Ремесло. Легенда о даре дракона 28 страница
Оставив чашку на перилах, человек пошел в гостиную и принялся снаряжаться.
Два пистолета, карабин на ремне и дробовик. Его придется бросить скорее всего после того, как расстреляю к нему боекомплект. У меня немного патронов с картечью с собой, да и сам дробовик «наследственный», крутой, как из игрушки SPAS-12, явно выбранный Лероем в коллекцию за брутальный внешний вид. Интересно, в какой-нибудь игре с этой пушкой кто-нибудь врагов отстреливал? Еще два пистолета за спиной, в маленьком рюкзаке, с каким-то там запасом патронов. Кожаная куртка, авось спасет от покусания. Все, больше ничего путевого придумать не смог.
На пожарной лестнице было пусто и тихо. Спускался медленно, стараясь не топать. То, что мертвецы идут на шум, уже замечено, и, пока Сеть работала, об этом часто писали. На каждый этаж выходит по двери, которые отсюда не заблокируешь, только с обратной стороны. А открываются они просто нажатием на длинную, во всю ширину, ручку. Даже нажимать не надо, достаточно просто толкнуться в саму дверь. Лерой вон как поумнел под моим присмотром, догадался окно разбить и от меня спрятаться, вот и на ручку нажать тоже кто-то может догадаться.
Этажа до двадцатого было спокойно и тихо, а вот там пришлось пошуметь — прямо на площадке, возле растащенного на кости трупа, прямо в мерзости кровавого студня дремали три мертвеца. Услышали они меня лишь тогда, когда я спустился на площадку пролетом выше. Зашевелились, вяло и медленно, один из них попытался встать, но не успел — дробовая осыпь почти начисто снесла ему верхушку черепа, разбрызгав зловонное содержимое его по стенкам. Труп завалился на второго мертвеца, свалив того на пол. Снова выстрел и потом еще один, грохот задавлен активными наушниками.
|
|
|
Заставить себя пройти по трупам и всему этому гноищу не смог, перелез по перилам лестницы, чуть не свалившись. Трупы убитых мной раньше зомби были тоже сожраны, вонь стояла такая, что не удержался, вывернуло выпитым кофе, и слезы на глаза навернулись. Проскочил мимо, в суете чуть не наткнулся на еще одного мертвеца, точнее — еще одну. Адвокатша с четырнадцатого этажа, у нее с Лероем какая-то тяжба была, слышал, как он ее материл при шестерках. Сейчас она стояла предо мной босая, одетая в обтягивающие шорты для фитнесса и ярко-голубой топ, руки и плечи сплошь искусаны, часть скальпа содрана вместе с кожей. Она рванулась вперед, наткнулась на пинок, сбросивший ее вниз, затем на выстрел.
Двери в холл дома были открыты настежь, но это еще не самое плохое. Самое плохое заключалось в том, что полутемный холл выбрали себе в качестве убежища от знойного калифорнийского солнца десятка два мертвецов. И выстрелы с лестницы они, похоже, слышали. Когда я выглянул за дверь, они были довольно активны. Один из них, толстый, как Лерой, но белый, искусанный так, словно его стая собак пыталась порвать, был совсем рядом с дверью на пожарную лестницу. Он обернулся на звук и свалился, снесенный выстрелом, а остальные мертвяки, до того глазевшие кто куда, потянулись ко мне.
|
|
|
Я успел глянуть на дверь снаружи: если я заблокирую ручку изнутри, то им ее ни за что не открыть. Вскинул дробовик и начал стрелять по ближним, которые валились как кегли. Будь на месте мертвяков люди, пусть даже какие-нибудь бандиты, они бы после такого бросились врассыпную, но мертвяки кинулись на меня. Я с пользой расстрелял все девять патронов из магазина и патронника, захлопнул дверь и всунул под ручку небольшую отвертку, найденную в пентхаусе и прихваченную специально для этого. Чья-то туша с разбегу ударилась в крепкую дверь, послышалась возня и несильные удары снаружи, но дверь, естественно, стояла недвижимо. А я за ней быстро набивал магазин дробовика, готовясь к следующей серии.
