СИСТЕМЫ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ И КОДИРОВАНИЯ ИНФОРМАЦИИ 11 страница
Иными словами, человек субстанциально – один и тот же, но функционально он разный в зависимости от того, с каким уровнем собственного существа он себя отождествляет. Это означает, что процессы в организме будут протекать по-разному в зависимости от того, с чем именно, с каким именно из своих аспектов он себя отождествляет, что принимает за «я». А современный человек, безусловно, помещает фокус понимания собственной природы (я, самость) в плоскость «я как целое». Однако вследствие диссоциации оно оказывается иной природы, чем мир. Причем, что особенно важно, не только внешний, окружающий его, но и мир внутренний. Это связано с тем, что последствия диссоциации локализованы на уровне «целое». В результате на двух других уровнях человек оказывается иной природы, чем тогда,
– 113 –
когда он функционирует в режиме «я как целое». Примечательно, что в этом случае для него становится невозможным переживание происходящего в другом (в нашем случае: в нем же, но на уровне двух других пластов) как во-мне-самом-совершающегося.
Невозможность пережить нечто в непосредственном восприятии, недоступность в непосредственном, прямом переживании-усмотрении формирует ощущение барьера, границы, отделяющей «я как целое» от «я как совокупности подсистем» и тем более от собственных отдельных субсистем.
3.2. Сознание, подсознание, бессознательное
Итак, субъект-объектное членение реальности – фундаментальная характеристика человеческого бытия после проживания им диссоциации на уровне «я как целое». Однако само это обстоятельство существования барьера, разделяющего человека и мир, делает достаточно непростой ситуацию с восприятием и репрезентацией информации, циркулирующей в мире человеком уровня целого. Попросту говоря, с момента диссоциации целого они «говорят на разных языках»: происходящее в мире больше не является резонансным, созвучным тому, что происходит в человеке (как целом). Как следствие, возникает ощущение: то, что вне меня, – иное, другое, чужое, отличное от того, что есть я сам (я как целое, которое для современного человека технократической культуры и олицетворяет подлинное я, самость).
|
|
|
Так появляется переживание барьера, границы, разделяющей я и внешний мир. И поскольку, как уже говорилось, из-за диссоциации целого аналогичное ощущение формируется и в отношении внутреннего мира, я человека оказывается сосредоточенным (локализованным) в тонкой прослойке, представляющей собой тот пласт реальности под названием «человек», который был мною обозначен «человек как целое». Отношение ко всему остальному миру у
|
|
|
– 114 –
такого «я» по вышеописанным причинам будет как к чему-то, что отделено от него барьером, границей, не дано в непосредственном переживании-усмотрении. Иными словами, остальной мир для я как целого оказывается чем-то отличным от него в глубинной своей основе, т.е. другой природы. И, как мы видели, интуиция не обманывает его: после диссоциации, затронувшей я как целое, окружающее (внешний мир) и внутренний мир (первый и второй пласт) действительно иной природы, чем я на уровне целого. Все это приводит к тому, что когда человек функционирует в выделенном режиме, основной объем информации регистрируется вне сферы сознания.
Разумеется, данные о происходящем в мире воспринимаются во всех пластах: отдельных систем, их совокупности и на уровне целого. Это означает, что на всех этих уровнях существуют репрезентации воспринятого. Но так как фокус самоидентификации помещен в я как целое, то и в сфере досягаемости оказывается только та часть информации, которая фиксирована на этом уровне. Все остальное, что получило репрезентацию на двух других уровнях, субъектом не осознается и не воспринимается без специальных усилий или особого стечения обстоятельств.
Но что значит «ему доступна только та часть информации, которая фиксирована на уровне целого»? Что является тем средством, которое используется целым для постижения мира? Это способность сознания, которая и родилась, и развивалась как адаптивно ценная компенсаторная способность, призванная сгладить негативные последствия нового отношения человека к миру после диссоциации. Иными словами, непосредственно доступной человеку оказывается информация, которая извлечена в результате применения сознания и средств постижения, основанных на его использовании. Остальная же часть информации, которая была воспринята индивидом на двух других его уровнях (отдельными системами и их совокупностью), оказывается вне сферы достижимости сознания. Это и значит, что она не осознается человеком. Тогда
|
|
|
– 115 –
получается, что неосознаваемое – это то, что было им воспринято на тех двух уровнях, с которыми он себя не отождествляет, которые оказались (в силу диссоциации целого) отделены от него барьером инаковости, и, как следствие, не данности в непосредственном переживании-усмотрении. Причем, я бы сказала так: бессознательное – это та часть воспринятого и переработанного человеком, которая репрезентирована на уровне отдельных систем. Подсознание – на уровне субъекта как совокупности подсистем.
|
|
|
Выражения «подсознание» и «бессознательное» часто используют как взаимозаменимые. Однако, возможно, имеет смысл принять, что бессознательное – это уровень информационных процессов, содержания которого особенно трудно достижимы для целого из-за своей укорененности в том слое внутреннего мира человека, который я назвала уровнем отдельных субсистем. А подсознание доступнее человеку как целому вследствие того, что его сферой локализации является уровень человека как совокупности подсистем.
