Общество реальной человечности
ГОВОРЯ об СССР, не устану раз за разом повторять, что Советский Союз не был идеальным обществом, однако на вопрос: «Было ли в реальной истории мира общество, жившее умной, честной, весёлой и справедливой жизнью в наибольшей мере, чем когда‑либо до или после него?», может быть лишь один ответ: «Да, было!» И это было советское общество. Особенно привлекательным оно было в период с конца 30‑х годов по 22 июня 1941 года, а затем с конца 40‑х по начало 70‑х годов…
С 22 июня 1941 года по конец 40‑х годов советское общество не изменило, а даже усилило свою гуманистическую природу, но очень уж много материальных испытаний выпало в те годы на долю советских людей, чтобы говорить о той поре как о счастливой. В целом же история Советской России – это история общества весёлого, общества социальных оптимистов.
У той – советской, России было много добрых примет!
Улыбка Гагарина…
Бесплатная путёвка в Артек мальчишке‑пионеру и бесплатное жильё его семье…
Дешёвые авиа– и железнодорожные билеты, а студентам – ещё и за полцены!..
Молодая Алла Пугачёва – без миллионов «баксов», зато с «миллионом алых роз»… С миллионами искренних поклонников, а не очумевших «фанатов»…
Беззаботные даже в трудностях дальних походов туристские компании, идущие по необъятной стране от Балтики до Байкала и от Байкала до Памира…
Державное одиночество часовых на посту № 1 у Мавзолея Ленина…
|
|
|
Радость множества людей в огромных и малых городах, не сговариваясь вышедших заполночь на улицы, чтобы всем вместе обняться после победы сборной СССР по хоккею над командой Канады, состоящей из «почти профессионалов» во главе с патером Брауном в качестве тренера…
Тот, кто это испытал, не забудет.
А тот, кто не забывает, помнит.
После победы со счётом 2:1 (шайбы забросили легендарные Старшинов и Фирсов) Владимир Высоцкий написал: «Сперва распластан, а после – пластырь, а ихний пастор – ну, как назло, он перед боем водил их строем, молились Богу, – не помогло». «Сперва распластан, а после – пластырь», – это о знаменитом защитнике‑профессионале из канадской Национальной хоккейной лиги Бревере, которого наши ребята «взяли» тогда на силовой приём ничуть не хуже, чем это проделывал с другими сам Бревер. После этого Бревер доигрывал матч с пластырем на рассечённой брови.
Да, вспомнить есть что – в отличие от нынешних «тусовок» под лазерный дым и одуряющего зуда вувузел на стадионах, превратившихся в места массового временного помешательства и откровенной разнузданности.
ПОСЛЕ четвёртого курса Харьковского авиационного института – тогда уже имени Н.Е. Жуковского, но ещё не ордена Ленина, наша группа проходила полуторамесячную технологическую практику в Омске – на Омском моторостроительном производственном объединении имени П.И. Баранова. Возникло оно в Омске в сентябре 1941 года после эвакуации туда Запорожского моторостроительного завода № 29 имени П.И. Баранова. По окончании войны часть запорожцев вернулась домой в Запорожье, а часть осталась в Сибири – продолжать выпускать поршневые авиадвигатели воздушного охлаждения серии «АШ» конструкции Швецова. В 1970‑е годы эти двигатели всё ещё выпускались, но – уже как своего рода «ширпотреб» (от «товары широкого потребления»), как называлась подобная продукция на оборонных заводах.
|
|
|
Основной же продукцией были мощные газотурбинные двигатели для МиГ‑25 и жидкостные ракетные двигатели (ЖРД). В 1958 году омичи освоили выпуск ЖРД Валентина Глушко для боевых баллистических ракет и космических носителей, а в 1970‑е годы – выпуск маршевых ЖРД для второй ступени МБР УР‑100Н. Нас – как будущих «жээрдистов», в Омск и направили. Это были полтора месяца, интересные и насыщенные во всех отношениях – мы даже посмотрели несколько спектаклей театра имени Моссовета, приехавшего в Омск на гастроли.
|
|
|
Летели в Омск самолётами – за казённый, естественно (естественно для СССР) счёт: из Харькова в Москву на долётывающем своё Ил‑14, а из Москвы в Омск – на новеньком Ту‑154. Нам ещё и командировочные выплатили, не считая приличной стипендии за два месяца. Обратно же возвращались уже кто когда, а одними из первых улетали мы двое с Женькой Левченко – ныне крупной величиной в украинском турбостроении. Из Омска летели тоже на Ту‑154, а от Москвы до Харькова у нас были билеты на рейс, улетавший в Харьков часа через три после нашего приземления во Внуково.