Затем чуть внимательнее пригляделся к двери. Алюминиевый каркас, в середине толстое армированное стекло, которое даже кувалдой сразу не выбьешь. Кувалдой не выбьешь, но вот пуля его пробьет. И я вижу за ним силуэты, а это уже неплохо. Аккуратно отставив дробовик к стене, я вскинул «мини-14», прицелился в темное пятно за стеклом, у которого при этом явственно угадывалась голова, и пальнул. В стекле появилась круглая дырочка, окруженная белым венчиком, а темный силуэт осел вниз, сменившись другим. У него я голову тоже «вычислил» достаточно быстро. Два выстрела и минус один противник.
|
|
|
После четырех убитых мертвяки перестали ломиться в дверь, все затихло. Спустился только один сверху, в комбинезоне уборщика, сильно хромающий, медленный и неуклюжий, чье приближение я прекрасно расслышал даже в наушниках.
Чувство глубокого удовлетворения своей мудростью рассеялось очень скоро, как утренний туман под лучами солнца. Если мертвецы не будут ломиться в дверь, то мне придется ломиться в нее самому. Мне все равно надо в холл, деваться некуда. Вдохнул-выдохнул, выдернул отвертку из ручки, быстро отступил по лестнице вверх. Никого. Тихо. Снял наушники, подождал немного, прислушиваясь, — тихо. Пошел вниз, стараясь ступать как можно тише, подошел к двери вплотную, опять подождал — ничего. Нажал на длинную ручку, толкнул — и никакого толку, дверь уперлась в трупы. Зато запахом с той стороны поганым сразу потянуло, как щель образовалась. Тут и так дышать нечем, а тут еще…
|
|
|
Движение заметили. Послышался какой-то протяжный хрип, две бледные, цвета гниющего мяса, ладони вцепились в дверное полотно, потянули на себя. Не удержался, не дал открыть дверь, выстрелил в образовавшуюся щель из «глока», пробив голову еще одному мертвяку. Там как взбесились, началась толкотня, дверь захлопнули, навалившись, задергалась ручка, я снова дважды выстрелил через стекло, схватившись за «мини» — пули из него оставляли лишь маленькие аккуратные дырочки. Мертвецы, словно обезумев, дергали и трясли эту дверь, но открыть не могли — она упиралась в валявшиеся под ногами трупы, они по этим трупам топтались, так что сделать ничего не получалось. А вот потом случилось интересное: после того как я свалил еще одного — или одну, через мутное стекло не разобрать, — они явно обратились в бегство, удивив меня донельзя. Пока никаких признаков того, что умеют бояться, зомби не проявляли.
Дверь пришлось открывать мне, толчками, матерясь и ругаясь, с каждым толчком сдвигая кучу трупов на полу на пару сантиметров. Выбравшись в холл, совсем опустевший, хотел бежать дальше, но сообразил, что мне же потом в эту самую дверь прорываться придется. Пришлось чуть очистить площадку перед ней, при этом я еще раз сблевал от совершенно забившей нос вони.
Пока возился с трупами, в холл опять начали заходить мертвецы, правда, как-то пугливо и осторожно. Я расстрелял в них содержимое дробовика, свалив четверых, а остальные снова сбежали. А я понесся вперед, заталкивая патроны в «окошко».
Первое и странное ощущение от улицы — тишина. И машины у тротуара уже пыльные немного, а так не бывает. Рядом с подъездом мертвецов нет, но на улице какое-то движение наблюдается, идут понемногу со всех сторон, нашумел я здесь. Надо было, наверное, отстрелять тех, кто поближе, сверху, из «полицайки», но не рискнул, не знал, что лучше — все по-тихому обделать или вот так площадку подготовить. И сейчас не знаю, если честно.
До подъезда следующего дома рукой подать, всего ничего. По дороге только один мертвяк виднелся, шагал в мою сторону с какой-то неотвратимой решительностью, за что и пострадал. Пространство до подъезда пересек рывком, толкнул бликующие стеклянные двери, через которые невозможно было разглядеть ничего из того, что творилось в холле, убедился, что они заперты изнутри, и заперты крепко. Небьющееся стекло отказалось держать картечь, посыпалось водопадом на землю.
Холл был чуть посветлее, чем тот, из которого я только что выбежал. Мертвецы здесь были, но мало, всего двое. Одному я голову снес с ходу, первым выстрелом, второй успел дернуться, кинулся в атаку неожиданно резво, и на него я потратил целых три патрона, попутно уворачиваясь и стараясь отгородиться высохшим декоративным фонтаном. Оглянулся: неуклюжие фигуры уже приближались к зданию с улицы, шум выстрелов притягивал их, как мух запах дерьма. Так, что здесь где?