Тогда получается следующая иерархия: сознание – это то, что имеет своей областью определения человека как целое, подсознание – человека как совокупность подсистем и бессознательное – человека как отдельные системы, входящие в его организм.
Поэтому-то ситуация и оказывается следующей: неосознаваемая информация обычно не доступна субъекту, поскольку обычным (выделенным) для представителя современной культуры является режим функционирования на уровне целого. И так как между целым и двумя другими уровнями (по описанным выше причинам) существует барьер, граница, хранящееся там знание непосредственно не дано сознанию, т.е. является неосознаваемым. Условно говоря, коды размещения информации разные. Целое, владеющее только собственным языком, без специальных усилий ничего не может сказать относительно информации, циркулирующей на других уровнях: эти языки непосредственно им не читаются, они организованы по другим принципам, элементарные единицы в них не те, что у него.
– 116 –
Итак, человек на уровне целого воспринимает внешний мир как нечто, отделенное от него барьером не-данности в непосредственном переживании. Но человек как совокупность субсистем и отдельные его системы не подверглись диссоциации и соответственно не утратили возможности непосредственно воспринимать-переживать-знать происходящее в мире как во-мне-самом-совершающееся. Поэтому у этих пластов реальности «человек» нет ощущения барьера, границы, отделяющей, изолирующей их от внешнего мира. На этих уровнях человек той же природы, что и мир. Отсюда и некоторые особенности функционирования неосознаваемого. И в частности, общая с внешним миром природа этих пластов человеческой экзистенции делает проживание происходящего в мире как во-мне-самом-совершающегося на этих уровнях ненасильственным, спонтанным и вполне естественным. Отсюда – огромный объем фиксируемой информации, недискретность восприятия, недвойственность кодов.
Инаковость человека (на уровне целого) и мира (как внешнего, так и внутреннего – на первых двух уровнях) не изначальна, не первоприродна. Она обусловлена логикой событий, является естественным следствием совершенного на одном из этапов эволюции выбора. Но если это так, то вследствие нового выбора она может быть снята. Человек не имел бы шансов вернуться к гармонии с миром (внешним и внутренним), если бы его природа (как целого) изначально была иной, чем природа окружающего его мира и мира его внутренних систем. Но ведь это не так. Значит, и возможности восстановления гармонии существуют.
3.3. Понятие внешней и внутренней границы
Рассмотрим теперь некоторые конкретные параметры, связанные с феноменом границы. Как именно она возникает и где в точности проходит? Эти вопросы затрагиваются в психологии телесности.
– 117 –
В частности, согласно представлениям А.Ш.Тхостова, механизм становления границы телесности и место ее локализации связаны с измерением «автономность-предсказуемость» и «управляемость-независимость» объекта: «Феноменологическое существование явление получает постольку, поскольку обнаруживает свою непрозрачность и упругость. Сознание проявляет себя лишь в столкновении с иным, получая от него «возражение» в попытке его «поглотить» («иное» не может быть предсказано, и именно граница этой независимости есть граница субъект-объектного членения). Все, что при этом оказывается по одну сторону этой границы, есть Я, а то, что лежит по другую, – иное... Плотность внешнего мира определяется степенью его «предсказуемости», придающей его элементам оттенок «моего», т. е. понятного и знакомого, или, напротив, «чуждого», т. е. неясного, «непрозрачного». Становясь «своим», внешний мир начинает терять свою плотность, растворяясь в субъекте, продвигающем свою границу вовне»[73].
Таким образом, граница телесности – это область, где баланс субъектных и объектных влияний достигает величины, при которой она уже не может рассматриваться как «моя», но еще не может быть отнесена к «мне-не-принадлежащее». Феномен становится «моим», когда он, собственно, пропадает как феномен, т.е. становится освоенным, «прозрачным», управляемым и контролируемым со стороны субъекта. Иными словами, граница телесности – это некоторая промежуточная структура между двумя активными началами: субъектом и внешним миром. При этом телесность является не только совокупностью биохимических характеристик, она выступает как знак, образ, психофизическое единство.
