ДЕРЕВНЯ ИСПОРЧЕННЫХ ЗАКЛИНАНИЙ 7 страница
– Зубастик… – повторил Эбвин. Слово казалось одновременно и забавным, и каким‑то зловредным.
– Что такое Зубастик?
– Ты уже спрашивал. Такая… вещь. Когда‑нибудь ты его увидишь. Он спрятан в одном месте, под носом у Тодола. Мне надо заполучить его. Возможно, при помощи Зубастика я смогу найти себе более подходящее тело. А еще он поможет мне вернуться в Цукат.
– А что такое Цукат? – спросил Эбвин.
– Ты постоянно задаешь вопросы. Цукат – это место, откуда мы с Тодолом пришли сюда. Гагра тоже из Цуката. Он был моим охранником и слугой. Решился сопровождать меня, когда я прятался от Тодола.
– Гагра верный, – подтвердил эльф на бегу.
Под их ногами что‑то зашевелилось, снег вспучился, и беглецов разбросало в разные стороны. Толстое белое тело, покрытое выпуклыми кольцами, с единственным круглым глазом в передней части, изогнулось, окинуло окружающее взглядом, ввинтилось в снег и исчезло.
– Заклинание рытья, – пояснил магопес, тряся головой. – А это…
И тут ему на голову наступил волосатый слон.
Глава 11
ДЕРЕВНЯ ИСПОРЧЕННЫХ ЗАКЛИНАНИЙ
Тот, кто разбудил врага в Безвыходной башне, смог починить путанку – причем очень быстро. Опасный противник. Бардо Тодол то привставал, то опять садился на край ложа, наблюдая за тем, как зверушка медленно падает вдоль склона. А ведь оставалось всего ничего, беглецы были уже почти в ее лапах… Вот протомедведь пролетел половину расстояния, вот рухнул в снег, подняв клубы сизого пара. Тодол сощурился, пытаясь разглядеть, что происходит. Сквозь пар он видел раскаленные трещины на теле протомедведя. Тварь тяжело поднялась. Путанка почти исчезла, она дотлевала, а зверушка все еще была жива.
|
|
|
Глухо ворча, протомедведь помотал головой, затем посмотрел вверх, помедлил – и снова стал взбираться к вершине.
Бардо Тодол кивнул и произнес:
– Молодец.
* * *
Эб с Гагрой растолкали толпу заклинаний и склонились над глубокой круглой ямой. На дне ее, разбросав в стороны все четыре лапы, лежал магопес. Голова до половины ушла в спрессованный снег, так что видны были лишь глаза, лоб да уши.
– Магия для перемещения грузов, – сквозь зубы произнес Кастелян. – Гагра, вытащи меня…
Слон, весь заросший густой шерстью, медленно брел дальше. Двумя изогнутыми бивнями он катил перед собой облепленную снегом каменную глыбу.
Гаргантюа нагнулся, протягивая руку, тут что‑то подтолкнуло его сзади, и эльф обрушился на Кастеляна. Эб успел схватить за рукав большую шубу, точную копию той, в которой красовался Гаргантюа, но только полупрозрачную.
– Заклинание для обогрева, – донеслось из расселины. – Старый увалень, если ты сейчас же не слезешь с меня…
|
|
|
Когда они выбрались обратно, Эбвин стоял спиной к ним и рассматривал хоровод книжечек‑раскрасок, кружащих вокруг его головы. Книжечки тонко пищали. Мимо брело еще несколько слонов – все толкали перед собой каменные глыбы, кроме одного, почему‑то катившего большую звезду из папье‑маше.
– Что это такое? – прокричал Эб, мотая головой и вовсю отмахиваясь от шелестящих страницами книжечек.
– Опять вопросы? Заклинание, чтоб занять ребенка, пока родителям не до него. Пошли, пошли… ай!
Кролик на трехколесном велосипеде, с длинными ушами и злобной гримасой на морде, бешено вращая педалями, переехал Кастеляна, заложил стремительный вираж и укатил.
– Гагра, на руки меня!
