Библейские мотивы в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»

 

План сочинения

1. Вступление. Обращение писателя к библейским темам и сюжетам.

2. Основная часть. Библейские мотивы в романе «Преступление и наказание».

 Мотив Каина в романе.

 Мотив Египта и его развитие в романе.

 Мотив смерти и воскресения в романе.

 Библейские мотивы, связанные с образом Сони.

 Мотив причащения, связанный с образом Мармеладова.

 Мотив бесов и его развитие в романе.

 Мотив бесовства в последнем сне героя.

 Мотив бесов в создании образа Свидригайлова.

 Мотив смеха и его значение в романе.

3. Заключение. Своеобразие тематики романов Достоевского.

 

Человек в романах Достоевского чувствует свое единство с целым миром, чувствует свою ответственность перед миром. Отсюда глобальность остро поставленных писателем проблем, общечеловеческий характер их. Отсюда и обращение писателя к вечным, библейским, темам и идеям. В своей жизни Ф.М. Достоевский часто обращался к Евангелию. Он находил в нем ответы на жизненно важные, волнующие вопросы, заимствовал из евангельских притчей отдельные образы, символы, мотивы, творчески перерабатывая их в своих произведениях. Библейские мотивы отчетливо прослеживаются и в романе Достоевского «Преступление и наказание».

Так, образ главного героя в романе воскрешает мотив Каина, первого убийцы на земле. Когда Каин совершил убийство, он стал вечным скитальцем и изгнанником в родной земле. То же самое происходит и с Раскольниковым у Достоевского: совершив убийство, герой чувствует отчуждение от окружающего мира. Раскольникову не о чем говорить с людьми, «уже больше ни о чем, никогда и ни с кем, нельзя ему теперь говорить», он «как будто ножницами отрезал себя ото всех», родные как будто боятся его. Сознавшись в преступлении, он попадает на каторгу, но и там на него смотрят недоверчиво и неприязненно, его не любят и избегают, однажды даже хотели убить его как безбожника. Однако Достоевский оставляет герою возможность нравственного возрождения, а следовательно, возможность преодоления той страшной, непроходимой пропасти, что лежит между ним и окружающим миром.

Другой библейский мотив в романе – это мотив Египта. В грезах Раскольникову представляется Египет, золотой песок, караван, верблюды. Встретив мещанина, назвавшего его убийцей, герой вновь вспоминает о Египте. «Стотысячную черточку просмотришь, – вот и улика в пирамиду египетскую!», – в испуге думает Родион. Рассуждая о двух типах людей, он замечает, что Наполеон забывает армию в Египте, Египет для этого полководца становится началом его карьеры. О Египте в романе вспоминает и Свидригайлов, заметив, что у Авдотьи Романовны натура великомученицы, готовой жить в Египетской пустыне. Мотив этот имеет в романе несколько значений. Прежде всего Египет напоминает нам о его правителе, фараоне, который был низвергнут Господом за гордыню и жестокосердие. Сознавая «гордое могущество» свое, фараон и египтяне сильно притесняли народ израильский, пришедший в Египет, не желая считаться с их верой. Десять казней египетских, посланные богом на страну, не смогли остановить жестокость и гордыню фараона. И тогда Господь сокрушил «гордость Египта» мечом царя Вавилонского, истребив египетских фараонов, и народ, и скот; превратив землю Египетскую в безжизненную пустыню. Библейское предание здесь напоминает о суде божьем, о наказании за своеволие и жестокость. Египет, явившийся во сне Раскольникову, становится предостережением для героя. Писатель как будто все время напоминает герою, чем заканчивается «гордое могущество» властелинов, сильных мира сего. Предостережением становится и упоминание Свидригайлова о Египетской пустыне, где долгие годы пребывала великомученица Мария Египетская, бывшая некогда великой грешницей. Здесь возникает тема раскаяния и смирения, но одновременно – и сожаления о прошлом. Вместе с тем Египет напоминает нам и о других событиях – он становится местом, где Божья Матерь с младенцем Иисусом укрывается от преследования царя Ирода (Новый Завет)[175]. И в этом аспекте Египет становится для Раскольникова попыткой пробуждения в душе его человечности, смирения, великодушия. Таким образом, мотив Египта в романе еще и подчеркивает двойственность натуры героя – его непомерную гордыню и едва ли меньшее природное великодушие.

С образом Раскольникова в романе связан евангельский мотив смерти и воскресения. После совершения им преступления Соня читает Родиону евангельскую притчу об умершем и вновь воскресшем Лазаре. О своей вере в воскресение Лазаря герой говорит Порфирию Петровичу. Этот же мотив смерти и воскресения реализуется и в самом сюжете романа. После совершения убийства Раскольников становится духовным мертвецом, жизнь как будто уходит из него. Квартира Родиона похожа на гроб. Лицо его – мертвенно‑бледное, как у мертвеца. Он не может общаться с людьми: окружающие, с их заботой, суетой вызывают в нем злость и раздражение. Умерший Лазарь лежит в пещере, вход в которую завален камнем – Раскольников же прячет под камнем награбленное в квартире Алены Ивановны. В воскресении Лазаря принимают живейшее участие его сестры – Марфа и Мария. Именно они приводят к пещере Лазаря Христа. У Достоевского Соня исподволь подводит Раскольникова к Христу. Раскольников возвращается к нормальной жизни, открыв в себе любовь к Соне. Это и есть у Достоевского воскресение героя. В романе мы не видим раскаяния Раскольникова, однако в финале он потенциально готов к этому.

Другие библейские мотивы в романе связаны с образом Сони Мармеладовой. С этой героиней в «Преступлении и наказании» связан библейский мотив прелюбодеяния, мотив страдания за людей и всепрощения, мотив Иуды. Как Иисус Христос принял страдания за людей, точно так же и Соня принимает страдания за своих близких. Причем она сознает всю мерзость, греховность своего занятия и тяжело переживает собственное положение. «Ведь справедливее, – восклицает Раскольников, – тысячу раз справедливее и разумнее было бы прямо головой в воду и разом покончить!

– А с ними‑то что будет? – слабо спросила Соня, страдальчески взглянув на него, но вместе с тем как бы вовсе и не удивившись его предложению. Раскольников странно смотрел на нее.

Он все прочел в одном ее взгляде. Стало быть, действительно у нее самой была уже эта мысль. Может быть, много раз и серьезно обдумывала она в отчаянии, как бы разом покончить, и до того серьезно, что теперь почти и не удивилась предложению его. Даже жестокости слов его не заметила… Но он понял вполне, до какой чудовищной боли истерзала ее, и уже давно, мысль о бесчестном и позорном ее положении. Что же, что же бы могло, думал он, до сих пор останавливать решимость ее покончить разом? И тут он понял вполне, что значили для нее эти бедные, маленькие дети‑сироты и эта жалкая полусумасшедшая Катерина Ивановна, с своею чахоткой и со стуканием о стену головою». Мы знаем, что Соню на этот путь подтолкнула Катерина Ивановна. Однако девушка не обвиняет свою мачеху, а, напротив, защищает, понимая всю безвыходность ситуации. «Сонечка встала, надела платочек, надела бурнусик и с квартиры отправилась, а в девятом часу и назад обратно пришла. Пришла, и прямо к Катерине Ивановне, и на стол перед ней тридцать целковых молча выложила». Здесь ощущается едва уловимый мотив Иуды, продавшего Христа за тридцать серебреников[176]. Характерно, что Мармеладову Соня тоже выносит последние тридцать копеек. Семья Мармеладовых в известной степени «предает» Соню. Именно так в начале романа ситуацию рассматривает Раскольников. Глава семьи, Семен Захарыч, беспомощен в жизни словно малое дитя. Он не может побороть своей пагубной страсти к вину и воспринимает все происходящее фатально, как неизбежное зло, не пытаясь бороться с судьбой и противостоять обстоятельствам. Однако мотив Иуды не звучит у Достоевского отчетливо: в несчастьях семьи Мармеладовых писатель обвиняет скорее саму жизнь, капиталистический Петербург, равнодушный к судьбе «маленького человека», нежели Мармеладова и Катерину Ивановну.

Мармеладов, имевший пагубную страсть к вину, вводит в роман мотив причащения. Тем самым писатель подчеркивает изначальную религиозность Семена Захаровича, наличие в душе его подлинной веры, того, чего так не хватает Раскольникову.

