Действие 16 – Ни о чем не заботиться 11 страница
У него был почти месяц показать мне, что он хочет меня в своей жизни, что это больше, чем просто сексуальное развлечение, и все же он был столь же эмоционально далек, как и всегда, а я была выше этого. Если это делает меня пассивно/агрессивной, то пусть так и будет. Я буду носить эту власяницу с гордостью. (п.п: одеть власяницу – выражение означающее смирение и покаяние, церков.)
Когда мы заняли места, я вдруг почувствовала себя исчерпанной и тяжело опустилась и закрыла глаза. Я вздохнула, когда распознала острую глухую боль внутри меня, и, хотя я не замечала ее раньше, уверена, она там была уже какое-то время. Это та часть меня, которая хотела кого-то особенного; кого-то, кто хотел бы меня достаточно, чтобы быть храбрым. Того, кто хотел бы обхватить меня так сильно, что будет непонятно, где заканчивается он, и начинаюсь я.
Кого-то, кем, как я думала, может быть Каллен, но теперь была в этом не уверена.
Остальная часть лекции прошла как в тумане, и хотя я чувствовала, что Каллен то и дело смотрел на меня, я его игнорировала. Я не знала, почему осознание того, что я больше не буду довольствоваться только частью его, настигло меня сегодня. Может быть, марихуана помогла прояснить мой ум, который был замутнен вожделением все это время, заставляя меня, наконец, понять, что он, возможно, никогда не даст мне то, что мне нужно. Он говорил мне, что когда-нибудь так и будет, и что я захочу большего, чем он готов мне дать, но по некоторым причинам я глупо решила, что смогу изменить его.
|
|
|
Очевидно, нет.
Когда лекция закончилась, я пробормотала, что увижу его завтра и направилась во двор, ничего так не желая, как прекратить чувствовать себя дрянью и принять горячую ванну. Ясная погода, что стояла в обеденное время, сменилась сильным дождем, и я как можно дольше придерживалась крыш зданий, перед тем как выйти под ливень.
- Эй, Свон, подожди!
Через несколько шагов он оказался рядом со мной, придерживая рюкзак над головой, поскольку дождь усилился.
- Ты же не хочешь потусоваться сегодня вечером?
- Нет.
- Почему нет?
- Я просто не хочу. Разве это преступление, что мне хочется побыть некоторое время в одиночестве?
Вспышка боли мелькнула по его лицу.
- Нет, не преступление, просто это... ну, мы обычно проводим время вместе по средам, и судя по тому, как ты смотрела на меня сегодня, я подумал...
- Ты подумал что?
- Ну, ты смотрела на меня так, будто хотела наброситься на меня и вскарабкаться на мое лицо. Я подумал, что ты, вероятно, хочешь подурачиться или что-то типа этого.
Вот в чем проблема, Эдвард. Ты думал, что мы просто дурачились, но этого для меня теперь недостаточно.
- Нет, я пас. Хотя, спасибо за предложение. Приятно знать, что ты так заботишься.
|
|
|
Просто уйди, Белла. Уйди от него, прежде чем он увидит тебя насквозь. Это так неловко, насколько ты хочешь его.
Я пошла быстрее, в то время как мои туфли заполнились водой, и неприятные хлюпающие ощущения еще больше взбесили меня. Он шел в ногу со мной, перекинув рюкзак через плечо, очевидно, не собираясь избегать ненастья.
- Белла, что происходит? Ты разозлилась на меня из-за чего-то?
Я в расстройстве выдохнула:
- Нет, я злюсь на саму себя. Не беспокойся об этом. Уходи из-под дождя.
Он схватил меня за руку и повернул к себе лицом.
- Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне, что, черт возьми, происходит.
Я не хотела заводить этот разговор сейчас, особенно под холодным ноябрьским дождем, но, предполагаю, он не оставил мне выбора в этом вопросе.
- Эдвард, я просто устала от того танца, что мы исполняем. Это всегда один шаг вперед и два шага назад, и даже если ты сказал мне, что так и будет, по некоторым причинам я предпочитала не верить тебе. Мне просто надоело подталкивать тебя делать то, что ты, очевидно, не хочешь. Так что... вот что происходит. Увидимся завтра.
