ПОЛОВАЯ ХОЛОДНОСТЬ ЖЕНЩИНЫ (ФРИГИДНОСТЬ) 9 страница
В качестве основного критерия для отграничения истерических симптомов от прочих еще Babinski выдвигался критерий их возникновения, а также устранимости путем внушения, точнее путем убеждения. Babinski даже предложил обозначить истерию термином «питиатизм» от греческих слов peido (внушение) и iatos (излечимый).
Несомненно, что механизм внушения довольно часто играет роль в возникновении истерических симптомов. Однако под влиянием внушения могут возникнуть не только истерические симптомы, но также иатрогении, явления индуцированного помешательства, некоторые сверхценные идеи, не относящиеся к истерии. Большую роль самовнушение играет в патогенезе невроза ожидания и тех форм неврастении, при которых нарушаемся функция внутренних органов.
Можно сказать, что если в возникновении внушенного или самовнушенного симптома участвует механизм «условной приятности или желательности» болезненного симптома, то симптом этот истерический, если не участвует — неистерический.
Таким образом, возникновение симптома путем внушения или самовнушения еще не говорит об его истерической природе. Не свидетельствует об этом и устранимость его путем внушения, так как внушением могут быть устранены явления, не относящиеся к истерии, например, родовые и послеоперационные боли. Ряд истерических симптомов, таких, как истерические гиперкинезы, может возникать и без участия внушения, путем фиксации первоначально неистерического симптома по механизму «условной приятности или желательности» болезненного симптома. Резко повышенная внушаемость не является чем-то специфическим для истерии. Она может быть и при других состояниях, например при органических заболеваниях мозга, шизофрении.
|
|
При истерии особенно легко могут быть внушены или изменены под влиянием внушения симптомы, если они носят характер «условной приятности или желательности» и, наоборот, внушением иногда не удается устранить истерические симптомы, если механизм «условной приятности или желательности» продолжает действовать. Хотя внушение и играет большую роль в патогенезе многих истерических симптомов, однако оно не является специфичным для истерии и она не может быть сведена к питиатизму Babinski.
У больных истерией часто отмечается повышенная эмотивность, однако она не является специфичной для этого заболевания. Повышенная эмотивность постоянно обнаруживается в тех случаях, когда заболевание возникает у лиц, являющихся истериками в павловском смысле, и менее постоянно — у лиц с другими типологическими особенностями. Так, например, иногда она не наблюдается при псевдодеменции, истерическом ступоре, истерическом сурдомутизме, но встречается при различных заболеваниях, когда преобладает подкорка над корой, особенно часто — при травматических поражениях головного мозга (травматические энцефалопатии), интоксикациях (при алкогольном опьянении), различных органических заболеваниях головного мозга и т. п. Типичны для истерии проявления повышенной эмотивности, носящие характер театральности, демонстративности и нарочитости и обладающие чертами «условной приятности или желательности» для больного. Сама по себе эмотивность не может являться диагностическим критерием для отграничения истерии от других заболеваний.
|
|
Все изложенное выше дало нам основание выдвинуть положение о том, что истерическим следует считать тот симптом, который возникает по механизму «условной приятности или желательности» болезненного симптома.
Истерия как невроз может возникнуть в случае пребывания человека в психотравмирующей ситуации. Отсюда возможность возникновения заболевания, например, в неблагоприятной семейной обстановке, в условиях угрозы жизни или потери имущества, тюремного заключения и др.
Психотравмирующие раздражители, вызывающие истерический невроз, в отличие от сверхсильных раздражителей, вызывающих шоковые неврозы, характеризуются меньшей интенсивностью, но большей длительностью действия. Лишь в случаях, когда внезапное действие сверхсильного раздражителя является одновременно началом возникновения неблагоприятной патогенной ситуации или таковая уже имелась к моменту действия раздражителя, это ведет к появлению истерии.
|
|
Заболевание может возникнуть у человека с любым типом нервной системы. Легче всего оно наступает у лиц со слабым типом нервной системы, преобладанием подкорковой деятельности над корковой и первой сигнальной системы над второй. Отсюда понятно, что легче всего истерия возникает у лиц художественного типа, нервная система которых оказалась ослабленной каким-либо вредным воздействием, и у истероидных психопатов (истериков).
