ЧАСТЬ 2. БУДНИ ДУРДОМА 1 (NEW) 11 страница
— И че, кому легче? — спросила Синильга.
— Мне кажется, клевей всего сдавать Нандзе, — поделилась Вонь Подретузная, — он все время молчит, слушает, слушает, что ты ему там пиздишь, а потом еще и объясняет все прям как мама в детстве — лафа.
— Ага! Я тоже стараюсь к Нандзе на экзамены напроситься, — поддакнул Мудя.
— Ну, труднее всего это сдавать Гну, — высказался Гурун.
— Да, а че? — поинтересовалась Синильга. — Я ему еще ни разу не сдавала, че сильно спрашивает, много каверзных вопросов?
— Да, он как начнет спрашивать! Сам ничего обычно не говорит, зато все спрашивает, спрашивает и, не дай Бог, какое слово не так скажешь, сразу голодать будешь. Очень строго спрашивает, — подытожил Гурун. Все насторожились, напряглись.
— Я не знаю, как Гну принимает, — с выпученными глазами стал говорить Мудя, прыская слюной, — а вот у Элен, хуй ты че сдашь. Я вот сколько сдавал, ни одного экзамена еще не сдал за эти дни, — поделился Мудозвон своим печальным опытом. — Это, наверное, невозможно.
— А еще Ксива много спрашивает, — продолжил он свой базар, — и когда я не хочу к кому-то идти сдавать экзамен, то иду к Ксиве, чтобы потянуть время, так как иногда она час тебе может что-нибудь рассказывать, рассказывать. А я в этот момент сижу и молюсь, чтобы она подольше что-нибудь говорила, говорила, пока не освободится, например, Аза. И раз, я сразу к ней перебегаю, она тоже не страшно спрашивает, слушает, пару вопросов задаст и отпускает. Вот так я наловчился.
|
|
|
Так уроды рассчитали, определили пути с меньшим дискомфортом, вместо того, чтобы проявиться как Рулон в школе: «Ага, кто там строже всех принимает? Элен, Гну? Понятно, теперь я буду только к ним ломиться. Просветлевайте меня, просветлевайте, я хочу развиваться».
Ну, а свиньи только думали, где попроще, где полегче, да побыстрее бы все это закончилось, наконец.
— Эй, говна, сейчас начинается экзамен по шаманизму, — сказала Аза, — вы должны будете сдать игру на хомузе, правильное положение тела, когда вы стучите в бубен, как нужно его держать.
— Давайте, быстро рассасывайтесь. Все сдавать будете одновременно в разных комнатах, разным людям. Поняли?
— Так точно, рады стараться, — ответили наученные долбоебы. Нарада ринулся сдавать экзамен Нандзе. Заползая в комнату, он увидел Нандзю в шаманской шапке, сидящим на кресле. Нандзя, как обычно, улыбнулся своей хитрой неоднозначной улыбкой и спросил:
— Ну, что, готов?
— Угу, — промычал Нарада, чувствуя, что колени, на которых он стоял, уже начинают трястись и проламывать потолок соседям.
— Ну, давай, поиграй-ка мне на хомузе, — сказал Нандзя.
Нарада неуверенно взял хомуз, приставил его ко рту и стал издавать ужасные звуки, похожие на дребезжащую струну, которая рвется.
|
|
|
— Кошмар, — начал обучение Нандзя, — ты даже хомуз не умеешь держать. Во-первых, язычок должен находиться с правой стороны, а не с левой. А во-вторых, широкую часть хомуза не нужно держать, как лопату, а аккуратно прижми его с одной стороны большим пальцем, а с другой — указательным и средним и не нужно по язычку так сильно ударять, ты же его сломаешь. Нарада опять пытался взять хомуз в свои корявые пальцы и на этот раз зажал его так, что он вообще перестал играть. Нарада тяжело вздохнул, не в силах справиться с маленьким металлическим предметом.
— И ты после этого собрался шаманизм в Америке преподавать? — спокойно, но с упреком спросил Нандзя. Нарада не зная, что сказать, поправил свою грязную замусоленную челку из трех волосинок.
— Ну, отвечай, — с еще большим напором спросил Нандзя.
— Ну, не обязательно же шаманизм преподавать, — придумал новое оправдание Нарада.
— Как это не обязательно? — искренне удивился Нандзя.
