ОБЕР-ЛЕЙТЕНАНТ ПАУЛЬ ЗИБЕРТ И НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ОХОТА 5 страница

Как вел се­бя Люш­ков в Рос­то­ве - об этом мож­но уз­нать из кни­ги "Импе­рия стра­ха", на­пи­сан­ной дру­гим че­кис­том-пе­ре­беж­чи­ком Вла­ди­ми­ром Пет­ро­вым, в 1954 го­ду "выб­рав­шем сво­бо­ду" в Ав­с­т­ра­лии. В 1949 го­ду один из рос­тов­с­ких че­кис­тов рас­ска­зал Пет­ро­ву, как Люш­ков ру­гал ру­ко­вод­с­т­во Азов­с­ко-Чер­но­мор­с­ко­го НКВД, за то, что ­оно пло­хо охо­тит­ся за "вра­га­ми на­ро­да". И уг­ро­жа­юще пре­дуп­реж­дал: "Вра­ги на­ро­да в этой ком­на­те - здесь, здесь и здесь". И тут же при­ка­зал арес­то­вать нес­коль­ко че­ло­век из чис­ла при­сут­с­т­во­вав­ших.

Бежать же Ген­ри­ха Са­мой­ло­ви­ча зас­та­ви­ло из­вес­тие об арес­те в ап­ре­ле 1938-го быв­ше­го гла­вы ук­ра­ин­с­ких че­кис­тов Из­ра­иля Мо­исе­еви­ча Леп­лев­с­ко­го, мно­го способствовавшего люш­ков­с­кой карь­ере. Арест же в мае вне­зап­но выз­ван­но­го в Мос­к­ву од­но­го из за­мес­ти­те­лей Люшко­ва М. А. Ка­га­на под­с­ка­зал Ген­ри­ху Са­мой­ло­ви­чу, что вре­мя его пре­бы­ва­ния на сво­бо­де и в этом ми­ре ис­те­ка­ет. Что бы­ло даль­ше - мы зна­ем.

Переводчик Люшкова в Я­по­нии рас­ска­зы­вал ре­пор­те­ру га­зе­ты "Ни­чи-Ни­чи Шим­бун" в ав­гус­те 1938 го­да:

"Это - очень про­ни­ца­тель­ный и тон­кий в сво­их суж­де­ни­ях ге­не­рал, ко­то­рый лю­бит свою ро­ди­ну и свой на­род не мень­ше, чем мы лю­бим свою стра­ну. Не­че­го и го­во­рить, что не­пос­ред­с­твен­ной при­чи­ной его бег­с­т­ва ста­ло же­ла­ние спас­тись от Ста­ли­на и отом­с­тить ему. Но Люш­ков так­же хо­тел ос­во­бо­дить свой лю­би­мый на­род из рук взбе­сив­ше­го­ся ти­ра­на и из­ба­вить 180 млн. че­ло­век от кро­ва­во­го ужа­са и фаль­ши­вой по­ли­ти­ки. Он так­же хо­тел раз­ру­шить Ко­мин­терн, но не на­род и при­нес­ти счас­тье лю­дям. Я не ду­маю, что в бли­жай­шем бу­ду­щем у ко­го-ни­будь из "боль­ших ши­шек" бу­дет шанс сбе­жать в Япо­нию. Ес­ли это все-та­ки слу­чит­ся, го та­ким пе­ре­беж­чи­ком ста­нет Блю­хер".

Здесь пе­ред на­ми яв­но ци­та­та из Люш­ко­ва. Нас­чет Блю­хе­ра быв­ший ко­мис­сар гос­бе­зо­пас­нос­ти, как я уже упо­ми­нал, слов­но в во­ду гля­дел. Пос­ле бес­слав­ных бо­ев у Ха­са­на Ва­си­лия Кон­с­тан­ти­но­ви­ча арес­то­ва­ли. Но до су­да он не до­жил: умер от пы­ток на доп­ро­сах 9 но­яб­ря 1938 го­да.

