ДЕРЕВНЯ ИСПОРЧЕННЫХ ЗАКЛИНАНИЙ 10 страница
Эб начал замерзать. Переступив с ноги на ногу, он шагнул назад, и тут что‑то ударило его под коленки. Взмахнув руками, он полетел вниз – прямиком в объятия нескольких гномов, прятавшихся между кустами так искусно, что, взбираясь мимо по склону, Эбвин не заметил их.
* * *
Тодол кивнул: ловушка захлопнулась. Все произошло так, как он и рассчитывал. Враги схвачены и вскоре под надежной охраной будут доставлены к Игле.
Как поступить с ними дальше, Бардо пока не знал, он решил, что даст волю своей фантазии позже.
Глаз смотрел на него – пристально, мрачно. Теперь можно с чувством хорошо выполненного дела захлопнуть крышку и избавиться от давящей ненависти, черным потоком бьющей из сундука. Тодол уже почти собрался сделать это… и передумал.
Ловушка захлопнулась, но враги пока далеко.
– Еще немного, – сказал он сам себе, склоняясь над сундуком. – Потерпи еще чуть‑чуть.
Глава 16
НА ТОЛСТОМ ЛЬДУ
В два счета ему заткнули рот чем‑то шерстяным и колючим, а руки связали за спиной. Произошло это настолько быстро, что ошеломленный Эб не успел издать ни звука. Пальто распахнулось, гномы увидели торчащий из‑за ремня жезл. Один протянул к нему руку…
Из жезла вырвался поток звенящих ледяных звезд, и гномов разбросало в разные стороны. Снизу донеслось рычание собак, затем крики. Эб лежал, ожидая, что произойдет дальше. Шум внизу нарастал, но там, где лежал связанный Эбвин, было тихо. Потом из‑за ближайшего куста донеслось сдавленное проклятие. Раздался скрип снега, причем звучал он как‑то опасливо. Скрип стих, Эб услышал чье‑то дыхание. Гномы пошептались и, придя к какому‑то решению, умолкли.
|
|
|
В поле зрения Эбвина появилась рука, замотанная в толстую шерстяную материю. Она осторожно дотронулась до рукояти жезла, мгновенно отдернулась и, после продолжительной паузы, дотронулась вновь. Ничего не произошло – и тогда гномы осторожно вытащили жезл из‑за ремня.
Напавшие на него исчезли, а Эбвин лежал между кустов лицом кверху, смотрел в небо и слушал звуки, доносившиеся из лагеря. Там поднялась большая кутерьма.
Прежде всего – глухие хлопки (пока его связывали, Эб успел разглядеть в руках гномов что‑то вроде ружей с широкими стволами). Еще – вопли, лай собак, шелест, треск веток и скрип снега.
Звуки то приближались, то удалялись, как будто издававшие их существа носились по лагерю в разных направлениях. Потом крики смолкли, остался лишь шум шагов да неразборчивые голоса. Вдруг раздался душераздирающий визг Кастеляна. Закончился он потоком бессвязных ругательств, сменившихся удивленными возгласами гномов. Громко зашелестели кусты, и над Эбом склонилась голова.
|
|
|
– С этим что делать?
Рядом возникла вторая голова, точная копия первой – на обоих гномах были темно‑фиолетовые вязаные шапочки, натянутые до бровей.
– Человек! – удивился второй. – Откуда здесь взялся человек?
Головы исчезли, причем Эб заметил, что шарфы, скрывающие шеи и подбородки, тоже одинаковые, такого же скучного темно‑фиолетового цвета.
Эбвин прислушивался к звучащим рядом шагам и шелесту кустов. Его схватили и поволокли вверх по склону.
Вскоре стало ясно, что напавших на становище много – ниже ущелья они разбили настоящий лагерь. И еще выяснилось, что прибыли они сюда не пешком.
Спустя несколько минут Эбвин трясся за спиной гнома, изо всех сил, чтобы не упасть, сжимая ногами покатые бока машины, на которой сидел.
Кавалькада подобных устройств стремительно скатывалась по склону горы. В передней части каждого торчал руль в виде буквы Y, сзади вращался пропеллер с широкими лопастями. Между ними было два неудобных узких сиденья, а по бокам – педали. Все это двигалась на паре коротких лыж, которые поворачивались, следуя движению руля.
