О СРАЖЕНИИ И СУДЬБЕ ТЕХ, КТО СОБИРАЛСЯ СТАТЬ КОРОЛЕМ
Король, опустив голову на грудь, грузно восседал на троне. Казалось, он спит, но, подойдя ближе, Дэвид увидел, что старик безучастно уставился в пол. На коленях у него лежала «Книга потерянных вещей», рука покоилась на переплете. Его окружали четыре стражника, по одному на каждом углу подножия трона, еще несколько стояли у дверей и на галерее. Когда капитан подвел Дэвида к трону, король поднял голову, и при виде его лица у Дэвида засосало под ложечкой. То было лицо человека, которому сообщили, что единственный его шанс избежать встречи с палачом — это убедить кого-то занять твое место, и Дэвид, судя по всему, представлялся королю самой подходящей кандидатурой. Капитан остановился у подножия трона, поклонился и ушел. Король приказал стражникам отойти, чтобы они не могли услышать того, что будет сказано, затем постарался придать себе приветливый вид. Но его выдавали глаза: полные отчаяния, неприязни и коварства.
— Я надеялся поговорить с тобой при более благоприятных обстоятельствах, — начал он. — Мы окружены, но нет повода для беспокойства. Они всего лишь животные, и до нас им далеко. — Он поманил Дэвида пальцем. — Подойди поближе, мальчик.
Дэвид поднялся по ступеням, ведущим к трону. Теперь его лицо было на одном уровне с лицом короля. Король провел пальцами по ручкам трона, затем принялся разглядывать восхитительные украшения, слегка поглаживая то ли рубин, то ли изумруд.
|
|
|
— Прекрасный трон, не правда ли? — спросил он Дэвида.
— Очень красивый, — согласился Дэвид.
Король бросил на него внимательный взгляд, словно сомневался, не насмехается ли над ним мальчишка. Лицо у Дэвида оставалось совершенно бесстрастным, и король решил принять ответ за чистую монету.
— С древнейших времен короли и королевы восседали на этом престоле и правили отсюда страной. Знаешь, что их всех объединяло? Я тебе скажу: все они родом из твоего, а не из этого мира. Твоего и моего. Когда один правитель умирает, другой переходит границу между мирами и занимает трон. Такой здесь порядок вещей, и быть избранным — великая честь. Сейчас эта честь предоставлена тебе.
Дэвид ничего не ответил, и король продолжил:
— Я осведомлен, что ты встречался со Скрюченным Человеком. Тебя не должна смущать его внешность. У него добрые намерения, хотя есть манера… хм… подтасовывать истину. Он следовал за тобой по пятам с тех пор, как ты прибыл сюда. Ты не раз оказывался на краю смерти и спасался лишь благодаря его вмешательству. Я знаю, сначала он предлагал вернуть тебя домой, но это была ложь. Это не в его власти, пока ты не заявишь права на трон. Но как только ты займешь свое законное место, то сможешь приказывать ему все, что пожелаешь. Если же ты откажешься от трона, он убьет тебя и поищет другого. Так здесь было всегда. Ты должен принять его предложение. Если тебе не понравится или ты поймешь, что не способен управлять государством, сможешь приказать Скрюченному Человеку вернуть тебя домой, и сделка будет расторгнута. В конце концов, ты будешь королем, а он твоим подданным. Он просит одного: чтобы вслед за тобой сюда прибыл твой брат, иначе тебе будет одиноко править этим миром. Со временем он сможет пригласить сюда и твоего отца. Представь себе, как будет гордиться отец, когда увидит своего первенца на престоле, когда он узнает, что ты правишь огромной страной! Ну, что скажешь?
|
|
|
Когда король закончил говорить, жалость, которую вначале испытывал к нему Дэвид, полностью исчезла. Слова короля были сплошной ложью. Он не догадывался, что Дэвид видел «Книгу потерянных вещей», что он пробрался в логово Скрюченного Человека и встретил там Анну. Дэвид знал о сердцах, пожираемых во мраке, о душах детей, запертых в склянках, дабы поддерживать жизнь Скрюченного Человека. Король, раздавленный своей виной и скорбью, хотел освободиться от обязательств перед Скрюченным Человеком и мог наговорить что угодно, лишь бы Дэвид занял его место.
|
|
|
— Это у вас «Книга потерянных вещей»? — спросил Дэвид. — Говорят, в ней собраны все знания и даже волшебство. Это правда?
