Из церковной истории, высказываний христианских писателей и рассказов людей, переживших клиническую смерть.

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 15Следующая ⇒

● «Блаженный Августин признает, что часто умершие, действительно, являлись живым людям[20], указывали им места, где были зарыты их тела без должного погребения, и просили для них такого погребения. При этом он замечает, что часто во храмах, в которых похоронены были умершие, слышен бывает шум и часто видали, что мертвые входили в дома, в которых они жили на земле…

Церковь свято чтит открытие мощей святого Стефана, первого христианского мученика. Оно случилось в 415 г. таким образом: в Иерусалиме одному священнику, по имени Люцию, который обыкновенно спал в церковном притворе, где совершался обряд крещения, для охранения священных сосудов, во сне явился Гамалиил, учитель апостола Павла до его обращения, и сказал ему, что тело его и тело св. Стефана, первого мученика, погребены в Кафаргамале, предместии Дилагабиса. Видение повторилось три раза. И Иоанн, патриарх Иерусалимский, бывший в то время на соборе в Диосполисе, отправился к указанному месту, открыл святые мощи и перенес их в Иерусалим, где при этом произошло от них много чудес…

Главная цель, для которой являются на землю отшедшие души, — это, как говорит святой Григорий Великий, то, чтобы просить совершения за них, для их успокоения бескровной жертвы и молитв. Опыт показывает, что христианские души всегда являются именно за тем, чтобы просить за себя молитв, или раздачи милостыни, или путешествий ко святым местам, или уплаты их неуплаченных долгов, или же за тем, чтобы побудить живых к добродетели, к исправлению жизни и вообще к богоугодной жизни. Часто они при своем явлении сообщают о состоянии, в котором находятся умершие в другой жизни, и при этом они просят о помощи и предостерегают живущих на земле о тех несчастиях, какие ожидают грешников в загробной жизни. Они рассказывают об аде, о добрых и злых ангелах, о строгости суда Божия к грешникам и Божием милосердии к праведникам» (священник Григорий Дьяченко) (41: 101, 104, 239, 240).

● «Самым замечательным случаем выхода из тела, описанным в православных житиях, является, вероятно, случай со св. Андреем, Христа ради юродивым, Константинопольским (Х век), который в то время, когда тело его явно лежало на снегу городской улицы, был вознесен в духе и созерцал рай и третье небо, а затем часть увиденного поведал своему ученику, который и записал случившееся (Жития святых, 2 октября). Такое дается по Божией милости и совершенно не зависимо от человеческого желания или воли» (иеромонах Серафим (Роуз) (35: 113).

● «Опыт неба бывает разный. Иногда душу отводят туда до смерти, чтобы показать его чудеса или уготованное ей место. Так св. Мавра, которая не поддалась во время своего мученичества двум ложным видениям падших духов, так описывала последовавший за этим Богоданный опыт: “Также я видела и третьего мужа, прекрасного видом; лицо его сияло, как солнце. Взяв меня за руку, он возвел меня на небо и показал мне престол, покрытый белою одеждою, и венец, прекрасный видом. Удивившись этой красоте, я спросила того мужа, который привел меня на небо: “Чье это, господин?” Он же сказал мне: “Это воздаяние за подвиг твой... Но теперь возвратись в тело твое; утром же в шестой час придут Ангелы Божии, чтобы взять ваши души и вознести их на небо”» (Жития святых, 3 мая)» (иеромонах Серафим (Роуз) (35: 152).

● «Обращаясь в письме к своей умирающей сестре, епископ Феофан Затворник пишет: “Ведь ты не умрешь. Тело твое умрет, а ты перейдешь в другой мир, живая, себя помнящая и весь окружающий мир узнающая” (“Душеполезное чтение”, август 1894).

После смерти душа жива, и чувства ее обострены, а не ослаблены. Святой Амвросий Медиоланский учит: “Поскольку душа продолжает жить после смерти, остается добро, которое не теряется со смертью, но возрастает. Душа не удерживается никакими препятствиями, ставимыми смертью, но более деятельна, потому что действует в своей собственной сфере без всякой связи с телом, которое ей, скорее, бремя, чем польза” (святой Амвросий. “Смерть как благо”).

Преподобный авва Дорофей суммирует учение ранних отцов по этому вопросу: “Ибо души помнят все, что было здесь, как говорят отцы, и слова, и дела, и мысли, и ничего из этого не могут забыть тогда. А сказано в псалме: В той день погибнут вся помышления его (Пс. 145: 4); это говорится о помышлениях века сего, то есть о строении, имуществе, родителях, детях и всяком деянии и поучении. Все сие о том, как душа выходит из тела, погибает... А что она сделала относительно добродетели или страсти, все то помнит и ничего из этого для нее не погибает... И ничего, как я сказал, не забывает душа из того, что сделала в этом мире, но все помнит по выходе из тела, и притом лучше и яснее, как освободившаяся от земного сего тела” (авва Дорофей. “Поучение 12”).

Великий подвижник V века преподобный Иоанн Кассиан ясно формулирует активное состояние души после смерти в ответе еретикам, верившим в то, что душа после смерти бессознательна: “Души после разлучения с телом бывают не праздны, не остаются без всякого чувства; это доказывает евангельская притча о богатом и Лазаре (Лук. 16: 19-31)... Души умерших не только не лишаются своих чувств, но не теряют и расположений своих, то есть надежды и страха, радости и скорби, и нечто из того, чего ожидают себе на всеобщем суде, они начинают уже предвкушать... они еще живее становятся и ревностнее прилепляются к прославлению Бога. И действительно, если, рассмотрев свидетельства Священного Писания о природе самой души по мере нашего смысла, несколько порассудим, то не будет ли, не говорю, крайней глупостью, но безумием – хоть слегка подозревать, что драгоценнейшая часть человека (то есть душа), в которой, по блаженному апостолу, заключается образ Божий и подобие (1 Кор. 11: 7; Кол. 3: 10), по отложении этой дебелости телесной, в которой она находится в настоящей жизни, будто становится бесчувственною – та, которая содержит в себе всякую силу разума, своим причастием даже немое и бесчувственное вещество плоти делает чувствительным? Отсюда следует, и свойство самого разума требует того, чтобы дух по сложении этой плотской дебелости, которая ныне ослабляется, свои разумные силы привел в лучшее состояние, восстановил их более чистыми и более тонкими, а не лишился их”» (иеромонах Серафим (Роуз) (35: 196,197).

