Смысл заглавия поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души»
Для русской литературы весьма характерной является традиция выражать в названии произведения его основную мысль. Название произведения выступает в таком случае не только в презентативном качестве, но и наталкивает читателя на определенное восприятие авторской мысли.
Поэма Н. В. Гоголя «Мертвые души» не является исключением, поскольку ее название выражает основную идею всего произведения, в нем сконцентрирован глубокий смысл, отражающий авторский замысел первого тома поэмы.
Н. В. Гоголь показывает, что Россия находится в кризисе, что души людей окаменели, умерли. Художественный мир «Мертвых душ» разделяется на две части: мир реальный, где главным действующим лицом является Чичиков и уездный бомонд, и идеальный мир лирических отступлений, в котором главный герой – сам Н. В. Гоголь.
Большинство героев, выведенных на страницах поэмы (Манилов, Собакевич, Ноздрев, Коробочка), – типичные представители реального мира. Автор все время подчеркивает черствость и бездушие своих героев. У Собакевича «совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного Кощея, где‑то за горами и закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни ворочалось на дне, не произвело решительно никакого потрясения на поверхности».
В реальном мире поэмы «мертвая» душа – это обычное явление. Душа для этих людей – лишь то, что отличает живого человека от мертвого. Так, после смерти прокурора все догадались о том, что у него «была точно душа», лишь когда от него осталось «одно только бездушное тело».
|
|
|
В идеальном же мире существует лишь живая душа автора‑повествователя да истинно живые души русского народа. Так, в одном из лирических отступлений оживают души крестьян, когда Чичиков, читая список умерших, воскрешает их в своем воображении. Эти живые души крестьян‑богатырей из идеального мира Гоголь противопоставляет реальным живым крестьянам, совершенно глупым и слабым, как, например, дядя Митяй и дядя Миняй.
Однако и в реальном мире «Мертвых душ» есть два героя, у которых душа еще жива, это – Чичиков и Плюшкин. Их образы разительно отличаются от всех остальных. Недаром Гоголь выделяет в структуре поэмы главу с Плюшкиным, располагая ее ровно посередине. Да и структура самой главы иная: глава начинается и заканчивается лирическими отступлениями, чего ни разу не было при описании других помещиков. Этот художественный прием показывает читателю, что данная глава действительно важна.
Не менее значим и событийный ряд этой главы: когда Чичиков приезжал к другим помещикам, желая приобрести у них мертвые души, «сделки» происходили по одному «сценарию»: Чичиков смотрел дом, потом покупал крестьян, обедал и уезжал. Но у Плюшкина эта однообразная цепочка покупок прерывается. Гоголь разворачивает перед читателем историю жизни Плюшкина, желая показать, как же так получилось, что он дошел до такого состояния, что душа его почти окаменела.
|
|
|
Постепенно, от каждого удара судьбы его душа затвердевала. Но умерла ли его душа до конца? Скорее, нет. Так, при упоминании имени его товарища на лице Плюшкина «скользнул какой‑то теплый луч, выразилось не чувство, а какое‑то бледное отражение чувства». Описывая внешность Плюшкина, Гоголь упоминает его «живые» глаза. В шестой главе содержится подробное описание сада Плюшкина, заросшего, запущенного, но все‑таки живого. Сад – это своеобразная метафора души Плюшкина. И после отъезда Чичикова только один Плюшкин произносит обличительный монолог.
Вторым героем реального мира, имеющим живую душу, является Чичиков. Имя Чичикова – Павел, а это, если вспомнить, имя апостола, пережившего душевный переворот. Так и Чичиков во втором томе поэмы должен был бы стать духовным «апостолом» и возрождать «мертвые» души людей, наставляя их на путь истинный. И уже в первом томе на это есть намек, поскольку Гоголь вкладывает в уста Чичикова монолог‑размышление о «былых богатырях» и тем самым как бы возвращает этих крестьян к жизни.
|
|
|
Полной противоположностью этого реального мира является идеальный мир «Мертвых душ», который предстает перед читателями в лирических отступлениях и авторских комментариях. В этом идеальном мире нет и не может быть мертвых душ, так как там нет «маниловых», собакевичей, прокуроров. Для мира лирических отступлений душа бессмертна, так как она является воплощением божественного начала человека.
