КРОВЬ МОЯ ПОМНИТ, А РАЗУМ ОБЯЗЫВАЕТ 4 страница
У ГОД 6540 [1032]. Ярослав начал ставить города по Роси».
К этому надо добавить ещё одно несоответствие с нехристианской летописью, более раннее, но имеющее к приведённому выше непосредственное и очень важное отношение.
«И сказал Блуд Ярополку: «Пойди до брата своего и скажи ему:
«Что ты мне дашь – я возьму». Пошёл тогда Ярополк и сказал ему [боярин его] Варяжко: «Не ходи, княже. Убьют тебя. Убегай в Печенеги и ты приведёшь воев». И не послушал он его, и прибыл Ярополк до Владимира. И когда входил он в дверь, подняли его два варяга двумя мечами под груди, а Блуд закрыл дверь и не дал вслед за ним войти своим. И так убит был Ярополк».
Датировано это событие 11 июня 978 года. В нехристианской летописи дата в общем не расходится, называется начало второй декады красеня (июня), но об убийстве Ярополка рассказывается иначе. Говорится, что тот убегал из Киева в Голунь, и варяги вместе с Владимиром и Блудом настигли его и убили в пути, о чём россичи, никогда и никому не выдававшие тех, кто искал у них убежища, узнали позже. Поэтому Владимир с помощью Блуда, знакомого голун- цам, обманом сумел войти с варягами в город и разорил его дотла. Россичам то был жестокий урок, и впредь вплоть до рокового для Богуслава 1772 года они никому так легкомысленно уже не доверялись. Со времени убийства Ярополка и до вокняжения Владимира Мономаха, то есть до 1113 года, всё Поросье от Россина и выше по реке сохраняло от Киевской Руси полную независимость. Хотя это, может быть, кажется невероятным, но дальше вы убедитесь, что ничего невозможного в этом не было. Что же касается того, будто Ярослав Мудрый строил на Роси города и расселял там ляхов, то в действительности всё происходило совсем иначе.
|
|
|
* * *
Чтобы лучше понять ход событий, нам придётся ещё раз вернуться в Киев. До того момента, когда Олег объявил его столицей Руси вместо Голуни (882 г.), он находился на положении вольного города. Поэтому там можно было беспрепятственно вести какую угодно пропаганду. Больше всего старались византийские проповедники христианства. Но главной их целью было не просто добиться крещения Руси и тем поставить её в зависимость от цареградского патриархата. Само по себе крещение заведомо не имело бы никакого успеха без подрыва, а если удастся, то и уничтожения, как теперь сказали бы, интеллектуального потенциала Руси. Для этого в первую очередь необходимо было изменить её письменность и сделать официальным язык болгарский, который среди слов`янских народов был наименее понятен. Народ и не должен был обязательно понимать всё то, что ему читали с церковных амвонов. А лучше всего, чтобы вообще ничего не понимал, как это мы сейчас можем наблюдать в мечетях тюркоязычных стран, где и не всякий мулла понимает во всех подробностях весь Коран, если не знает арабского языка. Он просто механически его заучил, знает когда какой номер суры читать, то и дело молитвенно восклицая: «О, бисмулля, рахмани рахим!»
|
|
|
Но на Руси прекрасно понимали и далеко идущие замыслы Византии и саму Библию. Не случайно в нашей дохристианской летописи сделаны из неё выписки, раскрывающие суть её идеологии, и подчёркнуты полуфразы, ясно говорящие сами за себя.
«Второзаконие.
Глава 6.
Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть.
И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всеми силами твоими.
И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоём.
И внушай их детям твоим и говори об них, сидя в доме твоём и идя дорогою, и ложась, и вставая...
Когда же введёт Господь, Бог твой, в ту землю, которую он клялся отцам твоим, Аврааму, Исааку и Иакову, дать тебе с большими и хорошими городами, КОТОРЫХ ТЫ НЕ СТРОИЛ.
И с домами, наполненными всяким добром, КОТОРЫХ ТЫ НЕ НАПОЛНЯЛ, и с колодезями, высеченными из камня, КОТОРЫХ ТЫ НЕ ВЫСЕКАЛ, с виноградниками и маслинами, КОТОРЫХ ТЫ НЕ САЖАЛ, и БУДЕШЬ ЕСТЬ И НАСЫЩАТЬСЯ:
|
|
|
Тогда берегись, чтобы не забыл ты Господа, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства твоего.