Я повернулась и пошла быстрее чем раньше, пытаясь обогнать дождь – что не имело смысла, и пытаясь опередить его – что было невозможно.
|
|
|
- Подожди! Белла, поговори со мной.
Он потянул меня к себе снова, его волосы прилипли к голове, а вода капала с носа.
- Не о чем больше говорить. Ты – это ты, а я – это я, и ты был прав все те недели назад, когда сказал, что мы не должны что-то начинать. Мы хотим совершенно разные вещи, и, полагаю, я, наконец, поняла, что для меня это неприемлемо.
- Ты думаешь, что мы не должны были начинать... Какого черта? Это из-за того, что сказали Лорен и Эрик?
Я в отчаянии простонала и еле устояла перед желанием двинуть по его бесчувственности в его тупой груди.
- Нет, это не про Эрика или Лорен, или кого-то еще! Это про нас! Про меня, ожидающую от тебя то, что не должна была. Это про меня, желающую романтики и свиданий, и интимности, которая предполагает большего, чем петтинг и оргазмы, и мне хочется сказать нашим друзьям, что таинственный парень, с которым я встречаюсь и который может завести меня с одного взгляда или прикосновения, это ты. И больше всего про злость на саму себя, потому что запала на мужчину, который очень доходчиво сказал мне не западать на него! Вот о чем это! И теперь уже слишком поздно, и я чувствую себя самым глупым человеком на планете, потому что ты никогда не дашь то, что мне нужно, и я должна была знать лучше, чем ожидать этого от тебя.
|
|
|
Он смотрел на меня какое-то время, моргая, когда вода струилась поверх его ресниц.
- Я думал, ты хотела попробовать быть вместе. Это то, что я делаю. Что ты еще хочешь?
Я сглотнула и вытерла воду с моего лица, ненавидя ощущение дождя, струившегося по моим щекам.
- Боже, ты такой тупой идиот иногда, Каллен! Я хочу большего. Чего угодно. Всего. ЧТО-НИБУДЬ, ради Бога! Вот что я хочу от тебя. Ты можешь мне это дать?
Он смотрел на меня, мышцы его челюсти сжимались и разжимались.
- Иисус, Свон, я не... то есть, я хочу... тебя... но я не могу... пока.
- А когда-нибудь сможешь?
Он не ответил.
- Это то, что я поняла.
Я постаралась вновь уйти, но он остановил меня, удерживая за руку, его лицо было столь же мрачным, как и небо.
- Так что? Значит, вот так? Все или ничего с тобой? Если я не вручил тебе мои яйца в коробочке, обитой бархатном, мы не можем быть вместе? Откуда, блядь, все это взялось? Я думал, ты наслаждалась нашим временем вместе... и что ты была довольна тем, как все было.
- Что ж, я не была! Я ненавижу скрываться как преступник, будто мы делаем что-то неправильное. Я не стыжусь того, что ты мне нравишься, Эдвард, но, кажется, ты не можешь сказать то же самое. Единственная причина, по которой я согласилась держать нас в тайне, это потому что я думала, что тебе просто нужно время, чтобы понять, что ты хочешь большего, но, очевидно, это не так. Я имею в виду: я даже не понимаю, как можно быть таким спокойным и невозмутимым в отношении нас, когда я чувствую, будто схожу с ума, когда не могу прикоснуться к тебе или быть с тобой?
- Ты думаешь я не хочу тебя точно так же? Христос, Свон, ты что, блядь, шутишь?
- О, я знаю, что ты хочешь меня, но этого недостаточно, чтобы фактически признаться в этом хоть кому-то! Твоя семья знает что-нибудь о нас?
- Какого хрена кто-то из них должен что-то знать? Ты знаешь, что я хочу тебя! И я фактически не могу скрыть то, что ты делаешь со мной. Это довольно, блядь, очевидно.
- Я не говорю о желании меня сексуально, Эдвард, я говорю о тебе, желающим быть со мной. Чтобы двигаться к чему-то другому, чем наши дважды-в-неделю-петтинговые-сессии. Я понятия не имею, что я для тебя значу. Я не знаю, есть ли у тебя какие-то чувства ко мне или я просто готовое тело, удобное, но ненужное.
