НИЧЕГО НЕ СКАЗАВ И НЕ ПРЕДУПРЕДИВ 9 страница
— Эй ты, привет! — сказал я. — Ты ведь Амлия, верно?
Она нервно улыбнулась и кивнула.
— А я Квоут, — сказал я, слегка поклонившись.
— Да, я тебя знаю, — сказала она. — Я видела тебя в артефактной.
— В артной! — поправил я. — Надо говорить — «в артной».
Я протянул ей свой кулек.
— Миндалю хочешь?
Амлия покачала головой.
— А зря, вкусный миндаль! — я потряс кульком, орешки заманчиво загремели.
Она опасливо взяла один орешек.
— Это очередь на полдень? — спросил я.
Она покачала головой.
— Нет, это те, кто раньше. Мы пока даже в очередь вставать не можем. Надо подождать пару минут.
— Глупо все-таки, что нас заставляют тут толпиться, — сказал я. — Будто овец в загоне! Пустая трата времени, оскорбительная к тому же.
На лице Амлии отразилась тревога.
— В чем дело? — спросил я.
— Да нет, ничего, просто… ты не мог бы говорить потише? — попросила она, озираясь по сторонам.
— Я просто не боюсь сказать вслух то, что думают все! — возразил я. — Сама идея экзаменов изначально порочна до идиотизма. Что, магистр Килвин не знает, на что я способен? Знает, конечно. И Элкса Дал знает. Брандье все равно не отличит меня от дырки в полу. Так почему же его мнение имеет тот же вес, когда речь идет о моей плате за обучение?
Амлия пожала плечами, избегая встречаться со мной взглядом.
Я раскусил еще один орешек и тут же сплюнул его на мостовую.
— Тьфу ты!
Я протянул ей кулек.
— Тебе не кажется, что они отдают коринкой?
|
|
|
Она посмотрела на меня с легким отвращением, потом перевела взгляд на кого-то у меня за спиной.
Я обернулся и увидел, что в нашу сторону идет Амброз. Выглядел он, как всегда, великолепно: безупречно-белая рубашка, бархат, парча. На нем была шляпа с высоким белым султаном, и эта шляпа почему-то особенно меня взбесила. Против обыкновения, он был один, без своей обычной свиты прихвостней и лизоблюдов.
— Чудесно! — воскликнул я, как только он подошел достаточно близко, чтобы меня услышать. — Амброз, твое присутствие — это та самая дерьмовая вишенка на дерьмовом тортике, который представляет собой весь процесс экзаменов!
Амброз, на удивление, только улыбнулся.
— А, Квоут! Я тоже рад тебя видеть.
— Виделся сегодня с одной из твоих бывших пассий, — продолжал я. — Бедняжка в шоке — видимо, глубоко травмирована тем, что видела тебя голым.
Тут физиономия у него несколько вытянулась. А я склонился к Амлии и театральным шепотом произнес:
— Мне из верных источников известно, что у Амброза крошечный пенис, но мало этого: возбудиться он способен лишь в присутствии дохлого пса, портрета герцога Гибеи и галерного барабанщика, голого по пояс.
Лицо Амлии окаменело.
|
|
|
Амброз взглянул на нее.
— Тебе лучше уйти. Совсем ни к чему слушать подобные вещи.
Амлия практически сбежала.
— Надо отдать тебе должное, — заметил я, провожая ее взглядом. — Когда надо заставить женщину сбежать, тут тебе равных нет.
Я приподнял воображаемую шляпу.
— Ты мог бы давать уроки. Мог бы читать лекции!
Амброз просто стоял, кивал и смотрел на меня с каким-то довольным видом, как будто я был у него в руках.
— В этой шляпе у тебя такой вид, как будто ты увлекаешься мальчиками, — заметил я. — Мне охота сшибить ее с тебя, если ты не слиняешь.
Я взглянул на него.
— Кстати, как рука?
— Теперь уже гораздо лучше, — вежливо ответил он. Рассеянно потер сломанную руку и улыбнулся.
Я сунул в рот еще один орешек, скривился и снова его выплюнул.
— В чем дело? — поинтересовался Амброз. — Коринка не нравится?
И, не дожидаясь ответа, развернулся и зашагал прочь. Он улыбался.