Другой библейский мотив в романе – мотив бесов и бесовства. Мотив этот задан уже в пейзажах романа, когда Достоевский описывает невыносимо жаркие петербургские дни. «На улице опять жара стояла невыносимая; хоть бы капля дождя во все эти дни. Опять пыль, кирпич, известка, опять вонь из лавочек и распивочных… Солнце ярко блеснуло ему в глаза, так что больно стало глядеть, и голова его совсем закружилась…». Здесь возникает мотив полуденного беса, когда человек впадает в бешенство под влиянием палящего солнца, чересчур жаркого дня. В романе Достоевского поведение Раскольникова часто напоминает нам поведение бесноватого. Так, в какой‑то момент герой как будто осознает, что на убийство его подталкивает бес. Не найдя возможности взять топор из хозяйкиной кухни, Раскольников решает, что его планы рухнули. Но совершенно неожиданно он находит топор в дворницкой и вновь укрепляется в своем решении. «Не рассудок, так бес!» – подумал он, странно усмехаясь». Раскольников напоминает бесноватого и после совершенного им убийства. «Одно новое, непреодолимое ощущение овладевало им все более и более почти с каждой минутой: это было какое‑то бесконечное, почти физическое, отвращение ко всему встречавшемуся и окружающему, упорное, злобное, ненавистное. Ему гадки были все встречные – гадки были их лица, походка, движения. Просто наплевал бы на кого‑нибудь, укусил бы, кажется, если бы кто‑нибудь с ним заговорил…»

Мотив бесов возникает в последнем сне Раскольникова, увиденном им уже на каторге. Родиону представляется, что «весь мир осужден в жертву какой‑то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве». В тела людей вселялись особые духи, одаренные умом и волей, – трихины. И люди, заражаясь, становились бесноватыми и сумасшедшими, считая единственно верными, истинными лишь свою правду, свои убеждения, свою веру и пренебрегая правдой, убеждениями и верой другого. Эти разногласия привели к войнам, голоду, пожарам. Люди оставили свои ремесла, земледелие, они «кололись и резались», «убивали друг друга в какой‑то бессмысленной злобе». Язва росла и продвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли лишь несколько человек, чистых и избранных, предназначенных начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю. Однако этих людей никто и никогда не видел.

Последний сон Раскольникова перекликается с Евангелием от Матфея, где открыты пророчества Иисуса Христа о том, что «восстанет народ на народ и царство на царство», что будут войны, «глады, моры и землетрясения», что «во многих охладеет любовь», люди возненавидят друг друга, «друг друга будут предавать» – «претерпевший же до конца спасется»[177]. Здесь же возникает и мотив казни Египетской. Одной из казней, насланной Господом на Египет для смирения гордыни фараона, стала моровая язва. Во сне Раскольникова моровая язва получает как бы конкретное воплощение в виде вселявшихся в тела и души людей трихинов. Трихины здесь – не что иное, как бесы, вошедшие в людей. Этот мотив мы достаточно часто встречаем в библейских притчах. У Достоевского бесовство становится не физической болезнью, но болезнью духа, гордыней, эгоизмом и индивидуализмом.

Мотив беса развивает в романе и Свидригайлов, который все время как будто искушает Родиона. Как замечает Ю. Карякин, Свидригайлов – «своего рода черт Раскольникова»[178]. Первое явление этого героя Раскольникову во многом сходно с явлением черта Ивану Карамазову. Свидригалов возникает словно из бреда, он кажется Родиону продолжением кошмарного сна об убийстве старухи.

На протяжении всего повествования Раскольникова сопровождает мотив смеха. Так, характерны чувства героя при его разговоре с Заметовым, когда они оба ищут в газетах информацию об убийстве Алены Ивановны. Понимая, что его подозревают, Раскольников, однако, не испытывает страха и продолжает «дразнить» Заметнова. «И в один миг припомнилось ему до чрезвычайной ясности ощущения одно недавнее мгновение, когда он стоял за дверью с топором, запор прыгал, они за дверью ругались и ломились, а ему вдруг захотелось закричать им, ругаться с ними, высунуть им язык, дразнить их, смеяться, хохотать, хохотать, хохотать!». И этот мотив, как мы отмечали выше, присутствует на протяжении всего романа. Тот же смех присутствует в снах героя (сон о Миколке и сон о старухе‑процентщице). Б.С. Кондратьев замечает, что смех во сне Раскольникова – это «атрибут незримого присутствия сатаны»[179]. Думается, такое же значение имеет и смех, окружающий героя наяву, и смех, звучащий в нем самом.

Таким образом, в романе «Преступление и наказание» мы встречаем синтез самых различных библейских мотивов. Это обращение писателя к вечным темам закономерно. Как замечает В. Кожинов, «герой Достоевского постоянно обращен ко всей необъятной жизни человечества в ее прошлом, настоящем и будущем, он постоянно и непосредственно соотносит себя с ней, все время меряет себя ею»[180].

 

Лев Николаевич Толстой

 

Роман‑эпопея «Война и мир»

 

Пейзаж и его функции в романе‑эпопее Л.Н. Толстого «Война и мир»

 

План сочинения

1. Вступление. Своеобразие пейзажей Толстого. Толстой и Тургенев.

2. Основная часть. Картины природы и их значение в романе.

 Пейзажи, связанные с образом князя Андрея. Мотив бесконечного, голубого неба.

 Значение постоянной картины голубого неба для образа князя Андрея.

 Образ старого дуба. Восстановление героем душевной гармонии.

 Отрадное. Лунный летний пейзаж и его значение в романе.

 Поэтика Толстого. Параллелизм в описании человека и природы.

 Пейзаж как средство передачи душевного состояния Пьера Безухова.

 Духовная эволюция героя в романе. Роль пейзажа.

 Различие в восприятии неба Пьером и князем Андреем.

 Пейзаж как средство характеристики героя. Единство человека и природы в обрисовке любимых героев Толстого.

 Близость к природе – критерий нравственности человека, следования его истинным идеалам.

 Картины природы в описании сражений. Роль художественного предварения. Аустерлицкая битва.

 Пейзаж, сопровождающий образ Наполеона в Аустрелицком сражении.

 Пейзаж Бородинской битвы и его значение.

 Символика природных деталей.

 Отражение философских взглядов Толстого в пейзаже.

3. Заключение. Поэтика Толстого. Роль пейзажей в романе.

 

Основная особенность изображения природы в романах Толстого – изображение ее в неразрывном единстве с человеком, его чувствами. Восприятие природы, умение слиться с ней – один из основных личностных критериев для толстовских героев. Именно эти свойства определяют у писателя гармоничность развития личности, нравственное здоровье человека, его жизненную силу, смысл существования. Пейзаж у Толстого всегда реалистичен, четок, очень конкретен. Вместо тургеневских полутонов, оттенков красок здесь мы встречаем четкие, определенные линии, очертания предметов, внимание к основному цвету. Пейзаж у Толстого прост, лишен излишней сентиментальности, «свободен от пут поэтических ассоциаций», экспрессивных эпитетов, в отличие от поэтических, таинственных пейзажей у Тургенева[181]. Но, как и в романах Тургенева, природа у Толстого дается в восприятии героя. Писатель подчеркивает глубокую, действенную связь между картинами природы и сложной душевной жизнью человека. И этим пейзаж у Толстого напоминает нам пейзажи, созданные Лермонтовым в романе «Герой нашего времени».

Попробуем проанализировать различные виды пейзажей в романе «Война и мир». Функции пейзажа в романе разнообразны. Являясь элементом композиции, описания природы создают фон, на котором происходит действие, предваряют те или иные события, создают определенное настроение, выступают в качестве средства характеристики героев. Наиболее важная функция пейзажа в романе – это обозначение внутреннего состояния героев, состояния их дум и чувств.

Восприятие природы определяет многие душевные движения Андрея Болконского. Так, однажды «открытое им» бесконечное голубое небо сопровождает затем все взлеты и падения героя, представляется ему в минуты величайшего счастья и неизбывного горя. Впервые это высокое, торжественное небо с бегущими по нему облаками явилось князю Андрею, когда он, раненый, лежал на Аустерлицком поле. «Над ним не было ничего уже, кроме неба, – высокого неба, не ясного, но все‑таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей… Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба…». Образ неба, символизирующего вечность, здесь создается благодаря характерным эпитетам («бесконечного неба», «неизмеримо высокого» неба), метафоре («тихо ползущими по нем серыми облаками»). Торжественное, величавое и равнодушно‑безмятежное небо открывает Болконскому всю суетность и ничтожность его честолюбивых помыслов. И в этом плане пейзаж здесь имеет сюжетообразующее значение. Князь Андрей переживает душевный кризис, определивший весь последующий этап его жизни. Честолюбивые помыслы и активное участие в общественной жизни сменяются в Болконском бездействием, равнодушием ко всему. «Я знаю в жизни только два действительные несчастья: угрызения совести и болезнь. И счастие есть только отсутствие этих двух зол», – говорит князь Андрей приехавшему к нему Пьеру. Безухов убеждает его в том, что есть бог, истина, добродетель, призывает его любить и верить. Заодно с Пьером и природа, которая как будто просит князя Андрея поверить другу. Болконский смотрит на красный отблеск солнца по синеющему разливу, прислушивается к тишине и ему кажется, что волны, со слабым стуком ударяясь о дно парома, приговаривают: «Правда, верь этому». И после разговора с Пьером князь Андрей «в первый раз после Аустерлица… увидал то высокое, вечное небо, которое он видел на Аустерлицком поле, и что‑то давно заснувшее, что‑то лучшее, что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе». Чувства Болконского после разрыва с Наташей писатель снова передает через восприятие героем бесконечного голубого неба: «…тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного».

Как замечает С.Г. Бочаров, образ неба является лейтмотивным для князя Андрея. В этом образе – «величие, идеальность, бесконечность стремления» и «отрешенность, холодность» [182]. Оборотная сторона рассудочности, рациональности, строгости героя – это жажда чего‑то абсолютного и вечного, жажда «небесного» совершенства. Но совершенство это должно открыто проявлять себя в явлениях жизни, идеал должен совпадать с реальностью. Как замечает исследователь, разрыв между «небом» и земной реальностью для героя непреодолим, и в этом глубочайший трагизм образа Болконского.