Мраморный пол, диваны, столики, стойка охраны, за ней огромное пятно запекшейся крови на стене. Лифты прямо передо мной, пожарная лестница где? Так, до конца и направо, похоже, больше ей и быть негде. Побежал туда, шарахнулся назад, увидев перед дверью два обглоданных костяка, смердящих невыносимо. Ну почему не догадался морду замотать и побрызгать платок каким-нибудь одеколоном Лероя? Идиот, не подумал, и теперь вот нюхай.
Сдерживая тошноту, прошел по чавкающему под подошвами осклизлому мерзостному полу, толкнул ручку двери. К радости моей, она открылась, пропустив меня на лестницу и захлопнувшись за мной. Даже запах вроде как ослабел. Затем заблокировал замок, так чтобы за мной следом ни одна тварь не прошла.
Лестница была пустынна, лишь на восьмом этаже весь пол площадки и пролет ниже залит кровью, но ни останков, ни костей. На десятом дверь на этаж была открыта и подперта большим белым кожаным креслом. Я так и не понял, кому и зачем понадобилось тащить его из квартиры, или где там они его еще нашли. Дверь одной из квартир, второй по счету от пожарной лестницы, была открыта, и прямо перед ней весь пол был уляпан кровью.
По мере того как я медленно и осторожно поднимался вверх, трупная вонь становилась все сильнее и сильнее. Похоже, что я приближался к какому-то очередному ее источнику, но вот позывы к тошноте уже вроде как исчезли — притерпелся. К пятнадцатому этажу вонь стала почти что убийственной, казалось, что она загустела и начисто вытеснила отсюда весь воздух. Даже дышать стало страшно, казалось, что вдыхаешь концентрированную заразу. Не выдержав, разорвал на себе майку, вытащил ее из-под куртки и замотал ею лицо. Запах никуда не исчез, но появилась иллюзия защиты, вроде как инфекция стала фильтроваться. Смех один. Сквозь слезы.
Площадка шестнадцатого напоминала пол на бойне — куски чего-то мерзкого, бурый студень спекшейся крови, облако мух, на каких-то ошметках гнилой плоти — желтые копошащиеся черви. Дверь на этаж закрыта, но за ней слышна возня. Я замер — точно, есть какое-то шевеление. А в таком месте источником шевеления только шевелящиеся мертвецы могут быть. Уставив ствол дробовика на дверь, медленно-медленно пошел выше, с замиранием сердца прислушиваясь к чавканью кровавой слизи под подошвами ботинок. Пока поднимался на следующий пролет, со страху чуть смертью не оделся, но там немного отпустило: было чисто и дверь закрыта. Когда поднялся еще на один этаж, на восемнадцатый уже, почти совсем успокоился. А заодно решил немного передохнуть.
Где-то выше по лестнице послышался шум, словно кто-то в задумчивости похлопывал рукой по покрытым мягким пластиком перилам. Бам-бам-бам… не сильно, не зря же сказал, что «в задумчивости». Почему-то в мозгу родилась нелепая до идиотизма картинка: вышедший покурить на лестницу мертвец, стряхивающий пепел в подвешенную к перилам банку из-под зеленого горошка и по этим же перилам похлопывающий ладонью в такт какой-то напеваемой мелодии. Бред, я брежу, мать его…
Снова пошел, медленно и аккуратно, стараясь даже дышать как можно тише. Еще один этаж позади, еще один, опять без приключений. Затем… затем чуть не заржал. На пролет выше меня прямо на лестнице стоял мертвяк. Стоял на четвереньках, а голова его была пропихнута между вертикальными прутьями стальных перил, причем он туда явно не сам залез, а его кто-то затолкал или, скорее, забил — лицо с обеих сторон было жестоко ободрано, даже одного уха не хватало — оно висело на лоскутке кожи. Мертвец был тщедушный, тощий, лысоватый, одетый в хороший костюм в тонкую полоску и шелковый галстук в диагональную полоску. Именно он и стучал по перилам, монотонно и ритмично.
Увидев меня, мертвец засуетился, задергался, попытался схватить руками, но лестница была достаточно широкая, так что я легко увернулся. Стрелять не хотелось. Можно было бы дубинкой приложить, я ее тоже не забыл, но какой смысл? Всех не упокоишь, а этот угрожать мне не способен.