Некоторые заклинания имели вполне материальный вид, другие стали полупрозрачными от старости. Путешественники двинулись сквозь пищащую, чихающую и гудящую толпу. Все вокруг двигалось, призрачные фигуры мерцали и переливались, изогнутые кольца магии плыли, закрывая небо. Эб ненароком наступил на ярко‑зеленую вздувшуюся лягушку, и она тут же весело взорвалась, обдав путешественников фонтаном неприятно пахнущих брызг. Несколько попали Гагре на лицо.
|
|
|
– Жжет! – Эльф зачерпнул пригоршню снега и принялся тереть щеки.
– Шутихи! – взвизгнул Кастелян, увидев, что поле впереди усеяно зелеными лягушками. – Шуточное заклинание. У меня не получилось довести его до ума, может быть опасным…
Они побежали, стараясь не наступать на шутих. Облако мыльной пены, имевшее донельзя глупый вид, поплыло рядом с головой Эба, мешая смотреть, куда он бежит.
– Прачечное заклинание!
Эб махнул рукой, отгоняя облако, и наступил на очередную шутиху. Та взорвалась, зеленые брызги прожгли в прачечном заклинании глубокие дыры, оно сморщилось и опало. Тут же какое‑то мерзко хихикающее создание бросилось под ноги Гагры, вцепилось в штанины и принялось скусывать длинную бахрому клыками, похожими на зубья пилы. Швырнув магопса в снег, эльф заскакал на одной ноге. Пытаясь стянуть с себя заклинание, он потерял равновесие, упал, но сразу вскочил и побежал.
Дальше тянулась узкая долина между склонами, но до нее еще надо было добраться, а вначале преодолеть… Эбвин заморгал, пытаясь понять, что именно им предстоит преодолеть.
Больше всего это напоминало детскую площадку. В городке Эбвина была такая – деревянные горки, качели, пара каруселей, игрушечные домики с лавочками. Здесь в основном стояли домики, хотя имелись и другие сооружения, и все это ярко раскрашенное в синие, зеленые, желтые и красные цвета. Позади что‑то взорвалось с приглушенным хлопком, Эб оглянулся – над землей летел большой круглый таз. Он покачивался, у краев бултыхалась пена. Пролетая над толкающим каменную глыбу слоном, таз качнулся сильнее, сгусток пены отделился от него и упал. Мамонт исчез, растекся по снегу.
|
|
|
– Это же Ластик! – Кастелян от испуга, казалось, сам собой взлетел на руки Гаргантюа.
Эб не был бы собой, если бы тут же не задал вопрос:
– Что такое Ластик?
– Заклинание, которым стирают другие заклинания. Один из первых моих опытов. Наверное, у него старческий маразм. С ума сошел, такой он древний.
Под аккомпанемент глухих хлопков заклинания разбегались, пытаясь ускользнуть от Ластика, хищной птицей парящего над ними. Путешественники успели сделать всего несколько шагов в сторону игрушечных домиков, когда впереди возникла и медленно поплыла навстречу странная фигура, напоминающая человеческую, но с таким множеством конечностей, что их хватило бы на дюжину осьминогов.
Сидящий на руках Гагры Кастелян как раз, положив передние лапы на плечо эльфа, смотрел назад, на Ластика, и не видел этого.
– А вот это что такое… – начал было Эбвин.
И тут обернувшийся магопес заорал:
– Королева Детской Площадки! Гагра, спасайся!!! – но было поздно. Фигура приблизилась, стало видно, что сверху до пояса она женская и одета в светло‑синий халат с вышитыми алыми розами, а снизу представляет собой нечто вроде кучевого облака, из которого торчат во все стороны пухлые извивающиеся ручки с толстыми пальцами. В первый миг Эб удивился, заметив, что все эти руки имеют рукава из такой же, как у халата, ткани, а потом присел и вжал голову в плечи. Большое, словно надутое воздухом лицо с растянутым в ухмылке ртом и круглыми, как шары, розовыми щеками надвинулось на беглецов.
– Это главное заклинание здесь. – Магопес вновь спрыгнул в снег. – Я создал его по заказу одного детского сада, чтобы оно следило за детьми на прогулке… – он не договорил.
– Королева? – повторил Эбвин, и тут заклинание ухватило всех троих и подняло так высоко, что Эб зажмурился.