● «В жизнеописании святителя Иоанна Златоуста рассказывается, что когда святитель писал толкования на писания апостола Павла, тот в это время стоял возле Иоанна и шептал ему на ухо свои мысли. Это наблюдал в течении трех ночей подряд келейник святителя – святой Прокл (впоследствии сам ставший Константинопольским патриархом).

Таким образом само авторство толкования следует приписывать не только святителю Иоанну, но и самому апостолу Павлу, поскольку в толкование вкладывались и мысли апостола» (Н. Е. Пестов)(57: 152).

● «Душа человека бессмертна. Она создана способною жить не только в теле, но продолжать сознательное и самостоятельное бытие и по расторжении с ним своей связи, то есть по смерти тела» (протоиерей Николай Малиновский) (18).

● «Наши умершие, близкие наши, являясь нам, говорят с нами о нашей жизни, они направляют жизнь нашу, иногда обличают нас, удерживают от неправильного пути жизни, иногда указывают, как надо исправить пороки наши; если так, значит, они знают все, что касается жизни нашей, значит, бессмертны души их, продолжают жить напряженной, интенсивной жизнью» (святитель Лука (Войно-Ясенецкий) (46:175).

● «Из собственного опыта живой, сердечной молитвы можем знать, что святые приняты в ближайшее общение с Богом. А по собственному же опыту знаем, что в общении с Богом посредством молитвы, веры ум наш необыкновенно просветляется, и принимает самые обширные размеры действия: в это время он видит то, чего в обыкновенном состоянии не видит. Из этого следует, что святые, будучи в общении с Богом, притом чистые, отрешенные от тела, имеют ум самый светлый, дальнозрящий, и наши сердечные молитвы слышат, и, если они угодны Богу и нам полезны, непременно исполняют» (святой праведный Иоанн Кронштадтский) (36: 99).

● «…Человек есть такое существо, в котором бесконечное начало соединяется с конечным телом, которое, рождаясь во времени, затем, по самой природе своей должно продолжаться в вечность: с запасом приобретенных на земле мыслей, стремлений, привязанностей оно переходит в новую жизнь…» (Е. Тихомиров) (39: 65).

● «Переходя за гроб, душа уносит с собой все, что принадлежит ей; все наклонности, привычки добрые и худые, все страсти, с которыми они сроднились и сжились, сопровождают ее и за гроб» (Е. Тихомиров) (39: 239).

● «…В смерти сознание не теряется и исчезновения личности нет. Даже если человек умрет во время сна, ничего не почувствовав, оп вдруг увидит себя в странной обстановке, но со всеми мыслями и ощущениями, которых он хотел избежать …

Христианство всегда знало и учило, что человек имеет не только тело, но и душу. Душа человека не умирает, когда приходит смерть, она, выйдя из умершего тела, попадает в совершенно новые условия, но продолжает жить сознательной жизнью. При этом “дела наши идут за нами” — то, что мы сделали во время нашей земной жизни, будет иметь последствия и после смерти…

О том, что происходит с душой сразу после ее выхода из умершего тела, пишет архиепископ Антоний Женевский: “Итак, умирает христианин. Душа его, очистившаяся в какой-то степени в самом исходе из тела, благодаря только страху смертному, покидает безжизненное тело. Она жива, она бессмертна, она продолжает жить полнотою той жизни, которую она начала на земле, со всеми своими мыслями и чувствами, со всеми добродетелями и пороками, со всеми достоинствами и недостатками. Жизнь души за гробом есть естественное продолжение и последствие ее жизни на земле”. Личность остается неизменной…

После смерти тела душа живет “всей полнотой жизни”, и значит, личность будет и дальше развиваться в ту или иную сторону. Архиепископ Антоний развивает эту мысль дальше: “Если умерший христианин был благочестив, молился Богу, надеялся на Него, покорялся Его воле, каялся перед Ним, старался жить по заповедям Его, то душа его после смерти радостно ощутит присутствие Божие, приобщится сразу, в большей или меньшей степени, открытой ей…Если же умерший в земной жизни потерял любящего Отца Небесного, но не искал Его, не молился Ему, святотатствовал, служа греху, то душа его после смерти не найдет Бога, не способна будет ощутить любовь Его. Лишенная божественной жизни, ради которой был создан богоподобный человек, неудовлетворенная душа его начнет тосковать, мучиться в большей или меньшей степени… Ожидание воскресения тела и Страшного Суда будет увеличивать радость благочестивых и скорбь нечестивых”.

Архиепископ Антоний … напоминает, что возможности души после смерти ограничены. Вот его слова: “Продолжая жить после смерти тела, душа всем своим существом располагает полнотою личности и самосознания. Она чувствует, сознает, воспринимает, рассуждает… Однако не будем забывать того, что душа вне тела — неполный человек, потому не все, возможное людям, возможно их душам. Несмотря на то, что души после смерти тела обладают полнотою личности и совершают все психические функции, возможности их ограничены. Так, например, человек живя на земле, может покаяться и более или менее сам изменить свою жизнь, от греха вернуться к Богу. Душа же сама не может, хотя бы и хотела, коренным образом измениться и начать новую жизнь, которая совершенно отличалась бы от ее жизни на земле, приобрести то, чего она не имела, будучи человеком”» (Е. И. Дудкин) (40: 5, 6, 9, 10-12).

● «…Со смертью человека жизнь его не прекращается. Что мы видим умирающим? Только тело, которое взято из земли и опять возвращается в землю. Плоть разлагается и обращается в прах, а сам по себе человек, со всеми своими чувствами и со своей бессмертной душой, продолжает жить, переходя только из этого мира в другой, загробный» (архимандрит Кирилл (Павлов) (42: 9).

● «…Все примеры (явления умерших живым – П. Д.) указывают на одно и то же, т. е. что со смертью человека не прекращается жизнь души за гробом, и явления умерших всегда были, начиная от глубокой древности и кончая нашими днями» (Д. Г. Булгаковский) (64: 12).

