Уполномочено повторное введение заявления о намерении вступить в брак. 14 страница
- В этом ты права.
Я задумчиво мешала в ярко-красном коктейле и выпила маленький глоток.
- Если откажется парочка плебеев, это никому не будет интересно. Нам нужно организовать что-то публичное.
- Хочешь раздавать листовки, как твоя мать? - спросил Лоренц, приподняв вверх брови.
- Нет, в этом не было толку, - сказала я. - И они никого не расшевелили.
- Мы можем выбрать следующее публичное мероприятие Объединённого Магического Союза и попытаться там подобраться к Виллибальду Вернеру. Может быть было бы не плохо начать какой-нибудь отвлекающий манёвр, чтобы у тебя был повод выжить из него ответы.
Ширли с энтузиазмом посмотрела на меня, и я кивнула.
- Ты хочешь выкрикивать враждебные лозунги, а затем попасть в Хаебрам? - Лоренц покачал головой. - Нет, я этого не допущу, это никому не поможет, а если Адам узнает, что ты обдумываешь использовать такую компанию, он больше не спустит с тебя глаз, ты это знаешь сама. Помимо всего прочего, подобные действия просто не имеют никакого стиля.
- А я и не собиралась действовать так, здесь нужно предпринять что-то более умелое, - сказала я. - Никто не должен узнать кто мы такие. Мы должны оставаться неуловимыми и всё же занять совершенно ясную позицию.
Лоренц вдумчиво кивнул.
- Это звучит уже получше. Я непременно приму в этом участите, похоже на драматичный фильм про шпионов, - его лицо внезапно помрачнело. - Но вы ведь осознаёте, что рискуете попасть в Хаебрам, - вставил он. - Вспомните § 1. Я говорю это так, чтобы вы не забыли.
|
|
|
- Надеюсь, что это всем ясно, - тихо сказала я, оглядывая собравшихся.
- Да-да, - нетерпеливо сказала Ширли.
- Хорошо, зимний бал в феврале будет следующим общественным выдающимся событием, которое подойдёт для подобной компании, - сказал Лоренц. - Я займусь деталями этого мероприятия.
- Я придумаю что-нибудь сенсационное, так чтобы в жилах патрициев стыла кровь.
С удивлением я заметила, что Ширли в первый раз за несколько недель весело улыбнулась. Это компания, казалось, как раз на её вкус.
- Хорошо, а я попытаюсь убедить Адама, чтобы он рассказал мне, как организованы меры безопасности. Ведь его родители были на каждом балу, проходящих летом. Он определённо знает, где есть брешь в системе безопасности на таких мероприятиях.
- Вам нравятся мероприятия? - в этот момент спросил Ким, балансируя и ставя на стол пять тарелок. - В следующем месяце у меня будет выступать здесь группа.
- Это как раз в моём вкусе, - подчёркнуто весело сказал Лоренц, но я чувствовала, что его голос немного дрожит.
Сколько услышал Ким?
- У тебя есть листовки? – спросила я. – Мы могли бы выложить их в Теннебоде.
- Было бы шикарно, - ответил Ким.
|
|
|
Он неловко поклонился и исчез на кухне.
- Уф, чуть не попались. В будущем нужно будет найти другое место для наших тайных встреч, - сказал Лоренц, задумчиво глядя вслед Киму Гёрнору.
- Да, было бы лучше, в противном случае веселье закончится ещё прежде, чем начнется.
Я кивнула и повернулась к моей тарелке, но Ким Гёрнер не производил впечатления хитрого слухача, находящегося на службе палаты сенаторов, который только того и ждёт, чтобы мы сделали ошибку.
Но безопасность была тем, на что мы должны были обращать сейчас больше всего внимания, если не хотели, чтобы нас слишком быстро вывели из строя.
Мы вышли из «Гостиной Шёнефельде» почти в десять вечера и договорились через две недели сравнить результаты наших расследований и постановить, какими будут наши следующие шаги. Хотя я была довольна тем, что мы обсудили, меня охватило беспокойство, когда вышла за дверь.
Темнота была молочно-мутной, клубы тумана легли на переулки и улицы Шёнефельде. Лоренц и Ширли отправились назад в Тенненбоде, а Лиана быстро прошла в Каменный переулок, где её уже ждал Пауль.