У короля сверкнули глаза.
— Правда, чистая правда. Я отдам ее тебе, как только отрекусь от престола и передам тебе корону. Это будет мой подарок на коронацию. С этой книгой ты сможешь приказывать Скрюченному Человеку все, что пожелаешь, и ему придется повиноваться. Как только ты станешь королем, мне она больше не понадобится.
На мгновение показалось, будто король сожалеет о сказанном. Его пальцы снова пробежали по ветхой обложке книги, приглаживая вылезшие нити и теребя отклеившийся корешок. Казалось, она была для него живой, словно из его тела тоже вынули сердце и обратили в книгу.
— А что будет с вами, когда я стану королем? — спросил Дэвид.
Король отвел глаза, прежде чем ответить:
— О, я уеду отсюда, отыщу какое-нибудь тихое местечко и буду наслаждаться уединением. Может, я даже вернусь в наш мир, чтобы увидеть, как там все изменилось.
Но его слова прозвучали неискренне, голос прерывался под тяжестью вины и лжи.
— Я знаю, кто вы, — тихо сказал Дэвид.
Король подался вперед:
|
|
|
— Что ты сказал?
— Я знаю, кто вы, — повторил Дэвид. — Вы Джонатан Талви. Вашу приемную сестру зовут Анна. Когда она пришла в ваш дом, вы стали ее ревновать, и чем дальше, тем больше. Тогда появился Скрюченный Человек и показал вам, какой может стать жизнь без нее, и вы предали Анну. Вы обманом заманили ее в углубленный сад, а потом сюда. Скрюченный Человек убил ее и съел ее сердце, а душу засунул в стеклянный сосуд. В книге, что лежит у вас на коленях, нет никакого волшебства, там только ваши секреты. Вы унылый злой старик и можете оставить себе свой трон и свое королевство. Мне они не нужны. Мне ничего этого не нужно.
Из тени выступила фигура.
— Тогда ты умрешь, — произнес Скрюченный Человек.
Он казался гораздо старше, чем в прошлый раз. На нем лопалась кожа. Лицо и руки покрывали раны и нарывы. Он вонял гнилым мясом.
— Ты не терял времени даром, как я погляжу, — сказал Скрюченный Человек. — Ты сунул свой нос в дела, которые тебя не касаются. Ты взял кое-что, принадлежащее мне. Где она?
— Она тебе не принадлежит, — отозвался Дэвид. — Она никому не принадлежит.
Дэвид вытащил меч. Клинок слегка трясся, потому что дрожала его рука, но не слишком. Скрюченный Человек только рассмеялся.
— Неважно. Она уже никуда не годится. Поберегись, как бы то же самое не сказали о тебе. Смерть идет за тобой, и меч тут не поможет. Думаешь, ты храбрый? Посмотрим, что останется от этой храбрости, когда ты ощутишь на лице горячее волчье дыхание. Когда поймешь, что клыки вот-вот вопьются в горло. Ведь ты заплачешь, зарыдаешь и будешь звать меня, и я, возможно, откликнусь. Возможно… Назови мне имя своего брата, и я оберегу тебя от любых страданий. Обещаю не причинить тебе никакого вреда. Стране нужен король. Если ты согласишься занять трон, я оставлю твоего брата в живых, когда принесу сюда. Вы будете жить здесь вместе, и ты станешь править честно и справедливо. Все так и будет. Даю тебе слово. Только назови мне его имя.
Стражники обнажили оружие и не спускали глаз с Дэвида, готовые броситься на него, если он попробует причинить вред королю. Но король поднял руку, мол, все в порядке, и они чуть расслабились, ожидая, что произойдет дальше.
— Если ты не назовешь мне его имя, я вернусь в твой мир и убью младенца прямо в колыбели, — продолжил Скрюченный Человек. — Даже если это окажется последним делом в моей жизни, я залью его кровью простыни и подушки. Твой выбор прост: либо вы правите вместе, либо каждый умирает в одиночку. Других вариантов нет.