● «Согласно рассказам, первое, что происходит с умершим, – это то, что он выходит из тела и существует совершенно отдельно от него. Он часто способен видеть все окружающее, включая собственное мертвое тело и попытки его оживления; он ощущает, что находится в состоянии безболезненной теплоты и легкости, как если бы он плавал; он совершенно не в состоянии воздействовать на свое окружение речью или прикосновением, и поэтому часто ощущает большое одиночество; его мыслительные процессы обычно становятся намного быстрее, чем когда он был в теле. Вот некоторые из кратких отрывков из описания таких опытов:

“День был пронзительно холодный, но пока я был в этой черноте, я ощущал лишь теплоту и предельное спокойствие, какое я когда-либо испытывал... Помнится, я подумал: “Должно быть, я умер”.

“У меня появились великолепнейшие ощущения. Я не чувствовал ничего, кроме мира, спокойствия, легкости – просто покой”.

“Я видел, как меня оживляли, это было действительно странно. Я был не очень высоко, как будто бы на каком-то возвышении, немного выше их; просто, возможно, смотрел поверх их. Я пытался говорить с ними, но никто меня не слышал, никто бы и не услышал меня”.

“Со всех сторон люди шли к месту аварии... Когда они подходили совсем близко, я пытался увернуться, чтобы сойти с их пути, но они просто проходили сквозь меня”.

“Я не мог ни к чему притронуться, не мог общаться ни с кем из окружающих меня. Это жуткое ощущение одиночества, ощущение полной изоляции. Я знал, что совершенно один, наедине с собой”.

Кстати сказать, существует удивительное объективное доказательство того, что человек действительно находится в этот момент (при клинической смерти — П. Д.) вне тела — иногда люди способны пересказать разговоры или сообщить точные подробности событий, которые происходили даже в соседних комнатах или еще дальше, пока они были мертвы. Среди прочих примеров такого рода доктор Кублер-Росс упоминает об одном замечательном случае, когда слепая видела и затем ясно описала все происходящее в комнате, где она “умерла”, хотя, когда она снова вернулась к жизни, она опять была слепа, – это потрясающее свидетельство того, что видит не глаз (и мыслит не мозг, ибо после смерти умственные способности обостряются), но скорее душа, которая, пока тело живо, выполняет эти действия через физические органы, а когда мертво – своей собственной силой (д-р Элизабет Кублер-Росс “Смерти нет” ).

Православного христианина ничто тут не должно удивлять, ибо описанный здесь опыт – это то, что христианам известно как отделение души от тела в момент смерти. Для нашего времени безверия характерно, что люди редко прибегают к христианскому словарю или осознают, что это их душа отделилась от тела и теперь переживает все это; обычно они просто бывают озадачены тем состоянием, в котором оказываются» (иеромонах Серафим (Роуз) (35: 17).

● «... Я увидел, что стою один посреди комнаты; вправо от меня, обступив что-то полукругом, столпился весь медицинский персонал… Меня удивила эта группа; на том месте, где стояла она, была койка. Что же теперь там привлекало внимание этих людей, на что смотрели они, когда меня уже там не было, когда я стоял посреди комнаты?

Я подвинулся и глянул, куда глядели все они, — там на койке лежал я. Не помню, чтобы я испытывал что-нибудь похожее на страх при виде своего двойника; меня охватило только недоумение: как же это? Я чувствовал себя здесь, между тем и там тоже я...

Я захотел осязать себя, взять правой рукой левую: моя рука прошла насквозь; попробовал охватить себя рукой за талию — рука вновь прошла через корпус, как по пустому пространству… Я позвал доктора, но атмосфера, в которой я находился, оказалась совсем не пригодной для меня; она не воспринимала и не передавала звуков моего голоса, и я понял свою полную разобщенность со всем окружающим, свое странное одиночество; панический страх охватил меня. Было действительно что-то невыразимо ужасное в том невыразимом одиночестве…

Я глянул, и тут только впервые передо мной явилась мысль: да не случилось ли со мной того, что на нашем языке, языке живых людей, определяется словом “смерть”? Это пришло мне в голову потому, что мое лежащее на койке тело имело совершенно вид мертвеца…

Вспоминая и продумывая впоследствии свое тогдашнее состояние, я заметил только, что мои умственные способности действовали и тогда с удивительной энергией и быстротой…» (иеромонах Серафим (Роуз) (35: 19, 20 со ссылкой на рассказ «Невероятное для многих, но истинное происшествие». К. Икскуль. Троицкие листки. 1910 г.[21]).

● Приведем выдержки из работы протоиерея М. Овчинникова: «Между жизнью и смертью»[22].

«Дальше (после автокатастрофы — П. Д.) реанимация, нейрохирургия, кровь, боль и смерть…

Мои повреждения были столь серьезными, что в первые дни после аварии врачи не могли дать никакой гарантии, что я выживу.

Первое, что я вспомнил, было ясное ощущение — душа моя покидала тело. Происходило это шесть раз… Разумеется, эти моменты остались только в моей памяти, как – то зафиксировать их в тяжелые для меня минуты я не мог.

Настолько неожиданно и резко это произошло, что я, к сожалению, смутно помню сам момент расставания души с телом. Хорошо помню ощущение легкости, когда, как при глубоком вздохе, пришло прекрасное ощущение освобождения от больной, разломанной плоти. Постепенно, но вполне реально включалось восприятие звука, цвета, формы. Я уходил в неповторимо прекрасный восхитительный мир, причем впечатление неземного, неощущаемого ранее состояния нарастало. Сквозь болевой, кровавый мрак вдруг постепенно появился непередаваемо чудесный свет — он был похож не на сполохи лампы, прожектора или светильника, это был весь мир, пронизанный светом – жизнью» (37: 40, 41).

● «Современные “посмертные” опыты сделали людей потрясающе осведомленными о сознательности души после смерти, о большей остроте и быстроте ее умственных способностей» (иеромонах Серафим (Роуз) (35: 197, 198).