Переводчик го­во­рил:

"Люшков, один из вид­ных чи­нов ГПУ, от­няв­ший в хо­де чис­т­ки жиз­ни у 5000 че­ло­век в те­че­ние го­да (в действи­тель­нос­ти, ес­ли ве­рить Ежо­ву, как ми­ни­мум 70 ты­сяч че­ло­век реп­рес­си­ро­вал Ген­рих Са­мой­ло­вич; прав­да, вряд ли все они бы­ли рас­стре­ля­ны. - Б. С), встал пе­ред не­раз­ре­ши­мой проб­ле­мой­, ког­да нас­та­ла его оче­редь стать 5001-й жер­т­вой чис­т­ки. Ведь он так твер­до ве­рил в ком­му­нис­ти­чес­кую те­орию. «При прав­ле­нии ком­му­нистической пар­тии по­ли­ти­ка ни­ког­да не бу­дет нап­рав­ле­на на­ дос­ти­же­ние все­об­ще­го счас­тья», - го­во­рит­ те­перь Люш­ков. Ког­да мы ос­та­но­ви­лись в гос­ти­ни­це, он за­ме­тил: «Япон­с­кие го­ро­да чис­тые, пей­за­жи прек­рас­ные и до­рог и ров­ные. По­че­му ва­ши лю­ди так бо­гаты, что мо­гут сво­бод­но по­ку­пать нуж­ные им ве­щи. Срав­ни­вая судь­бу, вы­пав­шую мне, и свет­лое зда­ние ва­шей стра­ны, я ис­пы­ты­ваю чув­с­т­во, буд­то про­бу­дил­ся от 18-лет­не­го дур­но­го сна». В этот мо­мент Люш­ков всплак­нул. Я об­нял его и то­же прос­ле­зил­ся".

Сохранились опи­са­ния един­с­т­вен­ной пресс-кон­фе­рен­ции, дан­ной Люш­ко­вым 13 июля 1938 го­да в то­кий­ском оте­ле "Сан­но". При­сут­с­т­во­вав­шие сош­лись на том, что быв­ший ко­мис­сар гос­бе­зо­пас­нос­ти хо­ро­шо сыг­рал свою звез­д­ную роль. Оде­тый в толь­ко что сши­тый эле­ган­т­ный лет­ний се­рый кос­тюм, при гал­с­ту­ке, глад­ко выб­ри­тый­, очень жи­вой­, с си­га­ре­той "Чер­ри-брэнд" в длин­ном мун­д­ш­ту­ке из сло­но­вой кос­ти, он ка­зал­ся мо­ло­же сво­их 37 лет. Ген­рих Са­мой­ло­вич стре­мил­ся выг­ля­деть джен­т­ль­ме­ном. Толь­ко гла­за смот­ре­ли на со­бе­сед­ни­ков слиш­ком уж прон­зи­тель­но - так, как он при­вык смот­реть на сво­их аген­тов, от ко­то­рых выс­лу­ши­вал до­но­сы и ко­то­рым да­вал раз­но­го ро­да тай­ные за­да­ния. Го­во­рил Люш­ков низ­ким, но­ силь­ным го­ло­сом, в спо­кой­ной и до­воль­но прив­ле­ка­тель­ной ма­не­ре, жес­ти­ку­ли­ро­вал, слов­но про­из­но­ся­щий речь ора­тор, и выг­ля­дел до­воль­но бод­рым. Пог­рус­т­нел толь­ко к кон­цу, ког­да речь заш­ла о его семье. Од­на­ко быс­т­ро взял се­бя в ру­ки. Пос­ле окон­ча­ния пресс-кон­фе­рен­ции Люш­ков по­жи­мал ру­ки жур­на­лис­там и при этом все вре­мя улы­бал­ся.