Я взвалила на спину мой небольшой рюкзак и после того, как несколько раз огляделась и удостоверилась в том, что на рыночной площади больше никого не видно, отправилась к месту назначения. Вместо того, чтобы пересечь рыночную площадь, я прокралась вдоль её края, а потом завернула на Кирпичную улицу, ведущую на север. И только когда увидела стоящие перед школой голые платаны, я повернула направо и ступила в Глиняный переулок.
|
|
|
Маленькие дома плотно прижимались друг к другу, и казались крошечными под своими низкими крышами. Тяжёлая часть вечера была ещё впереди, до сих пор я успешно избегала мысли об Адаме.
В то время как я шла в тусклом свете газовых фонарей по гладко вымощенной камнями улице, а туман поглощал звуки моих шагов, беспокойство всё росло.
Моя любовь к Адаму была словно тёплый свет внутри меня, который неизменно и надёжно согревал. Любое потрясение этого чувства отнимало у меня силу, и я не была готова допустить это. Мы принадлежим друг другу, как начало и конeц, как жизнь и смерть - две неразделимые вещи.
Тихо шагая, я покинула последний источник света. Оставшаяся часть узкой улицы лежала в темноте. Но мне не пришлось идти в полной темноте, так как туман сопровождался рассеянным светом. Странно, но я нисколько не боялась идти по пустой улице, а мои тихие шаги поглощал туман.
|
|
|
Наконец, передо мной предстал последний дом. Здесь Глиняный переулок заканчивался крошечной площадью, на середине которой стояла сучковатая липа. Дом номер 13 когда-то был вполне респектабельным строением, но сейчас было отчетливо видно, что он уже долгое время стоял пустым. Со стен отваливалась штукатурка, а за наглухо закрытыми окнами висели пожелтевшие занавески.
Я подошла к входной двери, Адама нигде не был видно. Посмотрев наверх, я действительно заметила на первом этаже слабый свет. Если специально не искать, то его можно и не заметить. Это был знак того, что Адам здесь и все под контролем.
Нажав на ручку, я открыла дверь. Должно быть кто-то смазал дверные петли, потому что дверь открылась слишком легко для старого, заброшенного дома. Я закрыла за собой дверь и даже не успела почувствовать себя одиноко, сразу поняла, что Адам здесь.
- Сельма, - прошептал он неестественно отрешенным голосом. В нем слышалась грусть и боль, отчего у меня возникло мрачное предчувствие.
- Пойдём, я хочу уйти с тобой отсюда!
Он закрыл входную дверь, взял меня за руку и ни слова не говоря, притянул к себе. Я не сопротивлялась, а с трудом пыталась отвлечься от охватившей меня угрожающей темноты. Виноват в этом был не мрачный дом и не тёмная улица, по которой я кралась, а голос Адама. "Нет", - укоряла я себя. Я не должна делать поспешных выводов.
- Что особенного в этом доме? - тихо спросила я, в то время как Адам зажег слабо светящийся световой шар.
- Это дом Миро, одного моего хорошего друга. Он не против того, чтобы я воспользовался им на выходных.
- На выходных?
Я в недоумении посмотрела на Адама. Ну, с таким же успехом
мы могли бы прокрасться в темноте в дом бабушки, там бы мы тоже были одни. Хотя в этом случае, мы всегда должны иметь в виду, что за нами может кто-то наблюдать. А по этой улице бродили разве что крысы да кошки.
- Нет, дело не в доме, видит бог, есть гораздо более приятные места, где бы я встречался с тобой, если бы мог. Но может быть я нашел для нас кое-что, близкое к этому.
Он впервые улыбнулся, с тех пор как мы встретились и постепенно напряжение, поначалу охватившее меня, спало.
В доме было холодно и у меня по спине пробежал холодок. Адам почувствовал это и приобнял меня за плечи, потянув к лестнице.
- Здесь живет твой друг?
Я скептически оглядела отклеившиеся от стены обои и лежавший на полу хлам.
- Нет, конечно нет. Последние жильцы выехали отсюда в 1952 году. Он купил этот дом, потому что его интересовало определенное помещение. Дом принадлежал человеку, ухаживавшему за драконами при дворе королевы, царствовавшей в 1900 году. Поговаривают, что у них была любовная связь.