Однако в своей жизни князь Андрей пробует преодолеть этот разрыв, и Толстой вновь оттеняет состояние героя пейзажами. По опекунским делам своего сына Болконский едет в рязанские имения, и Толстой рисует здесь великолепную картину весеннего леса. «Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба…В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза, вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась, и из прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала, зеленея, первая трава и лиловые цветы». Однако Болконский почти не замечает «обаяния весны». Вот он увидел старый огромный дуб, с обломанными суками, глядящий «каким‑то старым, сердитым и презрительным уродом». «Весна, и любовь, и счастие! – как будто говорил этот дуб. – И как не надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман. Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите сидят задавленные мертвые ели, всегда одинаковые, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков. Как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам». Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, как будто чего‑то ждал от него. Эти ожидания героя – желание еще раз утвердиться в мысли о бесполезности и бессмысленности жизни. Князь Андрей здесь чувствует гармоническое соотношение природы и своего состояния, он окончательно укрепляется в своих безнадежных мыслях. Закрепляя настроение героя, природа придает мыслям Болконского печально‑торжественный лад. Он ощущает какую‑то мудро‑справедливую закономерность своего состояния. Однако уже выбранный писателем природный образ символизирует заблуждение героя. Дуб всегда считался символом крепости и прочности жизни, долголетия. В этом смысле «старые болячки» на могучем, сильном дереве противоестественны. Толстой здесь как будто подчеркивает преждевременность духовного старения героя, намекает на его богатый внутренний потенциал, на внутреннюю силу его, дающую возможность выхода из душевного кризиса. В Отрадном Болконский видит Наташу, беспечную и счастливую, слышит невольно ее разговор с Соней, и в душе его поднимается «неожиданная путаница молодых мыслей и надежд». И, возвращаясь обратно, князь Андрей не узнает старого дуба. «Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия – ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да это тот самый дуб», – подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления».

Это же чувство настигает Болконского в Отрадном. «Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно‑светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо‑освещенных с другой стороны. Под деревьями была какая‑то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое‑где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая‑то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко‑белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно, и глаза его остановились на этом небе». Здесь Толстой использует эмоционально‑цветовые эпитеты (ночь «свежая и неподвижно‑светлая», «серебристо‑освещенные» и «черные» деревья, «ярко‑белый ствол»), сравнение (лунный свет ворвался в комнату так, «как будто он настороже у окна давно ждал», когда отворят окна). Кроме того, здесь мы можем отметить четкое месторасположение в пространстве всех предметов, картин, составляющих пейзаж. Пейзаж этот, кроме того, раскрывает внутренний облик Наташи, желающей улететь в небо, и поэтизирует зарождающееся в князе Андрее чувство любви. Как замечает А.И. Потапов, пейзажи, поэтизирующие любовь в романе, традиционно лунные (загадочная святочная ночь оттеняет взаимное чувство Николая и Сони).

Истоки толстовского параллелизма в описаниях человека и природы – в народной поэзии. В народной песне герои часто сопоставляются с образами могучего дуба, плакучей ивы, рябины, «в поэтике народной песни большую роль играют солнце, звезды, месяц, заря, закат – в связи с описанием человеческих переживаний» [183].

Пейзажи раскрывают нам душевные состояния и другого героя, Пьера Безухова. Так, зарождающееся чувство любви к Наташе, еще не вполне осознаваемое им самим, Толстой оттеняет описанием зимней морозной ночи, когда Пьер покидает дом Ростовых. «Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба…стояла огромная яркая комета 1812 года, та самая, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив, Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду…Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе». Однако в этом пейзаже заключен более глубокий смысл. «Звезда 1812 года – звезда счастья для Пьера и Наташи. И она, звезда 1812 года, взошла над Россией, это звезда русского народа, это – звезда истории. Она пророчит беды и торжество всему народу в его исторической жизни и герою романа – в его жизни. Неразрывно и полно сливается лирическое с эпическим в этом образе, как и во всем романе», – пишет В.В. Ермилов[184].

Пейзажи в романе связаны и с духовной эволюцией героя. Так, с помощью картин природы Толстой анализирует чувства, испытываемые Пьером во время французского плена. Пейзажи здесь передают особое ощущение внутренней свободы, полноты и «крепости жизни», обретенное героем после всех жизненных испытаний. «Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Новодевичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок, и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из‑за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни». Анафорические повторы («когда», «когда», «и когда») многосоюзие, метафоры («брызнуло светом с востока», «извивающийся над рекою лесистый берег») здесь подчеркивают многообразие, многоцветье жизни, которая не может быть ограничена опытом отдельного человека, и тем более опытом тех или иных жизненных обстоятельств. И Толстой подчеркивает, что радостное чувство, понимание этого рождается в герое через особое осмысление жизни, особое восприятие ее. Пьер, как никогда ранее, ощущает божественное начало в мире, ощущает себя частичкой бытия, сознавая бессмертие своей души. Писатель оттеняет состояние героя картиной спокойной ночной природы: «Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде в расположении лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул на небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам».

Картины природы выступают в романе и как средство характеристики персонажей. Более других в романе близка к природе Наташа Ростова. Любовь к природе определяет естественность поведения героини, ее интуитивное чувствование людей, поэтичность, «жизнь сердцем». Наташа восхищается прелестью летней ночи в Отрадном, она обожает осеннюю охоту, с ее бешеной скачкой, лаем гончих, утренним морозным воздухом. Сцена охоты занимает в романе четыре главы. И природа здесь – «не только пейзаж, но и тот мир первозданности, мир диких животных, зверей, с которым соприкасается человек. Общение с природой… ослабляет воздействие на человека фальшивых условностей повседневного бытия; в нем пробуждаются естественные, «первозданные» страсти. С замечательным мастерством Толстой передает развитие этих страстей. Под пером художника оживает и первозданность самой природы. Матерый волк, заяц, собаки…становятся своего рода персонажами, поведение которых подробно описывается», – замечает М.Б. Храпченко[185]. Сами люди здесь становятся чем‑то похожими на зверей. Так, в Николае желание «затравить матерого волка» подчиняет себе все остальные чувства. Наташа визжит так пронзительно и дико, что «она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивляться ему, ежели бы это было в другое время». Однако в глазах Толстого умение человека неразрывно слиться с природой и почувствовать себя частичкой ее – это положительные черты, во многом предопределяющие гармоничность земного существования его.

Элен Безухова, Анна Павловна Шерер, князь Василий, Анатоль, Борис Друбецкой, Анна Михайловна, Вера Ростова – все эти герои, напротив, далеки от мира природы. И это «отчуждение» определяет фальшивость и неестественность их поведения, их позерство, рациональность, своеобразную бесчувственность, порой – безнравственность, «ложные жизненные цели».

Пейзажи, открывающие сцены сражений, нередко символизируют грядущий исход битвы. Так, например, Аустерлицкое сражение в романе предваряет картина все время усиливающегося тумана. «Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет», «Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами… Но долго шли колонны все в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы… Каждому солдату приятно становилось на душе от того, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших», «Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска». В этом тумане Ростов все время обманывается, «принимая кусты за деревья и рытвины за людей». Пейзаж этот многозначителен: туман символизирует в этом эпизоде человеческие заблуждения, неизвестность, неопределенность исхода сражения, ошибочность мнений русских офицеров. Солдаты идут «неизвестно куда» – уже этой фразой писатель намекает на возможность неблагополучного исхода Аустерлицкого сражения. Русские войска, воодушевленные присутствием императора, уверены в предстоящей победе. И Ростов, и Денисов, и ротмистр Кирстен, и князь Долгоруков, и Вейротер, и сам Александр I – все предполагают благополучный исход сражения. «Девять десятых людей русской армии в то время были влюблены… в своего царя и в славу русского оружия», – пишет Толстой. Собственное поражение предполагает лишь один Кутузов, четко осознавая, что русские войска идут наугад, не зная точно, где находятся французы.

Пейзаж же, сопровождающий Наполеона, символизирует его грядущую победу в Аустерлицком сражении. «Туман сплошным морем расстилался понизу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана… Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой белой руки…и отдал приказание начинать дело». Огромное, ослепительное солнце, соотнесенное с образом Наполеона, напоминает нам о «короле‑солнце» – Людовике ХIV. Об этом же говорит и багровый цвет солнца, ассоциирующийся у нас с царственным пурпуром. Солнце в этом пейзаже символизирует особое положение императора среди французских войск, честолюбие Наполеона, его самомнение, его «искусственный мир призраков…величия».

Характерен также пейзаж, предваряющий Бородинское сражение. Пьер, приехавший на Бородинское поле, поражен красотой открывшегося зрелища. «…Вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади,…кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого‑то драгоценного желто‑зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте…Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно». На Бородинском поле стоял «тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него». Великолепная картина эта подчеркивает красоту русской природы, символизируя собой Россию, все то, что русские солдаты должны были отстоять на Бородинском поле. Ощутимо звучит в этом пейзаже мотив противостояния разумности природы и неразумности человеческих устремлений, несущих в себе противное человеческой природе, смерть и страдания. Кроме того, величественная картина природы здесь усиливает впечатление торжественности происходящего, подчеркивает значительность данной минуты.