– Держись, – сквозь зубы произнес гном, не оборачиваясь. Впереди был небольшой обрыв, машина соскочила с него, несколько мгновений летела, а затем ударилась полозьями о лед.
|
|
|
Не сбавляя скорости, кавалькада вырвалась на просторы заледеневшего озера. Гномы налегли на педали, пропеллеры зажужжали, взвихрился снег. Эб сощурился. Он видел, что позади некоторых гномов возвышаются фигуры пленников, но не мог разглядеть, кто это. Кавалькада, растянувшись длинной цепью, неслась сквозь вздымаемую ею метель к облаку света, что висело впереди, над конечной станцией Драгоценной Дороги.
Так они ехали довольно долго, пока из темноты не попали на освещенный участок. Кавалькада разделилась – большая часть машин свернула, объезжая станцию. Все они несли позади рулевого еще и пленника‑эльфа. Оставшиеся гномы прекратили налегать на педали, гудение пропеллеров стало тише, машины замедлили ход. Впереди высилась ограда с воротами и сторожевой будкой. Из будки кто‑то вышел, ворота открылись.
Теперь ехали медленно, Эбвин вовсю крутил головой, разглядывая станцию.
Два десятка круглых домиков, над каждым торчит длинный шпиль с флажком. Стены сложены из больших блоков хорошо спрессованного снега. Широкий брезентовый шатер над железными ящиками с изображениями черепов и скрещенных костей. Палатки, мачты, ярко светящиеся фонари…
|
|
|
На запорошенном льду лежали темно‑синие тени. В центре лагеря стоял приземистый ангар с рядом маленьких окошек. Прозвучала отрывистая команда, гномы, ехавшие налегке, повернули и скрылись позади ангара, а те, что везли пленников, встали.
– Слезай, – приказал гном.
Эб повиновался. После жаркого воздуха эльфийского шатра на ветру его знобило. Распахнутое пальто почти не согревало, руки все еще были стянуты за спиной. Эбвин стал топать ногами и пританцовывать, пытаясь согреться.
Другие пленники тоже слезли, теперь Эбвин увидел, что их трое. Он сразу же признал одинаковые, пузатые силуэты Гаргантюа и Мангула Гура, а чуть погодя разглядел и Грюона Блюмкина.
– Топай! – Эба толкнули в спину. Сделав несколько шагов, он очутился возле своих.
– Равняйсь!
Гагра пристроился слева от вождя, рот которого закрывал шарф, а Грюон – справа. Помешкав, Эбвин встал плечом к плечу с гномом… вернее, плечо Блюмкина уперлось в локоть Эба. Позади раздался звук шагов, с лиц пленников сорвали шарфы.
– Тьфу! – Эб выплюнул остатки шерсти и тут же захлопнул рот – морозный воздух обжег горло.
– Тирибим! – взревел Мангул Гур. – Кир‑дых тирибим глюп!
Несколько гномов остановилось под дверями ангара. Рядом виднелась машина вроде тех, на которых пленников доставили в лагерь, но куда больших размеров. Ее кабину накрывал стеклянный колпак.
Один из гномов держал Кастеляна. Магопес дергался и пытался вырваться или, по крайней мере, поведать окружающим все, что он думает о таком обращении, но гном сжимал его крепко. К тому же пасть Кастеляна стягивал шарф, так что ему оставалось лишь сверкать глазами.
Одеты гномы были в длинные, до пят, пятнистые плащи фиолетово‑серой расцветки. На шеях шарфы, на руках большие перчатки, на головах – вязаные шапочки, а на ногах – ботинки с толстыми подошвами. У каждого ружье с массивным прикладом и широким стволом.
– Шатан, шатан! – неистовствовал вождь. – Кир‑дых глюп шатан!
Гном с повязкой на рукаве, видимо, предводитель отряда, шагнул вперед. Тут же к нему протиснулся другой и что‑то зашептал на ухо. Старший гном выслушал и кивнул.
– В лагере ты кричал. На нашем языке. Но ты эльф. Почти такой же, как и они. Значит, должен знать их язык. – Говорил гном очень отрывисто, будто лаял. – Что. Сказал. Этот. Дикарь?
Гаргантюа, покосившись на вождя, перевел:
– Великий вождь Гигабрюх Мангул Гур говорит, что вы, э… демоны и враги, которых он хочет, э… хочет, сломав толстый лед этого озера, утопить в его темной воде, как… как глюпов, э…
– Как гномов, – закончил за него старший гном. Грюон Блюмкин, чуть повернувшись к Эбу, прошептал:
– Главнокомандующий.