ГОСПОДА, БОГА ТВОЕГО, БОЙСЯ И ЕМУ ОДНОМУ СЛУЖИ, и его именем клянись.
Не последуйте иным богам, богам тех народов, которые будут вокруг вас,
Ибо Господь, Бог твой, который среди тебя, ЕСТЬ РЕВНИТЕЛЬ: ЧТОБЫ НЕ ВОСПЛАМЕНИЛСЯ ГНЕВ ГОСПОДА, БОГА ТВОЕГО, НА ТЕБЯ И НЕ ИСТРЕБИЛ ОН ТЕБЯ С ЛИЦА ЗЕМЛИ...
Гпава 7.
Когда введёт тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идёшь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы, Хаттеев, Гергесеев, Аморреев, Хананеев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя.
И предаст их тебе Господь, Бог твой, и поразишь их: ТОГДА ПРЕДАЙ ИХ ЗАКЛАНИЮ, НЕ ВСТУПАЙ С НИМИ В СОЮЗ И НЕ ЩАДИ ИХ...
6. Ибо ты НАРОД СВЯТЫЙ у Господа, Бога твоего; ТЕБЯ ИЗБРАЛ ГОСПОДЬ, БОГ ТВОЙ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ СОБСТВЕННЫМ ЕГО НАРОДОМ ИЗ ВСЕХ НАРОДОВ, КОТОРЫЕ НА ЗЕМЛЕ...
11. Итак, соблюдай заповеди и постановления, и законы, которые сегодня заповедую тебе исполнять...
И ИСТРЕБИШЬ ВСЕ НАРОДЫ, КОТОРЫЕ ГОСПОДЬ, БОГ
ТВОЙ, ДАЁТ ТЕБЕ; ДА НЕ ПОЩАДИТ ИХ ГЛАЗ ТВОЙ...
Новый Завет. Евангелие от Матфея.
Глава 15.
|
|
|
И вот, женщина Хананеянка, вышедши из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, Сын Давидов! Дочь моя жестоко беснуется.
Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступивши, просили Его: отпусти её, потому что кричит за нами.
Он же сказал в ответ: Я ПРИШЁЛ ТОЛЬКО К ПОГИБШИМ ОВЦАМ ДОМА ИЗРАИЛЯ.
А она, подошедши, кланялась ему и говорила: Господи! Помоги мне.
Он же сказал в ответ: НЕХОРОШО ВЗЯТЬ ХЛЕБ У ДЕТЕЙ И БРОСИТЬ ПСАМ...»
Подчеркнув главное, летописец никаких комментариев к этим свом выпискам из Библии не дал. Сообщил только двумя словами для не знающих: «Хананеяне – слов'яни».
Переписчик и редактор Начальной летописи игумен Сильвестр, оставив слова о городах Ярослава на Роси, очевидно полагал, что, охотно приняв власть над собою Владимира Мономаха (почему, читатель узнает из романа) и примирившись с переименованием Росина в Корсунь, а Градижа – в Богуславль, чуждые россичам новые наименования которых нанёс на географическую карту Ярослав, россичи, 135 лет насмерть стоявшие против крестителя Руси Владимира Первого и его кровавых последователей, теперь отпадут и от своего «язычества», и перестанут вести собственные летописи, после чего потомки их со временем начнут думать, что Ярослав-де, не разрушал, а и вправду строил города на Роси. Этого, однако, не произошло. Не Мудрым, а Кровавым остался в памяти россичей зиждитель величественной киевской Софии хромой Ярослав, как и отец его Владимир, воспитанный в иудействе горбоносый ряженый хазарин (здесь не голословен я, книга моя представит читателю убедительные доказательства). Тот, креститель, пьянством, развратом, идолами и дымом ладана одурманивать Русь начавший, разрушил своей хазарской хитростью Голунь. Хромец, едва удержавшийся на княжестве с помощью дяди своего рабби Малкинда, правившего Новгородом под именем Константина Добрынина два года, 1032 и 1033, которые обозначены в Начальной летописи двумя фразами: «Ярослав начал ставить города на Роси» и «Мстислав Евстафий помер», с наёмною ордою печенегов, варягами, косогами и черниговской дружиной умиравшего брата своего Мстислава, который зарезал косожского князя Редедю и по их договорённости перед поединком стал властвовать над косогами. Оба осаждали Родэнь.
