ПОДСТРОЧНЫЙ КОММЕНТАРИЙ К НАРОДНИЧЕСКОЙ PROFESSION DE FOI 41 страница
И тут оставлена лазейка «слащавому оптимизму»: крупной буржуазии «недостает только» буржуазных элементов в народе!! Да откуда же крупная-то буржуазия вышла, как не из народа? Уж не станет ли автор отрицать связи нашего «купечества» с крестьянством?
Здесь проглядывает стремление выставить этот рост молодой буржуазии делом случайным, результатом политики и т. д. Эта поверхностность понимания, неспособная видеть корни явления в самой экономической структуре общества, — способная перечислить со всей подробностью отдельных представителей мелкой буржуазии, но неспособная понять, что самое уже мелкое самостоятельное хозяйство крестьянина и кустаря является, при данных экономических порядках, вовсе не каким-то «народным» хозяйством, а хозяйством мелкобуржуазным, — крайне типична для народника.
«... Я знаю, что многие потомки древних родов занялись уже винокурением и кабаками, железнодорожными концессиями и
Неточно. Мелкий буржуа тем и отличается от крупного, что трудится и сам, — как трудятся и перечисленные автором разряды. Эксплуатация труда, конечно, есть, но не исключительно одна эксплуатация.
Еще одно замечаньице: жизненная задача тех, кто не удовлетворяется участью рядового крестьянина, — приобретение капитала. Так говорит (в трезвые минуты) народник. — Тенденция русского крестьянства — не общинный, а мелкобуржуазный строй. Так говорит марксист.
|
|
Какая разница между этими положениями? Не та ли только, что один дает эмпирическое бытовое наблюдение, а другой — обобщает наблюдаемые факты (выражающие реальные «помыслы и чувства» реальных «живых личностей») в политико-экономический закон?
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА 399
изысканиями, засели в правления акционерных банков, пристроились даже в литературе и поют теперь новые песни. Я знаю, что многие из этих литературных песен чрезвычайно нежны и чувствительны, что говорится в них о народных нуждах и желаниях; но я знаю также и то, что обязанность порядочной литературы состоит в обнаружении намерений преподнести народу, вместо хлеба, камень».
Какая аркадская идиллия109! Только еще «намерение» преподнести?!
И как это гармонирует: «знает», что «уже давно» образовалась буржуазия, — и все еще видит свою задачу в «обнаружении намерений» создать буржуазию!
Вот это-то и называется «прекраснодушием», когда в виду мобилизованной уже армии, в виду выстроенных «солдат», объединенных «давно уже» образовавшимся «генеральным штабом», — люди все еще толкуют об «обнаружении намерений», а не о вполне уже обнаружившейся борьбе интересов.
«... Французская буржуазия тоже отождествляла себя с народом и всегда предъявляла свои требования от имени народа, но всегда обманывала его. Мы считаем буржуазное направление, принятое нашим обществом за последние годы, вредным и опасным для народной нравственности и благосостояния».
|
|
В этой фразе всего нагляднее, пожалуй, сказалась мелкобуржуазность автора. Буржуазное направление объявляет он «вредным и опасным» для нравственности и благосостояния народа! Какого же это «народа», почтенный г. моралист? — того, который работал на помещиков при крепостном праве, укреплявшем «семейный очаг», «оседлость» и «святую обязанность труда»? , или того, который после шел доставать выкупной рубль? Вы хорошо знаете, что уплата этого рубля была основным и главным условием «освобождения» и что достать этот рубль крестьянину негде, кроме как у господина Купона110. Вы сами же описали, как хозяйничал этот господин, как «мещанство принесло в жизнь свою пауку, свой нравственный кодекс и свои софизмы», как образовалась уже литература, поющая
Слова г-на Южакова.