Прилетели мы в Москву по графику, и, справившись по расписанию, обнаружили, что на Харьков улетает и ещё один рейс буквально через пятнадцать минут. Переделывать билеты было некогда, и мы бегом бросились прямо на перрон, на контроль…
Не исключаю, что дальнейшее описание покажется современным авиапутешественникам злостным враньём, но тот, кто помнит, может подтвердить, что ниже написана правда, только правда и ничего, кроме правды.
Весь контроль (дело было в 1974 году) заключался в том, что дежурный по отправлению – симпатичная девушка в синей форме «Аэрофлота», стоя у прохода в хлипком заборчике, проверяла у пассажиров паспорта и билеты, отрывая контрольный талон билета…
|
|
|
Затем пассажиры проходили непосредственно на «бетонку» лётного поля в стоявший в десятке метров автобус, доставляющий их к самолёту.
Мы, запыхавшись, подскочили к дежурной и стали, показывая билеты, упрашивать – нельзя ли улететь этим рейсом?
Девушка понимающе улыбнулась и ответила:
– Ребята, отойдите в сторону и не мешайте регистрации. Будут свободные места – улетите…
Вскоре регистрация закончилась, и дежурная, опять улыбнувшись, протянула руку за нашими паспортами и билетами.
Всего‑то и делов!
Без всяких порталов, терминалов и «телевизоров».
Через пять минут мы сидели в родимом Ту‑134, который производил тогда ХАЗ – Харьковский авиазавод… «Бетонка» заводского аэродрома заканчивалась почти рядом с ХАИ, и облётываемые Ту‑134 только по головам нашим не ходили. Любуясь низко проходящими новенькими лайнерами, мы знакомились с фирменными знаками всех авиакомпаний стран Совета Экономической Взаимопомощи, и – не только их, потому что разработанные в советской Москве и производимые в советском Харькове самолёты поставлялись во многие страны мира.
Вот как мы жили в Советском Союзе – в обществе далеко не идеальном, однако – наиболее свободном, раскованном и человечном из всех тех, которые знала и знает мировая история.
В те же примерно годы Владимир Высоцкий написал песню «Который раз лечу «Москва – Одесса»…» В некотором смысле эту песню можно считать неофициальным гимном – не Советского Союза, но Советскому Союзу. В одной шутливой песенке – вся география необъятной страны! Страны единой, живущей одной жизнью от Одессы и Киева до Ростова, Тбилиси и Владивостока…
Так было, и так может быть вновь.
Собственно, так и должно быть!
С ОСОБОЙ же остротой мне сейчас вспоминается почему‑то скромный стеклянный стакан о четырнадцати гранях в мойке уличного автомата для продажи газированной воды.
Без сиропа – за одну копейку, с сиропом – за три.
Можно было получить двойной сироп – для этого надо было наполнить стакан чистой водой после первой порции сиропа не до конца, бросить в прорезь автомата (отечественного, к слову, производства) ещё одну монетку в 3 копейки, получить вторую порцию сиропа и полный до краёв стакан…
А затем насладиться ароматным и восхитительно сладким шипучим напитком – куда там кока– и пепси‑колам!
Сегодня это ведь тоже воспринимается как сказка или как небылица! Подойти в любом городе Союза на летней улице к автомату с «газировкой»… Небрежно сполоснуть в мойке с тремя вялыми струйками воды стакан, из которого до тебя пили сотни людей только в этот день! Подставить стакан под кран, бросить монетку в прорезь и затем спокойно выпить пузырящуюся «колючую» воду – это если без сиропа, или более «спокойную» – с сиропом. И не думать о разных там СПИДах, гепатитах, серозных менингитах и прочей дряни, сопровождающей нашу нынешнюю «цивилизованную» жизнь.
Причём и действительно ведь обходилось «без последствий» – из десятилетия в десятилетие. Такова была санитарно‑медицинская, так сказать, чистота общественной жизни в СССР.
День и ночь стоящие в мойках автоматов стаканы часто выручали и уличных любителей «сообразить» ночью «на троих». За неимением собственной посуды ночные забулдыги пользовались общественной, но потом честно возвращали её на место. Такова была моральная, человеческая чистота общественной жизни в СССР – даже на уровне забулдыг.