На описании художественного типа, данного И. П. Павловым, мы останавливались при рассмотрении этиологии неврозов. Поэтому здесь остановимся лишь на истероидных психопатах (истериках), для которых с детства характерна слабость нервной системы, патологическое преобладание первой сигнальной системы над второй и подкорковых реакций над корковыми. Им свойственна склонность к грезам и фантазиям, театральность, лживость, стремление во что бы то ни стало обратить на себя внимание окружающих, «стремление казаться больше, чем это есть на самом деле» (Jaspers). Их эмоциональная жизнь, как указывал П. Б. Ганнушкин, капризно-неустойчива, чувства поверхностны, привязанности непрочны и интересы неглубоки, воля их неспособна к длительному напряжению во имя цели, не обещающей им немедленных лавров и восхищения со стороны окружающих. Часто это субъекты, не достигшие еще, порой несмотря на пожилой возраст, действительно духовной зрелости: их суждения поражают своей противоречивостью, а место логического сопоставления фактов и трезвой оценки действительности занимают беспочвенные выдумки — продукты их необузданной фантазии. Они легко внушаемы, хотя внушаемость эта обычно избирательная и односторонняя. Их отрицательные черты и прежде всего неестественность и фальшивость вскрываются только постепенно. Каждый поступок, каждый жест их, каждое движение рассчитано на зрителя, на эффект.
|
|
Различные вредные влияния, ведущие к временному или стойкому ослаблению коры, преобладанию подкорковой деятельности над корковой и первой сигнальной системы над второй, тем самым могут и у лиц, не являющихся истериками, создавать условия, способствующие возникновению истерии. К этому же могут привести инфекции, интоксикации, травматические и сосудистые заболевания головного мозга, инволюционные изменения в организме, рефлекторные влияния со стороны больных внутренних органов, опухоли мозга, рассеянный склероз и другие заболевания центральной нервной системы, а также разнообразные истощающие факторы (недоедание, недосыпание, переутомление, длительное эмоциональное напряжение). Аналогичным образом могут влиять сверхсильные, шоковые психические травмы. При их действии охранительное торможение раньше всего возникает и дольше всего задерживается во второй сигнальной системе, приводя, таким образом, к временному возникновению отношений, характерных для истерии.
К возникновению заболевания может предрасполагать неправильное воспитание, приводящее к недостаточной тренировке тормозного процесса, недостаточному самообладанию, выдержке, умению подавления недозволенных желаний. Так бывает, например, при изнеживании ребенка, потакании его капризам, воспитании у него эгоцентрических установок.
Истерия чаще всего наблюдается в молодом возрасте— от 16 до 25 лет. Она может возникнуть, однако, как у детей, так и в инволюционном периоде, а также в старческом возрасте. В мирное время заболевание чаще встречается у женщин, в военное — у мужчин. Очевидно, это связано с тем, что в мирное время причиной заболевания чаще являются патогенные воздействия, обусловленные неблагоприятно складывающейся семейной обстановкой, больше отражающиеся на женщинах, в военное — с угрозой жизни и тяготами фронтовой обстановки, больше отражающимися на мужчинах.
СИМПТОМАТОЛОГИЯ
Для невроза истерии характерно крайнее разнообразие и изменчивость симптомов. Это объясняется тем, что они могут возникать, с одной стороны, путем фиксации различных первоначально неистерических нарушений, с другой — по механизму внушения и самовнушения в соответствии с представлениями человека о проявлениях того или иного заболевания, обладающих для него «условной приятностью или желательностью». Представления же эти могут быть чрезвычайно разнообразными. Эта особенность истерических симптомов дала повод Sydenham еще в XVII веке писать, что истерия — это Протей, который принимает бесконечное множество различных видов, хамелеон, который беспрестанно меняет свои цвета, и что она может симулировать почти все другие болезни.
И действительно, разнообразие картин, например истерических припадков, чрезвычайно велико. Оно может быть так же велико, как велико у людей разнообразие преформирующих этот болезненный симптом представлений. Достаточно вспомнить описания припадков времен демономанических эпидемий, описание истерических припадков Charcot и Richer (1889) и припадки, наблюдаемые в наше время. С появлением новых болезненных картин, вызванных действием на человека новых вредных физических, химических или иных агентов, могут появляться и новые, имитирующие их действия, истерические картины. Так, во время первой мировой войны, вскоре после того как немцами были применены газы, в одной из частей американского экспедиционного корпуса вспыхнула эпидемия «газовой истерии», охватившая 500 человек; при этом имитировались симптомы, наблюдаемые у отравленных.
Нами (1952) было высказано предположение, что в случае применения ядерного оружия могут возникнуть картины истерической псевдолучевой болезни, а также истерическая глухота и слепота, имитирующие нарушения слуха и зрения, вызванные действием взрывной волны и вспышки света. Мы не ставим своей задачей описать все симптомы, встречающиеся при истерии. Ввиду их исключительного разнообразия такая задача была бы для нас невыполнима. Приведем лишь главнейшие из них.