Почти дошел, почти… Чуть-чуть осталось. Еще немного, и половина дела будет сделана. Не знаю только, какая половина, большая или меньшая, хорошая или плохая… Еще пролет, еще… уже торопиться начал, а это нехорошо, от этого и внимание утрачивается, и меткость падает… Еще пролет, выше, выше… Как-то здесь с мертвецами попроще, чем в моем доме, к слову, меньше их. Намного меньше, как мне кажется.
Двадцать шестой, наконец-то! Замер, прислушиваясь, стащил наушники. Вроде бы тихо. Точно, тихо. Нажал на ручку двери — и никакого эффекта, закрыто. Выматерился сквозь зубы, подергал снова — с тем же результатом. Даже по звуку слышно, что там что-то болтается и звякает металлически. Кто-то заблокировал выход на этаж? Очень может быть, тогда туда только лифт, а электричества нет. Снова подергал, непонятно на что рассчитывая, и дверь, естественно, осталась закрытой.
Искать другой путь? Этажом выше войти в какую-нибудь квартиру на той же стороне и попытаться спуститься с балкона на балкон? Нет, слишком много риска, слишком много лишних движений. Шуметь не хочется, но другого выхода, похоже, нет. Так, как тут замок расположен относительно рукоятки? Похоже, что прямо за ней, она как раз из середины торчит. А язык? Черт, этого не разглядеть… Ладно, будем бить в замок, ничего другого не остается.
Отступил назад, надел наушники, прищурился, прицелился — бабах! И еще раз! Замок выбило, что-то с металлическим звоном упало на пол. Толкнул снова — не открывается. Болтается, поддается, но не до конца. Куда стрелять теперь? А впрочем…
Отступил назад, с ходу ударил подошвой в район замка. Хрустнуло, лязгнуло, дверь еще подалась, затрещал алюминиевый профиль рамы. Еще удар, еще — настежь! Вошел!
Какая-то возня послышалась сверху, загудели перила, и я, не дожидаясь продолжения, ломанулся на этаж, зачем-то попытавшись захлопнуть за собой разломанную дверь. Оглядываясь во все стороны, отбежал дальше, разыскивая нужную дверь по номеру. Вот, вот она, такой же номер, как и тот, что написали мне на оконном стекле губной помадой. Идиотки, к слову, они написали его так, как было удобно смотреть им, а для меня все цифры получились «наизнанку».
Что-то мелькнуло в дыре, которую картечь проделала в двери. Я не понял, что именно, нечто быстрое. Прижавшись к двери, я заколотил в нее сначала ладонью, а потом, спохватившись и сообразив, что я убрал руку с оружия, снова вцепился в дробовик и начал стучать каблуком.
Из квартиры даже спросили, кто за дверью. Я хотел истерически захохотать, кто еще может стучаться, но потом вспомнил застрявшего в перилах мертвеца, и смех испарился. А ведь мог и такой в дверку постучать, почему бы и нет?
За дверью послышалось какой-то тихий лязг, словно кто-то пытался открыть замок, но у него не получалось. И в этом момент дверь с пожарной лестницы начала медленно открываться. А за ней… трудно описать словами, что было за ней. И чем это было раньше. Что-то прижавшееся к полу, стоящее на четырех ногах и оскалившее пасть с невероятными по длине и виду зубами.
SPAS-12 грохнул, выбросив стаю картечин. Я не мог промахнуться, но и не поручился бы, что попал, — за какие-то доли секунды до выстрела тварь рванулась в сторону, укрывшись за стеной. Второй выстрел я сделал уже по инерции, картечная осыпь расписала дальнюю стену язвами, выбив облако пыли. Затем тварь попыталась выглянуть в дверной проем, но следующий выстрел загнал ее обратно. При этом двигалась она с невероятной силой и мощью, так что я сразу уверился: если подпущу ее близко, то даже отстреляться не смогу — просто не попаду, человек на такие скорости не рассчитан.
Дверь за спиной щелкнула замком и распахнулась. Даже не обернувшись, я втиснулся в квартиру спиной вперед и с грохотом захлопнул эту самую дверь, шаря по ней руками в поисках каких-нибудь дополнительных запоров. Накинул цепочку, ограничитель наверху и задвинул засов. Снаружи послышался шум, и на дверь обрушился страшный удар, такой, что штукатурка посыпалась из-под рамы. Но дверь выдержала, это была не обычная американская фанерка, а добротное массивное изделие с серьезными замками и явно укрепленным косяком. Но я все равно шарахнулся назад, вскидывая дробовик. Второго удара не последовало.