Взял его Ярослав в сотни раз превосходящими силами только потому, что не было у россичей никакой возможности доставлять своим собратьям провиант, и в крепости начался великий мор.
«И пал тогда Родэнь, – повествует летописец россичей, – облитый со всех сторон горящей смолой. Что было деревянным, то всё сгорело, а камни хромец в возы велел собрать, увезти от Роси и по полям разбросать не ближе, как по версте камень от камня. И не уцелело из родничан никого, помершие от мора и живые ещё, но ослабшие сильно в пожарище вместе с деревом сгорели. Росин же и Градиж за те два года успели подготовиться таким порядком, что ни хромцу, ни иным выблядкам его, сколько б рати они ни собрали, не взять уже».
Это кажется невероятным, но нечто подобное, даже, пожалуй, более героическое повторилось в нашем XX веке. То самое село Медвин, которое возникло на месте бывшей столицы Руси Голуни, в марте 1917 года создало свою республику, не желавшую признавать ни Временного правительства, ни Центральную Раду, ни белых, ни красных, ни серо-буро-малиновых. Одно-единственное село Богуславщины держало круговую оборону почти четыре года. Только в феврале 1921 года Медвинскую республику наконец одолела прославленная на полях гражданской войны 17-я кавалерийская дивизия Котовского, да и то после неумолчной артподготовки, которая продолжалась без малого полтора месяца.
Поэтому я и хочу ещё немного задержать внимание читателя на истории Богуславщины и в частности моего родного села Мисайловки, которая в таком, казалось бы, ограниченном мире, как один сельский район, занимает, подобно Медвину, место совершенно особенное. Но предварительно оговорюсь.
Понятно, мы – украинцы, но чаще называем себя россичами, однако отнюдь не противопоставляя себя этим остальному своему народу и не чураясь его соловьиной мовы, ни самобытной культуры. Но в то же время слова Михайлы Ломоносова о «коломбах россов» звучат для нас не просто высоким поэтическим штилем. Мы всегда помнили и помним себя, повторю, россичами, и у нас есть все основания, чтобы гордиться этим и кровными братьями своими: гордо стойкими гуцулами, которыми нередко незаслуженно пренебрегают на Украине, новгородцами и псковичами, поморами и архангельца- ми, волгожанами и владимирцами... Несть им числа на Руси Великой.
И если лидер шумного ныне на Украине «Руха» Иван Драч, прекрасный поэт, но наивный, не в обиду будь ему сказано, политик романтически тоскует сегодня на газетных полосах о воссоздании Литовского княжества в образе независимой федерации в составе Украины, Белоруссии и Литвы под державной эгидой последней,
поскольку Украина, дескать, в центре Европы, а Литва – очень уж по-европейски пригожа госпожа, то я сомневаюсь, что мои земляки на берегах Роси разделяют его тоску, хоть ему и кажется, будто он изъявляет сокровенные чаяния украинского народа. Не знаете вы, мил-человек Иван Федотович, истории россичей, а её, как известно, заново не переделаешь – напрасно старались киевские летописцы задним числом причесать её поглаже. Якобы выделил киевский князь Рюрик Ростиславович Поросье и Каневщину в удел зятю своему Роману, а потом в 1195 году с его, Романа, согласия передарил пять тех городов свату своему Всеволоду Юрьевичу, князю владимирско-суздальскому, а тот вернул один из городов – Торчский – сыну Рюрика Ростиславу; в остальные же четыре – Корсунь, Богус- лавль, Треполь и Канев – послал своих посадников.
Странная получается картина: где Поросье, а где Владимирско-Суздальская земля, и вдруг – посадники Всеволода Большое Гнездо? В нынешней Киевской области.
Кто же из литераторов первый обратил внимание на эту странность, теперь трудно сказать, давно пошло гулять в литературе, будто Рюрик Ростиславович не подарил Всеволоду Юрьевичу, а продал ему не всё Поросье с Каневщиной, а только город Богуслав и 30 прилегающих к нему сёл. Так вроде получается более убедительно, но, если не ошибаюсь, кажется, ещё Фёдор Достоевский заметил, что истинная правда настолько бывает невероятной, что, дабы поверили в неё, к ней приходится прибавлять порой изрядно лжи.
