Телеграмма морского отдела 12-й армии начальнику оперативного отдела Днепровской военной флотилии В.Е.Дьяченко о боевых задачах флотилии на Припяти 42 страница
Публикуя листовки по типографским экземплярам, археограф должен , как мы уже отмечали, особенно тщательно изучить их содержание и внешние особенности, обращая при этом внимание на стиль, характерные выражения , материал, на котором они исполнены и т.д. Привлечение сопутствующих источников, в которых могут содержаться упоминания об интересующем публикатора документе, даст возможность археографу сделать окончательный вывод о его подлинности или, наоборот, подложности. Такой углубленный источниковедческий анализ, возможно даже выходящий за рамки внешней критики, вполне оправдан применительно к данному виду источников, принимая во внимание наличие массы всевозможных листовок - фальшивок, издававшихся, например , в годы Великой Отечественной войны немецкими спецслужбами на оккупированных землях Беларуси.
Характерным примером здесь может служить листовка- фальшивка, изданная от имени “командующего армией прорыва” в марте 1943 г. и тогда же распространявшаяся среди партизан и населения Гомельской и Полесской областей. Указания на ее подложность мы встречаем в подпольной периодической печати партизанских формирований этих областей, а также в источниках личного происхождения (например, в дневнике одного из руководителей партизанского движения в Гомельской обл. Е.И.Барыкина).
Порой значительные сложности у археографа могут возникнуть при выборе основного текста стенограмм. Они носят двоякий характер. С одной стороны, публикатор должен дать в распоряжение пользователя удобочитаемый текст , но, с другой стороны, сохранить индивидуальность выступления.
|
|
|
Как правило, тексты стенограмм публикуются по правленым экземплярам, т.е тем, которые после расшифровки просмотрены и завизированы выступавшим. Однако здесь следует иметь в виду , что степень правки не должна превышать установленный предел ( речь может идти лишь об устранении грамматических ошибок, описок, но не об изменении содержания выступления, как мы это показали на примере публикации стенограммы выступления И.Церетели на Первом всероссийском съезде советов). При отсутствии правленой (авторизованной) стенограммы она может быть опубликована по неправленому экземпляру, но с обязательной оговоркой об этом в текстуальном примечании.
Для документов, переданных по телефону, телеграфу, телетайпу, телефаксу, радио и т.д. основным текстом считается исходящая запись (автограф, заверенная копия). Это правило не может быть оспорено, если припомнить, какие нелепицы порой мы получаем в телеграммах. При наличии входящего текста публикуемый исходящий сопоставляется с ним; имеющиеся разночтения указываются в примечаниях.
|
|
|
При наличии нескольких вариантов записи документа (рукопись, машинопись на телеграфном бланке, телеграфная лента) для публикации выбирается текст на телеграфной ленте. В случае утраты части ленты текст восстанавливается по другому источнику с оговоркой об этом в текстуальном примечании.
Лекция 4. Передача текста документов
После того, как выбран основной текст публикуемого документа, перед составителем неизбежно встают вопросы, связанные с его передачей. В зависимости от задач подготавливаемого издания (для исторического, источниковедческого, палеографического, лингвистического исследований) текст документов может передаваться дипломатическим или научно-критическим приемами с точным сохранением при этом стилистических и языковых особенностей. Правда, современные украинские археографы предлагают несколько иную классификацию способов передачи текстов исторических документов. Они выделяют научный (или дипломатический) и научно-критический (или популярный) приемы передачи текстов. Такое деление, по их мнению, будет способствовать ликвидации субъективного и бессистемного смешения элементов обоих приемов в одном издании, что имеет место в современной эдиционной практике.
|
|
|
Однако, как нам кажется, это—ни что иное, как попытка вернуться к так наз. “буквалистскому” методу передачи текстов документов, широко применявшемуся в конце ХУШ—нач. Х1Хвв. в России( А,Л.Шлецером и его последователями Я.И.Бередниковым, А.Н.Олениным и др.) и уже тогда вызывавшему критику со стороны П.М.Строева. Кстати говоря, такой же “буквалистский” прием передачи текстов мы встречаем и в публикациях документов церковного происхождения, например, в ”Епархиальных ведомостях”, сборнике Минского церковного историко-археологического музея “Минская старина” и др. На наш взгляд, данный метод не имеет перспектив еще и по причинам сугубо технического свойства: он крайне усложняет набор и ведет к удорожанию издания.