Дэвид покачал головой:
— Нет. Я не позволю тебе сделать это.
— Не позволишь? Не позволишь?
Скрюченный Человек весь скривился, с трудом выдавливая из себя слова. Его губы потрескались и едва сочились кровью — едва, ибо крови в нем осталось немного.
— Послушай меня, — говорил он. — Дай мне рассказать тебе правду о том мире, куда ты так отчаянно хочешь вернуться. Это юдоль страданий, мучений и горя. Когда ты покинул его, города разрушили. Женщин и детей разнесло в клочья или спалило заживо бомбами, сброшенными с самолетов, управляемых людьми, у которых тоже есть жены и дети. Людей вытаскивали из жилищ и расстреливали на улице. Твой мир расползается по швам, и самое забавное, что до войны было не многим лучше. Война просто дала людям предлог еще больше потакать скрытым желаниям и убивать безнаказанно. Войны были прежде, будут и после этой, а между ними люди все равно будут враждовать, обижать и увечить друг друга, потому что так они поступают всегда. И даже если ты, мальчуган, избежишь пекла войны и насильственной смерти, что еще предложит тебе жизнь? Ты уже видел, на что она способна. Она забрала у тебя мать — высосала из нее красоту и здоровье, а потом отбросила, как высохшую апельсиновую корку. Она и других у тебя заберет, запомни, это я тебе говорю. Те, кто тебе небезразличен — любимые, дети, — останутся на обочине, и всей твоей любви не хватит, чтобы их сохранить. Тебя подведет здоровье. Ты станешь старым и слабым. У тебя высохнут руки и ноги, ослабнет зрение, сморщится и увянет кожа. Ты будешь мучиться внутренними болями, и ни один врач не сможет их облегчить. Болезни отыщут в тебе теплое, влажное место и начнут там размножаться, распространяться на весь организм, гноить его клетка за клеткой, пока ты не станешь молить докторов о смерти, об избавлении от страданий, но они не послушают тебя. Ты будешь влачить жалкое существование, и некому будет взять тебя за руку или обтереть твое чело, когда явится Смерть и поманит тебя во мрак. Жизнь, которую ты оставил, — это вовсе не жизнь. А здесь ты станешь королем, и я сделаю так, что ты будешь стариться с достоинством и без страданий. Когда придет время умереть, я осторожно погружу тебя в сон, и ты проснешься в раю, который сам себе выберешь, ведь каждый мечтает о собственных небесах. Взамен я прошу лишь назвать имя ребенка из твоего дома, чтобы у тебя здесь был товарищ. Назови его! Назови имя, пока не поздно.
Пока он говорил, шпалера позади короля заколыхалась и сдвинулась, из-за нее появилась серая тень и бросилась на грудь ближайшего стражника. Волк мотнул головой, и из распоротого горла стражника хлынула кровь. Победный вой продолжал звучать, даже когда стрела, выпущенная с галереи, пронзила волчье сердце. Из проема хлынули волки. Их было так много, что древняя шпалера сорвалась со стены и, подняв облако пыли, рухнула на пол. Серые, самые преданные и свирепые из солдат Лероя, наводнили тронный зал. Затрубил рог, и из каждой двери высыпали стражники. Началась ожесточенная битва, стражники рубили и кололи волков, пытаясь сдержать их поток, а волки рычали и лязгали зубами, выискивая любую возможность убить кого-нибудь из людей. Они впивались в руки и ноги, терзали животы и перекусывали горла. Вскоре весь пол был залит кровью, алые ручьи струились между каменными плитами. Стражники встали полукругом у входа в подземелье, но превосходящие силы волков теснили их назад.
Скрюченный Человек показал на месиво бьющихся людей и животных.
— Видишь! — крикнул он Дэвиду. — Твой меч тебя не спасет. Только я могу это сделать. Назови мне его имя, и я вмиг унесу тебя отсюда. Говори, и спасешься!
Теперь к серым волкам присоединились черные и белые. Волчьи стаи начали пробиваться сквозь ряды стражников, хлынули в залы и коридоры, убивая каждого, кто вставал у них на пути. Король спрыгнул с трона и в ужасе уставился на стену стражников, теснимую к нему стаей.