400 В. И. ЛЕНИН
об «уме, предприимчивости и энергии» буржуазии. Ясно, что все дело сводится к смене двух форм общественной организации: система присвоения прибавочного труда прикрепленных к земле крепостных крестьян создала нравственность крепостническую; система «свободного труда», работающего «за чужой счет», на владельца денег, — создала взамен ее нравственность буржуазную.
|
|
Но мелкий буржуа боится прямо взглянуть на вещи и назвать их своим именем: он отворачивается от этих бесспорных фактов и начинает мечтать. «Нравственным» считает он только мелкое самостоятельное хозяйство (на рынок — об этом скромно умалчивается), а наемный труд — «безнравственным». Связи одного с другим — и связи неразрывной — он не понимает и считает, что буржуазная нравственность — какая-то случайная болезнь, а не прямой продукт буржуазных порядков, вырастающих из товарного хозяйства (против которого он, собственно, ничего не имеет).
И вот он начинает свою старушечью проповедь: «вредно и опасно».
Он не сличает новейшей формы эксплуатации с предыдущей, крепостной, он не смотрит на те изменения, которые внесла она в отношения производителя к собственнику средств производства, — он сравнивает ее с бессмысленной, мещанской утопией: с таким «мелким самостоятельным хозяйством», которое, будучи товарным хозяйством, не вело бы к тому, к чему оно ведет (ср. выше: «расцветает пышным цветом кулачество, стремится к закабалению слабейшего в батраки» и т. д.). Поэтому его протест против капитализма (как таковой, как протест — совершенно законный и справедливый) становится реакционной ламентацией.
|
|
Он не понимает, что, заменяя ту форму эксплуатации, которая прикрепляла трудящегося к месту, такой, которая бросает его с места на место по всей стране, «буржуазное направление» делало полезную работу; что, заменяя такую форму эксплуатации, при которой присвоение прибавочного продукта опутывалось личными отношениями эксплуататора к произ-
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА 401
водителю, взаимными гражданскими политическими обязательствами, «обеспечением наделом» и т. п., — такой, которая ставит на место всего этого «бессердечный чистоган», сравнивает рабочую силу со всяким другим товаром, с вещью, что «буржуазное направление» тем самым оголяет эксплуатацию от всех ее затемнений и иллюзий, а оголить ее — уже большая заслуга.
Потом еще обратите внимание на заявление, что буржуазное направление принято нашим обществом «за последние годы». — Неужели только «за последние годы»? Не выразилось ли оно вполне ясно и в 60-е годы? Не господствовало ли оно и в течение всех 70-х годов?
Мелкий буржуа и тут старается смягчить дело, представить буржуазность, характеризующую наше «общество» в течение всей пореформенной эпохи, каким-то временным увлечением, модой. За деревьями не видеть леса — это основная черта мелкобуржуазной доктрины. За протестом против крепостного права и ярыми нападками на него — он (идеолог мелкой буржуазии) не видит буржуазности, потому что боится прямо взглянуть на экономические основы тех порядков, которые при этих яростных криках строились. За толками всей передовой («либерально-кокетливой», с. 129) литературы о кредитах, ссудосберегательных товариществах, о тяжести податей, о расширении землевладения и тому подобных мерах помощи «народу» — он видит лишь буржуазность «последних годов». Наконец, за сетованиями насчет «реакции», за плачем по «60-м годам» — он уже не видит вовсе лежащей в основе всего этого буржуазности и потому все больше и больше сливается с этим «обществом».
На самом деле — в течение всех этих трех периодов пореформенной истории наш идеолог крестьянства всегда стоял рядом с «обществом» и вместе с ним, не понимая, что буржуазность этого «общества» отнимает всякую силу у его протеста против буржуазности и неизбежно осуждает его либо на мечтания, либо на жалкие мелкобуржуазные компромиссы.