При дипломатическом приеме издания текст воспроизводится в полном соответствии с оригиналом и его особенностями: устаревшей орфографией, с сохранением вышедших из употребления букв, имеющихся сокращений, порядка расположения текста и подписей, неисправностей. Дипломатический прием применяются в специальных изданиях научного и учебного типов ( палеографических, лингвистических и др.).
|
|
|
Наиболее сложным и вызывающим споры и дискуссии ,является научно-критический прием передачи текста, предполагающий точное сохранение его стилистических и фонетических особенностей .Это в равной мере относится к документам как на белорусском, так и на русском языках (Именно эти два языка наиболее характерны для источников нового и новейшего времени).
Как известно, текст документов на русском языке передается по современной орфографии; то же самое можно говорить и применительно к белорусскому языку, но с учетом особенностей его исторического развития. Дело в том, что до 1933 г. в белорусском правописании имела место большая неусовершенствованность. Некоторые правила правописания на белорусском языке длительное время не были четко сформулированы. В белорусский язык было включено много архаизмов, слов, заимствованных из польского, немецкого, английского и других языков (“гандаль”, “фурман”, “бурштын”, “пэндзаль”, “сэнс” и др.), искусственных слов (“парабок”, “кнот”,”карчма” и др.). Последнего не отрицали и сами реформаторы белорусского языка, в частности, А.И.Цвикевич, утверждавший: ”У Інбелкульце мы стараліся выбіраць з гэтага бясцэннага запасу для літаратурнага ужытку самыя трапныя і мілагучныя словы. Праўда,стваралі і самі выразы,тэрміны, але такія, што адпавядалі законам нашай мовы”.
Белорусский язык претерпел две реформы правописания. На основе постановления Совнаркома республики от 28 августа 1933 г. и Совета Министров БССР от 11 мая 1957 г. были узаконены, упрощены и уточнены некоторые правила правописания и грамматики, сформулированы новые .После реформы 1957 г. белорусский язык значительно приблизился к русскому, вследствие чего возникло больше проблем при передаче текстов публикуемых документов, нежели было раньше. Разнобой в правописании, встречающийся сегодня даже в некоторых республиканских (например,”Літаратуре і мастацтве”, “Спадчыне”, “Народнай воле”) и зарубежных белорусскоязычных периодических изданиях (например, белостокской “Нашай Ніве”) вызывается игнорированием некоторыми авторами публикаций в этих газетах и журналах ныне действующих в Беларуси правил правописания, изменить которые вправе лишь правительство республики на основе заключения авторитетного учреждения в лице Национальной академии наук.
К сожалению, проблема правописания (как, впрочем и национальной символики) из категории научной давно уже превратилась в политическую, вокруг которой группируются сторонники диаметрально противоположных направлений отнюдь не научного толка. Конечно, некорректно, на наш взгляд, в качестве главного аргумента против употребления дореформенного правописания использовать то, что им пользовались белорусские коллаборационисты во время оккупации Беларуси. Нельзя также не прислушаться и к мнению Народного поэта Беларуси Нила Гилевича, утверждающего по поводу дореформенного языка: ”Мова эмігранцкай літаратуры, хоць і крыху архаічная, але—сапраўды беларуская. Яна не пацярпела ад русіфікацыі,захавала ўсе нацыянальныя асаблівасці сінтаксісу, многія пласты лексікі, сапраўды беларускае гучнае слова”(Л1таратура 1 мастацтва. 1998.13 л1ст. С.12.)..
Но как быть археографу, спросите вы, в ситуации, когда возникает необходимость опубликования документов, исполненных на белорусском языке в 1920—нач.30-х гг.? Здесь, по нашему мнению, должен применяться дифференцированный подход, учитывающий прежде всего авторство документа , особенности его происхождения, вид и т.д. Для официальных документов законодательного, делопроизводственного характера я бы рекомендовал придерживаться современной белорусской орфографии, допуская при этом замену архаизмов и искусственно введенных слов на соответствующие им ныне употребляемые.
Другое дело—неофициальные документы, к тому же исполненные выдающимися деятелями белорусской науки и культуры. В этом случае действия археографа или текстолога, на наш взгляд, ни в коей мере не могут выходить за рамки исправления орфографии : замена же слов “акцябр” на “кастрычнік”, “шчот” на “лік” и т.п. будет означать ни что иное, как редактирование авторского текста, недопустимое ни в археографии, ни в текстологии. Такого же принципа я бы рекомендовал придерживаться и при подготовке к публикации стенограмм и протоколов всевозможных заседаний с участием представителей белорусской гуманитарной интеллигенции ( для неправленых и невизированых документов требования по сохранению стиля выступления, особых фразеологизмов и т.п. могут быть смягчены с учетом возможных погрешностей, допущенных стенографисткой). С последним нам пришлось столкнуться в процессе подготовки к изданию протокола Первой всебелорусской конференции, состоявшейся в мае 1924 г.: записывая выступления участников, в том числе руководителя архивной службы республики, известного писателя Д.Ф.Жилуновича и др., стенографистка сделала массу ошибок, оставлять которые мы не сочли возможным.