И стоит ли тому удивляться!
В СССР последний «бомж» был нравственно выше и благороднее любого «нового русского».
Ведь тогда типичный «бомж» («без особого места жительства») был, собственно, «бичом» («бывший интеллигентный человек»). Тогда человек если и опускался, то не потому, что капитализируемое общество выбрасывало его из жизни. Человек сам, где‑то сломавшись, начинал «бичевать». И таких тут же замечала милиция, их пытались вернуть в общество, устроить на работу, дать общежитие…
Правда, из этого редко получалось что‑то путное, ведь человек сам махнул на себя рукой. Помню, как моя мама, работавшая дежурным по вокзалу станции Керчь, рассказывала после дежурства, что ночью вместе с милицией проверяла нескольких «прописавшихся» на вокзале «бичей» и была поражена, когда один из них – бывший саратовец, вместе с паспортом протянул диплом кандидата технических наук! В Саратове семья, двое детей…
– И вам не стыдно! – возмутилась мама. – Вы же нормальный человек, до чего вы себя довели? Что – детей не жалко?
Опустившийся кандидат наук лишь виновато пожал плечами. Но много ли было таких – не устроенных самими собой?
Типичным даже для брежневского СССР был человек улыбающийся.
Да что там – «улыбающийся»!
Смеющийся!!
Хохочущий!!!
Физически и духовно здоровый.
ТАК МЫ жили когда‑то в стране, которую называли Союзом Советских Социалистических Республик. И это – не социальная ностальгия, а историческая правда страны, чьим стержнем была великая Русь.
Русь, которую у нас украли вместе с Советским Союзом.
Между прочим, и саму ведь исконно русскую монетку в 3 копейки ельциноиды у нас украли – лишь название в книгах осталось, да и то не всякий его вспомнит.
С незапамятных времён на Руси у каждой монеты было просторечное «прозвище»…
Копейка – «семишник»…
Две копейки – «двушка»…
Пять копеек – «пятак», десять – «гривенник», двадцать – «двугривенный»…
Пятьдесят копеек – «полтинник», и, наконец, рубль – «целковый».
Три копейки называли «алтыном», откуда пошло и «прозвище» монеты в 15 копеек – «пятиалтынный» (была и такая монета).
«Не было ни гроша, да вдруг – алтын», – приговаривали на Руси. Да вот украли у нас и алтын, и саму Русь в придачу.
Остались «россиянские» пять, десять и пятьдесят «копеек»…
Да ещё – «россиянские» «рубль», пять и десять «рублей».
Формально не отменённая копейка уже даже на земле не валяется. Это ведь не та копейка, которая рубль бережёт.
Да и рубль ведь не тот!
Великий русский сатирик Михаил Евграфович Салтыков‑Щедрин горько шутил, что это, мол, ещё ничего, когда за рубль дают полтинник, хуже будет, когда за рубль будут давать в морду.
За нынешний «россиянский» «рубль» никто и в морду не даст – не стоит труда.
Да‑а‑а…
Не было ни гроша, да вдруг – и алтына нет.
Нужна нам такая Россия?
Вряд ли…
А какая нужна?
О ГОСТах на сливочное масло
РАЗМЫШЛЯЯ о том, какой должна быть новая Россия, о том, какая Россия нам нужна, начну с нескольких слов об обычном сливочном масле.
На эту мысль меня навело чтение за утренним чаем заурядного журнальчика с телевизионной программой на неделю, а именно – раздела «Среда обитания» с небольшой статьёй «Масло». И вот что я там прочёл, дожёвывая бутерброд с вологодским (правда – финского производства) маслом:
«Качественное масло имеет ореховый привкус, в нём нет добавок – только сливки. Раньше его изготавливали по ГОСТу 37–91 (теперь так делают только вологодское). В новых ГОСТах не сказано, из чего должно быть сделано масло, обозначена только его жирность».
Выходит, сегодня в «Россиянии» не запрещается делать масло хоть из посудных тряпок – лишь бы на них было жира побольше.
Но это ещё – не всё!
В номерах ГОСТов две последние цифры обозначают год принятия ГОСТа, то есть, ГОСТ 37–91 был принят в 1991‑м – последнем советском – году.
Понятно, что старый ГОСТ, который был заменён новым ГОСТом 1991 года, имел более высокие требования по качеству, потому что неуклонное снижение нормативного качества для ГОСТов на пищевые и вкусовые продукты стало, увы, грустной реальностью ещё в хрущёвско‑брежневские времена.