Отметим, что, как и перед Аустерлицким сражением, на Бородинском поле – «туман и дым». Однако перед второй битвой туман этот вскоре «тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца». Писатель как бы намекает нам на призрачность планов Наполеона, на то, что мечты французов о завоевании России могут растаять, подобно утреннему туману. Характерно, что солнце здесь – «застилаемое дымом». Так как солнце в какой‑то степени соотносится с образом Наполеона в романе, то пейзаж этот символизирует грядущее моральное поражение французских войск и смятение императора, когда «ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие».

Пейзажи в романе раскрывают и философские взгляды Толстого. Так, заключительный пейзаж сцены Бородинского сражения подчеркивает губительное влияние человеческой цивилизации, приведшей к бессмысленным войнам. «Над всем полем, прежде столь весело‑красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных и изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте…Опомнитесь. Что вы делаете?». У А. Толстого чувство природы развивалось под влиянием Руссо. Природа и цивилизация противопоставлены в сознании писателя. И этим Толстой напоминает нам Лермонтова, в творчестве которого мир природы противопоставлен миру человеческой жизни.

Таким образом, Толстой изображает человека в его неразрывном единстве со стихией природы. В пейзажах писатель выражает свои философские взгляды, отношение к историческим событиям, свою любовь к России.

 

Образ Наташи Ростовой в романе‑эпопее Л.Н. Толстого «Война и мир»

 

План сочинения

1. Вступление. Женский идеал писателя.

2. Основная часть. Образ Наташи Ростовой в романе.

 Значение образа героини для системы персонажей романа.

 Изображение Наташи‑подростка. Характеристики писателя.

 Поэтичность и музыкальность героини.

 Чувство русского духа.

 Одаренность Наташи, «жизнь сердцем».

 Любовь как единственный смысл жизни героини.

3. Заключение. Наташа Ростова – любимая героиня Толстого.

 

Известно, что Л.Н. Толстой‑художник более всего ценил в своих героинях такие качества, как нравственная чистота, душевная тонкость, эмоциональность, открытость, стремление обрести семейное счастье. Все эти черты нашли свое отражение в образах Марьи Болконской и Наташи Ростовой в романе «Война и мир».

Наташа Ростова – это любимая героиня Толстого. Кроме того, образ этот является в романе тем «сводом», без которого произведение не может существовать как единое целое.

Впервые она появляется в романе нескладным подростком, с тоненькими ручками, большим ртом, черными, блестящими глазами. Эта «некрасивая, но живая девочка» необыкновенно чутко воспринимает все происходящие события, откликаясь на них горячо и непосредственно. Наташа – «порох», «зелье», «волшебница». Такие характеристики дают ей окружающие. Будучи душой своей семьи, Наташа непосредственна и искренна в своих поступках, действиях, реакциях, она не боится выглядеть смешной, дерзкой, наивной.

Вместе с автором мы видим, как она взрослеет, стремится к счастью. В юности Наташа покоряет нас своей поэтичностью и музыкальностью. Она замечательно поет, у нее прекрасный необработанный голос, очаровывающий именно своей девственностью, нетронутостью, бархатностью. Николая глубоко трогает пение Наташи: «Все это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь, – все это вздор…а вот оно настоящее…Боже мой! как хорошо!..как счастливо!..О, как задрожала эта терция и как тронулось что‑то лучшее, что было в душе Ростова. И это что‑то было независимо от всего в мире и выше всего в мире».

Наташе по душе русские обычаи, нравы простых людей. Она с удовольствием слушает пение дядюшки, всей душой отдается русской пляске, обнаруживая неожиданно для всех чувство народного духа, умение понять все то, что было во всяком русском человеке. «Где, как, когда всосала в себя из этого русского воздуха, которым она дышала, – эта графинечка, воспитанная эмигранткой‑француженкой, – этот дух, откуда взяла она эти приемы… Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка», – замечает автор.

Наташа романтична, эмоциональна, любит природу. Так, она тонко чувствует очарование лунной ночи в Отрадном. Она не слишком интеллектуальна, ей не свойственны глубокие раздумья о смысле жизни: по выражению Пьера, она «не удостаивает быть умной». Главную роль для нее играют чувства, «жизнь сердцем», а не рассудком. Главное, что привлекает в Наташе, – это ее дар любви к людям, ее обаяние, человечность. Она способна к сильным чувствам, благородным порывам. Так, в 1812 году, перед нашествием французов, именно Наташа просит родителей отдать свои подводы раненым солдатам. Из всей семьи она более всех наделена «способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц». Несмотря на отсутствие серьезных умственных интересов, суждения ее о людях точны и проницательны. Она наделена, по выражению Толстого, «умом сердца». Так, она всей душой полюбила княжну Марью, поняла сущность натуры Бориса Друбецкого. Одновременно эта героиня воплощает собой эгоизм как естественное начало человеческой жизни, как свойство, необходимое для счастья, для реальной деятельности, для плодотворного человеческого общения. «Естественному эгоизму» Наташи в романе противопоставлены «холодный эгоизм» Веры и Элен, возвышенный альтруизм и самоотречение княжны Марьи, «корыстное самопожертвование» Сони. Ни одно из этих свойств, по мысли Толстого, не годится для живой, подлинной жизни. Наташа интуитивно чувствует самую суть людей и событий, она проста и открыта. Внутреннему миру героини соответствует и ее эмоциональная речь, насыщенная мимикой, жестами. Толстой замечает, что Наташа «не могла постигнуть возможность выразить в писме правдиво хоть одну тысячную долю того, что привыкла выражать голосом, улыбкой, взглядом».

Вместе с тем этот избыток эмоциональности в ней очень беспокоил ее семью. Материнское чутье старой графини говорило, что «чего‑то слишком много в Наташе и что от этого она не будет счастлива». И старая графиня оказалась права. Любовь была единственной смыслом жизни для Наташи, любое проявление интереса и внимания к ней (со стороны Бориса, Денисова, Анатоля или князя Андрея) находило в ней ответный отклик. В своей страстной жажде любви она не выдерживает разлуки с князем Андреем и неожиданно увлекается Анатолем Курагиным. Разрыв с Болконским, его ранение, а затем смерть вызывают в ней тяжелые нравственные страдания, муки раскаяния. И лишь забота о матери, гибель Пети возвращают Наташу к жизни. В финале романа она находит свое счастье в браке с Пьером Безуховым. В эпилоге романа она – жена Пьера, мать четверых детей. Теперь она очень изменилась. Непрестанно горевший огонь оживления составлял прелесть героини, но, став женой и матерью, она «бросила все свои очарования», потому что «все порывы Наташи имели началом только потребность иметь семью, иметь мужа». Сила и яркость чувств в ней проявляются в самозабвенном служении своему женскому призванию. Наташа‑женщина лишилась своей поэтической прелести, но по‑прежнему осталась внутренне прекрасной, нравственно отзывчивой. Она всю себя отдает заботе о детях, интересам семьи. Наташа «верно угадывала то, в чем состояла сущность желаний Пьера…», «Пьер чувствовал радостное, твердое сознание того, что он не дурной человек, и чувствовал он это потому, что он видел себя отраженным в своей жене».

Таким образом, Наташа Ростова представляет собой в романе тот идеал женщины, который всегда был дорог Л.Н. Толстому. Своими качествами – нравственной отзывчивостью, непосредственностью, искренностью – она неизменно привлекает современного читателя.

 

Художественные средства изображения внутреннего мира человека в романе‑эпопее Л.Н. Толстого «Война и мир»

 

План сочинения

1. Вступление. Своеобразие психологизма Толстого.

2. Основная часть. Художественные средства изображения внутреннего мира человека в романе.

 Особенности портретной живописи в романе.

 Внешняя непривлекательность и внутренняя красота. Портреты княжны Марьи в романе.

 Тип «бездушной, безобразной» красоты. Образ Элен Безуховой.

 Портреты Наташи Ростовой в романе.

 Значение повторяющейся детали. Лейтмотив портрета у Толстого.

 Изображение глаз в потрете персонажей у Толстого.

 Сравнение героев с животными и его значение.

 Психологическая роль пейзажа в романе. Образ голубого неба в обрисовке духовного облика князя Андрея.

 Пейзаж, символизирующий душевный кризис героя. Небо Аустерлица.

 Картина природы как символ внутреннего обновления князя Андрея.

 Внутренний монолог и его своеобразие у Толстого.

 Отрывистость, незавершенность речи как основное свойство внутренних монологов в романе.

 Внутренний монолог как отражение последовательного течения чувств героя.

 Внутренний монолог как средство характеристики персонажа.

 Роль авторского комментария к событию.

 Прием «остранения» как средство психологического анализа в романе.

3. Заключение. Толстой как гениальный художник‑психолог.