Можете себе представить, что творилось в моей голове, если я просто растерянно проводил его взглядом. Я поднес кулек к лицу и принюхался. Я ощутил пыльный запах кукурузных листьев, аромат меда и корицы. Ни коринкой, ни мускатным орехом не пахло ничуть. Откуда же Амброз может знать?..
И тут мои мозги с грохотом встали на место. Одновременно с этим пробило полдень, и все, у кого был тот же жребий, что у меня, поспешно встали в длинную очередь, тянущуюся через двор. Наступило время моего экзамена.
|
|
|
Я опрометью бросился прочь.
* * *
Я отчаянно колотил в дверь, задыхаясь оттого, что взбежал бегом на третий этаж гнезд.
— Симмон! — орал я. — Симмон, открой, поговорить надо!
Дальше по коридору открывались другие двери, студенты выглядывали на шум. Одним из них как раз и был Симмон. Его песочно-рыжие волосы были растрепаны.
— Квоут, ты чего? — спросил он. — Это же даже не моя дверь!
Я подошел, втолкнул его в комнату и захлопнул за собой дверь.
— Симмон. Амброз меня чем-то опоил. Мне кажется, что у меня не все в порядке с головой, но я не могу понять, в чем дело.
Симмон ухмыльнулся.
— Знаешь, мне уже давно казалось, что…
Он осекся, глаза у него вылезли на лоб.
— Ты чего делаешь? Ты зачем плюешься?!
— У меня во рту какой-то странный привкус, — объяснил я.
— А мне какое дело? — сердито и растерянно отрезал он. — Ты чего, вообще? В сарае, что ль, родился?
Я залепил ему увесистую пощечину, он отлетел и впечатался в стену.
— Ну да, я родился в сарае, — мрачно ответил я. — И что такого?
Сим стоял, одной рукой упираясь в стену, другую прижав к медленно багровеющей щеке. Лицо у него было совершенно ошеломленное.
|
|
|
— Господи помилуй, да что с тобой такое?!
— Со мной-то все нормально, — ответил я, — а ты бы лучше последил за своим тоном. Вообще-то ты мне нравишься, но, если у меня нет богатеньких родителей, это не значит, что ты меня чем-то лучше.
Я нахмурился и снова сплюнул на пол.
— Господи, какая мерзость! Терпеть не могу мускатный орех. С детства его терпеть не мог!
Тут Сима, похоже, осенило.
— Что за вкус у тебя во рту? — спросил он. — Коринка и пряности, да?
Я кивнул.
— Гадость страшная.
— Прах Господень… — сказал Сим тихо и серьезно. — Понятно. Да, ты прав. Тебя опоили. И я даже знаю чем…
Он осекся. Я развернулся и взялся за ручку двери.
— Ты куда?
— Пойду убью Амброза, — ответил я. — Он меня отравил.
— Это не яд. Это…
Он вдруг умолк, затем продолжал очень ровным, спокойным тоном:
— Откуда у тебя этот нож?
— Я всегда его ношу на ноге, под штанами, — объяснил я. — На всякий случай.
Сим набрал воздуха в грудь, потом с шумом выдохнул.
— Можешь выслушать меня в течение минуты, прежде чем пойдешь убивать Амброза? Я тебе все объясню.
Я пожал плечами.
— Ладно.
— Можно попросить тебя сесть, пока мы будем разговаривать?
Он указал на стул.
Я вздохнул и сел.
— Ну, хорошо. Только давай побыстрее. У меня ведь еще экзамен сегодня.
Сим спокойно кивнул и сел на край своей кровати напротив меня.
— Короче, знаешь, как бывает, когда человек напьется и вобьет себе в голову, что ему непременно надо сделать какую-нибудь глупость? И отговорить его нет никакой возможности, хотя делать этого явно не стоит?
Я расхохотался.
— Как в тот раз, когда ты непременно захотел поговорить с той арфисткой возле «Эолиана» и облевал ей всю лошадь?
Сим кивнул.
— Ну да, именно так. Так вот, алхимик может изготовить вещество, которое заставит человека поступать подобным образом, только гораздо хуже.
Я покачал головой.
— Я совершенно не чувствую себя пьяным. Голова у меня ясная, как стеклышко.
Сим кивнул.