Поскольку неустрашимый Гур продолжал сыпать труднопереводимыми угрозами, Главнокомандующий отдал приказ, и подскочившие гномы опять обмотали лицо Мангула Гура шарфом.
– Проверить, все ли вернулись, – приказал Главнокомандующий.
Гномы засуетились, забегали в разных направлениях, натыкаясь друг на друга. У Эба даже в глазах зарябило, но беготня вскоре закончилась – они выстроились длинной шеренгой.
– Шальброт! – гаркнул кто‑то.
– Тут!
– Сараброт!
– Тут!
– Фариброт!
– Тут!
– Бертакин… Габбара… Отс… Титс…
Тем временем Главнокомандующий, по‑военному развернувшись, скрылся в дверях ангара, напоследок пролаяв:
– Этих. Через полчаса. Ко мне.
Еще некоторое время пленники слушали короткие выкрикивания:
– Ферабарас… Тифон… Бафон… Гру… Бор… – а затем прозвучала команда: – Распределиться!
Гномы опять забегали и разбились на несколько групп. Четверо, взяв оружие наперевес, встали позади пленников и подтолкнули их к зданию.
Они прошли через короткий коридор с двумя дверями в конце. Из‑за правой доносилось шипение и приглушенная музыка, а на левой был большой засов. Пленников втолкнули туда, после чего дверь захлопнулась. Щелкнул замок, лязгнул засов, и наступила тишина.
…Которая тут же сменилась донесшимся из‑за двери громким оханьем, визгом и таким звуком, словно чем‑то не слишком большим и довольно костлявым колотили о стену.
Дверь открылась, внутрь всунулся гном. На щеке его краснели царапины, одну руку он прижимал к груди, а второй за шкирку держал Кастеляна и что есть силы тряс его. Размахнувшись, гном швырнул магопса, после чего дверь опять захлопнулась.
Блюмкину вообще не пришлось нагибаться, он лишь вжал голову в плечи, Гагра пригнулся, вождь тоже, но Эбвин не успел – Кастелян сбил его с ног. Эб ударился затылком, однако пол оказался не очень‑то и твердым, так что особой боли он не почувствовал. Скосив глаза, Эб рассмотрел лежащего на его груди магопса. Пасть того все еще стягивал фиолетовый шарф. Кастелян спрыгнул на пол, закрутился волчком, потом, опустив морду, наступил лапой на свисающий конец шарфа и замотал головой.
Глава 17
РАЗГОВОРЫ
Эб сел. В помещении был низкий потолок и только одно окошко, такое узкое, что наружу через него не протиснулся бы даже пес. Пол, стены – все состояло из пористого белого материала. У вождя и Гагры руки были связаны за спиной, они сидели в одинаковых позах, поджав ноги. Грюон Блюмкин привалился плечом к стене, ухитряясь даже в этом положении выглядеть элегантно и мужественно. Все трое смотрели на магопса.
– Фа! – громко выдохнул тот, освобождаясь от шарфа. – Солдафоны! Недомерки! Карлы! Военщина! – Покосившись на эльфов с гномом, потом на Эбвина, Кастелян спросил: – Чего уставились?
– Все мы были свидетелями, а ваш покорный слуга – так даже и участником того, как вы своими острыми клыками перекусили веревки. И теперь, думаю, не ошибусь, если скажу, что все присутствующие в комнате… во всяком случае, все присутствующие здесь двуногие надеются, что вы повторите этот подвиг, и даже, возможно, четырехкратно повторите его – ведь нас, как вы, без сомнения, успели заметить, здесь четверо, – пояснил Грюон Блюмкин.
– Да уж ясно, – откликнулся магопес, обходя гнома со спины. – Куда уж вам без меня…
Последнее замечание было довольно спорным, поскольку до сих пор – во всяком случае, по мнению Эба – Кастелян доставлял больше беспокойств, чем приносил пользы. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что именно магопес в конечном счете спас Блюмкина от расправы горных эльфов.
Освобожденный во второй раз Грюон пришел на подмогу Эбу, а Кастелян тем временем растерзал веревки Гагры. Но когда тот потянулся к вождю, магопес приказал:
– Стоп. Погоди, надо послушать. – Упершись передними лапами в грудь Мангула Гура, он вцепился зубами в фиолетовый шарф и оттянул его.