— Ну, мне, моей индивидуальности изучать шаманизм не нравится, — стал умничать Нарада, — мой эмоциональный центр бунтует, когда я изучаю шаманизм, а вот йога мне нравится. Я буду йогу преподавать, — закончил Нарада.
|
|
|
— Ага, — сказал Нандзя, посмотрев на него искоса, — йогу говоришь. И много ты людей соберешь своей йогой? Ты знаешь, сколько этих йогов наплодилось, а таких как ты навалом, как говна. Да ты же даже йоги нихрена не знаешь, — в точку попал Нандзя, — давай, покажи-ка мне комплекс «Аватары Вишну».
Услышав новое задание, Нарада раздухарился, расправил «крылья»: «Ну, это я запросто. Сейчас я себя покажу». И уже хотел было делать первую позу, но не тут-то было.
— Э-э-э, куда ломанулся, — остановил его Нандзя, — давай завязывай свои лупы, я буду тебе говорить номер позы, а ты будешь быстро показывать.
— О нет, я так не могу, — заныл Нарада, — че я так буду, давайте, я вам так покажу по-человечески, с объяснениями.
— А че ты затушевался? Ты же великий йог, че тебе стоит? — усмехнулся Нандзя, — давай покажи свой профессионализм. Нарада с потухшей рожей взял первую попавшуюся под руку тряпку, повязал на глаза и встал как перед смертной казнью.
— Третья, вторая, шестая, первая, десятая, — стал один за другим называть номера Нандзя.
— Нарада не успевал вспомнить одну позу, как уже надо было делать другую. И со стороны это было похоже не на йога, а на дебила, который зачем-то завязал себе глаза и теперь размахивает руками и ногами, пытаясь их куда-то сложить, завернуть, и при этом за каждую неправильную позу он получал не легкий пинок под зад от Нандзи. И каждый раз обижался, а вернее сказать, даже не выходил из своей обиды.
|
|
|
— Ох и ничтожество, теперь ты понимаешь, что тебя в Америку выпускать страшно. Ты там что, Гуру Рулона позорить собираешься, говноед? — уже начинал беситься даже всегда такой спокойный, Нандзя.
— Нет, — промямлил Нарада, — ну, я же знаю этот комплекс, — продолжал он слабые попытки оправдаться.
— Все, хватит, у тебя еще есть шанс показать свои познания в шаманизме, — обнадеживающе сказал Нандзя. — Давай, бери бубен и покажи, как ты камлаешь. — Дохлое тело Нарады разогнулось, взяло, как всегда коряво бубен в правую руку, кямлу в левую и стало как шут гороховый прыгать. Прыгал, прыгал, пока не ебнулся мордой об обечайку бубна.
— Ха-ха-ха, — давно я так не веселился, — сказал Нандзя, — ну, ты и клоун, ты че, бубен в руках никогда не держал, шаман хуев?
— Кажется, держал, — зачморенно ответил Нарада, — просто я еще не вышел из маленького стресса от асан.
— Ты что, слабонервный? — смеялся Нандзя, — а, ну точно, Нарада он и в Африке Нарада. Для начала возьми бубен в левую руку, — стал поучать Нандзя.
— А точно, — стукнул себя по башке долбоеб, — я просто перенервничал немного. Ну, надо же, — удивился Нарада сам себе.
— Давай теперь попрыгай, покамлай, — сказал Нандзя, когда Нарада правильно взял в свои грабли бубен. Кащей согнул свои ходули и, отведя от себя бубен на километр, стал со всей дури хуярить кямлой по бубну так, что он содрогался.
— Э-э-э, подожди, урод, ты же так людей можешь убить, рядом стоящих.
— Фу, — вздохнул Нарада, — ну не нравится мне шаманизм, не нравится, — стал психовать дурак, — почему я должен его изучать, не понимаю.
— Хорошо, — спокойно сказал Нандзя, видя, что бесполезно разговаривать с идиотом, — значит и есть тебе не нравится. Вот когда шаманизм понравится, тогда и пожрешь, вали, говно. И Нарада, сам себе насрав, пополз восвояси.
После того, ях экзамен с горем пополам закончился, началась генеральная уборка перед встречей с Мастером. Мудила принялся, как обычно, махать веником, Гурун готовил кресло и столик, а Нараду вместе с бабами погнали на кухню. Тама яму дали задание разливать газированную воду по бутылкам, и он, засчитавшись мух, налил огромную лужу на стол.
— Нарада, у тебя че, руки из попы растут?! — забесилась Ксива.
Нарада обиженно молчал, втыкая еблом в пространство.
— Вот, блин, лох! — негодовала Элен. — Ну че, давай теперь, слизывай все, что налил!