- Правда? И он надеялся, что в подвале можно найти парочку потайных дверей? - гадала я.
- Верно. И он действительно нашел одну дверь в подвале, но сразу же замуровал ее; она ведет к комнате пыток. А на первом этаже он нашел еще одну дверь, она являлась одним из маленьких секретов королевы.
- Ты можешь ему доверять? - осторожно спросила я, пока Адам тянул меня по лестнице на второй этаж.
Резкий ветер задул через прохудившуюся оконную раму и холод снова охватил мои конечности.
- Ты знаешь, какие у меня отношения с товарищами из Чёрной гвардии, - сказал Адам, в то время как мы в гостиной перелазили через диван, чтобы добраться до двери, которая виднелась за полу-разорванным гобеленом. - Мы доверяем друг другу наши жизни. Ни один из них не предаст меня или соврёт.
- Почему твой друг не нанял людей, чтобы отремонтировать дом?
Я пыталась не думать о том, на что только что мягкое наткнулась моя нога.
- Он собирается это сделать, но это ещё также и финансовый вопрос. В Чёрной гвардии богатым не станешь. Кроме того, он не хочет привлекать к зданию внимание. В данный момент сюда никто добровольно не зайдёт. Городской совет Шёнефельде внёс его в список грозящих обрушиться. Ещё немного, и мы на месте.
Адам отодвинул гобелен в сторону и вытащил связку ключей. Он выбрал большой ключ, с переплетёнными друг с другом сердцами.
Световой шар последовал за нами наверх и освещал деревянную дверь. Так же, как и ключ, её оформили с большим вниманием к деталям, но главным образом сердца разных размеров обвивались вокруг цветов и бутонов. Королева и её любовник казалось были очень романтичными.
- Вперёд!
Адам засунул ключ и замочную скважину и повернул.
Я сделала глубокий вдох, когда он закрыл глаза и произнёс на старом языке сложное вербальное заклинание. Он вложил в слова много магии, я чувствовала тихое гудение в руке Адама, переходящее в мою.
Когда последнее слово утихло, из-под двери начал проникать яркий свет, как будто всеми силами хотел вырваться из своей тюрьмы. Адам открыл дверь, и я ослеплённая, закрыла глаза. Но прежде чем я смогла привыкнуть к внезапному свету, Адам уже схватил меня за руку и потянул через дверь.
Сначала я почувствовала тепло, которое укутало меня после первого шага. С глухим звуком дверь за нами закрылась, и теперь я осмелилась медленно открыть глаза.
Золотистое мерцание лежало на всём, что я видела. Нежная, тёплая рябь, которую обычно можно было встретить только поздними, летними днями, когда жизнь всеми силами сопротивляется приближающейся зиме.
Зелёные луга тянулись нежными изгибами под старыми деревьями. Их лишь иногда прерывали лениво-текущие речки, над которыми выгибались узкие мостики, как раз такой ширины, чтобы по ним могли пройти, держась за руки, двое влюблённых.
Хотя я не видела солнца, оно казалось светило везде. Я сделала шаг вперёд и почувствовала, как моя нога потонула в мягком мху, как в пушистом ковре. Каждый мой шаг сопровождался нежным звоном, такт которого, казалось, задавала я.
- Где мы? - восторженно прошептала я, и когда произнесла слова, с неба посыпались лепестки роз. Нежно пахло любовью, солнцем и летом. Когда Адам увидел мою радость, он улыбнулся такой сияющей улыбкой, что я забыла на одно мгновение, как дышать.
- Где мы? - спросила я, рассмеявшись, и в ответ оказалась под дождём из красных цветов. - Это сон или по-настоящему?
- Это сад королевы, созданный для того, чтобы соблазнять чувства и дарить радость.
За его словами последовал бриз из красных лепестков роз, а с ними в нос проник сладкий аромат.
- Я понятия не имею, где он находится, но полагаю, что его невозможно найти в реальном мире. Это магическое пространство, которое существует только за этой дверью. Он мог бы стать нашей тайной, нашим убежищем?
Адам обнял меня рукой, и мы пошли к одному из мостиков.