Представление о границе как об аспекте телесности воплотилось в понятии «границы образа тела». Предпосылкой изучения границ телесности явился, с одной стороны,
– 118 –
философский взгляд на тело как на то, что обособляет я от мира, и, с другой, – психоаналитический тезис о том, что различение внутреннего мира желаний и внешнего мира объектов, – важнейший этап в ходе нормального развития ребенка.
Основоположниками в области исследования границ могут считаться Фишер и Кливленд (Fisher и Clevelend (1958)). Они исходили из предположения о том, что личность может быть понята как результат интериоризации взаимоотношений индивида со значимыми Другими. Эти первичные интериоризации обладают определенными границами, которые распространяются на границы образа тела и определяют способы реагирования на стимулы внешнего мира. Кроме того, граница образа тела является средством защиты Эго от внешних «посягательств».
Авторы предположили, что люди различаются по степени представленности границ образа тела. На одном полюсе этой шкалы находятся те, кто осознает границы ясно и четко, на другом – те, у кого их восприятие смутно, размыто. Исследователи разработали метод, позволяющий оценивать степень отчетливости осознавания границ. На основе анализа протоколов теста Роршаха выделялись индексы «барьер» (Б) и «проницаемость» (П). Оказалось, что индивиды, имеющие высокие показатели по индексу Б и низкие по индексу П, являются в целом более адаптивными, автономными личностями, с высоким уровнем защитных механизмов, легко приспосабливающимися к окружению, заинтересованными в контактах с другими. В их сознании границы тела представлены ясно и определенно. Они способны активно противостоять болезням, преодолевать фантомные ощущения. Было обнаружено существование связи между степенью отчетливости границ образа тела и спецификой локализации симптомов. На эмоциогенные ситуации субъекты с высокими Б-показателями чаще реагируют изменениями состояния кожи и мускулатуры, а психосоматические симптомы, как правило, локализуются в области внешних покровов, в виде нейродермитов и т.п.
– 119 –
У индивидов с низкими показателями индекса Б и высокими П более четко представлены в сознании границы внутренних органов, они испытывают неуверенность в социальных контактах, в их репертуаре защитных механизмов превалируют незрелые (первичные) защиты, такие, как отрицание реальности, регрессия, вытеснение и т.п. На эмоциогенные стимулы они реагируют в основном изменениями состояния желудочно-кишечного тракта и сердечно-сосудистой систем. (Именно здесь локализуются психосоматические симптомы.)
В целом эти личностные различия показывают превосходство высокой отчетливости границ образа тела для личностного функционирования в смысле лучшей индивидуации и более успешной адаптации. Также было обнаружено, что «проницаемость» выражается не только в неотчетливости границы образа тела, но и в высокой степени осознанности внутренних органов. Для обозначения этого эффекта Кассел (Cassel) ввел в 1968 г. понятие «индекс внутреннего тела».
Ж.Вэнк и Р.Перло (J.Vink, Pierloot R.)[74] изучали наличие связи между характеристиками феномена границы телесности и формой психопатологии. На основе результатов исследований был сделан вывод, что степень отчетливости границ связана скорее со спецификой патологии, чем со степенью ее выраженности. Они предложили рассматривать показатель барьера как отражающий измерение «сила эго – слабость эго» в том смысле, в котором оно дифференцируется у здоровых людей и субъектов с нарушениями. Индекс проницаемости характеризует «состояние равновесия между процессами получаемых и осуществляемых воздействий», т.е. отражает базовое измерение открытости-закрытости. Открытость выражается в эмпатийности, контактности и, в пределе, – стирании границ между субъектом и миром. Поведение, которое может быть охарактеризовано как закрытое таково, автономия и в конечном счете – изоляция
– 120 –
человека от окружения. Эффективная адаптация не требует сильно выраженной открытости или закрытости, а скорее гибкости и способности произвольно регулировать их динамику, поскольку жизненные ситуации широко варьируют по степени требуемой открытости-закрытости. Поэтому для возникновения патологии хроническая открытость также патогенна, как хроническая закрытость.
В рамках исследований личностных детерминант телесного опыта граница всегда понималась как плоскостная структура, линия, разделяющая объект и субъект. Вместе с тем более тонкие и интересные аспекты взаимодействия мира и человека удается выявить в том случае, когда вводится в рассмотрение более сложное понимание границы, – как пространства, имеющего две стороны, два «лица»: того, которое обращено к внешнему миру, и того, которое «смотрит» в мир внутренний. Они могут быть названы внешней и внутренней границами телесности[75].
