СЛАБЫЙ ШАНС, ИЛИ СНЕГОПАД В АДУ 8 страница
— В этот день я попросил руки твоей бабушки — летом после окончания школы.
— Ух ты. Вы такие молодые.
— Ну, в то время все, конечно, было иначе, но я до сих пор верю, что когда все по-настоящему, ты знаешь это.
Я снова утыкаюсь в фотографию — дедуля так крепко обнял бабулю, как будто вся его жизнь зависела от нее. А она, с блеском в сапфировых глазах и легкой улыбкой на губах, прижимается к нему.
— Она выглядит такой счастливой.
Дед довольно улыбается.
— Мы действительно были счастливы. Я в то время слыл смутьяном. Твой прадед считал меня дьяволом во плоти. Пытался выставить из дома, угрожал дробовиком. — Дедушка засмеялся. — Словно бы это помогло, будь я и впрямь дьяволом.
— И как тебе удалось переубедить его?
— Да я не сильно и пытался. Просто он вскоре понял, что я действительно люблю ее. Я всегда старался вести себя с ней порядочно. И через какое-то время он, видимо, решил: есть вещи похуже дьявола.
Я бросаю последний взгляд на фотографию и ставлю обратно на тумбочку, проводя по «шелби» указательным пальцем.
— У меня есть... друг, водящий «шелби» шестьдесят восьмого.
Выражение лица дедули становится серьезным, а на лбу собираются морщинки.
— И насколько он тебе «друг»? — с подозрением спрашивает он.
Как я ни силюсь, не могу сдержать глупой улыбки.
— Пока не определила.
Видимо, дедуля что-то понимает по моему лицу.
— Фрэнни... ты же знаешь, что парням нужно только одно.
|
|
|
— Дедушка!
— Так уж все устроено. Но не позволяй им толкать тебя на... сама знаешь что.
— Я могу о себе позаботиться.
На его лице по-прежнему строгое выражение, но взгляд смягчается.
— Не сомневаюсь. Родители с ним знакомы?
— Ага, — говорю я, замешкавшись, — Он их слегка шокировал.
Веселость его глаз берет верх, а на лице появляется широкая улыбка.
— Что ж, на это, думаю, и нужны родители, — хмурится он, — Но не могу понять, как кто-то, водящий «шелби» шестьдесят восьмого года, может быть таким уж плохим.
— Спасибо, дедуль, — Я крепко обнимаю его, — Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, Фрэнни.
Когда дедушка подвозит меня к дому, я шустро выбираюсь из машины, вприпрыжку бегу в дом и закрываю за собой входную дверь.
И, подняв глаза, вижу перед собой Грейс со скрещенными на груди руками и поджатыми губами. Сестра внимательно смотрит на меня пронзительными голубыми глазами.
— Давай поговорим, — произносит она, не отрывая от меня пристального взгляда.
— Ну что еще?
Она хватает меня за руку и тянет за собой.
— Пойдем наверх.
Я позволяю дотащить себя до спальни и, как только она закрывает дверь, иду к окну.
— Знаю, что ты не читаешь Библию, — начинает Грейс присущим ей серьезным тоном, — Но в Первом послании Петра, в главе пятой, сказано: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить»[19]. Фрэнни, Сатана воздействует на слабых.
|
|
|
Я отворачиваюсь от окна и смотрю на нее.
— О чем ты, черт побери, говоришь?
Грейс пришпиливает меня тяжелым взглядом.
— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю.
Я вздрагиваю, внутри все переворачивается.
— В нем есть нечто... темное, — добавляет она.
Я сердито смотрю на сестру.
— Ничего у тебя не выйдет, Грейс. Убирайся из моей комнаты.
Сестра идет к двери и оборачивается, сурово глядя на меня.
— Я буду молиться за тебя, — произносит она.
— Проваливай! — рычу я.
Когда она закрывает дверь, я откидываюсь на кровати и ударяюсь головой обо что-то твердое. Я сажусь и нахожу Библию, открытую на Первом послании Петра. Со всей силы кидаю книгу в дверь и обхватываю голову руками.
Грейс спятила. Правда ведь? Хотя я не так уж уверена. Я уже давно не испытывала столь сильных и необузданных эмоций, и мне это совсем не по душе. Не знаю, откуда взялись эти сумасшедшие чувства, но нужно придумать, как избавиться от них.