- Звучит заманчиво, - сказала я, улыбаясь, в то время как мы наблюдали за группой грациозных лебедей, как они проплывают под мостком.
Как будто случайно, на лужайке рядом с мостом оказалась маленькая лодка. В ней находилась корзина для пикника, а на скамейке лежало одеяло.
- Хочешь проехаться со мной на лодке? - Адам улыбаясь смотрел на меня.
- Только не говори, что желания исполняются?
- Попробуй, поэтому-то он и называется садом удовольствия. Думаю, он выполнит все твои желания, которые сделают твоё пребывание здесь ещё более прекрасным.
- Как насчёт качелей под деревом, вон там?
Я закрыла глаза и когда открыла их вновь, с дерева на длинных верёвках действительно свисали качели.
- Это невероятно, - прошептала я, снимая толстую, зимнюю куртку и сапоги. - Невероятно прекрасно.
Босиком я подбежала к дереву и села на качели. Мелодия моих шагов была быстрее, когда я бежала, и звонко звенящие нежные звуки ещё разносились по парку, в то время как я раскачивалась всё выше и выше. На самой высокой точки я спрыгнула, быстро расправив крылья. Над верхушками деревьев я потерялась в тёплом ветерке, чувствуя Адама поблизости, он тоже поднялся в воздух.
Мы приземлились на покрытой цветами поляне, и я знала, что там уже стояла кровать с балдахином, когда закрыла глаза и пожелала её.
Поцелуй Адама был в одно и тоже время нежным и требовательным, и я с удовольствием отдалась его объятьям. Тёплый ветер нежно обдувал мои ноги и руки. Звон превратился в уже хорошо знакомое потрескивание, которое раздавалось только тогда, когда между Адамом и мной текла эта сильная энергия, сплачивающая нас воедино.
- Я так сильно люблю тебя, что это причиняет боль.
Голос Адама был хриплый, глубокий и полный страсти. Но он также был наполнен страхом; такой же страх, который регулярно охватывал меня, страх потерять его. Но сейчас я не хотела бояться. А только быть счастливой, не больше и не меньше.
- Давай забудем обо всем на пару часов, - хрипло попросила я, снимая с плеч Адама рубашку.
Я хотела поговорить с ним о заявление о намерении вступить в брак и о моих предположениях относительно атрибутов власти, а также о том, что заставило его стать таким серьёзным, что ему захотелось поговорить со мной. Но всё это внезапно стало совсем неважным.
Его кожа пылала под моими прикосновениями, и между нами перепрыгивали туда-сюда нежные искры, когда Адам кивнув, потянул меня к кровати с балдахином.
- Я люблю тебя, - сказала я, обнимая его за шею.
Я зарылась руками в его тёмные волосы и прижала к себе, в то время, как мои губы накрыли его в жадном поцелуе.
Потом я отпустила, давая всем моим желаниям волю, которые обычно тщательно контролировала, чтобы не сделать ошибки и не выдать себя и Адама. Между нами была любовь; такая тёплая и яркая, такая страстная и безоговорочная, что её не могла постичь моя голова, и лишь сердце было полностью ей пропитано.
Почему так не может быть всегда? Но сколько пар существует там снаружи, которые даже не осмеливаются признаться в своих чувствах, потому что их им запрещает Объединённый Магический Союз.
Адам медленно целовал моё плечо, руки и живот, в то время, как мой разум окончательно отключился, перестав задавать вопросы, и я наслаждалась только этим редким моментом, когда мы были свободны и за нами никто не наблюдал.
Только на следующее утро я наконец проснулась. Действительно настало уже утро? Я точно не знала. Свет в этом саду никогда полностью не угасал. Казалось он стал в течение ночи немного тусклее, как будто на сад опустились короткие сумерки.
- Доброе утро.
Ленивым движением я провела по шеe Адама, после чего он устало открыл глаза.
- Знаешь, почему я взял тебя сюда? - спросил он и повернулся ко мне. Взгляд из его тёмно-синих глаз был такой глубокий, что я с удовольствием терялась в нём.
- Может потому, что в нашем окружение существует не так много мест, где мы могли бы уединиться, и на следующее утро не найти об этом статью в «Хронике короны»?