Эта близость нашего народничества («в принципе» враждебного либерализму) к либеральному обществу
402 В. И. ЛЕНИН
умиляла многих и даже по сю пору продолжает умилять г-на В. В. (ср. его статью в «Неделе» за 1894 г., №№ 47—49). Из этого выводят слабость или даже отсутствие у нас буржуазной интеллигенции, что и ставится в связь с беспочвенностью русского капитализма. На самом же деле как раз наоборот: эта близость является сильнейшим доводом против народничества, прямым подтверждением его мелкобуржуазности. Как в жизни мелкий производитель сливается с буржуазией наличностью обособленного производства товаров на рынок, своими шансами выбиться на дорогу, пробиться в крупные хозяева, — так идеолог мелкого производителя сливается с либералом, обсуждая совместно вопросы о разных кредитах, артелях etc; как мелкий производитель неспособен бороться с буржуазией и уповает на такие меры помощи, как уменьшение податей, увеличение землицы и т. п., — так народник доверяет либеральному «обществу» и его подернутой «нескончаемой фальшью и лицемерием» болтовне о «народе». Если он иногда и обругает «общество», то тут же прибавит, что это только «за последние годы» оно испортилось, а вообще и само по себе недурно.
«Рассматривая недавно новый экономический класс, сложившийся у нас после реформы, «Современные Известия» так хорошо характеризуют его: «Скромный и бородатый, в смазных сапогах, миллионер старого времени, смирявшийся перед малым полицейским чином, быстро преобразился в европейски развязного, даже бесцеремонного и надменного антрепренера, иногда украшенного очень заметным орденом и высоким чином. Присмотревшись к этому нежданно выросшему люду, с удивлением замечаешь, что большинство этих светил дня — вчерашние кабатчики, подрядчики, приказчики и т. п. Новые пришельцы оживили городскую жизнь, но не улучшили ее. Они внесли в нее суетливое движение и чрезвычайную путаницу понятий. Усиление оборотов, спрос на капитал развили лихорадку предприятий, которая превратилась в горячку игры. Множество состояний, создавшихся нежданно-негаданно, довели до высшей степени нетерпения аппетит наживы» и т. д. ...
Несомненно, что подобные люди оказывают самое гибельное влияние на народную нравственность [вот в чем беда-то: в порче нравов, а вовсе не в капиталистических производственных отношениях! К. Т.], и если не сомневаться в том факте, что городские рабочие развращены больше деревенских, то, конечно, нельзя сомневаться и в том, что это зависит от того, что они здесь
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА 403
гораздо больше окружены подобными людьми, дышат их воздухом и живут созданной ими жизнью».
Наглядное подтверждение мнения г-на Струве о реакционности народничества. «Разврат» городских рабочих пугает мелкого буржуа, который предпочитает «семейный очаг» (с снохачеством и палкой), «оседлость» (с забитостью и дикостью) и не понимает, что пробуждение человека в «коняге» — пробуждение, которое имеет такое гигантское, всемирно-историческое значение, что для него законны все жертвы, — не может не принять буйных форм при капиталистических условиях вообще, русских в особенности.
«Если русский помещик отличался дикостью, и стоило его только немного поскоблить, чтобы увидеть в нем татарина, то русского буржуа не нужно даже и скоблить. Если старое русское купечество создало темное царство, то теперь оно с новой буржуазией создадут такую тьму, в которой будет гибнуть всякая мысль, всякое человеческое чувство».
Автор жестоко ошибается. Тут должно стоять прошедшее, а не будущее время, должно было стоять и тогда, в 70-х годах.
«Ватаги новых завоевателей расходятся во все стороны и нигде и ни в ком не встречают противодействия. Помещики им покровительствуют и встречают их с радостью, земские люди выдают им громадные страховые премии, народные учителя пишут им кляузы, духовенство делает визиты, а волостные писаря помогают опутывать мордву».
Совершенно верная характеристика! «не только не встречают ни в ком противодействия», но во всех представителях «общества» и «государства», — которых сейчас примерно исчислял автор, — встречают содействие. Поэтому — самобытная логика! — чтобы переменить дело, следует посоветовать избрать другой путь, посоветовать именно «обществу» и «государству».