Сохранились фо­тог­ра­фии Люш­ко­ва, сде­лан­ные в этот па­мят­ный для не­го день. Пе­ред на­ми - сим­па­тичный мо­ло­дой че­ло­век: ни­как не ска­жешь, что ему под со­рок. Че­ло­век прос­то ис­то­ча­ет ра­дость жиз­ни и на­по­ми­на­ет ге­роя гол­ли­вуд­с­ких лент, воп­ло­ще­ние аме­ри­канской меч­ты. На ли­це - ни те­ни оза­бо­чен­нос­ти, а тем бо­лее пе­ча­ли. И да­же не по­ду­ма­ешь, что на со­вес­ти у это­го че­ло­ве­ка - ты­ся­чи и ты­ся­чи за­губ­лен­ных жиз­ней. Не ис­пы­ты­вал, вы­хо­дит, Ген­рих Са­мой­ло­вич уг­ры­зе­ний со­вес­ти. Ра­дость пе­ре­пол­ня­ла его. Как же, выр­вал­ся из уже го­то­во­го зах­лоп­нуть­ся кап­ка­на, не очу­тил­ся, по­доб­но сво­им жер­т­вам, у глу­хой стен­ки лу­бян­с­ко­го под­ва­ла. Во­ля ва­ша, но не ду­маю, что та­кой че­ло­век бу­дет ис­кать еше прик­лю­че­ний на свою го­ло­ву и вле­зать в аван­тю­ру с ка­ким-то не­мыс­ли­мым по­ку­ше­ни­ем на все­силь­но­го "крем­лев­с­ко­го гор­ца". Глав­ное для Люш­ко­ва - спря­тать­ся как мож­но на­деж­нее, что­бы "на­ши ме­ня не дог­на­ли". А ес­ли вмес­то Ста­ли­на при­дет Мо­ло­тов или, не дай бог, Ежов - раз­ве это из­ме­нит к луч­ше­му по­ло­же­ние ко­мис­са­ра-пре­да­те­ля?

Люш­ков меч­тал о сво­бо­де, хо­тел из­ба­вить­ся от пос­то­ян­но­го стра­ха, что зав­т­ра при­дет­ся раз­де­лить участь тех, ко­го сам каз­нил. Но япон­цы це­ре­мон­но, веж­ли­во улы­ба­ясь, не ос­тав­ля­ли его сво­им вни­ма­ни­ем. Ген­рих Са­мой­ло­вич прев­ра­тил­ся в сво­его ро­да по­чет­но­го плен­ни­ка. На не­го не на­де­ва­ли на­руч­ни­ков, а на ок­не но­ме­ра гос­ти­ни­цы, где он жил, не бы­ло ре­шет­ки. Да ведь язы­ка Люш­ков не знал - вот и при­хо­ди­лось поч­ти всег­да хо­дить в соп­ро­вож­де­нии пе­ре­вод­чи­ка. Вы­ехать же из стра­ны ему не раз­ре­ша­ли. Япон­с­кой раз­вед­ке не бы­ло ре­зо­на упус­кать свою до­бы­чу. Люш­ко­ва за­са­ди­ли за пи­са­ние спра­вок о ру­ко­вод­с­т­ве и струк­ту­ре НКВД, о внеш­ней по­ли­ти­ке СССР, о по­ло­же­нии в выс­шем пар­тий­ном ру­ко­вод­с­т­ве. Но вско­ре в То­кио ре­ши­ли, что выт­ряс­ли из пе­ре­беж­чи­ка все, что мог­ли, и те­перь он пред­с­тав­ля­ет ин­те­рес раз­ве что для про­па­ган­ды. Впро­чем, офи­це­ры рус­ской сек­ции раз­вед­ки им­пе­ра­тор­с­кой ар­мии иног­да кон­суль­ти­ро­ва­лись у Люш­ко­ва по по­во­ду внут­рен­не­го по­ло­же­ния СССР и ор­га­ни­за­ции и во­ору­же­ния Крас­ной Ар­мии.

Генрих Са­мой­ло­вич меч­тал уехать в Аме­ри­ку. Мож­но пред­по­ло­жить, что кро­ме не­мец­ко­го он неп­ло­хо вла­дел и ан­г­лий­ским язы­ком. Од­на­ко вТо­кио от­нюдь не го­ре­ли же­ла­ни­ем снаб­жать по­тен­ци­аль­но­го про­тив­ни­ка цен­ным ис­точ­ни­ком ин­фор­ма­ции.