Капитан стражников встал по правую руку от короля.
— Пойдем, ваше величество, — сказал он. — Мы должны увести вас в безопасное место.
Но король оттолкнул его и направил гневный взор в сторону Скрюченного Человека.
— Ты предал нас. Ты предал нас всех.
Скрюченный Человек будто и не заметил короля. Все его внимание было обращено к Дэвиду.
— Имя, — повторял он. — Назови мне его имя!
За его спиной волки сломали людской заслон. Теперь среди них были и те, кто ходил на задних конечностях и носил солдатскую униформу. Ликантропы рубили стражников саблями, прокладывая себе путь к выходу из тронного зала. Двое немедленно скрылись в коридорах, за ними следовали шесть волков. Они устремились к воротам замка.
Затем появился Лерой. Он оглядел кипящую перед ним бойню, увидел трон — свой трон — и сумел издать последний триумфальный вой. Король содрогнулся, его глаза встретились с глазами Лероя, и ликантроп двинулся к трону, чтобы прикончить соперника. Капитан стражников по-прежнему пытался защитить короля. Он отбился мечом от двух серых, но было ясно, что капитан держится из последних сил.
— Идем, ваше величество! — кричал он. — Немедленно!
Но слова застряли в горле, когда его грудь пронзила стрела, выпущенная одним из ликантропов. Капитан рухнул на пол, и на него накинулись волки. Король выхватил из-под мантии изысканно украшенный золотой кинжал и направился к Скрюченному Человеку.
— Мерзкая тварь! — кричал он. — После всего, что я сделал, после всего, что ты заставил меня сделать, ты предал меня.
— Я тебя не заставлял, Джонатан, — отозвался Скрюченный Человек. — Ты сделал это, потому что сам захотел. Никто не может заставить творить зло. Зло было в тебе, и ты ему потворствовал. Люди всегда будут потворствовать злу.
Он набросился на короля со своим клинком. Старик пошатнулся и едва не упал. Скрюченный Человек молнией подскочил к Дэвиду, но мальчик отступил в сторону и ударил его мечом. На груди Скрюченного Человека открылась рана, зловонная, но не кровоточащая.
— Ты хочешь умереть?! — закричал Скрюченный Человек. — Назови мне его имя, и останешься жить!
Забыв о ране, он наступал на Дэвида. Дэвид попытался ударить его еще раз, но Скрюченный Человек отклонил удар и сделал ответный выпад, схватив Дэвида за плечо, так что ногти глубоко вошли в кожу. Дэвиду показалось, что его отравили. Боль проникла в руку, потекла по венам, замораживая кровь, дошла до кисти, и меч выпал из онемевших пальцев. Он прислонился к стене, окруженный сражающимися людьми и рычащими волками. Из-за плеча Скрюченного Человека он видел Лероя, наступавшего на короля. Король попытался ударить ликантропа кинжалом, но Лерой отбил удар, и кинжал отлетел в сторону.
— Имя! — орал Скрюченный Человек. — Имя, или я оставлю тебя на растерзание волкам!
Лерой поднял короля за подбородок, словно куклу. Помедлив, он посмотрел на Дэвида.
— Ты следующий, — прорычал он и широко разинул рот, показав острые белые зубы. Затем впился в горло, раскачивая короля из стороны в сторону.
Скрюченный Человек выпучил глаза, в ужасе глядя на то, как жизнь оставляет короля. Большой лоскут кожи отделился от лица мошенника, словно старые обои, обнажив серую разлагающуюся плоть.
— Нет! — взвизгнул он и схватил Дэвида за горло. — Имя! Ты должен назвать мне имя, или нам обоим конец.
Дэвид ужасно испугался, осознав, что он на волосок от смерти.
— Его зовут… — начал он.
— Ну! — кричал Скрюченный Человек. — Ну!
Король испустил последний хриплый вздох. Лерой отбросил агонизирующее тело и, вытирая окровавленный рот, ринулся к Дэвиду.
— Его зовут…
— Говори! — завизжал Скрюченный Человек.
— Его зовут «брат», — сказал Дэвид.
В отчаянии Скрюченный Человек скрючился еще больше.
— Нет, — простонал он. — Нет.