- Ты думаешь, что, Иисус... ты думаешь, что ты что-то удобное? - Он смотрел на меня несколько долгих секунд, настолько разозлившись, что даже не мог подобрать слов. - Ты нихрена не удобна! Удобно было бы меня не встречаться с девушкой, которая сводит меня с ума, нахрен! Удобно было бы мне быть в состоянии сконцентрироваться на курсе, поступить на который я потратил три гребаных года! Какой бы ты не была, Свон, но уж точно определенно НЕ удобной!
- Тогда какая я, а? Скажи мне! Просто открой чертов рот и скажи мне что-нибудь, что заставит меня понять то, что ты чувствуешь! Думаю, я была очень честной относительно того, чего я хочу, но все, что я получила взамен, это то, что ты не хочешь, и этого больше для меня не достаточно.
- Ты хочешь знать, чего я хочу? - решительно сказал он, бросив свою рюкзак на землю. - Хорошо. Я скажу тебе. Я хочу этого.
Он обхватил мое лицо и потянул его вперед, застав меня врасплох, когда обнял и поцеловал меня так, будто он утопающий, а я кислород. В этом поцелуе не было никакой осторожности, ничего даже отдаленно неопределенного или нечестного. Это было страстно и крышесносно, а его отчаяние настолько сверкающе горячим, заставляющим меня пылать, несмотря на холод и дождь. Долгие минуты он целовал меня так настойчиво, что мир наклонился в отношении собственной оси, а когда он перестроился, все возвратилось к вращению вокруг него.
Он, целуя, спустился на мою шею, его голос был грубым и напряженным:
- Это то, что я хочу, Свон. Я не могу сделать это еще более ясным. И даже не пытайся отрицать, что ты не хочешь этого. Почему ты все так усложняешь?
Он поцеловал меня снова, и все стало размытым из-за рук и языков и губ, и было несправедливо, что это его объяснение, потому что так я не могла спорить или рассуждать. Это было слишком значимо, чтобы описать, и слишком сильно, чтобы отрицать. И хотя было неправильно , это заставляло меня хотеть забыть все то, что было неправильным.
Но это являлось тем, что я делала все это время. Забываясь и допуская компромисс. Ослепленная своими желаниями и игнорируя свои потребности. Я не могла больше этого делать.
Он простонал, когда я вырвалась, и судя по выражению его глаз, он осознавал, что то, что он предлагал, было недостаточно.
Я отступила, и мы уставились друг на друга, оба запыхавшиеся, промокшие насквозь и основательно запутавшиеся.
Я знала, что сделала все, что могла, чтобы он дал мне шанс. Я уговаривала и упрашивала, пытаясь убедить его, что несмотря на все его комплексы насчет отношений, я стою риска. Теперь это его дело. Я просто надеялась, что он высунет голову из задницы достаточно далеко, чтобы увидеть, насколько потрясающими мы могли бы быть вместе, если бы он просто отпустил это.
- Я больше не могу притворяться, что этого достаточно для меня, - тихо проговорила я. - Я никого не обманываю. Ни тебя, ни наших друзей, и, главное, не себя. Мне очень жаль, но я не настолько хорошая актриса. Если и ты когда-нибудь будешь готов стать настоящим, дай мне знать.
- Белла…
- Увидимся на занятиях, Эдвард.
Я пошла прочь, каждый шаг был тяжелым, как свинец, в то время как в моем желудке разливалась желчь, и когда я повернула к моему дому, я оглянулась.
Он все еще стоял там, где я оставил его, заложив руки за шею и опустив голову, и у меня мелькнула больная идея подбежать и сказать ему, чтобы он игнорировал все, что я только что наговорила, и что я приму все, что он захочет мне дать.
Но я не могла этого сделать. Это была бы просто еще одна ложь.
Вместо этого я, дрожа, дошла до своей квартиры и открыла дверь трясущимися руками. Оказавшись внутри, я захлопнула входную дверь, разделась догола и направилась в ванную, решив постоять под горячим душем, пока побуждение вернуться к нему не пройдет.
К сожалению, когда горячая вода вечность спустя стала холодной, я все еще этого хотела.
Действие 20 - Больной и утомленный.
Среда 17 ноября 2004
Я вздохнула и перевернулась в постели. Снова.
И снова.
И снова.
Я не могла перестать думать о нем; задаваясь вопросом, что он делает, о чем думает. Изменится ли что-нибудь после того, что я сказала сегодня. Реально надеясь, что так и будет.
