Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев) N 8
ОТ РЕДАКЦИИ:
Настоящий номер мы выпускаем, как специальный, посвящая его целиком работе Л. Д. Троцкого о так называемом "третьем периоде" и тактике Коминтерна. В публикуемой здесь работе вопрос рассматривается почти исключительно в применении к сегодняшним условиям Франции. Автор предполагает в ближайшем будущем дать анализ положения в Германии под углом зрения теории и практики "третьего периода". Однако, основные выводы, к которым приходит автор на примере Франции, имеют, как увидит читатель, не национальный, а интернациональный характер.
Вопросы Коминтерна сейчас совершенно не находят серьезного освещения на страницах официальной партийной печати. Многое заставляет думать, что и левая оппозиция (большевики-ленинцы) в СССР сейчас довольно сильно дезориентирована фальшивой на сквозь официальной информацией, отвечающей определенному бюрократическому заказу. Тем более необходимым считаем мы посвятить этот номер разбору нынешнего курса Коминтерна в свете фактов и цифр.
Следующий номер, который мы, в виду обилия накопившегося материала, постараемся выпустить в течение ближайших двух недель, будет посвящен главным образом вопросам СССР и ВКП.
Мы снова напоминаем нашим друзьям о необходимости более правильной и энергичной работы по всестороннему обслуживанию нашего Бюллетеня.
Редакция.
"ТРЕТИЙ ПЕРИОД" ОШИБОК КОМИНТЕРНА
|
|
|
I.
Что такое радикализация масс?
"Радикализация" масс стала сейчас в Коминтерне не характеристикой процесса, а голым символом веры. Истинные коммунисты - поучает L'Humanite - должны признавать руководящую роль партии и радикализацию масс. Такая постановка вопроса бессмысленна. Руководящая роль партии есть для каждого коммуниста непоколебимый принцип. Кто не руководствуется им, тот может быть анархистом или конфузионистом, но не коммунистом, т.-е. не пролетарским революционером. "Радикализация" же не есть принцип, а лишь характерна для данного периода? Это вопрос факта. Для того, чтобы серьезно оценить состояние масс, нужны правильные критерии. Что такое радикализация? В чем она выражается? Чем она характеризуется? Каким темпом и в каком направлении она развивается? Эти вопросы плачевным руководством французской компартии даже и не ставятся. Самое большее, если официозная статья или речь ссылается на рост стачек. Но и здесь даются лишь голые цифры, без серьезного анализа, даже без простого сравнения с прошлыми годами.
Такое отношение к вопросу вытекает не только из злополучных решений X-го пленума ИККИ, но, в сущности, из самой программы Коминтерна. В ней о радикализации масс говорится, как о непрерывном процессе. Это значит: сегодня масса революционнее, чем вчера, а завтра будет более революционна, чем сегодня. Такое механическое представление не отвечает реальному процессу развития пролетариата и капиталистического общества в целом. Зато оно как нельзя больше соответствует умонастроению Кашенов, Монмуссо и других перепуганных оппортунистов.
|
|
|
Социал-демократия, особенно до войны, рисовала себе будущее в виде непрерывного роста избирательных голосов, вплоть до момента полного овладения властью. Для вульгарного или мнимого революционера эта перспектива остается в сущности в силе, только, вместо непрерывного роста голосов, он говорит о непрерывной радикализации масс. Эту механическую концепцию санкционировала и бухаринско-сталинская программа Коминтерна. Само собою разумеется, что под углом зрения всей нашей эпохи в целом, развитие пролетариата идет в сторону революции. Но это вовсе не прямолинейный процесс, как не прямолинеен и объективный процесс обострения капиталистических антагонизмов. Реформисты видят только подъемы капиталистического пути. Формальные "революционеры" видят только спуски. Марксист же видит линию в целом, во всех ее конъюнктурных повышениях и снижениях, не теряя в то же время ни на минуту ее основного направления - к катастрофам войн, ко взрывам революций.
|
|
|
Политические настроения пролетариата вовсе не изменяются автоматически, в одном и том же направлении. Подъемы классовой борьбы сменяются спусками, приливы - отливами, в зависимости от сложного сочетания материальных и идейных условий, внутренних и международных. Неиспользованная своевременно или ложно использованная активность масс переходит в свою противоположность, завершается периодом упадка, от которого затем масса оправляется быстрее или медленнее, опять-таки под влиянием новых объективных толчков. Наша эпоха характеризуется особенно резкими сменами отдельных периодов, чрезвычайно крутыми поворотами обстановки и потому налагает на руководство исключительные обязательства в отношении правильной ориентировки.
Активность масс, даже если она вполне правильно установлена, может, в зависимости от условий, принять очень различные выражения. Масса может в известный период быть целиком поглощена экономической борьбой и проявлять очень мало интереса к политическим вопросам. Наоборот, потерпев ряд крупных неудач на поле экономической борьбы, масса может круто перенести свое внимание в область политики. Но и здесь - в зависимости от ряда условий и от того опыта, с которым масса вступила в эти условия, - политическая активность ее может направиться либо на чисто парламентский путь, либо на путь внепарламентской борьбы.
|
|
|
Мы берем лишь очень немногочисленные примеры, характеризующие противоречия революционного развития пролетариата. Кто умеет следить за фактами и постигать их смысл, тот без труда признает, что намеченные нами выше варианты представляют собою не теоретические комбинации, а выражение живого международного опыта последних десятилетий.