В це­лом же Люш­ков про­из­во­дил на япон­цев до­воль­но бла­гоп­ри­ят­ное впе­чат­ле­ние. Пол­ков­ник Ябе Чу­та в бе­се­де с аме­ри­кан­с­ким ис­то­ри­ком Эл­ви­ном Кук­сом вспо­ми­нал:

"Он был очень умен и ра­бо­тал усер­д­но, все вре­мя что-то чи­тал и пи­сал. На слу­чай вой­ны Люш­ков при­го­то­вил ан­тис­та­лин­с­кие ре­чи и тек­с­ты для лис­то­вок. Не­ред­ко он тру­дил­ся сут­ки без сна. Пе­ре­вод­чи­ки умо­ри­лись, вы­нуж­ден­ные иной раз пе­ре­во­дить за Люш­ко­вым до 40 ру­ко­пис­ных стра­ниц в день. Дру­гих дел у пе­ре­беж­чи­ка все рав­но не бы­ло. Вот и за­нял­ся пи­са­тель­с­т­вом, да так, что его пло­до­ви­тос­ти по­за­ви­до­ва­ли бы се­год­няш­ние ав­то­ры де­тек­тив­ных и жен­с­ких ро­ма­нов. Ген­рих Са­мой­ло­вич пи­сал и соб­с­т­вен­ную би­ог­ра­фию, и раз­мыш­ле­ния о Ста­ли­не, и под­роб­ней­ший кри­ти­чес­кий раз­бор "Крат­ко­го кур­са ис­то­рии ВКП(б)". Ему по­да­ри­ли но­вей­ший ко­рот­ко­вол­но­вый при­ем­ник, что­бы слу­шать мос­ков­с­кое ра­дио, ре­гу­ляр­но при­сы­ла­ли со­вет­с­кие га­зе­ты и жур­на­лы. Чи­тал Люш­ков и кни­ги по ис­то­рии, а так­же рус­скую ху­до­жес­т­вен­ную ли­те­ра­ту­ру: Тур­ге­не­ва, Дос­то­ев­с­ко­го, Че­хо­ва. Пе­ре­вод­чик, ко­то­рый пе­ре­во­дил люш­ков­с­кие опу­сы, вспо­ми­нал: "Это был ин­тел­лек­ту­ал с ши­ро­ким взгля­дом на мир. Он мно­го знал не толь­ко о по­ли­ти­ке, эко­но­ми­ке и во­ен­ном де­ле, но и о му­зы­ке и ли­те­ра­ту­ре. Од­наж­ды мне приш­лось пе­ре­во­дить на­пи­сан­ное им кри­ти­чес­кое эс­се о рус­ской ли­те­ра­ту­ре".

Посещая книж­ный ма­га­зин в рай­оне Кан­да, Люш­ков осо­бен­но ин­те­ре­со­вал­ся со­чи­не­ни­ями Троц­ко­го и его пос­ле­до­ва­те­лей. У ра­бо­тав­ших с ко­мис­са­ром япон­цев соз­да­лось впе­чат­ле­ние, что он ли­бо рань­ше был троц­кис­том, либо те­перь стал раз­де­лять идеи злей­шего вра­га Сталина. Люш­ков буд­то бы го­во­рил, что иде­оло­гия троц­киз­ма не­об­хо­ди­ма для то­го, что­бы от­в­ра­тить рус­ский на­род от ста­ли­низ­ма. Труд­но се­бе пред­с­та­вить, что Люш­ков ког­да-ли­бо в прош­лом при­над­ле­жал к троц­кис­т­с­кой оп­по­зи­ции. В этом слу­чае он ни­как не смог бы про­дер­жать­ся до 1938 го­да на вы­со­ких пос­тах в НКВД. Но в Я­по­нии, ко­неч­но, троц­кизм впол­не мог прив­лечь Ген­ри­ха Са­мой­ло­ви­ча как мар­к­сис­т­с­кая аль­тер­на­ти­ва ста­лин­с­кой иде­оло­гии. Япон­с­кие офи­це­ры, знав­шие Люш­ко­ва, сви­детельству­ют, что он ос­тал­ся при­вер­жен то­му, что на­зы­вал "чис­тым ле­ни­низ­мом". Он счи­тал, что ре­жим Ста­ли­на сам по се­бе не рух­нет - его на­до свер­г­нуть. Ген­рих Са­мой­ло­вич по-преж­не­му был за кол­лек­ти­ви­за­цию, высту­пая толь­ко про­тив на­силь­с­т­вен­ных ме­то­дов ее про­ве­де­ния. В даль­ней­шем, под вли­яни­ем жиз­ни в То­кио, из троц­кис­та он прев­ра­тил­ся в "ли­бе­раль­но­го ком­му­нис­та", близ­ко­го по взгля­дам к за­пад­но­ев­ро­пей­ским со­ци­ал-де­мок­ра­там. С рус­ской эмиг­ра­ци­ей в Мань­ч­жу­рии и Япо­нии Люш­ков прин­ци­пи­аль­но не под­дер­жи­вал ни­ка­ких кон­так­тов.