С какими особенностями приходится сталкиваться археографу при передаче текстов исторических документов? Круг их достаточно широк. Он включает воспроизведение разночтений, вставок и зачеркиваний, приписок, подчеркиваний, авторских примечаний и т.д.
Коротко рассмотрим возникающие при передаче текста ситуации, подкрепляя их конкретными примерами, взятыми из белорусских археографических изданий.
Начнем с обозначения встречающихся разночтений между основным текстом и другими списками или редакциями этого же документа
В изданиях научного типа они приводятся в текстуальных примечаниях:
Повелеваемъ же оному Игумену Игнатію съ братіею в томъ святых Богоявленій монастыри благочестно и общежительно..*.
*В другом списке нестяжательно.
(Белорусский архив древних грамот.Ч.1.М.,1824.С.111)
Вставки отдельных слов и предложений воспроизводятся в соответствующем месте в тексте документа и оговариваются в текстуальных примечаниях. В изданиях научного типа в текстуальных примечаниях оговариваются вставки , написанные в одном документе разными чернилами или карандашами; оговаривается также и изменение способа воспроизведения текста:
За этот период времени выведено из города и его окрестностей* 1050 семей.
*Слова “и его окрестностей”дописаны от руки чернилами.
(В непокоренном Минске, Док. и мат. о подпольной борьбе советских патриотов в годы Великой Отечественной войны(июнь 1941—июль 1944).Мн.,1987.С.159).
Изучение характера письма документа (изменение почерка, наличие зачеркиваний, вставок и т.д.) может повести к уточнению времени и места его создания, авторства и т.д. Так, например, аккуратный и одинаковый почерк, которым были исполнены протоколы заседаний Минского подпольного горкома КП(б)Б за декабрь 1941—март 1942 гг., заставил нас усомниться в том, что перед нами—документы, фиксировавшие событие в момент его совершения (т.е. во время заседания комитета).Изучение содержания протоколов полностью подтвердили наши сомнения: в записях имеются указания на “ссылки в конце тетради” и т.п., что явно указывало на позднейшую переписку протоколов.
Конечно, изменение цвета чернил при написании документа не всегда указывает на его составление в несколько приемов (причина может быть достаточно банальной: в авторучке закончились чернила , допустим, фиолетового цвета, и составитель документа вынужден был ее заправить черными, поскольку фиолетовые отсутствовали).
А присутствие в документе на русском языке слов “акупация”,”на коридор”,”сюдой” вместо “оккупация”, “в коридор”, “сюда” подскажет, что автором его является белорус. В этой связи любопытно привести пример с употреблением в публикации журнала “Наш современник” авторами из Минска слова “шильда”: дотошные московские критики так и не смогли установить, что же оно означает, между тем, как для белорусского читателя этот термин (польск. “вывеска”) не требует никакого пояснения.
Все эти “мелочи” археограф обязан сообщить исследователю, а последний сам сделает выводы, основывающиеся в том числе и на таких “мелочах”.
Важное значение для понимания истории происхождения документа, характера его редактирования и т.д. является фиксирование археографом зачеркнутых в тексте слов, предложений, выражений и т.п. Оно не только вводит исследователя в творческую лабораторию создателя документа, но и порой позволяет сделать выводы общественно-научного, политического, идеологического, межконфессионального и т.п. характера. Так, например, обратив внимание на наличие в оригинале Декларации о провозглашении независимости ССРБ (31 июля 1920 г.) зачеркнутой подписи представителя ЦК Белорусской партии социалистов-революционеров, мы как бы подтолкнули пользователей нашей публикацией выяснить обстоятельства, связанные с созданием данного документа и тем самым установить причины отказа одной из белорусских политических партий подписать Декларацию .
Поскольку зачеркнутые слова или предложения не являются частью публикуемого текста, они и не воспроизводятся при его передаче. Это делается в текстуальных примечаниях с указанием: “Далее зачеркнуто...”:
Организованный рабочий класс и трудовое крестьянство Белоруссии (Коммунистическая партия Литвы и Белоруссии, Белорусская коммунистическая организация*...)