Нараде было в облом лизать лимонад прямо со стола, и он тормозил, стараясь оттянуть этот момент.
«Может, это они шутят, — думал Нарада, переминаясь с костыля на костыль на одном месте. — Может, это они меня так проверяют, как пидора на зоне, буду я слизывать или не буду. А я че, урод? Зачем я буду слизывать этот лимонад, если можно тряпкой вытереть», — пиздел сам с собой придурок. И с этой мыслью Нарада поперся к раковине за тряпкой и стал вытирать ей лимонад. Завидев такую наглость, Элен тут же набросилась на него:
— Ты, че, Нарада, совсем охуел, или у тебя уже крыша окончательно сдвинулась, что ты русского языка не понимаешь?
— Ты че, Нарада, в залупу лезешь? — не меньше возмутилась Аза, — давно пизды что ли не получал?
— Слушай, ты, говно, тебе че спокойно не живется, больше всех надо что ли? — наехал на Нараду Гну, да так агрессивно, что тот чуть в стенку не впечатался.
— А ну, быстро слизывай, обезьяна, — набросилась Ксива. В этот момент Нарада пожалел о содеянном, но было уже поздно. Нет, чтобы сразу слизать быстренько и все, а так своим ебанутым поведением он только еще больше настроил людей против себя. Но Нарада еще говношился, никак не хотел понять, зачем ему это слизывать: «Это ж какой позор, если я такой Великий, блядь, буду слизывать лимонад, это как же ж я со стороны-то буду выглядеть», — все никак не мог успокоиться Нарада.
— Ты, че, бля, совсем дурак? — удивилась чу-Чандра, — ты посмотри на себя, как ты закостенел в своей ложной личности, что тебе уже в ломы слизать лимонад со стола.
— Ты еще скажи спасибо, что тебя не заставляют говно с унитаза зубами соскребать, — сказала Аза.
— Слушай, Нарада, — спокойно, но тяжеловесно, глядя исподлобья, начал Гну, — если ты умный, ты должен понимать, что по-любому этот лимонад тебе придется слизать, не по-хорошему, так по-плохому. Тебе нужны неприятности?
— Н-н-нет, — поняв намек, промямлил Нарада.
— Вот и славно, — все в той же издевательской манере продолжил глумиться Гну, — и мне, и вот Нандзе не охота марать руки об такое ЧМО, как ты, поэтому давай, будь молодцом, — завершил Гну и похлопал Нараду по плечу.
— А Гуру Рулон знает о том, что я эту практику прохожу? — придумал новую зацепку Нарада.
— Слушай, Нарада, как ты всех заебал, урод, — начала Элен, — Гуру Рулону делать нечего, как время на такого урода тратить. С таким долбоебом мы и сами разберемся. Для того-то мы тут и находимся, чтобы Гуру Рулон мог делать Великие дела, а не тратить свое драгоценное время на таких хуесосов.
— Да он уже затрахал всех, — не выдержал Нандзя, — все, я считаю до десяти, либо ты слизываешь, и ты хороший мальчик, либо нет, и тебе пизда настанет. Все! 10, 9, 7, - начал Нандзя.
— Э-э-э-э, — подождите! — завопил Нарада, — вы «8» пропустили. Все так и заржали, видя ничтожество Нарады.
— Тебе, Нарада это не поможет, давай лучше, лижи, — посоветовал ему Гурун.
— 6, 5, 4,- продолжал счет Нандзя. Нарада, придурок уже весь извелся: мечется, мечется, не зная, что делать и лизать западло и страшно, что изобьют, но все-таки страх оказался сильнее….
— Ну, ты че, баран, плохо всосал? — забесился только что вошедший Гну.
Пересравшись гычи, Нарада, преодолевая дикие муки своей ебаной в жопу гордости, наклонился над столом и так важно, как только мох, принялся аккуратно слизывать газ-воду, то и дело интеллигентно поправляя свою главную гордость — засаленный чубчик, как будто он лизал не лимонад, а божественную амриту, и не со стола, а с золотого подноса, поддерживаемого всеми святыми буддийского пантеона.
— Ты, дурак, пошевелись! — заорала Аза.
Нарада быстрее заработал языком, продолжая позировать как перед камерой.
— Нарада, а Нарада, ебальник попроще сделай, — наставляла его Ксива.