Я сползаю с кровати и начинаю привычную тренировку по дзюдо. Я занимаюсь им с девяти лет. Понятия не имею, чем оно привлекло меня. Я просто знала, что должна научиться. Теперь-то, оглядываясь назад, я понимаю, зачем именно мне это нужно. После смерти Мэтта я втихомолку занималась саморазрушением. Дзюдо стало способом справиться с детским гневом — лишь оно могло унять ярость. Забавное сочетание, ведь ты одновременно выпускаешь все эмоции и удерживаешь их внутри. Полный контроль над телом и разумом. Дзюдо научило меня сосредотачиваться на себе, отгораживаясь от всего прочего — поверхностного. Если ничего не впускать внутрь, то ничто и не сможет ранить тебя. Больше я не собираюсь страдать так, как страдала, когда Мэтт покинул меня. Я не смогла бы пережить это вновь.
|
|
|
Заканчиваю тренировку и сажусь на кровати, доставая дневник Мэтта и делая запись. Я рассказываю брату все, в чем боюсь признаться себе, и начинаю с того, что Люку каким-то образом удалось прорваться сквозь мой защитный барьер.
ГЛАВА 8
АД НА ЗЕМЛЕ
ЛЮК
Я шагаю к своему шкафчику, положив руку на талию Анжелики. Она лепечет что-то бессвязное о выходных, испытывая на прочность мое умение изображать интерес. Затем я поднимаю глаза и вижу у шкафчика Фрэнни, неотрывно смотрящую на нас. На моем лице появляется улыбка. Я поворачиваюсь и приковываю взгляд к Анжелике, не видя ее, но поддакивая глупым, банальным фразам.
|
|
|
Когда мы добираемся до шкафчиков, Фрэнни уже ушла, но я знаю, что она прижалась к двери кабинета шестьсот шестнадцать и следит за нами. Идущий от нее аромат черного перца и лакрицы обильно сдобрен чесноком — острым и жгучим. Я вдыхаю этот букет, затмевающий имбирный запах Анжелики, и смакую появившийся внутри меня жар.
— А что ты делал на выходных? — спрашивает Анжелика, прерывая мое задумчивое состояние и ведя пальцем вниз по краю воротника блузки с глубоким декольте.
Я прислоняюсь к шкафчику.
— Ничего особенного, а ты?
— Пляжный сезон вот-вот начнется, поэтому мы открыли наш домик на берегу. Как-нибудь тебе стоит заглянуть туда...
— Заманчивое предложение, — мурлычу я, демонстрируя свою самую коварную улыбку.
Из кабинета шестьсот шестнадцать до меня доносится внезапный, всепоглощающий взрыв зависти, ярости и ненависти. Эти эмоции столь сильные, что я почти пробую их на вкус. Все органы чувств возбуждаются. Я сам возбуждаюсь. С наслаждением купаюсь в этом ощущении и дрожу.
Надув пухлые красные губки, Анжелика придвигается и проводит пальцами вниз по моей руке, останавливаясь у края рукава, из-под которого виден хвост черного змея — татуировки на предплечье.
— Это недалеко отсюда. Может, как-нибудь вечерком прокатимся туда? Например, в пятницу?
Я улыбаюсь, не в силах сдержать трепет, не имеющий никакого отношения к Анжелике. Прекрасно. Как раз то, что мне нужно.
Да, новый план гораздо лучше: косвенный подход. После субботнего визита я сидел в темной квартире, думая о Фрэнни и колотясь головой о стену. Тогда я понял, что прямой подход сведет меня с ума.
Дело вот в чем. Чтобы отметить Фрэнни, я должен получить неоспоримое право на ее душу. Значит, она должна совершить больше одного греха, если он, конечно, не смертный. Хотя порой даже семи смертных грехов, содеянных по одному разу, недостаточно. Нужна тенденция, а лучше даже закономерность. Весь образ жизни должен этому соответствовать. Мимолетные поступки здесь не помогут.
Две недели! Почему же все так затянулось?
Я почти овладел ею в спальне... я был так близок! Фрэнни просто источала имбирь. Мне даже не пришлось бы подталкивать ее. Но если все будет продолжаться в том же духе, Габриэль точно опередит меня и отметит ее.
