Не поддавайтесь на провокации
Как и большинство обычных людей, шахматисты находятся где-то посередине между двумя литературными персонажами: сверхрациональным злодеем Кронштиным из цикла о Джеймсе Бонде и невротическим Лужиным из романа Набокова. По моим наблюдениям, шахматисты все-таки ближе к рациональному полюсу, хотя есть и яркие исключения. Невероятные истории вокруг матча на первенство мира между Анатолием Карповым и Виктором Корчным, состоявшегося в 1978 году на Филиппинах, могут заставить любого усомниться в здравомыслии шахматистов.
Отношения между противниками накалились еще до начала матча. «Злодей» Корчной бросил вызов мощной советской государственной машине и ее видному представителю, чемпиону мира Карпову. Обе стороны подавали бесчисленные протесты: по поводу флагов на столе, высоты и формы стульев, и даже цвета йогурта, который приносили чемпиону во время игры… Но самой нелепой и эксцентричной была история с доктором психологии Владимиром Зухарем, приехавшим в Багио в составе команды Карпова.
Во время игры Зухарь сидел в 4-м ряду зрительного зала и неотрывно смотрел на Корчного. Его это нервировало и приводило в замешательство, и в конце концов он потребовал отсадить подальше «советского парапсихолога», якобы пытающегося воздействовать на его мышление. Советская команда отвергла это требование и выдвинула встречные. Так началась безумная эпопея, в ходе которой Зухарь не раз менял свое место в зале. В противовес Зухарю Корчной пригласил собственного «парапсихолога», но тот не оправдал его надежд и вскоре был отставлен. Перед 17-й партией Корчной даже отказался начинать игру, пока Зухаря не пересадят подальше от сцены. Этот протест отнял у претендента те самые драгоценные минуты, которых ему потом не хватило, чтобы избежать грубой ошибки. В жестоком цейтноте он сначала упустил выигрыш, а затем угодил под мат и проиграл.
|
|
|
Было ли все это игрой на публику или два ведущих шахматиста планеты вместе со своими ближайшими помощниками действительно серьезно относились к таким «психологическим трюкам» во время самого важного матча в своей карьере? Карпов выиграл матч с преимуществом в одно очко — 6:5, победив в решающей 32-й партии (когда Зухарь снова вернулся в 4-й ряд). Интересно, насколько лучше сыграл бы в матче Корчной, если бы не потратил на провокации Карпова столько энергии и не беспокоился о том, получает ли противник тайные сообщения в виде йогурта? Кстати, свою первую победу Карпов одержал в 8-й партии, когда он вывел соперника из себя, отказавшись пожать ему руку перед игрой.
Умение владеть ситуацией
Потеря психической энергии отражается на физическом состоянии. Депрессия вызывает такую же усталость, как многокилометровая пробежка. В наши дни часто злоупотребляют термином «самоутверждение», но это действительно важная сторона нашей личной и профессиональной жизни. Когда мы владеем ситуацией или хотя бы считаем, что находимся у руля, то действительно становимся сильнее. В качестве примера можно привести зловещий эксперимент над двумя мышами в соседних клетках. На дно клеток через случайные интервалы времени подавался электрический импульс, воздействовавший на мышей. В одной из клеток имелся рычаг, при рефлекторном нажатии которого мышь могла отключать ток. Обе мыши получали одинаковый разряд, но мышь в клетке с рычагом надолго переживала свою соседку. Сталкиваясь со случайными и неуправляемыми событиями, даже мыши теряют волю к жизни, а без нее жизнь быстро угасает.
|
|
|
Сейчас часто пишут о «гормонах стресса» и других веществах, подтверждающих давнюю догадку о том, что разум действительно имеет власть над материей. Ощущение контроля над своей жизнью — за шахматной доской, дома, в учебе или на работе — полезно для физического и психического здоровья. Это также означает, что лучших результатов можно достичь и в более широком масштабе. Начавшаяся в 70-е годы революция в сфере менеджмента привела к ликвидации многих уровней руководства и децентрализации процесса принятия решений. Небольшие подразделения, расположенные ближе к источникам информации, могут принимать решения быстрее и лучше, а потому и более устойчивы и эффективны.
|
|
|
Мы часто слышим жалобы насчет слишком большой ответственности, но альтернатива гораздо хуже. Чувство облегчения, которое мы испытываем, когда кто-то принимает решения за нас, очень недолговечно, особенно если эти решения непосредственно касаются нашей жизни (хотя и необязательно через испытание электрическим током). Мы слишком часто пускаем дело на самотек, вместо того чтобы взять его в свои руки. Мы идем по проторенному пути и в лучшем случае спрашиваем себя: «Что случится, если я ничего не сделаю?» Уклонение от ответственности начинается с экономии времени и сил, но неизбежно отдаляет нас от достижения наших целей.