* * *
Он открыл глаза, огляделся и увидел небольшую круглую комнату с двумя отверстиями в стенах. Вокруг никого не было, хотя откуда‑то снизу доносился ритмичный писк. На четвереньках Эб подобрался к ближайшему отверстию. Комнатка была поднята над землей на двух опорах, с одной стороны к ней вела лестница, а с другой – покато уходила вниз широкая деревянная горка. Она заканчивалась на гладкой площадке между игрушечными строениями. По площадке, выстроившись парами, словно дети на прогулке, шли заклинания.
Ветвистые оленьи рога на коротких кривых ножках в шерстяных носках подпрыгивали возле пузатой бутыли, наполненной ярко‑оранжевыми верещащими и скачущими из стороны в сторону белками. Позади полз питон, у которого вместо головы был летучий змей с нарисованной веселой рожицей, рядом – улыбающаяся ушастая медуза, за ними еще какие‑то невероятные сочетания вроде метлы на колесах и дивана с хоботом. Над площадкой, внимательно наблюдая за своими питомцами, парила Королева.
Эб улегся, чтобы его не заметили, и подполз к краю горки. Обычная детская горка. В парке города, где жил Эбвин, была похожая… Тут он увидел внизу знакомые фигуры. Кастелян семенил рядом с Гагрой – они топали почти в конце идущих строем заклинаний. За ними ковылял волосатый слоненок, короткими бивнями подталкивающий перед собой небольшой булыжник, плыла гроздь воздушных шаров, привязанных за веревочки к волочащейся по земле кривой зубастой пиле. Пила дергала веревочки и скрежетала зубьями, шары обиженно покачивались. Заклинания вместе со спутниками Эба шли по широкому кругу, над площадкой висел писк и шелест.
Гаргантюа вдруг побежал в сторону, к проходу между домиком и горкой. Королева, помедлив мгновение, устремилась за ним. Она пронеслась рядом с горкой, руки‑щупальца вытянулись, ухватили эльфа за шиворот и приподняли.
– Отпусти! Отпусти Гагру! – Эльф, раскачиваясь и размахивая конечностями, повис в воздухе.
Королева укоризненно покачала круглой раздутой головой, словно пожилая учительница, недовольная баловством подопечных, отлетела назад и разжала пальцы на концах щупалец – Гаргантюа с воплем полетел вниз.
Он упал в толпу заклинаний и сразу же вскочил. Пританцовывая от ярости, эльф задрал голову и принялся грозить Королеве кулаком. Идущие сзади заклинания подталкивали его в спину, и Гагре ничего не оставалось, как вновь присоединиться к толпе.
Эбвин лежал, наблюдая за происходящим внизу, не зная, что предпринять. В небе летели клочья, разноцветные кольца и облачка магии. Слева, за деревней испорченных заклинаний, высились отвесные склоны, а справа была долина.
По ней приближался протомедведь.
Гагра с Кастеляном как раз оказались под горкой, когда она содрогнулась, будто что‑то большое и тяжелое ударилось в нее сзади. Толчок был таким сильным, что Эб не удержался и полетел головой вниз – на животе он съехал с горки прямо в толпу заклинаний и сшиб несколько. Вокруг тут же образовалась шевелящаяся куча мала, кто‑то заверещал ему в ухо, кто‑то уселся на спину, кто‑то вскочил на голову. Расталкивая заклинания, Эбвин попытался встать, когда со всех сторон прозвучал хоровой вздох ужаса.
Стало легче, Эбвин сел, отплевывая набившийся в рот снег. Верхняя часть горки исчезала, медленно растворяясь в густой пене, которая выплеснулась из парящего над сооружением большого круглого таза. У таза не было ни рта, ни глаз, но почему‑то он казался злым, хищным.
– Ластик! – Крик магопса прозвучал где‑то далеко в стороне. Эб вскочил, вертя головой и пытаясь разглядеть спутников.
Заклинания, вереща, разбегались кто куда. Эб сделал шаг, его толкнули, он упал на четвереньки. Горка уже исчезла до половины, Ластик проплыл над ней и завис над площадкой. Он начал раскачиваться сильнее, так что пена забултыхалась над краями и стала падать вниз. Эб пополз, сам не зная куда, лишь бы выбраться с площадки. Краем глаза он видел, как Королева быстро подлетела к Ластику и попыталась ухватить его щупальцами, а таз поднялся выше, стараясь плеснуть пеной на нее.