Я посмотрела на часы: 1:52 утра.
Черт возьми.
Я схватила телефон с тумбочки и проверила его.
Полностью заряженный. Никаких пропущенных вызовов. Никаких сообщений.
Не знаю, почему я была так удивлена. Я действительно думала, что моя маленькая речь под дождем смоет всю его неуверенность? Он и так уже дал мне больше, чем намеревался. С какой стати я думала, что сказать ему, что этого недостаточно, все изменит?
И все же, вот она я, в два часа утра, удивленная и задетая тем, что он не позвонил и/или не написал. Что за наивная, глупая девчонка.
Я кинула свой телефон обратно на тумбочку и выдохнула, когда перевернулась и закрыла глаза.
Просто перестать думать о нем. Если он захочет прийти, он придет. Если он не придет...
Что ж, если он не придет...
Вот дерьмо, а что, если он не придет?
Я подтянула ноги к груди, чтобы попытаться заглушить боль, которая разрасталась там, заставляя меня зажмурить глаза и простонать.
Если он не придет... жизнь будет продолжаться. Со мной все будет в порядке.
Со мной все будет в порядке.
Со мной все будет в порядке.
Я лежала в темноте, повторяя эту фразу снова и снова, и даже когда сон, в конце концов, заявил на меня права час спустя, я все еще не верила в это.
..
..
..
- Ого, ты паршиво выглядишь.
- Спасибо.
- Он не звонил, да?
- Нет.
- Идиот.
- Ага.
Я плюхнулась за кухонный стол, когда Роуз поставила передо мной тарелку с яичницей.
Я посмотрела на блюдо с сомнением.
- Не начинай мне тут, - предупредила она. - Даже я могу приготовить яйца.
- В самом деле?
- Не знаю. Никогда не делала этого раньше. Тем не менее, я уверена, что они вкусные.
Она открыла холодильник, а я положила немного яичницы в рот, стараясь не задохнуться. Я не думала, что кто-то может облажаться с яйцами так ужасно, но Роуз это удалось. Именно поэтому мы обычно не готовили.
- Хорошо? - спросила она через плечо.
- Потрясающе. Ты обязательно должна попробовать.
Почему я должна быть единственной, кто подвергается этой пытке?
- Ты будешь звонить ему? - спросила она, наливая мне сока.
- Нет.
- Хорошая девочка. Ты сделала все, что могла. Пусть он сам придет к тебе.
Я с трудном сглотнула из-за яиц и моей паранойи.
- А если он этого не сделает? Не придет ко мне, я имею в виду.
- Он придет.
- Но что, если не придет?
- Он точно придет.
- Роуз, черт возьми, а что, если он не придет?
Она перестала копошиться и посмотрела на меня.
- Белла, этот парень так очевидно завис на тебе, будто ты своего рода долбаная вешалка. Может пройти какое-то время, прежде чем он поймет, что не может без тебя жить, но он точно придет. Поверь мне.
Я вздохнула и перемешала яйца в тарелке.
- Ладно. Но если ты не права, то должна будешь оплатить мне счет за всестороннюю и продолжительную мороженотерапию.
- Договорились.
- Ну а что мне делать, когда я вижу его сегодня?
- Изображай спокойствие.
- Я не знаю, как это сделать.
Она отодвинула стул и села рядом со мной, поставив свою тарелку яиц перед собой.
- Просто... будь вежливой. Милой. Дружелюбной, но без фамильярности. Если он затронет ваши отношения, то поговори об этом. Если нет, придерживайся нейтральных тем: погоды, политики, спорта, насколько тебе хочется поездить на его пульсирующем твердом члене. Стоп, подожди. - Она нахмурилась и подняла палец. - Убери последнее. Уверена, он уже об этом знает.
Я рассмеялась и съела оставшуюся часть моих ужасных яиц, стараясь не морщиться от отвращения.
- Он уступит, Белла, - проговорила Роуз, поднимая вилку. - Поверь мне. Вероятно, он оплакивал себя во сне прошлой ночью и не мог дождаться, чтобы увидеться с тобой сегодня, чтобы объявить тебе о своей вечной любви. И может быть, даже сделать предложение.
Я закатила глаза, когда она положила яйца в рот и тут же подавилась.