Избавление от беспокойства
Турнирная жизнь приучила меня к напряжению, которое сопутствует каждому соревнованию и каждой партии. Однако в начале моей карьеры привыкнуть к этому было не так просто. В январе 1978 года, в 14 лет (стареющий вундеркинд!), я принял участие в турнире памяти Сокольского в Минске с надеждой выполнить норму мастера спорта. Даже будучи уже двукратным чемпионом СССР среди юношей (1976 и 1977), я до этого не имел возможности сыграть в мужском турнире такого уровня. Меня допустили к участию лишь по настоянию моего учителя Ботвинника, поэтому результат имел важное значение не только для моей, но и для его репутации. Таким образом, у меня были причины переживать, опасаясь возможной неудачи; к тому же я немного побаивался более опытных соперников.
|
|
|
Мама подала мне хорошую идею. «Гарик, — сказала она за день до старта, — ты выступишь хорошо, если перед каждой партией будешь учить наизусть несколько строф из «Евгения Онегина». Это обострит твои чувства». Я последовал ее совету. И благодаря этой «волшебной палочке» избавился от гнетущего беспокойства, выиграл несколько партий и обрел уверенность в себе. В итоге, не без помощи вездесущего Пушкина, я не только перевыполнил норму мастера на 3,5 очка, но и выиграл турнир.
Испытывать некоторую тревогу в напряженной обстановке совершенно естественно. А вот когда мы начинаем относиться к серьезным испытаниям беспечно, появляется повод для настоящего беспокойства. Если кажется, что всё легко и просто, мы не можем достаточно жестко настроиться на победу. Без психологической устойчивости мы не в состоянии переносить неудачи. Психические «мышцы» атрофируются от бездействия точно так же, как физические. Если вы уже давно не встречались с новым и неведомым, то вы наверняка избегали этого сознательно. Перемены необходимы нам для укрепления нервной системы и защиты от любых невзгод.
В час испытаний наш боевой дух должен быть неукротим, хотя после тяжелого поражения очень трудно сразу прийти в себя и уже на следующий день вступить в борьбу с мыслью о победе. Теория первичности сознания может сработать и против нас, если мы убедим себя, что положение безнадежно. Тогда за первым поражением быстро последует второе, а затем и третье. Такой негативный «эффект домино» может случиться и на одном турнире, а может повлиять и на всю карьеру.
Здравый смысл и предрассудки
В ленинградской половине третьего матча с Карповым (1986) я добился большого перевеса в счете и вдруг потерпел три поражения подряд. За пять партий до финиша счет сравнялся. В экстремальной обстановке после третьего поражения в 19-й партии мы с тренерами обсуждали, как играть белыми в 20-й. Следует ли быстро форсировать ничью, чтобы вернуть душевное равновесие? Или, как обычно, вступить в борьбу? «Почему бы и нет? — сказал я. — Я только что проиграл три партии подряд, разве я могу проиграть четвертую?!» Гроссмейстер Михаил Гуревич, имеющий большой опыт не только в шахматах, но и по части казино, ответил: «Теория вероятностей не работает таким образом. Когда играешь в рулетку, можешь каждый раз ставить на черное и проиграть много раз подряд!» Печально, но факт: не имеет смысла верить, что после нескольких неудач вам обязательно улыбнется удача. Не существует космических весов, которые уравновешиваются сами по себе… Я последовал совету тренеров и в 20-й партии сделал быструю ничью. Потом, упорно защищаясь, свел черными вничью 21-ю и наконец, полностью восстановившись, одержал решающую победу в 22-й, вновь вырвался вперед и в итоге сохранил свой титул.
В больших казино рядом с колесом рулетки можно видеть экран с изображением последних десяти выигравших номеров. Людям как бы подсказывают, что они могут получить преимущество, пользуясь этой информацией, хотя на самом деле она абсолютно бесполезна. Колесо не знает, где оно остановится. Очень опасно тешить себя надеждой на то, что произойдет нечто желанное, когда между двумя последовательными событиями нет никакой причинно-следственной связи. Если мы не избавимся от этого заблуждения, то останемся в плену предрассудков.