Тут я наконец посмотрел на спасаемых.
— Кто из вас Кэнди? — спросил он, усмехнувшись. — А кто Кайли? Или Пэтти?
— Я — Кайли! — заулыбалась блондинка, причем заулыбалась некрасиво — верхняя губа вдруг уползла под самый нос, обнажив бледные десны.
— А я — Кэнди, — добавила брюнетка, улыбнувшись чуть приличнее и, откинув давно не мытые волосы ладонью, спросила в свою очередь: — Любишь посмотреть кино?
— Не то чтобы очень, но диск с вами достался по наследству, — сказал человек, оглядывая спасаемых повнимательнее. — Вот и узнал.
Девицы дружно заулыбались, приняв какие-то напряженные и вычурные позы, словно ожидая, что из-за спины их гостя выскочат фотографы, но никто не выскочил.
Человек отметил и не слишком опрятный вид обеих, и nose job[6] у брюнетки, причем сделанный так неаккуратно, что постоянно хотелось представить, какой нос у нее был раньше. Boob job[7] обеих тоже не слишком поражал естественностью. От девиц пахло потом и вообще… причем этот запах пробился через облако трупной вони, окутавшее «спасителя». От нее девицы морщились и старались пока держаться подальше. В общем, на blow job[8] рассчитывать сейчас не стоило.
— Дом воняет, — пояснил «спаситель». — Когда пройдете со мной — будете пахнуть так же.
Те дружно сморщили носы. Его взгляд перескочил ниже, отметив неряшливую татуировку на щиколотке Кайли и явно требовавшие эпиляции ноги Кэнди. Ногти у Кайли были обгрызены до мяса, у Кэнди же они были акриловыми, длинными, как когти, и неприлично сдвинувшимися по мере роста ее ногтей настоящих.
— Ваша квартира?
— Не-а, — ответила Кайли, пытаясь отгрызть несуществующий ноготь. — Мы вообще здесь не живем, в гости приехали. Были вон там, напротив. Потом услышали выстрел и перебежали сюда, здесь была дверь открыта.
— И нарвались на хозяина квартиры?
— Ага, он в спальне валялся, за кроватью. Мы его сразу не заметили.
— А там, где вы были, с вами еще кто-то был?
На этот раз ответила Кэнди:
— Его где-то укусили, пришлось… — Она вытащила из заднего кармана джинсовых шорт маленький пистолет «Беретта Бобкэт», показала.
— У тебя оружия нет? — обернулся человек к Кайли.
— He-а, нет у меня ни хрена.
Отложив почти пустой дробовик на барную стойку, человек скинул рюкзак, вытащил оттуда два пистолета и магазины, протянул им.
— Если не умеете, лучше сейчас скажите, покажу, как надо.
Вблизи бабы оказались похуже, чем издалека и тем более в кино. Они были грязноваты, потасканы, и за дежурным дружелюбием явно скрывалась укоренившаяся недоверчивость ко всему на свете. Впрочем, чего от них еще ожидать? Они же не в «Ералаше» снимались, а в порно, это все же чуть-чуть разные вещи.
На скорую руку взялся обучить их, как управляться с пистолетами. Брюнетка Кэнди на сей счет была уже немного подкована, блондинке Кайли все пришлось показывать с нуля. «Беретта 92» оказалась для нее заметно тяжелой и неудобной, но я все равно никаких подвигов от Кайли не ждал, поэтому решил, что и так сойдет.
Главной проблемой я счел, естественно, тварь за дверью. Сначала удавалось следить за ней в глазок, она не скрывалась. Нечто обезьяноподобное, невероятно уродливое, кривое, да еще, похоже, когда-то бывшее человеком, о чем свидетельствовали остатки тряпок на теле. Как человек получился таким? Это что означает, что все мертвяки такими станут? Нет, сомнительно.
Бабы ничего о твари не знали, но сказали, что пару раз ее замечали, когда сидели еще в квартире напротив. Она выбиралась во двор кондоминиума, крутилась возле бассейна и, что интересно, убивала мертвяков, куда-то их утаскивая. Что-то вроде «крысиного волка»? А нам с того что? Хорошо это или плохо?
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 107; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!