«Что же, однако, делать против подобных людей?»
«... Ожидать умственного развития эксплуатирующих и улучшения общественного мнения невозможно ни с точки зрения справедливости, ни с точки зрения нравственной и политической, на которые должно становиться государство».
Изволите видеть: государство должно становиться на «нравственную и политическую точку зрения» ! Это
404 В. И. ЛЕНИН
уже просто одно фразерство. Разве описанные сейчас представители и агенты «государства» (начиная от волостных писарей и выше) не стоят уже на точке зрения «политической» [ср. выше: «многие радуются... считают их элементами наиболее прогрессивными из народа, видят в них прямой и естественный шаг отечественной цивилизации»] и «нравственной» [ср. там же: «ум, энергия, предприимчивость»]? К чему же вы замазываете факт раскола нравственных и политических идей, столь же враждебных, как в жизни безусловно враждебны «новые всходы» — тем, «кому буржуазия приказывает идти на работу»? К чему затушевываете вы борьбу этих идей, которая является лишь надстройкой над борьбой общественных классов?
Это — все естественный и неизбежный результат мелкобуржуазной точки зрения. Мелкий производитель сильно страдает от современных порядков, но он стоит в стороне от прямых, обнажившихся вполне противоречий, боится их и утешает себя наивно-реакционными мечтами, будто «государство должно становиться на нравственную точку зрения» и именно на точку зрения той нравственности, которая мила мелкому производителю.
Нет, вы не правы. Государство, к которому вы обращаетесь, современное, данное государство должно становиться на точку зрения той нравственности, которая мила высшей буржуазии, должно потому, что таково распределение социальной силы между наличными классами общества.
Вы возмущены. Вы начинаете кричать о том, что, признавая это «долженствование», эту необходимость, марксист защищает буржуазию.
Неправда. Вы чувствуете, что факт — против вас, и потому прибегаете уже к фокусничанью: приписываете желание защищать буржуев тому, кто опровергает ваши мещанские мечты о выборе пути без буржуазии ссылкой на факт господства буржуазии; — кто опровергает пригодность ваших мелких, мизерных мер против буржуазии — ссылкой на глубокие корни ее в экономической структуре общества, на экономиче-
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА 405
скую борьбу классов, лежащую в фундаменте «общества» и «государства»; — кто требует от идеологов трудящегося класса полного разрыва с этими элементами и исключительного служения тому, кто «дифференцирован от жизни» буржуазного общества.
«Мы не считаем, конечно, влияния литературы совсем бессильным, но для этого она должка: во-первых, лучше понимать свое назначение и не ограничиваться одним только (sic! ! !) воспитанием кулачества, но и будить общественное мнение».
Вот уже вам petit bourgeois в чистом виде! Если литература воспитывает кулачество, так это потому, что она плохо понимает свое назначение!! И эти господа еще удивляются, когда их называют наивными, когда про них говорят, что они — романтики!
Наоборот, почтенный г. народник: «кулачество» воспитывает литературу — оно дает ей идеи (об уме, энергии, предприимчивости, о естественном шаге отечественной цивилизации), оно дает ей средства. Ваше обращение к литературе так же смехотворно, как если бы кто в виду двух стоящих друг перед другом неприятельских армий обратился к адъютанту неприятельского фельдмаршала с покорной просьбой: «действовать дружнее». Совершенно то же самое.
Таково же пожелание — «будить общественное мнение». — Мнение того общества, которое «ищет идеалов с послеобеденным спокойствием»? Привычное для гг. народников занятие, которому они предаются с таким блестящим успехом «10 лет, 20 лет, 30 лет и более».
Постарайтесь еще, господа! Наслаждающееся послеобеденным сном общество иногда мычит — наверное, это значит, что оно приготовилось дружно действовать против кулачества. Поговорите еще с ним. Allez toujours!