 

Своеобразие психологизма Л.Н. Толстого было отмечено еще Н.Г. Чернышевским. Он писал: «Особенность графа Л.Н. Толстого состоит в том, что он не ограничивается изображением результатов психологического процесса: его интересует сам процесс… едва уловимые явления этой внутренней жизни, сменяющиеся одно за другим с чрезвычайной быстротой и неистощимым своеобразием…»[186]. В центре внимания писателя – «диалектика души», процессы последовательного развития чувств и мыслей. Посмотрим, с помощью каких художественных средств Толстой передает процессы внутренней жизни героев в романе «Война и мир».

Одним из таких художественных средств является портрет. Описания внешности в романе не просто детализированы – персонажи изображены во всем спектре их душевных движений, чувств и состояний. «Есть живописцы, которые знамениты искусством уловлять отражение луча на быстро катящихся волнах, трепетание света на шелестящих листьях, переливы его на изменчивых очертаниях облаков: о них по преимуществу говорят, что они умеют уловлять жизнь природы. Нечто подобное делает граф Толстой относительно таинственных явлений психической жизни», – писал Чернышевский[187]. И вся «психическая жизнь» героев Толстого отражается в описании их внешнего облика. Писатель использует так называемый динамический портрет, рассредоточивая детали внешности героя на протяжении всего повествования. Но в романе есть и статические портреты, близкие к творческой манере Лермонтова, Тургенева. Однако если у этих писателей неизменяющийся, монологический портрет характерен для главных героев, то у Толстого «стабильный портрет» характерен для второстепенных и эпизодических героев. Таковы в романе портреты тетушки Мальвинцевой, масона Баздеева, французского офицера, с которым Пьер борется в окопе в день Бородинского сражения. Стабильный портрет характерен и для героев, «закрытых» для живой, подлинной жизни, которым недоступны живые чувства (описание внешности Элен Безуховой).

Другая тенденция творческого метода Толстого – это решительный отказ от «всякого рода привычных красивостей», «выявление истинного облика вещей», когда под обыкновенным скрывается нечто прекрасное и значительное, а под внешне эффектным, блестящим – безобразное и низменное[188]. В этом творческая манера Толстого приближается к стилю Достоевского, в героях которого внешняя непривлекательность часто контрастирует с красотой внутренней (портрет Лизаветы в романе «Преступление и наказание»). В данном аспекте Толстой описывает внешность Марьи Болконской и Элен Безуховой. Писатель часто подчеркивает внешнюю непривлекательность княжны Марьи. Вот один из первых портретов героини: «Зеркало отразило некрасивое, слабое тело и худое лицо. Глаза всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало». Однако героиня отличается красотой душевной. Марья Болконская добра и милосердна, открыта и естественна. Ее внутренний мир необыкновенно богат, возвышен. Все эти качества отражаются в глазах княжны, которые «большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты». Княжна Марья мечтает о семье, и приезд отца и сына Курагиных невольно рождает в ней надежды на любовь и счастье. Смятение героини, ее взволнованность, чувство стыда, неловкости перед француженкой и Лизой, которые совершенно искренне «заботились о том, чтобы сделать ее красивою» – все эти чувства отразились на ее лице. «Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами, и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливавшемся на ее лице, она отдалась во власть m‑ll Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивою. Она была так дурна, что ни одной из них не могла прийти мысль о соперничестве с нею…». Совсем иной предстает княжна Марья во время встречи с Николаем Ростовым. Здесь героиня естественна, она не заботится о произведенном ею впечатлении. Она все еще расстроена смертью отца, разочарована и обескуражена поведением богучаровских мужиков, не принявших ее «помощи» и не выпускавших ее из имения. Признав в Ростове русского человека своего круга, того, кто может понять и помочь, она смотрит на него глубоким, лучистым взглядом, говорит дрожавшим от волнения голосом. Внешность героини здесь дается в восприятии Николая Ростова, которому видится в этой встрече «что‑то романическое». «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая‑то странная судьба натолкнула меня сюда!..И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении!», – думает он, глядя на княжну Марью. Но и княжна Марья не остается равнодушной к нему. Появление Николая пробуждает в душе ее любовь, робкую надежду на счастье, «новую силу жизни». И все чувства героини отражаются в ее внешнем облике, придавая глазам ее – блеск, лицу – нежность и свет, движениям – грацию и достоинство, голосу – «новые, женские грудные звуки». Вот как Толстой описывает княжну Марью во время встречи с Николаем в Воронеже: «Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица».

Тип «бездушной, безобразной» красоты воплощен в романе в образе Элен Безуховой. В этой героине Толстой демонстративно подчеркивает ее яркую, ослепительную внешность. «Княжна Элен улыбнулась; она поднялась с той же неизменяющеюся улыбкою вполне красивой женщины, с которой она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющом и мохом, и блестя белизной плеч, глянцем волос и бриллиантов, она прошла между расступившимися мужчинами, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч…Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно‑действующую красоту». Мы никогда не видим Элен непривлекательной, как видим иногда Наташу или княжну Марью. Однако уже в самой этой манере портретирования героини воплощается отношение к ней автора. Толстой, тонко подмечающий малейшие изменения душевной жизни персонажей, демонстративно однообразен в изображении Элен. Мы нигде не встречаем описаний глаз героини, ее улыбок, мимики. Красота Элен грубо телесна, ощутимо материальна, ее красивый стан, полные плечи – все как будто сливается с одеждой. Эта «демонстративная скульптурность» Элен подчеркивает «безжизненность» героини, полное отсутствие в душе ее каких‑либо человеческих чувств и эмоций. Причем, это не просто «блестящие манеры» светской женщины, умело владеющей собой, – это внутренняя пустота и бессодержательность. Чувство жалости, стыда или раскаяния ей незнакомо, она лишена какой‑либо рефлексии. Отсюда стабильность, статичность ее портрета.

И наоборот, эмоциональность Наташи Ростовой, живость ее, все многообразие ее душевных движений писатель раскрывает нам в описаниях ее оживленных глаз, ее разных улыбок. У Наташи бывает «детская» улыбка, улыбка «радости и успокоения», улыбка, «просиявшая из‑за готовых слез». Выражение лица ее передает множество самых разнообразных чувств. Динамичность портретов Наташи в романе обусловлена и тем, что Толстой изображает, как она взрослеет, превращаясь из ребенка в девушку, а затем в молодую женщину. Наташа Ростова впервые предстает перед нами юной девочкой, живой и неугомонной. «Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, выскочившими из корсажа от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталонах и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка». Трогательно невинна Наташа на первом в своей жизни «взрослом» балу. Во взгляде ее – «готовность на величайшую радость и величайшее горе», «отчаяние» и «восторг», испуг и счастье. «Давно я ждала тебя» – как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка своей просиявшей из‑за готовых слез улыбкой… Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы в сравнении с плечами Элен. Ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо». Неуверенность и радость, волнение, гордость собой и зарождающееся чувство любви – основные чувства героини, тонко подмеченные Толстым в ее портрете. Описание внешности здесь сопровождается авторским комментарием, почти открытым обозначением чувств Наташи. Такого рода комментарии мы не встречаем в портретах, созданных Пушкиным, Гоголем или Тургеневым. Толстой не только фиксирует внешность героя в динамике, но и раскрывает то, чем вызваны те или иные изменения, раскрывает чувства и эмоции.

Для более глубоко раскрытия внутреннего мира героя Толстой зачастую использует какую‑либо повторяющуюся деталь внешности. Такой деталью являются глубокие, лучистые глаза княжны Марьи, «мраморные» плечи Элен, шрам на виске Кутузова, белые руки Сперанского, «перепрыгивающие» щеки князя Василия. Все эти детали выполняют характеристическую функцию. Такого рода повторяющиеся детали, создающие лейтмотив портрета, мы встречаем в романах Тургенева (душистые усы Павла Петровича в романе «Отцы и дети»).

Особое место в описании внешности у Толстого занимает изображение глаз героев. Фиксируя выражение глаз своих персонажей, характерные особенности взгляда, писатель раскрывает сложные внутренние процессы их душевной жизни, передает настроение человека. Так, «быстрые» и «строгие» глаза старика Болконского подчеркивают проницательность, скептицизм этого человека, его энергию, деловитость, презрение ко всему показному, фальшивому. «Прекрасные наглые глаза» Долохова передают противоречивость его натуры: сочетание в характере его благородства и наглости, развязности. Вот как описывает Толстой взгляд умирающей Лизы Болконской, когда князь Андрей возвратился с войны. «Блестящие глаза, смотревшие детски‑испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», – говорило ее выражение…». «Она вопросительно, детски‑укоризненно посмотрела на него. «Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже!» – сказали ее глаза».