● «“Земная” сторона “выхода из тела” хорошо описана в книге директора Института психофизических исследований в Оксфорде (Англия) Салии Грин “Выход из тела” (Нью-Йорк, 1975). В ответ на обращение, сделанное в октябре 1966 года через британскую прессу и радио, Институт получил около 400 ответов от людей, утверждавших, что они лично выходили из тела. Такая реакция говорит о том, что подобный опыт в наше время совсем не редкость и что кто имел его, теперь с большей готовностью, чем ранее, говорит об этом, не боясь прослыть “тронутым”. В отношении “посмертного” опыта то же самое отмечают д-р Муди и другие исследователи. Упомянутые 400 человек получили по два вопросника, а книга явилась результатом сравнения и анализов ответов.

Описанные в этой книге опыты почти все были невольными, вызванными различными физическими условиями – стрессом, усталостью, болезнью, несчастным случаем, анестезией, сном. Почти все они происходили вблизи от тела (а не в царстве духов), и сделанные наблюдения очень сходны с рассказами людей, имевших “посмертный” опыт: человек видит свое собственное тело снаружи, обладает всеми чувствами (хотя в теле мог быть глухим и слепым), не способен дотрагиваться до своего окружения или взаимодействовать с ним, плавает в воздухе, испытывая огромное удовольствие и легкость, ум действует яснее, чем обычно. Некоторые описывали встречу с умершими родственниками или же путешествия в места, которые, казалось, не принадлежали обычной реальности (иеромонах Серафим (Роуз) (35: 114, 115).

● «В этих рассказах (в рассказах вернувшихся из загробного мира о своих переживаниях после разлучения с телом — П. Д.) неизменно повторяются следующие моменты:

– ушедшая из тела душа мыслит, чувствует и переживает события так же, как переживала и мыслила, будучи в теле. Вся жизнь сохраняется в ее памяти;

– по смерти душа входит в общение с Ангелами или бесами;

– душа подвергается суду за все проступки, слова и намерения, проявленные при жизни тела и не покрытые покаянием;

– переживания души после смерти тела сохраняются в памяти после возвращения души в тело и оказывают на душу сильнейшее впечатление.

Обычно эти переживания совершают в душе духовный переворот: нерадивые души начинают жизнь богоугодную, иногда принимают монашество, а иноки — уходят в затвор и т. п.

Для всех них земная жизнь теряет, обычно, в той или иной мере свою привлекательность. И они начинают думать преимущественно о подготовке к той будущей жизни, реальность которой они познали на своем личном опыте» (Н. Е. Пестов) (38: 97).

В православной литературе приведено большое количество рассказов о явлении душ умерших живым людям. В этих рассказах души: совершают разумные действия; обладают памятью (хранят воспоминания о жизни на земле); вступают в общение с живыми; заботятся о живых, наставляют их и помогают им (см., например, 38-45, 95, 163). Это, в свою очередь, говорит о сознательной жизни души после ее разъединения с телом.

Б). Отметим, что христианское учение о посмертной судьбе души, по которому, душа, расставшись с телом, будет, в соответствии с земной жизнью, находится в раю (испытывая при этом блаженство в соединение с Богом) или в аду (испытывая при этом мучения), ясно говорит о сознательном состоянии души после физической смерти.

Вообще, в отдельной душе можно выделить следующие особенности психических явлений по сравнению с душой, соединенной с телом:

● реализация душой своих психических способностей (видеть, слышать, мыслить, чувствовать, желать и др.) происходит без содействия (соучастия) тела.

Вследствие этого, душа человека может, например, видеть и слышать, даже если сам человек, при земной жизни, был слепым и глухим. Также отмечается усиление некоторых психических способностей, в частности, мышления;

● отсутствуют, так называемые, телесные (точнее душевно – телесные) страсти.

Действительно, хотя тело само по себе, как вещество, не является греховным[23], с другой стороны, при соединении с душой оно оказывает определенное и очевидное влияние на ее чувства, мысли и желания. Поэтому мы и просим Господа: «…очисти, Господь, смиренную мою душу от всякой скверны плоти и духа» (молитвы на сон грядущим. Молитва 1-я, святого Макария Великого, к Богу Отцу) и Ангела – хранителя: «…не дай возможности злому демону подчинить меня себе преобладанием этого смертного тела…» (молитвы утренние. Молитва 9-я, к Ангелу – хранителю). Одним из примеров такого влияния является желание насыщения вещественного тела, обусловленное получением при этом невещественною душою чувства удовольствия, а также и другие аналогичные желания, например, сексуального характера. Другим примером связи состояния тела и состояния души может являться то, что на основание определенных телесных анализов можно судить о предрасположенности человека к алкоголизму (то есть пристрастия к алкоголю, или страсти пьянства). Если данный тест дает положительные результаты, то тестируемому рекомендуется особо внимательно относится к принятию алкогольных напитков, чтобы указанная предрасположенность не перешла в алкогольную зависимость.

Указанные чувства и желания их получить можно условно назвать душевно-телесными[24].

В отличие от них, для душевных чувств и желаний (например, гордости, зависти) так же, как и для душевно-духовных (например, страха Божия, любви Божией), наличие тела не является обязательным условием. «В душе и без телесного естества, естественно, есть похоть и раздражительность, это суть страсти души», — говорит преподобный Исаак Сирин (цит. по 49: 142). Такие чувства и страсти могут испытывать и бестелесные существа — души людей после их физической смерти и ангелы. Так, например, бестелесный дьявол первый грех совершил из-за гордости, а затем — из зависти к блаженству прародителей. О душевных удовольствиях епископ Немесий пишет: «Душевные (удовольствия — П. Д.), конечно, те, которые свойственны одной только душе, самой по себе, каковы удовольствия, возникающие при занятиях науками и при созерцании» (20: 115). Священник Андрей Лоргус к нетелесным (душевным) чувствам (страстям) относит «страсть власти или славы» (49: 147). Заметим, что в вечерних молитвах, при исповедании грехов повседневных, также говорится о грехах душевных и телесных.

Таким образом, при отделении души от тела, количество ее возможных греховных страстей (похотей плоти) уменьшается за счет устранения тех из них, которые связанны с телом;

● становится невозможным самостоятельное освобождение от вины за прегрешения через раскаяние и, в соответствии с этим, самостоятельное изменение психического состояния души.