Проиллюстрировать несовпадение этих границ можно на примерах. Хорошо известен феномен «зонда», когда граница субъекта выходит за пределы его тела, включая в себя предмет (зонд) и локализуясь в месте соприкосновения зонда с поверхностью. Также известно, что в измененных состояниях сознания человек перестает ощущать экстрацептивную стимуляцию и как бы лишается границ собственного тела (внешних границ). При этом внутренние границы образа тела могут искажаться самым причудливым образом. Еще одной яркой иллюстрацией служит феномен фантомных конечностей. В этом случае, несмотря на изменение реальной границы (ампутация части тела), внутренняя граница образа тела остается неизменной и включает в себя уже отсутствующую его часть. Интересно, что, хотя субъект
– 121 –
часто видит и осознает реальное положение вещей, его активность в значительной степени сообразуется с внутренней границей.
Внешняя и внутренняя границы активно формируются двусторонними воздействиями. Между ними существует структурное различие, в основе которого лежит разная степень контролируемости со стороны субъекта. Внешняя граница скорее управляется внешним миром, внутренняя – субъектом. Понятно, что в обоих случаях имеют место и внешние воздействия и внутренняя регуляция, поэтому можно говорить только об относительной степени выраженности внешнего контроля и способности психической регуляции. Это же различие в управляемости субъектом детерминирует и разные пути становления внешней и внутренней границы.
Становление телесности – один из важнейших аспектов онто- и социогенеза в целом, поскольку не только эволюция эмоциональной и когнитивной сферы влияет на ее развитие, но и обратное воздействие весьма значительно; каждый этап развития ребенка, как психофизической целостности, определенным образом соотносится с развитием его телесной сферы. Онтогенез телесности идет в нескольких направлениях: это развитие тактильной и моторной сферы, эмоционального опыта, интегрированных в становлении самооценки, самосознания, целостного образа телесного я. Несмотря на то, что проблема онтогенеза телесности рассматривалась многими исследователями, аспект формирования ее границ остается пока недостаточно изученным. Этот вопрос косвенно затрагивался либо в психодинамическом контексте, либо в связи с исследованиями развития схемы тела. Тем не менее, роль раннего телесного опыта в генезе границ телесности представляется очевидной.
Сначала ребенок в значительной мере пассивен и получает тактильный опыт в результате внешней стимуляции, осуществляемой матерью в процессе ухода. До определенного возраста он не осознает границ своего тела и воспринимает
– 122 –
внешние предметы или тело Другого как свое. Дальнейшее развитие, процессы разделения симбиотической диады мать-ребенок, прочерчивают границу между я— и объект—репрезентациями, акцентируя границу своего тела и тела матери. Изначальная недифференцированность внешних и внутренних объектов, слитость я с внешним миром, единство пра—«Мы» матери и младенца преодолевается за счет сомато-сенсорной стимуляции, тактильного контакта проявляющего для ребенка его внешнюю границу – поверхность тела[76].
На базе внешней границы, через постоянную стимуляцию поверхности тела зарождается сначала телесное пре-я, а затем образ телесного я, преобразующийся позже в целостный образ я взрослого человека. Путем вербального, эмоционального и поведенческого реагирования взрослый означивает телесные феномены ребенка. Это означивание в совокупности с интеграцией тактильных воздействий, осуществляемых матерью во время ухода за ребенком, и возрастающей способностью ребенка управлять своей активностью, способствует формированию внутреннего пространства и внутренней границы. Последняя не может получать «обратную связь» непосредственно извне, а только через трансформацию значений, приобретенных внешней границей при столкновении с реальностью.
Внешняя граница изначально возникает именно из тела другого и опосредует формирование внутренней границы. Телесная чувствительность не является чисто физиологической сенсорной системой. Телесное восприятие опосредовано определенной системой категоризации. Осознанные
– 123 –
интрацептивные ощущения представлены субъекту в существующей у него системе категорий и их структурной связи: «модальность, локализация, интенсивность интрацептивных ощущений, опосредуясь сеткой усвоенных субъектом культурных эталонов, приобретают стабильность, ясность, возможность вербализации, соотносимость с «нормативом», схемой тела, сравнимость с ощущениями «другого»»[77]. Знаковое опосредование телесного восприятия приводит к тому, что структура телесного ощущения изменяется, приобретая новые аспекты. Интрацептивные ощущения соотносятся с экстрацептивными и описываются языком внешних объектов и действий. Г.Е.Рупчев полагает, что «внутреннее тело» человека представляет собой своего рода «псевдообъект», специфика которого определяется отсутствием развитой системы взаимодействия с внутренними телесными ощущениями; ограниченной возможностью верификации интрацептивных феноменов и произвольной регуляции внутренней телесности; метафорическим характером семантики внутреннего тела; пред-знаниевым характером внутреннего телесного опыта. Эти особенности внутренней телесности определяют невозможность прямого сопоставления субъективного телесного опыта человека с телесным опытом других людей[78].
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 124; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!