Конец Люш­ко­ва до сих пор пок­рыт мра­ком не­из­вес­т­нос­ти. На­ибо­лее дос­то­вер­ная вер­сия ос­но­ва­на на рас­ска­зе ка­пи­та­на япон­с­кой раз­вед­ки Та­ке­оки Юта­ка, быв­ше­го гла­вы спе­ци­аль­но­го раз­ве­ды­ва­тель­но­го аген­т­с­т­ва в Дай­рен­с­ком раз­ве­ды­ва­тель­ном от­де­ле­нии. Она сво­дит­ся к сле­ду­юще­му. В на­ча­ле 1945 го­да Люш­ко­ва бы­ло ре­ше­но от­п­ра­вить в Мань­ч­жу­рию, пос­коль­ку все раз­ве­ды­ва­тель­ные дан­ные об СССР и про­па­ган­дис­т­с­кие раз­ра­бот­ки на слу­чай со­вет­с­ко-япон­с­кой вой­ны те­перь хо­те­ло сос­ре­до­то­чить у се­бя ко­ман­до­ва­ние силь­но ос­лаб­лен­ной к то­му вре­ме­ни Кван­тун­с­кой ар­мии. Не­по­нят­но, по­че­му ту­да не от­ко­ман­ди­ро­ва­ли дру­го­го пе­ре­беж­чи­ка, Франце­ви­ча, ко­то­рый был все-та­ки спе­ци­алис­том в во­ен­ном де­ле и ку­да луч­ше Люш­ко­ва мог оце­нить дан­ные о бо­евой мо­щи и пла­нах Крас­ной Ар­мии.

Трудности в со­об­ще­нии с Мань­ч­жу­ри­ей и дол­гая бю­рок­ра­ти­чес­кая пе­ре­пис­ка по по­во­ду от­ко­ман­ди­ро­ва­ния пе­ре­беж­чи­ка при­ве­ли к то­му, что в Дай­рен (Даль­ний­) Люш­ков при­ле­тел толь­ко 8 ав­гус­та 1945 го­да, в день объ­яв­ле­ния Со­вет­с­ким Со­юзом вой­ны Япо­нии и уже пос­ле аме­ри­кан­с­кой атом­ной бом­бар­ди­ров­ки Хи­ро­си­мы. Там его встре­тил Та­ке­ока. Он не без ос­но­ва­ния счи­тал, что уже слиш­ком поз­д­но и ни­ка­кой поль­зы Кван­тун­с­кой ар­мии Люш­ков боль­ше не при­не­сет. На сле­ду­ющий день они вмес­те с пе­ре­вод­чи­ком Ка­ку­зо Та­кая при­бы­ли в Порт-Артур. Крас­ная Ар­мия уже втор­г­лась в Мань­ч­жу­рию, и япон­цы вмес­те с Люш­ко­вым соч­ли за бла­го вер­нуть­ся в Дай­рен, где по­се­ли­лись в оте­ле "Ямато". 10 ав­гус­та Та­кая пред­ло­жил съез­дить в штаб Кван­тун­с­кой ар­мии в Син­ки­не, что­бы уз­нать, что де­лать с Люш­ко­вым даль­ше. Для раз­го­во­ра они выш­ли в дру­гую ком­на­ту, пос­коль­ку Люш­ков уже нем­но­го по­ни­мал по-япон­с­ки. Та­ке­ока ре­зон­но за­ме­тил, что в шта­бе сей­час на­вер­ня­ка не до Люш­ко­ва. Но ­ре­шил, что­ у Та­кая семья в Син­ки­не и он прос­то хо­чет по­пы­тать­ся эва­ку­иро­вать сво­их род­ных вЯ­по­нию. По­это­му доб­рый ка­пи­тан раз­ре­шил пе­ре­вод­чи­ку уехать, а сам вер­нул­ся к Люш­ко­ву и за­ве­рил его, что си­ту­ация под кон­т­ро­лем.