– Шатан тирибим кир‑дых! – тут же полилось из разинувшегося рта, будто и не прекращалось с тех самых пор, как пленники стояли снаружи. – Кир‑дых глюп шатан…
Кастелян разжал пасть, натянутый шарф тут же лег обратно, перекрыв поток слов.
– Пусть так сидит, – сказал магопес, в то время как вождь вращал глазами, продолжая глухо бубнить из‑под шарфа. – Не хватало еще слушать эльфийские завывания. Ладно, хорошо. Так что мы имеем здесь? – Быстро семеня короткими кривыми лапами, Кастелян обошел помещение, колупнул когтями пол, задумчиво помолчал, после чего вынес свое решение: – Ерунда.
– О чем это вы? – вежливо осведомился Блюмкин, срывая с запястий Эба веревки.
– Пол, – коротко ответил магопес. Подойдя к стене, он поднял лапу, провел по белой поверхности когтем. – И стены. Это пеноснег. Мы легко проломим его.
– Что? – не понял Эб. – Что такое пеноснег?
– Материал, который делают гномы, – откликнулся Блюмкин. – Он настолько легок, что не тонет в воде. Хотя в определенных обстоятельствах он и прочен – но не слишком тверд. Увы‑увы, мои любезные соратники по несчастью, мне доподлинно известно, что пеноснег этих стен вовсе не такой, как тот, что гномы используют для снегоходов. Это – специальный пеноснег, и если вы попытаетесь пробить в нем отверстие либо каким‑то образом сломать его, то убедитесь, что это вам не под силу.
– Так эти штуки, на которых нас привезли сюда, – подал голос Эбвин. – Они тоже из пеноснега?
– Да, действительно, малые снегоходы. Ваша проницательность, юноша, не знает границ, – откликнулся Грюон, поощрительно кивнув Эбвину, и тому вновь показалось, что над ним подшучивают.
– И вправду… – согласился Кастелян, попытавшись вгрызться в пол и, в конце концов, признавая свое поражение. – Хорошо, ладно. Что теперь будем делать?
Они замолчали, только вождь что‑то неразборчиво бубнил сквозь шарф. Из‑за стены доносилась приглушенная музыка.
Эб выглянул в окно, но увидел лишь бок снегохода с закрытой стеклянным колпаком кабиной.
– Предвидя ваш вопрос, отвечу – это большой снегоход, – заметил Блюмкин, приподнимаясь на цыпочки возле окна. – Снегоход его превосходительства Главнокомандующего.
– Главнокомандующий… – проскрипел Кастелян, укладываясь на пол возле коленей вождя. – Кто он такой?
Блюмкин сел под стеной, достал из кармана зеркальце, изогнутый перламутровый гребень и принялся расчесывать свои льняные волосы.
– Начальник станции, начальник Драгоценной Дороги, начальник вооруженной охраны, директор рудника…
– Тут и рудник есть? – удивился Эб.
– Зев! – воскликнул Гагра. Вскочив, он возбужденно замахал руками. – Черный Зев – вот, как его называют свободные эльфы!
– Ну да, – подтвердил Кастелян. – Зев – его так все называют, рудник этот.
– А что там добывают?
– Человек спрашивает, что там добывают? – продолжал волноваться Гаргантюа. – Гагра ответит. Там разрабатывают магриловую руду, но главное не то, что там делают, главное – кто это делает!
– Постой… – начал Эб, вспоминая, как, уже достигнув озера, гномы разделились, и плененных эльфов повезли куда‑то за станцию. – Ты хочешь сказать, гномы заставляют работать эльфов?
– Да!
– Но это… – начал Эб и надолго замолчал.
– Что? – спросил магопес.
– Это несправедливо!
– Справедливо? Слушай, Эбби, не тебе говорить о справедливости.
– Не называй меня Эбби, – ответил Эб, хмурясь. – Почему не мне?
– Потому что в устах того, кем ты на самом деле являешься, это звучит смешно.
– Почему?
Кастелян возвел глаза к потолку.
– Этот вопрос я слышал от тебя уже тысячу раз.
– Человек юн, пока он стремится стать старше, зрел, когда желает оставаться таковым, и стар, когда хочет помолодеть, – поведал Грюон Блюмкин, хлопая Эбвина по плечу. – Не переживайте, мой друг, юный возраст – благо, а не бедствие.
– Да, не робей, – сказал Кастелян. – Еще поймешь, кто ты такой на самом деле. Главное – держись меня. Ну и старый увалень тоже может кое‑чему толковому научить.