Иногда писатель сравнивает своих героев с животными. В этом ракурсе Толстой описывает внешность Лизы Болконской. После ссоры с мужем «сердитое, беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазами на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающее выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом». Князь Андрей подавляет свою жену, порой он бесцеремонен с ней – Лиза же зачастую принимает его поведение как должное, не пытается сопротивляться. Сравнением с собакой автор подчеркивает покорность, «миролюбивость», определенное благодушие героини. Вообще, сравнивая манеры, поведение героев с повадками животных, Толстой достигает великолепного художественного эффекта. Так, массивного, толстого и неловкого Пьера в романе называют медведем за его огромную физическую силу, неловкие движения, «неумение войти в салон». Соню, с ее необыкновенной плавностью движений, грациозностью и «несколько хитрою и сдержанною манерой», Толстой сравнивает с красивым, но еще не сформировавшимся котенком, «который будет прелестной кошечкой». И в финале романа в Соне действительно проявились «кошачьи повадки». Толстой подчеркивает в героине «добродетельность», граничащую с душевной холодностью, в ней нет страстности, горячности, эгоизма, необходимой, по мысли автора, воли к жизни. Поэтому Соня – «пустоцвет». Живя в семье Николая, она дорожила «не столько людьми, сколько всей семьей. Она, как кошка, прижилась не к людям, а к дому». Таким образом, «диалектика души», столь глубоко исследуемая писателем в романе, со всей полнотой раскрывается в описании их лиц, улыбок, глаз, жестов, движений, походки.

Другим художественным средством, позволяющим передать душевное состояние героя, становится у Толстого пейзаж. Картины природы в романе раскрывают мысли и чувства персонажей, подчеркивают черты характера. Так, исследователи неоднократно отмечали значение образа «голубого, бесконечного неба» в раскрытии внутреннего облика Андрея Болконского. Образ этот сопровождает героя на протяжении всего его жизненного пути, метафорически передавая некоторые черты его характера: холодность, рассудочность, стремление к небесному идеалу. Пейзажи в романе обрамляют те или иные этапы жизни персонажей, сливаются с их душевными кризисами или символизируют обретение внутренней гармонии. В этом плане важен пейзаж, открывшийся раненому князю Андрею на поле Аустерлица. Это все та же картина бесконечного, далекого неба, равнодушного к человеческим судьбам, заботам, стремлениям. «Над ним не было ничего уже, кроме неба, – высокого неба, не ясного, но все‑таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей… Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба…». Герой переживает здесь душевный кризис, разочарование в своих честолюбивых помыслах.

Чувство же духовного обновления, «возвращения к жизни» в князе Андрее Толстой вновь соотносит с природным образом – могучего, старого дуба. Так, по дороге в рязанские имения, герой проезжает через лес и видит старый огромный дуб, с обломанными суками, глядящий «каким‑то старым, сердитым и презрительным уродом». «Весна, и любовь, и счастие! – как будто говорил этот дуб. – И как не надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман. Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите – сидят задавленные мертвые ели, всегда одинаковые, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков. Как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам». Настроение героя здесь полностью соответствует картинам природы. Но в Отрадном Болконский встречает Наташу, слышит невольно ее разговор с Соней, и в душе его, неожиданно для него самого, поднимается «путаница молодых мыслей и надежд». И на обратном пути он уже не узнает старого дуба. «Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия – ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да это тот самый дуб», – подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления».

Другим важнейшим средством передачи «диалектики души» является в романе внутренний монолог. В.В. Стасов писал, что «в «разговорах» действующих лиц нет ничего труднее «монологов». Здесь авторы фальшат и выдумывают более, чем во всех других своих писаниях… Почти ни у кого и нигде нет тут настоящей правды, случайности, неправильности, отрывочности, недоконченности и всяких скачков. Почти все авторы (в том числе и Тургенев, и Достоевский, и Гоголь, и Пушкин, и Грибоедов) пишут монологи совершенно правильные, последовательные, вытянутые в ниточку и в струнку, вылощенные и архилогические… А разве мы так думаем сами с собою? Совсем не так. Я нашел до сих пор одно единственное исключение: это граф Толстой. Он один дает в романах и драмах – настоящие монологи, именно со своей неправильностью, случайностью, недоговоренностью и прыжками» [189].

Вспомним эпизод, где Ростов проигрывает Долохову большую сумму денег. Последний, видевший в Николае своего счастливого соперника, хочет во что бы то ни стало отомстить ему, а заодно и приобрести возможность шантажировать его. Не отличаясь особой порядочностью, Долохов втягивает Николая в карточную игру, во время которой тот проигрывает огромную сумму денег. Помня о бедственном положении своей семьи, Ростов, похоже, сам не понимает, как все это могло случиться, и до конца не верит в происходящее. Он зол на себя, расстроен, не может понять Долохова. Вся эта сумятица чувств и мыслей героя мастерски передана Толстым во внутреннем монологе. «Шестьсот рублей, туз, угол, девятка…отыграться невозможно!.. И как бы весело было дома…Валет, но нет…это не может быть!.. И зачем же это он делает со мной?..» – думал и вспоминал Ростов». «Ведь он знает, – говорил он сам себе, – что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил…Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие?..». В другом месте княжна Марья догадывается об истинных причинах холодности к ней Николая Ростова. «Так вот отчего! Вот отчего! – говорил внутренний голос в душе княжны Марьи. – …Да, он теперь беден, а я богата…Да, только от этого…Да, если б этого не было…». Внутренняя речь у Толстого часто кажется отрывистой, фразы – синтаксически незавершенными.

Как отмечал Чернышевский, «внимание графа Толстого более всего обращено на то, как одни чувства и мысли развиваются из других; ему интересно наблюдать, как чувство, непосредственно возникшее из данного положения или впечатления,…переходит в другие чувства, опять возвращается к прежней исходной точке и опять и опять странствует» [190]. Смену этих душевных движений, чередование их мы наблюдаем во внутреннем монологе Андрея Болконского перед Бородинским сражением. Князю Андрею кажется, что «завтрашнее сражение самое страшное изо всех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно» представляется ему. Вся жизнь его кажется ему неудавшейся, интересы мелочными и низменными. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни… – Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Князь Андрей будто убеждает себя в том, что его жизнь и жизни его близких не так уж хороши, чтобы их жалеть. Мрачное настроение Болконского усиливается по мере того, как он все больше и больше вспоминает прошлое. Он вспоминает о Наташе, и ему становится тоскливо. «Я понимал ее – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту‑то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту душу я и любил в ней…так сильно, так счастливо любил…». Затем Болконский думает об Анатоле, своем сопернике, и тоска его переходит в отчаяние, чувство произошедшего с ним несчастья с новой силой овладевает его душой. «Ему ничего этого не было нужно. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которою он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел?». Смерть представляется герою избавлением от всех несчастий его жизни. Но, оказавшись рядом со смертью, на Бородинском поле, когда «граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом», Болконский вдруг почувствовал страстный порыв любви к жизни. «Неужели это смерть – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика – я не могу, я не хочу умирать, я люблю жизнь, эту траву, землю, воздух…». Как замечает С.Г. Бочаров, эти природные образы земли (трава, полынь, струйка дыма), символизирующие жизнь, во многом противоположны образу неба, символизирующего в романе вечность[191]. Однако князь Андрей в романе связан именно с образом неба, поэтому в этом порыве к жизни есть определенная несогласованность, мы можем предположить будущую смерть героя.

Внутренний монолог у писателя часто выступает как одно из средств характеристики персонажа. Эгоизм, раздражительность, деспотизм старого князя Болконского и вместе с тем его ум, проницательность, умение разбираться в людях Толстой раскрывает не только в его поступках, но и во внутренних монологах героя. Так, Николай Андреевич быстро распознает истинную натуру Анатоля Курагина, приехавшего вместе с отцом свататься к княжне Марье. Старый князь Болконский по‑своему привязан к дочери и при этом по‑старчески эгоистичен. Ему жаль расставаться с княжной Марьей, а кроме того, он четко понимает, что молодой Курагин глуп, безнравствен и циничен. Николай Андреевич замечает интерес Анатоля к француженке, замечает смятение и волнение дочери, у которой появилась надежда создать собственную семью. Все это до крайности раздражает старика Болконского. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий болтунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть…», – ворчал он про себя. Жизнь без княжны Марьи кажется старому князю немыслимой. «И к чему ей выходить замуж? – думал он. – Наверно, быть несчастною. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!». Внимание Анатоля к m‑lle Bourienne, оскорбляющее все чувства Николая Андреевича, простодушие его дочери, не замечающей этого внимания, суматоха, устроенная в доме из‑за приезда Курагиных Лизой и француженкой, – все это доводит его буквально до бешенства. «Первый встречный показался – и отец и все забыто, и бежит, кверху чешется, и хвостом винтит, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу… Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хотя не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван о ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это…». В этой же сцене сватовства Курагиных открывается вся низменность мыслей Анатоля, цинизм и безнравственность его развращенной натуры. «А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает», – думал Анатоль. Увидев m‑lle Bourienne, он решил, что и «здесь, в Лысых горах, будет нескучно». «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее. – Очень недурна эта компаньонка. Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – очень, очень недурна». Таким образом, внутренняя речь у писателя «неправильная», подвижная, динамичная. «Воссоздавая движение мыслей, чувств своих героев, Толстой открывает то, что совершается в глубинах их души и о чем сами герои либо не подозревают, либо лишь смутно догадываются. Происходящее в глубинах души, с точки зрения Толстого, часто более истинно, чем осознанные чувства…», – пишет М.Б. Храпченко[192]. Используя прием внутреннего монолога, писатель воспроизводит и особенности характеров персонажей, их внутренний мир.