Глубоко в недрах замка из верхней колбы часов вытекли последние песчинки, а гораздо выше, на балконе, дух девочки на мгновение ярко вспыхнул, а потом окончательно угас. Будь кто-нибудь рядом, он услышал бы тихий вздох, преисполненный радости и покоя, ибо муки ее закончились.
— Нет! — выл Скрюченный Человек.
У него трескалась кожа, и наружу вырывались вонючие испарения. Все кончено, все. После бесконечного времени, сверх всякой меры, после всех нерассказанных историй, его жизнь подошла к концу. И настолько велика была его ярость, что он вонзил ногти в собственный скальп и принялся терзать его, раздирая кожу и плоть. На лбу у него показался глубокий порез, который он тут же растянул до переносицы, а потом разорвал себе рот. Теперь в каждой его руке было по половинке черепа, глаза бешено вращались, а он все раздирал себя. Гигантская рана протянулась до горла, через грудь и живот, пока не достигла паха, после чего его тело распалось на две половины. Из этих половин Скрюченного Человека посыпались самые мерзкие беспозвоночные, какие только существуют на свете: жуки и клопы, пауки и многоножки, мокрицы и бледные белые черви поползли по полу, извиваясь и корчась, пока не застыли, когда в часах упала последняя песчинка и Скрюченный Человек умер.
Лерой глядел на это, ухмыляясь. Дэвид уже собирался закрыть глаза, готовясь к смерти, как вдруг Лерой содрогнулся. Когда он открыл рот, будто собирался заговорить, у него выпала челюсть и осталась лежать на камне у ног. Кожа ликантропа расслоилась и посыпалась хлопьями, как старая штукатурка. Он попробовал сдвинуться с места, но ноги больше не держали его. Они подломились в коленях, и он ничком рухнул на пол. Лицо и руки пошли трещинами. Он начал скрести плиты пола, но пальцы раскололись, словно стеклянные. Только глаза остались прежними, наполнившись болью и замешательством.
Дэвид смотрел на умирающего Лероя. Он один понял, что происходит.
— Ты был ночным кошмаром короля, а не моим, — сказал он. — Убив его, ты убил себя.
Лерой непонимающе заморгал, а потом застыл. Без чужого страха, способного его оживить, он стал просто изуродованным изваянием зверя. По всему его телу побежали мелкие трещинки, он распался на миллион частей и пропал навсегда.
По всему тронному залу распадались в пыль ликантропы, и оставшиеся без вожаков волки начали отступать в тоннель. Все прибывавшие стражники подняли щиты, образовав стальную стену, ощеренную остриями пик. Они не обращали внимания на Дэвида. Он подобрал меч и побежал по коридорам замка мимо перепуганных слуг и сбитых с толку придворных, пока не оказался на открытом воздухе. Он взобрался на самую высокую стенную башню и оглядел окрестности замка. В армии волков царил хаос. Союзники набросились друг на друга, дрались, кусались, быстрые опрокидывали медлительных в непреодолимом желании убежать отсюда и поскорее вернуться на свои исконные территории. Огромное воинство неслось к холмам, а от ликантропов остались лишь горстки пыли. Покружившись в воздухе, они разлетались на все четыре стороны.
Чья-то рука легла на плечо Дэвида. Обернувшись, он увидел знакомое лицо.
Это был Лесник, весь перемазанный волчьей кровью. Она стекала с его топора, собираясь на полу в темную лужу.
Дэвид потерял дар речи. Он просто выронил меч и крепко обнял своего друга. Лесник ласково гладил мальчика по голове.
— Я думал, ты умер, — вздохнул Дэвид. — Я видел, как тебя утащили волки.
— Ни одному волку не отнять у меня жизнь, — ответил Лесник. — Я сумел пробиться к хижине барышника. Оказавшись там, я забаррикадировал дверь и потерял сознание, потому что был изранен. Много дней прошло, прежде чем я смог пуститься по твоему следу, и только теперь пробился сквозь орды волков. А сейчас мы должны как можно скорее покинуть это место. Долго оно не выстоит.
