Тифлисский городской голова А. И. Хатисов. Воспоминания
В последних числах декабря я приехал в Тифлис, 1-го января [1917 г.], по заведенному обычаю, я приехал во фраке и с цепью городского головы во дворец для принесения поздравления Наместнику (наместником Кавказа являлся на тот момент вел. кн. Николай Николаевич. – В.Х. ) с Новым годом.
В белом зале огромного дворца собрались все высшие чины края, генералитет, дворянство и лица с придворным званием. Великий князь вышел одетый в черкеску и громким голосом поздравил всех присутствующих с Новым годом. Затем обошел всех в отдельности и после обхода пригласил всех к столу. Откушав, приехавшие с поздравлениями стали уезжать из дворца. Видя, что великий князь собирается удалиться из зала, я подошел к нему и просил его принять меня в отдельной аудиенции по особо важному делу. Великий князь немедленно выразил свое согласие, и я, чтобы не вызывать подозрения, вышел в адъютантскую комнату и через несколько минут просил дежурного адъютанта доложить о себе.
Дежурный адъютант, вернувшись, немедленно ввел меня в кабинет Наместника. Великий князь был один. Он пригласил меня сесть и просил говорить.
– Ваше Высочество! То, что я должен сказать, я не имею никакого права говорить. Но я всегда помню, что вы мне разрешили с полной откровенностью говорить вам все, что я найду полезным. В данном случае я должен воспользоваться в полной мере этим разрешением, – сказал я.
– Я подтверждаю свои слова и прошу вас говорить без всякого стеснения.
|
|
|
– Ваше Высочество! Я только что вернулся из поездки в Москву и Петербург. Столицы отражают революционное настроение страны. Положение катастрофическое. Всюду царит глубокое неудовольствие, могущее вызвать неисчислимые бедствия. Земские и городские деятели, выражающие настроение разных слоев населения, – видят один выход из положения, а именно удаление царя с трона, и единственное лицо могущее совершить этот акт, без потрясений и волнений в стране и армии – это Ваше Высочество.
Вам надлежит, по мнению Земско-городских деятелей, возглавляемых князем Львовым, – совершить этот дворцовый переворот, занять трон и призвать ответственное министерство во главе с князем Львовым. Я уполномочен от группы деятелей просить вас дать согласие на этот акт, о каковом вашем решении совершенно секретно будет мною сообщено в Москву, для сведения князя Львова и для подготовки необходимых действий. Я взял на себя миссию передать Вашему Высочеству об этом, будучи уверен, что вы поймете мотивы моей решимости.
Великий князь внимательно выслушал меня до конца и, подумав, сказал:
– То, что вы передали мне, необычайно серьезно, – но оно меня застигло врасплох. Я должен всесторонне обдумать сказанное вами, и выскажу вам свое мнение через три дня.
|
|
|
После этих слов Наместник подробно расспросил меня о подробностях съезда, о совещании, о полученных князем Львовым сведениях о настроении в армии и о моих впечатлениях от беседы с политическими деятелями.
Беседа длилась около часа. Затем я откланялся и уехал из дворца. О своей беседе с великим князем я не сказал никому ни слова.
Через три дня я получил приглашение приехать во дворец. Великий князь принял меня в своем кабинете, в котором уже находился ген. Янушкевич, помощник Наместника по военной части.
– Я пригласил вас приехать, – сказал великий князь, – чтобы сказать вам для передачи князю Львову, что я всесторонне обдумал сделанное мне обращение, и что я не считаю для себя возможным выполнить то, о чем меня просят. Я знаю положение России и обращал внимание Государя на то, что по моему глубокому разумению, необходимо сделать. Но я знаю русский народ и его вековую преданность царю: русский крестьянин и русский солдат не поймут никогда сложных комбинаций, заставляющих пожертвовать царем, и не будет на стороне моей и заговорщиков при задуманном низвержении царя. Генерал Янушкевич был моим начальником штаба и знает русского солдата. Он подтвердит, что никогда русский солдат не поддержит лицо, низвергнувшее царя. Скажите, генерал, ваше мнение?
|
|
|
– Я уже докладывал Вашему Высочеству, что для задуманного дела нельзя рассчитывать на сочувствие армии, – сказал генерал Янушкевич.
– Без уверенности, что армия единодушно поддержит такой акт, и что все население будет ему сочувствовать, нельзя, особенно во время войны, идти на это. Потому прошу вас осведомить князя Львова, что я не считаю возможным сделать то, о чем вы мне передали.
На этом аудиенция закончилась, и я условленной телеграммой «Госпиталь открыт не будет» уведомил Львова об ответе великого князя.
Прошло несколько недель. В середине февраля одно доверенное великого князя лицо пожелало меня видеть, не возбуждая подозрений своим посещением. В порядке обычного визита свидание состоялось в моем служебном кабинете городского головы. Лицо это сообщило мне, что оно говорит с ведома великого князя.
– Я должен вам сказать, что поручение, которое вы взялись выполнить, стало известно департаменту полиции и доложено Государю. Результатом этого является проект назначения Его Высочества Наместником Дальнего Востока с местожительством во Владивостоке, – причем Его Высочеству будет предложено взять вас с собой. Само собой, разумеется, сообщаю вам это совершенно конфиденциально для вашего сведения.
Я поблагодарил за сообщение. Через десять дней совершилась Февральская революция, и колесо истории повернулось.
Иллюстрированная Россия (Париж). 1931 г. 5 декабря. № 50 (343). С 2, 4.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 226; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!