«... а, во-вторых, она должна пользоваться большей свободой слова и большим доступом к народу».
— мелкий буржуа. Ред.
Это — слишком узкое слово. Надо было сказать точнее и определеннее: буржуазия. — Продолжайте! продолжайте! Ред.
406 В. И. ЛЕНИН
Хорошее желание. «Общество» сочувствует этому «идеалу». Но так как оно и его «ищет» с послеобеденным спокойствием и так как оно пуще всего на свете боится нарушения этого спокойствия, то... то оно и спешит очень медленно, прогрессирует так мудро, что с каждым годом оказывается все дальше и дальше позади. Гг. народники думают, что это — случайность, что сейчас послеобеденный сон кончится и начнется настоящий прогресс. Дожидайтесь!
«Мы не считаем точно так же бессильным совсем и влияние воспитания и образования, но полагаем, прежде всего: 1) что образование должно даваться всем и каждому, а не исключительным только личностям, выделяя их из среды и превращая в кулаков...»
«Всем и каждому»... — именно этого хотят марксисты. Но они думают, что это недостижимо на почве данных общественно-экономических отношений, потому что даже и при даровом и обязательном обучении для «образования» нужны будут деньги, каковые имеются только у «выходцев». Они думают, что и тут, следовательно, выхода нет вне «суровой борьбы общественных классов».
«... 2) что в народные школы должен быть открыт доступ не одним только отставным дьячкам, чиновникам и разным забулдыгам, а людям действительно порядочным и искренне любящим народ».
Трогательно! Но ведь те, кто видит «ум, предприимчивость и энергию» в «выходцах из народа», — также уверяют (и не всегда неискренне), что «любят народ», из них многие, несомненно, «действительно порядочные» люди. Кто же тут судить будет? Критически мыслящие и нравственно развитые личности? Но не сказал ли сам автор, что презрением нельзя действовать на этих выходцев?
Мы опять, в заключение, стоим у той же основной черты народничества, которую пришлось констатировать в самом начале — отворачиванье от фактов.
Стр. 151: «... не презирают ли они уже раньше (заметьте хорошенько это «уже раньше») тех, кто мог бы их презирать?»
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА 407
Когда народник дает описание фактов, — он сам всегда вынужден признать, что действительность принадлежит капиталу, что действительная наша эволюция — капиталистическая, что сила находится в руках буржуазии. Это признал сейчас, например, и автор комментируемой статьи, констатировавший, что у нас создалась «мещанская культура», что идти на работу приказывает народу буржуазия, что буржуазное общество занято только утробными процессами и послеобеденным сном, что «мещанство» создало даже буржуазную науку, буржуазную нравственность, буржуазные софизмы политики, буржуазную литературу.
И тем не менее все народнические рассуждения всегда основаны на обратном предположении: что сила не на стороне буржуазии, а на стороне «народа». Народник толкует о выборе пути (рядом с признанием капиталистического характера действительного пути), об обобществлении труда (находящегося в «заведовании» буржуазии), о том, что государство должно стать на нравственную и политическую точку зрения, что учить народ должны именно народники и т. д., как будто бы сила была уже на стороне трудящихся или их идеологов, и оставалось уже только указать «ближайшие», «целесообразные» и т. п. приемы употребить эту силу.
Все это — сплошная приторная ложь. Можно еще себе представить raison d'être для
г " 112
подобных иллюзии полвека тому назад, в те времена, когда прусский регирунгсрат открывал в России «общину», — но теперь, после свыше чем 30-летней истории «свободного» труда, это — не то насмешка, не то фарисейство и слащавое лицемерие.
В разрушении этой благонамеренной и прекраснодушной лжи заключается основная теоретическая задача марксизма. Первая обязанность тех, кто хочет искать «путей к человеческому счастью» — не морочить самих себя, иметь смелость признать откровенно то, что есть.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 147; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!