И это при том, что самый либеральный к производителю советский пищевой ГОСТ выглядит драконовским по сравнению с нынешними российскими ГОСТами, не говоря уже о разного рода ТУ (технических условиях), число которым легион.
Если на упаковке обозначены «россиянские» ТУ, то тут надо быть осторожным и задуматься – стоит ли такой товар брать?
Если же обозначено, что продукт сделан по советскому ГОСТу – это хоть какая‑то гарантия того, что ты ешь нечто, для организма не вредное… Как, например, вологодское масло по ГОСТ 37–91.
Но что же было до ГОСТа 37–91?
Если взять в руки официальное издание Государственного Комитета стандартов Совета Министров СССР – «Государственные стандарты СССР. Указатель (по состоянию на 1 января 1975 г.)», том I, то на странице 650‑й, где перечисляются ГОСТы на молоко и молочные продукты, отыщем следующее:
«ГОСТ 12860‑67 Масло вологодское. – Взамен ГОСТ 37–55 в части вологодского масла
ГОСТ 37–55 Масло коровье. – Взамен ГОСТ 37–40 (в части вологодского масла заменён ГОСТ 12860‑67)».
Что это означает в переводе с языка официального на обычный язык?
А вот что…
Вначале мы имели сталинский ГОСТ 37–40 на коровье (сливочное) масло, принятый в 1940 году.
Это был год, когда произошло становление молодой советской молочной промышленности. Советский разведчик Герхард Кегель, который в 1940 году работал в немецком посольстве в Москве заместителем заведующего экономическим отделом, в послевоенных мемуарах вспоминал, как повёл однажды своих коллег по посольству на экскурсию на Московский молочный комбинат – показать им, как русские делают мороженое.
Немцы, до этого брезгавшие московским мороженым, были поражены и уровнем производства, и идеальной чистотой в новеньких производственных помещениях. Практический вывод был сделан немедленно – немецкие визитёры трескали предложенное хозяевами свежее мороженое так, что за ушами трещало!
Не пренебрегали они после визита к советским молочникам и нашим сливочным маслом. А появление в 1940 году первого в истории России официального, государственного документа, строго регламентирующего качество сливочного масла, было своего рода вехой, крупной победой сталинского СССР в деле обеспечения благосостояния народа.
Началась война, потом была послевоенная разруха и восстановление народного хозяйства, но сталинский ГОСТ 37–40 бдительно охранял качество масла и, тем самым, – качество стола советских людей и их здоровье.
Спору нет, для многих тогда масло было лакомством. Да, его ещё не было в достатке. Но это было настоящее, вкуснейшее масло!
И другого в СССР Сталина не было.
Но вот Сталина убили, за ним убили Берию, и в 1955 году сталинский ГОСТ на масло заменили хрущёвским. Масло стало немного хуже, но это было всё ещё настоящее масло.
Затем пришла брежневская эпоха с её экономической реформой 1965 года. У государственных предприятий появились возможности «химичить» – во имя прибыли, и это отразилось, кроме прочего, в замене ГОСТа на вологодское масло – в 1967 году.
Эх, жаль нельзя сегодня попробовать сталинское вологодское масло и сравнить его с финским «вологодским» маслом! Но даже брежневское вологодское масло было наверняка лучше финского.
Шло время…
«Тёмной лошадкой» советской истории Андроповым был устранен Брежнев… Затем были устранёны сделавший своё дело «мавр» Андропов, а за ним и Черненко – последнее препятствие на пути Горбачёва к высшему в СССР посту.
И в марте 1985 года враги России привели к власти мрачную фигуру «лучшего немца» «Горби».
Наконец, наступил 1991 год, в котором, при всех бурных его событиях, не было обойдено вниманием, как видим, и нормативное качество сливочного масла. Его фактическое качество убывало – как вообще убывало всё хорошее в горбачёвском Советском Союзе, и это ухудшение надо было отразить в изменённом ГОСТе 37–91.
Что и было сделано.
Опять шло время – уже «россиянское», антисоветское… И теперь даже вологодское масло, которое считается «супер», делают по ГОСТу 37–91, хотя сам этот факт говорит о том, что нынешнее даже «вологодское» масло – фальсификат. Потому что настоящее – без кавычек, вологодское масло – это масло по ГОСТ, по крайней мере, 12860‑67. Однако об этом ГОСТе забыли, наверное, даже сами производители масла.