Они сцепились, будто напавший на курятник волк и охраняющая этот курятник собака. Эб оказался почти под дерущимися – ему все никак не удавалось встать и побежать, каждый раз его толкали и вновь опрокидывали в снег. Перед глазами мелькнули концы веревочек, привязывающих гроздь воздушных шаров к кривой двуручной пиле. Та, извиваясь, будто змея, острыми зубьями перепиливала веревочки.
– Кастелян! – выкрикнул Эбвин. – Гагра, помогите!
Королева и Ластик вновь сцепились, таз качнулся, пена попала на Королеву.
А пила тем временем справилась с последними веревочками. Победно скрипнув зубьями, она распрямилась, будто живая пружина, и вскочила на волосатую спину улепетывающего со всех ног слоненка. Шары начали взлетать, Эбвин встал на колени и обеими руками вцепился в веревочки. Те натянулись, шары качнулись, почувствовав дополнительный вес, и Эба приподняло над землей.
Он увидел всю площадку, с которой разбегались последние заклинания, почти стертую Ластиком горку, Королеву – она уже лишилась большей части своих щупалец, но оставшимися все еще пыталась сражаться с Ластиком.
Шарам тяжело было тянуть Эба, но все же они смогли подняться на высоту крыш и, повинуясь ветру, устремились к краю деревни. Ноги Эбвина зацепились за конек, потом он больно стукнулся коленями о черепицу. Пальцы начали съезжать с веревочек, Эб попытался перехватить их поудобнее, но не смог. Шары закачались из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть его, руки соскользнули, и Эб полетел вниз.
И вновь он очутился посреди толпы – гудящий рой испорченных заклинаний окружил его со всех сторон и накрыл с головой. Эбвин не видел теперь ни неба вверху, ни снега под ногами. Что‑то хватало его, тянуло в разные стороны, облизывало лоб и щеки, щекотало за ушами и пыталось расстегнуть пальто.
Он с трудом выпрямился, сделал несколько шагов и повалился в снег, когда на его спину вспрыгнули два дико верещащих орлиных крыла. Откуда‑то протянулась рука, ухватила Эба за воротник и потащила вперед. Некоторое время Гагра волок его по снегу, а после, когда гул заклинаний начал стихать, отпустил.
Эб перевернулся на спину и приподнял голову.
Деревня осталась позади, зато протомедведь как раз достиг ее. Косматая фигура возвышалась над домиками, атакуемая со всех сторон заклинаниями. Тварь махала лапами, ревела и медленно шла дальше.
Глава 12
ПРИЗРАЧНЫЙ ГОРОД
Испорченные заклинания не могли причинить зверушке особого вреда, так что Бардо даже повеселился, наблюдая за тем, как протомедведь топчет шутихи, разрывает на части мыльные облака, ломает велосипеды кроликов и наступает на мамонтов. Особенно эффектной оказалась схватка с Ластиком – в конце концов зверушка разломила таз пополам. Вскоре она выбралась из толпы заклинаний, и вот тогда Бардо нахмурился.
Враги вошли в долину между склонами. Протомедведь приблизился к ней, заглянул, остановился, словно раздумывая… и пошел следом.
– Тупая тварь, – в сердцах произнес Тодол.
* * *
С Кастеляном на руках Эб шел между двумя склонами позади Гагры. Шипение снега под ступнями протомедведя почти стихло, но вскоре его сменили треск льда и грохот камней – чудовище следовало за беглецами, проламывая и расширяя ущелье перед собой.
– Эй, куда мы идем? – прокричал Кастелян.
«Идем… дем… ем…» – разнесло между склонами эхо.
Эльф пожал плечами.
– Ты что, не знаешь? – опять закричал магопес.
«Знаешь… ешь… шшш…»
Между Гагрой и Эбом в снег упала большая сосулька.
– Тише, – произнес Гаргантюа. – Не надо кричать. Мы спускаемся к внутренней долине.
Ущелье сузилось, теперь и Эбу пришлось идти боком. Ход изгибался то влево, то вправо – и неуклонно вел вниз. Наверное, когда‑то здесь текла небольшая горная речка. Грохот камней позади стал тише: протомедведь постепенно отставал.
Проход в очередной раз повернул, эльф исчез за поворотом.
– Тварь скоро потеряет нас, – донесся его приглушенный голос. – Смотрите, что здесь… хо!