Данное положение, по видимому, объясняется тем, что наличие тела создает дополнительные соблазны (похоти плоти), которые отсутствуют у духовных разумных существ – ангелов и душ умерших людей. В связи с этим, именно человеку (поскольку у него больше соблазнов) и дарована возможность прощения грехов через покаяние. Немесий, епископ Эмесский пишет: «Ведь один только человек - из всех одаренных разумом существ - имеет то преимущество, что удостаивается прощения через покаяние: ни демоны, ни ангелы не могут получить прощения через раскаяние. В этом более всего сказывается и обнаруживается милосердие и правосудие Божие. Ангелы, не имея никаких неотразимых побуждений, вовлекающих в грех, но по природе будучи свободными от телесных страстей и удовольствий, по всей справедливости не могут получить никакого прощения через раскаяние; человек же есть не только разумное, но и животное существо, - причем, животные потребности и страсти часто порабощают (увлекают) разум. Поэтому, когда человек, отрезвившись (придя в себя), избегает этого и достигает добродетелей, то получает заслуженную милость, то есть, прощение. И как смех является свойством человеческой природы, так как одному ему это только присуще — и всякому, и всегда, — так в том, что происходит по благодати (то есть, Божией), свойственно человеку, преимущественно перед прочими разумными тварями, освобождаться от вины за прегрешения через раскаяние. Ведь одному только человеку — и всякому, и всегда — дается это на время земной жизни: но после смерти уже нет» (20: 28, 29). Святой Иоанн Дамаскин полагает, что «он (Ангел – П. Д.) неспособен к раскаянию, потому что – и бестелесен. Ибо человек получил раскаяние по причине немощи тела» (61: 118).

Протоиерей Николай Погребняк говорит: «…Но за гробом покаяния нет. И строго предупреждает нас об этом святитель (Иоанн златоуст — П. Д.): “Но когда отойдем туда, то, хотя бы оказали самое сильное раскаяние, никакой уже не будет пользы, и сколько бы не скрежетали зубами, ни сокрушались и ни молились тысячекратно, никто и с конца перста не подаст капли нам, объятым пламенем, но мы услышим то же, что и известный богач, - что пропасть велика между нами и вами утвердися (Лк. 16: 26). Покаемся же здесь, увещеваю, и познаем Господа своего, как познать надлежит. Тогда только должно будет отринуть надежду на покаяние, когда мы будем во аде, потому что там только бессильно и бесполезно это врачевство, а доколе мы здесь, оно если и в самой старости будет употреблено, оказывает великую силу. Посему и диавол употребляет все усилия, чтобы вкоренить в нас помысл отчаяния, ибо он знает, что если мы и немного покаемся, это будет для нас не бесплодно” (свт. Иоанн Златоуст. Творения)» (135).

В). Со смертью заканчивается время наших земных деяний («время посева») и начинается время воздаяния за них («время жатвы»). «Легко для Господа — в день смерти воздать человеку по делам его. Минутное страдание производит забвение утех, и при кончине человека открываются дела его» (Сир. 11: 26, 27). Святой апостол Павел наставляет нас: Бог «воздаст каждому по делам его: тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, — жизнь вечную; а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, — ярость и гнев» (Рим. 2: 6-8); «Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную. Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем. Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал. 7-10).

Святитель Григорий Богослов учит: «Настоящее время есть время делания, а будущее — время воздаяния (Слово 7)» (52: 543).

Святитель Тихон Задонский пишет: «Смерть никого не оставляет, и чем дольше живем, тем ближе она к нам. Этот предел Божий как неизвестен нам, так и весьма страшен. Неизвестен, поскольку смерть похищает без разбора старых и молодых, младенцев и юношей, готовых и неготовых, праведных и грешных. Страшен, поскольку отсюда начинается нескончаемая, непрестающая, всегда пребывающая вечность. Отсюда мы отходим или в вечное блаженство, или в вечную муку; или в место радости или в место плача. Отсюда мы начинаем или вечно жить. Или вечно умирать; или вечно царствовать на небе со Христом и святыми Его, или вечно страдать в аду с сатаной и ангелами его» (106. См. листок от 15 сентября по новому стилю. Статья «Последний путь». См. также «Симфония по творениям святителя Тихона Задонского». Приложение к магистерской диссертации: «Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении» доцента архимандрита Иоанна Маслова. Загорск, 1981, Т. 1-5, С. 1862); «Видишь, что заведенные часы непрестанно идут, и спим мы или бодрствуем, делаем или не делаем, непрестанно движутся и приближаются к пределу своему. Такова и наша жизнь - от рождения до смерти непрестанно течет и убавляется; покоимся или трудимся, бодрствуем или спим, беседуем или молчим, непрестанно совершает она течение свое и приближается к концу, и уже стала ближе к концу сегодня, чем была вчера и третьего дня, в этот час, чем в прошедший. Так неприметно сокращается наша жизнь, так проходят часы и минуты! А когда кончится цепочка и перестанет ударять маятник, - этого мы не знаем. Промысел Божий скрыл от нас это, чтобы всегда были готовы к отходу, когда бы ни позвал нас к себе Владыка наш Бог. “Блаженны рабы те, которых господин, придя, найдет бодрствующими” (Лк. 12, 37). Окаянны те, которых Он застанет погруженными в греховный сон.

Этот пример и рассуждение учат тебя, христианин, тому, что время нашей жизни беспрестанно уходит; что прошедшего времени возвратить невозможно; что прошедшее и будущее - не наше, а нам принадлежит только то время, которое теперь имеем; что кончина наша нам неизвестна; следовательно, всегда, на всякий час, на всякую минуту, мы должны быть готовы к исходу, если хотим блаженно умереть; отсюда заключается, что христианин должен находиться в непрестанном покаянии, подвиге веры и благочестия; каким кто хочет быть при исходе, таким должен стараться быть во всякое время своей жизни, потому что никто не знает с утра - дождется ли вечера, и с вечера - дождется ли утра. Мы видим, что те, которые с утра были здоровы, к вечеру лежат на смертном одре бездыханными; и те, которые с вечера засыпают, утром не встают и будут спать до трубы архангельской. А что случается с другими, то же самое с тобой и со мной может случиться» (цит. по 140).

«В загробном мире перед душой две дороги — к свету или от него, и душа после смерти тела уже не может выбирать дорогу. Дорога предопределена жизнью человека на земле» (Е. И. Дудкин) (40: 11).