Телевизионный журнальчик в 2011 году сообщал, что «раньше» масло изготавливали по ГОСТу 37–91. Но ведь было время, когда масло изготавливали по ГОСТ 37–55, а ещё раньше – по ГОСТ 37–40. И тот же журнальчик сообщал, что «теперь» так делают только вологодское.
А теперь задумаемся – что скрывается за употреблённым журнальчиком безадресным «теперь»? Если «теперь» что‑то изменилось, то, очевидно, «раньше» что‑то было иначе?
Вроде бы – так.
А когда было это «раньше»?
А было это во времена СССР и Советской России, когда сливочное масло делали из сливок и больше из ничего.
А что значит «теперь»?
А это значит – во времена антисоветской «Россиянии»…
Теперь в новых ГОСТах на «масло» не сказано, из чего должно быть сделано это «масло», и обозначена только его жирность. Так что, если сумеешь, хоть тряпки посудные в это «масло» добавляй! Не говоря уже о генетически модифицированной сое, после употребления которой рождаются генетические уроды.
Ну, тряпки, не тряпки, но телевизионный журнальчик ради привлечения публики некие секреты раскрывает: «Производители часто добавляют в масло растительные жиры, но… не сообщают об этом покупателям». Это пальмовое масло имеется в виду, и прочая подобная дрянь.
А далее идут советы: как отличить настоящее масло (хотя и оно тоже не очень настоящее), от поддельного. Мол, одно после морозильника откалывается, а другое крошится.
Спасибо издаваемому в антисоветской «Россиянии» «жёлтому» журнальчику за полезный совет. Но в Советской России нужды в подобных советах не было. Если бы какой‑либо производитель, да решил вдруг тогда схалтурить, да особенно в сталинские времена…
Что ж, для недобросовестных производителей, то есть – мошенников, те времена были действительно неуютными. Зато выигрывали потребители, то есть – народ.
Так было «раньше».
Теперь же…
Теперь по российским каналам идут передачи типа «Среда обитания», где «дорогих россиян» наставляют, что если вы положили в чашку ложку сахара, а на поверхности образуется плёнка, то это означает, что сахар для экономии отбеливали поверхностно‑активными веществами, то есть, по сути – стиральным порошком.
И вы этот порошок пьёте – очень полезное для желудочно‑кишечного тракта занятие.
ЕЩЁ пару слов насчёт питья… В СССР мы пили натуральные соки только прямого отжима – те, что на Западе пьют только состоятельные люди. А сегодня мы пьём соки восстановленные – из порошка.
И даже их пьём не задёшево.
В СССР вообще никакой вредной дряни на прилавках не имелось! Ни «мяса» на генно‑модифицированной сое, ни «сыра» на пальмовом масле, ни «палёной» «водки», ни порошкового «вина», ни «хлеба» из кормового зерна…
Вернёмся опять к маслу. Телевизионный журнальчик сообщал, что хорошее масло не может стоить дешевле 50–60 рублей за пачку в 250 граммов (в год издания журнальчика, то есть – в 2011 году)…
Но финское масло «Валио» стоило примерно 90 рублей за пачку в 200 граммов (по состоянию на апрель 2011 года), то есть – 450 рублей за килограмм.
Килограмм советского сливочного масла в 80‑е годы стоил 3 рубля 50 копеек. Сегодня цена масла такого качества – если бы его производили – скорее всего, «зашкаливала» бы под тысячу рублей…
Делим, умножаем, и получаем коэффициент вздорожания жизни не менее чем двести. Средняя пенсия в СССР составляла примерно 100 рублей. Умножаем, и получаем, что это соответствует нынешним тридцати тысячам рублей.
Ау, пенсионеры!
Кто из вас получает сегодня такую пенсию?
А ведь в СССР не была редкостью и пенсия в 120 и даже в 130 рублей. И за двадцать лет – с 1991 по 2011 год средняя пенсия – если бы сохранялась Советская власть – подросла бы, по крайней мере, до 150 рублей.
А это уже тридцать тысяч нынешних рублей – в 2011 году.
Для 2017 года это эквивалентно не менее чем тридцати пяти, если не сорока тысячам рублей.
Кто в РФ такие пенсии получает?
Вот как от масла можно перейти к пенсиям, и не только, конечно, к ним.
