Глава 14 УНИКА И АНГЕЛЫ — НАСТАВНИКИ
Долина-Сефиры 9 часов до Ночи Перерождения
Езод летел, со свистом разрезая воздух.
Ночь принесла Сефире жуткое ненастье: на равнину по очереди обрушились дождь, снег, град и сильный ветер.
Езод знал, что дело в Унике. У нее неспокойно на душе. Она позвала его — и теперь он летел к ней. В ее голосе он услышал крайне противоречивые чувства: уверенность и страх, доверие и подозрение, волнение и спокойствие — и все они будто сплелись воедино.
Езод пытался успокоиться, рассматривая в полете Сефиру, покрытую плотным, почти непроницаемым туманом. Свежий утренний воздух щекотал ноздри и трепал перья. Он внимательно смотрел в сторону горизонта, словно пытаясь найти там что-то, чего раньше не замечал. Вдруг в глубине долины, подобно маяку среди моря и тумана, возникла Башня Метатрона. Сердце Езода затрепетало от радости, когда он увидел постепенно приближающуюся террасу — а на ней знакомую фигуру Уники. Волосы ее были убраны в высокий хвост, что делало ее еще более элегантной и подчеркивало красоту тонкой шеи. Она стояла на цыпочках, словно пытаясь дотянуться до неба.
Езод встретился с ней взглядом и увидел, как светится золотисто-сине-фиолетовая радужка ее глаз.
— Скажи, как тебя поддержать? — спросил он, приземлившись рядом.
— Значит, я не смогла скрыть свои мысли…
— Да, можно и так сказать, — тихо подтвердил Езод. — Я еще никогда не видел так много снега в Сефире.
|
|
|
Уника покраснела от осознания того, какой переполох устроила ночью. На вид она была совершенно беззащитной, но в душе ее крепла небывалая ранее решимость.
— Мы с Метатроном очень долго говорили и в итоге решили, что нужно найти более надежное укрытие для Пламени Жизни и Ключа Счастья.
Езод слушал ее очень внимательно.
— И что же нужно сделать?
— Нас ждет сложная задача. И если у нас ничего не выйдет, это будет конец всему. Понимаешь? — спросила Уника, вместо того, чтобы ответить ему.
— Еще как понимаю.
— Никто не должен узнать, что мы собираемся предпринять, — так будет лучше для всех.
Его до глубины души тронуло безграничное доверие Уники — а им действительно стоило гордиться. Езод склонил голову и, едва дыша от волнения, прошептал:
— Для меня большая честь помочь тебе. Я готов отдать свою жизнь — за тебя и за Сефиру.
— Я знаю, но надеюсь, что до этого не дойдет. — Слова застревали у нее в горле. Уника понимала, что, как бы там ни было, завтра для нее уже не наступит. Да, будет новое начало — но не будет будущего, построенного на прошлом. Она вдруг вспомнила, как несколько часов назад они летели над Сефирой: ночью, под звездным небом — она сидела на спине у этого огромного, но невероятно доброго существа, которое дорожит ею, верит в нее и заботится о ней. Уника не смогла сдержаться — глаза ее наполнились слезами.
|
|
|
Небо над Сефирой тут же потемнело, и начался дождь. Тяжелые капли барабанили по листве.
— Прости, Езод. Мне сейчас тяжело.
Не утирая слез, Уника продолжала:
— Я позвала тебя, потому что ты нужен мне для двух вещей. Это вопрос жизни и смерти. Для начала ты должен собрать всех Наставников на Бесконечной Террасе, чтобы мы могли сообщить им о грозящей опасности. Потом отправляйся на Озеро Вечного Льда и достань с его дна Пламя Жизни и Ключ Счастья. Нужно принести их сюда. Если тебе понадобится помощь, обратись к Нишиде. Остальные не должны ничего знать.
— Нам нужно торопиться?
— Не знаю, сколько у нас времени. Надо сделать все как можно быстрее.