При рассмотрении симптоматологии истерии мы остановимся на некоторых общих особенностях, свойственных этим больным, затем на описании судорожных припадков, нарушений со стороны двигательной сферы, чувствительности, вегетативных функций, органов чувств, речи и психической сферы. Поскольку для истерических симптомов характерна «условная приятность или желательность», у больных обнаруживается своеобразное двойственное отношение к ним. С одной стороны, они часто просят избавить их от этих симптомов, с другой— все их поведение обычно .свидетельствует о том, что они не тяготятся ими, не стремятся к выздоровлению. Так, например, больной с органически обусловленным параличом ног удручен, тяжело переживает свою болезнь, больной же с истерическим параличом нередко лежит с довольным видом и не тяготится своим заболеванием, не обнаруживает глубокой тревоги по поводу своего состояния Больной с органически обусловленной глухотой стремится читать по губам, смотрит в лицо собеседнику, ищет способ понять, что говорят окружающие, а больной с истерической глухотой обычно не смотрит в сторону врача и не пытается читать по губам. Все поведение больных носит часто демонстративный характер. Они склонны к утрированию своих болезненных нарушений, а иногда и к прямой аггравации. Периодически появляющиеся истерические симптомы, например припадки или рецидивы параличей, гиперкинезов, возникают обычно очень «кстати» для больного, т. е. тогда, когда они обладают для него «условной приятностью или желательностью», помогают ему найти выход из возникшей ситуации.
Одной из особенностей, характерных для описываемого заболевания, является повышенная внушаемость. Она может обнаруживаться, в частности, в быстрой замене одного истерического симптома другим или появлении новых симптомов под влиянием реплики врача или вида проявлений болезни у другого больного. У истероидных психопатов, а также у лиц, у которых склонность к истерическим реакциям возникла под действием экзогенных вредностей, отмечается повышенная эмотивность с бурными эмоциональными реакциями даже по незначительному поводу. Кроме того, у них обычно отмечается склонность к вымыслам и фантазиям.
ПРИПАДКИ
Истерические припадки, как указывалось выше, отличаются большим разнообразием и меняют свои проявления в зависимости от преформирующих болезненный симптом представлений. Так, начиная с XI века, на севере, на территории нынешних Пермской и Архангельской областей, появились своеобразные истерические припадки, получившие название «икотки»1. Наступали они в связи с неприятными переживаниями и выражались, по И. И. Лукомскому, судорожными припадками, сопровождавшимися либо криком и плачем, либо приступами мутизма («немая икота»), либо спонтанной речевой продукцией, причем больные в это время сами говорили, но на вопросы не отвечали («икотка-говоруха»), либо состоянием экстаза со стонами, попытками рвать на себе волосы, падением на пол и иногда «прорицанием будущего». И. И. Лукомский наблюдал приступы «икотки», сопровождавшиеся имитацией карканья ворон.
В конце XIX столетия Charcot и Richer описали припадки, получившие название припадков «большой истерии». Припадок начинался с фазы «эпилептоидных» судорог, во время которой наблюдались общие тонические судороги и клонические движения. Эта фаза была кратковременной и переходила в фазу больших движений, или клоунизма. В это время больные совершали крупные, размашистые движения и изгибались дугой («истерическая дуга»), опираясь при этом на голову и пятки, бились туловищем и головой о кушетку, на которой лежали, совершали движения coitus. Затем развивалась фаза «страстных поз», во время которой мимика больных отображала аффект гнева, ужаса, состояние экстаза и т. п. Далее наступала фаза галлюцинаторно-делириозных переживаний. В это время больные плакали, смеялись, что-то невнятно шептали, стряхивали с себя «гадов и насекомых», к чему-то прислушивались. Длился припадок от получаса до часа, иногда затягиваясь на несколько часов. Происходящее во время припадка больные обычно помнили, хотя и не могли воспроизвести многих деталей. Такие припадки, выражавшиеся в закономерной смене четырех фаз, наблюдались у большого числа больных, собранных в клинике Charcot в Сальпетриере. Роль внушения, взаимного подражания в этих случаях отчетливо выступала.
В годы первой мировой войны и послевоенный период, когда в госпиталях было собрано значительное число больных, страдавших истерическими припадками, они выражались обычно во внезапных выкриках слов команды и судорогах в виде размашистых движений. При этом припадок начинался сначала у одного больного, другой оказывал ему в это время помощь, затем тут же у него самого начинался аналогичный припадок, затем у следующего больного и т. д. Эти припадки получили название «командной истерии». Когда больные не находятся в тесном контакте и не могут наблюдать, как протекает заболевание у других, припадки не носят столь однообразного характера.
В настоящее время припадки, описанные Charcot и Richer, совершенно исчезли. Во время и после второй мировой войны припадки «командной истерии» стали встречаться крайне редко, тогда как во время первой мировой войны они были сравнительно часты. Теперь чаще всего встречаются припадки, выражающиеся падением и судорогами, носящими характер размашистых движений, иногда «истерической дуги». Нередко движения носят выразительный характер, включают защитные движения (отталкивание кого-то, сжимание бедер), сопровождаются произнесением отдельных слов, имен. В этих случаях движения обычно отражают пережитое больным тягостное для него событие.