Дэвид почувствовал, что зубчатая стена качается у него под ногами. В ней образовалась брешь. Все постройки замка тоже поползли широкими трещинами, кирпичи посыпались на булыжную мостовую. Лабиринт тоннелей под замком обрушился, и мир королей и скрюченных людей разваливался на части.
Лесник повел Дэвида во двор, где ждала лошадь. Он предложил мальчику оседлать ее, но Дэвид побежал в конюшню за Сциллой. При виде его лошадь, напуганная шумом битвы и волчьим воем, с облегчением заржала. Дэвид похлопал ее по лбу и зашептал что-то, успокаивая, а потом оседлал и вслед за Лесником поскакал из замка. Конные стражники уже кинулись вслед за убегающими волками, отгоняя их все дальше и дальше от поля брани. Через главные ворота тянулся непрерывный людской поток: слуги и придворные, нагруженные провизией и всем ценным, что могли унести, покидали замок, разваливающийся у них на глазах. Дэвид с Лесником направили лошадей в сторону от всеобщей суматохи, и лишь отъехав на безопасное расстояние от волков и людей, остановились на бровке возвышавшегося над замком холма. Оттуда они смотрели на разрушающийся замок, пока на его месте не осталась гигантская яма, над которой клубилось плотное облако пыли. Они повернули коней и скакали много дней, пока не достигли того самого леса, где оказался Дэвид, когда впервые попал в этот мир. Теперь лишь одно дерево было помечено бечевкой, ибо со смертью Скрюченного Человека исчезло и его колдовство.
Лесник и Дэвид спешились перед огромным деревом.
— Пора, — сказал Лесник. — Ты должен вернуться домой.
XXXII
О РОЗЕ
Дэвид стоял посреди леса, глядя на бечевку и вновь открывшееся дупло. На одном из ближайших стволов остались свежие следы когтей какого-то животного, и кровавая живица капала из раны, пачкая снег под деревом. Легкий ветерок шевелил ветки его соседей, и они гладили крону пострадавшего, утешая его и обозначая свое присутствие. Облака постепенно расходились, и в просветы лились солнечные лучи. Мир менялся, преображенный смертью Скрюченного Человека.
— Теперь, когда настало время уходить, я не уверен, что хочу этого, — сказал Дэвид. — Чувствую, здесь будет на что посмотреть. Не хочу, чтобы все вернулось к тому, как было прежде.
— Есть люди, которые ждут тебя на той стороне, — проговорил Лесник. — Ты должен к ним вернуться. Они любят тебя, без тебя их жизнь обеднеет. У тебя есть отец, брат и женщина, которая станет тебе матерью, если ты ей позволишь. Ты должен вернуться, иначе твое отсутствие отравит их жизнь. В каком-то смысле ты уже принял решение. Ты отказался от сделки со Скрюченным Человеком. Ты предпочел свой собственный мир.
Дэвид кивнул. Он понимал, что Лесник прав.
— Возникнут вопросы, если ты вернешься таким, как есть, — сказал Лесник. — Ты должен оставить здесь всю эту одежду и даже меч. В твоем мире он тебе не понадобится.
Дэвид вытащил из седельной сумки пакет с изорванной пижамой и халатом, зашел за куст и переоделся. Старая одежда была будто бы не с его плеча. Он так изменился, что эти вещи казались чужими, словно их носил кто-то другой, смутно знакомый, но маленький и глупый. Они принадлежали ребенку, а он больше не был ребенком.
— Пожалуйста, ответь мне на один вопрос, — попросил Дэвид.
— Все, что пожелаешь, — сказал Лесник.
— Когда я попал сюда, ты дал мне мальчишескую одежду. У тебя когда-нибудь были дети?
Лесник улыбнулся:
— Они все были моими детьми. Каждый потерянный и каждый найденный, каждый живший и каждый умерший. Все, все они были моими.
— Ты знал, что король ненастоящий, когда мы отправились к нему? — спросил Дэвид.
Этот вопрос мучил его с той самой минуты, когда он вновь увидел Лесника. Он не мог поверить, что этот человек бестрепетно повел его навстречу опасности.
