Записанные рукой Гальфрида Монмутского 46 страница
Клиффорд поднялся на ноги и жестом поманил Перси за собой. Они отошли от стола так, чтобы их нельзя было услышать. Дуглас, скривившись, созерцал свой опустевший кубок, в то время как Вишарт внимательно наблюдал за англичанами. Когда рыцари вернулись, Роберт заметил неприятную улыбку на лице Перси.
– Мы согласны принять вашу капитуляцию, – сказал Клиффорд. – При одном условии. Вы останетесь здесь под стражей, чтобы вынудить мятежников прекратить сопротивление. Когда мы получим убедительные доказательства этого, то отправим гонца в Бервик вместе с людьми, которых сэр Хью приказал арестовать, а именно: лордом Дугласом и Уоллесом. С этого момента ваши земли считаются конфискованными, пока король Эдуард не примет окончательного решения о том, как с ними поступить.
Джеймс кивнул в знак согласия, но, прежде чем он успел открыть рот, Клиффорд поднял руку, призывая его к молчанию.
– В качестве жеста доброй воли и в знак того, что вы сдержите свое слово, как только мы заключим соглашение, мы требуем предоставить нам заложника.
– Кого? – спросил Вишарт.
Перси перевел взгляд на Роберта.
Заметив это, Джеймс тут же возразил:
– Нет. Будучи графом, сэр Роберт представляет собой слишком большую ценность.
– Не он сам, – грубо отозвался Перси. – Его дочь. Мы знаем, что, уходя из Карлайла, он взял ее с собой. Его отец рассказал нам об этом. – Перси зажмурился от удовольствия, отчего его холодные голубые глаза превратились в щелочки. – Лорд Аннандейл много чего нам порассказал – например, что он ненавидит своего сына‑предателя и желает ему смерти.
|
|
|
Вся кровь отлила у Роберта от лица при этом требовании. Он так резко встал из‑за стола, что стул без спинки отлетел в сторону.
Трое мужчин смотрели друг на друга, и во взглядах их читались ярость, разочарование и тревога. Снаружи сгущались сумерки, обещая очередную душную ночь. В шатре сенешаля лампы под потолком струили маслянистый свет.
– Если мы согласимся на их требования, то выиграем время. – Это заговорил Вишарт. – Мы с самого начала знали, что нам придется пойти на уступки, даже на жертвы. Англичане должны остаться здесь, если мы хотим, чтобы Уоллес добился успеха на востоке.
– Роберт не позволит сделать свою дочь заложницей, – возразил Джеймс. – И я не могу его винить. Он не хочет говорить, что стало причиной вражды между ним и Перси, но этому англичанину нельзя верить, тем более, отдать ему ребенка.
Вишарт шумно выдохнул:
– У нас есть время до завтрашнего утра, чтобы дать им ответ. Если мы не предоставим им заложника, они атакуют нас.
– Этим шлюхиным детям давно пора преподать урок, – прорычал Дуглас, баюкая в руках кубок с вином, который подал ему слуга сенешаля. Лицо у него пошло красными пятнами, язык заплетался, в глазах бушевала ярость. – Я хочу, чтобы они умылись кровью. Нет, я хочу, чтобы они захлебнулись собственной кровью за то, что они творили в Бервике. Довольно ждать , будь оно все проклято!
|
|
|
Сенешаль не сводил глаз с епископа.
– Вы говорите о несмышленом ребенке, Ваше преосвященство. Она может пострадать, когда наш обман откроется.
– Я говорю о нашем королевстве!
– В таком случае, давайте предложим им другого заложника. Кого‑нибудь из нас.
– А почему не ребенка Брюса? – пожелал узнать Вишарт, прищурив глаза. – Дело ведь не в сентиментальности, верно? Вы держите его при себе с тех самых пор, как он прибыл к нам.
– Как вы сами говорили, мы не могли доверять ему.
– Тем не менее, в первый же вечер вы рассказали ему о наших замыслах, хотя я лично просил вас не делать этого. Бросьте, Джеймс, я же вижу, что вы что‑то задумали. У вас есть какой‑то план, но вы не желаете делиться им.
Джеймс долго молчал, прежде чем ответить. А когда заговорил, то голос его прозвучал негромко. Он тщательно подбирал слова:
– Он – внук сэра Роберта Аннандейла. И в его жилах течет та же самая кровь, Ваше преосвященство. Кровь Малкольма Канмора.
|
|
|
Роберт стол у костра, бездумно глядя на лагерь. На темном бархате неба засияли первые звезды. На его глазах одна сорвалась в последний полет, оставив после себя сверкающий росчерк, который тут же погас. В Каррике, когда он был еще мальчишкой, то в конце лета часто лежал на спине у края утеса, глядя, как падают звезды.
В шатре сенешаля горели фонари, со своего места он ясно видел их свет. Они собрались там втроем, Вишарт и остальные, чтобы решить его будущее и будущее его дочери. Что ж, они могут сидеть и говорить хоть до самого утра. А он устал от слов и переходит к действиям.