Никто из нас не знает, когда Сын Божий опять придет во славе, чтобы судить живых и мертвых (Символ веры). Внезапно придет Судия, и деяния каждого обнаружатся (Молитвы утренние. Тропари Троичные). Поэтому нужно постоянно быть угодными Богу, чтобы не погибнуть навеки, ибо в аде нельзя найти утех (Сир. 14: 17).

Г). Вместе с этим, во втором периоде жизни души (см. сноску 18 ) еще возможно улучшение ее состояния. Однако не по собственному ее желанию и не через свои мучения, а по определенной помощи извне, причем это относится не ко всем душам вообще, а только к тем из них, которые своей жизнью на земле (в соединение с телом) создали предпосылки к этому.

«…Как для скончавшихся в нечестии и нераскаянности и совершенно погасивших в себе дух Христов (1 Сол. 5: 19) ничего не помогут никакие молитвы живущих еще братий, подобно тому, как ничего не могут сделать для оживления гнилых семян, потерявших начало растительной жизни, ни влияние солнца, ни благорастворенный воздух, ни питательная влага…

Блаженный Августин говорит: “Ни мало не должно сомневаться, что молитвы Св. Церкви, спасительное жертвоприношение и милостыни приносят пользу умершим, — но лишь тем, которые прежде смерти жили так, чтобы после смерти все это могло быть для них полезно. Ибо для отшедших без веры, споспешествуемой любовию, и без общения в таинствах напрасно совершаются ближними дела того благочестия, коего залога они не имели в себе, когда находились здесь, не приемля или всуе приемля благодать Божию, и сокровиществуя себе не милосердие, гнев. Итак не новые заслуги приобретаются для умерших, когда совершают за что-либо доброе знаемые, а только извлекаются последствия из прежде положенных ими начал (слово 172)”.

Святой Иоанн Дамаскин пишет: “Каждый человек, имевший в себе малую закваску добродетелей, но не успевший превратить оную в хлеб, — поелику, несмотря на свое желание, не смог сего сделать или по лености , или по беспечности, или потому, что отлагал со дня на день, и сверх чаяния постигнут и пожат кончиною, — не будет забыт праведными Судиею и Владыкою, но Господь по смерти его возбудит его родных, ближних и друзей, направить мысли их, привлечет сердца и преклонит души к оказанию ему пособия и помощи… А тот, кто вел жизнь порочную, которая была вся усеяна тернием и исполнена скверн и нечистот, который никогда не внимал совести, но с беспечностью и ослеплением погружался в мерзость похотей, удовлетворяя всем желаниям плоти и нимало не заботясь о душе, — которого все мысли заняты были плотоугодием и который в таком состоянии постигнут кончиною, — сему никто не прострет руки, но так будет с ним поступлено, что ему не попадут помощи ни супруга, ни дети, ни братия, ни родственники, ни друзья: поелику, Бог не призрит на него (слово об усопших в вере)”…

По учению православному, души очищаются от грехов и заслуживают от Бога помилование не сами собою и не через свои мучения, но по молитвам Церкви, силою бескровной жертвы, и эти-то молитвы не только помогают страждущим, облегчают их участь, но и освобождают их от мучений (Православное исповедание, ч. 1, ответ на вопрос 64)» (Е. Тихомиров) (53: 209, 236).

«Господь все же оставляет надежду душе даже и нераскаянного грешника, но для ее спасения уже требуется помощь извне. К этой помощи относятся молитвы за усопших, творимые от их имени милостыни и другие добрые дела» (Е. И. Дудкин) (40: 12).

Приведем некоторые конкретные примеры изменения (улучшения) состояния души в загробном мире.

Святой Григорий Двоеслов, папа Римский, повествует о замечательных случаях действенной помощи душам умерших по молитвам и жертвоприношениям за них. Он говорит, что «в его время жил один пресвитер, который часто ходил в баню. Однажды, придя в баню, он увидел подошедшего к нему незнакомца, который начал ему прислуживать; он прислуживал также и по окончании бани, Так повторялось несколько раз. Пресвитер, желая отблагодарить незнакомца, взял однажды в баню две просфоры. Незнакомец пришел и на этот раз стал помогать пресвитеру снимать сапоги и подавать полотенце после купания. Пресвитер дает ему за его усердие и любовь обе просфоры, но незнакомец изрек с горькими слезами: “Отче! Что ты делаешь! Ведь это хлеб святой, мне его есть нельзя. Я, которого ты видишь, был господином этих мест, но за мои грехи осужден. Если ты хочешь оказать мне свою любовь, то принеси этот хлеб Господу и помолись обо мне у Престола Божия и если меня в следующий раз здесь не увидишь, то твоя молитва будет услышана”. Пресвитер целую неделю со слезами молился о душе этого незнакомца, принося за него каждый день бескровную жертву. Когда он снова посетил баню, незнакомец ему не явился» (цит. по 44: 6, 7). Другой рассказ святого Григория Двоеслова: «Один брат за нарушения обета нестяжания, лишен был по смерти, в страх другим, церковного погребения и молитвы в течение 30-ти дней; а потом, из сострадания к его душе, в продолжение следующих 30-ти дней за него была приносима бескровная жертва с молитвою. В последних из этих дней, усопший явился в видении оставшемуся в живых родному брату своему и сказал: “Доселе худо было мне, а теперь уже я благополучен, ибо сегодня получил приобщение”» (цит. по 53: 223, 224).

Святой Иоанн Дамаскин говорит, что «у одного из святых мужей был ученик, живший беспечно. Что же? Смерть застигла его в такой беспечности. Милосердный Отец Небесный, подвигнутый слезами и воплями старца, открыл ему того юношу горящим в пламени даже до выи, подобно немилосердному богачу, упоминаемому в притчи о Лазаре. Когда же святой подверг себя строгим подвигам поста и молитвы, с крепким воплем умоляя Бога, то увидел его, объятого пламенем до пояса; наконец, когда св. муж присоединил болезни к болезням (то есть еще более усилил свою молитву), то Бог в видении явил его (юношу) старцу изъятым из пламени и совершенно свободным» (цит. по 53: 225).