– Гагра может, – откликнулся эльф, добродушно поглядывая на Эба. – Гагра такой.
– А вас почему гномы в плен взяли? – буркнул все еще красный Эбвин. – Грюон, вы ведь тоже гном. Да еще строили Драгоценную Дорогу. Я не пойму…
– Сведения, коими вы располагаете, увы, не совсем верны, – грустно сообщил Блюмкин. – Мне трудно будет разъяснить это вам, но, по сути, именно я был причиной появления Иглы. Да‑да, не удивляйтесь, можно сказать, что я создал Иглу. После этого я отправился в путешествие по миру и путешествовал долго, а когда вернулся в горы, Дорога уже существовала. Под предводительством Бардо Тодола ее начали строить без моего участия. Не могу не вспомнить, как сильно я удивился, увидев этих существ, столь похожих на меня. Так или иначе, но поначалу я заинтересовался проектом и решил оказать посильную помощь. Мне казалось – Дорога благо и принесет пользу этому миру. Увы, выяснилось, что я жестоко ошибался. Только потом я понял, для чего на самом деле она нужна Тодолу. Помимо прочего, у меня с другими… будем называть их привычным словом, гномы… Так вот, у меня с гномами возникли определенные разногласия, вызванные несовпадением взглядов на взаимоотношения с дикими… – Грюон покосился на Гаргантюа… – то есть горными эльфами… В общем, меня изгнали.
– Хочешь сказать, из‑за тебя и появилась Игла? – Кастелян так звонко клацнул зубами, что стало понятно – эта новость для него оказалось полной неожиданностью.
Брови Грюона слегка приподнялись.
– Любезный Кастелян, уместна ли подобная фамильярность? Быть может, обращение на «ты» несколько преждевременно, ведь мы не знакомы в достаточной мере для того…
– Да подожди ты! – перебил магопес, останавливаясь перед Блюмкиным и глядя ему в лицо. – То есть подождите вы! Гагра, а ты знал?
Эльф кивнул.
– Почему мне не сказал? И вообще, почему ты стал смотрителем, зачем работал на Тодола?
Гаргантюа горестно свесил голову и развел руками.
– И не стыдно?
Эльф все так же горестно отрицательно покачал головой.
– Гагра хотел держаться поближе к Кастеляну. Что же было делать старому эльфу, пока Кастелян спал?
– Эх вы! – Магопес проковылял в угол комнаты и улегся там. – Один создает Иглу и помогает Тодолу строить Дорогу, второй работает на ней смотрителем… А ведь с ее помощью Тодол свозит магрил к Игле со всего мира! Он же теперь всемогущий здесь, понимаете?
– Гагра думает, лучше быть скромным смотрителем станции, – подал голос эльф, – лучше, чтоб у тебя все отняли, чем получить в подарок лапы и хвост.
Кастелян, не ожидавший такого подвоха со стороны верного Гаргантюа, возмущенно глянул на него, отвернулся и опустил голову на лапы.
Воцарилась мрачная тишина, все сидели, думая о своем. Эб припоминал раскинувшийся на родных холмах городок, старое здание ратуши с облупившимися стенами, узкие мощеные улочки…
Вот ранним утром он топает по одной из них, сжимая поводок, на котором ковыляет Нобби, а по другой стороне от двери к двери бредет старенький молочник Вард с тележкой, полной пузатых бутылок. Эб подходит к дому, где прожил всю жизнь. На балконе второго этажа хлопает дверь, звяканье оконного стекла далеко разносится над черепичными крышами, и госпожа Шлап, облаченная в халат нежно‑розовой расцветки, в чепце с кружавчиками, опираясь пухлыми локтями на витые чугунные перила, окидывает взглядом пустую улицу. «Нобби, малы‑ыш!» – доносится сверху воркующий голосок хозяйки… И тогда Эб, отпустив поводок, вдруг поворачивается – да как наподдаст криволапому малышу носком сапога под хвост, так что Нобби, пронзительно визжа, взмывает в ясный утренний воздух, проносится над улицей и исчезает за крышами. Эб несколько мгновений смотрит на застывшую, как статуя, госпожу Шлап, затем поднимает большой камень и с разбойничьей улыбкой запускает им в окно над балконом. Госпожа Шлап с криком: «Кто‑нибудь – сюда! Эбби сошел с ума!» – исчезает и…
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 112; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!