percipies имеет в этом случае полное приложение.
Условие тpeтьe. Лучшие доказательства.
Определение седьмое
Должны быть рассматриваемы лучшие доказательства, какие только возможны по природе данного случая.
Основания
Едва ли есть правило в английской теории доказательств, которое, с одной стороны, отличалось бы такою кажущеюся всеобщностью для уголовного процесса, а с другой вызывало бы столько различных толкований. Помимо того, что оно вызывает разнообразные объяснения, оно слишком односторонне связывается с частным примером, в котором его практическое применение только яснее выступает. Частный пример этот заключается в том, что когда сторона представляет не самый документ, а другое доказательство для восстановления содержания документа, то она обязана представить достаточные причины, по которым в суд не доставлено лучшее доказательство содержания документа, т. е. самый документ. Словом, в тех случаях, когда представленное доказательство само указывает, что оно только производное, второстепенное, что должно существовать первоначальное, первостепенное, то oтсутствиe этого последнего должно быть объяснено достаточными причинами, перечисленными в law of evidence.
Несомненно, что этот частный пример применения правила о лучших доказательствах есть только рельефный случай его приложения, но случай, верно рисующий самое правило. Драгоценный результат этого частного случая из английской судебной практики состоит в том, что доказательства делятся на первоначальные, первостепенные, и на производные, второстепенные, и что никакое доказательство не может быть принято в суде, если оно получает свою силу от другого источника, существование которого несомненно, но отсутствиe на суде не объяснено достаточным и законным основанием. Melius est petere fontes quam sectari rivulos. Разделение доказательств на первоначальные (primary evidence) и производные (secondary) в английской теории, правда, применяется, главным образом, к документам; но производные доказательства и от других видов первоисточников достоверности также отвергаются. Из этого можно сделать заключение, что правило о лучших доказательствах (best evidence) имеет более широкое значение, чем специальное правило о письменных документах. Действительно, из многих замечаний английских юристов можно заключить, что они понимают это правило в довольно широком смысле. Бэст замечает, что авторитетный английский судья в одном очень важном деле сказал: "Судьи и знатоки права всегда говорили, что есть одно только общее правило о доказательствах, именно, что должны быть представляемы лучшие доказательства, какие только допускаются природою отдельного случая"; а барон Джильберт, которому английская теория доказательств обязана своею систематизацией, сказал: "Первое и наиболее важное правило теории доказательств состоит в том, что сторона должна представлять высшее доказательство, какое только допускается природою данного случая", и далее: "Истинное значение правила, требующего представление лучших доказательств, какие только допускаются природою отдельного случая, состоит в следующем: не должно быть представляемо такое доказательство, которое ех natura rei, позади себя имеет высший источник достоверности, находящийся во владении и распоряжении стороны". В основании этого правила лежит предположение, что сторона, владеющая высшим источником достоверности и скрывающая его от суда, хочет что-то упрятать от судей или ввести их в заблуждение.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 168; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!