Между тем, очевидно, сама того не подозревая, часть правды очень точно выразила русская писательница Мария Александровна Вилинская, долгое время жившая в соседнем с Богуславом селе Хохитва и ставшая известной как классик украинской литературы под именем Марко Вовчок. «О, милая Рось и твои зелёные берега, – писала она в одном из своих писем из Парижа, – как легко там дышалось! За одну веточку чебреца, выросшего над Росью, я отдала бы не знаю что».
Наши пращуры, выбиравшие место для столицы своего государства Голуни в докиевские времена, толк в этом деле понимали. Сейчас, конечно, когда Богуславщина пострадала от ядерной Чернобыльской катастрофы не меньше других районов Украины и Белоруссии, былую свою цену она надолго утратила, но если учесть, что речь идёт о XII веке, картину мы получим совсем иную. Даже на моей памяти Поросье и особенно Богуславщина, хотя изрядно и пострадали от бездумной колхозной бесхозяйственности и от войны Великой Отечественной, сохраняли ещё немало от первозданного своего облика такого, что не шло в сравнение и со знаменитой Швейцарией, осмотреть которую мне представлялась возможность весьма обстоятельно. Ну, разумеется, Швейцария есть Швейцария, не признать земного рая по-швейцарски нельзя, да уж больно он рукотворный, а матушку Природу, как ни исхитряйся, не переплюнешь. И с практической точки зрения по своим естественным ресурсам конкуренции с Богуславщиной Швейцария никак бы не выдержала. Всё, что дала Природа ей, даровала она и Богуславщине: горы, леса, то тишайшая, то бурная на перекатах река с множеством притекающих к ней речушек, лесные озёрка, родники целебные – всего не меньше, чем в Швейцарии. А вот раздольных таких угодий, пашень да сенокосных лугов с раскиданными по ним купами богатырь- лозы там не увидишь. И с садами поскуднее. Швейцария перед Богуславщиной только виноградниками может похвалиться.
Так вот, Роман, зять киевского великого князи Рюрика Ростиславовича, приняв от тестя столь щедрый подарок, с придачей всего остального Поросья и соседней Каневщины, надумал приданное супруги своей использовать в качестве звонкой монеты для приобретения оказавшегося бесхозным в ту пору Галичского королевства. Для этого ему прежде всего было нужно заручиться поддержкой киевского митрополита Никифора, чтобы тот в случае чего похлопотал за него перед тестем, ибо в обмен на корону Галича замыслил он самое сердце Южной Руси расколоть на куски. А кому получить ту корону, зависело тогда от трёх владык: короля венгерского Белы, цесаря германского Фридриха Барбароссы и князя польского Казимира Справедливого. Но прежде чем провернуть всю операцию, требовалось, как я уже сказал, заручиться благословением митрополита Никифора, которое он готов был дать за дарование Медвина под монастырь. Сам же Богуслав с остальными его сёлами запрашивал Казимир. Король Бела, чей сын Андрей также претендовал на Галичское королевство, счёл за более выгодное предприятие посадить его в Корсунь, с придачей ему на Роси Торска, а на Днепре – Канева. Таким образом под самым Киевом возникло бы ещё одно венгерское королевство, что было куда выгоднее, чем иметь его хоть и большим по размеру, но сопредельным. Ведь Роман в Галиче хотел бы того или нет, но вассалом Венгрии всё равно бы стал. А вотчина сына Андрея под Киевом сулила заманчивую перспективу дальнейшего венгерского проникновения на Руси. Ну, а германец Барбаросса за содействие начертанным планам со своей стороны предпочитал получить от Казимира, собравшегося на Богуславщину, в состав которой, кроме Медвина, входило ещё 29 сёл, кусок Западной Польши.
Одного не учли ни Роман с митрополитом Никифором, ни три западных монарха – того, что россичи по своей натуре государственники и не мыслили они Отечество на этакую распродажу чужестранцам. Потому и восстали они против Романа, отрядив одновременно послов в Суздаль к Всеволоду Большое Гнездо: мы-де отдались под руку деда твоего Владимира Мономаха, русича, призванного на золотой стол в Киев русичами, когда помер последний из восьми княживших в Киеве хазаринов, тот крестившийся в Святополка мздоимец, коим самим правила иудейская его прелюбодейка Дебора, пририсовавшая ему на великокняжеской печати ангельские крылья (см. рис. – А. И.), а ты, Всеволоде, ноне старший из Мономаховичей, то на тебя и падёт вина за раздробление Руси средь чужинцев, если не возьмёшь и ты, как дед твой, под свою руку Поросье; и Канев просится, иначе быть ему под уграми: митрополит Никифор выгоду ищет в соседстве с олатинившимся лядским Казимиром, а брат твой, Рюрик Ростиславович мегкотел, на поводке краснобайства Никифоровогоходит.