— Будь проще, и люди к тебе потянутся, — угорала чу-Чандра, видя как Нарада от своей чопорности уже не знает, куда деться. И так и сяк ноги переставляет, как модель на подиуме, чуть слижет, челочку поправит пидорасоватым движением своей грабли, потом аккуратно так, осторожно вытрет губы, осмотрится болезненно, как кто на него реагирует и опять таким же хитровыебанным способом начинает слизывать лимонад.
Когда Рулон узнал об ентом прикольном случае, то он разоблачил поведение Нарады:
— Ой-ой-ой-ой-ой!!! Нам с котом совсем не понятно такое поведение! — удивился Рулон. — Он должен был тут же войти в придурошное состояние и начать активно все слизывать, пока дают! Это же так вкусна-а! Нараде трудно было выполнить эту детсадовскую практику, потому что он пытался сделать ее из важного, гордого, напыщенного образа. А это неправильно, — учил Гуру Рулон, — нужно было сначала войти в такую детскую непосредственную часть, сущностную и из нее действовать, тогда не было бы такого дискомфорта, а было бы легко и радостно. Если бы ребенку предложили слизать лимонад со стола, как бы он среагировал? — спросил Гуру Рулон.
— Он бы радостно накинулся, ему было бы очень весело, — наперебой стали отвечать рулониты.
— Вот так! Поэтому вы должны увидеть, какое говно вам делает в жизни ложная личность, как трудно с ней жить, поэтому нужно активней бороться с ней, пока совсем плохо не стало.
— А он так гордо нагнулся и стал кое-как лизать, боясь, что его увидят в дурацком положении! — радостно вспомнила Элен.
— А-ха-ха! — засмеялся Мастер. — Он хотел сохранить свой великий образ и при этом быть рулонитом! Не-е-ет!!! Так не получится! Из ложной личности мы не можем бороться со своим говном!
Уголовное право
— Ну что, свиньи, кто готов познавать уголовное право? — спросила Элен, оглядывая дураков.
— Я-я-я, — затараторил Нарада, вываливаясь из туалета, лишь бы поскорее свалить с толчка и не наслаждаться этой парашей.
— Так, так, — просекла Элен что-то не ладное, — нет уж, Нарада, посиди еще и подрай унитаз, а на экзамен у нас пойдет.…. где. Где она? — стала искать Элен жертву и, зайдя в кладовку, среди мешков с мусором нашла Вонь Подретузную, которая сидела в кладовке, где чего только не было понавалено: и обои, и консервы, и коробки с печеньем, шоколадом, мыло, туалетная бумага и еще куча всего подряд. И она не знала, что с этим всем делать.
— Эй, говно, — обратилась к ней любезно Элен, — а ну быстро на своих четверых поскакала на экзамен.
Жирная корова так и подскочила от неожиданности.
— Ну, что встала, а ну быстро подорвалась, — разбесилась еще больше Элен, видя, что та даже с места не может сдвинуться и начала ее пинать под зад. Вонь Подретузная, замученная и обосравшаяся заползла в экзаменационный зал, где сидел Гну и Нандзя.
— Ну, блядь, тебя и разнесло, — охуел Гну, увидев такую тушу, — больно хорошо жилось вдали от Рулона, разжилась на деньгах Эгрегора!
— А сейчас мы тебя проверим, как ты знаешь один из основных предметов Рулон-холла, — сказал Гну, ухмыльнувшись. Ситуация: я и Нандзя сейчас будем играть ФСБ-шников, — продолжил он, — представь, что ты сейчас на семинаре с рулонитами и тут заваливают ФСБ-шники.
— Так, что тут происходит? — с этими словами Гну с Нандзей вошли в агрессивное состояние и с напором начали задавать самые разные вопросы.
— Да я тут веселюсь с друзьями, — заикаясь, стала отвечать Вонь Подретузная.
— Так, колись, где находится Рулон?
— Р-р-рулон? Я не знаю, — стала заминаться Вонь Подретузная, — где-то он живет, а кто это?
— Ты давай тут, дурочкой-то не прикидывайся, мы видели тебя на этих сборищах, как там они у вас называются, то ли огни, то ли костры, — стали беситься «ФСБ-шники», — давай колись, сейчас мы пойдем с ним разбираться.
— Я, правда, не знаю никакого Рулона, — стала ныть Вонь Подретузная, сделав жалостливую рожу.
— Так, я не понял, ты что-то не всосала, — стал свирепеть Гну, подошел к Вони тяжеловесной походкой и уверенным жестом схватил ее за шею, сделав вид, что сейчас будет душить.