Образ птицы‑тройки в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»
«Мертвые души» не случайно названы автором поэмой. Несмотря на то, что это произведение написано в прозе, в нем нередко встречаются разнообразные поэтические приемы, в том числе и многочисленные лирические отступления.
Этот прием универсален, у разных авторов он служит для выполнения разных задач. Так, например, у А. С. Пушкина в романе «Евгений Онегин» через лирические отступления создается образ самого автора, участвующего в повествовании.
Н. В. Гоголь использует этот прием по‑другому. Здесь прослеживается широчайший диапазон настроений автора. Восхищение меткостью русского слова и бойкостью русского ума сменяется грустными размышлениями о юности и зрелости. В лирических отступлениях, наиболее мелодичных, действительно лиричных частях поэмы, у него проходит тема, одна из самых важных во всей русской литературе – тема России. Самое известное такое отступление – отрывок, приведенный в одиннадцатой главе первого тома. В этом отрывке Гоголь создал образ птицы‑тройки, в котором воплотил свои представления о России. Гоголь смотрит на Россию взором эпического писателя, понимающего призрачность, пошлость жизни изображенных им людей. За пустотой и неподвижностью «небокоптителей» автор способен рассмотреть «всю громадно несущуюся жизнь», будущее вихревое движение России.
|
|
|
Тройка появилась в повествовании в самом начале главы, еще не как птица, но уже как намек на будущий образ. Восторги Чичикова «у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!» прерываются пронесшейся «как призрак» и моментально исчезнувшей «с громом и пылью» тройкой. Этот эпизод наводит автора на размышления о дороге: «какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!» Такой прием – соединение в нескольких строчках России, тройки и дороги – используется писателем для того, чтобы наиболее полно раскрыть в дальнейшем образ птицы‑тройки, объединяющий эти три понятия.
Действительно, широка Русь: «как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города» и дороги, дороги, сплошные дороги. Но не только из‑за этого объединяются в душе и творчестве Гоголя эти две темы. Для него Россия – постоянно развивающаяся, несущаяся вдаль, «вдохновенная богом», самая лучшая страна в мире. «Косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства». И дорога выступает символом этого движения вперед. Две важнейшие темы размышлений – тема России и тема дороги – сливаются в этом лирическом отступлении. «Русь‑тройка», «вся вдохновенная богом», предстает в нем как видение автора, который стремится понять смысл ее движения.
При создании образа птицы‑тройки не остается без внимания и ее создатель – «ярославский расторопный мужик». В этом «ярославском» мужике, смастерившем тройку, видится обычный русский человек, которому птица‑тройка – Россия – обязана своим существованием. Таким образом, в этом лирическом отступлении подводится итог еще одной теме, затронутой в поэме – теме русского крестьянства: «Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?»
Эта тема проходит сквозь все главы «Мертвых душ» и завершается восторженным, восхищенным обращением к России, которая видится ему как «бойкая, необгонимая» птица‑тройка. Находясь далеко, Н. В. Гоголь постоянно мыслями возвращался к родной земле, понимал ее и чувствовал, как никто другой, ее загадочность: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа». Образ России, созданный в этом отступлении, и риторический вопрос автора, обращенный к ней, перекликаются с пушкинским образом России – «гордого коня», созданным в «Медном всаднике», и с риторическим вопросом: «А в сем коне какой огонь! Куда ты скачешь, гордый конь? И где опустишь ты копыта?» И Пушкин и Гоголь страстно желали понять смысл и цель исторического движения России. И в «Медном всаднике», и в «Мертвых душах» художественным итогом размышлений писателей стал образ неудержимо мчащейся страны, устремленной в будущее, не повинующейся своим «седокам»: грозному Петру, который «Россию поднял на дыбы», остановив ее стихийное движение, и «небокоптителям», чья неподвижность резко контрастирует с «наводящим ужас движением» страны.