Да собрали подарки богатые – князю Всеволоде особо и на случай, ежели Роман или Рюрик Ростиславоич за Поросье и волость Каневскую откупную востребует, – тоже особо: двенадцать возов майна (добра) всякого, да кожаный мешок гривен золотых, да три сорока сороков выверец (горностаев), да кун (куниц) три же сорока сороков. Ещё обязались на свой кошт поставить в городах Поросья храмы православные, ежепи князю Всеволоду то угодно будет и службу в тех храмах по отеческому чину проводить станут, как Мономах старый указывал, а не по византийскому противному русичам и для государства вредному, который Владимиром-хазариным был насаждён; в Каневе же храм таковой прежде возвели. А дань за крепкую руку княжескую россичи и каневцы платить согласны, какую князь Всеволод назначит, и посадников его содержать также согласны, ежели те посадники своевольничать не вздумают да на учение россичей посягать не станут, кроме как кто из россичей сам доброхотно в христианы крестится пожелает, и грамотой княжеской то всё надобно закрепить.
Так Поросье с Каневщиной стали в 1195 году частью будущей Великороссии, за исключением города Торчска, который великий князь Всеволод Юрьевич своей волей зятю своему Ростиславу отписал, сыну Рюрика, а тот, Ростислав, также своей волей Торчск в Белую Церковь переименовал и храм там православный по желанию отца своего Рюрика Ростиславовича и митрополита Никифора воздвиг.
Вот как оно было в действительности. Не Рюрик Ростиславович продал россичей Всеволоду Большое Гнездо, а сами россичи с каневцами выкупили себя, отдавшись под руку Всеволода и тем обеспечив себе вольность, Богуславщина – более чем на пять веков, не считая 135 лет противоборства с ряжеными хазаринами от Владимира Первого до Святополка Изяславовича. Потому ей, Богуславщине, и Переяславская рада была ни к чему, незачем ей было воссоединяться с Русью, ибо никогда она из неё не выходила. И память её предшествующих четырёх тысячелетий сберегла. Только нашим историкам, видно, рассказывать об этом никак не с руки, ибо многое в их храминах исторических рухнет тогда, как песочные крепостицы, которые ребятишки, играя на пляжах, сооружают.
Грамоту Всеволода Большое Гнездо, дарованную россичам, подтверждали затем и сыновья его Григорий, Константин, второй Григорий, и Юрий, тоже бывшие великими князьями владимирскими и суздальскими. А после, в 1239 году, на Киевскую Русь батыева орда пришла, разорившая почти все города дотла, только Богуслав и устоял против ордынцев, как Новгород в Северной Руси. Потом, в 1320 году, южные русичи, побратавшись с литовцами, прогнали ордынцев под верховенством князя литовского Гедемина, который и положил конец Киевской Руси, образовав великое княжество Литовское, поглотившее вместе с кривичами и Лядской землёй и всю Южную Русь, кроме Богуславщины. Не покорился Богуслав Гедемину, так как не считал себя обязанным ему ничем. Но это не помешало богуславчанам в 1380 году войти в согласие с его обрусевшим внуком князем Дмитрием Боброк-Волынским, изъявившим желание идти на подмогу московскому князю Дмитрию Ивановичу против орды Мамая, для чего сему Дмитрию Боброк-Волынскому полк свой 10- тысячный дал с воеводою Родославом Щупиком, велев ему, однако, у Боброк-Волынского подвоеводою быть, поскольку тот князь. Когда же на Куликовом Мамая побили, Великий князь Дмитрий Иванович, прозванный теперь Донским, стем Родославом Щупиком новую грамоту богуславчанам прислал, в точности подтверждавшую первоначальные грамоты Всеволода Большое Гнездо и его сыновей, за исключением того, что прочие города Поросья с Каневом отпали ещё при Гедемине.
С той поры Богуслав опять сам по себе своею управою жил, а посадников-князей и царей московских держали, абы ляхи на Богуславщину не покушались.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 122; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!