*Далее зачеркнуто Белорусская партия социалистов-революционеров.
(Именем рабочих и крестьян: Декларация о провозглашении независимости Советской Социалистической Республики Белоруссии 31 июля 1920 г.// Политический собеседник.1991.№ 7.С.30).
Одним из выстрелов был ранен в оба колена ног житель Леплевки Багонский Леон, который, как подтвердил врач, вследствие потери крови умер 26 июля с.г. в 7 час. утра *.
* Далее зачеркнута фраза Мертвое тело находится в Домачеве.
( Борьба трудящихся Западной Белоруссии за социальное и национальное освобождение и воссоединение с БССР.Док. и мат. Т.2.Мн.,1972.С.251)
В тех случаях, когда публикуемый документ изобилует зачеркиваниями, дабы не перегружать текстуальные примечания сведениями об этом, их воспроизведение возможно и в основном тексте. Это делается путем заключения зачеркнутых слов или предложений в угловые или фигурные скобки с обязательной оговоркой этого обстоятельства в археографической части предисловия. Так поступал, например, С.Н.Валк, публикуя декреты высших органов власти и органов управления Советской России за1917—1922 гг.:
По <приемке> приему ткани Центротекстиль вносит полностью стоимость принятой ткани на текущий счет данного предприятия.
(Декреты Советской власти.Т.3.М.,1964.С.49)
Приписки, сделанные автором или другими лицами на документе, даются как продолжение текста последнего вне зависимости от их месторасположения в тексте. Их месторасположение на документе и авторство оговариваются в текстуальных примечаниях. Авторские подчеркивания отдельных мест текста выделяются иным шрифтом. К подстрочным примечаниям автора документа для того, чтобы отделить их от примечаний публикатора, в скобках добавляется : ( “Примеч. док.”) или (”Примеч. автора”).:
Между петербургскими моими товарищами я узнал В.К.Калиновского 2.
2 Викентия Константина (Примечание источника).
(Восстание в Литве и Белоруссии 1863—1864 гг.М.,1965.С.446—455).
Изменение почерка или способа воспроизведения текста документа отмечается в текстуальных примечаниях:
Кроме выпущенных нами газет и листовок, в город забрасывались листовки “Вести с фронта” и др., газеты*, издаваемые в других типографиях
*Слово газеты написано от руки чернилами.
(В непокоренном Минске.Мн.,1987.С.160)
Иноязычные слова и фразы, встречающиеся в тексте, воспроизводятся на языке оригинала, а перевод дается в текстуальных примечаниях с указанием в круглых скобках, с какого языка он сделан:
Под руководством секретарей райкомов уничтожено имение Зеленевичи, сожжены стайня*,обора**...
* стайня (польск.)--конюшня
** обора (польск.)—коровник
(Комсомол Белоруссии в Великой Отечественной войне. Док. и мат. Мн.,1988.С.329)
Меры длины, времени, веса, денежные и другие единицы измерения в документах могут передаваться сокращенно, если им предшествуют цифровые обозначения; без последних они воспроизводятся полностью:
3 км. 500 м.(но километр 400 м.); 3 руб.50 коп.(но рубль 50 коп.)
Резолюции и пометы ( об отправлении, получении, регистрации документа и пр.), относящиеся к содержанию. документа в целом, воспроизводятся с новой строки после текста документа вслед за подписями в хронологическом порядке (если обозначены даты). Указываются авторы помет, а также способ написания. Редакционный текст, которым сопровождается текст резолюций или помет, для выделения набирается другим шрифтом:
Телеграмма морского отдела 12-й армии начальнику оперативного отдела Днепровской военной флотилии В.Е.Дьяченко о боевых задачах флотилии на Припяти
3 мая 1920 г.
Резолюция командующего флотилией П.И.Смирнова: “А где десант, где пехота? П.Смирнов. 5 мая”
(Борьба за Советскую власть в Белоруссии.1918—1920.Сб. док. и мат. в двух томах.Т.2.Февраль 1919—1920 г. Мн.,1971.С.284).
Манифест Временного Рабоче - крестьянского советского правительства Белоруссии *
Перед заголовком помета карандашом: “По распоряжению т. Розенталя настоящий Манифест передан в Минскую центральную контору для распространения. 2 января.7 час. 15 мин.”
(Обретение республики: история образования Белорусской ССР и создания Компартии Белоруссии в документах//Неман.1989.№ 1.С.127)
Пометы, относящиеся к отдельным местам текста документов, воспроизводятся в текстуальных примечаниях:
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 157; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!