— Это не похоже на опьянение, — сказал он. — Это всего лишь часть опьянения. От этого вещества не кружится голова, не убавляется сил. От него человеку только становится проще делать глупости.
Я немного поразмыслил.
— Да нет, не думаю, что дело в этом, — сказал я. — Мне совершенно не хочется делать никаких глупостей.
— Есть способ это проверить, — сказал Сим. — Вот ты сейчас можешь придумать что-нибудь, чего делать явно не стоит?
Я снова поразмыслил, рассеянно постукивая кончиком ножа по голенищу своего башмака.
— Ну вот, например, явно не стоит…
Я осекся. И задумался, теперь уже надолго. Сим выжидающе глядел на меня.
— Прыгать с крыши? — интонация вышла вопросительная.
Сим молчал. И по-прежнему смотрел на меня.
— Да, теперь я вижу, в чем проблема, — медленно произнес я. — Похоже, у меня начисто отказали все сдерживающие механизмы.
Симмон улыбнулся с облегчением и одобрительно кивнул.
— Именно. Все имевшиеся у тебя запреты обрезало начисто, так что ты даже не замечаешь, чего лишился. А все остальное на месте. Ты ходишь ровно, говоришь четко, мыслишь разумно.
— Ты говоришь со мной покровительственным тоном, — заявил я, ткнув в его сторону кончиком ножа. — Не надо так делать!
Он моргнул.
— Хорошо, не буду. Так ты можешь придумать, как решить эту проблему?
— Разумеется. Мне нужно что-то вроде пробного камня. Тебе придется меня направлять, у тебя-то все сдерживающие механизмы в порядке.
— Вот и я думал об этом, — сказал Сим. — Так ты готов довериться мне?
Я кивнул.
— Во всем, кроме женщин. С женщинами ты себя ведешь по-дурацки.
Я взял с соседнего столика стакан с водой, прополоскал рот и выплюнул воду на пол.
Сим слабо улыбнулся.
— Ну хорошо. Итак, во-первых, Амброза убивать нельзя.
Я заколебался.
— Ты уверен?
— Абсолютно. На самом деле почти всего, что ты собираешься делать с этим ножом, делать наверняка не стоит. Отдай-ка его лучше мне.
Я пожал плечами, подкинул нож, перехватил его лезвием к себе и протянул Симу самодельную кожаную рукоятку.
Сима это, похоже, удивило, но нож он взял.
— Тейлу милосердный! — он перевел дух и положил нож на кровать. — Спасибо тебе большое!
— Что, это было настолько серьезно? — спросил я и еще раз прополоскал рот. — Знаешь, наверно, надо придумать какую-то систему оценок. Какую-нибудь десятибалльную шкалу.
— Сплевывать воду на пол — это один балл, — сказал Сим.
— Ой, извини.
Я поставил стакан обратно на стол.
— Да нет, ничего! — он махнул рукой.
— Один балл — это минимум или максимум? — уточнил я.
— Минимум, — ответил Сим. — А убить Амброза — это десять…
Он поколебался.
— Нет, пожалуй, восемь…
Он поерзал на кровати.
— Или даже семь.
— Что, правда? — переспросил я. — Так много? Ну, тогда ладно.
Я подался вперед.
— Ты мне, главное, подскажи, как вести себя на экзамене! А то ведь мне скоро пора будет возвращаться в очередь.
Симмон твердо покачал головой.
— Нет. Вот этого делать точно не стоит. Это восемь.
— Что, правда?
— Правда не стоит, — сказал он. — Слишком щекотливая ситуация. И слишком многое может пойти не так.
— Но если, предположим…
Сим вздохнул, убрал рыжеватую челку, упавшую ему на глаза.
— Кто тут пробный камень, ты или я? Если мне придется тебе все повторять по три раза, это будет крайне утомительно!
Я поразмыслил.
— Да, ты прав. Особенно если я собираюсь сделать что-то потенциально опасное…
Я огляделся.
— И долго это продлится?
— Не больше восьми часов.
Он открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, и снова закрыл его.
— Чего? — спросил я.
Сим вздохнул.
— Могут еще быть побочные эффекты. Вещество жирорастворимое, поэтому в организме оно задержится надолго. И ты потом еще некоторое время будешь испытывать небольшие рецидивы под влиянием стресса, сильного волнения, физического напряжения…
Он виновато посмотрел на меня.