— Я готов, — уверенно произнес Езод. Потом он поднял голову и со смирением в голосе спросил: — Я так понимаю, больше я не должен ничего знать?
— Да. Но это для твоего же блага. И для блага Сефиры. Доверься мне, я уверена, что ты все понимаешь.
Езод кивнул в ответ.
— Понимаю и принимаю. Даже притом, что я хотел бы сделать для тебя больше.
— Ты и так делаешь многое. Все остальное мне, к сожалению, придется сделать самой.
|
|
|
— Вместе с Метатроном? — с тревогой спросил Езод.
— Вместе… но самой, — загадочно ответила Уника.
Как только Езод поднялся в воздух, она побежала на первый этаж, к камину. Это было, по ее мнению, самое спокойное и самое пригодное для рассуждений место в башне. Скрестив ноги, села перед огнем, в котором потрескивали дрова. Глубоко вздохнула, откинула голову назад и, вытягиваясь, подняла руки над головой. Взявшись правой рукой за левую, сильно потянулась вверх. Она не двигалась, пока не почувствовала, что спина расслабилась и напряжение спало. Уника закрыла глаза и вызвала Экран Эмоций. Раньше она никогда не делала этого, но теперь не могла позволить, чтобы в Сефире знали о том, что творится у нее в душе. Еще какое-то время она наслаждалась полным одиночеством, а потом поднялась и направилась на Бесконечную Террасу.
Когда она прибыла на место, Езод уже собрал Наставников. Их было семнадцать. Грустная Аллибис держалась в стороне. Унике было не по себе, но когда она увидела всех своих друзей, к ней ненадолго вернулась радость.
Бесконечная Терраса представляла собой плоскую вершину скалы на высоте около трехсот метров над землёй, среди заснеженных гор Таилли. С нее открывался удивительный вид: бескрайние равнины, долы, холмы и горы; зеленые полосы леса и пустынные места, которых касалось лишь небо. Было светло и ясно, и лучи солнца, отражаясь от покрытой снегом земли, слепили собравшихся ангелов. Воздух был по-зимнему свеж, было холодно и тихо. Под землей едва слышно бормотали ручьи — единственный звук, нарушавший тишину. Здесь почти не было никакой растительности — только немного мускуса и лишайников, покрывавших камни.
|
|
|
Уника поднялась в воздух. Все стояли молча и ждали, когда она заговорит. Она волновалась, но знала, что Экран не даст им прочитать ее мысли и узнать, что она чувствует.
Ее обуревали разные и совершенно не связанные между собой мысли. Она хотела бы принести ангелам добрую весть, объявить, что все налаживается, что зло повержено. «Кто знает, может, настанет день, когда девочка-Уника сможет это сделать», — сказала она себе. На мгновение она обо всем забыла. Как будто заснула. Она дала волю воображению и представила стоящей на том же самом месте, где сейчас стояла она, прекрасную белокурую девочку. Она увидела, девочка улыбается и уверенно говорит что-то, обращаясь к сонму ангелов, ловящих каждое ее слово.
Уника инстинктивно нашла глазами Аллибис, которая, в отличие от остальных, могла преодолеть Экран Эмоций. Та смотрела на нее. Она больше не была мрачной, напротив, ее лицо просветлело, а на щеках появился румянец. Аллибис едва заметно кивнула в знак согласия. Унике этого было достаточно, чтобы почувствовать себя увереннее.
— Спасибо, что смогли собраться так быстро, — сказала она. — Как вам уже, наверное, сказал Езод, Офидиэль возвращается. Он хочет заполучить Пламя Жизни и Ключ Счастья, — она сделала глубокий вдох. — Когда его отправили в изгнание, от него осталась одна тень, но мы уверены в том, что он собрал новые силы и создал армию доминатов, жутких существ, которые во всем подчиняются ему. Он все еще заперт в лесу Тинкинблу, но нам кажется, он развил возможность проникать в умы людей и ангелов — и управлять ими.