Такая Та­ке­ока встре­тил че­рез 19 лет в од­ном то­кий­ском оте­ле. Пе­ре­вод­чик по­ви­нил­ся, что под­ло­жил та­кую свинью сво­ему кол­ле­ге, зас­та­вив его во­зить­ся с нез­на­ко­мым ему рус­ским пе­ре­беж­чи­ком (по счас­тью, Та­ке­ока нем­но­го го­во­рил по-рус­ски). Быв­ший ка­пи­тан рас­ска­зал о судь­бе Люш­ко­ва. Та­ке­ока и Та­кая до­го­во­ри­лись встре­тить­ся еще раз, но боль­ше им уви­деть друг дру­га не уда­лось.

11 ав­гус­та ­пол­ков­ник Цу­то­му Яма­ши­та, ис­пол­няв­ший обя­зан­нос­ти на­чаль­ни­ка спе­ци­аль­но­го аген­т­с­т­ва в Хар­би­не, выз­вал к се­бе лей­те­нан­та Та­на­ку, ра­нее ра­бо­тав­ше­го с Люш­ко­вым, и ска­зал, что в но­вых ус­ло­ви­ях пе­ре­бежчика не­об­хо­ди­мо уб­рать, ина­че Со­ве­ты смо­гут-де уз­нать, что япон­цы поль­зо­ва­лись ус­лу­га­ми пе­ре­беж­чи­ка. И лик­ви­да­цию дол­жен осу­щес­т­вить Та­на­ка. Тот ис­пы­ты­ва­ет нрав­с­т­вен­ные му­че­ния, пос­коль­ку с­чи­та­ет­Люш­ко­ва сво­им другом и учи­те­лем, ко­то­рый по­мог ему луч­ше уз­нать Со­вет­с­кий Со­юз. Лей­те­нант де­лит­ся сво­ими сом­не­ни­ями с Та­кая. Тог­да пос­лед­ний сог­ла­ша­ет­ся при­нять на се­бя эту неп­ри­ят­ную мис­сию, но выд­ви­га­ет два ус­ло­вия. Его вмес­те с семь­ей эва­ку­иру­ют в Япо­нию и вып­ла­чи­ва­ют круг­лень­кую сум­му в 30 000 йен. Та­кая от­бы­ва­ет в Дай­рен, а 14 авгус­та воз­в­ра­ща­ет­ся в Син­кин (под Хар­би­ном) и ра­пор­ту­ет о вы­пол­не­нии при­ка­за, по­лу­ча­ет де­неж­ки от лег­ко­вер­но­го пол­ков­ни­ка и бла­го­по­луч­но от­бы­ва­ет в Япо­нию. Толь­ко в 1964 го­ду Та­кая приз­нал­ся Та­ке­оке, что к Люш­ко­ву он не ез­дил (что ка­пи­тан, впро­чем, и так знал), а два дня об­ре­тал­ся в Мук­де­не, что­бы соз­дать ви­ди­мость вы­пол­не­ния за­да­ния.

Между тем пос­ле отъ­ез­да пе­ре­вод­чи­ка Та­ке­ока про­дол­жал зап­ра­ши­вать Яма­ши­ту и штаб Кван­тун­с­кой ар­мии отом, что же все-та­ки де­лать с Люш­ко­вым. 15 ав­гус­та ка­пи­тан по­лу­чил из То­кио ра­ди­ог­рам­му о том, что Япо­ния ка­пи­ту­ли­ро­ва­ла. Это из­вес­тие выз­ва­ло на­рас­та­ющую де­зор­га­ни­за­цию в ря­дах Кван­тун­с­кой ар­мии. Ее ко­ман­до­ва­ние дол­ж­но бы­ло с ча­су на час от­дать при­каз сло­жить ору­жие. Пос­коль­ку штаб Кван­тун­с­кой ар­мии по­ки­нул Син­кин еще 12-го чис­ла, Та­ке­ока ли­шил­ся свя­зи со сво­им на­чаль­с­т­вом. Все эти дни ему бы­ло не­до­суг да­же на­вес­тить Люш­ко­ва, ко­то­рый­, ни­ку­да не ухо­дя, си­дел в оте­ле. Та­ке­оке пред­с­то­яло са­мо­му при­нять ре­ше­ние о судь­бе пе­ре­беж­чи­ка, но, по счас­тью, он встре­тил на­чаль­ни­ка Кван­тун­с­ко­го ук­реп­лен­но­го рай­она ге­не­рал-лей­те­нан­та Ген­зо Яна­ги­да. Та­ке­ока, по­се­тив ге­не­ра­ла, воз­г­лав­ляв­ше­го в 1941 го­ду Хар­бин­с­кое спе­ци­аль­ное аген­т­с­т­во, был очень удив­лен, что Яна­ги­да ни­че­го не зна­ет о по­бе­ге Люш­ко­ва из СССР и са­му эту фа­ми­лию слы­шит впер­вые (материалы, ко­то­рые го­то­вил Люш­ков для япон­цев, подпи­сы­ва­лись ­п­сев­до­ни­мом Ма­на­тов).