В голове у него царила кристальная ясность, смешанная с холодной яростью. В ее огне сгорели все сомнения и страхи. Ему оставался только один путь. Он больше не стоял на распутье, как в последние недели – нет, в последние годы, – теперь перед ним лежала одна дорога, в конце которой его ждал один‑единственный пункт назначения. Это был опасный путь, и он не знал, что ждет его на нем. Но Роберт был совершенно уверен в том, что должен ступить на него. Все происходящее подталкивало его к этому.
Послышались чьи‑то шаги, и рядом остановился Александр.
|
|
|
– Мы готовы, – прошептал лорд.
– Женщины тоже? – не поворачивая головы, спросил Роберт.
– Да. Они спустятся к реке вместе со слугами. С ними пойдут мои люди. – Александр понизил голос, когда мимо прошли трое рыцарей в цветах лорда Дугласа. – Подобный эскорт никому не покажется странным, особенно после стрелы. Нес и Уолтер будут ждать их на берегу с лошадьми. Половина оруженосцев уже там. Остальные присоединятся к нам в самом скором времени. – Александр выдержал паузу. – Вы уверены, что поступаете правильно?
– Да.
– Они догадаются, куда вы направились. Они могут последовать за вами.
– Только не сейчас, когда им нужно еще завершить переговоры. Даже Перси не станет преследовать меня, если будет знать, что рискует разжечь огонь восстания. А к тому времени, когда за нами придут, Тернберри будет готов к обороне. – Роберт повернулся к Александру. – Я должен знать, что вы со мной.
Александр улыбнулся. Это была суровая улыбка, но Роберт испытал огромное облегчение.
– Мы с вами.
– Нам придется оставить палатки и повозку, – заметил Роберт, обводя взглядом их бивуак. – Но ночи еще теплые, и у нас есть одеяла. – Он увидел, как из своей палатки выскользнули Катарина и Джудит. Одной рукой служанка прижимала к себе его дочь, а в другой держала ведро, с которым они ходили к реке за водой. Рядом с ней шла Джудит, и даже отсюда было видно, что она перепугана насмерть. Она тоже держала в руке ведро, в котором лежали кое‑какие их вещи. Весь вечер они тайком, с превеликой осторожностью, разбирали свой лагерь, по частям перенося свои вещи, амуницию и снаряжение на берег реки, куда Нес отвел Уатачу и лошадей. На лучшие и более тучные пастбища, как ему громко, чтобы слышали окружающие, приказал Роберт.
Когда женщины стали спускаться по склону холма, и Катарина, играя взятую на себя роль, о чем‑то беззаботно защебетала, Роберт кивнул Александру:
– Встретимся у реки.
Он зашагал прочь, старательно обходя людей у огня, мимо пустых палаток, сквозь странную и непривычную тишину лагеря. У него за спиной темнота поглотила пламя их костра. Впереди, в полумраке, вырисовывалась линия холмов. А над головой у него, в бархатной тьме, подобно маякам, сверкали звезды.
54
Мужчины сражались с камнем, и их тяжелое дыхание эхом отражалось от стен часовни. Струи дождя заливали высокие стрельчатые окна за разрисованной ширмой, которая ограждала усыпальницу Исповедника. Внутри Вестминстерского аббатства было холодно. Полосы слабого света сочились сквозь арочные проемы на хорах, рассеиваясь в тишине часовни, где вечным сном спали благородные мужи в своих каменных золоченых гробах, ожидая Страшного суда. В тусклом свете мягко искрился Камень Судьбы, подобно инею или сиянию звезд.
Король Эдуард смотрел, как мужчины опускают камень в проем пустого сиденья на отделанном искусной резьбой деревянном троне. Рядом стоял его главный художник, который украсил трон для коронаций изображением сидящего короля в окружении мифических птиц и цветочных гирлянд. Когда двое мужчин отступили в сторону, третий поднял деревянное сиденье, которое должно было накрыть камень, заперев его внутри. Шотландия и впрямь превратилась в доминион Англии.
Эдуарду никогда не доведется сидеть на этом троне. Он предназначен для его наследника и тех, кто придет вслед за ним, сонму будущих королей – они станут править страной, основы которой он закладывает сегодня. Много лет назад, в Бордо, он распорядился нарисовать фреску, на которой был изображен король в окружении рыцарей с драконом на щитах. Король на картине сидел на каменном троне, на голове у него красовался узкий золотой обруч, а в руках он держал скипетр и сломанный клинок. И вот этот вымышленный образ почти воплотился в реальность. Подобно Бруту и Артуру до него, его имя останется в веках. Трон Шотландии, корона Артура, меч Исповедника: эти древние символы государственного суверенитета Британии были выставлены напоказ в самом сердце его королевства перед усыпальницей его предка. Это был величайший день. Он означал исполнение клятвы, которую он дал двадцать три года назад, когда вошел в это аббатство босиком, ступая по ковру из цветов.
Барабаны до сих пор гремели у него в ушах…
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 87; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!