В шахматах, где часто нарушается принцип транзитивности, весьма популярна концепция индивидуального возмездия. Шахматист А может победить шахматиста Б, который побеждает шахматиста В, который, в свою очередь, побеждает шахматиста А. Гроссмейстера, который каким-то роковым образом регулярно проигрывает другому гроссмейстеру, называют его «постоянным клиентом». Я имел очень хороший личный счет со многими соперниками, но Алексей Широв, несомненно, был моим «лучшим клиентом». За двенадцать лет мы сыграли с ним около тридцати партий, и он потерпел пятнадцать поражений, не выиграв ни разу. Между тем Широв имеет хороший личный счет во встречах с моей «немезидой» Владимиром Крамником.
Такая диспропорция в результатах личных встреч с одним из самых одаренных представителей шахматной элиты должна иметь объяснение где-то за пределами шахматной доски. После многих неудач мы начинаем сомневаться в возможности победы, тем самым открывая двери для нового поражения. После тринадцатого проигрыша Широв храбро пошутил, что «поскольку «13» — любимое число Каспарова, то настало время прервать череду моих неудач». Это был неплохой психологический ход, но… увы, он ему не помог.
Держать удар!
Поражение бывает тяжелым вдвойне, когда чувствуешь, что старался изо всех сил, но всё равно проиграл. Родители часто успокаивают ребенка после его проигрыша в какой-нибудь игре: «Ты сделал всё, что мог». Они полагают, что ему станет легче от мысли, что он всё равно не смог бы добиться большего. Но всегда ли это является утешением? Человек с чемпионскими амбициями не хочет слышать, что он сделал всё возможное — и проиграл. Действительно, разве может быть что-то хуже этого?
Молодые гроссмейстеры Андрей Соколов и Гата Камский столкнулись с такой проблемой в матчах против Карпова, и в обоих случаях последствия оказались для них разрушительными. В 1985—1986 годах двадцатитрехлетний Соколов совершил впечатляющий рывок к шахматному Олимпу, сыграв лучшие партии в своей жизни. После ряда побед в турнирах и в матчах претендентов он встретился с Карповым в суперфинальном матче (1987), победителю которого предстояло сразиться со мной за мировую корону. Но Соколов не просто проиграл этот матч: он не смог выиграть ни одной партии, а Карпов одержал четыре победы! После такого разгрома Андрей стал совсем другим шахматистом. Солнце опалило его крылья, и он упал на землю. В последующие годы его результаты резко снизились и он больше никогда не приближался к шахматному трону. Впрочем, Соколов до сих пор неплохо играет в шахматы, проживая в окружении приятных пейзажей французской провинции.
История Гаты Камского, последнего американского шахматиста мирового уровня, одновременно и более, и менее трагична. Он мог бы достичь большего — у него был огромный потенциал и внушительный список побед. Именно поэтому его падение было еще более болезненным. Отец привез его в США в 1989 году, и еще юношей Гата стремительно ворвался в ряды шахматной элиты. В 1996-м, в 22 года, он дошел до финального матча чемпионата мира ФИДЕ, в котором встретился с Карповым (как упоминалось ранее, в 1993 году мы с Шортом вышли из ФИДЕ, что привело к появлению двух версий титула чемпиона мира — «классического», берущего начало от матча Стейниц — Цукерторт, и «официального» титула ФИДЕ, которым завладел Карпов).
Мы никогда не узнаем, чего мог бы достичь Камский, если бы остался в шахматном мире после сокрушительного поражения от Карпова. Но Гата — или, возможно, его скандальный и вспыльчивый отец — решил, что раз он не может быть первым в шахматах, то нужно выбрать что-нибудь другое. Вскоре он ушел из больших шахмат и, в конце концов, занялся юриспруденцией.
Карпов на пике своей карьеры являл собой идеальный пример человека, который может сохранять хладнокровие и полную объективность во время игры. Холодный прагматизм позволял ему делать каждый ход так, словно он впервые видит данную конкретную позицию. Он никогда не позволял себе отвлекаться на сделанный неудачный ход, на проигранную партию или плохой результат. Для Карпова всегда существовала только конкретная ситуация. В психологии это называется «не пилить опилки».
Мой стиль, гораздо более эмоциональный, не допускал такой логической целесообразности. Мне приходилось выкладываться в каждой партии и платить тяжелую психологическую цену за поражение. Я полагался на огромный запас энергии, который должен был вернуть меня в строй после неудачи, чтобы я мог выплеснуть весь гнев и сожаление в одной вспышке. Каждый должен найти лучший для себя способ держать удар, учиться на своих неудачах и возвращаться к борьбе с новыми силами. Попытка вычеркнуть неудачу и забыть о ней — всего лишь рецепт для повторения прошлых ошибок.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 214; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!