В психологическом анализе Толстого также очень важен авторский комментарий к размышлениям, словам персонажа или каким‑либо событиям. Вспомним, например, сцену объезда Багратионом войск перед Шенграбенским сражением. «Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков. Он спрашивал: чья рота? А в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это. – Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер». И далее Толстой позволяет оценивать эти события своему герою, Андрею Болконскому. «Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию».

Другой важный художественный прием Л.Н. Толстого‑психолога – это так называемое «остранение» (В. Шкловский). В основе его лежит описание предмета, явления, процесса как абсолютно незнакомого, отход от всех стереотипов, привычных ассоциаций, эффект нового, свежего взгляда. Этот прием писатель неоднократно использует в романе, определенным образом характеризуя героев, передавая их интеллектуальный уровень, мысли, настроение. Известный пример «остранения» в романе Толстого – восприятие оперы Наташей Ростовой. «На сцене были ровные доски посередине, с боков стояли крашеные картоны, изображающие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо, на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что‑то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых в обтяжку панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками. Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, кланяться». Сцена эта показывает нам то, что изначально Наташе чужда светская жизнь, с ее фальшью, ложью, условностями. Ей кажется странным то, что она видит на сцене. Толстой изображает оперу как символ насквозь фальшивого светского общества. Характерно, что именно здесь Наташа знакомится с Элен и невольно поддается ее пагубному влиянию.

Таким образом, Л.Н. Толстой в романе «Война и мир» предстает перед нами как гениальный психолог, открывающий глубины человеческой души и грани характеров.

 

Сюжетно‑композиционные особенности романа‑эпопеи Л.Н. Толстого «Война и мир»

 

План сочинения

1. Вступление. Новаторство Толстого.

2. Основная часть. Сюжетно‑композиционные особенности произведения.

 Принцип антитезы – основа композиции романа.

 Принцип «сцеплений» в основе развития сюжета. Система персонажей, художественное время и художественное пространство.

 Хроника жизни трех семейств в романе.

 Изображение исторических событий как основа развития сюжета. Завязка.

 Бородинская битва – кульминационная сцена романа.

 Развязка.

 Авторские отступления и их роль в произведении.

 «Война и мир» как «монологический» роман.

3. Заключение. Художественное своеобразие «Войны и мира».

 

В романе «Война и мир», сочетающем в себе черты романа и народно‑исторической эпопеи, Л.Н. Толстой выступает как художник‑новатор. И необычность произведения была отмечена современной писателю критикой. Так, П.В. Анненков отмечал отсутствие у Толстого традиционной, занимающей главенствующее положение интриги. Сюжет и композиция «Войны и мира» были обусловлены и исторической тематикой произведения, и философским осмыслением событий, и характером конфликта, лежащего в основе развития действия. Попробуем рассмотреть сюжетно‑композиционные особенности романа‑эпопеи.

Критики отмечали, что в основе композиции произведения лежит принцип антитезы. Толстой противопоставляет войну и мирную жизнь, персонажей – Кутузова и Наполеона, являющихся своеобразными полюсами, к которым тяготеют все остальные персонажи романа. Светское общество (салон Анны Павловны Шерер), с его «набором» ложных жизненных ценностей, противопоставлено лучшим людям из дворянства (князь Андрей, Пьер Безухов), которым свойственны поиски смысла жизни; русский народ, честные «воины‑труженики» изображены на фоне офицеров‑карьеристов. Внутренняя красота в романе противопоставлена внешней (княжна Марья и Элен), живая, подлинная жизнь противопоставлена фальшивой (Наташа и Элен). Контрастно сопоставлены в романе и типы человеческих натур – эмоциональные и идеологичные. Так, семья Болконских воплощает собой интеллектуальное и рациональное начало, семья Ростовых – эмоционально‑интуитивное.

Само движение сюжета в романе обусловлено принципом «сцеплений» (Л.Н. Толстой), оставляющим впечатление мозаики событий. В произведении несколько сюжетных линий, пятьсот пятьдесят девять персонажей, среди которых есть и реальные исторические лица, и вымышленные герои, и безымённые персонажи («генерал, который приказал»). Обширны художественное время и художественное пространство «Войны и мира». Содержание романа охватывает большой период – с 1805‑го по 1820‑й год. Из России действие переносится в Пруссию, Австрию, Польшу, из Смоленска – в Москву, из Петербурга – в деревню. Перед нами предстают дворец императора, салон Анны Павловны Шерер, особняк умирающего графа Безухова, имение Ростовых в Отрадном, дом Болконских в Богучарове, крестьянская изба в Филях, поля Аустерлицкого, Шенграбенского и Бородинского сражений, походные палатки солдат.

В центре романа лежит хроника жизни трех дворянских семейств – Ростовых, Болконских и Курагиных. При этом в жизни каждого из семейств есть свои кульминационные события. Так, эпизоды, рисующие увлечение Наташи Анатолем, ее отказ князю Андрею Толстой оценивал как «самое трудное место и узел всего романа». Так же считали и читатели. «Главный интерес книги, как романа, – писал В.Ф. Одоевский, – начинается именно с этой кульминации. И добавлял: «Любопытна развязка». Однако сам автор заметил, что в романе «смерть одного лица только возбуждала интерес к другим лицам и брак представлялся большей частью завязкой, а не развязкой интереса». Смерть графа Безухова, женитьба Пьера на Элен, неудавшееся сватовство князя Василия – таким образом, важные исходные, но не определяющие сюжетные моменты произведения[193]. При этом личная жизнь героев неразрывно связана с важнейшими историческими событиями эпохи.

Течение частной жизни в романе органически сливается с сюжетом историческим. «Три главных исторических события составляют стержневую линию развития сюжета. Завязка – 1805‑й год, начало войны с Наполеоном, период, главными событиями которого являются Аустерлицкое и Шенграбенское сражения. <…> Эти события первого военного этапа предваряют эпопею народной войны 1812 года и служат завязкой дальнейшего развития жизни героев – Андрея Болконского, Николая Ростова, Долохова и других. 1812‑й год, Бородинское сражение – кульминационный пункт романа»[194].

Бородинское сражение и оставление Москвы – это целая эпоха в духовном развитии героев, своеобразный фокус, в котором сходятся их судьбы. Именно с этим событием связано формирование у них новых качеств, новых взглядов на мир, общество. Через испытание огнем, страданиями, смертью проведены все главные герои романа. Незадолго до Бородинской битвы умирает старик Болконский, тяжело переживает его смерть княжна Марья. 1812 год многое меняет в жизни Пьера Безухова. Это период восстановления душевной целостности, приобщения его к «общему», утверждения в душе его чувства гармоничности жизни. Большую роль здесь сыграло посещение Пьером батареи Раевского во время Бородинской битвы и пребывание его во французском плену. Находясь на Бородинском поле, среди бесконечного грохота пушек, дыма снарядов, визга пуль, герой испытывает чувство ужаса, смертельного страха. Солдаты же кажутся ему сильными и мужественными, в них нет страха, боязни за свою жизнь. Сам патриотизм этих людей, казалось бы неосознанный, идет из самой сути натуры, поведение их просто и естественно. И Пьеру хочется стать «просто солдатом», освободиться от «бремени внешнего человека», от всего искусственного, наносного. Впервые столкнувшись с народной средой, он остро чувствует фальшь и ничтожество мира светско‑условного, чувствует ошибочность своих прежних взглядов и жизненных установок. Бородинская битва становится судьбоносной для князя Андрея. В бою он получает тяжелое ранение, после чего его оперируют. Здесь герой снова ощущает близость смерти, и происходит перелом в его мировосприятии. После перенесенных страданий он чувствует «блаженство, давно не испытанное им». Сердце его наполняет не испытанное им ранее чувство христианской любви, он окончательно преодолевает свое тщеславие, эгоизм, аристократические предрассудки. Он испытывает жалость и сострадание, увидев раненого, лежащего рядом Анатоля. «Сострадание, любовь к братьям, к любящим, ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле…» – все это открывается вдруг князю Андрею. Болконский умирает, и смерть его становится величайшим горем для княжны Марьи и Наташи. Наконец, Бородинская битва становится переломным событием в развитии исторической темы, символизируя победу России.

Развязка романа – победа над Наполеоном, поражение французов и зарождение новых идей в русском обществе. Эти события определяют личные судьбы героев, не заслоняя, однако, у писателя человеческой личности. исторические события показаны у Толстого сквозь призму различных судеб и характеров.

Большую роль в романе играют авторские отступления, в которых раскрываются философские и религиозно‑этические взгляды Толстого, его мысли об историческом процессе. Философская проблематика авторских отступлений – это устройство мира и место человека в нем, роль личности в истории, соотношение свободы и необходимости в судьбе человека, истинные и ложные ценности в жизни. В романе Толстой раскрывает свои взгляды на войну 1812‑го года, на ее участников. В основе этих взглядов – исторический фатализм (личность не играет роли в историческом процессе). История, по мнению писателя, представляет собой движение огромных человеческих масс (главным героем романа Толстой считал русский народ, отмечая, что более всего ценил в «Войне и мире» «мысль народную») [195]. Композиционная роль авторских отступлений различна. Так, в третьей части автор рассуждает о войне 1812‑го года как о войне народной, освободительной, и это отступление играет роль своеобразного обобщения художественных глав. Введение публицистических и философских рассуждений автора «расширяет границы повествования и одновременно объединяет в одно органическое целое исторический, философский роман и психологический «очерк нравов»[196].