Адам улыбнулся.
- Сад мне кажется раем, и пока у меня этот ключ, в этот рай никто не сможет проникнуть, понимаешь?
- Ты имеешь в виду, что здесь нас никто не найдёт? Разве у Миро нет копии этого ключа?
- Это невозможно, по крайней мере для мага. Видишь этот тёмный метал?
Он вытащил ключ из штанов, которые лежали рядом с кроватью на траве, и поднял его вверх. Я внимательно разглядывала маленький шедевр.
- Это особенная руда, с помощью которой к металлу можно привязать необыкновенно сильные волшебство. Ни один маг не сможет сделать что-то подобное, это чистое искусство гномов. Только они знают, где можно найти такую руду, они очень хорошо зарабатывают на этой тайне. Помнишь ещё мой меч и кинжал?
Я кивнула, об этом я всегда буду помнить, в конце концов таким кинжалом я лично убила Морлема, а меч всадила в спину Бальтазара.
- Эти кинжалы изготавливаются гномами, только им мы обязаны тем фактом, что вообще можем убивать Морлемов. Тоже самое с ключом. В нём заключена такая сильная магия, что только с ним ты можешь открыть дверь в этот сад. Только гном, который сделал этот ключ знает, как работает механизм.
- А этому гному, следовательно, должно быть уже сто пятьдесят лет.
- А это невозможно, потому что гномы живут столько же, сколько и мы. Поэтому существует только один этот ключ, а значит сад безопасен.
- Что ты хочешь мне этим сказать? - нетерпеливо спросила я, потому что мне всё ещё было не совсем ясно, куда Адам хочет направить меня своими вопросами. Но я вспомнила его настоятельный голос, когда он захотел со мной поговорить.
Адам коротко закрыл глаза, и в этот момент рядом с кроватью появился поднос с кувшином воды и большой тарелкой с разной едой.
- У нас есть здесь всё, что нужно для жизни, - сказал он, пристально на меня уставившись, и теперь я наконец поняла, что он планирует.
- Ты хочешь исчезнуть? - хрипло спросила я.
- Не я. Я хочу, чтобы в безопасности была ты. Палата сенаторов собирается через пару недель вновь утвердить закон о сдачи заявления о намерении вступить в брак.
- Я знаю, - ответила я, и теперь внезапно поняла, откуда появилось беспокойство Адама.
- Откуда ты опять все знаешь?
Адам вздохнул, упал на подушки и провел руками по лицу.
- До Лоренца в Вилле дель Мар дошел один слух, - объяснила я извиняющимся тоном. - Мы хотим оказать сопротивление.
Короткими и осторожными фразами я описала разговор, который вела с Лоренцом, Ширли и Лианой в «Гостиной Шенефельде».
- Это безумие, этот план приведет тебя прямо в Хаебрам, - несдержанно сказал Адам. - Забудь об этом как можно скорее! Политическая ситуация накаляется все больше. Я ошибся. Ситуация в Объединенном Магическом Союзе вовсе не разрядилась, а наоборот становится все опаснее для нас. Не знаю, что нашло на Виллибальда Вернера, но он собирается изменить свой политический курс. Это еще одна причина для того, чтобы наконец позаботиться о твоей безопасности.
Он снова поднялся и нежно провел пальцем по моей щеке.
- О моей? - я в ужасе посмотрела на Адама. - А как же ты?
- Мы конечно же вернемся сюда вместе.
- Об этом не может быть и речи, - быстро сказала я. - Я не могу оставить моих друзей в беде. Кроме того, я не собираюсь сидеть здесь взаперти.
- Взаперти?
Лицо Адама изменилось, он стал замкнутым, а в глазах вспыхнули искорки гнева.
- Никто не собирается запирать тебя здесь. Речь идет о твоей безопасности. Я уже несколько дней ломаю себе голову над тем, как вести себя в этой ситуации, - громко сказал он и встал. - Я не могу в открытую рассказать о наших отношениях, потому что мы тут же нарушим клятву. И тогда ничто не помешает открытию судебного процесса. Не помилуют ни тебя ни меня. Наша судьба была бы предрешена, стоит мне только открыть рот или если кто-то узнает, что мы встречаемся.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 163; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!