Из сказанного во всяком случае ясно, что, когда говорят о "радикализации", то нужно требовать конкретного определения этого понятия. Такое требование марксистская оппозиция должна, разумеется, предъявить и к самой себе. Голое отрицание радикализации, в духе Монатта, Шамбелана и др., также мало дает, как и ее голое утверждение. Нужна оценка того, что есть, и того, что становится.
Кривая стачек во Франции
О радикализации французского рабочего класса официальные вожди говорят почти исключительно в связи со стачечным движением. Рост этого последнего есть несомненный факт, устанавливаемый статистически. Из этого факта и мы будем исходить.
Официальная статистика стачек во Франции запаздывает чрезвычайно. Последний отчет министерства труда о стачках заканчивается 1925 годом. За 1926 год в моем распоряжении нет никаких данных. За следующие три года имеются данные коммунистической печати. Совершенно несомненно, что цифры, взятые из двух указанных источников, несоизмеримы. Вряд ли министерство регистрирует с необходимой полнотой все стачки. С другой стороны, поверхностные "революционеры" из "Юманитэ" имеют явную тенденцию давать преувеличенные данные. Но, несмотря на это, общая тенденция движения вырисовывается все же довольно ясно.
Наивысшей точки стачечное движение во Франции достигло в первые два года после войны. В 1919 году имело место 2.100 стачек, в которых участвовало 1.200.000 рабочих. В 1920 году произошло 1.900 стачек, в которые было вовлечено почти 1.500.000 рабочих. По числу стачечников это - кульминационный год. С 1921 года начинается - за небольшим изъятием, о котором ниже, - систематическое снижение, которое глубочайшей своей точки достигает в 1926-1927 годах. Вот круглые цифры: в 1921 году - 450.000 стачечников, т.-е. в три раза меньше, чем в предшествующем году. В 1922 г. - 300.000 стачечников. Только в 1923 году кривая не только не спускается, но даже слегка загибает вверх и показывает 365.000 стачечников. Это эпизодическое повышение вызвано несомненно событиями, связанными с рурской оккупацией и революционным движением в Германии. В 1924 году число стачечников опускается до 275.000. В 1925 году - до 250 тысяч. За 1926 год, как уже сказано, у нас данных нет. За 1927 год мы имеем лишь общее число стачек: их было всего 230, тогда как в годы 1919 - 1925 число стачек колебалось от 570 до 2.100. Хотя число стачек и грубый показатель, но он не оставляет все же места сомнениям насчет того, что кривая стачек продолжала в общем снижаться с 1921 года до 1927 года включительно. В последнем квартале 1927 г. насчитывают 93 стачки с 70.000 стачечников. Если допустить, что стачки имели одинаковый средний размер в течение всего года (допущение - явно произвольное), то получим для 1927 г. - около 170.000 стачечников, число скорее преувеличенное, чем преуменьшенное.
За 1928 г. коммунистическая печать насчитывает около 800 стачек, причем, около 600 из них приходится на вторую половину года, с числом участников в 363.000. Для всего 1928 года общее число стачечников можно, следовательно, гипотетически принять в 400-450.000 душ. Для 1929 года та же печать дает 1.200 стачек приблизительно с тем же числом участников, что и в 1928 г. (т.-е. 400-450.000). По сравнению с прошлым годом повышения, следовательно, нет. Число стачечников в 1928, как и в 1929 году, примерно в два раза больше, чем в 1925 году. Оно приблизительно равно числу стачечников в 1921 году. Оно в три или три с половиной раза меньше, чем в 1920 г.
Все эти цифры, как уже сказано, не претендуют на безусловную точность, но они достаточны для того, чтобы определить динамику процесса. После стачечной кульминации 1919-1920 г.г. идет убывающая прогрессия до 1928 года, лишь с небольшим нарушением для 1923 года. В 1928 и 1929 годах мы наблюдаем несомненный и притом значительный прилив стачечного движения, связанный, как нетрудно понять (дальше это будет показано), с промышленным подъемом при стабилизованной валюте.
Можно с полной уверенностью сказать, что период 1919 - 1927 годов образует в жизни французского пролетариата некоторый самостоятельный цикл, включая в себя как бурный подъем рабочего движения сейчас же после войны, так и его поражения и его упадок, особенно резкий после катастрофы 1923 г. в Германии. В наиболее общем своем виде этот цикл характерен не для одной только Франции, а для всей Европы; в значительной мере - для всего мира. Что характерно для Франции, как таковой, это сравнительно умеренная амплитуда колебаний между высшей и низшей точками цикла: через подлинно революционный кризис победоносная Франция не проходила. В ритме французского стачечного движения гигантские события, развертывавшиеся в России, Германии, Англии и других странах, нашли лишь ослабленное отражение.
Те же тенденции стачечного движения французских рабочих характеризуются и другими данными. Число стачечников и число стачечных дней, приходившихся в среднем на каждую стачку, резко падало, начиная с 1922 года. В 1921 году на одну стачку в среднем приходилось почти 800 рабочих и свыше 14.000 дней. В 1925 г. на стачку приходилось уже меньше 300 рабочих и несколько больше 2.000 дней. Можно предположить, что в 1926-27 г.г. эти средние числа во всяком случае не возросли. В 1929 году на стачку уже приходится около 400 человек.
Отметим еще один важный показатель, который нам понадобится в дальнейшем. В послевоенные годы первое место среди стачечников принадлежало, главным образом, горнорабочим, металлистам, транспортникам. За последние два года первое место приходится на текстильщиков и вообще на так называемую легкую индустрию.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 182; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!