С другой стороны, Габриэлю тоже требуется общая закономерность, и пока у него это получается. Если Фрэнни нужна им — а я просто уверен, что это так, — не пойму, почему он еще не заявил на нее права.
Раз Габриэль этого не сделал, должна быть причина. Значит, у меня еще есть время.
Не паникуй!
Косвенный подход — мой новый план — точно сработает. Просто обязан.
Я неторопливо иду в класс, чтобы насладиться неистовыми эмоциями Фрэнни. Сажусь за парту.
— Как прошло воскресенье?
Фрэнни поворачивается и улыбается мне.
— Отлично.
Тут я понимаю, что мне, собственно, нечем наслаждаться. Анис... перец... они исчезли. Я стараюсь различить хоть какие-нибудь следы.
— Что интересного было на выходных? — продолжаю допытываться я, пытаясь скрыть недоумение.
— Ничего.
— Ты в порядке?
— Ага, — говорит она, улыбаясь еще шире.
К ее столу подходит мистер Снайдер и кладет толстую пачку бумаг.
— Фрэнни, твоя обычная партия писем. Перевод прикреплен спереди, как всегда. Тебе помочь с почтовыми расходами?
Она лучезарно улыбается ему в ответ.
— Спасибо, не надо, мистер Снайдер. У нас неплохие сборы в этом месяце. Все расходы покрыты.
— Можно я взгляну? — Я наклоняюсь к Фрэнни так близко, что она наверняка чувствует мой жар.
Она дрожит? Так ли это? Может, я выдаю желаемое за действительное?
— Извини, это личные письма, — отвечает она, не поворачиваясь.
— Без проблем. Прочитаю отзывы в «Глоуб». Умно придумано — договориться с учителем.
— Это работает. Мистер Снайдер сканирует письма и делает автоматический перевод. Конечно, не идеальный, но этого достаточно. И то же самое с письмами, приходящими из Пакистана.
По-прежнему никаких эмоций. Уверен, что ничего не выдумал... она была просто в бешенстве.
— Хорошо, — говорит мистер Снайдер, проходя по рядам. — Достаньте «Гроздья гнева» и откройте главу двадцать восьмую. Кто может привести пример конфликта из этой главы?
Я отстраняюсь от обсуждений в классе, сосредоточившись на Фрэнни. Когда мистер Снайдер просит ее прочитать отрывок, я приближаюсь к ней, но не касаюсь. Она отодвигает книгу в сторону и читает вслух. Я закрываю глаза и растворяюсь в шелковистом звучании ее голоса.
Когда она заканчивает, мистер Снайдер перемещается в переднюю часть класса.
— У вас есть несколько минут перед звонком. Поработайте над анализом главы двадцать восемь, сосредоточившись на конфликте.
Фрэнни поворачивается ко мне, и на секунду я теряюсь в ее глазах.
— Итак... — наконец выдавливаю я из себя.
— Итак? — повторяет она.
— Скажешь мне, в чем дело? — Может, я сумею до нее достучаться.
— Все в порядке, — улыбается она. — Нам нужно работать над анализом.
— Хм...
Я пишу «Люк и Фрэнни» большими печатными буквами в тетрадке, затем ниже — «Конфликт», еще более крупными буквами.
Она лишь прожигает меня взглядом, и я в ответ тоже смотрю на нее, даже не моргая. Раздается звонок, но мы по-прежнему не отрываем друг от друга глаз. Наконец она отворачивается и складывает книги в сумку.
— Что не так, Фрэнни? — все еще надеюсь узнать я.
— Ничего, — отвечает она и проходит мимо меня к двери.
Я непроизвольно хватаю Фрэнни за руку. По выражению лица и внезапно появившейся нотке грейпфрута я понимаю, что моя ладонь слишком горячая. Но руку не убираю.
Фрэнни смотрит на меня в упор, и я отвечаю тем же, внезапно растерявшись.
— Что тебе нужно от меня? — говорит она, вырывая руку.
Твоя душа. И еще кое-что.
— Просто узнать, что не так. Дело во мне?
— Нет. Я в порядке.
И это правда. Если я не прекращу вести себя как безумец, то рискую упустить шанс с любым из подходов — прямым или косвенным. Поэтому я отпускаю Фрэнни. На ее лице появляется волнение, но она быстро берет себя в руки и идет по коридору к шкафчику.