— Но это все будет слабое эхо того, что сейчас.
— Ну, об этом я побеспокоюсь после, — сказал я. И протянул руку. — Давай твой жребий. Ты пойдешь на экзамен сейчас, а я потом, вместо тебя.
Сим беспомощно развел руками.
— Я уже отстрелялся.
— Ах, Тейловы сиськи! — выругался я. — Ладно. Ступай разыщи Фелу.
Он отчаянно замахал руками.
— Нет! Нет-нет-нет! Десять баллов!
Я расхохотался.
— Да не за этим! У нее жребий на вечер возжиганья!
— А ты думаешь, она с тобой поменяется?
— Она уже предлагала.
Сим вскочил.
— Я схожу за ней!
— А я посижу здесь, — сказал я.
Сим энергично закивал и нервно огляделся.
— И, пожалуй, лучше ничего не делай, пока меня не будет, — сказал он, открывая дверь. — Сунь руки под задницу и так сиди, пока я не вернусь.
* * *
Сим отсутствовал всего минут пять. Пожалуй, это было к лучшему.
Раздался стук в дверь.
— Это я, — послышался из-за двери голос Сима. — У тебя там все в порядке?
— Ты знаешь, что странно? — сказал я через дверь. — Я тут пытался придумать что-нибудь забавное, что можно было бы сделать, пока тебя нет, и совершенно ничего в голову не приходит!
Я огляделся.
— Думаю, это означает, что юмор как таковой коренится в нарушении социальных норм. Я не могу их нарушить, потому что не представляю, что будет социально неприемлемым. Для меня сейчас все едино.
— Да, возможно, ты прав, — согласился Сим, потом спросил: — А ты уже что-нибудь сделал?
— Да нет, — ответил я. — Я решил вести себя хорошо. Фелу нашел?
— Нашел. Она тут, со мной. Но прежде, чем мы войдем, обещай, что не станешь делать ничего, не посоветовавшись прежде со мной. Договорились?
Я расхохотался.
— Ладно, идет! Только смотри не заставляй меня делать при ней глупости!
— Не буду, — обещал Сим. — Только можно ты сядешь? Просто на всякий случай.
— Да я и так сижу, — ответил я.
Сим отворил дверь. Я увидел Фелу, заглядывающую в комнату ему через плечо.
— Привет, Фела! — сказал я. — Мне надо поменяться с тобой жребиями.
— Сначала рубашку надень, — сказал Сим. — Это примерно два балла.
— Ой, извини, — сказал я. — Мне было жарко.
— Мог бы окно открыть.
— Я счел, что будет безопаснее ограничить свои взаимодействия с внешними предметами, — пояснил я.
Сим приподнял бровь.
— Вот это и в самом деле хорошая мысль. Просто на этот раз она завела тебя немного не туда.
— Ух ты! — сказала Фела из коридора, не входя в комнату. — Он это все серьезно?
— Абсолютно серьезно, — ответил Сим. — Хочешь честно? Я не уверен, что тебе безопасно сюда входить.
Я натянул рубашку.
— Я одет, — доложил я. — Могу даже сунуть руки под задницу, если ты сочтешь, что так безопаснее.
И так я и сделал.
Сим поморщился, но впустил Фелу в комнату и закрыл за ней дверь.
— Фела, ты такая роскошная женщина! — сказал я. — Я готов отдать тебе все деньги, что есть у меня в кошельке, только за то, чтобы две минуты полюбоваться на тебя голую. Я готов отдать тебе вообще все, что у меня есть. Кроме лютни.
Трудно сказать, кто из них покраснел сильнее. По-моему, все-таки Сим.
— Что, этого говорить не стоило, да? — спросил я.
— Не стоило, — сказал Сим. — Это тянет баллов на пять.
— Но это же нелогично, — возразил я. — На картинах рисуют голых женщин. Кто-то же покупает эти картины? И кто-то же для них позирует?
Сим кивнул.
— Это верно. Но все равно. Просто посиди смирно, ничего не говори и не делай, ладно?
Я кивнул.
— Просто ушам своим не верю, — сказала Фела. Лицо ее мало-помалу приобретало нормальный цвет. — Мне все-таки кажется, что вы двое меня разыгрываете.
— Ах, если бы! — сказал Симмон. — На самом деле это вещество — крайне опасная штука.