Размышляя о героях поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души»…
«Чем более я обдумывал мое сочинение, – писал Гоголь в „Авторской исповеди“, – тем более видел, что не случайно следует мне взять характеры, какие попадутся, но избрать одни те, на которых заметней и глубже отпечатлелись истинно русские, коренные свойства наши».
Каждое новое поколение по‑своему прочитывает «Мертвые души», по‑своему относится к ее главным героям. Постараюсь и я сделать это, изложить свои позиции.
Коллежский советник Павел Иванович Чичиков, помещик, путешествующий по своим надобностям, отдав визиты всем сановникам губернского города «Н» отправляется во второй главе из города по своему «делу» к крепостным помещикам. И в них мы узнаем черты героев сегодняшнего дня, размышляя с позиций современности, находим множество интереснейших, положительных свойств.
Вот, например, Манилов, первый, с кем встречается Чичиков. «В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать, какой приятный и добрый человек!» Характер Манилова – помещика без задора, пустопорожнего мечтателя – объясняется через пословицу: “…ни в городе Богдан, ни в селе Селифан…», или, как мы говорим сейчас, «ни рыба ни мясо». Его мечтательность и полное неумение и нежелание вести хозяйство и сейчас есть во многих наших современниках, живущих по принципу «авось получится», однако любящих помечтать о богатстве и всесильности.
А вот Собакевич, унаследовавший от своих предков недюжинную физическую силу и богатырское здоровье, человек здоровый и крепкий, практичный помещик. Он, «казалось, хлопотал много о прочности». Но практичность этого рачительного хозяина оборачивается самым настоящим расточительством. «На конюшни, сараи и кухни были употреблены полновесные и толстые бревна, определенные на вековое стояние… Даже колодец был обделан в такой крепкий дуб, какой идет только на мельницы да на корабли…» Не кажется ли вам, что в каждом из нас есть что‑то от Собакевича. И поесть любим, и уж ежели что строим, то обязательно гигантское, больше и выше всех. А уж по части украшательства мореным дубом колодцев мы преуспели не хуже самого Собакевича – достаточно посмотреть на дачи новых русских.
К Настасье Петровне Коробочке, коллежской секретарше, Чичиков попал совершенно случайно по дороге от Манилова к Собакевичу. Не знаю, как других читателей, но меня лично поразило хозяйство Коробочки, его отличное состояние по сравнению, допустим, с хозяйством Манилова: «Индейкам и курам не было числа… По огороду были разбросаны кое‑где яблони и другие фруктовые деревья, накрытые сетями для защиты от сорок и воробьев».
Ну скажите, кто из наших частников, дачников защищает свои фруктовые деревья сетками? Руки не доходят. А у Коробочки дошли. А потчует заезжего гостя Настасья Петровна такими яствами, что вам и не снились. Самое удивительное, что и крестьянам Коробочки жилось хорошо. Нам бы побольше таких рачительных хозяек, как Коробочка, да на село, обветшавшее сейчас, вот зажили бы, с блинами и пряглами!
Поговорим о самом Чичикове. Еще в детстве Павлуша выказывал «прямо русскую изобретательность» и удивительную «бойкость в деловых делах». Павел Иванович всю жизнь занимался делом. В наиболее концентрированной форме эта черта главного героя поэмы выражена в его пословичном монологе: «…Плачем горю не пособить, нужно дело делать». «Делом» именуется в поэме и афера Чичикова с мертвыми душами. Весь свой незаурядный практический ум, знание людей, упорство в достижении цели хитроумный русский Одиссей завел в тупик в деле, не стоящем выеденного яйца. Ведь на пустоте богатства не построишь.
Таких, как Чичиков, сегодня в нашей стране много. Наши дельцы в самом прямом смысле этого слова «акулы капитализма», как назвали бы их раньше коммунисты. Ходорковский, Березовский, Абрамович, Потанин и прочие – они ведь показывают удивительную «бойкость в деловых делах»! Дай Бог только им учесть негативный опыт Павла Ивановича и заниматься производством добра для страны, а не мертвых душ. Если мы возьмем у гоголевских героев все лучшее, то и заживем еще лучше, чем Коробочка и ее крестьяне!
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 720; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!