Я остаюсь в классе, стараясь собраться с мыслями и понять, что сейчас произошло. Но затем выглядываю в коридор, где Фрэнни с силой захлопывает дверцу шкафчика, и вижу Габриэля. Должен признать, этот негодяй ловок. Он подходит к ней, опирается о мой шкафчик и бросает взгляд в сторону дверного проема, где стою я.
Я не слышу слов Габриэля, но великолепно слышу смех Фрэнни. В желудке все переворачивается, а под кожей пробегает ток. Я ступаю в коридор, желая сделать хоть что-то, сам даже не знаю что — может, вырвать у Габриэля крылья и засунуть ему в...
— Угадай кто! — Вдруг на мои глаза ложатся ладони, а ноздри атакует слишком густой запах парфюма.
Анжелика.
Отлично!
Я убираю ее руки с моего лица.
— Проводишь меня до кабинета? — спрашивает она, надув губки.
Габриэль снова бросает на меня взгляд и расплывается в улыбке, кладя руку на спину Фрэнни и ведя ее по коридору к кабинету физики. Когда она прижимается к нему и обхватывает за талию, я изо всех сил стараюсь не метнуть в спину ангела волну адского огня.
Я применяю немного силы к симпатичной рыженькой, стоящей через несколько шкафчиков и пялящейся на меня. Она подходит ближе и отпихивает Анжелику от моей руки.
Я виновато смотрю на Анжелику.
— Извини, я обещал проводить...
— Кэссиди, — заканчивает за меня рыженькая.
Я поворачиваюсь и следую за Габриэлем и Фрэнни. Кэссиди бредет за мной.
ФРЭННИ
Я совершила большую ошибку, позволив Люку просочиться сквозь мой защитный барьер. Но теперь он снаружи, где ему и место, где и всем место, кроме дедули. Все безумные эмоции снова заперты в черной яме, как и всегда. Ментальное дзюдо.
Я сижу на физике рядом с Гейбом и стараюсь сосредоточиться на учебе, выкинув из головы все остальное. Мне так спокойно, когда я рядом с ним. Очень скоро я обретаю умиротворенность, мы словно бы одни в классе. Возможно, даже во вселенной. Мое сознание уходит в иной мир — где только я и Гейб, оставленные там, чтобы заново населить планету. Словно Адам и Ева. Пульс учащается при мысли о том, что последует за этим.
— Я бы все отдал, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь.
Поглощенная своей фантазией, я даже подскакиваю от его голоса, прозвучавшего совсем близко над ухом. Прядью волос я прикрываю пунцовое лицо и сосредотачиваюсь на электронной схеме. Черта с два я расскажу ему о своих мыслях.
— Я просто... э...
— Что бы это ни было, ты казалась очень увлеченной.
Его усмешка приводит меня в бешенство.
— Отлично, я думала о том, чтобы податься в монашки.
Это хороший способ откреститься от парней. И очень дисциплинирует.
На лице Гейба появляется саркастическая улыбочка.
— Ага, конечно.
Из черной ямы, расположенной глубоко внутри меня, наружу выползает маленькое щупальце гнева.
— Что, черт побери, это значит? Думаешь, я не слишком хороша для монастыря? — Я обретаю контроль над гневом и плотно закрываю черную яму крышкой.
Гейб улыбается.
— Уверен, ты стала бы отличной монашкой, но мне кажется, это не твой путь.
Я закипаю... и тут понимаю, что в его голосе больше нет сарказма. Поднимаю глаза. Гейб по-прежнему улыбается, а его взгляд просто убивает меня. Я стараюсь сохранить дыхание ровным, но он поднимает руку, и я подаюсь вперед, желая ощутить на коже его прикосновение. Ладонь Гейба еле касается моей и направляется к электронной схеме. Он вынимает провод, неверно мною подключенный, и исправляет ошибку.
О боже. Что же со мной творится?
Я выскальзываю из-за парты, стараясь игнорировать бешеный стук сердца, но Гейб кладет мне руку на плечи и ведет обратно к шкафчикам. Там я меняю учебники и смотрю, нет ли поблизости Люка.
Гейб усмехается.
— Что еще?
Он прислоняется к шкафчику Люка и ладонью убирает прядь с моего лица.
— Что должен сделать парень, чтобы привлечь твое внимание?
«Ты и так это делаешь».