Стоит отметить, что авторский голос «безраздельно господствует в романе. Автор всеведущ, он возвышается над героями и событиями на недосягаемую высоту. По определению М. Бахтина, роман Толстого «монологический» (в отличие от «полифонического», или «многоголосного», романа Достоевского)» [197].

Таким образом, еще раз отметим художественное своеобразие «Войны и мира». Толстой создал произведение, органично сочетающее черты эпопеи, исторического романа, хроники, очерка нравов, щедро напитав его философской проблематикой и психологическим анализом. Роман не имеет единой интриги, мы видим несколько сюжетных линий, каждая из которых соотнесена с важнейшими историческими событиями эпохи. Жизнь у Толстого представлена во всем многообразии. Все эти художественные свойства сделали роман шедевром мировой литературы.

 

Антон Павлович Чехов

 

Комедия «Вишневый сад»

 

Сюжетно‑композиционные особенности пьесы «Вишневый сад» А.П. Чехова

 

План сочинения

1. Вступление. Художественное своеобразие пьесы.

2. Основная часть. Сюжетно‑композиционная структура комедии.

 Время сценического действия в пьесе. Экспозиция.

 Раневская как центральный образ первого действия пьесы. Завязка сюжета.

 Второе действие. Нарастание драматического напряжения. Образы Ани и Пети Трофимова.

 Третье действие. Кульминация.

 Четвертое действие. Развязка.

 Система персонажей и художественные особенности произведения.

3. Заключение. Характерные черты поэтики Чехова‑драматурга.

 

Исследователи неоднократно отмечали художественное своеобразие пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад»: отсутствие в ней острого единого конфликта, внешнего динамизма, неожиданных, эффектных поворотов сюжета. Действие у Чехова развивается за счет внутренних переживаний героев, многообразие жизни представлено доминирующим развитием эмоционально‑психологического плана пьесы. Персонажи раскрываются у Чехова не только в диалогах, но и в монологах, через мотивы пьесы, через художественные детали. Да и сам внешний конфликт в произведении в определенном смысле не подлинный, а мнимый.

В комедии четыре действия, при этом нет деления на сцены. События происходят в течение нескольких месяцев (с мая по октябрь). Первое действие является экспозицией. Здесь представлена общая характеристика персонажей, их взаимоотношения, связи, а также здесь мы узнаем всю предысторию вопроса (причины разорения имения).

Действие начинается в усадьбе Раневской. Мы видим Лопахина и горничную Дуняшу, ожидающих приезда Любови Андреевны и ее младшей дочери Ани. Последние пять лет Раневская с дочерью жили за границей, в имении же оставались брат Раневской, Гаев, и приемная дочь ее, Варя. Мы узнаем о судьбе Любови Андреевны, о смерти ее мужа, сына, узнаем подробности ее жизни за границей. Имение помещицы практически разорено, прекрасный вишневый сад должен быть продан за долги. Причины тому – расточительность и непрактичность героини, ее привычка сорить деньгами. Купец Лопахин предлагает ей единственный выход спасения усадьбы – разбить землю на участки и сдать их в аренду дачникам. Раневская и Гаев же решительно отвергают это предложение, им непонятно, как можно вырубить прекрасный вишневый сад, самое «замечательное» место во всей губернии. Это противоречие, наметившееся между Лопахиным и Раневской – Гаевым и составляет сюжетную завязку пьесы. Однако эта завязка исключает как внешнюю борьбу действующих лиц, так и острую внутреннюю борьбу. Лопахин, отец которого был крепостным Раневских, лишь предлагает им реальный, разумный, с его точки зрения, выход. Вместе с тем первый акт развивается в эмоционально нарастающем темпе. События, которые происходят в нем, необычайно волнуют всех действующих лиц. Это ожидание приезда Раневской, которая возвращается в родной дом, встреча после длительной разлуки, обсуждение Любовью Андреевной, ее братом, Аней и Варей мер по спасению усадьбы, приход Пети Трофимова, напомнивший героине о погибшем сыне. В центре первого действия, таким образом, – судьба Раневской, ее характер.

Во втором действии надежды владельцев вишневого сада сменяются тревожным ощущением. Раневская, Гаев и Лопахин вновь спорят о судьбе имения. Внутреннее напряжение здесь нарастает, герои становятся раздражительны. Именно в этом акте раздается «отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный», словно предвещающий грядущую катастрофу. Вместе с тем в этом акте всесторонне раскрываются Аня и Петя Трофимов, в своих репликах они высказывают свои взгляды. Здесь мы видим развитие действия. Конфликт внешний, социально‑бытовой здесь кажется предрешенным, известна даже дата – «на двадцать второе августа назначены торги». Но одновременно здесь продолжает развиваться и мотив загубленной красоты.

Третий акт пьесы содержит кульминационное событие – вишневый сад продан на торгах. Характерно, что кульминацией здесь становится внесценическое действие: торги происходят в городе. Туда отправляются Гаев и Лопахин. В их ожидании остальные устраивают бал. Все танцуют, Шарлотта показывает фокусы. Однако тревожная атмосфера в пьесе нарастает: нервничает Варя, Любовь Андреевна нетерпеливо ждет возвращения брата, Аня передает слух о продаже вишневого сада. Лирико‑драматические сцены перемежаются с комическими: Петя Трофимов падает с лестницы, Яша вступает в разговор с Фирсом, мы слышим диалоги Дуняши и Фирса, Дуняши и Епиходова, Вари и Епиходова. Но вот появляется Лопахин и сообщает о том, что он купил имение, в котором отец и дед его были рабами. Монолог Лопахина – это вершина драматического напряжения в пьесе. Кульминационное событие в пьесе дано в восприятии главных героев. Так, Лопахин имеет личную заинтересованность в покупке имения, однако счастье его нельзя назвать полным: радость от совершения удачной сделки борется в нем с сожалением, сочувствием к Раневской, которую он любит с детства. Любовь Андреевна расстроена всем происходящим: продажа имения для нее – это потеря крова, «расставание с домом, где она родилась, который стал для нее олицетворением привычного уклада жизни («Ведь я родилась здесь, здесь жили мои отец и мать, мой дед, я люблю этот дом, без вишневого сада я не понимаю своей жизни, и если уж так нужно продавать, то продавайте и меня вместе с садом…»)». Для Ани и Пети продажа имения не является катастрофой, они мечтают о новой жизни. Вишневый сад для них – это прошлое, с которым «уже покончено». Тем не менее, несмотря на разницу мироощущений героев, конфликт нигде не переходит в личное столкновение.

Четвертое действие – это развязка пьесы. Драматическое напряжение в этом акте ослабевает. После разрешения проблемы все успокаиваются, устремляясь в будущее. Раневская и Гаев прощаются с вишневым садом, Любовь Андреевна возвращается к своей прежней жизни – она готовится к отъезду в Париж. Гаев называет себя банковским служащим. Аня и Петя приветствуют «новую жизнь», не сожалея о прошлом. Одновременно разрешается любовная коллизия между Варей и Лопахиным – сватовство так и не состоялось. Варя тоже готовится к отъезду – она нашла место экономки. В суматохе все забывают о старом Фирсе, которого должны были отправить в больницу. И снова слышится звук лопнувшей струны. А в финале слышится звук топора, символизируя грусть, смерть уходящей эпохи, конец старой жизни. Таким образом, мы имеем в пьесе кольцевую композицию: в финале вновь возникает тема Парижа, расширяющая художественное пространство произведения. Основой же сюжета становится в пьесе авторская мысль о неумолимом ходе времени. Чеховские герои как будто потеряны во времени. Для Раневской и Гаева подлинная жизнь словно осталась в прошлом, для Ани и Пети она заключена в призрачном будущем. Лопахин, ставший владельцем имения в настоящем, также не испытывает радости и сетует на «нескладную» жизнь. Да и сами глубинные мотивы поведения этого персонажа лежат не в настоящем, а тоже в далеком прошлом.

Художественное пространство пьесы Чехов расширяет также и благодаря большому количеству внесценических персонажей. В «Вишневом саде», помимо пятнадцати действующих лиц, упоминаются еще тридцать два внесценических образа: утонувший сын Любови Андреевны – семилетний мальчик Гриша, ярославская тетушка Раневских, парижский любовник героини, ее родители, отец Лопахина и т. д. Все эти герои также способствуют углублению идейного замысла пьесы, насыщают произведение тонким лиризмом. Лирическая атмосфера «Вишневого сада» передается в монологах, в авторских ремарках, с помощью пауз и недомолвок. Драматические и комические сцены у Чехова чередуются, способствуя атмосфере реалистичности происходящего, приближая сценические эпизоды к жизни.

Таким образом, в «Вишневом саде» проявились отличительные черты поэтики Чехова‑драматурга: уход от вычурного сюжета, театральности, внешняя бессобытийность, когда в основе сюжета лежит авторская мысль, лежащая в подтексте произведения, наличие символических деталей, тонкий лиризм.

 

---

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 4014; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!