Впрочем, сейчас мы говорим о масле… Так какой вывод можно сделать из этого разговора? Пожалуй, что и такой: «Было бы неплохо, если бы в той России, которую нам надо найти, сливочное масло вновь стало бы таким, каким оно было хотя бы в 1991 году, а ещё лучше – в 1940 году или, хотя бы, в 1955 году».
Верный вывод?
Вроде бы – верный.
И стоить масло должно соответственно, чтобы качественное масло могли покупать все…
И только ли относительно масла такой вывод будет правомерен?
Но такое – настоящее – масло мы имели в социалистической России. И сможем иметь его вновь только в новой социалистической России, когда во главу угла мы поставим не частную прибыль, а общее здоровье общества.
Так какую Россию нам надо найти?
Неужели не ясно, что новую социалистическую?
Однако идти надо к ней, не возвращаясь в прошлое – что, впрочем, и невозможно. К новой России надо идти, идя вперёд, помня, при этом, что лишь у Данте в «Божественной комедии» грешники идут вперёд со свёрнутыми назад шеями.
Хотя время от времени оглядываться назад надо.
Что ж, оглянемся…
Бывали хуже времена, но не было подлей…
О ТОЙ РОССИИ, которую потеряли говорухины, уже говорилось. Более семидесяти лет ХХ века – с 1917 по 1992 годы – говорухинская Россия пребывала на свалке истории. И именно на этой малопочтенной свалке отыскано многое якобы «новое» в нынешней путинской России: дворянские собрания, кадетские училища, статс‑секретари и т. д., не говоря уже о капиталистах, поместьях и нищих…
Имея в виду царизм и путинизм, уместно и сравнение с возвращением в «жизнь» зомби. Зомби – это «воскрешённые» мертвецы, долженствующие выполнять волю «ожививших» их злых колдунов. Путинская «Россия» – это, в некотором роде, вызванный злыми силами дух старой России, это – зомби царской России.
Духовное родство (если можно говорить о духовном родстве живых трупов) царской «Расеи» и путинской «Россиянии» налицо… Обе пропитаны «свинцовыми мерзостями»… К обеим применимы давно родившиеся в России гневные и горькие слова: «Бывали хуже времена, но не было подлей»!
А когда они были сказаны впервые?
Э‑э‑э…
Вот то‑то и оно!
Эти слова – точная цитата из части первой «Юбиляры и триумфаторы» сатиры Николая Алексеевича Некрасова «Современники» (1875‑76 гг.):
Я книгу взял, восстав от сна,
И прочитал я в ней:
«Бывали хуже времена,
Но не было подлей».
Дальше там идут тоже небезынтересные для нас строки:
Швырнул далёко книгу я.
Ужели мы с тобой
Такого века сыновья,
О, друг‑читатель мой?..
Конечно, нет! Конечно, нет!
Клевещет наш зоил.
Лакей принёс пучок газет;
Я жадно их раскрыл,
Минуя кражу и пожар
И ряд самоубийц,
Встречаю слово «юбиляр»,
Читаю список лиц…
Пошёл вчера на телеграф.
Лакеи, кучера,
Депеши кверху приподняв,
Толпились там с утра.
Мелькают крупные слова:
«Герою много лет…»,
«Ликуй, Орёл!..», «Гордись, Москва!..»
«Бердичеву привет…
Такой была «элитная» Россия второй половины 70‑х годов XIX века. И как напоминает она нынешнюю «новорусскую» «Россиянию» – с заменой телеграфа на Интернет, и кучеров на шофёров. «Бердичев» же вечен, что в бывшей царской, что в нынешней путинской России.
Но что за книгу имел в виду великий русский поэт? Где отыскались настолько обличительные слова? Они принадлежат одному из персонажей рассказа «Счастливые люди», вышедшего из‑под пера Надежды Дмитриевны Хвощинской, писавшей под псевдонимом «В. Крестовский».
Как будто о сегодняшнем дне России писала тогда Хвощинская:
«Чёрт знает, что из нас делается. Огорчаемся с зависти, утешаемся ненавистью, мельчаем – хоть в микроскоп нас разглядывай! Чувствуем, что падаем, и сами над собой смеёмся… А? Правда? Были времена хуже – подлее не бывало!»
Всё это было сказано о капитализирующейся России второй половины 70‑х годов XIX века. И любой якобы образованный современный «дорогой россиянин» академического толка может сразу же заметить, что уже после горькой констатации Крестовского и Некрасова Россия ведь пережила же бурный рост промышленности, экономики и т. д.
Да, пережила…
Так что – выходит, «зоилы» – придирчивые критики царской России, не очень‑то были правы?
