Претворение изменений в жизнь
Для истинных перемен недостаточно отдельных попыток скорректировать автоматические рефлексы; здесь необходимо заменить старое поведение новыми моделями, которые в итоге станут такими же естественными и комфортными, как и прежние. Это значит не просто тихо прокрасться мимо враждебной собаки, а подружиться с ней и вывести ее на прогулку.
На ранних стадиях такие перемены обычно вызывают дискомфорт. Представьте себе игрока в теннис, который решает, что его ненадежный удар слева требует отработки. И вот он начинает серию занятий, чтобы улучшить свой удар. Техники, которые он разучивает, поначалу дают плохие результаты. Новый стиль не так комфортен для него, как старый удар. Игрок борется с искушением вернуться к привычной технике. И только после продолжительной практики он сможет истребить плохие привычки и укоренить более эффективный и в итоге более удобный навык. Так же и психологические перемены требуют формирования новых рефлексов на замену старым. Только после упорной практики такая замена может быть эффективной, комфортной и, следовательно, постоянной.
Как научиться хромать
Если путешествие в тысячу миль начинается с одного шага, то путешествие пограничной личности через дебри исцеления начинается с одного хромого шажка. Перемены – это великая война для людей с ПРЛ, и она дается им куда тяжелее, чем другим, из-за уникальных черт их расстройства. Расщепление и отсутствие объектной константности (см. главу 2) сочетаются и образуют угрожающую баррикаду на пути к доверию к себе и другим, а также к установлению комфортных взаимоотношений.
|
|
|
Чтобы инициировать перемены, пограничная личность должна вырваться из рамок парадокса: чтобы принять себя и других, ей нужно научиться доверять, но доверять другим на самом деле значит для начала доверять себе, то есть своему восприятию окружающих. Пограничная личность также должна научиться принимать их последовательность и надежность – а это нелегкая задача для того, кто, словно маленький ребенок, полагает, что другие «исчезают», покидая комнату. Элизабет в самом начале лечения сказала своему психиатру: «Когда я вас не вижу, мне кажется, что вы вообще не существуете».
Как человек с травмированной ногой, пациент с ПРЛ должен научиться хромать. Если он останется прикованным к постели, его мышцы атрофируются и ослабнут; если он попытается слишком интенсивно тренироваться, он еще сильнее повредит себе. Вместо этого ему нужно учиться хромать на травмированной ноге, перенося на нее достаточно веса, чтобы она постепенно окрепла, но не слишком много, чтобы не перенапрячь ее и не помешать заживлению (то есть терпеть несильную, переносимую боль). Аналогично и исцеление пограничного человека требует умеренного давления, которое он будет оказывать на себя сам, чтобы двигаться дальше. По мере того как терапия Элизабет прогрессировала, когнитивные интервенции уступили место более психодинамическому подходу, где внимание фокусировалось скорее на связи между ее прошлым опытом и поведением в настоящем. Во время этого перехода интервенции психотерапевта сходили на нет, а Элизабет брала на себя ответственность за все бо́льшую часть терапии.
|
|
|
Оставить прошлое позади
Как и у большинства людей, видение мира у пограничной личности формируется детским опытом, в котором семья служит микрокосмом вселенной. Но люди с ПРЛ, в отличие от здоровых, не могут с легкостью отделиться от других членов семьи, как и отделить свою семью от остального мира.
Не будучи способной увидеть мир глазами взрослого, пограничная личность продолжает воспринимать жизнь, как ребенок, с присущими детям интенсивными эмоциями и категоричными взглядами. Когда маленького ребенка наказывают или ругают, он считает себя несомненно плохим; ему никогда не придет в голову, что у мамы просто был плохой день. По мере взросления здоровый ребенок видит расширяющийся мир более сложным и менее догматичным. Пограничная же личность остается ребенком в теле взрослого.
|
|
|
«В детстве всегда бывает минута, когда дверь распахивается настежь и впускает будущее», – писал Грэм Грин в романе «Сила и слава». В детство большинства людей с ПРЛ взрослая ответственность входит слишком рано; дверь открывается еще шире, но они не в силах смотреть на свет. Или, возможно, именно это безжалостное открытие двери делает вид света таким непереносимым.
Перемены для пограничной личности наступают тогда, когда она учится видеть нынешний опыт – и возвращаться к воспоминаниям из прошлого – через призму взрослого восприятия. Новое видение сродни просмотру по телевизору старого «ужастика», который вы смотрели много лет назад: фильм, казавшийся таким страшным на большом экране, выглядит пресным – и даже глупым – на маленьком экране в комнате с включенным светом; и вы не понимаете, почему в первый раз он вас так напугал.
Когда Элизабет уже прошла немалый путь в психотерапии, она увидела чувства из раннего детства в другом свете. Она стала их принимать, признавая ценность опыта; она осознала, что, если бы не эти ранние эмоции и переживания, она бы не смогла с такой мотивацией и рвением взяться за свою новую юридическую карьеру. Она говорила: «Чувства, порожденные в моем детстве, все еще преследуют меня. Но теперь я даже на это смотрю в новом свете. То самое, что я ненавидела, теперь я принимаю как часть себя».
|
|
|
Игра тем, что раздали
Самое серьезное препятствие на пути человека с ПРЛ к переменам – его склонность оценивать все в абсолютных критериях. Он должен быть либо совершенным идеалом, либо полным неудачником; он оценивает себя либо на 5+, либо, чаще всего, на 2. Но вместо того, чтобы исправить свою «двойку», он носит ее как клеймо позора и повторяет одни и те же ошибки снова и снова, не распознавая модели собственного поведения, на которых можно было бы поучиться, чтобы расти и двигаться дальше.
Не желая играть картами, которые ему раздали, пограничный человек каждый раз пасует, теряет ставку и все ждет, когда же ему придут четыре туза. Если он не может быть уверен в выигрыше, он не станет играть. Позитивные сдвиги происходят, когда он учится ценить те карты, которые ему достались, и признавать, что при должном умении с ними все еще можно выиграть.
Человека с ПРЛ, как и многих других людей, часто сковывает нерешительность. Альтернативы кажутся слишком многочисленными, и он не может принять решение. Но по мере взросления выбор выглядит менее пугающим и может даже стать источником гордости и большей независимости. В этот момент пациент осознает, что принять решение может только он сам. Как отметила Элизабет, «я обнаруживаю, что корни моей нерешительности – это начало успеха. То есть вся агония выбора происходит от того, что я внезапно вижу различные варианты».
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 172; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!