Внизу живота растекается приятное тепло, когда моего носа касается запах летнего снега. Я закрываю глаза и прислушиваюсь к сердцебиению, делая глубокие вдохи и стараясь вернуть его к нормальному ритму. Даже боюсь смотреть на Гейба, потому что он словно знает, о чем я думаю и что воображаю, вгоняя меня в краску.
Он нежно проводит рукой по моей щеке, и на секунду мне кажется, что моя фантазия воплотится в жизнь и он поцелует меня. Но когда я открываю глаза, у меня перехватывает дыхание. Гейб неотрывно смотрит на меня, словно заглядывает в самую душу, что еще интимнее поцелуя. Намного интимнее. Ноги становятся ватными, и я отвожу взгляд, замечая краем глаза приближающегося Люка. Внезапно у меня возникает такое ощущение, будто я проглотила шар для боулинга.
Не попрощавшись, я поворачиваю в коридор и направляюсь в кабинет мистера Сангетти. Не успеваю я дойти до него, как дорогу мне преграждает Рифер. Он подходит ко мне сбоку и упирается рукой в стену прямо над моим плечом, явно стараясь вести себя непринужденно. Убирать ее он, видимо, не собирается. Его зубы сжаты, а взгляд слишком напряжен.
— Приветик, — Больше похоже на обвинение, а не на приветствие.
— Привет. — Я прислоняюсь к стене и смотрю на толпу ребят за его спиной.
Рифер сверлит меня взглядом, словно ищет что-то. Фальшивой улыбки на его лице больше нет.
— Так кто этот парень?
— Какой из них? — говорю я, действительно не понимая, о ком именно он.
Его большие карие глаза округляются, а лицо мрачнеет. Мое же сердце сжимается в тугой комок.
Я такая стерва. Слишком сложно ходить по острию ножа, когда чувства твои в смятении. Внутри все ноет, отчасти из-за «шара для боулинга» в горле при виде Люка, отчасти из-за Гейба... что бы это ни было. Но в основном из-за взгляда Райана. Он действительно хороший парень. И я не хочу ранить его. Сколько времени ему потребуется, чтобы понять, что он не любит меня?
— Я шучу, Рифер. Нет никакого «парня» — по крайней мере, в том смысле, в каком ты подумал.
Он снова переводит на меня взгляд и поднимает брови.
— Точно? Я слышал, ты крутишь с новым парнем.
— Ни с кем я не кручу, — вздыхаю я.
Он колеблется и, перед тем как уткнуться взглядом в пол, еще раз встречается со мной глазами. В них появляется надежда.
— Так... ты хочешь прийти на репетицию группы?
— Я не вернусь, — Тут же я сожалею, что сказала это слишком резко.
— Дай мне закончить, — говорит он, поднимая руку. — Звонила та девушка, Дилэни. Сегодня вечером она поет с нами. Я подумал, вдруг ты захочешь послушать, вот и все.
Но я знаю, что это не все. Подобный взгляд я видела и раньше. «Ты не любишь меня». Я сильнее вжимаюсь в стену, стараясь создать между нами больше пространства.
— Я подумаю.
Он придвигается ближе, касаясь дредами моей щеки.
— «Я подумаю» — с этим я еще могу жить, — шепчет он.
Я закрываю глаза и вбираю носом его запах, вспоминая, как между нами все было просто... пока он не разрушил этого. Открыв глаза, я перестаю дышать, потому что вижу его лицо в дюйме от своего. Я отворачиваю голову, глядя Риферу через плечо, и замечаю Люка, стоящего в дверях кабинета истории, со стиснутыми зубами и яростным взглядом. Он поворачивается и скрывается в кабинете.
Я кладу ладонь на грудь Рифера и легонько отталкиваю его.
— Возможно, лучше, если я не приду.
Я понимаю, что если не буду вести себя как полная стерва, то он все еще будет надеяться. «Ты не любишь меня».
Он смотрит на меня грустными глазами. Мимо проходит Тревор и дает ему учебником подзатыльник. Рифер моргает, но задерживает на мне взгляд, прежде чем побежать вслед за Тревором.
Я захожу в кабинет истории и сажусь рядом с Люком, стараясь изобразить бесстрастие и игнорировать все многозначительные взгляды. Они с мистером Сангетти погружаются в обычные споры. По звонку я молнией вылетаю из класса, но Люк догоняет меня в коридоре.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 107; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!