Увы, они были правы…
Да ещё и как!
ЧТОБЫ убедиться в правоте давних обличений В. Крестовского и Н.А. Некрасова по отношению к царской частнособственнической России, достаточно познакомиться, например, с докладом дворянина Гурко Пятому съезду уполномоченных объединённых дворянских обществ, прошедшему в 1909 году – через тридцать с лишним лет после опубликования сатиры Некрасова… Причём слова Гурко вновь актуальны и в путинской зомбированной «России». Если не статистически, то в системном отношении ситуация примерно та же, о которой говорил Гурко:
«Все без исключения страны опередили нас в несколько десятков раз. Нас даже опередили балканские государства. Потребление чугуна в Соединённых Штатах – 14 пудов на душу, у нас – 1 пуд. Потребление каменного угля в Соединённых Штатах – 238 пудов, а у нас – около 10 пудов… Государственная задолженность… Наши займы, к сожалению, займы в значительной степени внешние (внутри России у нищего народа царь ничего существенного занять не мог. – С.К. ). Та золотая дань, которую мы ежегодно уплачиваем иностранцам, лежит на нас тяжёлым бременем. Накопляя внешние долги, мы перелагаем уплату за удовлетворение наших потребностей на будущие поколения и одновременно усиливаем нашу экономическую зависимость от других народов. Истощены жизненные соки страны».
А вот какую итоговую оценку дал царской России крупнейший учёный‑металлург Владимир Ефимович Грум‑Гржимайло (1864–1928). И она тоже вполне приложима к сегодняшнему дню России:
«Больна была вся нация, от подёнщика до министра, от нищего до миллионера – и, пожалуй, интеллигенция была в большей мере заражена, чем простой народ. Она была распространительницей этой заразы лени и лодырничества… Я всегда боялся… что иностранное вмешательство помешает русскому народу исцелиться от той болезни, которою заболел русский народ под глупым управлением последних Романовых»…
Как всё это, к сожалению, актуально – с заменой лишь Романовых на Медведевых и так далее… Царская Россия была настолько больна, что даже люди, казалось бы, самой профессией обязанные иметь развитое чувство истории и уметь делать верные исторические прогнозы приходили к выводу, что болезнь смертельна. Вот что писал в дневнике академик‑историк, директор Румянцевского музея Юрий Владимирович Готье (1873–1943) в июле 1917 года – за три месяца до Великой Октябрьской социалистической революции, ещё в период правления буржуазного Временного правительства:
«Участь России, околевшего игуанодона или мамонта – обращение в слабое и бедное государство, стоящее в экономической зависимости от других стран… Вынуты душа и сердце, разбиты все идеалы. Будущего России нет; мы без настоящего и будущего. Жить остаётся только для того, чтобы кормить и хранить семью – больше нет ничего. Окончательное падение России, как великой и единой державы вследствие причин не внешних, а внутренних, не прямо от врагов, а от собственных недостатков и пороков и от полной атрофии чувства отечества, родины, общей солидарности, чувства «священного союза» – эпизод, имеющий мало аналогий во всемирной истории…
…Мы годны действительно только, чтобы стать навозом для народов высшей культуры… Русский народ – народ‑пораженец… Поражение всегда более занимало русских, чем победа и торжество…»
Тоже ведь написано как будто во времена правления буржуазного путинско‑медведевского правительства!
СЕГОДНЯ мы знаем, что для того исторического периода оценка Готье оказалась полностью ошибочной! Дважды академик (Российской Императорской академии наук и Академии наук СССР), выдающийся историк Готье ошибся по всем статьям своего прогноза. Реальность опровергла пессимистические оценки Юрия Готье менее чем за двадцать лет!
Но что спасло Россию от участи околевшего игуанодона или мамонта? Что помешало обращению её в слабое и бедное государство, стоящее в экономической зависимости от других стран? Кто вдохнул новые силы в душу России и заставил вновь ровно и мощно биться её сердце?
Кто дал ей новые идеалы и обеспечил великое будущее России?
Ответила на эти вопросы сама история. В почти мгновенные исторические сроки всё это смогли сделать в России социалистическая идея и Коммунистическая партия большевиков Ленина‑Сталина, опиравшаяся на всё здоровое и живое в России. Эта идея и эта партия создали и новые – здоровые и живые – массы.
А возродить Россию почти мгновенно партия Ленина и Сталина смогла потому, что верила в народ, и в неё поверил народ. Народ‑исполин получил, наконец, настоящих вождей!