Все лишились дара речи. Уника не могла понять, где заканчивается их тревога и начинается ярость и желание навсегда уничтожить Офидиэля.
— Опасность вторжения в Сефиру никогда не была так высока. С сегодняшнего дня мы вступаем в войну!
Ее слова пронзили ангелов в самое сердце, подобно отточенному клинку.
— Война уже началась, хотя мы еще не знаем, на чьей территории она будет вестись. Возможно, все мы будем биться плечом к плечу, возможно это будет битва темных сил, для которой нам придется вывести на поле все силы, которыми мы обладаем: от магии до науки, от нашего общего разума до общего духа. — Она пробежала взглядом по лицам ангелов. — Мне больше нечего добавить, кроме того, что, к сожалению, если мы не справимся, это будет конец для нас, для Сефиры — и для всего мира.
Езод поднял глаза к небу и понял, что Уника использовала заклинание, которое мешало Наставникам чувствовать то, что чувствует она. Он спросил себя — что же она прячет? В глубине души он знал: что бы это ни было, она делала это для общего блага. Но он не мог просто стоять и смотреть, как Уника подвергает себя таким испытаниям.
— Это еще не все. У нас есть подозрение, что Офидиэль хочет захватить и власть над людьми — и управлять ими без преград.
Уника использовала всю свою уверенность, чтобы в итоге соврать им.
— Мы должны любой ценой избежать кровопролития на земле. Поэтому Метатрон попросил меня сейчас же отправиться туда: мне нужно заранее определить, что и кого Офидиэль будет атаковать в первую очередь. Это, по сути, превентивная мера. Но я должна сделать это в одиночку, чтобы быть максимально быстрой и оставаться незаметной. — Она сглотнула, словно пыталась избавиться от кома, стоявшего в горле, и продолжила: — Думаю, я останусь там надолго… и это произойдет в ближайшее время.
Это была самая сложная часть для нее. Она лгала собственным друзьям, ангелам. Наверное, она никогда не сможет простить себе это — или же найти этому уважительную причину.
Аллибис снова погрустнела, но продолжала заботливо улыбаться.
— Нужно разделиться на два фронта. Поэтому я не могу больше оставаться с вами и защищать нашу родную долину. Но душа моя останется здесь, и я всегда буду рядом. Что бы ни случилось, ничто не сможет разлучить нас.
Она на мгновение замолчала и посмотрела в глаза каждому из стоявших перед ней ангелов. Они были полны слез, которые текли по их растерянным лицам. И когда снова заговорила, она вложила всю душу в свои слова.
— Вы должны мне кое-что пообещать. Пообещайте, что когда вам станет грустно, невыносимо грустно, вы заглянете внутрь себя. Что вы будете слушать свое сердце. Что вы вспомните самые важные и яркие моменты вашей жизни. Те, ради которых и стоит жить. Потому что только когда вы поймете, каким богатством обладаете, у вас появятся силы идти дальше, сражаться и побеждать. Запомните это. Запомните навсегда: все, что вам нужно, есть в вас самих. — Она поднялась еще немного выше, развела руки в стороны, словно пытаясь обнять всех и прижать к себе, и едва слышно выдохнула:
— Когда вы захотите услышать меня, вы найдете меня в своей душе. И я поступлю так же.
Уника не могла отделаться от угрызений совести. В сердце ее бушевал настоящий ураган страстей. Голова пульсировала болью, и казалось, виски сейчас лопнут. В груди пылал пожар. Руки тряслись.
Она посмотрела на Езода. Они больше никогда не будут вместе летать.
Она посмотрела на Нишиду. Они больше никогда не встретят вместе весну.
Она посмотрела на Аллибис. Она больше никогда не поделится с ней яркими красками будущего.
Она посмотрела на всех остальных. Ей будет их очень не хватать.
Потом она посмотрела на солнце и с сожалением мысленно попрощалась с ним. Быть может, она в последний раз его видит: в другой жизни она будет смотреть на него другими глазами.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 95; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!