Капитан пред­ло­жил на вы­бор пять ва­ри­ан­тов то­го, как пос­ту­пить с Люш­ко­вым:

1) от­п­ра­вить его об­рат­но в Япо­нию (Та­ке­ока знал, что это очень труд­но сде­лать);

2) поз­во­лить ему бе­жать в Се­вер­ный Ки­тай (не­лег­ко, но воз­мож­но);

3) по­бу­дить его со­вер­шить са­мо­убий­ст­во;

4) пре­дос­та­вить ему воз­мож­ность спа­сать­ся са­мос­то­ятель­но;

5) пе­ре­дать его в ру­ки рус­ских.

Первая ре­ак­ция ге­не­ра­ла бы­ла: "По­че­му­ бы не от­пус­тить его на все че­ты­ре сто­ро­ны?" Од­на­ко по­раз­мыс­лив, Яна­ги­да ре­шил, что бу­дет не­хо­ро­шо, ес­ли Люш­ков все-та­ки по­па­дет в ру­ки Крас­ной Ар­мии. Тог­да рус­ским мо­гут стать из­вес­т­ны сек­рет­ные де­та­ли то­го, как япон­с­кий Ге­не­раль­ный штаб ис­поль­зо­вал пе­ре­беж­чи­ка.

"Жаль Люш­ко­ва, - вздох­нул са­му­рай­, - но, что­бы пре­дот­в­ра­тить воз­мож­ные по­том неп­ри­ят­нос­ти, луч­ше сей­час нам от не­го из­ба­вить­ся".

Такеока убий­ст­ва Люш­ко­ва не хо­тел, и эта идея ка­за­лась ему прос­то от­в­ра­ти­тель­ной. Ка­пи­тан по­ни­мал, что не так уж ве­ли­ки сек­ре­ты, ко­то­рые знал Люш­ков, что­бы из-за них ли­шать его жиз­ни. Да и что в са­мом де­ле мог бы со­об­щить Ген­рих Са­мой­ло­вич. СМЕРШ? Что рас­ска­зал япон­цам все, что знал, и что по по­ру­че­нию япон­с­кой раз­вед­ки пи­сал тек­с­ты про­па­ган­дис­т­с­ких лис­то­вок и об­зо­ры, пос­вя­щен­ные по­ло­же­нию в СССР и сос­то­янию Крас­ной Ар­мии? Об этом ру­ко­во­ди­тель СМЕРШ Вик­тор Се­ме­но­вич Аба­ку­мов знал бы на­пе­ред, без вся­ких там доп­ро­сов пе­ре­беж­чи­ка. Да и ко­му это ин­те­рес­но сей­час, ког­да Кван­тун­с­кая ар­мия и Япон­с­кая им­пе­рия до­жи­ва­ют пос­лед­ние ча­сы? А глав­ное, Та­ке­ока, хоть и окон­чил раз­ве­ды­ва­тель­ную шко­лу в На­ка­но и уже шесть лет слу­жил в ар­мии, ни­ког­да еще не уби­вал че­ло­ве­ка. А те­перь что же, при­дет­ся ли­шать жиз­ни ни в чем не по­вин­но­го, сим­па­тич­но­го ему чу­жес­т­ран­ца? Да ко все­му, ког­да войне ко­нец… Но стар­ший на­чаль­ник, ге­не­рал Яна­ги­да, при­ка­зал ка­пи­та­ну ликвидировать Люш­ко­ва, ес­ли тот не сог­ла­сит­ся сам по­кон­читьс со­бой.