Точнее – народ распознал их, воспринял их, потому что хотел их!
Владимир Ефимович Грум‑Гржимайло в 1924 году писал о процессе созидания новой России следующее:
«…Главы революции, конечно, знали, куда они шли, и теперь медленно, но неуклонно жмут и жмут публику, заставляя лодырей работать. Трудна их задача, так трудна, что надо удивляться их терпению и выдержке. Процесс длительный, мучительный, но необходимый. От благополучного его разрешения зависит, останется ли Россия самодержавным государством или сделается, к восторгу наших «друзей», колонией и цветной расой, навозом для процветания культурных народов…
…Железный закон необходимости заставляет нас учиться работать, и мы выучимся работать. А выучимся работать – тогда будем и богаты, и культурны. Тогда мы благословим революцию и забудем всё то горе, которое она принесла нам с собой».
Это писал не разболтанный и самоуверенный в своём полузнайстве интеллигент «со взором горящим», а выдающийся русский интеллектуал. И именно в силу выдающегося и практически полезного для России интеллекта он писал:
«Я считаю современный строй исторически необходимым для России. Империя Романовых воспитала в русском народе болезнь, которая кончилась взрывом – революцией. Современное правительство медленно, но неуклонно ведёт русский народ к выздоровлению. Лечение всегда мучительно, лекарство всегда горько, но надо его принимать и делать то, что приказывает доктор.
Как ни горько нам приходится, я вполне уверен в том, что переживаемые нами бедствия сделают нас великим и смелым, культурным народом‑тружеником».
Так и произошло!
Но почему?
Да потому, и только потому, что Россия отринула старый частнособственнический идеал и поверила в идеал социалистический, делая его реальностью.
И ещё потому, что социалистические вожди России – большевики, говорили с Россией прямо и честно, и говорили то, что порождало у наиболее деятельной и развитой части масс энергию и надежду.
Новые лидеры России говорили так, как это делал Ленин, обращаясь к народам России:
«Война дала горькую, мучительную, но серьёзную науку русскому народу – организовываться, дисциплинироваться… Учиться работать – эту задачу Советская власть должна поставить перед народом во всем её объёме. У нас есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция, чтобы создать действительно могучую и обильную Русь.
Русь станет таковой, если отбросит прочь всякое уныние и всякую фразу, если, стиснув зубы, соберёт все свои силы, если напряжёт каждый нерв, натянет каждый мускул…»
Как точно это сказано!
С какой верой в Россию это сказано!
И как вдохновляюще, как мобилизующе это сказано:
«Идти вперёд, собирать камень за камушком прочный фундамент социалистического общества, работать… над созданием дисциплины и самодисциплины, организованности, порядка, деловитости, стройного сотрудничества всенародных сил – таков путь к созданию мощи военной и мощи социалистической. Нам истерические порывы не нужны. Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата».
С тех пор, как эти слова были впервые обращены к России, прошло почти сто лет. Вначале все мрачные прогнозы академика Готье полностью не оправдались, но с 1992 года они вновь приобрели характер хотя и мрачного, но, очень возможно, – безошибочного пророчества. Ведь Россию сегодня именно что намереваются сделать навозом для процветания «культурных народов», народов «высшей культуры». Или, используя сравнение уже XXI века – не навозом, а биотопливом – в придачу к тем газу и нефти, которые путинизм безоглядно гонит и на Запад в Европу, и на Восток в Китай, Японию, Корею и т. д. И лишь социальные идиоты и политические провокаторы способны болтать о том, что Россия‑де «поднимается с колен» и «противостоит Западу».
Помня о Готье и зная новейшую историю России за последний век, можно ли сомневаться в том, какую Россию нам надо найти, чтобы и на этот раз давний «академический» прогноз не сбылся?
Новую Россию можно найти!
Новую Россию можно иметь!
Но это может быть только социалистическая, а не частнособственническая Россия. И такая Россия достаточно быстро может стать естественным системным лидером мира в его продвижении к здравому смыслу и мировому социализму.
Сегодня с нами нет Ленина, нет Сталина и нет лучшего менеджера социализма Берии.
Но Россия‑то есть!
Но мы то есть!
Так кто сильнее – мы, народ России‑Гулливера, или они там, в своём лилипутском Кремле?
Объективно сильнее мы.
Если, конечно, мы захотим быть сильнее…
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 136; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!