Эб пошел быстрее. Ущелье заканчивалось небольшой площадкой, прилепившейся к склону. Стоя на ее краю, Гаргантюа молча глядел вниз.
Там был ледяной город, скопище пирамид и конусов, широких катков и крутых горок. В ясном, холодном свете зимнего дня лед казался серо‑синим. Шпили строений, тонкие, будто спицы, достигали высоты, на которой находились сейчас беглецы. Постройки поменьше окружали большое здание, что возвышалось на другом конце города, – накрытый снеговой шапкой цилиндр из льда.
– Так‑так‑так… – Магопес вывернулся из рук Эба и спрыгнул. Сопя, он встал на краю площадки, вытянул шею, разглядывая открывающуюся с этой высоты картину. – Старый увалень, ты знаешь, что мы видим?
– Гагра знает… – В голосе эльфа было благоговение. Он умолк, приглядываясь к тянувшейся вниз от площадки, вырубленной в камне лестнице.
– Спустимся, – решил Гаргантюа и осторожно поставил ногу на первую ступень.
Чуть позже Кастелян пробормотал:
– Очень интересно… Ведь это город Мануила…
Лестница закончилась, они сделали еще несколько шагов и очутились в царстве льда. Эб поскользнулся, чуть не упал и схватился за Гаргантюа. Эльф широко расставил ноги на скользкой поверхности, глянул по сторонам, приложив ладонь козырьком ко лбу.
– Нас ведет судьба, – объявил он. – Редко кому удавалось попасть сюда. Когда‑то давно здесь жили горные эльфы. Большинство погибло, лишь некоторым удалось убежать от гнева Мануила. Это призрачный город, проклятое место.
Дома призрачного города напоминали большие колпаки – широкие у основания, кверху они сужались, заканчиваясь шпилями, похожими на тонкие острые сосульки.
Весь город состоял из чистого небесно‑голубого льда. Путешественники прошли мимо кузницы и конюшни, миновали застывший фонтан. Звук шагов, отражаясь от ледяных поверхностей, далеко разносился над молчащими улицами.
Эбвин остановился, рассматривая плоский ледяной башмак, висящий над дверью одного из домов, – наверное, когда‑то это была лавка сапожника. Он заглянул в треугольное окошко. Стекло превратилось в мутную пленку льда, но сквозь него просматривалась обстановка комнаты: стол со стульями, большой очаг, шкаф у стены. И все это – ледяное, даже посуда на столе.
Эбвин приник к окну, вглядываясь в сумрак комнаты. Пока он смотрел, спутники успели дойти до конца улицы; скрип снега под мокасинами Гагры и лапами Кастеляна стих, наступила тишина. Эб собрался уже последовать за ними, когда из домика донесся тихий звон. В полутьме комнаты шевельнулась тень. Звякнула тарелка, скрипнул стул. Эб замер, вслушиваясь и всматриваясь.
В комнате не было никого, но все же он видел их, бывших хозяев – целую семью, рассаживающуюся за столом. Они передавали друг другу тарелки, двигали стулья, брали ложки… Эб моргнул, отпрянул от окна, и тут позади раздался цокот лошадиных копыт по льду.
Нет, на самом деле никаких звуков он не слышал… скорее отголосок, бесшумное эхо цокота, звучавшего на улице когда‑то давным‑давно, столетия назад. Пытаясь понять, откуда он доносится, Эбвин шагнул от стены дома – и тогда из легкой пелены зимнего света вынырнула маленькая мохнатая лошадка.
Она тянула за собой двухколесную тележку, где сидел высокий эльф с вожжами в руках. Подковы звонко стучали по льду, лошадка всхрапывала и кивала головой в такт своим шагам. И животное, и телега, и возница казались бесцветными. Они напоминали серебристо‑белый узор, который мороз рисует на оконном стекле. Цокот копыт стал громче, Эбвин не успел отпрянуть, и лошадка пробежала сквозь него. Перед Эбом мелькнуло лицо эльфа, сжимающая вожжи рука в меховой рукавице… а затем эльф и телега проехали сквозь Эбвина.
Он охнул и повернулся.
Никого вокруг, дома‑колпаки высятся двумя рядами, ледяная улица пуста. Протомедведя не видно – наверное, тварь все еще не может выбраться из ущелья наверху. Даже черный глаз в небе куда‑то подевался.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 116; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!