Малые истерические припадки не сопровождаются падением. Больной сохраняет активное положение тела. Чаще всего они протекают в виде «истерик» — приступов рыданий, иногда прерывающихся громким хохотом, патетическими, театральными жестами, попытками рвать на себе волосы, царапать тело, рвать одежду, разбрасыванием попадающихся под руку предметов. Иногда припадки выражаются в жалобах на чувство дурноты («худо стало»), в учащенном дыхании и дрожании тела. Часто больные, почувствовав сердцебиение или сжатие в области горла (globus hystericus), садятся или ложатся, испытывают затруднение дыхания, чувство дурноты, лицо у них краснеет, реже бледнеет. Пульс остается удовлетворительного наполнения. Больные делают беспорядочные движения руками, иногда плачут или смеются либо несколько мгновений остаются неподвижными.
По данным Titeca, во время истерических припадков на электроэнцефалограмме наряду с нормальными альфа-волнами в одних случаях появляются отдельные быстрые колебания в виде равномерных рядов. Амплитуда этих волн достигает многих милливольт и объясняется автором суммацией синхронных электрических потенциалов большого числа корковых нейронов. Автор сближает эту амплитуду с такими же волнами при эпилепсии у человека и при стрихнинизации коры мозга у животных. Близко к истерическим припадкам стоят кратковременные приступы истерической спячки (припадки летаргии), повторяющиеся иногда по нескольку раз в день. В отличие от естественного сна, таких больных не удается разбудить обычными приемами, которыми будят спящих (длительные состояния истерической летаргии относятся к истерическому ступору).
По Kretschmer, в основе истерических припадков лежит инстинктивная форма поведения животных во время опасности — «рефлекс двигательной бури». «Пчела, попавшая в комнату,— писал он,— не садится в угол и не обдумывает своего положения, не исследует она также планомерно окон и дверей в поисках открытого пространства. В инстинктивном стремлении к свету она развивает целую бурю порхающих, трепещущих, бесцельно направленных то сюда, то туда движений, которые повторяются в виде приступов все снова и снова, пока одно из них случайно не приведет ее к отверстию в окне».
Припадки типа «двигательной бури» нередко встречаются у больных истерией. При припадках такого типа у человека возникает целый фейерверк всех мыслимых произвольных, выразительных и рефлекторных движений. В основе этих припадков, по всей вероятности, лежит торможение коры головного мозга под действием сверхсильного раздражителя, с расторможением инстинктивных форм поведения, связанных с деятельностью подкорки. Особенно характерны такие припадки для маленьких детей, а также для олигофренов и носят у них характер примитивной реакции. Однако припадки «икотки», «большой истерии» Charcot — Richer, «командной истерии», припадки в виде выразительных движений с выкриками не могут быть сведены к «двигательной буре». В патогенезе их участвуют преформирующие болезненный симптом представления. В области этих представлений в коре возникает очаг концентрированного возбуждения по описанному выше механизму «условной приятности или желательности» болезненного симптома. Из этого очага возбуждение иррадиирует в двигательные (речедвигательные или другие) области коры и нижележащие подкорковые отделы (причем там легче, чем выше их возбудимость) и вызывает соответствующий истерический припадок. В зависимости от преформирующих болезненный симптом представлений он может, например, у девушки, которой предстоит нежеланный брак, выражаться в виде пантомимы отчаяния и протеста. Припадок может напоминать эпилепти-формный, если больному раньше приходилось видеть такие припадки. У участника военных действий при задержании его за правонарушение припадок может происходить в виде хаотичных движений с выкрикиванием слов команды. Такой припадок для него является «условно приятным или желательным», так как может «оправдать» правонарушение тем, что человек «потерял здоровье на воине» и поэтому стал нервным, «припадочным»1. Характерные особенности истерических припадков выступают в следующем наблюдении.
Больная Ж., 24 лет, техник, обладающая художественным дарованием. По характеру упрямая, экоцентричная, склонна к грезам, фантазиям и театральности, легко утомляемая, повышенно эмотивная. Обратилась с жалобами на судорожные припадки, выражающиеся в появлении чувства комка, подкатывающего к горлу, и судорогах в виде размашистых движений, сопровождающихся рыданиями, стонами и экспрессивными движениями в течение ^минут. В это время реакция зрачков на свет сохранена. Во время припадка успевает лечь в постель. Происходящее во время припадка помнит смутно. Прикусами языка и непроизвольным мочеиспусканием припадки не сопровождаются. Наступают они только при волнении, причем только в присутствии мужа, во время семейных сцен. Терроризирует мужа своими припадками и заставляет его выполнять свои прихоти.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 84; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!