— А что бы ты сделал, расскажи я тебе все, что знаю или подозреваю насчет короля и этого мошенника? Ты пришел сюда, снедаемый горем и гневом. Ты бы поддался на уговоры Скрюченного Человека, и все было бы потеряно. Я надеялся сам проводить тебя к королю и по пути предупреждать об опасностях, но не получилось. Зато тебе помогали другие, но лишь твои собственные сила и храбрость в конце концов привели тебя к пониманию своего места в этом мире. Ты был ребенком, когда я впервые встретил тебя, а теперь ты почти мужчина.
Он протянул мальчику руку. Дэвид пожал ее и крепко обнял Лесника. Лесник обнял его в ответ, и так они стояли под лучами солнца.
Потом Дэвид подошел к Сцилле и поцеловал ее в лоб.
— Я буду по тебе скучать, — прошептал он.
Лошадь тихонько заржала и ткнулась носом в шею мальчика.
Дэвид подошел к старому дереву и оглянулся на Лесника.
— Смогу я когда-нибудь вернуться сюда? — спросил он, и в ответ Лесник сказал нечто очень странное:
— Большинство людей в конце концов возвращаются сюда.
Он поднял на прощание руку, и Дэвид, глубоко вздохнув, шагнул в ствол дерева.
Сначала были только запахи мускуса, земли и гнилой листвы. Он дотронулся до внутренней стороны дерева и ощутил под пальцами шероховатость его коры. Ствол был огромным, но мальчик сделал лишь пару шагов и стукнулся о деревянную поверхность. У него все еще болело плечо, там, где его пронзил ногтями Скрюченный Человек. Дэвида охватила паника. Выхода отсюда не было, но Лесник не мог обмануть его. Нет, это, должно быть, какая-то ошибка. Он решил вернуться, но посмотрел назад и увидел, что вход исчез. Ствол окружал его со всех сторон, он был замурован в дереве. Дэвид принялся звать на помощь и бить по дереву кулаками, но его крики отдавались эхом и отскакивали ему в лицо. Даже затихнув, они насмехались над ним.
Но вдруг появился свет. Дерево по-прежнему было замкнуто со всех сторон, а свет шел откуда-то сверху. Дэвид поднял голову и увидел что-то сверкающее, как звезда. Оно росло у него на глазах, спускаясь все ниже и ниже. А может, это он рос, восходя к свету, ведь все его чувства перепутались и пришли в смятение. Он услышал незнакомые звуки — стук металла о металл, скрип колес, и ощутил совсем рядом с собой резкий химический запах. Он видел свет, бугорки и трещины древесного ствола, но постепенно осознавал, что глаза его закрыты. Если это так, что он увидит, открыв глаза?
И Дэвид открыл глаза.
Он лежал на металлической кровати в незнакомой комнате. Два больших окна выходили на широкую лужайку, где одни дети гуляли с нянечками, а других катали в креслах одетые в белое санитары. Рядом с его кроватью стояли цветы. В правое предплечье была воткнута игла, соединенная трубочкой с бутылкой на стальной стойке. Голове было как-то тесно. Дэвид поднял руку и вместо волос нащупал бинты. Он медленно повернулся влево. От этого движения заболела шея и в голове неприятно застучало. Рядом с ним на стуле спала Роза. Ее одежда помялась, волосы были немытые и сальные. На коленях у нее лежала книга, заложенная красной лентой.
Дэвид попробовал заговорить, но в горле так пересохло, что он не смог вымолвить ни звука. Он повторил попытку и издал какой-то лошадиный хрип. Роза медленно открыла глаза и посмотрела на него с изумлением.
— Дэвид? — сказала она.
Он никак не мог заговорить. Роза налила из графина воды в стакан, поднесла к губам мальчика и поддержала ему голову, чтобы он смог попить. Дэвид увидел, что она плачет. Несколько слезинок капнуло на его лицо, когда она убирала стакан, и Дэвид ощутил их вкус.
— Ах, Дэвид, — прошептала она. — Мы так беспокоились.
Она нежно поглаживала его по щеке. Роза все еще плакала, но было видно, что, несмотря на слезы, она счастлива.
— Роза, — сказал Дэвид.
Она наклонилась к нему.
— Да, Дэвид, что ты хочешь сказать?
Он взял ее за руку.
— Прости меня, — попросил он.
И провалился в глубокий сон.
XXXIII
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 103; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!