— Но как он может помнить про картины с голыми женщинами и при этом не помнить, что нельзя появляться на людях без рубашки? — спросила она у Сима, не сводя с меня глаз.
— Мне просто не кажется, что это так уж важно, — объяснил я. — Я ведь снимал рубашку во время порки, а это было в общественном месте. Странно, что такие пустяки кого-то волнуют.
— А ты знаешь, что будет, если ты попытаешься зарезать Амброза?
Я немного поразмыслил. Это было все равно что пытаться припомнить, что ты ел на завтрак месяц тому назад.
— По-моему, будет суд, — осторожно сказал я, — и люди станут угощать меня выпивкой…
Фела хихикнула в кулачок.
— Ну хорошо, подойдем с другой стороны, — сказал Симмон. — Что хуже: украсть пирожок или зарезать Амброза?
На этот раз я размышлял дольше.
— А пирожок с мясом или с яблоками?
— Ух ты… — шепотом сказала Фела. — Это просто…
Она покачала головой.
— У меня просто мурашки по спине ползают!
Симмон кивнул.
— Кошмарное снадобье. Это разновидность успокоительного, называется коринковый боб. Его даже глотать не надо. Оно всасывается прямо через кожу.
Фела пристально взглянула на него.
— А ты о нем откуда так много знаешь?
Сим слабо улыбнулся.
— Мандраг о нем рассказывает чуть ли не на каждой лекции по алхимии. Я эту историю уже раз десять слышал, не меньше. Это его излюбленный пример злоупотребления алхимией. Один алхимик воспользовался этим средством, чтобы погубить нескольких важных чиновников в Атуре, лет пятьдесят тому назад. И поймали его только благодаря тому, что одна графиня взбесилась в самый разгар свадьбы, убила с десяток человек и…
Сим осекся и покачал головой.
— В общем, вот так. Очень опасное вещество. Настолько опасное, что любовница алхимика сама выдала его стражникам.
— Надеюсь, он получил по заслугам!
— Получил, и с лихвой, — мрачно ответил Сим. — Но штука в чем: оно на всех действует немного по-разному. Это не просто снятие запретов. Это еще и усиление эмоций. Пробуждение тайных желаний, сочетающееся со странной, избирательной памятью. Нечто вроде моральной амнезии.
— Не могу сказать, что я себя плохо чувствую, — сказал я. — Чувствую я себя довольно хорошо на самом деле. Но я тревожусь из-за экзамена.
Сим взмахнул рукой.
— Вот видишь? Про экзамен он помнит. Для него это важно. А про остальное… просто забыл.
— А противоядия никакого нет? — с тревогой спросила Фела. — Может, надо отвести его в медику?
— Думаю, не стоит! — нервно ответил Симмон. — Они могут дать ему рвотное или слабительное, но это же не лекарство. Алхимия действует не так. Он сейчас находится под влиянием освобожденных начал. Их нельзя просто изгнать из организма, как ртуть или офалум.
— Идея с рвотным мне не нравится! — добавил я. — Если, конечно, мое мнение имеет значение.
— А еще они могут подумать, что он просто тронулся от перенапряжения во время экзаменов, — сказал Симмон Феле. — Такое каждую четверть случается с несколькими студентами. И его запрут в Гавани до тех пор, пока не убедятся, что…
Я вскочил на ноги, стиснув кулаки.
— Да пусть меня лучше порежут на куски и отправят в ад, чем я позволю им запереть меня в Гавани! — яростно выпалил я. — Хоть на час! Хоть на минуту!
Сим побледнел, отшатнулся, вскинул руки ладонями вперед, словно защищаясь. Но голос его по-прежнему звучал твердо и ровно.
— Квоут, трижды тебе говорю: остановись!
Я остановился. Фела смотрела на меня расширенными, перепуганными глазами.
Симмон твердо продолжал:
— Квоут, трижды тебе говорю: сядь!
Я сел.
Фела, стоящая у Симмона за спиной, поглядела на него с изумлением.
— Спасибо, — вежливо сказал Симмон, опуская руки. — Да, я с тобой согласен. Медика — не самое подходящее для тебя место. Переждать ты можешь и здесь.
— Мне тоже кажется, что так лучше, — сказал я.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 116; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!