«В одном селе скоропостижно умер дьячок – старик. У него был сын - чиновник. Нечаянная смерть отца поразила сына. Загробная участь умершего не давала покоя доброму сыну почти в течении года. Зная, что в литургии самое важное время для поминовения усопших есть время пения: “Тебе поем, Тебе благословим” … печальный сын, находясь в это самое время в церкви (это было в Духов день), с особым усердием стал молиться Богу о упокоении своего отца. И что же? В ночь на вторник он видит своего отца, который три раза поклонился ему до земли и при последнем поклоне сказал: “Благодарю тебя, сын мой”» (Е. Тихомиров) (53: 226, 227).

Обычай совершать молитвы и приносить жертвы за усопших существует издревле. Так в Ветхом Завете повествуется о сражении иудеев под предводительством своего вождя Иуды Маккавее. Когда, после битвы иудее стали хоронить своих павших воинов, то «нашли они у каждого из умерших под хитонами посвященные Иамнийским идолам вещи, что закон запрещал Иудеям: и сделалось всем ясно, по какой причине они пали. Итак, все прославили праведного Судию Господа, открывающего сокровенное, и обратились к молитве, прося, да будет совершенно изглажен содеянный грех; а доблестный Иуда увещевал народ хранить себя от грехов, видя своими глазами, что случилось по вине падших. Сделав же сбор по числу мужей до двух тысяч драхм серебра, он послал в Иерусалим, чтобы принести жертву за грех, и поступил весьма хорошо и благочестно, помышляя о воскресении; ибо, если бы он не надеялся, что павшие в сражении воскреснут, то излишне и напрасно было бы молиться о мертвых. Но он помышлял, что скончавшимся в благочестии уготована превосходная награда, — какая святая и благочестивая мысль! — Посему принес за умерших умилостивительную жертву, да разрешатся от греха» (2 Мак. 12: 40-45). Таким образом, здесь дано важное библейское свидетельство о значении для умерших приносимых за них молитв и искупительных жертв со стороны живых.

Отметим, что в Православии существуют специальные правила поминовения умерших (усопших) православных христиан, включающие отпевание, частное поминание умерших в 3-й, 9-й, 40-й дни, а также в годины и годовщины, родительские вселенские субботы и частные родительские дни (см., например, 53: 199-235). В православном семейном календаре по данному вопросу говорится: «После смерти тела и частного суда душа находится или в предначатии вечного блаженства, или в предначатии вечных мук. Это зависит от того, как была прожита земная краткая жизнь. Но немало зависит и от молитвы за умершего. Жития святых угодников Божиих содержат множество примеров того, как по молитве праведников облегчалась посмертная участь грешников, вплоть до их полного оправдания.

Церковь ежедневно на богослужениях возносит молитвы о всех своих чадах, отшедших в страну вечности. На утрени и вечерне усопшие поминаются на так называемой сугубой ектении: “Помилуй нас, Боже…”. На литургии поминаются трижды — на проскомидии, на ектении после Евангелия и по освящении Честных Даров, когда поют “Достойно есть…” или задостойник. Для молитв за умерших назначен особый день — суббота, в которую полагается заупокойная служба (кроме праздников, если случится в этот день)…» (183: 64. См. «Молитва Церкви за усопших)

Д). Положение о возможности улучшения посмертной жизни души после частного суда может быть обосновано, на наш взгляд, следующими рассуждениями: «Поскольку душа человеческая (духовная субстанция) и человек (духовно-вещественная субстанция) не являются тождественными существами, то окончательное воздаяние за добродетели и грехи данного человека должен, по суду справедливости, нести именно этот же человек в соответствии со своими делами при земной жизни[25], а не одна его душа. Святой Иоанн Дамаскин говорит: «... Если только одна душа упражнялась в подвигах добродетели, то одна только она и будет увенчана. И если одна только она постоянно пребывала в удовольствиях, то по справедливости одна только она была бы и наказываема. Но так как ни к добродетели, ни к пороку душа не стремилась отдельно от тела, то по справедливости то и другое вместе получат и воздаяние…» (61: 340). Священномученик епископ Горазд пишет: «Полную награду и полное наказание не получат люди сейчас же после частичного суда над ними, но только после Суда последнего, так как участие в наградах и наказаниях должны принять по справедливости не только душа, но и тело, а это произойдет только после всеобщего воскресения... Полная отплата настанет на последнем Суде, что видно из слов апостола Павла, что в день оный, т. е. в день всеобщего Суда, даст ему Господь, праведный Судия, венец правды (2 Тим. 4: 8)» (70: 70, 115. См. ответы на вопросы 306, 468). По словам иеромонаха Серафима Роуза: «... Тогда(после всеобщего воскресения — П. Д.) частичная радость и слава, которую даже ныне знают души на Небе, сменится полнотой радости нового творения, для которой был создан человек»(35: 211). Протопресвитер Михаил Помазанский полагает, что «с телесной смертью человека не навсегда прекращается связь души с телом. Настанет некогда время, когда тела человеческие восстанут в обновленном виде и опять соединятся навсегда со своими душами, чтобы получить участие в вечном блаженстве или мучении, соответственно тому, что при участии тел совершено было людьми доброго или худого в течение земной жизни (2 Кор. 5:10)» (24: 104). Архиепископ Антоний (Амфитеатров) считает, что «цель всеобщего воскресения тела есть та, чтобы будущую вечную жизнь, к которой предназначена и для которой искуплена Христом Спасителем душа человеческая, разделяло бы с нею и тело, обновленное через смерть и воскресение. Ибо тело не есть только мертвое орудие человека, но существенная половина его состава, и справедливость требует, чтобы, если душа будет наслаждаться блаженством за добрые дела, — и тело разделяло бы с нею сие блаженство, как верный и усердный сотрудник ее в оных; если же душа осудится на вечные мучения за злые дела, — и тело участвовало в нем, поелику всегда имеет деятельное участие в злых делах человека, и таким образом воздаяние человеку было полное. Посему Апостол говорит: ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, — доброе или худое (2 Кор. 5: 10)[26]» (54: 263).

Иными словами, отдельная, хотя и самостоятельная часть человека — душа не может нести полную ответственность за дела всего человека в целом. Именно поэтому частный суд (после физической смерти человека) не является окончательным судом. Здесь еще нет всей полноты награды или наказания и возможно улучшение состояния души. Однако не по собственному ее желанию и не через свои мучения, а по определенной помощи извне, причем это относится не ко всем душам вообще, а только к тем из них, которые своей жизнью на земле (в соединение с телом) создали предпосылки к этому[27].