- О, твою мать! Это отвратительно! Какого черта ты не предупредила меня?
Я пожала плечами, а она выплюнула их обратно на тарелку и прополоскала рот соком.
- Видишь? Вот что происходит, когда ты позволяешь мне готовить.
...
Должна признаться, что я чуть дольше собиралась, перед тем как пойти на занятия, использовав больше косметики, чем обычно, и выкроив время, чтобы выпрямить волосы. Я не думала, что когда-либо буду одной из тех девушек, кто хочет продемонстрировать, мужчине, что то, что он упустил, невероятно сексуально, но, очевидно, я такой стала. Будто это было заложено в моей генетической структуре, и я была не в силах остановиться, выбирая блузку со слишком глубоким вырезом и слишком короткую юбку; как будто от моей сексапильности он сразу прозреет, в чем же он так отчаянно нуждается.
И все же одной из причин, из-за которой мы поссорились, было то, что мне хотелось, чтобы он желал большего, чем просто мое тело.
Н-да. Лицемерие – твое имя, Белла.
К тому времени, как я заняла свое место на уроке по истории театра, я уже была узлом из нервов, а моя нога время от времени подрагивала.
Оказывается, моя нервозность оказалась необоснованной, потому что Каллен так и не появился. Сначала я думала, что он просто опаздывает, но к обеду должна была признать, что он прогулял этот день.
Я была отчасти раздражена.
Я думала, что он обдумал нашу ситуацию и хотел бы поговорить об этом, но снова Каллен выбрал легкий путь и просто увильнул от этой проблемы.
Не знаю, почему я была так удивлена.
Или так задета.
...
Он не звонил в четверг ни днем, ни вечером, и он снова не появился на уроках в пятницу. К тому времени, как настала суббота, Роуз была сыта по горло моей навязчивой проверкой телефона и бормотаниями ругательств себе под нос, когда я видела, что он, на самом деле, нормально работал.
- Беллз, пожалуйста, остынь, к черту. Дай парню время. У него, очевидно, больше проблем, чем в журнале «People». (п.п.: американский еженедельный журнал о знаменитостях) Ты не можешь ожидать, что он волшебным образом исправится только потому, что ты хочешь, чтобы он таким был.
- Я знаю это, Роуз! Знаю, что я далека от реальности и неблагоразумна, но ПОЧЕМУ ОН НЕ ПОЗВОНИЛ МНЕ?
Я опустилась на диван и положила голову на руки.
- Я имею в виду: серьезно, я схожу с ума, не разговаривая с ним. Как он может просто оборвать все связи? Я не понимаю.
- Понимаю. Парни такие странные.
- Как будто я ничего не значу для него. Будто это вовсе его не волнует!
- Я вполне уверена, что это не так.
Я схватила свой телефон и стала набирать номер.
- Я собираюсь позвонить ему.
Роуз вырвала у меня телефон.
- Нет, не позвонишь. Ты пойдешь со мной в спа, и прекратишь зацикливаться на нем хотя бы пару часов.
Я откинулась назад и потерла лицо.
- Я не хочу.
- Мне пофиг. Ты пойдешь. Я не могу позволить тебе позвонить ему, когда оставлю тебя одну.
- Я хочу позвонить ему.
- Я знаю.
- Я скучаю по нему.
- Я знаю.
- Я хочу знать, что он тоже по мне скучал.
Она села рядом со мной и обняла меня за плечи.
- Белла, я знаю. Он скучает по тебе. Я уверена в этом.
А вот я не была в этом уверена, и это задевало меня больше, чем когда-либо.
...
В воскресенье я чувствовала оцепенение.
Ну, большая часть меня чувствовала оцепенение. Моя нежная часть тела болела как ад, потому что вчера Роуз убедила меня сделать бразильскую эпиляцию, чтобы отвлечься от мыслей о Каллене.
Она не ошиблась.
Более получаса потребовалось, чтобы вырвать мои лобковые волосы с корнем, и я полностью забыла о Каллене, сосредоточившись на том, сколькими способами я могу нанести увечья Роуз, не будучи арестованной. В конце концов, я придумала двадцать три. Мне просто нужно добыть резиновые перчатки, ванну вазелина и кое-какую кухонную утварь.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 88; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!