Советские вой­ска ожи­да­лись в Дай­ре­не с ми­ну­ты на ми­ну­гу, и Та­ке­оке на­до ­бы­ло ­то­ро­пить­ся. Он ре­шил, что ис­пол­нит по­ру­че­ние Яна­ги­ды 20 ав­гус­та.

Вечером это­го дня Та­ке­ока впер­вые пос­ле дол­го­го от­сут­с­т­вия на­вес­тил Люш­ко­ва в оте­ле. Ген­рих Са­мой­ло­вич уже знал о япон­с­кой ка­пи­ту­ля­ции (и, за­ме­чу в скоб­ках, ес­ли ве­рить Та­ке­оке, не про­яв­лял ни­ка­ко­го бес­по­кой­ст­ва -да­же не по­пы­тал­ся за все эти дни най­ти ка­пи­та­на в офи­се их аген­т­с­т­ва). Та­ке­ока приг­ла­сил его прий­ти к не­му, что­бы об­су­дить соз­дав­ше­еся по­ло­же­ние. Люш­ков явил­ся. И вот че­рез пе­ре­вод­чи­ка ка­пи­тан в те­че­ние двух ча­сов убеж­дал его доб­ро­воль­но уй­ти из жиз­ни. Яс­но, тот ни­как не сог­ла­шал­ся. Люш­ков уве­рял, что еще мож­но уй­ти от не­умо­ли­мо над­ви­га­ющей­ся Крас­ной Ар­мии: "Я пос­та­ра­юсь уй­ти как мож­но даль­ше. Ес­ли по до­ро­ге ме­ня схва­тят рус­ские - будь что бу­дет. Япо­ния обя­за­на по­мочь мне".

Такеока по­нял, что быв­ший ко­мис­сар гос­бе­зо­пас­нос­ти ни­ког­да не пой­дет на са­мо­убий­ст­во. При­дет­ся дей­ст­во­вать ина­че, как рас­по­ря­дил­ся ге­не­рал Яна­ги­да…

Элвину Кук­су в 1991 го­ду Та­ке­ока объ­яс­нил, по­че­му не стал пе­ре­по­ру­чать лик­ви­да­цию Люш­ко­ва ко­му-ли­бо из сво­их под­чи­нен­ных: как ко­ман­дир под­раз­де­ле­ния, он осоз­на­вал, что дол­жен при­нять на се­бя всю пол­но­ту от­вет­с­т­вен­нос­ти за вы­пол­не­ние это­го страш­но­го для не­го при­ка­за. Но ре­шить­ся на убий­ст­во он все ни­как не мог.

Разговор с Люш­ко­вым окон­чил­ся око­ло 10 ча­сов ве­че­ра. Та­ке­ока вы­шел на ве­ран­ду, ос­ве­щен­ную лун­ным све­том, и еще раз по­пы­тал­ся вну­шить са­мо­му се­бе, что убий­ст­во Люш­ко­ва - важ­ное, не­об­хо­ди­мое де­ло. Ведь он тут не име­ет ров­но ни­ка­ко­го лич­но­го ин­те­ре­са или вы­го­ды - он толь­ко вы­пол­ня­ет при­каз. (На­вер­ня­ка вот так убеж­дал се­бя и Люш­ков, ког­да от­п­рав­лял в тюрь­му или на рас­стрел как "вра­гов на­ро­да" ни в чем не по­винных­ лю­дей.) К то­му же ес­ли смерть пе­ре­беж­чи­ка хоть нем­но­го об­лег­чит по­ло­же­ние им­пе­ра­тор­с­ко­го Ге­не­раль­но­го шта­ба, то он, Та­ке­ока, вы­хо­дит, по­мо­жет важ­но­му делу сох­ра­не­ния во­ен­но­го прес­ти­жа Япо­нии. В глу­би­не ду­ши он, по его сло­вам, уже чув­с­т­во­вал пре­ду­беж­дение про­тив Люш­ко­ва - пре­да­те­ля сво­ей ро­ди­ны.

---

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 174; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!