Е). Ряд авторов придерживается мнения, что после физической смерти душа уже не может раскаяться.

Святитель архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) говорит: «…В бессмертном духе человеческом продолжается вечная жизнь и бесконечное развитие в направлении добра или зла после смерти тела, мозга и сердца… Вечное блаженство праведников и вечную муку грешников надо понимать так, что бессмертный дух первых, просветленный и могущественно усиленный после освобождения от тела, получает возможность бес предельного развития в направлении добра и Божественной любви, в постоянном общении с Богом и все ми бесплотными силами. А мрачный дух злодеев и богоборцев в постоянном общении с диаволом и ангелами его будет вечно мучиться своим отчуждением от Бога, святость Которого познает, наконец, и той невыносимой отравой, которую таит в себе зло и ненависть, беспредельно возрастающие в непрестанном общении с центром и источником зла, сатаной!» (29: 283. Гл. 9 «Бессмертие»).

Е. И. Дудкин так комментирует данное высказывание: «Самое страшное в этих словах архиепископа то, что в момент смерти тела уже определилось все дальнейшее развитие души в направлении к добру или злу. В загробном мире перед душой две дороги — к свету или от него, и душа после смерти тела уже не может выбирать дорогу. Дорога предопределена жизнью человека на земле» (40: 11). По словам архиепископа Антония: «Душа же сама не может, хотя бы и хотела, коренным образом измениться и начать новую жизнь, которая совершенно отличалась бы от ее жизни на земле, приобрести то, чего она не имела, будучи человеком.

Именно в таком смысле надо понимать слова о том, что за гробом нет покаяния. Душа живет там и развивается в том направлении, которое начала на земле» (цит. по 40: 12).

По мнению Иоанна, епископа Смоленского «Если вы здесь (в земной жизни — П. Д) владеете собой, там (в загробном мире — П. Д.) уже вы ничего не сможете с собой сделать; все в вас и с вами перейдет туда и разовьется в бесконечность…

Душа человека, отрешаясь от тела, с многократной силой продолжает развивать в себе те качества, которые она приобрела в земной жизни…

Вследствие этого праведники бесконечно утверждаются в добродетелях и преданности святой воле Божией, а нераскаянные грешники — в нечестии и ненависти к Богу» (цит. по 38: 102).

Однако следует отметить, что в притче о богаче и Лазаре (Лк. 16: 19-31) говорится о том, что несмотря на мучения и невозможность помочь себе самой, душа богача дважды стремилась помочь оставшимся на земле братьям (Лк. 16: 28, 30). Она просила Авраама послать к ним Лазаря, говоря: пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения (Лк. 16: 28), так как полагала, что если кто из мертвых придет к ним, покаются (Лк. 16: 30).

Таким образом, душа богача хотела, чтобы его братья покаялись, изменили свою жизнь и не пришли в это место мучения. Из этого можно сделать вывод, что душа богача и сама раскаялась, ведь иначе она не смогла бы желать раскаяния оставшихся братьев. Вот что говорит об этом иеромонах Серафим (Роуз) со ссылкой на митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова): «Настоящее христианское отношение к смерти основано на осознании критической разницы между этой жизнью и грядущей. Митрополит московский Макарий (Булгаков) в следующих словах подытожил библейское и отеческое учение по этому вопросу: “Смерть есть предел, которым ограничивается время подвигов для человека и начинается время воздаяния, так что по смерти невозможно ни покаяние, ни исправление жизни. Эту истину выразил Христос Спаситель Своею притчею о богатом и Лазаре, из которой видно, что тот и другой немедленно по смерти получили воздаяние, и богатый, как ни мучался в аду, не мог через покаяние освободится от своих страданий” (Лк. 16: 26)» (иеромонах) Серафим (Роуз) (35 :189).

Другим примером раскаяния в загробном мире является приведенный выше рассказ Григория Двоеслова о пастыре и помогавшем ему в бане незнакомце. Когда пресвитер захотел отблагодарить его за помощь двумя просфорами, то «незнакомец изрек с горькими слезами: “Отче! Что ты делаешь! Ведь это хлеб святой, мне его есть нельзя. Я, которого ты видишь, был господином этих мест, но за мои грехи осужден… помолись обо мне у Престола Божия» (цит. по 44: 6, 7). Из этого рассказа, помимо того, что незнакомец сожалел о своих грехах, то есть раскаялся в них, также следует, что незнакомец по собственному желанию усердно прислуживал пресвитеру, чтобы тот помолился за него и то, что усердие незнакомца было вознаграждено. Это, в свою очередь, показывает нам, что раскаяние отдельной души возможно, но само по себе не позволяет изменить ее состояние в загробном мире, и что для этого требуется помощь из вне.

Ж). Таким образом, психика отдельной души и психика души, соединенной с телом (то есть психика человека), существенно различаются. При этом душа в загробном мире:

● сохраняет возможность чувствовать, мыслить, желать, то есть сохраняет свои психические способности.

Заметим, что если бы душа по смерти тела лишалась бы, например, чувств (страха, ужаса, радости, счастья, любви), то какой бы был смысл в суде Божьем, определяющим, где находится душе: мучаться в аду или блаженствовать в раю? Кроме того, при отсутствии чувств, также становятся ненужными ум и воля, поскольку эти понятия являются коррелятивными, то есть одно из предполагает и другие (см. раздел 7.4). Это указывает на то, что после физической смерти (смерти тела, включая мозг) умирает (исчезает) не сама возможность мыслительных и других процессов (чувств, желаний), а только их внешнее, видимое проявление. Таким образом, эти процессы не являются свойствами (способностями) мозга, а являются свойствами души и сохраняются (и даже обостряются) при ее разъединении с телом;

● по видимому, может раскаяться, однако это раскаяние не будет принято само по себе. Психическое состояние души, после ее расставания с телом, также не может быть изменено по желанию самой души.Оно может быть изменено по молитвам Церкви, родных, близкихи других людей, но только в том случае, если человек еще при жизни на земле создал своим делами определенное основание для этого.

Глава 3

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 91; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!