— Экхе, кхе, кхе, — поперхнулась Вонь и автоматически схватилась за руки Гну, пытаясь освободить свою шею.
— Ну что, падла, отвечай, — спокойно и насмешливо сказал Нандзя, ехидно улыбаясь и заглядывая в испуганные глаза тупой дуры.
— Э-э-э, я-я-я, — только и смогла выдавить Вонь Подретузная. Гну слегка ослабил захват, внутренне смеясь над покрасневшей мордой свиньи, а внешне строя разбесившуюся физиономию ФСБ-шника.
— Короче, долго возиться мы с тобой не будем, либо ты сейчас говоришь по-хорошему, либо потом по-любому ты все скажешь, но по-плохому.
— Не надо шутить с дядей Гну, — пидорастичным фльцетом стал подъебывать ее Нандзя.
— Бляха- муха, че там с ней делают? — пересрался Мудон, услышав писк, раздавшийся из экзаменационной комнаты, он все продолжал стирать очередную партию вонючих носков, давая своему больному воображению все больше и больше разыгрываться. Тут на его счастье все жрицы убежали в другую залу, где трапезничал Мудрец, и Муд решил не терять времени даром. Он тихо подполз к Гуруну, который в это время очень смиренно, как настоящий монах гладил носовые платочки, полотенчики и аккуратно складывал в одну стопку.
— Эй, Гурун, слышь, а че на экзамене-то было? — судорожно стал спрашивать Мудя. Но Гуруну похоже настолько нравилась его блатная работа, что он сидел беззаботно, что-то себе там припевал и нихуя не слышал. Муд взял первую попавшуюся хуйню, которая валялась на полу и бросил ее в Гуруна.
— А? Что? Где? — очнулся тот, — че тебе надо? — заметил он Мудозвона.
— Ну, говори скорее, че там на экзамене было, вдруг меня сейчас позовут, че говорить надо?
— Да ни че, нормально, ты, главное, побольше улыбайся, тогда проще будет.
— А ну, козлы, быстро разбежались по своим углам, — заметила их Ксива, — ишь распизделись, по местам быстро. И ни с чем Муд вяло пополз обратно в ванную.
«Ох, когда же это все кончится, — думала Синильга, оттирая сковородку, — заебло-то как все, поскорее бы с Нарадушкой вместе поехать куда-нибудь и никто бы нас не видел, нахуй мне все это нужно? ….Ой, че-то там Вонь орет, а где Нарада-то мой? Кажется, в туалете сидел, а может, это он там орет. Нет, ну я не понимаю, почему я должна все это терпеть такие издевательства».
— Эй, Синильга, че зависла? — разбесилась Аза, увидев, что Синильга, если будет дальше продолжать тереть сковородку, то в ней образуется дырка.
— Блядь, да ты вообще еще нихуя не сделала на кухне, посуду не помыла, пол не помыла, продукты в холодильник не убрала, еб твою мать, да чем ты все это время занималась, — не могла остановиться Аза. Ну, ничего, завтра у тебя будут особые уроки семейной жизни, где ты всему научишься.
— Такая наглая, мразь, попалась, — бесился Гну в экзаменационной комнате, испытывая Вонь, — сейчас мы с тобой по-другому разговаривать будем, — с этими словами Гну подмигнул Нандзе, тот в свою очередь взял бельевую веревку и стал туго завязывать руки Вони. А Гну достал из шкафа утюг и начал его нагревать. Тут Вонь обосралась уже не на шутку.
«Еб твою мать, они че, по-настоящему тут решили меня прикончить? — С одной стороны она понимала, что это просто игровая ситуация, но болезненное воображение не давало покоя, и страдания-то вобщем-то все были от него.
— А вот теперь, голубушка, ты нам все скажешь, — злорадно произнес Гну и поднес к ее руке уже разогревшийся утюг. Почувствовав тепло и даже жар, панический страх охватил Вонь Подретузную, и она заныла:
— Ну, Гну, Нандзя, скажите, пожалуйста, что нужно отвечать, я не знаю, правда, не знаю, но я же не хочу выдавать Рулона и подыхать не очень охота.
— Эх ты, говно, ничему не научилась до сих пор, — с презрением сказал Нандзя, — давай вали, не сдала. Когда Вонь Подретузная почувствовала себя на свободе, то жуткая радость охватила ее, она как будто заново стала жить. Ей хотелось радоваться, смеяться, петь и веселиться. И в таком слегка придурошном состоянии она вышла из зала. Все так и охуели, увидев ее радостной.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 151; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!